Текст книги "Черная Индия (др. перевод)"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– И я никого не забылъ, – сказалъ Джемсъ Старръ.

– Большое вамъ спасибо, мистеръ, – отвѣчалъ Жакъ Ріанъ.

– До свиданья, Жакъ, – сказалъ Гарри, въ послѣдній разх пожимая руку своего товарища.

И Жакъ Ріанъ съ прежней пѣснью вскорѣ скрылся изъ виду.

Черезъ четверть часа, Джемсъ Старръ и Гарри спустились съ послѣдней лѣстницы и очутились на самомъ днѣ копи.

Вокругъ той площадки, которая составляла дно шахты Яроу, шли во всѣхъ направленіяхъ галлереи, служившія при эксплоатаціи копей. Онѣ были прорыты въ слояхъ шифера и песчаника, и стѣны ихъ были покрыты или толстыми бревнами, слегка обтесанными, или камнемъ. Тьма царила теперь въ этихъ галлереяхъ, въ былое время освѣщавшихся лампами углекоповъ или даже электричествомъ, которое стало употребляться въ копяхъ въ послѣдніе годы ихъ эксплоатаціи. Въ мрачныхъ тоннеляхъ не стало теперь слышно ни скрипа вагончиковъ, бѣжавшихъ по рельсамъ, ни голосовъ углекоповъ, ни ржанія лошадей и и муловъ, ни стука кирки…

– Не хотители отдохнуть немножко, мистеръ Старръ? – спросилъ молодой человѣкъ.

– Нѣтъ, мой милый, – отвѣчалъ инженеръ, – я спѣшу увидать коттеджъ стараго Симона.

– Такъ идемте, мистеръ Старръ! Я пойду впереди, хотя я увѣренъ, что вы сами нашли бы дорогу въ этомъ мрачномъ лабиринтѣ галлерей.

– Да, конечно… Я еще представляю себѣ весь планъ бывшихъ копей.

Держа лампу надъ головой, чтобы лучше освѣтить путь инженеру, который шелъсзади, Гарри углубился въ высокую галлерею, похожую на притворъ каѳедральнаго собора. Ноги обоихъ путниковъ то и дѣло задѣвали за деревянныя шпалы, на которыхъ во время эксплоатаціи лежали рельсы.

Но едва они прошли шаговъ 50, какъ вдругъ огромный камень упалъ къ ногамъ Джемса Старра.

– Берегитесь, мистеръ Старръ! – вскричалъ Гарри, схвативъ инженера за руку.

– Камень, Гарри! А! Такъ эти старые своды не очень прочны…

– Мистеръ Старръ, – отвѣчалъ Гарри Фордъ, – мнѣ кажется, что камень былъ брошенъ… и брошенъ рукою человѣка!..

– Брошенъ! – вскричалъ Джемсъ Старръ. – Что ты хочешь сказать, мой милый?

– Ничего, ничего… мистеръ Старръ, – уклончиво отвѣтилъ Гарри, взглядъ котораго, сдѣлавшійся серьезнымъ, казалось, хотѣлъ проникнуть внутрь этихъ толстыхъ стѣнъ. – Будемъ продолжать нашъ путь. Держитесь за меня, пожалуйста, и не оступитесь.

– Хорошо, Гарри!

Иоба они пошли дальше. Гарри все время смотрѣлъ впередъ, стараясь направить свѣтъ своей лампы въ самую глубь галлереи.

– Скоро мы придемъ? – спросилъ инженеръ.

– Минутъ черезъ десять.

– Прекрасно.

– Но, – пробормоталъ Гарри, – это очень странно! Со мною это въ первый разъ случается. Нужно же было, чтобы этотъ камень упалъ какъразъ въ тотъ моментъ, когда мы проходили!..

– Это простой случай, Гарри!

– Случай!.. – отвѣчалъ молодой человѣкъ, недовѣрчиво покачивая головой. – Да… случай…

Гарри остановился. Онъ прислушивался.

– Что тамъ такое, Гарри? – спросилъ инженеръ.

– Мнѣ показалось, что кто-то идетъ позади насъ, – отвѣчалъ молодой углекопъ, внимательно прислушиваясь.

Потомъ онъ прибавилъ:

– Нѣтъ, я ошибся. Крѣпче опирайтесь на мою руку, мистеръ Старръ! Представьте, что это трость…

– Прочная трость, Гарри, – смѣясь отвѣчалъ Джемсъ Старръ. – Лучшей я не знаю!

Потомъ они молча продолжали свой путь по мрачной галлереѣ.

Часто Гарри, очевидно, чѣмъ-то озабоченный, оборачивался словно стараясь уловить гдѣ-нибудь въ отдаленіи шумъ или подмѣтить мерцаніе огонька.

Но и впереди и позади были лишь угрюмая тишина и мракъ.

Глава V
Семейство Фордовъ

Черезъ 10 минутъ Джемсъ Старръ и Гарри вышли, наконецъ, изъ галлереи.

