Текст книги "Общество сороки. Одна к печали"

Автор книги: Зои Сагг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Не трону сорок, и сороки не тронут меня.

Она поворачивается ко мне, ее круглое лицо светится ожиданием.

– Так у тебя есть подношение? – спрашивает она.

– Эм, извини… нет. Не ношу с собой налички.

– Подойдет любая блестяшка… Заколка, серьга или типа того.

Моя рука взмывает к сережке: изящные кольца, подаренные Бренданом. Как будто я брошу их в школьный пруд! Внезапно я чувствую тоску по Лидии. Она бы посмеялась вместе со мной над тем, насколько это абсурдно. Она гоготала из-за женщины, гадавшей на картах Таро в центре Саванны. Эта традиция показалась бы ей еще более нелепой.

– У меня ничего нет, – повторяю я.

– О, ну ладно. – Бонни грустнеет. – Не говори потом, что я тебя не предупреждала. Все делают это.

Она вовсе не шутит. Когда мы поворачиваем обратно к школе, оказывается, что за нашими спинами успела выстроиться небольшая очередь. Ученики готовятся отдать фонтану свои подношения.

– Приду и сделаю это в другой раз, – обещаю я, изо всех сил пытаясь не закатывать глаза.

– Я бы вернулась на твоем месте, – произносит Бонни. – Что бы ты ни делал в этой школе, лучше не ссориться с сороками.

6. Одри

После жутковатой сцены у фонтана Бонни ведет меня обратно ко входу в Дом Гелиоса. Я чувствую себя измотанной попытками узнать побольше об этой школе. Кажется, все тут настолько сроднились с местными традициями и обычаями, что они для учеников естественны, как родной язык. А я чувствую, как барахтаюсь в непонимании. Мы даже не добрались до этого дурацкого ОКС, так что я до сих пор понятия не имею, что это.

Когда я, наконец, возвращаюсь в комнату, Айви уже там. Она хорошо поработала: ее сторона комнаты полностью преобразилась. На кровати – новое фиолетовое покрывало, такое темное, что кажется почти черным, а стол завален книгами и с угла освещен старой потрепанной лампой. Все аккуратно разложено, а над столом висит календарь, покрытый маленькими цветными стикерами.

Она явно гиперорганизованна, а я – определенно нет. Я не неряха, но у меня такое чувство, что она будет смеяться над моими валяющимися на полу вещами. Айви сидит на подоконнике спиной ко мне. Она даже не оглядывается, когда я вхожу. Холодный порыв ветра из открытого окна ударяет меня, на полу виднеется влажное пятно, оставленное прошедшим дождем, залетевшим в комнату.

– Можешь закрыть? – спрашиваю я, подавляя дрожь, бегущую вверх по рукам.

Она не двигается. В замешательстве я присматриваюсь и вижу, что Айви высунула одну руку в окно. У ног ее стоит пустая тарелка, вся в крошках. Наконец, она отвечает:

– Мне показалось, что я увидела гнездо за окном. Я хотела оставить птицам еды. Тут тебе зачтется, если ты относишься к ним хорошо.

– Это я уже слышала, – бормочу. – Очень мило с твоей стороны, – добавляю немного громче.

– Я вообще милая, – отвечает Айви не терпящим возражений тоном. Она закрывает окно. Ветер растрепал ее прямой, словно булавочная головка, боб, а капли дождя осели на темно-коричневых прядях крошечными бусинами.

– Это странное место, – начинаю я, пытаясь завязать новый разговор.

– А ты чего ожидала? Разве тебе не выдавали какой-нибудь ознакомительный проспект?

– Ага, я по возможности не читаю это дерьмо, – признаюсь. – Люблю открывать все новое сама, понимаешь?

Она смотрит на меня так, будто я призналась, что прилетела с Марса.

– Нет, не понимаю. Если бы я переходила в новую школу, то хотела бы знать о ней все. Терпеть не могу неведения. – Айви откидывает покрывало и устраивается под одеялом. К моему удивлению, через мгновение она продолжает, отвернувшись лицом к стене: – Свет выключают в десять. Перед этим, вероятно, пройдет с проверкой кастелянша – учти, если вдруг тебе захочется убрать свои вещи.

– Спасибо? – отвечаю я, и в голос прокрадываются вопросительные интонации.

Она не отвечает.

Я вздыхаю. Не знаю, то ли из-за усталости, то ли из-за желания еще немного пораздражать соседку своими коробками, но я решаю, что уже слишком поздно распаковывать их.

