Текст книги "Воспоминания о Рерихах"

Автор книги: Зинаида Фосдик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

08.04.27

Подготовка в отъезду. – Беседа с Е.И. Рерих о духовных вопросах. Сон-видение Е.И. Рерих в России

Встали, как обычно, рано утром и пошли к родителям. Завтрак в 8.20. Затем Мор[ис] и Н.К. отправились в город по различным делам, которые надо было уладить до отъезда. Вернувшись домой, они рассказали, что ходили в Торгпредство и торгпред убеждал их уехать как можно скорее, он готов подготовить все машины к самому раннему сроку, ибо на некоторых участках дороги вскоре ожидаются движущиеся пески, что сделает их отъезд невозможным. Удивительно, что этот совет последовал после вчерашней беседы с одним человеком, посланным Блюмкиным, который настаивал, что они должны остаться и дождаться возвращения Блюмкина. Упаковали книги для их отправки домой, я и Юрий пошли в Министерство иностранных дел за пропусками для таможни, поскольку большинство наших вещей отправлено с первым аэропланом, асами мы летим на втором. Работали весь день, помогая Е.И. паковать вещи, работая с Н.К., записывая его советы.

У меня была замечательная беседа с Е.И. о душе. Как она объясняет в книге по буддизму [147]147
  Речь идет о книге «Основы буддизма», изданной в Урге (Улан-Батор) в 1927 году под псевдонимом Н. Рокотовой. – Прим. сост.


[Закрыть], каждое воплощение есть как бы новый ингредиент [148]148
  Как говорится в этой книге, «На Востоке принято эволюцию человеческого существа сравнивать с ожерельем, каждая буса которого есть одно из физических проявлений. Но, может быть, ближе представить себе эту эволюцию как сложную постойку, в которую с каждым новым проявлением на земном плане прибавляется новый ингредиент, который, конечно, изменяет весь состав» (Рокотова Н.Основы буддизма). – Прим. сост.


[Закрыть]. <…> Вечером Е.И. рассказывала о Братьях, называя многие имена, а также о Сестрах. Одиннадцать Братьев и три Сестры находятся в физических телах, остальные – в уплотненных астральных. Она многих описывала, [в частности] Вогана, очень любит Сестру Пхон По. Получили длинные, серьезные Послания. На следующий день рано утром пошли к родителям, упаковывали вещи, затем все отправились в центр города, а я и Е.И. остались и долго беседовали о новом доме и помещениях для директоров.

<…> Сегодня отправили часть багажа с аэропланом, а в пятницу сами полетим. Ближе к вечеру пришел Джамсарано и сказал много прекрасных слов Н.К. Он рассказал, как в августе 1926 года у ламы было видение: все монголы, обратившись к западу, молились. Вдруг появился Великий Всадник и повернул все их головы на юго-восток. «А вы приехали в сентябре», – добавил он. Так что все они придают огромное значение картине «Великий Всадник», подаренной Рерихом. Он также попросил Н.К. сделать для них проект храма-библиотеки, где будут храниться эта картина, священные книги и вещи. Храм будет сооружен из порфира и яшмы.

<…> Вечером мы остались одни. <…> Е.И. рассказала доктору свой сон о двух сферах, приснившийся ей, когда она носила траур по своей матери. Она находилась в астральном плане, <…> видела большой зал с огромной лестницей, ведущей высоко наверх. По обеим сторонам ее стояло множество народу в красном, с неприятными черными пятнами. И чем выше они стояли, тем меньше было на них пятен. Очень красивое розовато-красное сияние заполнило лестницу, подымаясь все выше и выше. Вдруг она увидела, как сверху вниз стремительно пронеслась гигантская фигура в красном, с черной мантией, перекинутой через плечо. Необычайно красивое лицо, длинные черные волосы. Фигура полетела вниз, по направлению к Е.И., но, достигнув нижней ступени, в изнеможении упала на бок, но так грациозно и красиво. Это был Люцифер, и он был прекрасен. Она взирала изумленно, но равнодушно. Затем она сразу же увидела другую сферу в голубоватых, серебристых и белых тонах, больше приближающихся к солнечному свету. Также большую лестницу, людей в белом, с голубоватыми оттенками, стоящих по обеим ее сторонам, и гигантскую фигуру Христа, очень медленно спускающуюся вниз. Он дотрагивался до группы людей на каждой стороне лестницы, и они начинали излучать золотистый солнечный свет. Она была очень взволнована, думая, подойдет ли Он к ней, дотронется ли до нее и станет ли она светиться. И Он подошел, и она начала светиться и восчувствовала великий свет.

