Текст книги "Самба «Шабаш»"

Автор книги: Жюбер Эрве

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 24

Клеману удалось выдернуть руку из зубастой пасти Истины, взломав механизм. «Добираюсь до храма Бахуса, надеваю кольцо и улетаю к звездам», – повторял он про себя, рассекая толпу туристов, заполонивших Священный путь. Надо же, он едва не застрял в непосредственной близости от цели!

Он прошел половину расстояния, когда заметил вооруженную колонну. Спрятался за статуей Афины. Его преследовали двадцать амазонок – десяток пеших и столько же всадниц. Предводительница держала в руке круглый щит и топор, на ней была нагрудная броня и боевой шлем с гребнем. Рядом с ней шел мужчина в мятом костюме.

Арчибальд Фулд, узнал его Клеман.

Значит, ему не привиделось – муницип действительно находился в Дельфах. Неужели он прибыл сюда, чтобы арестовать своего подчиненного? Мартино обнаружили. А потому надо было действовать быстро.

По Священному пути, позванивая колоколом, медленно спускался небольшой туристический поезд. А Мартино все еще прятался у лавочки, принадлежащей торговцу плетеной мебелью. Вывеска гласила: «Базиль Нефелим, аэрогадатель, торговля переходит от отца к сыну с 1544 года. Гадание по птицам и облакам, толкование сновидений».

– То что надо, – прошептал Клеман.

Проскользнул в лавочку, наполненную клетками всех размеров. Ягнятники, жаворонки и черные вороны, завидев гостя, перестали галдеть. Снаружи Фулд вел переговоры с предводительницей, та рассеянно слушала его.

– Я хочу задать ему несколько вопросов. Постарайтесь не убивать его сразу... Если сумеете, – добавил он, вглядываясь в суровый профиль из плоти и металла, нависавший над ним.

– Советую вам держаться в стороне, – огрызнулась амазонка.

В верхней части Священного пути послышался рев. На крышу здания вспрыгнул человек. Его темный силуэт четко вырисовывался на фоне неба, как статуя бога.

– Кабан почуял нас и пытается бежать, – пробормотала амазонка.

Вскинула руки и рявкнула «Иаха!», ударив по бокам лошади. Две амазонки рванулись за ней. Троица галопом подлетела к зданию, на котором Мартино, словно провоцируя, ждал их. Амазонка сгруппировалась на крупе лошади и вспрыгнула на крышу здания. Человек исчез за коньком из лакированных черепиц. Она вскарабкалась на конек с ловкостью ящерицы и осторожно высунула голову. Человек прыгал по крышам. Амазонка выпрямилась.

Беглец выглядел необычно. Он был иссиня-черным, словно составлен из черепиц. Было ли существо человеком? Или она бросилась в погоню за демоном? Пребывая в сомнении, она подняла лук и прицелилась в сумрачную тень, которая взбегала по новой крыше. Темная фигура рассыпалась, обратившись в облако черных птиц, а стрела исчезла вдали. Из магазинчика с воплем выскочил аэрогадатель:

– Мои клетки! Открыли мои клетки!

– Колдовство! – выругалась амазонка. Внимательно оглядела святилище с высоты крыши. Как сказала Пифия, беглец пытается добраться до храма Дионисия. Ее взгляд перепрыгивал с одной группы туристов на другую. Беглец прятался где-то поблизости. Ее внимание привлек ползущий вдоль Священного пути небольшой поезд.

– Видишь его? – спросила амазонка, стоявшая внизу. Охотница на крыше вновь натянула лук. Стрела догнала последний вагон и вонзилась в дерево, никого не задев. Послышались удивленные вопли. В окнах вагонов показались головы пассажиров, в том числе и Мартино. Амазонка съехала по крыше, увлекая за собой черепицы. Оперлась на водосток, спрыгнула вниз и вскочила на вставшую на дыбы лошадь.

– Поезд! – крикнула она.

Амазонки развернули лошадей и галопом понеслись вниз по Священному пути, разбрасывая в стороны людей, преграждавших им дорогу. В поезде возникла паника. Некоторые пассажиры выпрыгивали из вагонов, отделываясь легкими ссадинами, поскольку скорость была невелика. Остальные, вытаращив глаза, глядели на молодого человека, который из револьвера целился в трех вооруженных всадниц, скакавших в их сторону.