Плюхаюсь на постель, вперив взгляд в спину Айви. Волна раздражения накрывает меня. Я не хотела, чтобы все сложилось так. Не хотела начинать свой первый день и знакомство с соседкой по комнате наперекосяк. Я вроде как надеялась, что мы подружимся. Особенно после того, как я покинула всех своих близких друзей.

«Пусть катится», – замечает тоненький голосок в моей голове, и я знаю, что это правильно.

Все это должно было стать новым началом. Папа постоянно твердил мне, что Иллюмен Холл гордится своей теплой и дружелюбной атмосферой, тем, что воспитывает ярких граждан для будущего. Бонни и Араминта кажутся милыми, но хотелось бы мне знать, что такого я сделала, чтобы так быстро вызвать неприязнь Айви. «Может, мы будем паразитировать друг на друге».

Что за чудесная мысль.

Переодеваюсь, натягивая шорты и майку на тонких бретельках от Victoria’s Secret, и забираюсь в постель. Мгновенно по телу начинают бежать мурашки. Возможно, мне придется потратиться на теплую пижаму, чтобы жить тут.

Вынимаю телефон, легко пробегаю пальцами по трещинам на экране. Повреждения лишь поверхностные, но они ужасно раздражают, и завтра мне придется написать отцу, чтобы он выслал замену. Не тот поступок, который соответствует установке «упрячь свою дочь в школу-интернат, чтобы она стала более независимой», как он надеется, но папа это переживет. Воспользовавшись минуткой, просматриваю личные сообщения, сториз в «Инстаграме», проверяю «Ватсап» и «Снэпчат». Дома уже полдень, и социальные сети активизировались. Странно думать, что в тот момент, когда мой день заканчивается, их – только начинается.

Но такой вот компромисс. Оставить свою прежнюю жизнь позади значит оставить позади и призраков, а это точно того стоит.

Я слышу легкий кашель и, повернувшись, вижу, как Айви садится на постели. У меня такое чувство, что она наблюдала за мной, хотя ее взгляд сосредоточен на книге, которую она держит в руке: «Рассказ служанки». Обязательное чтение для урока английского, полагаю.

Кто-то очень тихо стучит в дверь, и в приоткрывшейся щелке появляется лицо.

– Все в порядке, девочки?

– Все хорошо, мисс, – отзывается Айви.

– О, Айви… как чудесно, что ты стала префектом в этом году, хотя никто в этом и не сомневался. И теперь ты на шестой ступени… я так тобой горжусь.

Я борюсь с желанием закатить глаза. Почему все вокруг, кажется, молятся на эту девушку?

Затем взгляд учителя обращается ко мне. Она тепло улыбается, но меж ее бровями появляется маленькая морщинка, когда она переводит взгляд с меня на мои простыни. Я смотрю на свое постельное белье: оно вовсе не вызывающее, просто мой любимый масляно-желтый комплект, купленный в «Антропологии» и украшенный нежным цветочным принтом. Ведь в своде правил не может быть запретов на восхитительное, украшенное цветами белье?

– Мы ведь еще не знакомы? Прошу прощения, в первые дни я такая рассеянная, – говорит женщина.

Я качаю головой. После минутного колебания спускаю ноги с постели и подхожу, чтобы поприветствовать учителя как подобает. Если это та самая кастелянша, о которой говорила Айви, мне нужно поладить с ней.

– Я Одри Вагнер, – представляюсь я.

Хмурое выражение исчезает с ее лица, и она улыбается мне в ответ.

– Наша прекрасная новенькая! Здравствуйте и добро пожаловать. Я миссис Парсонс, кастелянша Гелиоса на этот год. И, полагаю, вы будете заниматься математикой в моем классе? Вы ведь идете по программе бакалавриата?

Я киваю. Для меня было проще перевестись по интернациональной программе бакалавриата, чем по этой странной системе обязательных экзаменов GCSE [8]8
  GCSE (General Certificate of Secondary Education) – программа средней школы в Великобритании для ребят 14–16 лет. Продолжительность – 2 года (10-й и 11-й класс). В конце второго года дети сдают экзамен по каждому предмету. Некоторые школы предоставляют международную программу International Baccalaureate. (Прим. ред.)


[Закрыть]. В Иллюмен Холле есть программы по обоим направлениям.

– Да, – говорю я. – Приятно познакомиться.