М. сказал, что она стала свидетельницей падения Люцифера.

10.04.27

Финальные приготовления к отъезду

Начали работать рано утром, до 10 часов паковали вещи. Е.И. удивительно энергична и проворна, практически все сделала сама. <…>

Днем опять паковали вещи, стараясь помочь Е.И. Так радостно с Рерихами – слышен постоянный смех, шутки, никакого раздражения или грубого слова, и тем не менее они суровы и требовательны, когда нужно. Вечером были гости, милые, но утомительные люди. Затем мы с Б.К. читали одну работу, разговаривали, а потом обсуждали будущее. Е.И. сказала, что те, кто в духовном смысле растет быстрее, должны чувствовать себя одинокими и изолированными от других, ибо те завидуют им и не понимают их. Говорила, что мы должны сохранять спокойствие даже в самые критические моменты. Сказала, что через три года мы снова встретимся. И ласкала меня, и обнимала, и целовала – будто солнышко согрело меня изнутри – так я чувствовала. Еще два вечера – и они уедут!

11.04.27

Пошли к Рерихам рано утром, позавтракали и только начали планировать работу, как пришел тиб[етский] полпред, приятный человек, принес хатыки и подарки на прощанье. К сожалению, кроме меня и Е.И., больше никого не было, и нам пришлось развлекать его три часа – слуга был переводчиком; наконец, не зная, что делать, я попросила его произносить тибетские имена и слова, так что у меня был часовой урок и очень хороший. <…>

Утром Е.И. сделали укол спермина (два грамма), боль была ужасная, она кричала и плакала. Весь организм получил нервный шок. Страшная боль, наверное, она чувствовала себя ужасно, если плакала.

12.04.27

Был очень трудный день. Столько всего надо было подготовить сутра. <…>

Неожиданно Е.И. увидела, что у всех машин только по одной запасной шине – и это для такой трудной и опасной дороги! Она настояла на том, чтобы шоферы пошли к торгпредам и потребовали все необходимые запчасти. Если бы не она – экспедиция началась бы ужасно, а главный торгпред, вместо того чтобы следить за отправкой экспедиции, ушел на охоту! Пришел лама и принес всем хатыки.

Грустно видеть, что доктор и Портнягин – два гостя в экспедиции, хотя и оплачиваемые, которые должны были бы сотрудничать, но не хотят работать, только все требуют, особенно доктор.

Невозможно описать всю любовь, которую Е.И. и Н.К. излили на меня в течение всех этих дней, и сегодня Е.И. все время целовала и обнимала меня и повторяла снова и снова, как ей грустно, что во время всей этой суматохи у нее не было времени поговорить со мной спокойно и почитать с нами. Чтобы вновь увидеть их любовь, я с радостью бы обошла весь мир, только бы встретиться сними. Н.К. положил свою руку на мое плечо и с любовью говорил со мной. Великие души. Когда мы их увидим снова?

Сегодня вечером мы расстались рано, Е.И. пришлось лечь, она чувствовала себя такой больной и уставшей. Она сказала, что видела меня во сне: я пришла и принесла ей книгу со своими мыслями, и она поцеловала книгу. Теперь она полагает, что в следующий раз я приду и поделюсь с ней своими мыслями о проделанной работе. Завтра утром они уезжают.