Раздался первый выстрел, и пуля срикошетила, ударившись о бронзовый щит ближайшей преследовательницы. Та не замедлила с ответом. Пущенная ею стрела пролетела вдоль поезда и вонзилась в спину машиниста. Несчастный упал на штурвал и невольно прибавил скорость. Последние из туристов, забыв о сомнениях и страхах, с воплем выпрыгнули из вагонов.

Мартино оставалось проехать еще двести метров до поворота к великому храму. Но при такой скорости поезда амазонки нагонят его до того, как он доберется до вожделенной цели. Он выбрался на крышу последнего вагона, сумел удержаться на ногах, перепрыгнул на крышу следующего вагона, приготовился перескочить на третий... У его ног упал топор. Одна из амазонок скакала рядом и вращала над головой свое оружие. Завопила, словно фурия, готовясь к новой атаке.

Он прицелился и три раза выстрелил. Первые две пули отскочили от брони. Третья красным цветком расцвела на лбу воительницы. Амазонка опрокинулась назад и свалилась с лошади. Но две оставшиеся не отставали от поезда. Амазонка в шлеме с гребнем уже вскарабкалась на крышу последнего вагона. Выпрямилась, натянула лук и навела стрелу на Мартино, который готовился спрыгнуть с поезда. Вряд ли она промахнется. Стрела вонзилась в рюкзак молодого человека. Мартино взмахнул руками и упал в промежуток между локомотивом и первым вагоном.

Еще сотня метров – и поезд врежется в памятник родосцам, высившийся перед храмом Аполлона. Но амазонке было все равно. Она прыгала с вагона на вагон, забыв об опасности. Она хотела увидеть труп врага собственными глазами, а если надо, прикончить его холодным оружием.

Она наклонилась над тем местом, где он исчез. Пуля срезала со шлема гребень. Она резко откинулась назад и увидела, как беглец схватил мертвого машиниста за плечо, сбросил с поезда и занял его место. Локомотив быстро удалялся от вагонов. Мартино удалось разъединить сцепку. Хвостовой вагон подпрыгнул на препятствии и встал вертикально. Остальные начали валиться набок – грохотало ломающееся дерево и визжал скручивающийся металл. Амазонка бросилась вперед и спрыгнула с крыши вагона.

Мартино всем весом налег на штурвал и едва успел объехать памятник родосцам. Направил локомотив к балюстраде, окружавшей храм. Каменная ограда лопнула от удара, и локомотив взлетел над скульптурой дельфского возницы. Мартино выбросило из кабины, когда локомотив ударился о холм и развалился на куски.

Он был в нужном месте, в самом центре руин. С трудом поднялся на ноги, схватил кольцо, висевшее на конце цепочки, глянул на перстень с небольшим лунным камнем. Перед его глазами пролетели лица матери, отца, Роберты, Сюзи, которую пожирало пламя... В тысячный раз он извинился перед ними.

– Ты – мой! – услышал он.

Амазонка неумолимо надвигалась на Мартино – ее лицо было залито кровью, в руке блестел кинжал. Как ей удалось добраться до него? Несомненно, она спрыгнула с крыши локомотива.

– Я ухожу, – ответил он.

– К своим предкам.

Амазонка была в двадцати метрах. Мартино был не в силах покинуть родную планету, никому ничего не сказав. Он выбрал в исповедники врага и держал кольцо у кончика среднего пальца левой руки, готовый надеть его.

– Этот перстень подарила мне мать, – тихо заговорил он. – Он отправляет меня в небо, когда я нахожусь в центре храма, посвященного Бахусу, а на небе сияет новая луна. Я немного боюсь. Тем более что сейчас улетаю без парашюта.

Амазонка прочла решимость в глазах молодого человека. Бросилась на него, когда тот надевал кольцо на палец. Зрители, собравшиеся у края провала, увидели, как мужчина беззвучной ракетой взлетел в небо. Амазонка ухватила рукой пустоту, взвыла от ярости, оглядела пустой храм, небо.

– Я найду тебя! – крикнула она.

