Текст книги "Пляска смерти в Белграде"

Автор книги: Жерар де Вилье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18

Раздался оглушительный, как удар грома, взрыв. Прямо на глазах «мерседес» на дороге среди виноградников превратился в сноп пламени и черного дыма, атомным грибом поднявшийся в небо... Спустя несколько секунд взрывная волна докатилась до замка, задрожали стекла в окнах, попадала черепица с крыши, сорвалось со стен несколько каменных глыб, а с узкой дорожки потянулось огромное облако пыли. Малко повернулся к побледневшей Тане:

– Таня! Это ваша работа...

Армянка решительно затрясла головой:

– Нет, клянусь вам! Я ничего не понимаю...

Во двор выскочили остальные армяне. Таня что-то сказала им на родном языке, и они успокоились. Пыль понемногу оседала. От «мерседеса-220» не осталось практически ничего, кроме обломка задней подвески и какой-то бесформенной кучки. Кузов буквально разнесло на кусочки. Малко, ошеломленный, только теперь подумал о Милене Братич. Взрыв был такой, что югославка, наверное, не успела даже испугаться... К месту происшествия со всех сторон сбегались крестьяне. Среди оголенных лоз еще горели разлетевшиеся части машины. Какой-то велосипедист спешил от церкви, нажимая изо всех сил на педали.

– Не я это! – повторила Таня Вартанян. – Это не я!

Малко ничего не ответил. Не очень-то верилось. Вдруг он заметил, как появившийся откуда-то Элько Кризантем бросился, перепрыгивая через ступени, вверх по лестнице. Добежав до четвертого этажа, он кинулся к Малко:

– Что случилось?

– "Мерседес" взорвался, – ответил Малко.

Турок с облегчением вытер лоб.

– Это я виноват! – проговорил он подавленно.

Из его рассказа Малко понял наконец, что же произошло. Он тщательно просмотрел документы, взятые Элько у убитого. Среди них оказалось удостоверение югославской службы безопасности... В «мерседес» было заложено значительное количество взрывчатки. У мужчины, следовавшего за ними от самого Белграда в оранжевой «шкоде», находился, по-видимому, радиопередатчик, который мог на расстоянии дать команду взрывному устройству. По причине, которая теперь навсегда останется тайной, югослав нажал на кнопку незадолго до того, как его увидел Кризантем. А поезд, наехав на труп, вызвал взрыв секундой раньше, чем передатчик был раздавлен. Малко задним числом покрылся холодным потом. Он несколько сот километров вел бомбу на колесах! Если уж такую прочную машину разнесло на мелкие кусочки, заряд должен был быть колоссальным.

Малко переглянулся с Таней. Та обрела прежнее хладнокровие.

– Я же говорила! – торжествующе произнесла она. – Только югославские службы имели возможность подготовить ловушку.

В этом сомневаться не приходилось. Мужчина в оранжевой «шкоде» работал на службу безопасности. Возникал вопрос: почему он не включил устройство раньше? Такая возможность ему предоставлялась сто раз...

– Пойдемте туда, – сказал Малко. – Я хочу взглянуть на нее поближе.

Таня, ни слова не говоря, двинулась за ним. Он сел за руль «опеля». На дороге было уже не меньше дюжины зевак. Малко вышел. Горло перехватило от острого запаха взрыва. Куски железа еще дымились. Двигатель отбросило на сто пятьдесят метров. Он искал следы Милены Братич.

Ничего! Ни одной капли крови. Но, отойдя чуть дальше в поле, он обнаружил что-то похожее на человеческие останки, черное, обуглившееся. Подумать только, прямо на его глазах испарился человек!

Вдали послышалась сирена «скорой помощи». Больше задерживаться было ни к чему. Кто-нибудь мог заметить, что «мерседес» выезжал из ворот замка. Бросив последний взгляд на то черное, что лежало в винограднике, он сел в «опель».

– Едем в Вену, – объявил Малко.

Таня Вартанян и не пыталась спорить. Они вернулись в замок. Арам Эриванян вышел на открытую галерею.