13.04.27

В шесть утра мы были у них дома. Подготовка к отъезду уже началась, вещи почти погружены на машины, раскладушки сложены, спальные мешки свернуты. Я помогала упаковывать вещи.

В семь тридцать пришел Джамсарано с одним чиновником, чтобы провести их через таможню. Мы вместе выпили чай. Замечательно, что он привел с собой ламу, который будет сопровождать их до границы. Сказал, что работал всю ночь, готовил необходимые пропуска для этого ламы, чтобы он мог отправиться вместе с ними. Такое уважение и внимание!

Около девяти мы вышли во двор, и вдруг Джамсарано спрашивает: «Где ваши номера и лицензии на машины? Без них вас не пропустят». Стало очевидным, что по небрежности или чего еще хуже торгпред не позаботился об этом вопросе. И началось самое необъяснимое и возмутительное. Н.К. и Юрий носились от одного места к другому, стараясь получить номера. Каждый чиновник сваливал вину на другого, пытаясь выгородить себя, а монголы, видя это, смеялись над таким проявлением некомпетентности.

Должно отметить, что Джамсарано тоже носился по всем инстанциям, стремясь поправить положение, – его желание помочь поразительно. Поползли различные слухи, что отъезд хотели задержать, но наконец в три часа они принесли номера – Н.К. и Юрий, оба измучены. <…>

Е.И. напомнила нам об Указании, что последние объедки не будут вкусны. Теперь это сбылось. Все это время с девяти до трех мы были во дворе, волновались, ждали. <…>

Затем пришел торгпред, который все утро охотился, вместо того чтобы за всем следить, и, устыдясь, предложил сесть в свою машину и показать дорогу до первого поста. Я ехала в его машине, В.К. ехал в машине Джамсарано, который также захотел их проводить. <…>

И так мы поехали их провожать, день чудесный, небо ясное, лазурное. Авир[ах] простудился и остался дома. Мы проехали двадцать одну милю до Сенгена и там простились. Нет нужды говорить, какую торжественность все мы чувствовали при расставании, зная, куда они отправляются, а также то, что мы расстаемся в последний раз, ибо при следующей встрече мы уже останемся вместе с ними. Е.И. и Н.К. обняли и расцеловали меня, просили рассказать дома обо всем, что я видела, и передать всем их любовь и мысли. <…>

Оба они выглядели замечательно, когда мы расставались, такие великие, но такие изнеможенные, любимые мои! Е.И. в мягкой серой шляпке, привезенной нами из Москвы, улыбающаяся. Она обнимала и целовала меня, называя Зиночкой. (Слово «зина» на санскрите означает «неотложность».) <…>

Мы отправляемся завтра в 4.30 утра на аэродром, ибо аэроплан вылетает в 5.00. Смертельно устали. Утром или, скорее, ночью встали, умылись, попили чай и покинули наш дорогой, маленький, но уже пустой дом. Дедка пропел несколько гимнов с пожеланиями счастливого пути и указал на счастливые знаки в небе, предсказывая хорошую погоду. В 5.45, простившись с горничной Дашей и Дедкой, сели в аэроплан.

Индия, 1928

12.08.28

Прибытие в Дарджилинг и встреча с Рерихами

ВДарджилинг прибыли в 12.43. Профессор] Р[ерих] и Юрий ждали нас на станции, родные лица.

Н.К. выглядел великолепно, как и прежде, только борода поседела, но такой энергичный, и молодой, и проворный. Юрий выглядит отлично. Мы [были] так счастливы видеть друг друга.

Дарджилинг – [город] большой, красивый, с извилистыми дорогами. Добрались до «Хиллсайда» на машинах, вышли, поднялись наверх, подъем был крутой. Рерихи живут на горной вершине, чудный дом, замечательный вид на всю гряду Гималаев и Канченджангу – только дождь и туман, из-за муссона, все портят, скрывая вид.

