Текст книги "Убить Генри Киссинджера!"

Автор книги: Жерар де Вилье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 15

Какая-то пара занималась любовью прямо на песке рядом с Малко. Девица стонала и время от времени взвизгивала. На кострах пылали стволы огромных пальм, возле них совокуплялись самцы и самки хиппи. Вечеринка представляла собой смесь римских оргий, скаутских костров и американских хэппенингов. На углях стояли сковородки с мясом, чуть поодаль на пальмовых листьях громоздились горы фруктов и овощей, стояли бутылки виски и пива.

Лунный свет, казалось, окончательно свел с ума обитателей Ажуна-Бич. Малко, держа в руках свою сумку, старался держаться как можно незаметнее. Рядом с ним Жамбо, его азиатка и Элеонора ели, пили, болтали и курили гашиш. Какая-то девица подскочила к Малко и, тыча в него пальцем, закричала:

– Осторожно! Это – дьявол! Это – дьявол! – Она впала в транс, упала на землю и забилась в конвульсиях.

Жамбо наклонился к нему:

– Не обращай внимания, старик! Она просто накачалась ЛСД и поэтому дергается, но вреда от нее никакого не будет. Лучше посмотри, что я сейчас сделаю.

Он взял стакан виски, окунул в него сигару, но кончик оставил сухим и зажег его, после чего затянулся и предложил Малко. Смесь табачного дыма с парами алкоголя была поразительной. Князь вернул сигару чернокожему, который стал незаметно от него отодвигаться и вскоре положил голову на колени Элеоноры. Азиатка молча курила гашиш.

Малко раздумывал, как бы похитрее выведать то, что ему требовалось, и надеялся, что гашиш сделает свое дело, однако Жамбо посасывал свою трубочку и ничуть не пьянел. Вот он положил руку на грудь Элеоноры. Та смущенно поглядела на князя. Вот он, расстегнув ее платье, вынул обе тугие небольшие груди и стал их сжимать, урча от наслаждения:

– Ох, как это здорово! До чего же здорово!

В обычно целомудренную Элеонору словно вселился бес. Она не отталкивала Жамбо и, казалось, готова была ему покориться. Малко не понимал, действует ли на нее свет луны, или это гашиш, который она непрерывно курила... Во всяком случае, он проклинал себя за свою сдержанность в гостинице. Азиатка же, надувшись, смотрела на партнера, но молчала: законы Ажуна-Бич запрещали ревновать.

Пламя костра начинало затухать, запасы наркотиков истощались. Пары одна за другой удалялись в свои хижины. Совершенно безвольная, Элеонора лежала, запрокинув голову, чернокожий жадно ласкал ее тело. Вдруг он всей тяжестью на нее навалился, она закричала. Тогда Жамбо стремительно поднялся, подхватил девушку на руки и, опьяненную, слабую, уволок в темноту ночи.

* * *

Элеоноре пришлось наклонить голову, чтобы войти в хижину. Внутри пахло сушеной рыбой и фруктами. Негр швырнул девушку на утоптанный земляной пол и навалился на нее. Еще ни разу, сколько Элеонора себя помнила, она не ощущала такого напора дикой, почти первобытной силы. Мужчина вбивал ее в землю с грубой тяжестью молота, и девушка с ужасом чувствовала, что с радостью вбирает его в себя. Внутри все горело и вибрировало, жаркой волной отдавалось в крови. Вздымаясь и опадая, извиваясь, подобно змее, она в изнеможении билась об пол головой, кричала и выла и кусала себе руки. Подобного наслаждения ей испытывать еще не приходилось.

Чернокожий был неутомим. Он останавливался и вновь овладевал ею. Она не знала, прошли часы или сутки, она забыла обо всем на свете – не существовало больше ни ЦРУ, ни Малко, ни оружия, которое надо было уничтожить... Наконец Жамбо затих и прилег рядом с нею.

– Ты откуда? – спросил он.

– Из Штатов, из Детройта.

Элеонора уже пришла в себя и лихорадочно придумывала ответы.

– Что ты там делала?

– Я давала там уроки йоги и приехала сюда для изучения новых упражнений.

– А этот белый?

– Летом он работал на Аляске штурманом парохода. Теперь он на каникулах.

– Как ты сюда приехала?

– На автобусе.

– Где ты с ним встретилась?

– В Бомбее. Он рассердится теперь...

Жамбо захохотал:

– Ничего! Он забавляется с Шино-Бю!

