Текст книги "Мистическая сага"

Автор книги: Зинаида Порохова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

И тут к изголовью склонилась фигура в тёмном капюшоне. Вместо лица – чёрный провал, из груди – зеленоватое адское пламя в виде креста.

Полина Степановна от ужаса едва сознание не потеряла.

– Скажи, где твоя внучка? – сказала фигура голосом похожим на громыхание камней в пропасти.

– А-а! – попыталась крикнуть Полина Степановна.

И тут же груз, давящий на её грудь, многократно увеличился, а крик перешёл в сип.

– Будешь кричать – раздавлю. Говори – где внучка? – угрожающе загромыхал чёрный провал капюшона.

– В общежитии, – прохрипела чуть живая и плохо соображающая от ужаса Полина Степановна.

Вмиг груз с груди пропал, а видение исчезло.

Полина Степановна вскочила и бросилась из дома. В чём была. То есть – в ночнушке, хотя на доре была зима. И хотя только начало светать, бросилась за калитку. Бежала она недолго и, остановившись у ворот напротив, загрохотала в них обоими руками.

Почти ту же калитка открылась и на улицу заполошно выскочила Людмила, едва накинувшая на плечи какую-то хламиду. И тоже в ночнушке. Увидев Степановну – с совершенно безумными глазами, раздетую и босиком – она вскричала:

– Что случилось, Степановна? – И, зябко укутываясь, испуганно огляделась. – Вы одна? А кто мне тут ворота ломал? Я уж думала – полиция за моим Колькой пришла. И что он по пьяни чего-то натворил. А это вы. Зачем вы тут?

– Дай мне адрес! – срывающимся голосом потребовала Полина Степановна.

– Чей? – удивилась Людмила. И, вглядевшись в бешеный блеск в глазах растрёпанной соседки, стоящей в снегу босиком, всё поняла. – А, шептунки? Что, нечисть совсем одолела? Житья не даёт? – И, увидев ответный кивок, продиктовала улицу и номер дома.

Внутренне даже радуясь, что беда её миновала. И проблемы не у неё, а у соседки.

– Полевая, девятнадцать. Полевая, девятнадцать, – шептала Полина Степановна, с опаской входя в дом.

Глава 5

Шептунка

Полина Степановна свернула в улочку.

Это действительно была улочка, а не улица – узкая, петлистая, с покосившимися заборами и маленькими домишками, усаженная развесистыми вишнями и абрикосами – как привет из прошлого века. Сюда, казалось, кроме арбы ничего и не заедет. Полина Степановна даже не ожидала, что в краевом центре могут сохраниться такие глухие уголки. Зато улица, с которой Полина Степановна повернула сюда, была вполне современная и заполонена стоящими у обочин авто.

Уже после, ожидая своей очереди, Полина Степановна узнала от людей, что машин на этой улочке нет, не потому что она узкая и кривая – просто соседи знахарки потребовали, чтобы посторонние машины сюда не заезжали. Нарушителям прокалывали шины.

Соседей можно понять, потому что когда старушка подошла к нужному дому, то оказалось, что возле этого двора стоит толпа людей – будто на свадьбу сюда собрались. Или на похороны. Поскольку вид у всех был весьма не радостный. Кого только здесь не было – молодые и пожилые, в норковых шубах и едва одетые, некоторые даже с костылями или в повязках, а кое-кто с детьми. Им в первую очередь уступали места на стареньких стульях и тёмных лавках.

«Сколько здесь народу! Прямо – беженцы, – удивилась Полина Степановна. – Видать, не только меня нечистая сила донимает! – вздохнула она. И от этой мысли ей стало даже легче. – А, коль они сюда идут, значит шептунка им от нечисти помогает избавиться», – решила она.

И от этой мысли ей стало ещё легче.

Заняв очередь, Полина Степановна осмотрелась.

Территория двора делилась на две зоны. Можно сказать – частную и общественную. Разделял их невысокий разноцветный штакетник. В первой зоне стоял добротный кирпичный дом с пышно разросшимися соснами, можжевельником и самшитом. А приём вёлся в другой части двора – в небольшой летней кухоньке. Здесь же находилась колонка, из которой все приходящие зачем-то деловито набирали в банки воду. На её вопрос – зачем? – люди, бывшие здесь не в первый раз, пояснили, что на эту воду Бондарчиха – так они назвали шептунку – делает наговор. И эту воду потом надо принимать – для исцеления и изгнания порчи. А также натираться ею и кропить в помещении.