Азатем любимая фигура [Е.И.], вся в белом, быстро подходит к нам, чудесное, дорогое лицо. Вся наполнена любовью, целует, обнимает нас. Е.И. выглядит хорошо, но ужасно страдала, потеряла много здоровья, должна быть так осторожна во всем. Такой утонченный, чувствительный организм! Мы так счастливы быть с ними. Необычайное счастье для меня видеть их каждый год – это словно сон. Я могла бы все отдать ради них, и я так сильно чувствую их любовь ко мне.

Свет[ик] приезжает на следующей неделе.

13.08.28

Беседы с Е.И. Рерих; рассказ Рерихов о Центральноазиатской экспедиции

[Вчера] добрались из Салигури до Дарджилинга в 12.43. Приятная поездка, только такой туман, что не видно Гималаев. Нас встретили Н.К. и Юрий, оба выглядели великолепно – мы так счастливы. Подъехали к их дому, что высоко на горе, чудный дом, Е.И. вышла нас встречать, выглядит хорошо, загорела, как всегда прекрасна, но немного похудела. Такая радостная встреча, ее объятия и поцелуи. Нам показали наши комнаты; какая у нее потрясающая интуиция – сначала она хотела дать нам одну комнату с верандой, но затем догадалась, что нам лучше иметь две отдельные комнаты, так что я получила комнату с верандой, а Фр[ансис] – комнату побольше, с отдельными ваннами. А ведь я ей ничего не говорила, даже не упомянула ни о чем.

Так много они нам рассказали: какие ужасные месяцы они провели в Тибете, на высоте почти 22 тысячи футов, замерзали, не хватало топлива, еды, но какое это было чудо!

Каждое столетие Братство избирает одного, дабы принести предупреждение людям. Н.К. принес такое предупреждение России [149]149
  Главной целью приезда Рерихов в Москву в 1926 году была передача Советскому правительству предупреждения Махатм о недопустимости попыток построения социализма насильственными методами. Ряд соответствующих записей – предупреждений имеется и в книге «Община» из серии «Агни-Йога». – Прим. сост.


[Закрыть], но его не услышали.

Рерихов послали в Тибет сказать людям, что нужны перемены, и тогда наступит [для них] великое будущее. Но и там их не слушали. Учитель заранее знал, что так случится. Но предупреждение должно быть дано, и они принесли его. В конце концов, город Знания был предсказан Е.И. еще в Виши, а позднее подтверждена столица в Гималаях. Так и будет.

Н.К. на несколько дней потерял зрение из-за ослепительного солнечного света, зрение Е.И. сильно испортилось. Они стойко переносили все страдания. Теперь дана великая работа: перевести «Агни-Йогу», «Криптограммы Востока», третью Книгу и «Основы буддизма» и опубликовать их сейчас на английском.

Доктор небольшого роста, ленивый, плохо отзывается о полковнике, не написал книгу по материалам Агни-Йоги с точки зрения медицины, как было указано Учителем. Он наблюдал за состоянием Е.И. после того, как она видела огонь, пламя внутри себя и симптомы [раскрытия центров] впоследствии, и это все, что он делал. И она хотела помочь ему, но он был слишком ленив, чтобы писать книгу. Полковник сперва был мил, потом стал враждебен к Е.И.; не мог смотреть на нее и ненавидел Раю [150]150
  Рая – Ираида Михайловна Богданова, бывшая вместе со старшей сестрой Людмилой помощницей Рерихов в экспедиции. – Прим. сост.


[Закрыть], приказал ей хорошенько сжигать книги, которые он хотел сжечь <…>. Странно – девочка лицом напоминает Жанну д’Арк, а он был в прошлой жизни Тальботом и предал ее тогда. Внешнее сходство тут же вызвало у него отвращение. Почти все время он был чем-то одержим, стрелял в воздух, сказал, что какая-то сила заставляет его делать это. Только к концу переменился, посетив Храм Майтрейи и испросив у Е.И. прощения. Сейчас он захотел стать епископом, дабы люди прислуживали ему, дитя!