Услышав это имя, Элеонора вздрогнула, потом робко спросила:

– А ты? Разве ты не американец?

– Нет, я – суданец.

– А что ты делаешь? Почему ты здесь?

Он на мгновение заколебался, потом хмыкнул:

– Я делаю революцию!

Девушка поспешила переменить тему.

– Скажи, а твоя подруга сердиться не будет?.. Что ты со мной...

Он пожал плечами:

– Срать она хотела!.. – Помолчал, потом добавил: – Мне нравится быть с тобой. Нужно еще увидеться. Я на два дня уезжаю, потом вернусь. Ты останешься в Ажуна-Бич?

– А куда ты едешь? – спросила Элеонора.

И вдруг ее оглушила тяжелая, увесистая пощечина. Негритянка в ужасе закрыла глаза. Откуда-то издалека донесся сухой голос Жамбо:

– Не задавай вопросов, дрянь! Здесь никто не интересуется делами других. На прошлой неделе одного слишком любопытного утопили в море.

Элеонора, сжавшись, вглядывалась во тьму. Где здесь, в этой хижине, можно было хранить оружие? Может, есть подвал?

Суданец внезапно привстал:

– Я хочу спать, убирайся отсюда!..

Элеонора схватила платье и выскользнула из хижины. Ноги подгибались, все тело болело, словно ее долго били чем-то тяжелым. По пустому молчаливому пляжу девушка добрела до моря и, окунувшись, тщательно вымылась. Она вышла на берег, вытерлась платьем, дошла до потухшего костра и нашла задремавшего Малко.

Они нашли углубление в теплом песке и, прижавшись, сели рядом. Элеонора рассказала о том, что ей удалось узнать.

– Надо найти оружие, – заметила девушка. – Не думаю, что оно находится в хижине, там даже нет замка.

– Завтра увидим, – откликнулся Малко. Оба замолчали.

Солнце сжигало голые плечи Малко, который, растянувшись на пляже, наблюдал за хижиной суданца. Негр в это время находился в море на своей лодке, занимаясь ловлей лангустов. Шино-Бю отдыхала в хижине. Малко обдумывал, как удобнее всего осуществить план.

Прежде всего необходимо выяснить, где находится оружие. До чего далеким казался отсюда Кувейт, а ведь до него было всего четыре часа полета. Да, замысел спрятать истоки палестинской деятельности среди хиппи индийского Гоа был гениален. Уж где-где, а на Ажуна-Бич у израильской разведки не имелось осведомителей! Если бы не Винни Заки, никому бы никогда не пришло в голову искать здесь убийц Генри Киссинджера.

– А вот и Шино-Бю, – тихонько проговорил князь.

Японка в чем мать родила вылезла из хижины Жамбо и потащилась к ресторану.

– Пойди за ней, – приказал Малко Элеоноре, – и проследи, чтобы она там задержалась подольше.

Элеонора пошла вслед за Шино-Бю, а князь направился к хижине. Находясь метрах в ста от берега, Жамбо не мог его видеть.

* * *

Под грудой овощей и фруктов Малко нащупал контуры тяжелого конверта, который он вытащил и развернул. Там лежала солидная пачка американских долларов и немецких марок, а также два билета на самолет и два паспорта. Один – на имя Джона Бугола и другой – на имя С. Кукусаи. На билетах был помечен рейс N 371 Бомбей – Кувейт Кувейтской авиакомпании на 18 января, как раз в день прибытия Генри Киссинджера. Князь завернул документы и деньги в конверт и снова положил его на старое место.

Он перетряс циновки, но ничего не нашел. Хмурый и расстроенный, Малко вышел на пляж и скрылся между кокосовыми пальмами. Если к завтрашнему дню оружие не будет найдено, его план проваливается.

Оружие наверняка спрятано в надежном месте. Жамбо и Шино-Бю живут не связанной с хиппи жизнью. Малко пришел в ресторан, заказал чай, в котором плавали мухи, подозвал Элеонору, которая сидела рядом с Шино-Бю. Уже на пляже князь спросил, о чем шел между ними разговор.

– Ни о чем, – ответила Элеонора. – Шино-Бю сказала, что вообще ни на каком языке, кроме японского, не говорит.

– В хижине нет оружия, – заметил Малко. – Что будем делать?

А что было делать? Если оружие не найдется, нужно физически уничтожить и Жамбо, и Шино-Бю.

– Может, они зарыли оружие? – предположила девушка. – Они могли закопать его и среди кокосовых пальм, и на рисовой плантации.

