Текст книги "Звёздный свет. Врата за пределы"

Автор книги: Зорислав Ярцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Зорислав Ярцев
Звёздный свет. Врата за пределы

Часть первая

Глава 1

Ждан – капитан «Тумана», корабля второго класса транспортного флота Земли, сидел и размышлял о текущих делах. Он свободно откинулся в капитанском кресле, скрестив руки на груди и бесцеремонно положив ноги прямо на пульт. Стесняться ему было некого. На корабле сейчас была только его команда, которую он лично собирал несколько лет. Некоторых даже сманил за собой, когда два года назад выкупил «Туман» у транспортной компании. Тогда, конечно, он потерял половину экипажа. Но зато им быстро нашлась замена, сделавшая коллектив только ещё лучше и сплочённее.

Больше половины членов его команды были не старше тридцати с небольшим. Для Оксаны и Гая – пилота и навигатора, «Туман» вообще стал первым и пока что единственным местом работы. Артур и Сати – инженер защиты и техник, были немного старше и опытнее их. Но трое в экипаже выделялись в некую ведущую группу. Тридцатисемилетняя Таяна – инженер связи и помощник капитана, сам капитан и Ясон – корабельный целитель. Обоим мужчинам было под пятьдесят. Хотя, мало кто дал бы им сильно больше, чем Таяне, которая даже на самый взыскательный взгляд выглядела не старше двадцати семи.

Впрочем, в нынешние времена средний срок жизни людей составляет сто тридцать лет. При том, что многие доживают и до ста пятидесяти, и даже такое – не предел. Так что Ждан и Ясон, можно сказать, мужчины в самом расцвете сил, и смогут поддерживать такую форму минимум лет до ста.

Оба почти одинаково высокие, под сто восемьдесят пять сантиметров, капитан чуть выше, они дружили ещё с детства. Спокойный и волевой, подтянутый Ждан порой подтрунивал над своим приятелем, который был слегка полноват. Но лёгкая полнота ничуть не уменьшала ловкости и стремительности целителя, начинавшего свою карьеру в центрах физической подготовки защитников и спасателей. Так что его внешняя расслабленность и неспешность была лишь игрой, а не следствием излишнего веса. Этот, по-флотски коротко стриженный брюнет, на полосе препятствий мог порой оставить позади и куда более стройного капитана. А его округлое лицо с открытой, приветливой улыбкой, прекрасно сочеталось с весьма целеустремлённым и порой несколько язвительным характером.

Ждан гордился своей командой, всеми до единого. «Туман» для них для всех стал чем-то вроде второго дома, который они редко покидали. Не потому что были перегружены работой. В свободном фрахте оно по всякому бывает – то густо, то пусто. А потому что им всем здесь было уютно – в доме, свободно колесящем по всей Солнечной системе.

Вообще Ждан очень радовался, когда выкупил «Туман» в единоличное владение и вышел из-под контракта с транспортной компанией. Формальная заявка, и вот уже «Туман» в реестре свободного фрахта – сетевом документе, через который находят друг друга перевозчики и те, кому надо что-то куда-то перевести по Солнечной системе, Мирам Звёздного конгломерата или по Мирам свободного спектра. Впрочем, Ждану пока что остаётся только мечтать о полётах за пределы Солнечной. «Туман», конечно, целиком и полностью подходит для любых полётов. Да хоть в долгосрочную экспедицию его снаряжай. А вот Гай – их навигатор, увы, имеет только начальный третий ранг, что даёт ему право открывать короткие переходы лишь в пределах Солнечной системы.