Услышав, что подъехали Малко и Таня, он тут же спросил:

– Что случилось?

– Бомба в «мерседесе», – ответил Малко.

– Милена была в машине?

Какой смысл его обманывать?

– Да.

Слепой некоторое время молчал. Потом медленно закачал головой сверху вниз и тихо застонал:

– Милена... Милена...

И еще что-то по-армянски, чего Малко не понял. Он, казалось, был сражен горем и без сопротивления дал увести себя к «опелю», постукивая тростью по деревянной балюстраде. Потом он остановился, потянул в себя еще пахнущий взрывом воздух, открыл рот и тут же закрыл его, так ничего и не произнеся. Что там, за черными очками, – не разобрать. Три минуты спустя они пронеслись по узкой дорожке, повернули налево под железнодорожный мост. Чуть дальше навстречу им попались «скорая помощь» и полицейская машина.

Да, детективам Спилфелда придется потрудиться, имея на руках труп, перерезанный поездом, и таинственный взрыв на дороге...

До самой кассы автобана на Вену они ехали молча. Здесь все было спокойно, никто словно и не слышал взрыва. Малко повернулся к сидевшей сзади Тане.

– Как видите, Милена Братич не работала на русских. Если в ей было известно о взрывчатке, она бы ни за что не села в машину...

И вдруг он вспомнил порочное и одновременно ангельское выражение лица красавицы Наташи в тот момент, когда она вручала ему «мерседес». Теперь ему было понятно, почему она не оставила своего венского телефона. Она была в курсе и считала, что Малко ко времени ее приезда в Вену не будет в живых...

Таня Вартанян упрямо тряхнула головой.

– Мне известно, что Милена работала на русских. Им не впервой уничтожать своего агента. Особенно такого, как она, не входившего в штат, удерживаемого только страхом... Она оказала им последнюю услугу.

Малко знал, что скорее всего женщина права. Но объяснения, почему «мерседес» не взорвался раньше, это не давало.

Какие еще коварные планы противника придется ему разрушить прежде, чем он передаст слепого ЦРУ?

Вид елей, обрамляющих австрийский автобан, вселил в него уверенность. Наконец-то он дома! Он приметил стоянку с телефонной будкой и затормозил.

– Что вы делаете? – тут же спросила Таня Вартанян.

– Хочу предупредить друзей, – ответил Малко.

Из осторожности он вынул ключ зажигания. Номер резидента ЦРУ долго не отвечал. Тот оказался новеньким, всего несколько дней назад приехавшим из Вашингтона. Малко посвятил его в то, что произошло на границе.

– Мы ждем вас возле «Империала», – подтвердил американец. – Не волнуйтесь. Ситуация теперь под нашим контролем.

Да уж пора!

Немного успокоившись, Малко вернулся в «опель». Таня Вартанян выразительно косилась на него, но он воздержался от комментариев. Осталось теперь избавиться от этой тигрицы. Что будет не так-то просто сделать. Каждые пять минут она поворачивала голову и внимательно смотрела и черные стекла очков Арама Эриваняна. С момента гибели Милены Братич он так и не открыл рта. На вопросы Тани отвечал односложно.

Малко прибавил ходу. Он торопился в Вену.

* * *

Ледяной ветер продувал площадь насквозь. Малко заметил, не без удовольствия, что прямо напротив «Империала» стоит ощетинившийся антеннами длинный черный лимузин. Сквозь затемненные стекла невозможно было разглядеть салон.

Как только он остановился возле отеля, из лимузина вышли пятеро мужчин – номер «опеля» он сообщил по телефону. Три морских десантника в гражданском, резидент и дипломат из посольства США в Вене. Они загородили собой Арама Эриваняна, пока он с помощью Тани Вартанян выходил из «опеля».

– Господин Эриванян, – объявил дипломат, – я Честер Брукс, первый секретарь, и хочу заверить вас, что с этой минуты вы, как и просили, находитесь под нашей защитой...

Десантники, вооруженные до зубов, окружили Эриваняна.

– Спасибо, – слабым голосом произнес Арам Эриванян. – Сейчас мне хотелось бы отдохнуть.