«Что же мне Людмила-то про банку ничего не сказала? – с досадой подумала Полина Степановна? – Хотя, чему тут удивляться? – вздохнула она. – Обе мы сегодня были не в себе. Я монстра испугалась, а Людмила – полиции. Что же мне делать-то? Домой возвращаться?»

Но по подсказке бывалых людей – чтобы не терять время, Полина Степановна сходила в ближайший магазин и, купив банку сока, вылила её содержимое на обочину. Не пить же его, когда от волнения подташнивает. А затем набрала в неё воду из колонки во дворе.

Всё, она вооружилась и готова к борьбе с нечистью.

За это время её очередь заметно продвинулась. Да и сама Полина Степановна уже немного пришла в себя.

Теперь Полина Степановна уже сожалела, что никогда не верила рассказам внучки – то о старухе, то о кошке. Досталось ей, бедной. Теперь вот и к ней какая-то тварь потусторонняя заявилась среди ночи. Да, есть что-то такое, чему у современной науки нет объяснения. А есть лишь вот такие шептунки, способные с ней справиться. Иначе б люди к ним не шли. Так что она на верном пути. Хотя, если разобраться, она и сама-то, видать, ведьма, то есть – та же нечисть. Коль заговорами помогает. Но помогает же!

Очередь продвигалась на удивление быстро. Люди один за одним заходили в небольшое строение и минут через пять – десять скоренько выходили. Так очередь дошла и до Полины Степановны.

С замирающим сердцем она, прижимая к груди банку, вошла в чистенькое помещение: побеленные стены, коротенькие белые занавески-задергашки на оконцах, вдоль стен лавки – совсем как были в её доме. А возле большого иконостаса в углу стол, за которым сидит грузная старуха в белом платке.

– Проходь! – глядя исподлобья, сказала она. – Сказывай, шо надо.

Один её глаз был закрыт мутной катарактой, второй, из сетки морщин, смотрел сурово, а выражение лица можно было обозначить, как нелюбезное.

Полина Степановна торопливо села на стул по другую сторону стола и, поставив перед шептункой банку, открыла рот…

Сказать она ничего не успела.

– Нэ буду я тоби помогать! – заявила старуха, отодвигая банку и ещё более неприветливо глядя на неё.

– Почему? – растерялась Полина Степановна. – Я хорошо заплачу! – пообещала она, лихорадочно соображая – сколько же у неё с собой денег.

В очереди говорили, что приём стоит пятьсот рублей. Их она и приготовила.

– Нэ надо мэни твоих грошей! – отрубила Бондарчиха. – У тэбэ в дому своя ведьма е! Вот нехай вона в ём порядки и наводыть. А я в цэ дило лизть не буду! И с Явдохой связываться не хочу! Цэ ваши дела! Хто там следущий! – зычно крикнула она.

И вот в дверь уже суётся какая-то молодая пара с девочкой лет пяти на руках, а Полина Степановна, сама не зная как, оказалась за воротами, держа в руках банку.

«Ну, почему она меня не приняла? – испуганно думала Полина Степановна, с завистью наблюдая за людьми, которые с довольными лицами покидали шептункин двор, неся банки с целебной водой. – Чем я хуже их? И кто такая эта Евдокия? У нас что, в доме ведьма живёт? Как это?» – совсем запуталась она.

Но Полина Степановна так и не ушла домой.

До самого вечера простояла она возле двора Бондарчихи.

А куда ей идти? К монстру в капюшоне? Ни за что! Как там спать? Выходит, ей теперь и жить негде? Разве что в общежитие к внучке податься? Вахтёром к ним попроситься.

Когда вся очередь к шептунке вся закончилась и на небе Луна показалась, Полина Степановна встала возле самой двери летней кухоньки. И стала дожидаться, когда та выйдет. Мол – спасите, пропадаем!

– Эй! Знаю, шо ты там стоишь! – раздался из кухоньки недовольный зычный голос. – Заходь ужо!

Полина Степановна прямо-таки влетела в кухоньку, встав с банкой посреди комнатушки.