Без этих же переходов даже полёт до Марса или Венеры будет очень и очень долгим. Маршевые двигатели транспортных космических кораблей выдавали предельную скорость всего в сто пятьдесят тысяч километров в час. Достаточно, если летаешь между Землёй и Луной, или, скажем, спутниками Юпитера или Сатурна. Но не более того. Для расстояний в сотни миллионов и миллиарды километров требовалось уже открывать переходы, которые позволяют сократить полёт любой дальности до десяти-пятнадцати минут. Остальное время тратилось на то, чтобы долететь до точки входа, а затем от точки выхода до места назначения. Это расстояние обычно составляло от тридцати до ста пятидесяти тысяч километров от планеты, спутника или иного объекта. Ну кроме разве что планет-гигантов. Для Нептуна такие точки уже располагались на удалении полумиллиона километров, а для Юпитера – вообще почти в полутора-миллионах. Но даже десять-пятнадцать часов полёта – это всё равно пустяк по сравнению с неделями и месяцами, а то и годами на маршевых двигателях. Ну а межзвёздные расстояния вообще не преодолимы без прямых переходов. Поэтому на каждом космическом корабле есть навигатор, который способен воспользоваться специальными ключами перехода и провести корабль коротким путём.

Ждан смотрел в передний обзорный экран, показывавший сейчас картинку окололунного пространства. Взгляд его голубых глаз задумчиво блуждал по черноте космоса, расцвеченной миллионами ярких звёзд, то и дело задерживаясь на сравнительно небольшом шарике родной Земли, сияющем почти посередине этой космической картины. Луна была на правом боковом экране, куда капитан не смотрел. За последние девять дней она ему порядком надоела. Хотелось уже куда-нибудь двинуться. Хоть куда-нибудь. Душа уже буквально ныла, зовя куда-то… Хоть в мрачноватые глубины, лежащие за орбитой Нептуна. Хотя они редко кому были нужны. И летали туда чаще всего по регулярным контрактам, а это привилегии транспортных компаний. Свободному фрахту такие контракты перепадают редко, хоть и платят за них хорошо. Дороже по Солнечной летать разве что в пояс астероидов. Уж слишком сложен там порой бывает выход из перехода из-за того, что космические объекты могут роиться, вызывая перехлёст таких точек. И это не говоря уже о размытости образов самих объектов. Чуть ошибись, и выйдешь совсем не там, где планировал.

Несмотря на всё это, Ждан ни на минуту не пожалел, что ушёл в свободный фрахт. Даже сейчас, при девяти днях полного простоя, он не думал о каких-либо сожалениях. Да, под крылом компании не надо думать о контрактах, поисках клиентов, переговорах и снабжении. Зато в свободном фрахте уже он сам решает: какой контракт взять, а кому отказать, куда лететь и чем комплектовать свой корабль. За последние пару лет он на нём не мало переделал под себя и под членов своей команды. А уж Сати – их юный и застенчивый техник, столько раз всё разбирала и пересобирала, что, как подозревал капитан, вообще ничего не оставила от родной конфигурации двигателей, силовых установок и систем жизнеобеспечения, перенастроив всё по своему усмотрению. Впрочем, корабль от того лишь лучше стал, так что он не возражал, позволяя девушке делать в своей вотчине всё, что ей заблагорассудиться.

Но вот ещё бы хоть какой-нибудь контракт, чтобы куда-нибудь сдвинуться уже. И, погружённый в свои мысли, Ждан всё чаще и чаще всматривался в далёкий свет крохотных звёздочек на чёрном бархате космоса. Душа от чего-то ныла, когда он смотрел на их сияние.

Словно чувствуя состояние капитана, команда не роптала, спокойно принимая вынужденный отпуск, причём, без возможности как-то развлечься за пределами корабля. Луна не могла похвастаться особыми развлечениями. Здесь были только производственные и исследовательские комплексы. Просто Ждан не любил долго сидеть на одном месте. Наверное поэтому и пошёл в космический флот. А сейчас девять дней полнейшего затишья в реестре открытого фрахта.