Молодой углекопъ и его спутникъ очутились на лужайкѣ, если только такимъ именемъ можно назвать обширную и мрачную рытвину. Эта рытвина, однако, не была совершенно ужъ лишена дневного свѣта. Нѣсколько солнечныхъ лучей доходили до нея чрезъ отверстіе одной оставленной шахты. Такимъ же путемъ достигали сюда и струи свѣжаго воздуха.

Итакъ, немного воздуха и свѣта проникало на лужайку чрезъ толстый слой шифера.

Вотъ тутъ-то, въ подземномъ жилищѣ, въ которомъ во время эксплоатаціи копей работали гигантскія машины, и жилъ уже 10 лѣтъ Симонъ Фордъ съ своею семьей.

Старый углекопъ любилъ называть свое скромное жилище громкимъ именемъ «коттеджа». Обладая довольно порядочнымъ состояніемъ, пріобрѣтеннымъ цѣною долгой трудовой жизни, Симонъ Фордъ могъ бы жить въ любомъ городѣ королевства, подъ яркими лучами солнца и посреди деревьевъ; но ни его семья ни онъ не хотѣли покидать копи, гдѣ они были такъ счастливы, благодаря сходству своихъ понятій и вкусовъ. Да! имъ нравился этотъ коттеджъ, находившійся подъ землею на разстояніи почти 1500 футовъ отъ ея поверхности. Жизнь въ ними, имѣла уже то преимущество, что здѣсь нечего было опасаться прихода агентовъ государственной казны, обязанныхъ взимать поземельные налоги!

Въэту эпоху Симону Форду, бывшему старостѣ углекоповъ копи Дошаръ, было уже 65 лѣтъ. По своему высокому росту и крѣпкому сложенію онъ выдавался среди жителей даже этого кантона, который доставлялъ самыхъ видныхъ солдатъ въ полки горныхъ шотландцевъ.

Симонъ Фордъ происходилъ изъ старинной семьи углекоповъ и велъ свою генеалогію съ того самаго времени, когда началась эксплоатація угольныхъ копей въ Шотландіи.

Не вдаваясь въ археологическія изслѣдованія о томъ, знали ли каменный уголь греки и римляне, пользовались ли имъ до начала христіанской эры китайцы и дѣйствительно ли онъ получилъ свое французское названіе (la houille) отъ имени Гульо (Houillos), который жилъ въ Бельгіи въ XII столѣтіи, можно считать достовѣрнымъ, что впервые правильная разработка угля началась въ Великобританіи. Уже въ XI столѣтіи Вильгельмъ Завоеватель раздѣлилъ между своими рыцарями весь доходъ съ залежей Ньюкэстля. Въ XIII столѣтіи Генрихъ III далъ кому-то право эксплоатировать залежи «морского угля», какъ его тогда называли. Наконецъ, къ концу того же самаго столѣтія упоминается о залежахъ въ Шотландіи и въ Уэльсѣ.

Именно около этого времени предки Симона Форда стали углекопами, и это званіе переходило потомъ въ ихъ родѣ отъ отца къ сыну Они были простыми рабочими и, какъ каторжники, трудились надъ добываніемъ изъ земли драгоцѣннаго топлива. Существуетъ даже мнѣніе, что всѣ углекопы той эпохи, равно какъ и солевары, были настоящими рабами. Дѣйствительно, даже въ XVIІІ столѣтіи это мнѣніе было до такой степени распространено въ Шотландіи, что во время войны Претендента серьезно опасались, какъ бы 20000 углекоповъ Ньюкэстля не подняли оружія съ той цѣлью, чтобы завоевать себѣ свободу, которой они, по общему мнѣнію, не имѣли.

Но какъ бы тамъ ни было, а Симонъ Фордъ гордился тѣмъ, что принадлежитъ къ древнему роду шотландскихъ углекоповъ. Онъ работалъ тамъ же, гдѣ и его предки примѣняли кирку, ломъ и заступъ. Въ 30 лѣтъ онъ былъ старостой копи Дошаръ, самой значительной изъ копей Аберфойля. Онъ страстно любилъ свое ремесло. Въ теченіе долгихъ лѣтъ онъ старательно исполнялъ свои обязанности. Онъ страдалъ, видя, какъ угля въ копяхъ становится все меньше и меньше, и съ ужасомъ ожидалъ наступленія того грознаго часа, когда уголь изъ Аберфойля совсѣмъ исчезнетъ.

Онъ ревностно сталъ искать новыхъ слоевъ угля во всѣхъ копяхъ Аберфойля, которыя подъ землею соединялись другъ съ другомъ. Нѣсколько такихъ слоевъ ему удалось открыть въ послѣдніе годы эксплоатаціи. Имъ руководилъ удивительный инстинктъ углекопа, и инженеръ Джемсъ Старръ высоко цѣнилъ Форда. Можно сказать, что старый углекопъ съ такой же точностью опредѣлялъ, гдѣ находятся залежи угля въ копяхъ, съ какою гидроскопъ указываетъ источники воды, скрытые въ землѣ.