– Мы зарезервировали вам номер, – сообщил американец.

Через холл «Империала» Арама Эриваняна практически пронесли на руках. Встретились они на четвертом этаже в роскошном, задрапированном голубым номере слепого... Соседний номер занимал Малко, а комнату справа – телохранители... Таня Вартанян попыталась было остаться у Арама Эриваняна, но один из охранников тут же взял ее за локоть и вывел из номера.

– Прошу прощения, леди. Здесь не должен оставаться никто.

Армянка отступила, взгляд ее потемнел. Она повернулась к Малко и произнесла ледяным голосом:

– Жду вас в баре.

Ее собственные телохранители остались внизу. Арама Эриваняна подвели к креслу, и он буквально повалился в него, даже не сняв пальто. Было видно, насколько он изнурен. Потом он поднялся и, постукивая палкой, пошел, направляемый Малко, в ванную. Слепой повернул к нему свои черные очки и спросил:

– Милена действительно мертва?

Малко проглотил слюну. Волнение армянина было очевидно. Кадык так и ходил на морщинистой шее.

– Да, – сказал Малко. – При таком взрыве невозможно уцелеть.

– Вы... видели тело?

– Нет. Там ничего не осталось.

Арам Эриванян вернулся к своему креслу.

– Спасибо. Я ненадолго хотел бы остаться один.

Малко спустился вниз. Таня сидела в баре перед коньяком. Ей даже удалось улыбнуться. Малко заказал водку. В этот час в баре, кроме них, никого не было. Она выпустила дым и полным горечи голосом произнесла:

– Я спасла вам и Араму жизнь, а теперь вот терплю поражение на всех фронтах...

– Вы сделали все, что могли, – сказал Малко. – Но я вам никогда не лгал, Таня, даже в тот вечер в Белграде. Не думали же вы, отдаваясь, что это заставит меня переменить свое мнение?

Она чуть заметно улыбнулась.

– Нет, конечно. И я ни о чем не жалею. Это было... очень, очень приятно. Вы хороший любовник. Я этого не забуду. Нужно иногда и расслабляться. У нас тяжелая работа.

Она рассуждала, как мужчина, но сидела, положив ногу на ногу так, что оголился верх чулка и стали видны подвязки – беспроигрышная сексуальная приманка, никогда не оставлявшая Малко равнодушным. Он думал про себя, не хочет ли она проделать еще какой трюк... От такой всего можно ожидать.

– Положим, жизнь вы нам спасли невольно, – заметил он.

Она вздохнула.

– А теперь думаю, не лучше ли было Араму умереть...

Малко взглянул на нее с удивлением:

– Почему вы так считаете? Мне казалось, вы к нему очень привязаны.

– Это верно. Но я боюсь, что, помогая поймать Абу Нидала, он нанесет ущерб репутации армян. Мы продолжаем борьбу. Мы будем убивать турок, пока ни одного больше не останется на земле. И нуждаемся в союзниках.

– Хотите сказать, что готовы сотрудничать с Акопом Акопяном и подобными им?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Почему бы и нет?

Некоторое время слышался только стук льда в стакане Малко. Вот так поворот!

– В таком случае почему вы не дали Акопяну убить Арама? – спросил он.

– Не так все просто. Мы уважаем Арама, он много сделал, очень много. Но теперь, после несчастного случая, он уже не может ничего. И потому ослаб духом. Он допустил, чтоб им управляла какая-то Милена, бывшая агентом КГБ. Это дурной знак. Он заговорит, чтобы отомстить. Я надеялась убедить его, думала, он поедет с нами.

– И что было бы, если в он согласился?

– Мы увезли бы его и спрятали так, что вам бы его никогда не найти.

– А что было бы со мной?

– Вас бы мы нейтрализовали, – сказала она бесстрастно. – Вы же сами понимаете.

Малко предпочел не уточнять, что для нее означало «нейтрализовать».

Малко чувствовал, как давит ему на плечи усталость, и поставил стакан.

– Таня, – сказал он, – я пошел отдыхать.

Она взглянула на него.

– Я хочу последний раз поговорить с Арамом.

