Текст книги "Белое снадобье"

Автор книги: Зиновий Юрьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

И дело было вовсе не в том, что Клиффорд Марквуд впервые в жизни узнал о существовании и размахе организованной преступности в их благословенной стране. Нужно было быть Карутти, чтобы не слышать об этом, не говоря уже о том, что он узнал у машины. Нет, его смятение было гораздо прозаичнее и эгоистичнее, ибо он знал, что теперь, после этого непрошеного признания, его жизнь уж никогда не будет прежней, если ему вообще суждено еще пожить. Но тут какой-то услужливый тоненький голосок подсказывал ему, что никакой особой угрозы его жизни нет, потому что ни один нормальный человек – а мистер Коломбо был более чем нормален – не станет рассказывать человеку такое только для того, чтобы отправить его к праотцам.

– Вы меня понимаете? – вдруг спросил Коломбо.

– В каком смысле? – растерянно пробормотал Марквуд.

– В прямом, – усмехнулся Коломбо.

– Д-да.

– Ну и прекрасно. Слава богу, цивилизация приучила нас понимать многое. Теперь послушайте внимательно, доктор. Мне нужен такой человек, как вы. Человек со стороны. Человек, который еще не пропитался духом Пайнхиллза. Далекий от его интриг. Практически не знающий здесь никого. Человек, для которого все здешние обитатели – абстрактные понятия, а не сплав симпатий и антипатий. Человек незаурядного ума, блестящий специалист… Вы, кстати, знаете, что ваш прежний босс, кажется, его фамилия Харджис, никак не хотел увольнять вас? Пришлось его основательно припугнуть… Итак, мне нужен такой человек, как вы.

– Для чего? – спросил Марквуд. Он вдруг вспомнил паука Джимми, закатанные в его паутину жертвы. Он был теперь мухой, и его спокойно, не спеша закатывают в паутинный кокон. И не вскрикнешь, не дернешься. Да и стоит ли, когда вовсе тебе не больно, и не страшно, и, глядишь, может быть, сожрут тебя не сразу, а дадут еще потрепыхаться, подышать. И не думаешь о чудовищных откровениях человека за письменным столом, а занят лишь самой что ни на есть эгоистической мыслишкой – как все это отразится на нем, на Клиффорде Марквуде. А остальное – фу-фу, абстрактные понятия, тающий в небе дымок. Да, конечно, приятно считать себя стойким либералом, для которого принципы важнее набитого пуза. Но увы, надо посмотреть правде в глаза: принципы были хороши, пока дело не дошло до собственной драгоценной шкуры. И вот уже вместо принципов смотришь на седоволосого брата паука Джимми даже с некоторым уважением. Смотришь и слушаешь, как он уверенно и неторопливо журчит, ловко опутывая тебя в словесный кокон.

– О, я к этому как раз и собирался подвести разговор. Мне вообще нужен такой советник, как вы. Человек, как я уже сказал, со стороны, человек, еще не погрязший в наших распрях. А конкретно: мне нужно, чтобы вы помогли мне определить, говорит ли правду один молодой человек из Уотерфолла. Вы знаете, как устроен детектор лжи?

– В общих чертах.

– Узнайте подробнее. Мы сегодня же закажем такой детектор, а завтра вы соберете его. Если вам нужна какая-нибудь справочная литература, звоните по телефону, который вам даст Мэрфи, и заказывайте все. Не думайте о цене. Все только самое лучшее… До свидания, доктор Марквуд…

– До свидания, мистер Коломбо.

– Доктор Марквуд… вы знаете, когда я понял, что вы будете сотрудничать со мной?

– Нет…

– Когда я узнал, что второй раз своему знакомому полицейскому Ройвену Хаскелу вы не позвонили. Вы ведь поняли, что он сообщил нам, когда вы пытались узнать подробности о гибели Карутти?

– Да.

– И не позвонили еще раз. Тогда я понял, что вы умеете смотреть в лицо фактам. А это главное. И еще. Вы, наверное, думаете, зачем я потратил столько времени на вас, так витийствовал, когда речь идет всего-навсего о сборке детектора лжи. Так ведь? Признайтесь.

– Да.