Но наступилъ, наконецъ, моментъ, когда драгоцѣннаго минерала совсѣмъ не стало въ копяхъ. Новыя изысканія не привели ни къ какимъ результатамъ. Было очевидно, что залежи истощились. Эксплоатація кончилась. Углекопы удалились.

И повѣрятъ ли? Большинство изъ нихъ ушли въ отчаяніи. Всѣ которые знаютъ, что человѣкъ, въ сущности, любитъ свой трудъ не удивятся этому. Симонъ Фордъ, безспорно, пострадалъ больше всѣхъ. Онъ былъ типичнымъ углекопомъ, существованіе котораго было неразрывно связано съ существованіемъ копи. Со дня рожденія онъ жилъ въ копи и не хотѣлъ изъ нея удалиться по прекращеніи работъ. Итакъ онъ остался. Гарри, его сынъ, заботился о снабженіи провіантомъ подземнаго жилища; что же касается до него самого, то въ теченіе 10 лѣтъ онъ едва ли больше 10 разъ былъ на поверхности земли.

– Итти туда наверхъ! Къ чему? – говорилъ онъ обыкновенно, и не выходилъ изъ своего чернаго жилища.

Здѣсь не было рѣзкихъ перемѣнъ температуры, и старый углекопъ не зналъ ни лѣтняго зноя ни зимнихъ холодовъ. Его семья пользовалась отличнымъ здоровьемъ. Чего жъ ему надо было большое?

Но, въ сущности, онъ глубоко страдалъ. Ему жаль было оживленія, движенія, царившаго въ копи во время работъ; ему жаль было всей прежней жизни. Въ головѣ его крѣпко засѣла одна неотвязная мысль.

– Нѣтъ, нѣтъ! Копь не можетъ быть истощена! – все повторялъ онъ.

И плохо пришлось бы тому, кто, въ присутствіи Симона Форда усомнился бы въ томъ, что копи стараго Аберфойля снова заживутъ былою жизнью! Стараго углекопа не покидала надежда на то, что онъ откроетъ когда-нибудь новыя залежи угля, которыя возвратятъ копямъ ихъ блестящее прошлое. Да! Если бы понадобилось, онъ съ величайшимъ удовольствіемъ снова взялъ бы кирку углекопа, и его старыя, но еще крѣпкія руки опять стали бы рубить скалы. И вотъ каждый день онъ, то одинъ, то въ сопровожденіи сына, отправлялся на свои поиски въ эти мрачныя галлереи и каждый день возвращался въ коттеджъ усталымъ, но все еще не потерявшимъ надежды.

Достойною женой Симона Форда была Мэджъ, высокая и сильная старуха. Мэджъ, какъ и ея мужъ, не хотѣла оставлять кони Дошаръ. Она раздѣляла всѣ его надежды и желанія. Она постоянно поддерживала его мужество.

– Ты правъ, Симонъ! – говорила она ему. – Аберфойль не умеръ, а только спитъ!

Мэджъ точно такъ же не любила уходить изъ темнаго коттеджа на землю, и они всѣ втроемъ вели счастливую, уединенную жизнь.

Вотъ къ какимъ людямъ пришелъ Джемсъ Старръ.

Инженера ждали. Симонъ Фордъ стоялъ у двери, и лишь только замѣтилъ лампу Гарри, какъ тотчасъ же поспѣшилъ навстрѣчу бывшему директору копей.

– Добро пожаловать, мистеръ Джемсъ! – закричалъ онъ ему, и его голосъ громко зазвучалъ подъ сводами галлерей. – Добро пожаловать въ коттеджъ стараго углекопа! Домъ Фордовъ попрежнему гостепріименъ, хотя и находится подъ землей на разстояніи 1500 футовъ.

– Какъ поживаете, мой добрый Симонъ? – спросилъ Джемсъ Старръ, пожимая руку, которую протянулъ ему хозяинъ.

– Прекрасно, мистеръ Старръ! Да и какъ же можетъ быть иначе, когда мы здѣсь защищены отъ всѣхъ рѣзкихъ перемѣнъ погоды? Ваши леди, которыя каждое лѣто отправляются подышать воздухомъ въ Ньюговенъ или въ Порто-Велло {Морскія купанья въ окрестностяхъ Эддибурга.}, сдѣлали бы гораздо лучше, если бы пожили нѣсколько мѣсяцевъ въ копяхъ Аберфойля! Здѣсь онѣ, по крайней мѣрѣ, не простудились бы, отъ чего не убережешься на сырыхъ улицахъ вашей старой столицы.