И метнула в небо кинжал, словно подтверждая, что не шутит.

ГЛАВА 25

Пифия в одиночестве сидела на омфалосе в тайной комнате. Вернее, почти в одиночестве. Ибо вела разговор с Аполлоном.

– Сообщи, каково предсказание, – потребовал бог, к которому она еще не обращалась. – Какой ответ дал Зевс?

– «Ты встретишься с Робертой Моргенстерн через два дня».

– Где?

Зевс, властитель судьбы, был всегда точен – время и место указывались в рамках возможной реальности. Пифия предпочла сохранить пророчество в тайне. Она выбрала партию Баньши. Если Аполлон решит восстать против Зевса, то может помешать свершению некоторых будущих событий. Такое уже случалось во времена Приама.

– Я больше ничего не могу сказать. Если только... – Она словно случайно проговорилась. – Роберта Моргенстерн умрет от звука волынки.

– Волынки? – рассмеялся бог. – Овечье брюхо с трубками? – Он вновь стал серьезным. – Значит, Баньши отыщет Моргенстерн через два дня где-то в Шотландии.

– Я больше ничего не скажу.

– Что за мысль отправляться в Шотландию после Джайсалмера! – настаивал Аполлон. Пифия молчала, жуя кусок сушеного пейотля. – И ты последуешь за ней в этой безумной затее.

– Зевс дал мне видение победы.

– Я бы дал тебе видение разгрома.

Аполлон сделал предсказание, хотя его не просили об этом. Все планы Баньши выглядели несостоятельными.

– Меня торопили принять решение, – огрызнулась, задетая за живое, оракул. – Точность моих пророчеств не гарантирована. Всегда есть вероятность разных вариантов развития.

– Это выгравировано мелкими буквами у входа в храм. Знаю. Но никто не читает эти слова.

– Я приношу людям утешение.

Каждая частица ее тела ощутила жар от мысли, что она способна творить добро.

– Вернее, ты говоришь им то, что они хотят услышать. Мы вернемся к разговору в день, когда ты переложишь свои пророчества на гекзаметр.

Пифия не ответила. Если красавчик решил ее унизить... Аполлон, ощутив, что оскорбил вещунью, заговорил медоточивым голосом:

– Тебе не показалось, что муницип плохо выглядит? На мой взгляд, он долго не протянет.

– Его вскоре ждет мучительный конец, – послышался хриплый голос Зевса.

Аполлон намеренно пропустил слова громовержца мимо ушей. Они обитали в одном камне, но презирали друг друга.

– Посланцы отправляются на север, – продолжил Аполлон. – Видишь их?

Оракул подошла к камню, возложила на него ладонь и сосредоточилась на видении, исходившем от юного бога. Потом произнесла:

– Самый высокий торгуется. Он решил приобрести «бьюик-фламинго» со встроенным холодильником и электроподогревом.

– Полагаю, продавец жульничает?

Пифия, закрыв глаза, ясно видела сцену, которая разворачивалась в ближайшем будущем в тысяче километров отсюда в пригороде Мехико.

– Частично. Капот не закрывается. Толстяк проверяет задние диски. Они надежны.

– Кто-нибудь из них умеет водить машину?

– Высокий утверждает, что умеет. Предъявил водительские права на имя... Леонардо да Винчи.

– Да помогут им духи! В любом случае, если леди Винчестер не примет их в их нынешнем виде, то всегда сможет пополнить ими ряды призраков.

Пифия сняла руку с камня и задумалась.

– Думаешь о Мартино, о летающем человеке? Он и меня не оставил равнодушным. Довольно красив.

– Видишь его?

Через несколько секунд Аполлон вынужденно признался:

– Меня слепит вероятностный узел.

Многие ткачи не видели будущего в преддверии особо важных событий. При любом исходе Вальпургиевой ночи, добьется Баньши своих целей или нет, мир изменится. Навсегда. Ибо и Зевс, и Аполлон, властители судеб, блуждали в тумане, который не могли пронзить взором.

– Однако... Волынка... Уверена, что этот старый ретроград Зевс не сыграл с тобой очередную злую шутку?

Громовержец предпочел промолчать. Уже долгие века Аполлон пытался вывести его из себя.