– Помогите мне! Пожалуйста! – воскликнула она, трясясь от волнения. – Внучка с дому сбежала! Жить в нём невозможно! Нечис… Всякие ужасы и привидения одолевают!

– Внучку шукають? – буркнула та.

– Да, шука… ищут. А вы откуда…

– Воны за нэю давненько гоняются, – задумчиво проговорила Бондарчиха. – И, не дай божечка, доберутся, – покачала она головой. – Шо ж маты-то её… – Она махнула рукой. – Ладно, пидскажу тоби одну ведунью. Можэ, вона визьмется. Тики надоть в другый город ехать. Поидэшь?

– Да! Да! Поеду! Говорите! Пожалуйста! – вскричала Полина Степановна. – Я хоть в Москву! Куда скажете! Спасибо!

– В Москву – цэ бэз мэнэ! – усмехнулась Бондарчиха.

И эта усмешка удивительно её украсила. Морщины шептунки странным образом разгладились, глаза засияли, кожа побелела.

«Так она ж красивая! – удивилась Полина Степановна.– И молодая! Да и катаракты-то у неё нет!»

– На! Пиши, бо забудэшь! – буркнула та и подвинула к краю стола лист бумаги и карандаш. – И в хату к соби иды, не боись! Нэ тронут тэбэ бильше! Не ты им нужна.

Глава 6

Чердак

– Ну и чо это было, Евдокия? А? Зачем ты к Польке попёрлась? Да и монах из тебя фиговый! – сердито говорил Михалап, даже борода вздыбилась. – Совсем распоясалась! А? Старуху чуть не до смерти спужала! А я ж тебе говорил – мне тут смертоубийства не надо!

Чёрная кошка сидела перед ним на балке, как нашкодивший ученик сапожника, а хвост её так и летал, ударяясь по чему попало и вздымая вокруг пыль.

– Чего-чего? В сердцах я была! Вот чего! Такое дело сорвалось! А вдруг эта Ларка больше не вернётся?

– А нечего было наседать на Польку! И за Ларкой гоняться. Коль не вышло у тебя с ней дельце, так уйди, подумай, – нравоучительно говорил домовой. – Раньше б ко мне пришла – вместе б обмозговали всё! А теперь чо? К старухе-то ты зачем полезла? Она тут причём? И вообще ничего знать не должна. А теперь вона – к Бондарчихе побежала. Та ей всё и разъяснит да ещё помогать возьмётся…

– Ха! – снова треснула хвостом по балке Евдокия. – Бондарчиха против меня – дитё! Не станет она со мной связываться! Я ж её на клочья порву!

– Так связывалась ведь же уже! – отмахнулся Михалап. – Скольких она уж от твоей порчи избавила?

– То другое! – возразила Евдокия. – А тут Ведьминский Покон правит: если две ведьмы меж собой схватываются, третьей меж ними делать нечего. Людям помогать можно. Не за так, конечно. Покон бизнес чтит. Но и там, с людьми, на которых порчь – кто кого. Какая ведьма посильней, берётся им помочь против других ведьм. Это дозволяется. А если слабак, то пошёл вон! А вот если две ведьмы…

– Ах, так вы с Ларкой теперь две ведьмы? – ехидно сказал Михалап. – А где ты видишь двух-то? Эта овечка Ларка-то – ведьма?

– Перед Поконом она ведьма! – дёрнула хвостом Евдокия. – Никто не виноват, что Ларка не пользуется своей силой! И я имею право вступить с ней в противоборство и, победив, забрать её силу!

– Да знаю я ваш Покон! – отмахнулся домовой. – И что его только ленивый не нарушает!

– Не скажи! – усмехнулась Евдокия. – Формально – не нарушают. А вот если помозговать…

– Помозговала! Вона и Полинка уже подключилася к этой вашей неравной борьбе! А ей-то другая ведьма ведь может помочь! Имеет право!

– Что-о-о! – ошеломлённо взвизгнула кошка, выгнув спину.

По чердаку пролетел сноп искр.

– А то! Чо слышала! – воскликнул домовой и, отмахнув лапой, загасил искры, – Пожара мне токо не хватало! – пробормотал он. – Охолонься, Евдокия!

– Да, Полинка теперь опасна! А я об этом и не подумала! – сникнув, бормотала та.– Что ж будет?