Нет, конечно же там были контракты. Но мелкие, на сотню-другую кубометров или тонн. Такое берут разве что в нагрузку, если по пути. А гонять корабль с трюмом в тысячу шестьсот кубометров и грузоподъёмностью в десять тысяч тонн ради пары десятков ящиков посылок или одного проходческого комбайна… Да он в трюм десять таких комбайнов запихнёт и ещё этими самыми посылками сверху на всю Луну засыплет. За мелкие заказы браться ну разве что себе в убыток чисто ради движения. Капитан уже почти был готов даже на это. Но Вселенная всё же смилостивилась.

– Капитан, у меня для тебя хорошие новости! У нас, судя по всему, есть контракт! – торжественно отчеканила Таяна.

В голосе девушки слышались нотки радости и гордости. Являясь на корабле инженером связи и информации, она по совместительству была ещё и помощником капитана, отвечая за поиск клиентов, первичное общение с ними, а также за снабжение всем необходимым, от еды и лекарств до запчастей. На переговорах, погрузках и разгрузках эта высокая, стройная, синеглазая блондинка с пышной копной коротких, золотистых кудрей, почти всегда стояла за плечом капитана, изрядно облегчая ему рутину и беря на себя огромный пласт мелких, но жизненно необходимых для корабля и экипажа дел. За это Ждан ей был бесконечно благодарен, потому что сам не любил заниматься подобными вещами.

Капитан слегка повернул своё кресло, стоявшее на небольшом возвышении почти посередине зала управления. Ноги так и остались лежать на пульте, но его правая бровь приподнялась, показывая, что он внимательно слушает своего помощника и связиста.

– Нужно доставить оборудование на Меркурий. Груз на полторы тысячи тонн, упакован в десять стандартных тридцатикубовых контейнеров. Загрузка трюма по полу, с учётом нормативов и креплений, почти половинная. Трюм, конечно, останется полупустым. Но я не стала добирать мелких заказов. Это ведь ещё время. Тем более, что клиент за этот полёт на Меркурий платит довольно щедро. Мы даже в тридцатипроцентной прибыли по итогам.

Ждан подобрался, мигом убрав ноги с пульта и выпрямился в своём кресле.

– Ты, как я понял, уже отправила контракт на подпись? – спросил он чисто ради формальности.

– Да, – кивнула Таяна. – Все ведь так хотели куда-нибудь улететь, так что я не стала мешкать и сразу забронировала за нами этот заказ.

На её пульте тихо пискнул сигнал оповещения о входящем сообщении. Девушка пробежалась пальцами по клавиатуре, вчиталась в текст на экране. Через несколько секунд её полётное кресло целиком развернулось в сторону капитана. Тая лучезарно улыбалась, от чего на её щеках проступали ямочки, делавшие высокие, приподнятые скулы ещё мягче, а миловидное, овальное лицо – красивее. Она жестом пригласила Ждана посмотреть на экран своего пульта.

Он лишь скосил глаза на монитор, где уже виднелся текст контракта, внизу которого переливалась всеми цветами радуги корабельная подпись. Вообще-то, эту подпись имел право ставить только капитан. Но Таяна уже много раз это делала за него. Да он и не возражал, полностью доверяя своей помощнице. Ждан протянул руку к клавиатуре, крутанул курсор, быстро пробегая глазами мелькающие строчки и находя отметку о времени приёма груза и сроках вылета. Прочитав условия, удовлетворённо хмыкнул. Щёлкнув клавишей корабельного селектора, он бодро скомандовал:

– Трёхчасовая готовность к вылету! Через час нас ждут в пятом доке для приёмки груза. Далее летим на Меркурий, – выждав пару секунд, он добавил уже спокойнее и мягче: – И буду отдельно благодарен, если мы стартуем сразу после погрузки, скажем, часа через два.

– Полчаса до полной готовности всех систем, – откликнулась Сати, появляясь за спиной капитана. – Я как раз закончила переборку узлов погрузочных кранов. Так что грузиться можно хоть сейчас. К концу погрузки и все остальные системы будут переведены в активный режим.