– Значит, завтра у вас вводная лекция, так что я не удивлена, что вы еще не знаете правил Иллюмен Холла. – Миссис Парсонс протягивает руку ладонью вверх. Я смотрю на нее, чувствуя себя глупо. Она шевелит пальцами, и когда я не сдвигаюсь с места, вздыхает: – Никаких телефонов в школе с понедельника по пятницу.

– Вы не можете взять мой телефон! – восклицаю я, прижимая его к груди.

– Обещаю, он будет в полной безопасности… Мы храним их запертыми в стеклянном шкафу так, чтобы вы их видели. Вообще-то, идемте со мной.

Я оглядываюсь на Айви за… не знаю… поддержкой? Помощью? Но она прилежно читает свою книгу. Миссис Парсонс уже опережает меня на несколько шагов, поэтому я бегу, чтобы догнать ее. Она останавливается перед дверью, над которой висит табличка с надписью «Кастелянша». Прямо за дверью – застекленный стеллаж с выгравированными именами под каждой ячейкой. Теперь я вижу, что то, что сперва приняла за почтовые ящики, – это маленький зоопарк для телефонов.

– Я знаю, вы, ученики, относитесь к этим штукам как к собственным детям! Так что вот они. Это для вашего же блага. С тех пор как мы ввели эту инициативу, продуктивность студентов выросла на тридцать процентов. Подумай о чтении, которым можно заняться вечерами, как делает мисс Мур-Чжан.

На этот раз, когда она протягивает руку, я неохотно кладу в нее телефон. Разбит экран или нет, а это все же моя связь с внешним миром.

– Мы все должны делать это, – добавляет миссис Парсонс, указывая на стеллаж. Конечно же, над именем Айви лежит тонкий черный смартфон. Я с трудом сглатываю, наблюдая, как кастелянша запирает мой сотовый в маленькой ячейке с моим именем.

– Вы получите его обратно на выходные, но убедитесь, чтобы он был здесь заперт к понедельнику. А теперь, когда вы знаете правила, если мне придется просить вас снова, вы получите штрафные баллы. Но я уверена, у нас не будет проблем. – Должно быть, она видит потрясение на моем лице, потому что кладет руку мне на плечо. – Жизнь в Иллюмен Холле не похожа на жизнь где бы то ни было. К этому нужно привыкнуть, но вы привыкнете. И если у вас возникнут какие-то проблемы, вы знаете, где меня найти.

Я поворачиваюсь на пятках и иду обратно в свою комнату. Весь мир словно в тумане.

– Ты могла бы предупредить меня, – бросаю я Айви, вернувшись.

– Я тебя предупреждала. Не моя вина, что ты предпочла не слушать. – Она демонстративно вставляет наушники.

– Сука, – неслышно выдыхаю я.

Затем хмурюсь. «На чем Айви слушает музыку?» Бросаю еще один взгляд и вижу, что она сидит на постели, набирая сообщение.

На телефоне. На совершенно новом айфоне.

– Где ты это взяла? – спрашиваю, повышая голос. – Эй! – окликаю снова, потому что соседка игнорирует меня.

– Что? – Она, наконец, поднимает взгляд, вынимая наушники, рот ее кривится в раздражении. Ну и пусть. Мне нужны ответы.

– Где ты взяла этот телефон?

Айви хмурится.

– Мой телефон? Купила в магазине.

– Ну да, окей, но как он оказался у тебя тут? Я видела твой телефон в шкафу, в кабинете миссис Парсонс.

Впервые Айви смотрит на меня с чем-то похожим на жалость.

– О, дружочек. Никто не отдает свой настоящий телефон. А теперь, пожалуйста, прекрати мне мешать. Мне нужно дослушать.

Я едва не зову миссис Парсонс, чтобы сдать Айви… но на самом деле понимаю, что не сделаю этого. И Айви тоже понимает. Это просто еще одно правило этого места, которое я должна усвоить.

Может быть, Теодор был прав. Мои семь месяцев неудач начались.

7. Айви

Одри, наконец, бросает попытки поговорить и поворачивается ко мне спиной, натянув до подбородка шикарное желтое одеяло. Даже представить себе не могу, сколько оно может стоить. Смотрю на собственное одеяло и ковыряю его растрепанный край.