И вдруг оказалось, что на балке сидит уже не кошка, а некая баба. Давненько Михалап не видел Евдокию в её собственном обличии. Ну, так, ничего себе баба. Хоть и упитанная, но, что называется – кровь с молоком. Толстая коса, уложенная вокруг головы, одёжа справная и правильная – юбка длинная цветастая, кофтёнка с вышивкой и воланами, да сапожки красные, сафьянные.

«Это скоко ж кровей девичьих она попила, чтоб в сто годков так-то глядеться? – ахнул домовой. – Та-ак, дай-ка вспомню! Да, да, да – я слыхивал о ней, Полуночнице, ещё при царе Николашке Первом. Это ж под двести годков. Сильна баба…».

– А ну как Бондарчиха ввяжется? – горестно бормотала тем временем Евдокия. – А тут надо ещё глянуть – кто кого одолеет? Мы с ней давненько в открытую силами не мерялись.

– И чо теперь? Будешь биться с ей? За Ларку? – удивился домовой. – На кой она тебе сдалась? Не пойму.

– А вот сдалась! – подпёрла руки в бока Евдокия. – Там есть за что побиться! Да и поздно уж на попятную.

– Тогда так: старуху Полину вовсе не трожь! – хлопнул рукой по балке Михалап, из которой тут же поднялось облачко пыли.

– Чо так? – вызверилась на него Евдокия, снова превратившись в кошку. – Пожалел? Ишь, жалостливый нашёлся!

– Не пожалел я! Больно надо! Но я тебе ужо говорил, Евдокия – смертоубийства не потреплю! А она уж подношенная. Ещё окочурится бабка, чего я Акиму скажу, когда свидимся?

– Ну, ладно! Не больно-то мне и нужна твоя Полина! Просто взбесилась я, когда Ларку не нашла. Договорились же с тобой, что кликну тебя и мы… А её нет. Вот морок на Польку и напустила.

– Напустила она! В руках себя держи, Евдокия! Или в лапах! – прищурился он. – Тебя ведь не поймёшь, чо у тебя.

Глава 7

Встреча

Лара училась на втором курсе физико-математического факультета КубГУ – Кубанского Государственного университета, чем весьма гордилась. Ведь это была её мечта: глубоко изучить эти науки, законы которых прекрасны и гармоничны. Кубанский университет имел богатую историю, многие его выпускники стали большими учёными и известными персонами. В университет он был переименован из педвуза в 1970 году, но, по сути, так и остался кузницей преподавательских кадров – для школ, колледжей и училищ. Лара, учась на бюджетной основе, тоже готовилась стать преподавателем математики, её любимого предмета в школе. И будущая профессия ей очень нравилась.

Сбежав в общежитие, девушка с головой погрузилась в учёбу. Второй курс физмата, впрочем, как и первый, был очень насыщенным – лекции, практические занятия, лабораторные, зачёты и курсовые. Некогда было отвлекаться на ерунду. И Лара уже практически забыла про свою ночную гостью и причину, по которой сюда сбежала. Да и не очень-то скучала по дому, к которому не успела привыкнуть. Ведь за время учёбы общежитие стало ей милее дома. А девчонки, с которыми Лара делила комнату, были почти родными.

В этот день, впрочем – как и всегда, жизнь у входа в общежитие так и кипела. Пробегали студенты, хлопая стеклянными дверями, спешили солидные преподаватели-кураторы, сновали рабочие, неся куда-то новые стеклопакеты. Кто-то делился новостями, стоя на ступенях, кого-то окликали из окон, напоминая что-то. Всюду раздавались молодые голоса, громкие разговоры, смех и шутки.

Лишь пожилая женщина в вязанной белой шапочке и голубом пуховике, неприкаянно стоявшая у входа, выглядела тут посторонней и всем мешала. То ли чья-то родственница, то ли на работу пришла устраиваться – вахтёром или кастеляншей. Студенты, спеша по свои делам, с досадой её обходили. А женщина, вертя головой, всё кого-то высматривала в проносящемся мимо неё потоке. Но вот её внимание привлекли три девушки, которые оживлённо болтая, приближалась к входу. Полина Степановна – а это была, конечно, она – устремилась к ним. Окликнув высокую стройную брюнетку с длинными волосами и яркими серыми глазами, одетую в высокие сапожки, дублёнку и стильные брючки.

– Ларочка! – крикнула она. – Нам надо поговорить!