Девушка вытирала уже изрядно испачканной тряпкой свои руки, внимательно их изучая. Её полётный комбинезон чёрного, как у всех техников, цвета, отлично скрывал другие следы от масла и пыли. Как подозревал Ждан, техники специально выбрали своим цветом именно чёрный. Но нельзя было не отметить, что этот комбинезон, обтягивавший весьма высокую, почти ростом с капитана, худощавую, гибкую фигуру, очень шёл к смуглой коже, большим, миндалевидным, тёмно-карим глазам, имевшим немного детское выражение, и волосам цвета воронова крыла, уложенных в короткое каре, почти не прикрывавшем уши. Впрочем, как и светло-голубой, с серовато-стальным отливом, комбинезон связистов шёл Таяне, бархатисто-зелёный, словно подсвеченный из глубины золотым сиянием комбинезон целителя подходил его приятелю Ясону или капитанский белый, с золотыми вставками на груди, с тёмно-синей отделкой воротника и манжет на рукавах и штанинах – ему самому. Основные цвета той или иной школы всегда шли своим адептам. От чего-то это правило работало безупречно.

Сати в последний раз изучила свои тонкие руки, сочла их уже достаточно чистыми, развернулась и покинула зал управления. Как только она это сделала, из динамиков селектора послышались голоса навигатора, пилота и инженера защиты, в разнобой подтвердивших готовность.

– Ну а я всегда готов, – завершил перекличку иронический голос Ясона.

– Доешь сперва, – ехидно бросил капитан что-то явно жующему целителю.

– Уж как-нибудь, мелкими укусами, тщательным жеванием, управлюсь за пару часов. Но благодарю за заботу, капитан, – не остался в долгу приятель.

Ждан усмехнулся и откинулся в кресле, довольно потирая руки. Его лицо выражало полнейшую удовлетворённость жизнью. Даже, до того выглядевшие слегка растрёпанными, прямые, тёмно-русые волосы казалось сами собой легли в гладкую, короткую, строгую причёску, подчёркивавшую подтянутый вид капитана. И обострившиеся за последние дни черты мужественного лица тоже разгладились, выпуская наружу прежнего, хорошо знакомого и любимого всем экипажем волевого, решительного, но мягкого и внимательного человека.

Глава 2

Меньше чем через час «Туман» стоял в пятом доке лунного технологического комплекса, а в его трюм погрузчики завозили упакованный груз. Уже внутри распахнутого погрузочного отсека длинные металлические контейнеры подхватывали собственные краны корабля, крепившиеся к потолочным направляющим, и сервоприводы уносили груз в недра трюма. Там их уже ставили на расчётное место и фиксировали крепежами, что приходилось делать вручную.

Сейчас этим занимались Артур с Сати. В команде «Тумана» эта обязанность лежала на инженере защиты и технике. Рослый, крепкий шатен, облачённый в полётный комбинезон тёмно-оранжевого цвета своей школы, играючи управлялся с ювелирной установкой любого груза. А гибкая Сати длинной, чёрной змейкой проскальзывала в узкие щели между контейнерами, выставляя крепления.

Впрочем, они здесь были не одни. Таяна тоже стояла рядом и следила за работой погрузочных кранов, установкой контейнеров на отведённые им места, а ещё за тем, чтобы очередной погрузчик не мешал отъезжать своему уже пустому предшественнику. Капитан в это время стоял возле корабля, вместе с представителем заказчика сверяя накладные и маркировку уходящего в трюм груза.

Спустя ещё минут пятьдесят все работы были завершены, шлюз закрыт, а экипаж поспешно разбегался по местам. Таяна прямо на ходу запрашивала диспетчерскую. И к тому времени, как корабль был готов к взлёту, а разрешение получено, таймер на корабельных часах показывал 01:51:38.

– Опережаем ваш особый график на восемь минут, – подмигнула капитану Оксана, усаживаясь в своё пилотское кресло.

– Ага, – чуть рассеяно присоединился к ней Гай, активируя навигаторский пульт.