– Хорошо, сегодня вечером, если он сам захочет. Позвоните мне.

У него больше не было сил. Она поднялась и бросила на него двусмысленный взгляд. Выглядела армянка красивей, чем обычно. Он чувствовал, что если останется еще на пять минут, то заберет ее с собой. Чего она и добивалась.

* * *

Растянувшись в кровати, Малко вяло размышлял о том о сем. Он не стал звонить в Лицен, чтобы не объясняться с Александрой, что могло привести к осложнениям. Присутствие Тани могло стать искрой... Из комнаты Эриваняна не доносилось ни единого звука. Элько Кризантем и один из десантников дремали в коридоре. Двое других бодрствовали в соседней комнате, и Малко был уверен, что австрийская полиция расставила внизу своих людей, хотя обычно она предпочитала не вмешиваться в подобные истории... Он снова подумал о пухленькой Наташе.

Она уже должна быть в Вене. Помнится, говорила, что всегда останавливается в «Сонненберге»... Он дотянулся до справочника и нашел адрес гостиницы. Недалеко от «Империала», рядом с церковью Святой Урсулы. Но он не знал ее фамилии.

И все-таки можно попробовать.

* * *

Портье «Сонненберга» звучно поприветствовал Малко. Полнокровный и жизнерадостный, типичный австриец. Малко положил перед ним купюру в тысячу шиллингов.

– Я ищу молодую югославку. Она должна была приехать сегодня, но мне неизвестно ее имя. Блондинка, очень красивая, приблизительно лет тридцати. Она из ваших постоянных клиенток.

Портье улыбнулся, как сообщник, и прикарманил деньги.

– Хм, понимаю.

Он достал регистрационную книгу и прочитал:

– Фрау Наталия Илич. Номер 118. Хотите, я предупрежу ее о вашем приходе?

Еще одна купюра в тысячу шиллингов.

– Нет, спасибо, – сказал Малко. – Она одна?

– Да.

Он уже был в лифте... Номер 118 находился в конце изогнутого буквой Г коридора. Ключ торчал в замке. Он осторожно повернул ручку и толкнул дверь. Она скрипнула, и женский голос тут же спросил:

– Это ты, Стефан?

Малко прошел в комнату и чуть не столкнулся с Наташей. На красавице не было ничего, кроме красного боди, чулок и лодочек на каблуках. Сильно накрашенное лицо обрамляли длинные серьги. Как проститутка из дома терпимости начала века.

Взгляд ее остановился на Малко, и зрачки расширились от изумления. Но тут же удивление сменил непередаваемый ужас, исказивший черты женщины так, что она стала казаться дурнушкой. Кровь отлила от ее лица. Ее словно парализовало. Что-то похожее на карканье сорвалось с губ.

– Что это...

Потом она на секунду прикрыла глаза, а когда снова открыла их, на лице ее появилось то чувственное, вызывающее выражение, которое он привык видеть в Белграде... Женщина шагнула вперед и воскликнула хрипловатым голосом:

– Малко! Я так ждала тебя!

Она страстно прильнула к нему, прижав губы к его губам, словно не давая ему заговорить, извиваясь, распахнула плащ и стала расстегивать пуговицы рубашки. Сексуальный ураган. Она опустилась на колени и хотела приступить к любимому занятию.

Но Малко, чувствуя, что в груди у него ледяной холод, схватил женщину за плечи и поднял. В его ушах еще звучал взрыв, уничтоживший «мерседес» и Милену Братич.

Блеск желания в глазах Наташи внезапно поблек, рот дернулся в тике и скривился. Она зашептала:

– Не убивайте меня.

– Вас не интересует, как я оказался здесь? – спросил Малко.

Наташа, не отвечая, отвела взгляд.

– А между тем, как и было предусмотрено, «мерседес» взлетел на воздух. Да только меня в нем не было.

Она отступила на шаг, не сводя глаз с Малко. Подбородок ее слегка дрожал.

– Прошу вас, не причиняйте мне зла, – повторила она. – Я не могла поступить иначе.