– Вполнѣ съ вами согласенъ, Симонъ, – отвѣчалъ Джемсъ Старръ, радуясь тому, что онъ нашелъ углекопа такимъ, какимъ онъ былъ прежде. – Признаться, я частенько себя спрашиваю, почему я не ухожу изъ своего дома на Кэнонгэтѣ, чтобы поселиться въ какомъ-нибудь коттеджѣ по сосѣдству съ вами.

– Если хотите, мистеръ Старръ, то… я знаю одного изъ вашихъ бывшихъ углекоповъ, который будетъ очень радъ жить рядомъ въ вами

– Ну, какъ здоровье Мэджъ? – спросилъ инженеръ.

– Старуха здоровѣе еще, чѣмъ я, если только это возможно! – отвѣчалъ Симонъ Фордъ. – Она будетъ очень рада видѣть васъ и себя за столомъ. Я думаю, что она превзойдетъ себя, чтобы только хорошенько угостить васъ.

– Увидимъ, Симонъ, увидимъ! – сказалъ инженеръ, который послѣ долгой ходьбы не прочь былъ отъ хорошаго завтрака.

– Вы не хотите поѣсть, мистеръ Старръ?

– Очень даже хочу. Аппетитъ у меня разыгрался. И потомъ такая скверная погода!..

– А! Тамъ, наверху вѣдь дождь! – замѣтилъ Симонъ Фордъ.

– Да, Симонъ! И Форсъ разбушевался, какъ море!

– Ну, вотъ, видите, мистеръ Джемсъ! А здѣсь никогда не бываетъ дождя! Впрочемъ, къ чему я вамъ это говорю? Вы сами знаете все это не хуже меня! Вы въ коттеджѣ. Это – самое главное, и – еще разъ скажу – добро пожаловать!

Симонъ Фордъ, сопровождаемый Гарри, ввелъ Джемса Старра въ свое жилище. Джемсъ Старръ очутился посреди большой комнаты, освѣщенной нѣсколькими лампами, одна изъ которыхъ была висячая.

На столѣ, накрытомъ чистою скатертью, было уже все готово для завтрака; вокругъ стола стояли четыре стула, обитыхъ кожею.

– Здравствуйте, Мэджъ! – сказалъ инженеръ.

– Здравствуйте, мистеръ Джемсъ! – отвѣчала шотландка, которая поднялась со стула, чтобы поздороваться съ гостемъ.

– Я съ удовольствіемъ васъ вижу, Мэджъ!

– Всегда пріятно, мистеръ Джемсъ, видѣть тѣхъ, кому оказывалъ только добро.

– Ну, жена, супъ на столѣ, – перебилъ тутъ Симонъ Фордъ. – и не къ чему заставлять мистера Джемса ждать. У господина инженера аппетитъ сейчасъ, какъ у углекопа, и намъ пріятно будетъ показать, что нашъ мальчикъ не заставляетъ насъ голодать въ коттеджѣ. Кстати, Гарри, – добавилъ старый углекопъ, обращаясь къ сыну, – Жакъ Ріанъ приходилъ къ тебѣ сегодня.

– Я знаю это, отецъ! Мы встрѣтили его въ шахтѣ Яроу.

– Это прекрасный и веселый товарищъ, – сказалъ Симонъ Фордъ. – Но, мнѣ кажется, ему нравится тамъ, наверху! Значитъ у него нѣтъ настоящей крови углекопа въ жилахъ. Прошу за столъ, мистеръ Джемсъ; завтракать надо хорошенько, потому что обѣдать намъ сегодня не придется, да и ужинать будемъ довольно поздно.

Но прежде, чѣмъ сѣсть за столъ, инженеръ обратился къ своему хозяину съ слѣдующими словами:

– Да, Симонъ… Вы вѣдь желаете, чтобы я поѣлъ съ аппетитомъ?

– Вы окажете намъ этимъ величайшую честь, мистеръ Джемсъ, – отвѣчалъ Симонъ Фордъ.

– Прекрасно, но для этого нужно отбросить всякія заботы… Вотъ почему я теперь же хотѣлъ бы вамъ предложить два вопроса.

– Пожалуйста, мистеръ Джемсъ.

– Въ вашемъ письмѣ вы говорите, что сдѣлаете мнѣ интересное сообщеніе?

– Оно, на самомъ дѣлѣ, интересно.

– Для васъ?..

– Для васъ и для меня, мистеръ Джемсъ. Но я хотѣлъ бы сообщить вамъ это послѣ завтрака и на самомъ мѣстѣ, а то, пожалуй, вы мнѣ не повѣрите.

– Симонъ, – замѣтилъ инженеръ, – посмотрите мнѣ… прямо въглаза. Интересное сообщеніе?.. Да?.. Хорошо! Я не спрашиваю васъ больше объ этомъ, – добавилъ онъ, какъ будто бы во взглядѣ стараго углекопа онъ прочелъ отвѣтъ, на который надѣялся.

– А второй вопросъ? – спросилъ хозяинъ.