Вздыхаю. Теперь жизнь в младшем классе шестой ступени уже не похожа на ту, ради которой я приложила столько усилий. Да, у меня есть значок префекта, и я очень горжусь этим, но это должен был быть МОЙ год. Год, в который я преуспею во всех предметах, когда зароюсь в учебу, по-настоящему сосредоточившись. Отличный аттестат – ступенька в жизнь и карьеру, о которой я мечтаю. То, что меня заставили делиться этим – вот это реально дерьмово. Как и мое отношение к происходящему. К тому же невозможно забыть, что последние свои дни Лола провела в этой самой комнате.

Я знаю, что в ней должны звучать отголоски ее смеха, и боюсь, что однажды ночью закрою глаза и услышу их. Я пытаюсь думать о чем-нибудь другом. Ничто не идет на ум. Мой телефон вибрирует. Тянусь под подушку и вытаскиваю его. Это Тедди.

Привет, проныра [9]9
  Имя Айви (Ivy) переводится с английского как «плющ», так что Тедди иронизирует над этим, намекая на способность растения проникать повсюду. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Просто хотел пообщаться. Я знаю, ты сейчас, наверное, не спишь, погруженная в свои мысли. Если я тебе нужен, ты знаешь, я тут. Давай пообедаем завтра у бассейна? Мне кажется, мы уже несколько недель толком не оставались вдвоем, и я скучаю. Было приятно увидеть тебя на собрании. Кончай заморачиваться и спи. Целую.

Бесит, как хорошо он меня знает. Я собираюсь набрать ответ, но замечаю, что он снова печатает. Затем останавливается.

Жду еще чуть-чуть, бездумно пялясь в пустое окно сообщений, и курсор пропадает. Ложусь на спину и принимаюсь пялиться в потолок. Луна бросает на него тени через щель в занавесках. Расстроенная, я закрываю сообщения. Затем замечаю уголок розового флаера, который я сунула в чехол для телефона. Хмурясь, разворачиваю его. Появляется сообщение от Тедди, у него сверхъестественное чутье на подходящие моменты.

П. С. Ты уже смотрела сайт?

Я начинаю печатать:

Как раз собиралась.

Делаю глубокий вдох, открываю браузер и ввожу адрес. Это простая страничка с одним лишь жутким заголовком: «Я ЗНАЮ, КТО УБИЛ ЛОЛУ» – и ссылкой ниже.

Меня передергивает. Я щелкаю по ссылке, и она перенаправляет меня в приложение для подкастов. Принимая во внимание совет Тедди не заморачиваться, нажимаю «Подписаться» и щелкаю, чтобы прослушать первый эпизод.

ПОДКАСТ «КУЛ?»

СТЕНОГРАММА

ЭПИЗОД ОДИН

[Вступление] Тихий, низкий ритм, словно стук сердца.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ГОЛОС

Добро пожаловать, любопытствующие, в первый эпизод подкаста «КТО УБИЛ ЛОЛУ?». Я – ведущий, НЕИЗВЕСТНЫЙ ГОЛОС. «Н» – для краткости, и я проведу с вами следующие несколько недель, погружаясь в тайну смерти Долорес Рэдклифф, любимой ученицы знаменитой и загадочной школы-интерната, Иллюмен Холл. Всем своим друзьям она известна как Лола, ее смерть полицией Кента была официально признана несчастным случаем. Но у меня есть все причины верить, что это было нечто гораздо более зловещее. И я также верю в то, что тот, кто это сделал, еще не закончил.

Подписывайтесь и слушайте, как я зацепка за зацепкой неустанно работаю над тем, чтобы собрать воедино эту запутанную головоломку – неразгаданную тайну того, КТО УБИЛ ЛОЛУ?

[Интерлюдия] Тридцать секунд мелодичного звона.

Н

С чего начать? Я думаю, будет справедливо сказать, что все мы – студенты и сотрудники Иллюмен Холла – были опустошены, когда в начале лета тело Лолы выбросило на берег на вечеринке в честь окончания семестра.

К настоящему моменту большинство из вас уже слышало эту историю, но если вы жили на необитаемом острове, или оказались из тех несчастных студентов, которые должны были отправиться домой перед печально известной вечеринкой, или если вы подключились к нам из-за пределов вакуума Иллюмен Холла, позвольте дать вам немного предыстории.