Она села на кровать, подняв к нему умоляющий взгляд. И став от этого еще привлекательней. Роскошная шлюха. Малко, сунув руки в карманы плаща, пошел вперед и остановился в нескольких сантиметрах от женщины.

– Мне нужна правда, – сказал он. – Кто стоит за этой историей с машиной?

– Мой друг Стефан, – ответила она.

– Он в Вене?

– Да. Должен сейчас прийти ко мне.

– Кто он?

– Он из службы безопасности.

– За «мерседесом» он следил?

– Да, – выдохнула она.

– И он уничтожил мой автомобиль?

– Да.

– Откуда ему было известно, что я обращусь к вам?

Прежде чем ответить, она сглотнула слюну.

– Эндрю Виткин всегда по таким делам обращается к Богдану. А Богдан – ко мне. Через Стефана я могу получить любую машину.

– Югославская служба безопасности хотела уничтожить Арама Эриваняна?

Наташа вытерла обильные слезы.

– Нет. Стефан работал не только на Югославию. Он еще агент КГБ.

Приехали.

– И что же?

– КГБ дало ему задание сделать все возможное, чтобы Эриванян не доехал живым до Вены, если ему все же удастся покинуть Белград. Но югославские службы не должны были быть в этом замешаны... Ну вот он и придумал трюк с машиной. Он поручил своему доверенному проехать следом за «мерседесом» и взорвать его на австрийской территории... Получалось, что Стефан тут ни при чем. Обвинять могли израильтян... или Акопяна.

Дьявольская выдумка.

– Но не мог же он «подготовить» машину в одиночку?

– Ее вообще не он готовил, – призналась Наташа. – Несколько месяцев назад ее захватили у палестинцев, которые хотели переправить автомобиль на запад для террористических актов. Они начинили ее шестьюдесятью девятью килограммами пластита и шашках не двести пятьдесят граммов.

Оставалось только поставить детонатор и дистанционное управление. Малко не сомневался, что Наташа говорит правду. А Милена оказалась жертвой этой двойной комбинации.

Наташа тревожно посмотрела на него.

– Что вы со мной сделаете?

Он пожал плечами.

– Зачем ваш друг Стефан пожаловал в Вену?

– Он должен поговорить с резидентом, здесь это безопасней, чем в Белграде. Обычно связной бываю я, но...

– Но в этот раз он пожелал лично получить плату за кровь, – горько закончил за нее Малко.

И посмотрел на женщину. Жалкая. Запуганная. Разумеется, она заслужила пулю в лоб. Но это не воскресит Милену Братич. Она была лишь винтиком в безжалостном и бесчеловечном механизме. Так же, как и Стефан. Как Богдан, наверняка знавший об этом.

– До свидания, – сказал он.

Наташа прошла за ним до дверей и прошептала:

– Стефан будет здесь только до завтра.

Он услышал, как захлопнулась дверь, и спустился вниз. Портье приветствовал его как сообщник. Прохладный воздух принес Малко облегчение.

* * *

Только он вошел в номер, зазвонил телефон. Голос Арама Эриваняна.

– Не могли бы вы ко мне заглянуть? – попросил слепой.

Из комнаты в комнату было два шага. Армянин так и не тронулся со своего кресла. Он снял черные очки, вид у него теперь был чрезвычайно впечатляющим.

– Это я, – сказал Малко.

– Садитесь. Прежде всего я хотел вас поблагодарить. Без вас я погиб бы в Белграде.

– У меня такая работа, – сказал Малко.

– И еще кое-что я хочу вам сказать.

– Что именно?

– Я решил принять предложение американцев, – произнес он медленно, – и укрыться в Израиле.

Глава 19

В Израиль! Малко внимательно смотрел в ставшее вновь непроницаемым лицо – Эриванян снова надел черные очки. Что еще пришло ему в голову?

– Кто вам подсказал такую идею?

Арам Эриванян пожал плечами.

– Никто, – произнес он медленно, низким голосом. – Только то, что случилось с Миленой. Теперь мне наплевать на свою судьбу. Я рассчитывал жить с ней, забыть свое прошлое. Но...