«Надо же, как внучка вытянулась, – подумала Полина Степановна, наблюдая, как та, сказав что-то подружкам, направилась к ней. – Уже не девчушка, а интересная девушка. Я как-то и не заметила, что она стала уже взрослая. Вся в мать – такая же красавица! Очень похожа на Арину. Но характером в отца – умница».

– Бабуля! Что-то случилось? Зачем ты здесь? – встревоженно спросила девушка, подходя к ней. – Если домой звать, то не раньше выходных. У нас послезавтра зачёт.

Полина Степановна, обняв девушку, воскликнула:

– Случилось, внученька! Очень многое!

– Что такое? – вовсе испугалась Лара.

– Прости меня, глупую! Мы с отцом никогда не верили, что все твои рассказы – правда, и что тебя настоящая нечисть донимает. И что это не выдумки. А теперь я сама с ней повстречалась!

– Боже мой! Что, опять кошка?

– Нет. Монах приходил.

– Монах? – всплеснула руками девушка. – Час от часу не легче.

– Привидение. Но я знаю, как нам помочь. Поедем со мной к одной ведунье! – сбивчиво говорила Полина Степановна.

– Куда – поедем? – растерялась Лара. – Я не могу, бабуля! Я же говорила – мне к зачёту надо готовиться! Да что с тобой, бабуля? На тебе лица нет!

И Полина Степановна принялась что-то сбивчиво и бестолково говорить – о привидении в капюшоне, о Людмиле, о каком-то адресе.

Лара почти не слушала её, она была в шоке. Одно дело, когда всякие твари на неё, молодую и крепкую, набрасываются. Она выдержит. Но совсем другое, когда – на бабулю. Много ль ей надо?

Лара сжала кулаки.

«Надо срочно возвращаться! – решила она. – Теперь у меня появился… соратник. Вдвоём нам будет легче с этими кошками и монахами воевать. Хотя – чем легче? – спохватилась она. – Что мы можем им предъявить, если они сквозь стены проходит и сил лишают? Разве что – кол осиновый выстругать или пулю серебряную отлить. Но из серебра у нас только две чайные ложечки – мамина память. Их надо бы сохранить. И старинная брошь с александритом, но в ней для пули веса маловато. Так что с пулями ничего не выйдет. Остаётся осина. Но какая она. Как выглядит? Я б её в упор не узнала, даже если бы она росла прямо у порога моего дома …»

Тем временем мимо них, толкая и обходя, текла толпа студентов.

– Пойдёмте, бабуля, в сторонку. Тут рядом есть сквер, – предложила Лара, уводя Полину Степановну. – Давайте, бабуля, рассказывайте ещё раз. А то я почти ничего не поняла, – попросила она, когда они сели на лавочку.

И выслушала длиннющий рассказ. Полина Степановна, не сдерживая эмоций, рассказывала всё в подробностях и в лицах. О призраке, насевшем стопудовым грузом и требующем сказать про Лару, о Людмиле, намекающей на нечисть, обитающую в их доме. И про то, как она босиком добыла адрес Бондарчихи. И как та, сначала выгнав её, послала к ведунье в дальний город.

– А что это за Явдоха? Почему в нашем доме ведьма живёт? – растерянно вопрошала Полина Степановна. – Все люди, как люди – безо всяких проблем заговорённую воду берут. А нам и тут не везёт.

Выслушав всё это, Лара поняла, что зачёт она послезавтра, скорее всего, не сдаст. Надо к ведунье срочно ехать

– Бедная моя бабулечка! – обняв старушку, воскликнула она. – Как же вам досталось! Простите меня, что уехала и оставила вас одну. Из-за меня и вы пострадали. Но разве я могла такое предположить? Вам ведь никогда и ничего не чудилось. Да и не верили вы в такое. И зачем я этому монаху? – покачала она головой. – Действительно наш дом какой-то странный. Продавать его надо.

– А вот теперь поверила. Да и за что тебя прощать? – вздохнула Полина Степановна. – Я, как привидение увидала, сама из дома сбежала чуть не голышом. Ты мне, лучше скажи, Ларочка: этот монах сюда к тебе-то не приходил? – виновато спросила она. – А то ведь я от страха себя не помнила и сказала ему, дурёха, что ты теперь в общежитии.