Лола Рэдклифф была одной из сияющих звезд Иллюмен Холла. Семнадцать лет, популярная, красивая, с начищенным до блеска значком старосты, готовая к выпускному году. У нее было все, чего она хотела. И, конечно же, тот, кто отбрасывает такой свет, всегда оставляет в тени ревнивые взгляды…

Вечеринка в честь окончания семестра в Иллюмен Холле – это кульминация года и начало лета. Вне всяких сомнений, Лола планировала быть там. Мы знаем, что она покинула дом, одетая в винтажное коктейльное платье Lanvin. Мы знаем, что она села в свою машину и что камеры наблюдения, а также дорожные камеры отслеживали ее вплоть до залива Уинферн, что всего в нескольких милях от пляжа, где проводилась вечеринка.

Она заранее отправила сообщения, подтверждающие, что она планирует встретиться со своими друзьями у костра, так как на вечеринке не разрешалось пользоваться телефонами.

Но вместо этого ровно в одиннадцать сорок семь вечера на пляже оказалось лишь ее тело.

Позвонили в полицию, допросили всех, кто присутствовал там, задали вопросы ее друзьям и семье, и в конце концов коронеры признали смерть Лолы несчастным случаем. Они считают, что она упала со скалы, и на этом зыбком основании делают вывод о том, как она оказалась в воде. Но почему они так уверены в этом? Те, кто ее знал, утверждают, что она не стала бы гулять по скалам в одиночестве глубокой ночью. Каждому студенту Иллюмен Холла внушается, как это может быть опасно. А Лола была далеко не глупа.

Часто в подобном обвиняют парня девушки. Но Лола была светской бабочкой, и ни один парень не смог привязать ее к себе, она всегда привлекала мужские взгляды, даже тех парней, которые не могли позволить себе любить ее.

Друзья иногда даже более опасны, чем возлюбленные. А как насчет известной сплетни, будто бы Лолу видели плачущей в туалете шестой ступени? Неужели зависть заставила кого-то перейти черту?

Или Лола просто оказалась не в том месте не в то время? Знаете ли вы, что в ту ночь у скал было замечено несколько подозрительных личностей? Что, вы думаете, полиция должна сказать об этом?

Я знаю, что-то не складывается. Я недоволен. Я не удовлетворен. И я не оставлю это просто так.

[Интерлюдия] Играет драматичная музыка.

Мы поговорим с ведущим следователем.

МУЖСКОЙ ГОЛОС

В нашем расследовании мы проверили все. А теперь извините, меня ждут важные дела.

Н

Поговорим с семьей Лолы.

ГОЛОС МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА

У нее не было проблем с психикой. Она всегда была счастлива, словно солнечный зайчик. Мы не можем этого понять.

Н

С ее учителями.

ГОЛОС ДРУГОГО МУЖЧИНЫ

Она признавалась мне, что знает: ее родители хотели, чтобы она поступала в университет, но она мечтала об актерской карьере, и я поощрял это. У нее был огромный потенциал.

Н

С ее друзьями.

ГОЛОС МОЛОДОЙ ЖЕНЩИНЫ

Я просто не понимаю. У нее были планы. Мечты. Она бы так не поступила. Я знаю.

Н

Но как вы думаете, хотел ли кто-нибудь ее смерти?

ТА ЖЕ МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА

[Долгая пауза]

Конечно, нет. Но она была такой необузданной и беззаботной, понимаете? Она была светом. Маяком. Однако свет притягивает не только хорошее, но и плохое. И она любила опасность.

[Интерлюдия] Играет тихая музыка.

Н

Иногда полиция довольствуется простыми ответами. Но те из нас, кто знал Лолу, не могут просто стоять в стороне. Слишком много вопросов осталось без ответов. Слишком много бессмыслицы.

И, конечно, возникает вопрос о загадочной татуировке в виде сороки. Что, если ее смерть имеет отношение не к Лоле, а к той школе, которую она так любила? Каждого ученика в Иллюмен Холле предупреждают, как опасно злить сорок, но к этому относятся как к забавной традиции, части очаровательной школьной атмосферы.

А что, если за этим стоит нечто большее?

И что, если смерть Лолы – не самоубийство, а убийство?

[Интерлюдия] Играет драматичная музыка.

Н

Спасибо за то, что присоединились ко мне в этом вводном эпизоде подкаста «КУЛ?», в котором мы докопаемся до сути того, что случилось с Лолой Рэдклифф – вместе.

На следующей неделе я организую интервью с ведущим детективом и поделюсь тем, что узнал о татуировке сороки. Все не то, чем кажется. Разве вы не хотите знать, кто на самом деле контролирует эти коридоры? Ручаюсь, это не миссис Эббот и не ее банда префектов.