– Уверена на все сто. Этот музыкальный инструмент всегда приводил меня в транс.

– А меня – мужчины в килте, – сообщил ей победитель Пифона.

Оба рассмеялись. Зевс выказал свое презрение глухим рокотом, вырвавшимся из омфалоса, который слегка задрожал на своем основании.

ГЛАВА 26

«Я все еще в Дельфах, – решил Клеман, очнувшись. Он лежал в центре круглой площадки, плиты которой покрывала тонкая белая пыль. Вокруг виднелись фрагменты скульптур и памятников. В обломках, образовывавших кольцо высотой в полсотни метров, угадывались лица разбитых колоссов. – Или уже умер».

О чем он вспоминал? О чудовищном ускорении, об уменьшающейся Земле, о сгущающейся тьме. Фурия-амазонка прикончила его, и Эфир завладел его духом. Он ощупал себя в поисках раны от кинжала, но не нашел ее. Встал, ощутил невероятную легкость. Чувства не исчезли. Он ущипнул себя... Нет, дезинкарнации не произошло, скорее наоборот. Он крикнул:

– Эй! Кто-нибудь есть?

Ни одно даже самое ничтожное божество не соизволило ответить.

– – Ну и ладно. Не буду же я сидеть здесь, как желудь в земле, ожидая второго пришествия.

Проем в кольце позволял выбраться наружу. Он бросился в сторону провала, взлетел и пронесся метров десять над землей, потом его ноги вновь коснулись почвы. Он инстинктивно присел, чтобы не воспарить во второй раз. И застыл, ожидая, пока успокоится сердце. Потом, сведя ноги вместе, оттолкнулся, как лягушка, и пролетел намного большее расстояние.

– Проклятие! – радостно воскликнул он. – Это называется носить семимильные сапоги!

Он запрыгал, совершая опасные кульбиты, размахивая руками и ногами и двигаясь по дороге, которую охраняли разбитые статуи. Он был счастлив. В голове билась лишь одна мысль – он умер и вскоре встретится с Сюзи Бовенс, конечно, если допустить, что потусторонний мир существует.

Стены разошлись, и перед ним открылась равнина в виде полумесяца. Ее окружала совершенно гладкая стена. В центре стены темнела дверь – узкая, прямая, гигантская. Клеман понял это, оказавшись вблизи. Дверь была высотой с башню Переписи. Ее охраняло мифологическое существо. Оно стояло, скрестив руки на груди, и ждало.

Бычья голова на человечьем тулове... Мартино тут же вспомнил о Минотавре. Но существо ростом вдвое выше Клемана было из бронзы. Мартино приземлился в нескольких метрах, упер руки в боки, надеясь, что существо оживет. Колосс не шелохнулся. Клеман откашлялся и с пафосом заговорил:

– Привет тебе, хранитель, привратник, цербер, кто бы ты ни был! Я – Клеман Мартино из Базеля. Дорога к тебе была усеяна препятствиями.

Существо встряхнулось, со скрипом сделало два шага вперед и ответило на том же языке, на котором говорил гость:

– Я – Талос, хранитель кратера. Войти может лишь хозяин.

Потом отступил и опять застыл на своем посту. Мартино смотрел на него, не зная, как поступить. Потом приблизился к Талосу, поскольку тот назвался именно так.

– Открывай, жестяное пугало! Я хочу войти! Я проделал весь этот путь не из простого любопытства!

Мартино умолял, угрожал, поносил существо, даже ударил ногой по лодыжке Талоса, ощутив, как вспыхнула боль в пальцах. Тщетно. Существо не сдвинулось ни на миллиметр. В конце концов Мартино, обессилев, уселся на некотором удалении. Звезды над головой поменяли расположение. Но свет в этом мире оставался белым, если не считать отблесков от панциря Талоса, а дверь оставалась такой же темной. Мартино застрял в преддверии рая. И ощущал голод.

Снял рюкзак, порылся в нем, отыскал бутылку воды и три пшеничных хлебца. Проглотил скудный ужин, пока недвижный Талос следил за ним. Прошло десять, пятнадцать минут. Ни одного нового визитера не появилось. «Все же странно, – пробормотал Клеман, оглядывая безбрежность. – Здесь должна быть бездна народа. Быть может, есть еще один вход».