Так мало им все помогали. И все же Е.И. говорит, что так мало людей действуют сообща, что каждый может сделать хоть что-то. Она имела замечательные видения – фохат», дезинтегрирующийся в солнечных лучах, и кристаллы материи Люциды.Но потом очень плохо себя чувствовала, ибо это был огненный процесс, который как бы сжигал ее изнутри.

Недавно было сказано, что Беатрис Розен может снова приблизиться. Обо мне было сказано, что в эту зиму открылись мои центры, и Сестра Ориола сказала, что это было очень опасно и Учитель помог предотвратить эту опасность.

<…> Мы должны будем приехать в город Урусвати, который начнется с семи домов и небольшого храма. Там будут изучаться растения, биология, астрономия, химия.

<…> Е.И. так часто ласкает меня, она и Н.К. излучают такую любовь. Невероятно – мы в Индии, с ними. Изумительны святыня и рабочий кабинет Е.И., в котором много танок и произведений искусства. Чудные Будды. В кабинете также есть стул, обтянутый синей парчой, на котором никому нельзя сидеть. Это – Место Учителя.

Расстояние от нового города до Братства должно занимать три с половиной недели пути.

Летательный аппарат Братства имеет форму яйца. Многие видели его.

Они [Рерихи] добровольно остались здесь на год, чтобы закончить научную станцию, а затем уйти в горы.

14.08.28

Беседы с Е.И. Рерих по различным вопросам духовных знаний. – Миссия Е.И. Рерих, особенности ее духовного опыта

Не передать, насколько возмутительно вели себя полковник и доктор в пути, требовали слуг, совсем не работали, спали по 12 часов в день, говорили [только] о еде. Мучительно было лицемерие доктора, его мелочность, и [желание] командовать, и требования полковника.

Е.И. говорила о психической энергии – это основная субстанция мира и каждого живого существа. Это то, что неправильно называют духом. Ее нужно осознать и посылать, излучая из себя как посылки духа. Но нужно сознательно чувствовать психическую энергию в себе. <…> Тогда низшее и высшее сознание соединяются вместе и дух запоминает в последующих жизнях свое прошлое. Но личность, персональная личность, уничтожается. У тех же людей, у которых действует лишь низшее сознание, нет памяти о прошлых воплощениях.

Два антипода – две полярности, как и все в мире, должны соединиться для активной манифестации. Эманации – удары по сознанию – доходят до семени [151]151
  Семя – духовное начало, ядро духа. – Прим. сост.


[Закрыть](эго – дух) и насыщают его. Важно осознание и развитие психической энергии. Теперь это особенно нужно из-за неизбежно идущей на планету катастрофы. Но человечество отказывается принять этот дар, отказывается от развития духовности, а газ [152]152
  Речь идет о тонкоматериальном веществе, позитивно влияющем на ауру нашей планеты. – Прим. сост.


[Закрыть], посылаемый Платоном с Юпитера, не воспринимается Землей, не пробивает тьму [153]153
  Согласно учению Агни-Йоги, отрицательная энергетика негативных мыслей и чувств всего человечества окружает ауру нашей планеты, подобно удушающему куполу, не пропускающему к Земле позитивные, высоковибрационные энергии других планет, способные гармонизировать ауру Земли и содействовать духовному развитию человечества. – Прим. сост.


[Закрыть]. Катастрофа может случиться в 1977 году. Но Братство упорно работает для ее предотвращения.

«666» в Апокалипсисе обозначает Будду, Христа, Майтрейю, каждого с числом «6». Додекаэдрон – знак Матери Мира.

[В случае гибели Земли] Учителя уйдут на Венеру с Их земными сотрудниками. [Лучшая] часть [основного населения] последует на планету, формирующуюся за Венерой. Остальные уйдут на Сатурн. Если Е.И. добровольно останется для основания экспериментальной станции [154]154
  Так Учителя, Рерихи и их ученики называли научную станцию, основанную Рерихами в Гималаях, впоследствии – институт «Урус– вати». – Прим. сост.