[Интерлюдия] Звук нарастает.

Оставайтесь на связи, чтобы услышать второй эпизод «КТО УБИЛ ЛОЛУ?»

[Конец] Играет музыка.

8. Айви

По всему парку утренняя роса осела на верхушках поздних летних цветов и застыла на аккуратно подстриженной траве. Свежий туман витает над крышами зданий, и свежий воздух проникает в мои легкие, когда я выхожу и делаю глубокий вдох. Я люблю бывать на улице, будь то дождь или солнце. Сама возможность смотреть в небо и вдыхать свежий воздух – как наркотик. Мгновенный удар дофамина. На самом деле ничто не сравнится с этим. А когда ты едва спал – как я прошлой ночью, после того, как прослушала подкаст, – помогает освежиться.

Мои подошвы стучат по лесной тропинке, что ведет вниз, к берегу. Верхняя губа солона от пота, сердце бешено колотится. Бегать тут – гораздо лучше, чем бегать по улицам Лондона. Тут мне даже не нужно включать музыку – хотя я все равно бегаю в наушниках, на тот случай, если вдруг встречу кого-нибудь, чтобы со мной не пытались заговорить. Гораздо лучше слушать пение птиц, слышать, как волны ударяются о скалы, когда я подбегаю к берегу. Мне нравится это ощущение воздуха, свистящего в ушах и проникающего в волосы, нравится работать руками, нравится, как адреналин наполняет тело. В девять лет я взяла приз за первое место в кроссе на чемпионате школ штата среди младшеклассников, обогнав всех детей моего возраста и старше в каждой школе нашего региона. Мама все эти годы хранила все медали и кубки, хотя я уверена, сегодня они пылятся в какой-нибудь коробке.

Этим утром я выбрала свой любимый маршрут, вокруг естественно-научного корпуса, через лес, по узкой полоске земли, что отделяет школу от острова, затем, наконец, вдоль берега к заброшенной часовне. Еще рано, так что тут по-настоящему тихо. Я оставила Одри посапывать в постели. Ручаюсь, она не заходила на сайт прошлой ночью в отличие от всех остальных студентов. Если бы заходила, не спала бы так крепко. Она сбивает меня с толку. Как можно быть настолько невежественной и не хотеть ничего знать?

Я не могла сдержать болезненного любопытства. Ведущий подкаста остался анонимом, голос прогнали через какое-то приложение, чтобы исказить его настолько, что неясно даже, мужчина это или женщина.

Конечно, все сказанное Н совершенно не соответствовало истине. Полиция сказала, это был несчастный случай. Лолу не убили, что бы там ни утверждал неведомый аноним. Только тру́сы прячутся за маскировкой, словно «тролли» в «Твиттере» – за аватарками с яйцом [10]10
  По умолчанию в сервисе «Твиттер» вставала пустая аватарка с белым пятном в форме яйца, если пользователь не загружал свое изображение. Такие пустые, необжитые аккаунты часто использовались сетевыми «троллями» для публикации оскорбительных и провоцирующих комментариев. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Собственно, именно этим и занимался этот человек. Троллил школу. Прослушав прошлой ночью подкаст, я тут же написала Харриет. Мы с ней дружили много лет. Она была первой из учеников седьмого года, кто познакомился со мной. Немного дерзкая, мучительно честная, но с золотым сердцем. Иногда она чертовски раздражает, всегда говорит не думая и постоянно вляпывается в кучу проблем, но все эти годы в Иллюмен Холле мы были неразлучны.

Она согласилась, что все это выглядит совершенно бестактно. Девушка мертва… а этот человек, по сути, просто распускает сплетни. Думаю, этот безымянный мерзавец будет эксплуатировать смерть Лолы так долго, как только сможет.

Ускоряю шаг, пытаясь убежать от воспоминаний: синие губы Лолы и эта отвратительная татуировка. Я и правда верила, что новый семестр сможет положить этому конец. Что я смогу забыть о той ночи и сосредоточиться на своем будущем.