– Вы знаете, Симонъ, кто мнѣ написалъ это? – отвѣчалъ инженеръ, показывая анонимное письмо, которое онъ получилъ.

Симонъ Фордъ взялъ письмо и съ большимъ вниманіемъ прочиталъ его.

Потомъ онъ подалъ его своему сыну.

– Ты знаешь эту руку? – сказалъ онъ.

– Нѣтъ, отецъ! – отвѣчалъ Гарри.

– И на этомъ письмѣ тоже былъ штемпель почтоваго отдѣленія въ Аберфойлѣ? – спросилъ Симонъ Фордъ у инженера.

– Да, какъ и на вашемъ, – отвѣчалъ Джемсъ Старръ.

– Что ты думаешь обо всемъ этомъ, Гарри? – сказалъ Симонъ Фордъ, лобъ котораго нѣсколько нахмурился.

– Я думаю, отецъ, – отвѣчалъ Гарри, – что кому-то нужно было помѣшать тому, чтобы мистеръ Джемсъ Старръ къ намъ пріѣхалъ.

– Но кому же это? – вскричалъ старый углекопъ. – Кто могъ разгадать самыя сокровенныя мои мысли?

И Симонъ Фордъ впалъ въ задумчивость, отъ которой его вскорѣ вывелъ голосъ Мэджъ.

– Сядемте, мистеръ Старръ. – сказала она. – Супъ остынетъ. Не будемъ больше думать объ этомъ письмѣ!

Всѣ послѣдовали этому приглашенію и заняли свои мѣста за столомъ. Джемсъ Старръ сѣлъ напротивъ Мэджъ, отецъ и сынъ другъ противъ друга.

Завтракъ въ шотландскомъ вкусѣ былъ очень хорошъ. Сначала ѣли hotchpotch – супъ, въ которомъ мясо плавало посреди великолѣпнаго бульона. По словамъ Симона, его жена не знала соперницъ въ искусствѣ приготовленія hotchpotch'а.

Впрочемъ, то же самое можно было сказать и относительно слѣдующаго блюда, рагу изъ курицы, которое заслуживало однѣхъ лишь похвалъ.

Все это запивалось превосходнымъ элемъ, купленнымъ на одной изъ лучшихъ пивоваренъ Эдинбурга.

Но главное блюдо было еще впереди. Это былъ haggis, національный пудингъ, который приготовляютъ изъ мяса и ячменной муки. Это замѣчательное блюдо, внушившее поэту Бернсу одну изъ его лучшихъ одъ, имѣло участь всего прекраснаго на этомъ свѣтѣ: оно исчезло, какъ мечта.

Гость чистосердечно поблагодарилъ Мэджъ.

Завтракъ кончился десертомъ, состоявшимъ изъ сыра и отлично приготовленнаго пирожнаго изъ овсяной муки. Десертъ запили отличною наливкой, которой было 25 лѣтъ, т. е. ровно столько же, сколько Гарри.

За столомъ сидѣли больше часу. Джемсъ Старръ и Симонъ Фордъ не только досыта наѣлись, но и досыта наговорились, главнымъ образомъ, о прошломъ старыхъ копей Аберфойля.

Что касается Гарри, то онъ все время молчалъ. Два раза онъ выходилъ изъ-за стола и даже изъ дома. Было очевидно, что случай съ камнемъ внушалъ ему нѣкоторое безпокойство, и онъ хотѣлъ немного покараулить, около коттеджа. Анонимное письмо только усилило его тревогу.

Когда онъ въ первый разъ вышелъ такимъ образомъ изъ дома, инженеръ сказалъ Симону Форду и Мэджъ:

– А славный у васъ мальчикъ, друзья мои!

– Да, мистеръ Джемсъ, онъ очень добрый и послушный сынъ! съ живостью отвѣтилъ старый углекопъ.

– Нравится ему съ вами въ коттеджѣ?

– Да, онъ насъ не оставляетъ.

– А вы не думаете его женить?

– Женить Гарри! – вскричалъ Симонъ Фордъ. – Да на комъ? На дѣвушкѣ сверху, съ земли, которая будетъ любить балы да танцы, которая предпочтетъ свой кланъ нашимъ копямъ! Гарри самъ этого не захочетъ!

– Симонъ, – возразила Мэджъ, – ты, однако, не потребуешь, чтобы нашъ Гарри никогда не женился…

– Конечно, нѣтъ, – отвѣчалъ старый углекопъ, – но это не такъ настоятельно! Кто знаетъ, можетъ-быть, мы и найдемъ ему…

Гарри вернулся въ этотъ моментъ, и Симонъ Фордъ замолчалъ. Когда Мэджъ поднялась изъ-за стола, всѣ послѣдовали ея примѣру и потомъ присѣли на минуточку у дверей коттеджа.

– Ну, Симонъ, – сказалъ инженеръ, – я слушаю!