Он обследовал стену в обе стороны, прыгая, как антилопа. Преграда как слева, так и справа упиралась в две отвесные скалы, по которым нельзя было вскарабкаться. Удрученный Мартино вернулся на прежнее место. «А если я не умер? – спросил он себя. – Но тогда где я?»

Он уселся прямо перед Талосом и от нечего делать извлек из рюкзака футляр со своим колдовским древом. Стрела амазонки оставила на нем царапину. Сама стрела потерялась в пути. Не важно.

Роберта передала ему пергамент еще до их размолвки. Драгоценный документ был одной из тех редких вещей, которые всегда путешествовали с ним. Он развернул свиток и стал пальцем отслеживать ответвления древа, значки, нанесенные пером Роземонда, пытаясь разгадать тайну начала и конца...

Отпечатки основателя династии и отпечатки последнего ее представителя, самого Клемана, совпадали, но были зеркальными отражениями. Роберта, рассказывая ему о древе, не упомянула об этой странности. Молодой человек подозревал, что она не заметила этого. Он нарисовал свои значки в пыли перед собой – X, похожий на растяжки каменщиков, ракушку, машину с двумя антеннами, инструмент непонятного назначения, опрокинутую букву М и изображение Луны в начале цикла. Стер изображение ладонью и нарисовал значки основателя династии, те же, но в обратном порядке, и столь же таинственные, как отображение в зеркале.

Он готовился стереть рисунок, когда заметил уголком глаза движение, и застыл. Талос сдвинулся с места, Он шел прямо на Мартино, который из осторожности встал. Человек-бык присел на корточки перед отпечатком основателя династии и провел шарнирным пальцем по рисунку. Потом выпрямился. Его металлические глаза без зрачков уставились на молодого человека.

– Наконец вы вернулись, хозяин.

– Что? – выдавил Клеман,

Талос вернулся к двери, уперся в нее. Циклопические створки с визгом разошлись в сторону. Движение воздуха подняло вихри пыли вокруг Клемана, двинувшегося к проему.

– Что это за бред? – пробормотал он, увидев то, что защищала стена.

Храмы, пирамиды, монументы, колоссальные статуи. В кратере был возведен настоящий город. Над ним висел металлический купол тончайшей выделки. Сквозь него просматривались звезды и бело-голубая планета, висящая на горизонте прямо перед ним.

– Дом, – простонал Мартино, узнав Землю,

ГЛАВА 27

– Луи Ренар не растерялся. Заделал пробоину и отвел подлодку в безопасное место. Опасность миновала после окончательного погружения Джайсалмера.

– Мой брат – отличный мореплаватель, – подтвердил Клод Ренар. – В нашем братстве многие обязаны ему спасением, Он вытаскивал нас и из более опасных ситуаций.

– В любом случае вам больше не придется встречаться с Основательницами с глазу на глаз, – проворчал Грегуар. – На следующей встрече я буду рядом.

Томас Ван дер Деккен, нарушив обычай, обедал вместе с ними. Светлые вьющиеся волосы, императорская бородка, подчеркивающая подбородок, и китель командора придавали ему мушкетерский вид. Но самым удивительным было то, что никто не мог назвать его возраст.

На маленькой эстраде в глубине ресторана квинтет китайцев-скрипачей и аккордеонистов наигрывал меланхоличные мелодии. На обед подали только что выловленную сельдь. Ван дер Деккен сосредоточенно созерцал свою тарелку.

– Проклятый кухарь, – процедил он сквозь зубы.

– Почему? – удивилась Роберта, уже два раза подкладывавшая себе новые порции. – Восхитительно.

– Эта сельдь напоминает мне исчезнувшую Голландию. Он подал знак официанту. Тот подошел с бутылкой в руке.

– Лагуна взяла с низких земель слишком большую плату, – объяснил он, глядя, как красная влага медленно наполняет бокалы.

– Зато теперь вы ходите по ней в любом направлении, – продолжила Роберта. – Вы бродите по спине зверя. Можно сказать, что вы его оседлали.

– Пока да.

Китайский оркестр затянул новую мелодию.