Единственный, кто уже встал в такое время, – мистер Тависток, садовник. Идя своей медленной, слегка шаткой походкой, он толкает по дорожке тачку. И я не знаю, кто из них кого поддерживает в данный момент. Он кажется таким же вечным, как каменные стены, обреченным бродить по этой земле еще многие годы после того, как я окончу школу. Я прохожу мимо его аккуратного маленького домика, одного из ряда домов, разбросанных по периметру школьной территории, – домов некоторых учителей и их семей или других школьных служащих. Конечно, есть прекрасный тюдоровский коттедж директрисы, его стены – почти такие же древние, как самое старое здание в Иллюмен Холле.

Старый мистер Тависток взял меня под крыло, когда я только начала учиться тут. Я часто гуляла по парку одна, и, в конце концов, мы начали болтать. Он даже иногда гулял со мной. Рассказывал мне о цветах, цветущих в разные времена года, о жуках и диких животных, прекрасно устроившихся на территории школы. Одно из моих любимых занятий – сообщать ему о птицах, которых я видела во время своих прогулок или пробежек. Его лицо всегда светится, когда я притворяюсь, будто меня удивил дятел. Думаю, он немного одинок… из-за этих нелепых слухов, будто у него нет жены потому, что он убил ее и бросил тело в озеро. Школьные слухи могут так глупо выйти из-под контроля. Я знаю, что он безобидный и очень милый старичок, а его жена пятнадцать лет назад умерла от рака груди. Я знаю это потому, что мы много говорим о наших семьях. Мне известно, что любимым цветком миссис Тависток был пион, а любимой птицей – малиновка. Я часто вижу, как он разговаривает с малиновками, и уверена, он верит, будто это – она, присматривает за ним.

Мистер Тависток поднимает руку в приветствии, и я машу в ответ. В каком-то смысле он мне как дедушка. Его семья много поколений ухаживала за этими землями, так что он знает Иллюмен Холл от и до.

Миновав его дом, я больше ни с кем не сталкиваюсь и слышу только хруст веток под ногами да шелест листьев над головой. Я наслаждаюсь тишиной и покоем. К тому моменту, как я вернусь с пробежки, остальные ученики проснутся, и для них начнется первый официальный день семестра. Все захотят обсудить подкаст, так что мне нужно проветрить голову. Я должна быть готова.

Моя пробежка ведет через лес Брэйтбон, и я ныряю под ветви, пока высокая трава лижет мои колени. В начале учебного года тропы еще не видно, она еще не вытоптана сотней ног любителей бега по пересеченной местности. Мне нравится оставлять тут свой след. Я своими глазами видела, как за короткие летние месяцы вновь прорастает трава, снова тянут свои ветви деревья, а земля опять становится «одичавшей». Школа забудет меня сразу после выпуска, если только я не сделаю что-то действительно выдающееся за ближайшие два года.

Например, ограблю банк. За большие деньги можно сделать так, чтобы одно крыло назвали моим именем или даже целое здание. Библиотека Мур-Чжан. Звучит приятно. И совсем не похоже на скучные старые имена белых мужчин, украшающие большинство залов и классных комнат.

Дорога сужается, когда я перехожу через мост на большую землю. Держусь леса, возвышенности, не спускаясь ни к дороге, которая ведет к ближайшему городу, ни к тропинке, которая сворачивает к пляжу.

Ненадолго закрываю глаза, а когда открываю, сорока срывается с дерева над головой. Ныряя и скользя сквозь ветви, она некоторое время следует за мной. Я приветствую ее, когда наши дороги пересекаются, и смотрю, как она исчезает за деревьями. Я всегда салютую сорокам, если вдруг вижу их, так делала моя бабушка, отгоняя несчастья. А несчастья мне сейчас точно не нужны.

Я как раз приближаюсь к полю с заброшенной церковью, когда сердце у меня обрывается, а дыхание перехватывает в горле. У меня жуткое чувство, будто кто-то преследует меня.

И тут я слышу треск ветки, которую сломала не моя нога. Вместо того чтобы обернуться и посмотреть, кто следует за мной, инстинктивно наклоняюсь и хватаю небольшой камень.

– ПОПАЛАСЬ! – кричит мужской голос, и меня хватают за плечи. Резко разворачиваюсь, каждый мускул тела напряжен. Когда я осознаю, кто на меня напал, камень выскальзывает из пальцев. Я вырываю наушники из ушей.

– Тедди, какого черта?

Он целует меня в губы, несмотря на то что я напряжена и неподатлива как камень.

– Извини, я думал, ты меня слышала. Я звал тебя по имени.