– Мистеръ Джемсъ. – отвѣчалъ Симонъ Фордъ. – тутъ дѣло не въ вашихъ ушахъ, а въ вашихъ ногахъ. Вы отдохнули съ дороги?

– И отдохнулъ и подкрѣпилъ свои силы, Симонъ. Теперь я готовъ сопровождать васъ всюду, куда хотите.

– Гарри, – сказалъ Симонъ Фордъ, обращаясь къ сыну, – зажги наши предохранительныя лампы.

– Вы берете предохранительныя лампы! – вскричалъ Джемсъ Старръ. Его сильно изумило это, такъ какъ нельзя было опасаться взрыва газа въ копи, совершенно лишенной каменнаго угля.

– Да, мистеръ Джемсъ, мы беремъ ихъ… изъ предосторожности!

– Въ такомъ случаѣ, мой добрый Симонъ, ужъ не надѣть ли мнѣ и одежду углекопа?

– Ну этому-то еще не время, мистеръ Джемсъ, еще не время! – отвѣчалъ старый землекопъ, глаза котораго какъ-то странно сверкнули.

Гарри, который ушелъ въ коттеджъ, почти тотчасъ же вернулся оттуда, неся три предохранительныхъ лампы.

Одну изъ этихъ лампъ Гарри отдалъ инженеру, другую своему отцу, а третью оставилъ у себя въ лѣвой рукѣ; въ правую же руку онъ взялъ длинную палку.

– Такъ въ путь! – сказалъ Симонъ Фордъ, взявъ кирку, находившуюся у дверей коттеджа.

– Такъ въ путь! – повторилъ инженеръ. – До свиданья, Мэджъ!

– Богъ да хранитъ васъ! – отвѣчала шотландка.

– Не забудь, жена, приготовить намъ хорошій ужинъ! – закричалъ Симонъ Фордъ. – Мы вернемся голодные и поужинаемъ съ удовольствіемъ!

Глава VI
Нѣкоторыя необъяснимыя явленія

Извѣстно, что суевѣріе очень распространено и въ горной и въ низменной Шотландіи. Въ нѣкоторыхъ кланахъ фермеры какого-нибудь лорда, собравшись вечеркомъ поболтать, любятъ передавать разсказы, заимствованные изъ гиперборейской миѳологіи. Несмотря на широкое распространеніе образованія, эти легенды не снизошли еще на уровень простыхъ сказокъ и, кажется, онѣ неразлучны съ самою почвой Старой Каледоніи. Это до сихъ поръ страна духовъ и привидѣній, домовыхъ и фей. Тамъ все еще является злобный геній, который отбираетъ у людей деньги; Seer, одаренный ясновидѣніемъ, предсказываетъ тамъ смерть; May Moullaeh, являющійся подъ видомъ молодой дѣвушки, у которой руки покрыты густыми волосами, предвѣщаетъ тамъ грозныя несчастія; фея Branshie является предвѣстницей близкой гибели; духи Brawmat охраняютъ домашнюю утварь; Urisk часто посѣщаютъ свои излюбленныя дикія ущелья озера Катрайнъ… Невозможно и перечесть всѣхъ духовъ, населяющихъ эту страну.

Само собою разумѣется, что населеніе шотландскихъ копей внесло свою долю легендарнаго и баснословнаго матеріала въ этотъ миѳологическій репертуаръ. Если горы Шотландіи населены добрыми и злыми духами, то съ еще большимъ правомъ должны быть ими населены мрачныя бездны копей. Кто заставляетъ уголь дрожать во время бурныхъ ночей, кто указываетъ человѣку новые слои угля, кто воспламеняетъ газъ и производитъ ужасные взрывы, если не какой-либо духъ копей? Такъ, по крайней мѣрѣ, думали всѣ суевѣрные шотландцы, и хотя всѣ эти явленія могли быть объяснены чисто естественнымъ путемъ, тѣмъ не менѣе, большинство углекоповъ охотно вѣрили въ созданія своей фантазіи, инапрасно было бы стараться ихъ разубѣдить. Да и гдѣ, на самомъ дѣлѣ, можетъ такъ свободно разыграться фантазія, какъ не въ глубинѣ этихъ мрачныхъ шахтъ?

Копи Аберфойля находились именно въ странѣ легендъ и, разумѣется, должны были дать много матеріала для разсказовъ о разныхъ сверхъестественныхъ событіяхъ.

Итакъ, съ ихъ именемъ связывалась масса легендъ. Къ этому нужно добавить, что нѣкоторыя, не объясненныя еще тогда явленія дали лишь новую пищу народному суевѣрію.

Однимъ изъ наиболѣе суевѣрныхъ углекоповъ копи Дошаръ былъ: Жакъ Ріанъ, товарищъ Гарри. Трудно было найти человѣка, который бы такъ охотно вѣрилъ въ сверхъестественное, какъ онъ. Всѣ эти фантастическія исторіи онъ передѣлывалъ въ пѣсни, которыя и распѣвалъ; съ большимъ успѣхомъ въ длинные зимніе вечера.