Ждан замер на секунду, что-то лихорадочно соображая, затем встрепенулся, хлопнул себя по лбу и потянулся к корабельному селектору. Щёлкнув им, капитан плавно произнёс, наполняя голос всей благодарностью, которую сейчас испытывал:

– Всему экипажу особая благодарность. Кхм… Ребят, огромное спасибо, и давайте навестим старину Меркурия. Давненько мы его не видели. Соскучился без нас, наверное, бока, то жарить, то охлаждать. Пусть и гостям порадуется.

Он взглянул в глаза каждого, и тех, кто был сейчас с ним в зале управления, и тех, кто занимал свои места в других отсеках корабля, видя их лица через двусторонние камеры. На мгновение капитан ловил их ответные взгляды, выстраивая и расширяя общее корабельное поле, включая в него каждого, превращая команду в единый, гармоничный организм. Золотистая искра внутреннего огня, как называли её во всех земных магических школах, вспыхнула, сливаясь с белым светом энергии Вселенной, расширяя восприятие Ждана, меняя его сознание ещё больше, так, чтобы улавливать и понимать всю картину в целом. В этот момент он был капитаном не по названию, а на деле. Каждый, кто находился сейчас на «Тумане», стал частью его самого. И губы капитана сами собой раздвинулись в ещё более широкой улыбке, когда в ответ от команды пришла волна встречной благодарности, поддержки и готовности к действию.

– Тай, подай запрос на открытие шлюза.

В его голосе больше не было ни малейшей поспешности. Только сила, уверенность и какая-то подхватывающая, упругая мягкость. Капитан взошёл на мостик своего корабля…

– Сделано. Створки открыты. Фиксаторы сняты, – отозвалась связист.

– Взлёт. Курс на точку перехода к Меркурию, – отдал он последнюю команду перед тем, как мягкое ускорение вжало его в кресло.

Через пятнадцать минут «Туман» уже подходил к точке перехода. У Луны их коридор находился на расстоянии тридцати пяти тысяч километров – десяти её диаметров. Впрочем, даже будь Земной спутник поменьше, это ничего бы не изменило. Минимальное расстояние точек перехода от объекта – тридцать тысяч. Вот от Земли уже пришлось бы лететь аж почти сто тридцать тысяч километров.

– Десять минут до входа в коридор, – тихо произнесла Оксана.

Её расширенное, как и у капитана, восприятие обостряло сознание, благодаря чему она тонко ощущало полёт корабля. Это чувство волновало каждое нервное окончание в тренированном теле девушки и в тоже время погружало в пилотский транс, рождая почти физическое наслаждение. Со стороны могло бы показаться, что Оксана заторможена. Но это было совсем не так. Скорость её реакций сейчас была в разы выше обычного. Серо-голубые глаза отмечали каждую мелочь на индикаторах и экранах. Магическое восприятие приумножало и расширяло эти потоки информации, складывая их в ощущения, будоражащие кровь любого истинного пилота. Огненно-рыжие волосы мелкими, частыми завитками струились почти до плеч, и сейчас, казалось, горели от падавших на них отблесков. Расслабленная, утопающая в просторном полётном кресле, невысокая девичья фигура была облачена в тёмно-голубой, с золотыми искрами и росчерками, полётный комбинезон пилотской школы.

В экипажах кораблей космического флота не было простых людей – только маги той или иной специализации. Да и на Земле почти везде было так. В настоящее время во всей Солнечной системе не магами было от силы десять процентов населения, и те не причислялись к магам исключительно из-за низких и неопределённых способностей. А в экипаже «Тумана» были сплошь талантливые представители своих школ. Далеко не всем им ещё хватало опыта. Но это дело наживное. Потенциал у каждого был высоким.

– Три минуты до входа в коридор. К передаче готова, – произнесла Оксана, ожидая, когда навигатор переключит управление на себя.

– Всем готовность к переходу, – озвучил общую команду Ждан.

В зале управления «Тумана» плавно приглушился свет, погружая просторное, вытянутое помещение в полумрак. От этого персональные пульты и обзорные экраны стали казаться ярче, бросая по сторонам контрастные блики.