– Не приходил, бабуль! – успокоила её девушка. – Знаете сколько в городе общаг? А этажей и комнат в них? Ему и за год их не обойти! Не найдёт он меня!

– Вот и хорошо, Ларочка, – с облегчением проговорила Полина Степановна. – А возвращаться домой тебе пока не стоит! Меня больше не одолевает нечисть. Как Бондарчиха и сказала. А ты, Ларочка, здесь поживи, пока мы на неё управу не найдём. Не выгоняют же тебя отсюда?

Хотя насчёт управы она, конечно, погорячилась. Вон куда её Бондарчиха за помощью отправила. Ближе никого и не нашлось.

– Не выгоняют, бабуль. Место пока за мной, – сказала девушка. – Знаете, бабуля, давайте сейчас и съездим по тому адресу, что Бондарчиха дала. Чего тянуть? – сказала Лара.

– Так я же уже побывала в Славянске на Кубани! – спохватилась Полина Степановна. – Я тебе ведь ещё не всё рассказала!

– Ого! Это ведь далеко. Когда вы успели? – удивилась Лара.

– А вот успела! – лукаво улыбнулась Полина Степановна. – Считала, что сама всё сделаю.

– И что там? Вернее – кто?

– Я думала, что ошиблась домом, когда она мне открыла, – с улыбкой рассказывала Полина Степановна. – Ждала, что там кто-то пострашнее Бондарчихи будет. А вышла старушка – божий одуванчик, лет восьмидесяти. Похожа на учительницу на пенсии. Худенькая, седенькая, в пуховой шали. Живёт в таком белом пряничном домике. А во дворе – роскошные цветы цветут. Это среди зимы-то!

– Очень мило! – улыбнулась Лара. – Мне она уже нравится. И что же она наворожила? Хотя трудно представить учительницу, делающую заговор против привидений.

– А и не было никакого ворожейства! – махнула рукой Полина Степановна. – Она ничего и слушать не стала. Сказала, что всё и так знает. Чаем меня напоила с плюшками и малиновым вареньем. Про жизнь мою интересовалась – где училась, работала. И велела тебя привезти. Сказала: «Мы с Ларой всё решим». Мол: «Извините, уважаемая Полина Степановна, но вам в наши дела лезть не стоит». Представляешь? А я уж влезла – по самое не хочу. Мол, спасибо, что вы приехали. Я эту Евдокию давно наказать хочу, – важно цитировала она речи старушки. – Опять про какую-то Евдокию, – вздохнула Полина Степановна. – А кто она такая? – Лара только плечами пожала. Но почему-то от этого имени ей становилось нехорошо – будто ядовитую змею в траве увидала. – В общем, Ларочка, надо нам ещё раз съездить к этой старушке. Её, кстати, Фаиной Петровной зовут.

– Хорошо, бабулечка. Я поеду, – вздохнула девушка. – А зачёт я после сдам.

– Зачем же? Сдавай себе, – смилостивилась Полина Степановна. – За меня не волнуйся, Ларочка. Когда ты сможешь поехать?

– Думаю – в выходной, через два дня.

– Ну, вот и ладно, – вставая, согласилась Полина Степановна. – Встретимся прямо на вокзале, у кассы, в семь утра.

Глава 8

У чародейки

И вот – зябкое раннее зимнее утро.

Ларе удалось добраться до вокзала только к половине восьмого. Из-за гололёда создались пробки и сбились графики – троллейбусы не ходили, как и маршрутки. Одно радовало – в зале возле касс было почти пусто. Мало кто удосужился подняться в такую рань и преодолеть пробки. Люди подходили к кассам и тут же убегали. Лишь Полина Степановна – уже по традиции – одиноко стояла посреди зала, с волнением осматриваясь. Она хотела успеть на первый автобус в Славянск, чтобы сегодня же и вернуться. Он уж по расписанию должен был отходить, а внучки всё не было. Но вот и она вбежала и, к счастью, им удалось взять билеты и сесть в уже отходящий автобус. Значит, успех будет на их стороне. Теперь уж Полина Степановна и в приметы верила.

Дорога была долгой, так что Лара успела выспаться, навёрстывая бессонную ночь перед зачётом. Проснулась, когда автобус уже въезжал в город. Дальше они добирались на маршрутке. Городок был небольшой и вскоре они уже были на месте.