Но не одинъ Жакъ Ріанъ выказывалъ свое суевѣріе. Его товарищи не менѣе громко утверждали, что копи Аберфойля посѣщались духами, что тутъ все равно, какъ въ горахъ, часто являлись привидѣнія, и т. п. По ихъ мнѣнію, было бы странно, если бъ было иначе. Въ самомъ дѣлѣгдѣ съ большимъ удобствомъ, какъ не въ мрачныхъ и глубокихъ копяхъ могли происходить забавы разныхъ геніевъ, домовыхъ и другихъ актеровъ фантастическихъ драмъ? Если обстановка была вполнѣ подходящая, то почему же бы и не могли явиться тутъ сверхъестественныя существа для того, чтобы продѣлывать всѣ свои штуки?

Такъ разсуждали Жакъ Ріанъ и его товарищи по копямъ Аберфойля. Мыуже сказали, что различныя шахты соединялись между собою длинными подземными галлереями. Такимъ образомъ, подъ почвою графства Стирлингъ былъ расположенъ огромный лабиринтъ изътоннелей, углубленій и шахтъ, походившій на гигантскій муравейникъ.

Отправляясь на работу или возвращаясь съ нея, углекопы разныхъ шахтъ часто встрѣчались другъ съ другомъ. Отсюда происходила постоянная возможность частаго обмѣна мнѣній, и, такимъ образомъ, фантастическіе разсказы о копяхъ переходили изъ устъ въ уста съ удивительной быстротой.

Однако, два человѣка, болѣе образованныхъ и обладавшихъ болѣе положительнымъ характеромъ, чѣмъ другіе, не вѣрили этимъ сказкамъ. Они, ни въ какомъ случаѣ, не допускали вмѣшательства въ людскія дѣла домовыхъ, добрыхъ или злыхъ геніевъ и фей.

Это были Симонъ Фордъ и его сынъ. Они доказали свои убѣжденія, поселившись въ темныхъ копяхъ по прекращеніи работъ. Можетъ-быть, добрая Мэджъ и имѣла нѣкоторую наклонность къ вѣрѣ въ сверхъестественное, но, за неимѣніемъ слушателей, она была принуждена разсказывать всѣ эти исторіи о привидѣніяхъ лишь самой себѣ, что она частенько и дѣлала для того, чтобы не забыть старыя преданія.

Если бы Симонъ и Гарри Фордъ были такъ же суевѣрны, какъ и ихъ товарищи, то они, все-таки, не оставили бы копи. Надежда открыть новый слой угля заставила бы ихъ пренебречь страхомъ передъ. фантастической когортой демоновъ. Ничто не могло поколебать ихъ глубокаго убѣжденія въ томъ, что копи Аберфойля еще не совсѣмъ истощены.

Вотъ почему каждый день, въ теченіе цѣлыхъ 10-ти лѣтъ, отецъ и сынъ уходили изъ коттеджа въ галлереи со своими кирками, палками и лампами. Тамъ они ударяли по скаламъ, стараясь по звуку разгадать, не скрывается ли въ нихъ уголь.

Оба они рѣшили, что не слѣдуетъ предаваться отчаянію до тѣхъ поръ, пока они не изслѣдуютъ такимъ образомъ всей почвы копей до самаго первобытнаго гранита. Они рѣшили посвятить всю свою жизнь на то, чтобы возвратить Аберфойлю его прежнее благосостояніе. Если бы отецъ умеръ раньше достиженія успѣха, то сынъ одинъ продолжалъ бы работу.

Въ то же самое время они производили изслѣдованія въ копяхъ и въ видахъ собственной безопасности. Они старались убѣдиться въ прочности земляныхъ насыпей и сводовъ и доискивались не слѣдуетъ ли опасаться въ какомъ-либо мѣстѣ обвала. Они внимательно слѣдили въ какихъ именно мѣстахъ просачивается сверху вода, устраивали сточныя ямыотводили въ нихъ воду. Однимъ словомъ, они сдѣлались хранителями копей, – которыя лишились всѣхъ своихъ богатствъ, исчезнувшихъ какъ дымъ.

Во время этихъ путешествій по галлереямъ Гарри иногда поражали нѣкоторыя явленія, которыхъ онъ никакъ не могъ себѣ объяснить.

Такъ, напримѣръ, ему нѣсколько разъ казалось, что онъ слышитъ стукъ, похожій на стукъ кирки, которою ударяютъ о скалы.

Гарри, котораго сверхъестественное пугало не болѣе, чѣмъ естественное, прибавлялъ шагу, чтобы захватить на мѣстѣ таинственнаго работника.