– Мне знакома эта музыка, – сообщил Роземонд.

– «В мистической стране Египет» Кетельби, – сказал капитан. – Мои люди сегодня полны вдохновения.

– Музыканты входят в состав экипажа? – удивилась Роберта,

– На сцене – команда рулевых. В полном составе.

– А кто же наверху?

– Мы стоим на якоре с начала обеда, мадам. Иначе я не позволил бы себе сидеть вместе с вами.

Грегуар пытался накормить пюре Лилит и начал терять терпение. Девочка упрямилась, сжимала губки и отворачивалась от ложки. Потом сменила тактику, заметив, что отец вот-вот рассвирепеет. Ухватила ложку зубами и заерзала на стуле. Грегуар повысил голос.

– Прекрати!

Она уставилась на него, выпятила губки и разревелась. Роберта взяла Лилит на руки. Девочка отчаянно отбивалась, требуя, чтобы ее опустили на пол. Потом упала и завопила, заглушая оркестр. Ван дер Деккен ухватил ее за пижаму, как котенка, и усадил на стол рядом со своей тарелкой.

– Если тотчас не съешь свое пюре и не перестанешь терзать нам уши, закончишь обед в плетеной корзине на большой рее, – пообещал он.

Лилит тут же успокоилась, и ее вернули Роземонду. Она, не издав ни звука, закончила еду, не сводя с капитана испуганных глаз.

– Какой чудесный метод! – восхитилась Роберта.

– Плетеная клетка? Малайская пытка. Она позволяет приструнить даже самых несокрушимых.

Лилит принялась тереть глаза.

– Простите, я уложу ее, – сказал Грегуар. – В кроватку и никаких сказок сегодня вечером. – Слезы полились еще отчаяннее. – Ну ладно, «Три поросенка», – – уступил усталый Грегуар. – Но они сразу окажутся в каменном домике.

Отец и дитя удалились к великой радости некоторых пассажиров, чьи уши не переносили детских криков.

– У малышки есть характер, – сообщил Ван дер Деккен, закуривая сигару, предложенную Клодом Ренаром.

– Вернее, дурное настроение после посещения Джайсалмера.

– Хлодосвинда ничего не смогла для нее сделать? – осведомился капитан.

Роберта внимательно посмотрела на него, перевела взгляд на Клода Ренара. Тот пожал плечами.

– Томас – друг, – сообщил пират между двумя затяжками сигарой. – Ничто иррациональное его не страшит.

Колдунья мысленно обругала себя. Какой смысл беспокоиться, Смерть два раза едва не унесла девочку, но это не повод забывать друзей, рвать старые и новые дружеские связи.

– Хлодосвинда дала мне лекарство, но оно не панацея.

– А! – Он стряхнул пепел в пепельницу. – Клод сказал, что вы рассчитываете добраться до метеора?

– Там должно быть жилище хозяйки Эфира.

– Думаете, она поможет лучше остальных?

– Не думаю, – с излишней резкостью ответила колдунья, – Просто делаю все возможное, чтобы спасти... свою дочь.

Ее заминка была едва ощутимой.

– Вы знаете, что метеор находится в сердце океана Чудес и к нему не приближается ни одно судно? Правила мореходства здесь очень строги.

– Как, впрочем, и здравый смысл.

– А что такого ужасного в этом океане Чудес? – воскликнула Роберта. – Я слышала много чего по этому поводу.

Капитан оперся локтями о стол и окинул взглядом фрески, на которых в разноцветной лагуне плескались тритоны и нереиды.

– Ужасного? Ничего особенного. Если не считать, что там становятся явью все сны и кошмары. Я туда не сунусь за все золото мира. Слишком много видений наполняют мою старую башку. – Ван дер Деккен постучал по голове сигарой, уронив пепел на золотой галун командорского кителя. – Но уверен в одном: никто из тех, кто осмелился проникнуть в океан Чудес, оттуда не вернулся.

Роберта размышляла над словами капитана, когда к их столу подошли супруги Мартино. Они были веселы, уверены в себе, как всегда, требовательны.

– Робер Мартино из «Цемента Мартино», – представился Робер. – Моя супруга Клементина. – Капитан встал, здороваясь с ними. – Вы не сочтете дерзостью, если мы на несколько мгновений присядем к вашему столу?