– Начинаю настройку, – откликнулся навигатор.

Его узкая ладонь с тонкими пальцами пианиста легла на небольшой кристалл, лежащий в специальной выемке на навигаторском пульте. Техника никак на это не отреагировала. Но это ни о чём не говорило, потому что так называемый ключ перехода имел не техническую, а магическую природу. Он не хранил в себе ничего, кроме чистого ощущения, образа той точки, куда вскоре должен прибыть корабль. Именно этот образ сейчас и считывал навигатор «Тумана», соединяя его с образом покидаемой Луны. Такую операцию мог проделать только живой человек, обученный навигатор – маг навигаторской школы, получивший хотя бы начальный третий ранг.

Молодой навигатор прикрыл глаза, окунаясь в водоворот ощущений. Восприятие привычно расширилось, словно стремясь охватить всю Вселенную. Знакомое с детства ощущение магического транса заполнило его душу и тело непередаваемым, поистине космическим покоем и даже блаженством. Сознание настраивалось на нужный лад, подходящий для выполнения любимой работы. В бело-золотистом сиянии, порождённом расширением его внутреннего огня, вспыхнули синие и голубые переливы. Гай привычно нашёл в этой картине ощущение кристалла и впечатанный в него образ. Он позволил этому образу войти в себя и принял его наполнение.

Гай свободной рукой вслепую пробежался по клавишам, вводя ряд хорошо знакомых команд. Приборы, подсвечивавшие его лицо с тонкими чертами и чуть островатыми скулами, потускнели, сменив цвет индикаторов с голубого на более тёмный, бархатисто-синий. Их цвет стал таким же, как цвет его полётного комбинезона.

К Меркурию молодой навигатор летал всего пару раз, а потому смутно помнил образ этого места. Иначе бы ему не понадобился кристалл из навигаторского каталога. Он справился бы и без него, по памяти проведя корабль в нужную точку. Но Меркурий был одним из тех скучных мест, куда летали редко. На ближайшей к Солнцу планете были лишь исследовательские комплексы. А их обслуживали в основном транспортные компании. Да и возить там было особо нечего.

Образ места назначения послушно развернулся в сознании навигатора.

Почти ничем не прерываемая тишина. Перекаты чего-то плотного, отдалённо напоминающего крупный и плотный песок. Момент, застывший между жизнью и смертью, между холодом и жаром, в бесконечном контрасте. Медленные, завораживающие и по своему красивые переливы оранжевого и жёлтого, от светлых до очень тёмных тонов.

Образ Меркурия создавал сильный контраст с образом Земли. Гай вспомнил такой знакомый до мельчайших деталей набор ощущений родной планеты.

Яркая, переливчатая радуга. Ясный перезвон чего-то мелодичного и чарующего: то ли капели, то ли серебряных колокольчиков, то ли звонких родников. Запах напоённых соками трав нагретого летнего луга. Ощущение почти что материнских рук, дающих ненавязчивую, но бережную поддержку. Зов куда-то в высь, наполнявший душу желанием творить, двигаться, познавать, расти.

Навигатор опомнился и даже тряхнул головой, от чего одна непослушная бронзовая прядка кудрявых волос выбилась из нетипичного для флота хвоста. Гай машинально убрал выбившийся локон за ухо свободной рукой, восстанавливая ровное сияние своего внутреннего огня. Быстро сбросив образ Земли, он вспомнил образ Луны. Всё-таки точкой входа является именно спутник, а не материнская планета. И таких ошибок навигатору допускать нельзя. Это может слишком плохо кончиться. Корабль может вообще погибнуть, провалившись в бездну между Мирами, откуда возврата нет.

Луна уже была гораздо ближе по ощущениям к Меркурию. Только холоднее.

Скользящие тени. Бесконечная тишина и безмолвие. Ощущение прохлады, холодной ноты, не похожей на лёд, скорее как дыхание космоса, спрессованное в плотный монолит голубовато-сероватого лунного камня, который ещё вдобавок насытили никому неподвластным светом далёких звёзд.