Голос его оборвался... Малко подумал о Библии. «Кто пришел с мечом, от меча и погибнет». Арам Эриванян когда-то сеял смерть, теперь он стал жертвой себе подобных.

– Но ведь израильтяне были вашими противниками, – заметил Малко.

– Верно. Но это дело случая, лично против них мы никогда ничего не имели. Они ставили нам в упрек сотрудничество с такими людьми, как Абу Нидал. Им нужен он. Я им помогу.

Малко взглянул на него. Армянин казался измученным, лицо осунулось, он был опустошен годами подпольной жизни и войны. Но похоже было, он не говорил всей правды.

– Вы были очень привязаны к Милене Братич?

– Да.

– Вы знали, что она работала на КГБ?

– Догадывался...

– И как же...

Армянин вновь чуть заметно пожал плечами.

– В наших кругах все предают всех... Деньги, личная неприязнь, политика, страх... Но я знаю, что она меня тоже любила. Даже если хотела убить.

Малко тоже в этом не сомневался, потому что не видел других причин странной многолетней преданности Милены. Но сейчас следовало подумать о ближайшем будущем.

– Кому вы говорили о своем решении? – спросил он.

– Только Тане, больше никому.

Малко вздрогнул.

– Тане? Но она, наверное, с ума сошла от ярости?

– Она обругала меня, – просто ответил слепой. – Я на нее не сержусь. Она искренна, но ошибается. Я не предам своих старых друзей, и это решение принял отчасти из-за Тани. Если бы не она, мы умерли бы с Миленой вместе, и это было бы лучше.

Малко удержался и не возразил, что в таком случае он сам и Элько Кризантем тоже оказались бы в их компании. Слепой был словно в другом мире.

– А американцам сказали?

– Я бы хотел, чтоб их предупредили вы. Израильтяне их союзники. Они будут рады.

Это было даже сверх их желаний.

– Хорошо, я сделаю все, что необходимо.

– И еще одно, – попросил Эриванян. – Сегодня я хотел бы поужинать в общем зале. Услышать людей. Я так долго находился взаперти.

* * *

Джеймс Карр, новый резидент ЦРУ в Вене, ликовал. Он тщательно раскурил толстую сигару и выпустил густое облако дыма.

– Это чудесно! – говорил он тихо. – Мы обещали израильтянам, что дадим им «обработать» Арама Эриваняна прежде, чем увезем его в Америку, но, по правде говоря, я не знал, как выпутываться из этого положения. Надо будет теперь что-нибудь потребовать у них взамен.

Роскошный зал ресторана «Империала» с хрустальными люстрами и резным деревом был почти пуст. За столиком в углу, самым удаленным от двери, в одиночестве ужинал Арам Эриванян. Три соседних стола занимали охранники из посольства и австрийские полицейские в штатском.

– Как все это будет происходить? – спросил Малко.

– Завтра утром у меня состоится встреча с коллегой из Моссада. И я сообщу ему радостную весть, выдвинув свои условия, разумеется. В Вене особенно задерживаться не нужно будет.

Малко тоже так считал.

Арам Эриванян поднялся, взял свою трость и пошел прямо к выходу, ориентируясь удивительно точно. Малко смотрел на него и думал, сколько же секретов известно этому человеку. И о тех, кто должен был сейчас дрожать и ненавидеть его. И о тех, для кого он представлял смертельную опасность. Следовало торопиться – армянина посадить на самолет, а самому направиться в Лицен. Джеймс Карр в голубом облаке дыма отошел от Малко, и тот вернулся в свой номер. У него не было желания пойти куда-нибудь повеселиться. Или позвонить Александре. Слишком велико нервное напряжение.

Удобный замысловато отделанный номер примирил его с жизнью. Только он снял галстук, как в дверь легонько постучали. Он пошел открывать.

Это была Таня Вартанян.

Красивая, как никогда, суперэлегантная в пальто из черной мягкой кожи, украшенном на плечах мехом, стянутом в талии, из-под которого были видны прекрасной формы ноги. На ней были очки с затемненными стеклами, руки она держала в карманах. Малко словно слегка тряхануло током. Может, сегодняшний вечер и не будет таким уж скучным...