– Дерзайте, – пробормотал голландец.

Робер подвинул стул жене и усадил ее рядом с Робертой. А сам втиснулся между Ренаром и Ван дер Деккеном, которым пришлось подвинуться, чтобы освободить ему место.

– Беби отправилась почивать? – начала словоохотливая Клементина. – Слишком поздно для маленькой девочки. Я укладывала Клемана в постель в восемь часов вечера. А если он просыпался, ему давали немного поплакать...

Сидящий напротив Робер Мартино, с удовольствием раскуривший предложенную сигару, допрашивал капитана.

– Скажите, наше путешествие действительно закончится на берегах Новой Зеландии?

– Пункт назначения пока не менялся.

– У наших друзей широкомасштабные проекты? – Роберта перебила Клементину, не дослушав рецепт бульона для успокоения капризных детей. – Строительство плотины? Подъем города?

Предприниматель прищурился и глянул на нее. Неужели она его забыла? Он беседовали в Теночтитлане. Роберта задумалась, вспомнила посещение пентхауса Мартино, макет в кабинете инженера...

– Город Верн, – воскликнула она. – Он стоит у берегов Новой Зеландии?

– Город Верн? – удивился Ван дер Деккен.

– Плавучий город, задуманный как для полного штиля, так и сильных штормов, где будут собраны все артефакты главных изобретений великого Жюля, – просветил всех Робер.

– Верна, – позволила себе уточнить Клементина. – Игрушка моего мужа. И будущая вторая резиденция Клуба состоятельных.

– Э-э... Он плавает? – спросила Роберта.

– Еще как! – завелся Робер. – Осталось уточнить некоторые моменты, касающиеся поведения судна в неспокойном море, по поводу которых, дорогой друг, – он повернулся к Ван дер Деккену, – я хотел бы с вами побеседовать. «Тузитала» – удивительный образец остойчивости...

– У нас будет время побеседовать до прибытия на место, – суховато перебил его капитан, скрестил руки на груди и спросил: – Скажите мне... Этот круиз соответствует вашим ожиданиям?

– Э-э... хм... – замычал остановленный на скаку Робер. Ему на помощь бросилась Клементина.

– Настоящий сон наяву. – Она загадочно улыбнулась. – Если не считать нескольких происшествий, которые, как бы сказать, подпортили наше путешествие.

– Вы говорите об Антиохии?

– С пожаром быстро справились, а жертв было немного, – напомнил Ренар.

– А Джайсалмер, – сказала Клементина. – Ужасающее зрелище, когда тонет город.

Никто не возразил, а Роберта вновь вспомнила о событии, непосредственной участницей которого была.

– Сервис вас удовлетворяет? – настаивал капитан. – Вы довольны круизом?

– Безусловно. – Робер энергично закивал.

– Подтверждаю, – присоединилась к нему Клементина, поджав губы.

– Кстати, а как ваша партия в шаттлборд? – с невинным видом осведомилась Роберта. – Когда состоится второй раунд?

Робер и Клементина переглянулись и безмолвно решили, что тему развивать не стоит. Возникла неловкая пауза, которую поспешил заполнить Ван дер Деккен:

– Можно бороться с непогодой, невоспитанным экипажем или плохо построенным кораблем. Но не против сглаза. Мне приходилось управлять проклятыми кораблями, путешествия на которых оборачивались истинным кошмаром. У нас, моряков, есть хорошее выражение для описания подобной ситуации. Хотите услышать его?

– Вы нас заарканили, – воскликнул Робер, и его подбородок содрогнулся от смеха.

– Мы говорим, что... – капитан набрал воздуха в легкие, – на борту Дьявол!

– Иисус-Мария-Иосиф, мать всех святых! – воскликнула Клементина.

Откинулась на стуле, чтобы перекреститься, и опрокинула бокал с вином. Все пораженно глядели на нее. Она встала и, сурово глянув на мужа, велела ему следовать за ней. Инженер извинился и двинулся за своей властной половиной в другой конец ресторана. Грегуар, довольный тем, что успешно уложил ребенка спать, посмотрел им вслед и поставил на стол малыша-прослушку Густавсона, который поспешил своим шершавым язычком вылизать винную лужицу.