Гай сложил два образа в единый ключ перехода. Сознание привычно отметило слияние обоих образов и активацию права прохода.

– Ключ считан. Право прохода получено. Беру управление на себя, – через несколько секунд произнёс он тихим, но чётким голосом.

– Управление передано, – подтвердила пилот.

– Выхожу в точку перехода, – спустя ещё несколько секунд произнёс навигатор, кладя руки на панель управления кораблём, почти такую же, как у пилота.

Капитан молча кивнул собственным мыслям.

Ждану со своего места было хорошо видно ровное свечение цветовых индикаторов на всех рабочих пультах команды. Показатели и данные приборов дублировались на нескольких экранах его собственного пульта. Капитанское место находилось чуть выше и на полметра позади общей, слегка изогнутой дугой, линии, так что обзор открывался хороший. Разве что высокие и широкие спинки полётных кресел скрывали от него пилота и навигатора, сидевших по бокам от капитана и немного впереди. Но он всё равно мог видеть лица каждого члена экипажа благодаря зеркальной полосе под передним обзорным экраном. Это зеркало, обычно затуманенное, во время полёта становилось чистым и ясным, служа простым, но удобным средством для невербального общения всех присутствующих в зале. Каждый мог видеть выражение лиц, встретиться с кем-то взглядом, считать мимику или позу. И капитан это делал постоянно, добавляя данную информацию к своим ощущениям, расширяя картину в своём сознании, включая в общение и невербальный контакт.

Зеркальная полоса и камеры позволяли сейчас видеть каждого из членов экипажа «Тумана». Четверо сидели вместе с ним в просторном зале управления: инженер защиты, пилот, навигатор и связист. Ещё два окошка на экране пульта показывали отсутствующих здесь членов: техника и корабельного целителя, которые находились сейчас в своих отсеках, уютно устроившись в таких же полётных креслах. Ждан быстро окинул взглядом спокойные лица, считывая состояние каждого.

В этот ответственный момент каждый в экипаже был занят делом, отвечая за свою область. Сейчас разве что целитель мог позволить себе полное бездействие. К полёту корабля он не имел прямого отношения. Восприятие всех остальных же было расширено и участвовало в управлении «Туманом». Сознания сливались в общий оркестр, которым дирижировал капитан. Но Ясон в такие моменты никогда не спал, тоже включаясь в общее поле, поддерживая жизненные силы своих товарищей, как весьма опытный целитель. И его присутствие тоже порой оказывалось ценным.

Перед внутренним взором Ждана разворачивалась картина почти плавных форм и линий. Он лишь чуть-чуть поправил отдельные штрихи, смывая лёгкое беспокойство навигатора и посылая в его сторону уверенность и поддержку. Их взгляды на миг пересеклись, и общее поле ещё немного расслабилось, позволяя Артуру убрать рябь в защитных полях, не опасную, но зудящую, словно тихий назойливый писк. Капитан удовлетворённо кивнул.

Именно в таких мелочах и состояла работа Ждана – создавать наиболее оптимальное поле для действий, спаивать коллектив, доводить наиболее благополучные вероятности до ста процентов. Он не смог бы виртуозно провести корабль сквозь плотный рой астероидов или в перекрестье сильных гравитационных полей и магнитных возмущений, как это сделала бы Оксана – их пилот. Но он способен помочь ей сделать всё уверенно, спокойно и вытянуть ту самую единственную вероятность успешного прохождения, которой, казалось бы, нет. Ждан не откроет проход, как это может сделать Гай – их навигатор. Но он способен своим присутствием сделать скачок безопаснее, что тоже немаловажно, потому что само прохождение корабля во вне материального пространства вызывает кучу нестабильностей. Капитан не заменит Артура в его умениях управлять защитными полями, которые пронизывают весь корабль снаружи и внутри. Но он может помочь ему синхронизировать действия с остальными, где словом, а где и лишь одним своим присутствием, легко касаясь общей картины всего происходящего сейчас на корабле. Ведь весь экипаж – это общее поле, единый организм, где действия одного мгновенно отражаются на каждом. И это поле тоже следует балансировать. Именно эти способности и отличают магов процесса от всех прочих, делая их незаменимыми управленцами, командирами, организаторами, координаторами.