Но тоннель бывалъ пустъ. Точно такъ же на стѣнахъ его молодой углекопъ не могъ обыкновенно замѣтить новыхъ слѣдовъ кирки или лома, и Гарри спрашивалъ себя, не обманула ли его какая-нибудь звуковая иллюзія, не слышалъ лионъ какого-нибудь страннаго и фантастическаго эхо.

Иногда, внезапно освѣтивъ своею лампой какой-нибудь кривой проходъ, Гарри какъ будто замѣчалъ какую-то удаляющуюся тѣнь. Онъ кидался за нею, но… никого не находилъ, а между тѣмъ, ужъ ни одинъ человѣкъ не могъ бы укрыться отъ его преслѣдованій въ такомъ мѣстѣ!

Два раза за послѣдній мѣсяцъ Гарри, находясь въ западной части копей, ясно слышалъ въ отдаленіи взрывъ, какъ будто какой-нибудь углекопъ производилъ его съ помощью динамита.

Въ послѣдній разъ, послѣ тщательнаго изслѣдованія, Гарри убѣдился, что одинъ изъ столбовъ свода только что былъ поврежденъ взрывомъ.

При свѣтѣ своей лампы Гарри внимательно обслѣдовалъ стѣну, пострадавшую отъ взрыва. Она состояла не изъ камня, а изъ шифера, и нѣкогда здѣсь шли слои угля. Что имѣлось въ виду при взрывѣ? Хотѣли ли открыть тутъ новый слой угля? Или, можетъ-быть, просто хотѣли уничтожить эту часть копей? Вотъ вопросы, на которые ни Гарри ни старый углекопъ, которому онъ разсказалъ объ этомъ, не могли подыскать удовлетворительнаго отвѣта.

– Странно! – часто говорилъ себѣ Гарри. – Присутствіе кого-нибудь другого въ нашихъ копяхъ кажется невозможнымъ, а между тѣмъ, оно несомнѣнно. Но чего же хочетъ этотъ другой? Хочетъ ли онъ, какъ и мы, отыскать, нѣтъ ли здѣсь новыхъ слоевъ угля? Или, можетъ-быть, онъ собирается уничтожить и то, что остается еще отъ копей Аберфойля? Но съ какой цѣлью? Яэто разузнаю, хотя бы это стоило мнѣ жизни!

За двѣ недѣли до того дня, когда Гарри Фордъ велъ инженера по лабиринту копи Дошаръ, онъ едва не добился своей цѣли.

Съяркихъ фонаремъ въ рукѣ онъ шелъ по юго-западному краю копей.

Вдругъ ему показалось, что только что пробѣжалъ огонекъ въ нѣсколькихъ сотняхъ шаговъ предъ нимъ, въ глубинѣ узкаго прохода, проходившаго черезъ всѣ копи. Онъ бросился къ подозрительному свѣту…

Но всѣ поиски оказались напрасны. Такъ какъ Гарри не объяснялъ физическихъ явленій сверхъестественными причинами, то онъ и заключилъ, что, вѣроятно, какой-нибудь некзвѣстный поселился въ копяхъ. Ничего болѣе положительнаго онъ сказать не могъ.

Итакъ, Гарри предоставилъ случаю раскрыть эту тайну. Не разъ еще онъ видѣлъ, какъ этотъ огонекъ перебѣгалъ съ одного конца на другой; но всякій разъ онъ появлялся всего на какую-нибудь секунду, и Гарри ужъ не пытался болѣе узнать, что это такое.

Если бы Жакъ Ріанъ и другіе суевѣрные углекопы увидали эти фантастическіе огоньки, то они, вѣроятно, еще болѣе укрѣпились бы въ своей вѣрѣ въ сверхъестественное!

Но ни Гарри ни старый Симонъ ни разу и не подумали о вмѣшательствѣ духовъ. Всякій разъ, какъ имъ случалось разговаривать объ этихъ необъяснимыхъ явленіяхъ, происходившихъ, конечно, по какимъ-нибудь естественнымъ причинамъ, старый углекопъ замѣчалъ:

– Подождемъ, мой мальчикъ, подождемъ! Въ одинъ прекрасный день все это объяснится.

Надо, впрочемъ замѣтить, что ни разу до сихъ поръ ни Гарри ни его отецъ не подверглись какому-либо насилію.

Если камень, упавшій въ этотъ день къ ногамъ Джемса Старра, былъброшенъ, дѣйствительно, рукою злоумышленника, то это была еще первая попытка въ этомъ родѣ.

Джемсъ Старръ былъ того мнѣнія, что камень оторвался отъ сводовъ галлереи. Но Гарри не допускалъ такого простого объясненія. По егомнѣнію, камень не упалъ, а былъ брошенъ. Онъ думалъ, что камень не описалъ бы такой линіи, если бы не получилъ толчка извнѣ.

Итакъ, Гарри видѣлъ тутъ покушеніе на жизнь его или его отца, или даже инженера. Можетъ-быть, читатель согласится, что молодой углекопъ имѣлъ право такъ думать.