Малко слушал вполуха, наблюдая за лодкой Жамбо, который причаливал к берегу.

– Следи внимательно, – сказал он негритянке, – этого типа нельзя упускать из виду.

Шагах в двух от них два педераста, хихикая, обмазывали друг друга кокосовым маслом. Увидя лодку Жамбо, они бросились помогать, подскочила Шино-Бю. Втроем они вытащили лодку на берег. Чернокожий швырнул на берег пяток зеленоватых лангустов, одного отдал педерастам. Указывая на остальных, повелительно сказал Шино-Бю:

– Отнеси их в ресторан, меньше десяти рупий за каждого не бери. Нужны деньги для гашиша!

Бросив быстрый взгляд на лодку, Малко увидел в глубине под скамейкой снаряжение для подводного плавания и тут же вспомнил, что точно такое же ему попалось в хижине. И вдруг его осенило: ведь вовсе не для того, чтобы заработать себе на жизнь, этот тип занимается рыбной ловлей. С теми деньгами, которые у него есть, в Индии можно безбедно прожить несколько лет.

В этом снаряжении Жамбо нырял на дно как раз в том месте, где ловил лангустов, возле маленького рифа, залитого прибоем. Именно в этом месте, и теперь князь ни на секунду в этом не сомневался, они и хранили оружие.

Жамбо подошел к Элеоноре, жадно схватил ее за грудь и сильно сдавил. Она прерывисто вздохнула. Малко отсутствующим взором глядел на море, Шино-Бю возилась с лангустами.

– Пошли в ресторан, – предложил Жамбо. – Что-то жрать захотелось.

Он обращался ко всем, но не отрывал глаз от Элеоноры.

Малко пожал плечами:

– Мне сейчас совсем не хочется есть. Кстати, мне срочно надо сходить на почту – я жду писем. Вы идите, я скоро приду.

Жамбо обнял женщин за плечи и направился к ресторану, нисколько не заботясь об оставленном снаряжении. Очевидно, здесь, в Ажуна-Бич, его боялись и никто не рискнул бы его обворовать. Троица удалилась, а Малко задумчиво глядел, как пляшут волны возле рифа, где лежало оружие, предназначенное для того, чтобы убить Генри Киссинджера.

Глава 16

Увлекаемый свинцовым поясом, Малко вертикально опускался в теплую воду. По сравнению с одуряющей пляжной жарой она казалась почти холодной. Довольно примитивная маска и дыхательная трубка не позволяли долго находиться под водой. Князь увидел впереди покрытые водорослями камни и, энергично работая ногами, поднялся на поверхность. На пляже никого. Если Жамбо будет с Элеонорой, у Малко впереди добрых два часа.

Он подплыл к тому самому месту, где суданец ловил лангустов, и снова нырнул. К счастью, вода была достаточно прозрачной, так что шероховатое, усеянное ракушками дно просматривалось хорошо. Справа виднелась какая-то темноватая масса, Малко двинулся к ней, но в этот момент у него закололо в боку и перед глазами поплыли оранжевые круги. Пришлось срочно всплывать.

Лежа на спине, пловец подставил лицо горячим лучам, размышляя о том, что оружие могло быть спрятано только среди подводных камней, потому что на песке его могло унести течением. Но ведь здесь столько ходов и извилин, а полдюжины автоматов новейшего образца да десятка два гранат занимают не так уж много места!

Вынужденный несколько раз погружаться и всплывать, Малко находился уже на пределе сил, но он знал, что проклятое оружие где-то рядом и надо во что бы то ни стало его найти!

Набрав полную грудь воздуха, он нырнул и очутился в подводном лабиринте, где колыхались шелковистые водоросли и шныряли разноцветные рыбки.

Теряя последние силы, Малко поплыл, стремясь очутиться в центре подводного массива, скрытого короткими темными водорослями. Извилистые проходы между гигантскими валунами были пусты, из некоторых стремительно выскакивали огромные рыбины и существа, похожие на крабов. Он добрался, наконец, до небольшого грота, который казался столь же необнадеживающим, как и остальные, и хотел уже двигаться к поверхности, как вдруг его внимание привлекло небольшое желтое пятно.

Грудь, казалось, вот-вот разорвется, князь резким движением оттолкнулся от камня и тут же почувствовал острую боль в ноге, которую он буквально раскроил осколком коралла. Из раны хлынула кровь. Только этого не хватало! А тут еще прилив, который стал явно усиливаться и потащил его прочь от валуна.