– Наушники, – поясняю я. Прищуриваюсь, потому что мне кажется, что он вовсе не выкрикивал мое имя, я бы услышала. Он не знает, что звук в моих наушниках отключен. Я невольно задаюсь вопросом, в какие игры он пытается играть.

– Ты меня напугал до чертиков. Какого черта ты тут делаешь? Ты что, все время бежал за мной?

Я встряхиваю руками и тру ладонь о ладонь, чтобы очиститься от грязи. Адреналин еще бродит в крови, так что я бреду дальше. Тедди идет со мной рядом.

– Как будто я могу за тобой угнаться. Нет, я помню твой любимый маршрут. Я знал, что ты будешь пробегать мимо, как и всегда, так что решил просто подождать.

– Ну, это совсем не жутко.

Он пожимает плечами.

– Ну да, когда я сказал это вслух, прозвучало немного чересчур. Но, честно говоря, Айви, я не знаю, как еще мы можем поговорить. У меня такое чувство, будто ты избегаешь меня. Ты не ответила на мои сообщения прошлой ночью после того, как зашла на сайт. – Он останавливается и хватает обе мои руки, поднося их к груди. Тедди пристально смотрит на меня своим настойчивым темно-карим взглядом. Я тут же чувствую неловкость.

– Ты слушал? – спрашиваю я. Мне не приходится уточнять.

– Ага.

– Что думаешь?

– Этот Н полон дерьма. Полиция, похоже, уверена, что никто тут не замешан, и я больше склонен верить им, это несчастный случай. А ты?

Я вздыхаю.

– Я думаю вот о чем: может, ты, наконец, расскажешь мне, где был в ту ночь? – Выдерживаю его взгляд, чтобы проследить реакцию. Он выглядит потрясенным, будто я протянула руку и ударила его по лицу.

– Я же говорил, я…

– Ты сказал, что был со своей семьей, но Миа говорит, что ты ушел после ужина и не возвращался, пока она не собралась спать.

Этот разговор повторялся целое лето. Тедди не скажет мне правду. А у его младшей сестры Миа нет причин лгать.

Он опускает голову. По крайней мере, у него хватает совести выглядеть пристыженно, а не вызывающе.

– Клянусь, я ехал к вам, но когда пришел на вечеринку, все уже закончилось. Там была полиция.

– Это не важно. Тебя там не было. Тебе не было со мной, когда… – Слова встают комом в горле. «Когда ее тело вынесло на пляж. В худшую ночь моей жизни». В его мозгу не выжжен этот образ. Он может жить дальше. – Ну, полагаю, я тебя избегаю. Я думала, что за лето достаточно ясно дала понять, что в любом случае не ищу серьезных отношений. – Я отнимаю руки и иду дальше.

– Айви, за лето мы провели вместе много ночей… ты хочешь сказать, что это абсолютно ничего не значит? Если хочешь, чтобы мы просто остались «друзьями с бонусами», то я согласен. Но не могла бы ты сказать прямо?

Я начинаю бежать, потому что чувствую, как закипает кровь, и Тедди не остается ничего иного, кроме как бежать рядом, несмотря на то что обут он в белые конверсы, которые уже покрылись грязью.

– Я этого не говорю. Ты мне нравишься, ты замечательный, и да, мы хорошо проводили время летом. Но прямо сейчас я хочу сосредоточиться на школе, Тедди, ты знаешь, я действительно этого хочу. И еще немного сбавить градус, окей? – Притормаживаю, чтобы остановиться и улыбнуться ему. Он действительно до нелепого красив. Его темные волосы слегка вьются во влажном воздухе, а точеные скулы розовеют от холода. Он давно не брился, так что на лице у него – небольшая щетина, и это лишь усложняет разговор, потому что, глядя на него сейчас, я хочу лишь стащить с него эти грязные конверсы, сорвать спортивные штаны и прижать к ближайшему дереву.

Он отбрасывает челку и пожимает плечами.

– Ну, это нормально. Это я понимаю.

Я знаю, что на самом деле он не понимает. И я даже сама не уверена, вполне ли я откровенна. Но он быстро отвлекается от темы, чего я и добивалась. Я чувствую, что влюбляюсь, а это не в моем стиле. У меня есть два последних года в Иллюмене, чтобы получить нужные мне оценки и, пойдя по маминым стопам, поступить в Оксбридж [11]11
  Собирательное название для университетов Оксфорд и Кембридж, двух старейших и самых уважаемых из шести старинных университетов Великобритании. (Прим. ред.)


[Закрыть].