– Надеюсь, не я виноват в их бегстве? – спросил он.

– Нет, нет, – успокоила его Роберта.

– Ох уж эти суеверия! – вздохнул Ван дер Деккен и улыбнулся. Повернулся к Ренару и продолжил разговор на прежнюю тему; – Вы же не станете сопровождать своих друзей до самого метеора? Если не ошибаюсь, вы собираетесь вскоре покинуть нас, направившись к югу от Никобара?

– Действительно, мы с Луи продолжим путь на восток. К полюсу приближаться не будем.

Ему очень не хотелось расставаться с колдунами на пороге опасного этапа. Но Эрнст Пишенетт уже должен был прибыть на Тонгу. Пираты спешили добраться до острова, чтобы воссоединить кварц.

– Вы нам очень помогли, – поблагодарила его Роберта и хитро добавила: – Куда бы вы с братом ни направлялись, хотя бы держите в тайне свой маршрут. Но нам предстоит новая встреча, чтобы отпраздновать нашу победу.

– Я предоставлю в ваше распоряжение катер и все, в чем вы нуждаетесь, – припасы, аппаратуру и прочее, – пообещал капитан. – Он за несколько дней доставит вас к метеору. Если только вам не встретятся препятствия.

– Сновидения и кошмары еще никого не останавливали, – сказал Грегуар. – Вы о чем-то умалчиваете?

Ван дер Деккен бросил взгляд на Ренара, потом тихим голосом сообщил:

– За нами от Джайсалмера следует гигантский сом.

– Луи обнаружил его с помощью радаров, – так же тихо подтвердил Клод.

– Гигантский сом? – удивилась Роберта.

– Данные радара не оставляют сомнений, – добавил пират, – Но чудовище держится на отдалении.

– Длиной двести футов, не так ли? – спросил капитан.

– Около того. Самый крупный экземпляр из занесенных в каталоги. Он может запросто нас опрокинуть,

«Теперь и морское чудовище!» – подумала колдунья. К лицу внезапно подкатила жаркая волна. Надо было вдохнуть свежего воздуха, Грегуар встал вместе с нею, предложил руку и вывел на палубу. Они молча прошли на нос. Тихая ночь успокоила ее.

– Гигантский сом, – пробормотал Грегуар, закуривая сигарету. – Жаль, что Пленк...

– Никаких сомов, никаких метеоров, никаких плавучих городов, только пять минут нормальной жизни, пожалей меня, – простонала колдунья.

Вдали у Коромандельских берегов разразилась гроза, небо осветилось яркими вспышками. Ветер переменился, донеся до них звуки концерта, продолжавшегося в ресторане. Классику уже не играли. Китайцы перешли на рок-н-ролл.

– Битлы, первый период, – узнал мелодию Грегуар, бросая сигарету в черную воду. – Неужели Ринго обуздал музыкантов?

Сын Ганса-Фридриха унаследовал от отца битломанига. И никогда не упускал возможности наполнить мозг окружающих одной из мелодий битлов. Роберта даже не замечала внушения. А Грегуар, похоже, вообще не реагировал на подобные ментальные пытки. Что касается Лилит, то, реши она создать девичью группу во время трудного подросткового периода, ей обеспечена квалифицированная поддержка. Грегуар ощупал карманы.

– Забыл Ринго на столе! Надо сходить за ним.

Роберта облокотилась на ограждение. Она пыталась пронзить взглядом мрак, когда до нее донесся странный и жалобный звук. «Тузитала» не могла быть его источником. Она немедленно подумала о самом худшем и вцепилась в Грегуара, когда тот вернулся. Ее спутник вслушался в стон, доносившийся из лагуны.

– Думаете, это сом? – прошептала она, тесно прижимаясь к профессору истории.

Он успокоил ее, погладив по спине, и через некоторое время ответил:

– Думаю, это – волынка.

«Скажу даже больше, это «Мисс МакЛеод О'Ресси», исполняемая на манер Гордонов Шотландских», – просветил их Ринго. И погрузился в презрительное молчание, не желая обсуждать столь устаревшую музыку.