Немедленно вниз, нырять, пусть хоть голова разорвется от напряжения и сердце выпрыгнет из груди! И Малко нырнул, стараясь точно попасть в то место, где находился маленький грот. И тотчас его пальцы ощутили шероховатость плотной прорезиненной ткани, и он различил тщательно упакованный желтый мешок.

Князь немедленно в него вцепился и что было сил потащил на себя, однако мешок ни на миллиметр не сдвинулся с места. Поняв, что тратить силы бесполезно, Малко рванулся наверх и заметил сбоку зеленоватое туловище гигантского лангуста. Инстинктивно схватившись за его панцирь, он сильно ободрал руки о шершавую поверхность, однако изловчился и вцепился в панцирь снизу.

Лангуст пытался вырваться, яростно дергаясь из стороны в сторону. Но не тут-то было! Не выпуская добычу из рук, Малко резко оттолкнулся пятками и выскочил на поверхность. Он не успел отдышаться, как увидел чью-то метнувшуюся в двух шагах тень. «Акула!» – мелькнула молнией мысль. Но это была не акула, а другой ныряльщик, который плыл навстречу, держа перед собой подводное ружье.

* * *

– Жамбо! – крикнул суданец.

Хиппи радостно взвыли в ответ. Сидя между Элеонорой и Шино-Бю, чернокожий играл роль паши, обнимая и прижимая к себе обеих женщин. Он выкурил уже третью трубку гашиша, и его настроение заметно поднялось. Элеонора думала о том, где теперь находится Малко, и с трудом скрывала нервную дрожь. Шино-Бю пожирала глазами своего повелителя, несмотря на то, что за все время он не одарил ее ни единым взглядом.

– Пошли! – сказал Жамбо и двинулся к выходу. Легонько подталкивая Элеонору, он быстрыми движениями гладил ее плечи и бедра. Шино-Бю плелась сзади. Суданец к ней повернулся:

– Да, я и забыл! У нас же кончились дрова. Поди-ка набери!

– Сейчас?

– Да, сейчас.

Японка без всякого воодушевления побрела на другой конец пляжа, а Жамбо легонько ущипнул Элеонору:

– А ну-ка пошли, поучишь меня йоге.

Негритянке стало страшно. Этот человек, при всей его эксцентричности, поражал собранностью и железной волей. Гашиш, казалось, не оказывал на него никакого действия.

Жамбо, словно наткнувшись на невидимое препятствие, вдруг остановился и, не отрываясь, стал глядеть в море. Элеонора проследила за направлением его взгляда, и ей, как тисками, сдавило грудь: вдалеке, над морской поверхностью, посверкивала на солнце дыхательная трубка Малко.

Забыв про Элеонору, Жамбо кинулся сначала к своей лодке, а потом – к хижине. Девушка бросилась за суданцем и столкнулась с ним, уже надевшим маску, нацепившим свинцовый пояс и дыхательную трубку, в дверях хижины. На поясе висел кинжал.

Раскинув руки, девушка загородила ему дорогу:

– Жамбо! Что с тобой? Что ты собираешься делать?

Он молча развернулся и с такой силой ударил ее по зубам, что весь рот у нее сразу наполнился кровью. Падая, негритянка схватилась за ствол ружья и потянула Жамбо на себя.

– Куда ты идешь? – шептала она. – Успокойся!..

Придя в состояние дикой ярости, суданец остановился, резко выбросил вперед тяжелый кулак и попал ей как раз в низ живота. В глазах у Элеоноры потемнело, и она без чувств опустилась на землю.

– Стерва! – проскрежетал чернокожий. – Погоди, я с тобой еще разделаюсь!

* * *

Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Малко вытянул вперед руки, держа лангуста, подобно живому щиту. Ныряльщик выбрал удобную позицию, нацелился и пустил стрелу так, чтобы попасть прямо в сердце противника, но Малко, изогнувшись, отпрянул в сторону, и стрела, лишь слегка задев бедро, прошла мимо. Лицо незнакомца оказалось вровень с лицом князя, и тот узнал приплюснутый нос и глядевшие в прорези маски полные ненависти глаза Жамбо.

Проплывая под животом суданца, Малко заметил болтающийся у него на поясе кинжал и, ни секунды не раздумывая, рванул его на себя. С подобным оружием князь получил невероятные возможности: при желании он бы уже мог поразить Жамбо в печень или сердце. Но Малко не был убийцей и в нынешней ситуации довольствовался лишь тем, что стал с противником на равных.