– Вот видите. Я бы действительно мог вам просто приказать, и вы бы, скорей всего, выполнили мое приказание. Вы ведь ученый и, как я уже сказал, умеете смотреть в глаза фактам. Но я хочу от вас не слепого послушания, а сотрудничества. Не потому, что вы мне понравились, боже упаси, я не сентиментален. Но вы обладаете таким товаром – тренированным интеллектом, которым лучше пользоваться в сотрудничестве с его владельцем.

Джо Коломбо улыбнулся, отчего его глаза еще больше помолодели и лучики морщинок возле них стали казаться нарисованными.

Глава 6

Марвин Коломбо никак еще не мог поверить удаче. Это даже было больше, чем удача. Это было неслыханным везением. Он приготовился было к многодневным поискам, к нудной, изматывающей нервы собачьей работе, но все оказалось настолько просто, что к торжеству примешивалось даже легкое разочарование. Часом раньше, разговаривая за ленчем с советником семьи Руфусом Гровером, он ловко перевел разговор на женщин. Он это делал со всеми в последние дни, и многие, должно быть, пожимали плечами. Раньше он не отличался репутацией Дон-Жуана. Руфус Гровер сказал ему:

– Ты знаешь, в чем мне как-то признался наш общий друг Тэд Валенти? Он сказал, что стоит ему пробыть с женщиной минут пятнадцать, как ему уже страстно хочется, чтобы она провалилась в тартарары, а на ее месте появилась пара приятелей с колодой карт и бутылочкой виски. Я его спрашиваю: удается ли ему сбрасывать своих дам в преисподнюю? «Нет, – говорит он. – Я придумал более простой способ. Я просто бываю у своей приятельницы не чаще двух раз в месяц и не больше пятнадцати минут. И сам убираюсь восвояси. Хочешь, говорит, познакомлю тебя с ней?»

Вот и все. Марвин Коломбо вошел в кабинет к отцу. Старик, уже совсем старик. Шестьдесят пять лет. Впрочем, вместе со своими камнями в печени он может еще жить и жить.

– Отец, – сказал он, – Тэд Валенти бывает у своей знакомой два раза в месяц.

Джо Коломбо снял очки, отчего его глаза стали казаться меньше и злее, и начал массировать лицо ладонями. Он вздохнул несколько раз, снова надел очки и невидящими глазами посмотрел на сына.

– Так, – наконец сказал он. – Тэд Валенти… Значит, он.

– Пока это только слова Руфуса Гровера, тем более что Гровер не слишком долюбливает Валенти, как, впрочем, и наоборот.

– Да, Марв, конечно, но слишком уж велики совпадения.

– Но зачем бы Валенти, если он действительно шпионит для Кальвино, рассказывать Руфусу Гроверу о своей любовнице?

– А почему бы и нет? Элементарная мера предосторожности. Мало ли кто мог увидеть его в городе. А так – пожалуйста, я и не скрывал. Рассказывал даже Гроверу, спросите у него. Хитрый пес… Найди ее, Марв, и обязательно привези ко мне, сюда. Я бы хотел сам поговорить с ней.

– Хорошо, отец, найду.

Марвин Коломбо поднялся на лифте на третий этаж. Шофер Валенти сказал, что номера он не помнит, но как будто из лифта направо Удивительное дело, но похоже, что Валенти вовсе не делал тайны из своего знакомства с этой дамой. Вот здесь. Квартира тридцать четыре.

Он нажал на кнопку звонка. Дверь не открывали. Он нажал еще раз, прислушался. Ему почудилось, что где-то внутри скрипнуло, затихло. После пятого звонка из-за двери послышался старушечий голос:

– Кого?

– Мне нужно видеть Бернис.

– Нет ее.

– Когда будет?

– Кто ее знает, будет или не будет.

– Как – не будет?

– Так, не будет.

– Вы можете мне открыть?

Из-за двери донесся слабый, но ехидный смешок:

– Чего захотел… Она тоже чужим открыла… вона что получилось…

Марвин почувствовал, как у него забилось сердце. Что-то случилось, кто-то уже опередил их. Неужели это дело рук самого Валенти? Но старуха говорит – чужие. Мало ли кого мог он послать… Почувствовал, что что-то не так…

– Уверяю вас, бабуся, я с вами ничего не сделаю.

– Не-е, – донесся из-за двери еще один смешок, – не открою.

– Мне нужно просто поговорить с вами.

– Не-е, не открою. Она тоже чужим открыла… вона, видишь, что стало.