– Вот здесь она живёт! – указала Полина Степановна на двор с высоким забором из металлопрофиля.

Лара нажала на кнопку звонка, расположенную на калитке.

И вскоре к ним вышла чародейка: невысокая, седенькая, с пуховой шалью на плечах, с внимательными голубыми глазами. Действительно очень похожая на учительницу начальных классов. Она встретила гостей радушно, как старых знакомых. Принялась расспрашивать их, как доехали, да не устали ли, да какая погода в Краснодаре. Проведя по разноцветным плиткам благоухающего цветами дворика – это среди зимы-то – пригласила летнюю кухоньку: белые шкафчики, старинные часы-ходики на стене, вязаные салфетки на подлокотниках дивана и двух кресел, белые занавески-задергашки на окнах, посреди комнаты – пёстрый тканый коврик. Чистенько и уютно.

Фаина Петровна усадила их пить чай с плюшками и малиновым вареньем – очевидно, другого варенья у неё не водилось. На Лару ведунья поглядывала, почему-то, вздыхая. Той даже показалось, что с осуждением. Хотя девушка постаралась выглядеть очень положительно и скромно – заплела косу, подколов её, как обычно делала дома, надела юбку, а не брюки, и скромную синюю блузку в горошек. Учитывала то, что Фаина Петровна старенькая и вряд ли одобрит современный наряд. Да ещё, нахваливая плюшки и варенье, Лара то и дело доброжелательно улыбалась хозяйке. А кто б не улыбался такой милой старушке? Так в чём же дело? Чем она ей не нравится?

Зато бабулю, Полину Степановну, было не узнать. Её всё устраивало. Забыв, наверное, ради чего они сюда приехали, она принялась расспрашивать хозяйку о сортах замечательных цветов, растущих в её дворе. И даже попросила у ведуньи семян – чтобы выпросить такие цветы у себя. Что это с ней? Никогда и ни у кого ничего не просила.

– Вы, Фаина Петровна, действительно чародейка! – восхищённо щебетала она. – Таких красивых цветов, да ещё цветущих даже зимой, я ещё не видела. Все эти зимостойкие фиалки не в счёт – они такие крохотные. А у вас – такие шикарные. Что это? Розы или рододендроны? Но они не бывают голубыми. А у вас и такие чудные есть. Удивительно! Поделитесь? – умоляюще попросила она.

Фаина Петровна, приподняв бровь, ответила очень странно:

– Посмотрим, дорогая Полина Степановна.

"А чего тут смотреть? – подумала Лара. – Тут уж семена или есть, или их нет. Или ведунья хочет ими поделиться, или нет. Куда и зачем смотреть-то? Впрочем, у этих знахарок, наверное, свои мотивы, мало кому ведомые".

Лара всё внимательнее присматривалась к Фаине Петровне. Уже понимая, что эта старушка не так проста. Хотя – чего уж удивляться – чародейка ведь. Простому человеку не понять.

И тут вдруг та сказала:

– Ну, Ларочка, почаёвничали и хватит. Пора за дело приниматься! Пусть Полина Степановна пока поспит в тишине, а мы с тобой в мой дом пойдём. Поговорим.

– Поспит? – удивилась Лара и только теперь увидела, что её бабуля, откинув голову на спинку диванчика, сладко дремлет. Будто у себя дома.

– Пусть отдохнёт. Ей тут хорошо, – сказала, поднимаясь, Фаина Петровна. – Не каждому так в моём владении бывает.

И вышла из кухоньки. Лара пошла следом за ней. К дому.

Но теперь этот дом Лару очень удивил. Если кухонька была вполне себе современной – с кафелем, техникой, холодильником и даже ванной, то эта хата…

Это действительно была хата – иначе и не назовёшь. Хотя Лара точно помнила, что когда они входили во двор, на этом месте стоял большой каменный дом из белого кирпича. А теперь – на её месте была простая побеленная известью хата с соломенной крышей и старинными небольшими оконцами.

А внутри было ещё чуднее:

Входя, они попали в маленький коридорчик, а из него – в горницу. Так, кажется, их называют на Кубани. Вдоль стен – узорчатые лавки, накрытые яркими коврами. А в центре – самая настоящая русская печь, расписанная дивными цветами и птицами. На полках, висящих по стенам, сияли начищенные до блеска медные и латунные котлы и сковороды. С потолка свешивались связки трав и цветов, источая одуряющий лесной аромат. А в углу под старинным иконостасом располагался массивный стол из тёмного дерева, на котором стояли короба с травами. Пол в хате был деревянный. А не из узорчатой плитки, как в летней кухне.