[Закрыть], она сможет дольше побыть в Братстве, затем придет обратно, а потом совсем уйдет.

Ее миссия – (при обладании пространственным проводом) – доказать в физическом теле [возможность] общения с дальними мирами. Редчайшая миссия. Даже Е.П. Б[лаватская] жила в долине, а не в Братстве, когда была у Мастеров. Е.И. же может взаимодействовать с Учителями, получать посылки из пространства и [даже] получила магнитную стрелу с Венеры. На ее примере проводится исключительный опыт. Она проходит Агни-Йогу (йогу огня); это лишь через триста лет сможет воспринять продвинутое человечество. Это самая могущественная йога, даваемая теперь людям и нужная для постепенного развития человечества. У Е.И. много болезненных проявлений, боль в спине, [она] спит на животе, ей нужен уход. У нее сохраняются болезненные ощущения в ушах с тех пор, как она слышала музыку сфер; она говорит о ней как о грандиозном ритмичном возрастании [звучания] больше, чем об определенных [музыкальных] темах [155]155
  Темой в музыке называется мотив, мелодия, первичное музыкальное построение, на основе которого развивается все музыкальное произведение. – Прим. сост.


[Закрыть], и об отсутствии гаммы.

Ей и Н.К. не позволено есть суп, темное мясо, можно копченую рыбу, курицу.

Н.К., обладающий одиночным проводом, общается [только] с Учителем. Потому у него нет столь болезненных ощущений и ему не требуется уход. Будет меньше в Братстве, ибо должен все время разъезжать. Пресса и паблисити нужны как шаги для будущей работы Н.К., но не ему лично. Е.И. сказала мне, что я и Нуця им нужны для Города Знания и будем работать вместе с ними здесь.

А остальные останутся в Америке. Сказала, что Модра из-за легкомыслия поставлена на последнем плане, перед ней Ояна, которая не поняла свою миссию идти сердцем.

Е.И. также говорила мне, что ни пранаямы, ни концентрации волевой и напряжения мне не нужно, а надо только сосредоточиваться на портрете Мастера, как она сама это делала.

Е.И. и Н.К. не верят в получение Беатр[ис] Розен санскритских слов и нахождение их в словаре. Сидней может быть директором Пан-Космоса, если сам все соберет и устроит без наших затрат. Должна быть комната для Пан-Космоса в Доме [156]156
  Так Зинаида Григорьевна называла небоскреб (Мастер-билдинг), строительство которого вскоре должно было начаться. В нем должны были размещаться все организации Рерихов в Нью-Йорке. – Прим. сост.


[Закрыть], и Беатр[ис] не должна быть забыта при делах в Доме.

Мы перевели с Н.К. «Искусство в Тибете». Написали три письма (я – Шкляверу). Н.К. недоволен памфлетом Roerich’s Day[ «День Рериха»], ибо в нем нет и упоминания о рождении Будды в этот день, что так важно для Индии.

Говорили об Ориоле – [нужна] хорошая няня для ухода – предпочтительна немка, а начиная с трех лет – учителя по разным предметам. И такая воспитательница, как мисс Лунсбери, чтобы рассказывать разные истории и сказки, но раз в неделю, не чаще, не мучая ребенка. Е.И. против русских и английских воспитательниц – [чтобы] не убить энтузиазма в ребенке. Мать должна очень следить за учителями, искать настоящих. Е.И. говорит, что Шугарман может быть приближен и для Енточки – он указан как полезный человек, даже желателен как директор.

Н.К. был Далай-ламой пятым, построившим Поталу. Он шутливо заметил, что делает себе рекламу, ибо хорошо говорит о нем в своей статье. Старое искусство Тибетахорошо, но не новое и [не] подражания Китаю и Индии. Когда устроим выставку, мы должны говорить об этом.

Мы живем как в мечте – не верится, что мы у Рерихов.