Он вышел на улицу и не без труда нашел привратника. Дом был из сравнительно дорогих, и при нем еще сохранился привратник, оказавшийся угрюмым человеком средних лет с костяной, отполированной лысиной.

– Мне нужна ваша помощь, – сказал Марвин. Привратник ничего не ответил, лишь метнул на Марвина сердитый и обиженный взгляд.

– Мне нужно поговорить с женщиной, которая живет в квартире тридцать четыре.

– Ну и говорите, – неожиданно громко рявкнул привратник, – мне-то что! Я ей не хозяин. Я вообще никому не хозяин, – с отвращением добавил он и повернулся к Марвину спиной.

Марвин протянул ему пять НД, которые исчезли мгновенно, словно растворились в воздухе.

– И еще десять, – сказал Марвин, – если вы устроите мне свидание со старухой из тридцать четвертой квартиры.

– Ей же тыща лет, – привратник подозрительно посмотрел на Марвина, – ее же черт испугается.

– Я не черт. И мне с ней надо поговорить по делу.

Они снова поднялись на третий этаж. Привратник нажал на звонок и, не дожидаясь ответа, забарабанил по двери руками и ногами.

– Эй, ты, что, оглохла, старая? – заорал он.

– Чего разорался, лысый пес?

– Тут к тебе кавалер пришел.

– Сказала – не открою.

– Он тебе посулился пять НД дать.

– Брешешь ты все.

– Ей-богу. Сейчас он под дверь подсунет. Марвин попытался было подсунуть купюру под дверь, но не смог – мешал наружный порожек.

– Ну видишь, – донеслось из-за двери, – я ж говорила, брешешь ты все.

– Да как же я подсуну, если не дает порожек? – сказал Марвин, подумал и добавил: – Вот что. Я оставляю вашему знакомому деньги и выхожу на улицу. Вы открываете дверь, берете деньги и выходите на улицу. Там мы и поговорим. Вы ж не боитесь выйти днем на улицу… Если вы выйдете, получите еще столько же.

– Ладно. Иди на улицу и жди там, – проворчала старуха из-за двери. – Я выйду.

Марвин спустился вниз и вышел на улицу. Недавно прошел дождь, и лужицы быстро подсыхали на раскаленном асфальте. Около подъезда на складном стульчике сидел старик. Глаза его были устремлены вдаль с сосредоточенностью слепого.

– Мистер, – тихо сказал старик, – почему вы остановились около меня? Я не люблю, когда останавливаются около меня.

– Почему? – зачем-то спросил Марвин.

– Я боюсь людей, – вздохнул старик. – Я жду человека…

– А… – протянул старик, и Марвину почудилось, что в голосе его прозвучало разочарование, – я тоже жду.

– Кого?

– Жду. Просто жду. Все равно кого или что.

Хлопнула дверь, и из подъезда выползла толстая старуха с морщинистым, словно печеное яблоко, лицом.

– Это вы, что ли? – подозрительно спросила она Марвина. – Чего вам нужно?

– Привратник передал вам деньги?

– Попробовал бы не передать… Говорите, чего вам, а то я здесь на улице торчать не люблю. Вон пусть он торчит. Ему хорошо, он слепой.

– Расскажите, что случилось с Бернис.

– А чего рассказывать? Звонят это поздно вечером, я уж и телевизор выключила в своей комнатке. Она сама и открыла. Это все я из своей комнатки слышу. У нас вообще хозяйка так мне говорит: «Если, говорит, я сама знакомым открываю, нечего тебе твой старый нос совать». Это она мне. А что я, можно сказать, вынянчила ее, это ей без внимания.

– Я понимаю, – кротко сказал Марвин. – Значит, она открыла. Что случилось дальше?

– А чего дальше?

– Это я вас спрашиваю.

– Да, вот я и говорю. Открыла она, и я слышу, спрашивает: «Что-нибудь случилось с Тэдом?» Тэд – это у нее есть такой. Лысоватенький, но вообще самостоятельный мужчина.

– Это он? – спросил Марвин и показал старухе фотографию Тэда Валенти.

– Смотри, – удивилась старуха, – он. Он, как и есть он.

– Ну, и что же случилось дальше?