– Вот так я и живу, – улыбнулась Фаина Петровна. – И мало кого впускаю в мои владения. Да и ты, если что, просто забудешь обо мне. Как и твоя бабуля.

– Как скажете, Фаина Петровна. Это ваше право, – ответила Лара.

И с удивлением воззрилась на… Нет, уже не на старушку. Перед ней стояла высокая красивая женщина лет сорока в нарядном кубанском наряде. Лара не знала, как всё это называется. Но ей очень понравилась и пышная юбка с кружевными оборками понизу, и кофточка с такими же воланами на груди и по рукавам, и красные узорчатые туфли. А на шее молодки красовались яркие разноцветные бусы и цепочки. Почему-то Ларе пришло на ум слово – мониста.

– О! Вас и не узнать! – удивлённо воскликнула Лара. – Какая вы красивая! Как это случилось? Почему сейчас вы другая, Фаина Петровна?

– Здесь мой дом и здесь я чувствую себя защищённой. Ведь сложно объяснить людям, почему некоторые из нас не стареют, – лукаво улыбнулась Фаина Петровна, сверкнув белоснежной улыбкой. – Приходится использовать некоторые приёмы. Кстати, зови меня просто Фаина. Тебе можно.

– Но как вам это удаётся? – всё ещё не могла поверить та.

– Твоя мама знала – как, – вздохнула Фаина. – И пользовалась этим не одну сотню лет. Ты тоже сможешь, если захочешь. Методы бывают разные. Одни – достойные, другие – не очень.

– Мама? Вы её знали? Разве она тоже была…

– Была. Слишком много вопросов, Ларочка. Давай по порядку, – сказала Фаина. И указала ей на лавку у стола. – Присаживайся, дорогая. Разговор нам предстоит непростой.

Они сели.

Глава 9

Фаина

Чем дальше Лара слушала Фаину, тем меньше ей верила.

Как? Её мама, была злой ведьмой? И за свою жизнь причинила людям множество бед? А папу, хоть он и был обычным человеком, ведьма Арина, её мать, приворожила? Когда он приезжал к Чёрному морю. Что за ерунда? Да, они действительно познакомились на побережье – эту романтическую историю она слышала не раз от бабушки и отца. Но чтобы приворожить… Зачем? Оба, судя по фото, были хороши собой.

– Этого не может быть! – воскликнула Лара. – Они любили друг друга! Бабуля рассказывала, что счастливей пары, чем мои родители, и на свете не было! А отец всегда говорил, что моя мама была очень доброй и хорошей!

– Я понимаю, Лара, тебе трудно с этим свыкнуться, – вздохнула Фаина. – А Полина Степановна и твой папа знали Арину не так долго, как я. Бедовая она была. Да и ладно бы – что было, то прошло. Правду ты, наверное, никогда и не узнала бы. Арина, закрыла твой дар неспроста. Но вся беда в том, что этот дар, передающийся по роду, трудно спрятать от знающих силу. Даже если она не используется. А такие как Евдокия этот дар чувствуют за версту. И эта нерастраченная сила для них сильная приманка. Особенно, учитывая, что ты беззащитна перед ними. Хотя, некая защита на тебе есть. Она и мешает им подступиться. Но рано или поздно кто-то её преодолеет. Поэтому тебя с детства и преследуют всякие ведьмы. К слову сказать – немалую роль играет и место. Тот дом на севере, где тебя одолевала во сне старуха, был построен на месте древнего капища. А в том месте, где вы сейчас живёте, благодаря давнему обитанию там домового Михалапа, фактически возник портал для… Ну, неважно – ты сейчас всё равно ничего не поймёшь. Вот эти места и притягивают, скажем так – непростые сущности. Та твоя красноглазая старуха-летунья, например – очень необычное древнее существо. Я даже не знаю, к кому её отнести. То ли к гарпиям, то ли к химерам. А твоя знакомая Евдокия – та ещё хапуга. Без чести и совести. Позор нашего кубанского ведьминского Клана.