Общая картина в сознании Ждана сияла всеми переливами радуги, рождая в нём чувство спокойствия и удовлетворённости. Пульты подтверждали его ощущения, сияя ровными индикаторами. Поймав момент готовности, он скомандовал:

– Переход разрешаю.

– Переход начинаю, – эхом откликнулся навигатор.

Обзорные экраны плавно налились синим сиянием, быстро сменившимся фиолетовым. На миг вся картина замерла в ожидании. Затем материальный мир померк, словно бы растворяясь. Короткое ощущение сжатия, и вспышка белого света растеклась по экранам, как будто нос корабля облили светящимся и даже слегка пенящимся молоком. Это зрелище одновременно пугало и завораживало человеческое сознание. Но сознанию мага, обученного управлять внутренним огнём, эта картина напоминала также и момент максимального расширения восприятия. Только здесь, за не такими уж и толстыми корабельными бортами и одеялами из защитных полей, пенилась первозданная Сила, с которой не решался соприкоснуться ни один из человеческих магов. По слухам, только элграны были способны на подобное. Но об этой загадочной расе было больше легенд, чем реальных знаний.

Да, их представители жили во всех Мирах Звёздного конгломерата, да сам Конгломерат существовал лишь благодаря их воле. Только они могли создавать ключи перехода и, по факту, контролировали все межзвёздные путешествия. Их решением тот или иной Мир относили к открытому или закрытому спектру. Но всё это ничуть не добавляло людям знаний об элгранах.

В этой пенящейся, сияющей, бесконечной молочной пелене не существовало ни верха, ни низа, ни каких-либо других ориентиров. Тут не существовало даже времени. Часть индикаторов на пультах погасло, потеряв ориентиры для вычислений. Но режим перехода отключил тревожные сигналы. Даже то, что отображалось сейчас на обзорных экранах, было почти целиком смоделированной картинкой. Правда, стоит отметить, что смоделированной с натуры, и в этом тоже были свои, понятные экипажу, индикаторы, помогавшие людям ориентироваться там, где это практически невозможно сделать.

Сейчас корабль шёл целиком послушный воле навигатора, который держал в своём сознании образы перехода. Только они могли служить единственным ориентиром и связующим звеном, дающим шанс вернуться обратно в материальное пространство, и сделать это в выбранной точке. Даже двигатели корабля сейчас почти не играли никакой роли. Они выдали единый мощный импульс на входе, вбрасывая энергию в толчок или прыжок, как это тоже часто называли. Вновь они начнут что-то значить только после возвращения в материальное пространство. А сейчас, если так можно было сказать, двигатели работали на холостом ходу, готовые подхватить корабль, едва вновь вокруг появится что-то хоть отчасти осязаемое, хотя бы космический вакуум, пронизанный излучениями и полями.

– Готовность к выходу, – отстранённо произнёс Гай, ощутив, как по телу пробежала дрожь от вновь колыхнувшегося пространства.

Ещё несколько мгновений, и молочное сияние вспыхнуло ослепительно-белым и ровным светом. Автоматика экранов послушно снизила яркость до приемлемого уровня. Ровное сияние пару раз дрогнуло и резко вспенилось, словно вскипая, а затем молочная пенка стекла от носа по бортам к корме, выпуская «Туман» обратно в материальное пространство. Белое сменилось фиолетовым, затем синим, голубым, вновь мигнуло, слегка встряхивая весь корабль. Экраны отобразили привычный космос с мириадами звёзд. А ещё непривычно огромное Солнце прямо по курсу.