– Дальше… Они заржали, а Бернис вскрикнула. То ли чего она увидела, то ли ударили ее-не знаю, врать не стану. Только замолчала она. Ну, думаю, сейчас до меня очередь дойдет. И шмыг под кровать. Вы не смотрите, я еще шустрая. И правда. Они там чего-то между собой поговорили, и я слышу, мою дверь открывают. Хорошо, я ее не заперла, а то они бы сразу поняли, что внутри кто-то есть. А так вошли они, покрутились. Я лежу ни жива ни мертва. Лежу, смотрю на ноги. Четыре ноги. В середине комнаты постояли, подошли к кровати. Один из них говорит: «Ты что, под подушкой ее искать собираешься?» Второй заржал и говорит: «Ладно, пошли, черт с ней». Я так и поняла, что это, значит, черт со мной. И слава, думаю, богу. Смотрю – и вправду ноги к двери двинулись. Ушли. Дверь за собой прикрыли. Ну, потом я как услышала, что дверь входная хлопнула, вылезла. Ну, думаю, сейчас я Бернис скажу, что больше я у ней работать не стану. Что хватит с меня. Что хоть я ее и вынянчила, но терпеть такую жизнь не намерена. Не для того я до седых волос дожила, чтобы, как кошка, от ейных знакомых под кровати шмыгать. Так ей и хотела сказать. А ее нет. Унесли ее.

– Как – унесли? Откуда вы знаете, что унесли? Вы ж были в своей комнате, да еще под кроватью.

– А я и не видела. Я, молодой человек, слышала. Перед тем как хлопнула входная дверь, один из них и говорит: «Ты смотри, маленькая, а тяжелая. Попробуй ее на себе волочь. Пусть, мол, подкинет полсотни за тяжесть».

– Кто подкинет?

– А я почем знаю, какое-то имя вроде он назвал, да я не помню. Вот и все. Вы мне еще обещали пятерку.

– Вот, пожалуйста. И когда это все случилось?

– Да позавчера. Я все жду хозяйку-то. Только ни слуху от нее, ни духу. Ну ладно, я пойду, а то озябла я что-то. Да и Бернис вдруг позвонит.

– Значит, вы не помните, о ком они говорили, чье имя поминали?

– Нет. Я б сразу сказала, чего таить-то!

– Хорошо. Я еще раз приеду к вам завтра. Постарайтесь вспомнить имя. Если вспомните – четвертной ваш.

– Врешь ты, – недоверчиво сказала старуха.

– Ей-богу, – улыбнулся Марвин.

– Ну приезжай, даст бог, вспомню.

– Значит, – медленно сказал Джо Коломбо, – Тэд Валенти.

– Значит, Тэд Валенти, – эхом отозвался Марвин. – Теперь уже сомнений нет. Эта Бернис, очевидно, была связной или что-то в этом роде. И как только они поняли, что мы что-то знаем, ищем эту женщину, они решили, что самое безопасное – просто убрать ее. Даже не убить, а похитить. Это вернее. По крайней мере нет трупа.

– А как та сторона определила, что мы что-то знаем? – спросил глава семьи.

– Во-первых, они же знали, что этот Арт Фрисби в Скарборо, а следовательно, у нас. Они прекрасно отдавали себе отчет, что мы постараемся из него вытрясти все, что в нем есть и чего нет. Во-вторых, Тэд Валенти сам мог почувствовать, что что-то не так. Мои разговоры о женщинах, какая-то напряженность в воздухе. В таких делах лучше всего перестраховаться. Тэд Валенти или сам посылает двух людей, чтобы убрать эту Бернис, или сообщает в Уотерфолл, а те уж организуют похищение.

– Логично, сын.

Джо Коломбо редко называл Марвина сыном, и тот, отметив в голосе отца теплую нотку, взглянул на него.

– Значит, – еще раз сказал Джо Коломбо, – Тэд Валенти.

– Не переживай, отец, – мягко сказал Марвин. – Мало ли есть на свете мерзавцев…

– Я не переживаю, – пожал плечами Джо Коломбо. – Если я переживал бы все предательства, я бы давно сошел с ума. Чего переживать? Перекупили его. Он, наверное, не дешево обходился Кальвино.

– Сколько бы они ему ни платили, они все равно не внакладе. Только в последнем конвое было ведь миллион двести тысяч НД. Без него им бы сроду не только не захватить деньги, но даже пронюхать о существовании конвоя.