Суданец отплыл и стал лихорадочно перезаряжать ружье.

Стремясь отвлечь его внимание и задержать, Малко закричал:

– Жамбо! Жамбо! Остановись, что ты делаешь?

– Скотина! – заревел тот. – Сейчас я спущу тебя к рыбам!

Князь протянул в его сторону лангуста:

– Ты сошел с ума! Хочешь меня убить из-за этой дряни!

Несколько драгоценных мгновений было выиграно. Вкладывая в голос всю искренность, на которую он был способен, Малко продолжал:

– Я знал, что не должен был одалживать у тебя маску, но мне уж очень захотелось поймать для Элеоноры лангуста!

Даже теперь, пока чернокожий не перезарядил ружье, у князя была возможность всадить в него кинжал, но он держался до последнего еще и потому, что это убийство до времени показало бы палестинцам, что ЦРУ проникло в их планы. Вот почему суданец не должен был рассматривать Малко как противника. Подплыв к негру, тот протянул ему кинжал:

– Возьми! Я вытащил его из твоего пояса, потому что очень испугался.

Целиком подчиняясь интуиции и отдаваясь на милость противника, князь ставил на карту свою жизнь. У него было точное ощущение, что он находится в одной клетке с разъяренным диким животным и что малейшее неверное движение может привести к немедленной гибели. Жамбо колебался.

– Какого черта ты здесь болтаешься?

– Я же тебе сказал – ловлю лангустов.

Мокрое лицо суданца перекосилось.

– Врешь! Ты сказал, что должен идти на почту в Калангут!

– Я не мог! – воскликнул Малко. – Погляди, как я рассек о камень ногу!

Он поднял над водой ногу, из которой все еще сочилась кровь.

Последний довод, судя по всему, произвел на собеседника должное впечатление.

– Все равно, – пробурчал тот, – в этом месте никто, кроме меня, не имеет права ловить рыбу. Вчера я чуть не убил за это одного немца...

– Уверяю тебя, что я этого не знал! – дрожащим голосом произнес князь.

Они плыли рядом, в окровавленной руке Малко держал лангуста, которого смиренно протянул суданцу:

– Возьми его, он твой!

Этот жест окончательно покорил негра.

– Ладно, – сказал он. – Сожрем его вместе.

Князь облегченно вздохнул и посмотрел на сияющее небо как человек, только что возвращенный к жизни. Он не знал, хитрил с ним Жамбо или нет, но важнейшая часть задачи была выполнена: место хранения оружия обнаружено. Другая часть задачи, не менее трудная, – оружие ликвидировать, осложнялась тем, что теперь суданец будет следить за каждым его шагом.

Наконец они выбрались на берег, и Малко увидел прислонившуюся к лодке Элеонору. Губы у нее были рассечены и лицо обезображено огромным кровоподтеком.

– Что с вами? – воскликнул князь.

Элеонора пыталась улыбнуться, но в эту минуту подошел Жамбо и с фальшивой фамильярностью положил руку на плечо Малко:

– Чепуха! Не обращай внимания, старик! Ведь лангусты – это единственное, чем я питаюсь, а теперь их мало, потому что вода остыла. Ну, я подумал, что ты пошел грабить мой заповедник, а она стала меня останавливать, вот и заработала... Эй, старуха! – обратился он к Элеоноре. – Я уверен, что ты скоро поправишься. Сегодня вчетвером сожрем лангуста, а завтра мне нужно в Бомбей выправлять паспорта.

Сочащиеся кровью рука и нога Малко сильно болели, однако он улыбнулся и бодро ответил:

– Здорово! Мы с Элеонорой купим в ресторане овощей...

Суданец казался довольным и глядел открыто, однако Малко уловил в его взгляде злобный огонек. Негр потряс своим оружием:

– Пока!

– Пока! – хором ответили Малко с Элеонорой.

Они разлеглись на песке и рассказали друг другу о своих злоключениях.

– Надо забрать оружие! – вздохнул Малко. – Но теперь, когда этот тип нас подозревает, сделать это гораздо труднее. Во всяком случае, надо успеть помешать ему поделиться своими подозрениями с Шино-Бю.

– А не проще ли, – заметила негритянка, – немедленно сообщить обо всем индусской полиции и потребовать, чтобы она ликвидировала склад оружия...

– Нет, не проще, – живо откликнулся князь. – Во-первых, еще остался шанс осуществить мой план, а во-вторых, индусская полиция явится не раньше, чем через месяц.

– А если она арестует их на бомбейском аэродроме?