Чахемб[ула] лично желает стать священником – это не было ему Указано.

Теперь надо обращаться к Мастеру, называя Его Владыка Майтрейя или [просто] Владыка.

15.08.28

Беседы с Рерихами. – Работа над проектом Мастер-билдинг

Утром Е.И. себя очень плохо чувствует – ночью в астрале она летела в Америку, перелетела океан, увидела какой-то корабль, почувствовала как бы страшный взрыв бомбы, затронувший низ спины, и подумала: «Это враг меня убил. Как это отразится на делах, если так рано умру?» Потом она проснулась с болями во всем теле и сильной головной болью на весь день. Конечно, это был взрыв психической энергии. <…>

Говорили утром о Светике – я рассказывала о нем. Е.И. сказала, что при всей любви к нему (это ее любимый сын) она так не переживает за него, как было раньше. <…> Говорила о трудности его характера и [о том], какой огромный дар у него. «Он может быть оком мира», – было о нем Сказано. <…> За эту зиму его два раза похвалил Учитель.

Говорила, что [в одном из ее видений] Логв[ана] переносили на руках из комнаты в комнату – значит, сам он еще не может ходить [в духовном смысле]. Радовалась, когда я ей сказала, что он вырос из [-под] влияния Порумы.

Все после завтрака работали над Домом: даны указания на стиль ресторана «нордик – рустик – романеск» с простой тяжеловатой мебелью. Устройство библиотеки – XIII–XIV столетия, мебель все равно какой страны для холла отеля, испанские панели вделать в стену выпукло, как рельеф. Музей – изменены две перегородки, и прибавлена комната для хранителя Музея, уменьшен склад. Сдать пока под парикмахерскую, канцелярские принадлежности и книжный магазин свободную площадь Музея в подвале. Н.К. обещал написать картину для места над лестницей, куда мы должны были повесить «Сокровище Ангелов», – он этого не хочет, велел ее повесить на этой стене, но выше – к следующему этажу. Доволен комнатами в башне [157]157
  Так Рерихи и их сотрудники называли помещение, находящееся на самом верху небоскреба. – Прим. сост.


[Закрыть], но из большой советовал сделать небольшую спальню и студию, если понадобится. Модра все записала. О Тарухане Н.К. сказал, что он действует по-своему, и пусть. Н.К. не хочет быть почетным президентом «Алат[аса]» и в письме к нему упомянет об этом между прочим.

Е.И. сегодня нам читала в Учении, что было Сказано в прошлом апреле о Тар[ухане], – что он вреден для дел.

Опять говорили о докторе, как он жаловался на всех, никого не хотел лечить и неправильным лечением ускорил смерть ламы в лагере. И Кард[ашевский] говорил, что он приехал им помочь, что он водитель экспедиции, это его экспедиция, [а сам только] командовал, ничего не делал. Видно, они оба вели себя возмутительно и доставили Рерихам немало тяжелых моментов. Е.И. говорила мне, что Нуця и я будем с ними, что я буду работать, наблюдая и помогая, когда Е.И. уедет. Что я [тот] человек, которому она [эту работу] доверит и поручит. Я так счастлива, зная это, готова жизнь отдать, чтобы работать с ней и быть возле нее, здесь, в этой стране, которую я чувствую близко и люблю.

Проект высотного здания для Музея им. Н.К. Рериха в Нью-Йорке

Вечером у нас была чудная Беседа, затем Е.И. читала нам Учение, начиная с [того] дня, когда мы расстались в Монголии. Днем получили телеграмму. Порума в положении, ждет ребенка в марте – мальчика. Е.И. счастлива, что у нее будет двое детей – легче воспитывать, малая разница в возрасте, и Ориола не будет испорчена, и ее характер улучшится. Мы все радуемся. Бумаги о Доме подписаны. <…> Франсис все время ходит злая, почти не разговаривает со мной, увы! – завидует, что наши любимые сердечно меня любят.