– А ты знаешь, – вдруг сказал Джо Коломбо, – если бы эта дама Бернис была на месте и с ней ничего не случилось бы, какие у нас были бы доказательства вины Валенти? Только то, что слышал Арт Фрисби, когда Кальвино спрашивал Папочку… Сейчас я найду на пленке это место.

– Не надо, отец. Я помню дословно. Кальвино спросил: «А не слишком часто он бывает у этой дамы?» Папочка ответил: «Он у нас человек пунктуальный. Два раза в месяц». Ты же немножко знаешь Кальвино. Это не тот человек, чтобы просто так интересоваться чьими-то амурными похождениями. А Тэд Валенти бывал у Бернис ровно два раза в месяц. Он сам говорил об этом Руфусу Гроверу, да и шофер Валенти, у которого я узнал адрес, тоже подтверждает: два раза в месяц. Два таких случайных совпадения столь маловероятны, отец, что можно считать их равными нулю. А то, что Валенти ездил к Бернис открыто, не скрывал, что его даже возил почти всегда шофер, так это, как мы говорили, тонкий расчет. То, что не скрывают, не вызывает любопытства. И если бы Арт Фрисби не прихлопнул бы в пылу ссоры товарища, и если бы до этого он случайно не услышал бы обрывка разговора между Кальвино и Папочкой, если бы он не попал к нам и если бы не вспомнил эти слова, Тэд Валенти был бы в безопасности.

– Логично, логично, сын. Ты не зря стал юристом. Ты, конечно, прав. Но знаешь, в глубине души у меня все-таки было еще сомнение в отношении Арта Фрисби. Не нравится мне эта ссора в баре, хотя Кармайкл действительно существует. Вернее, существовал, потому что его на самом деле ухлопали во время ссоры в баре. Все так, и все-таки интуиция подсказывала мне, что вряд ли он тот человек, кто из-за пустяка может продырявить на трезвую голову товарища по семье. Сегодня, после твоей информации, я понимаю, что сомневался напрасно, но вчера я все-таки попросил нового нашего специалиста по компьютерам собрать детектор лжи и поговорить с Ар-том Фрисби.

– Ты сказал ему, кто мы и что мы?

– Да.

– А не опасно?

– Он никогда не выйдет из Пайнхиллза.

– Как он отнесся к твоим словам?

– В общем, довольно спокойно. Он, конечно, о многом догадывался. Да и кого чем можно шокировать сегодня? Ладно, пойди позови Тэда. Интересно, что он будет говорить, как будет виться…

Тэд Валенти подошел к двери комнаты босса, но путь ему преградил телохранитель Коломбо.

– Я очень сожалею, мистер Валенти, но есть приказ забирать оружие у всех, кто входит к боссу.

– А что случилось? – встревоженно спросил Валенти.

– Не знаю, у меня приказ.

Валенти протянул телохранителю пистолет, постоял, пока тот ловко не ощупал его, и спросил:

– Теперь можно?

– Идите, мистер Валенти, босс вас ждет.

Валенти вошел в комнату. Он взглянул на главу семьи и наклонил голову:

– Добрый день, дон Коломбо. Вы звали меня?

– Да, Тэд. Марвин и я хотели спросить у тебя, сколько тебе платит дон Кальвино? Нет, нет, Тэдди, не волнуйся. Мы же не налоговое управление. Просто любопытно. Может, это действительно выгодно – шпионить? Расскажи нам, Тэдди-бой.

Коломбо внимательно посмотрел на Валенти и заметил, как тот с трудом проглотил слюну и неуверенно, как бы на пробу, сложил лицо в улыбку. Но улыбка мгновенно исчезла, когда взгляды их встретились.

– Так тебе не хочется ничего рассказать нам? – мягко, почти ласково спросил Коломбо. В его вкрадчивой неторопливой манере было что-то от кошки, которая собиралась поиграть с жертвой.

– Я… я не понимаю, – пробормотал Валенти. – Яне могу понять, шутите ли вы, дон Коломбо…

– Ну конечно, шутим. Шутим, почему же нам не шутить, когда у нас хорошее настроение, когда нам весело, когда, наконец, я знаю, кто предает и продает меня и всю семью. Согласись, это случается не каждый день, Тэдди, и не каждый день можно накинуть на шею бывшему другу, которого ты собственноручно вытащил из грязи, хорошенькую удавочку. Можно было бы, конечно, и просто пустить пулю в лоб, но не надо забывать традиций старой родины. Что ни говори, а в удавочке тоже что-то есть. Как ты считаешь, Тэдди?