– Эту возможность оставим на самый крайний случай, а сейчас немедленно отправляйтесь в хижину к Жамбо, чтобы он ни на минуту не оставался наедине с Шино-Бю. Я пойду в ресторан бинтовать ногу и покупать овощи.

Элеонора широко открыла огромные карие глаза:

– Но ведь ночью они все равно останутся одни!..

Малко таинственно улыбнулся:

– До ночи можно много чего сотворить... Пока!

* * *

Элеонора, страшно обеспокоенная, вглядывалась в пальмовую рощу. Наступала ночь, а Малко не появлялся. Разводивший костер Жамбо нервничал, тревожно поглядывая на девушку. Та старалась в точности выполнять указания Малко и не оставляла суданца ни на секунду. Как бы в возмещение побоев он немедленно повалил ее на песок и изнасиловал. Но теперь, без магического воздействия гашиша, ощущения от любовного слияния были совсем иными, и Элеонора едва сдерживалась, чтобы не кричать от отвращения.

Шино-Бю, которая ходила за дровами в лес, находившийся в двух километрах от пляжа, приволокла охапку сучьев и бросила в углу хижины. Пока вода закипела, она молча сидела на песке, устремив глаза в темноту.

Чем дольше отсутствовал князь, тем беспокойней становился Жамбо. Наконец он не выдержал и сказал Элеоноре:

– Ты должна пойти за ним!

Негритянка пожала плечами:

– Мне лень...

Довод показался суданцу вполне убедительным, и он замолчал. Они вернулись в хижину. У соседей засветились огоньки керосиновых ламп. Неожиданно в темноте возник силуэт Малко, который освещал себе дорогу электрическим фонариком. Он слегка припадал на перевязанную ногу, с трудом таща огромную корзину.

– Где ты был? – В голосе Жамбо слышались подозрение и угроза.

Малко откинулся на циновках:

– Парнишка из ресторана на машине отвез меня до калангутской аптеки, где мне сделали перевязку. Заодно я зашел там на рынок и накупил всякой всячины. Поглядите!

Он выложил из корзины груду овощей, десятка два бутылок с пивом, кока-колой и даже банку «Нескафе». Растворимый кофе, любимое лакомство суданца, сразу вернул ему хорошее расположение духа.

– Потрясно, старик! Сейчас попьем кофейку! – Его толстые губы раздвинулись в лукавой усмешке: – А я думал, ты удрал, а девку подбросил мне!

Малко улыбнулся в ответ:

– Не стоит так плохо думать о людях.

Элеонора, не спускавшая с князя внимательных глаз, заметила, что он чем-то очень доволен.

– Итак, вы завтра утром уезжаете? – спросил Малко.

– Да, на заре. Кстати, перед самым отъездом я хочу поймать двух или трех лангустов на дорогу. Отличное время для ловли! – Жамбо внимательно глядел на князя. – А из Калангута, скажи, как ты сюда добирался?

– Автобусом доехал до Бага, – спокойно объяснил тот, – это недорого, всего одна рупия. А потом лесом шел до пляжа...

Малко говорил небрежно, даже с ленцой, но каждой клеточкой своего существа чувствовал, что суданец не верит ни одному его слову.

* * *

Пламя свечей начинало затухать, от огромного лангуста остался один панцирь. Развалившись на циновке, негр стал набивать свою трубку гашишем. Малко спросил:

– Не хочешь ли кофе?

– Конечно, старик!

Малко положил в чашку растворимого кофе, добавил два куска сахару, Элеонора плеснула туда кипятку. Жамбо залпом выпил свою порцию. Остальные пили, не торопясь, каждый думал о своем. Минут через десять князь сладко потянулся:

– Я думаю, что пора спать...

Жамбо зевнул.

– Да. Но вы должны остаться здесь, возле хижины. Здесь теплее, чем на пляже. Я дам вам одеяло...

– Отлично, – сказал князь, – спасибо!

Суданец протянул ему старое, изношенное до дыр одеяло. Малко встал:

– Утром нас разбудите, надо попрощаться...

– Ну да, обязательно.

Они устроились в небольшой ложбинке, метрах в десяти от хижины. Жамбо их проводил и уложил так, чтобы не поддувал ветер. Потом он ушел. Слабо светила луна. Удостоверившись, что они одни, Элеонора горячо зашептала:

– Я ничего не понимаю... Почему он хочет, чтобы мы остались?

– Потому что этой ночью он хочет нас убить, – ответил Малко.