– Это я шпион? – тонко вскрикнул Валенти.

– Ты, Тэдди, ты. И не заставляй меня повторять эти слова. Ты ведь лучше меня знаешь, сколько тебе платили.

– Нет, нет, нет! – снова крикнул Валенти и бухнулся на колени. – Богом клянусь…

– Ты же у нас атеист, – улыбнулся Коломбо.

– Клянусь всем, что вы сделали для меня, дон Коломбо…

– Так это я сделал, а не ты. Я тебя вытащил из джунглей, где ты под именем Эдди Макинтайра размешивал белое снадобье молочным сахаром, чтобы трижды обокрасть и тех, кому ты толкал героин, и тех, кто тебя им снабжал. Ты и капитан Доул, я вас вытащил обоих, когда вас хотели наказать, чтоб другим было неповадно красть у тех, кто тебя кормит. Доул сегодня наш уважаемый сенатор, гордость Скарборо. Сенатор и респектабельный бизнесмен, у которого вложено в дела почти полмиллиона. Ты же, Тэд Валенти, дослужился до советника семьи. У тебя жена и двое детей, на которых ты получил лицензии. Ты уважаемый гражданин. Ты неплохо работал, потому что чем выше ты поднимался под моим крылом, тем больше, надо думать, тебе платил дон Кальвино. Это логично. У шпионов ведь тоже ценят квалификацию.

– Го-осподи, го-оо-споди… – взвыл Валенти и ударил головой об пол. – Что я сделал? Это ложь, ложь, ложь!.. Слова здесь нет правды, дон Коломбо, клянусь вам! Детьми клянусь! Кто, кто мог вам нашептать такое? Почему вы так решили, почему вы отвернулись от меня? Жизнь моя вся прошла у вас на виду… – Он начал всхлипывать.

– Ты неплохой актер, – улыбнулся Коломбо и несколько раз хлопнул в ладоши. – Я аплодирую твоей игре, потому что я человек справедливый. Что хорошо, то хорошо. Теперь послушай. Я ничего не буду от тебя утаивать. К нам из Уотерфолла перебежал человек. Он рассказал, между прочим, о разговоре, который он случайно услышал и который вели между собой дон Кальвино и Папочка: Кальвино беспокоился, не слишком ли часто ездит один человек к своей даме, а Папочка успокоил его: человек этот пунктуальный, ездит два раза в месяц. Этот человек ты.

– Дон Коломбо, – протянул руки Валенти, – это вы говорите о Бернис? Так спросите ее, она вам подтвердит под пыткой, что ничего у меня и в мыслях не было.

– Она ничего не подтвердит.

– Почему, дон Коломбо? Почему? Сжальтесь надо мной, почему?

– Ее похитили. Ее нет.

– Кто похитил? Зачем?

– Это я как раз тебя хотел спросить.

– Найдите ее, богом вас заклинаю…

– Ты к ней так привязан? – улыбнулся Коломбо. – Нет, чтобы она подтвердила мою невиновность.

– Хватит, ты становишься смешон. Оставайся хоть мужчиной.

– Но я же не скрывал, что езжу к ней. Все знали об этом.

– И даже в Грин Палисейд? Даже дон Кальвино знал?

– Господи, что же это? – Валенти на коленках добежал до кресла, в котором сидел Коломбо. – Господи, это же заговор врагов моих! Я знаю, дон Коломбо, это все чудовищные интриги Руфуса Гровера. Он ненавидит меня. Да, я ему говорил, что езжу к Бернис. Разве это преступление? Я сам предлагал познакомить его с ней.

– Хватит, Тэд Валенти, ты мне надоел. У меня все уши полны твоим визгом. Будь мужчиной. Ты ведь у нас атеист, так что тебе нечего беспокоиться из-за ада. Эй, – крикнул он, – возьмите его!

Дверь бесшумно распахнулась, и в комнату вошел телохранитель дона Коломбо. Он легко, словно ребенка, поднял Валенти с ковра и посмотрел на босса.

– Запри его пока в подвале.