– Входите.

– Сначала я хотела бы увидеться с Арамом, – нежно произнесла она. – Чтобы извиниться. Я грубо говорила с ним по телефону.

Малко хотел уже было сказать «да», но что-то неуловимое его все же смутило. Таня Вартянян была какой-то слишком покладистой, а с другой стороны – напряженной.

– Я хочу вам помочь, Таня, но сначала должен убедиться, что вы не причините ему зла.

Он протянул руку, чтобы ощупать пальто. Таня резко отшатнулась. Ее правая рука выскользнула из кармана. В ней был пятизарядный «смит-и-вессон» с почти невидимым курком.

– Мерзавец!

Она выбросила вперед правый кулак, словно мало было пули. Благодаря отточенной полной опасностей жизнью реакции Малко удалось схватить ее за запястье в тот момент, когда она нажала на спусковой крючок. Пуля отколола кусок прекрасной серой краски с двери, а гром выстрела прозвучал на весь этаж. С искаженным от злости лицом Таня пыталась вырваться. Она еще раз нажала на курок, вторая пуля ударила в ковер па полу. В коридоре распахнулись двери.

Малко успел заметить Элько Кризантема. Голова Тани дернулась, словно ее отбросило назад невидимой рукой, рот открылся, пытаясь набрать воздух, она придушенно захрипела и задрожала. Шнурок турка стянул ей горло.

Не проявляя ни малейшей галантности, он швырнул ее на пол в коридоре и прыгнул сверху, полный решимости прикончить женщину. Наконец Малко и двум гориллам из ЦРУ удалось оторвать Элько от жертвы. Таня лежала на боку, в глазах стояли слезы, рот открывался, как у выброшенной на берег рыбы, на шее алел рубец. Женщина понемногу приходила в себя...

Постоялец из соседнего номера закричал:

– Надо вызвать полицию! Здесь драка!

– Ничего страшного, – возразил американец. – Возвращайтесь к себе в комнату. Все под контролем...

Малко поднял Таню и понес в свою комнату. А один из охранников пошел объясняться с дирекцией гостиницы. Не каждый день в «Империале» раздавались выстрелы... Таня опустилась в кресло и стала растирать шею. Малко вынул три оставшихся патрона из пистолета и вернул его женщине.

– Уберите это, – сказал он. – Что за идиотизм!

Она посмотрела на него полным ненависти взглядом.

– Я сделаю новую попытку. Не я, так кто-нибудь другой.

– Зачем?

– Зачем! Это вы склонили Арама продаться израильтянам, обесчестить армян.

– Во-первых, это не я, а он совершенно самостоятельно принял такое решение, – заметил Малко. – Во-вторых, он не продается. Просто сломленный человек ищет покоя.

– Мы готовы его защищать, – оборвала она Малко с возмущением.

Тот безнадежно вздохнул:

– Таня, у него своя голова на плечах.

– Он предаст всех, кто нам помогал, – продолжала Таня. – Выдаст израильтянам все наши тайны. Нам никогда этого не простят.

– Кто не простит?

Таня просто прострелила его взглядом.

– Вы сами хорошо знаете. Палестинцы и их союзники. А без них нам не выжить.

Он не отвечал. Что тут скажешь? Вдруг Таня промолвила:

– Как жаль, что он не взорвался со своей мерзавкой Миленой.

– Вы же хотели его спасти...

– Теперь бы не захотела.

Таня прикрыла глаза и, неподвижно сидя в кресле, тяжело дышала. Она походила немного на Иру де Фюрстенберг в молодости. Малко предложил:

– Вы хотите чего-нибудь выпить?

Она скривилась.

– Да хорошо бы. Ваш убийца мне...

– Он защищал меня, – заметил Малко. – К счастью. Я был бы сейчас мертв, а вы в тюрьме на несколько лет. Австрийцы с этим не шутят,

– Подумаешь, какая важность! – сказала Таня. – По крайней мере, у меня была бы чиста совесть. Прикажите принести сюда воды.

Она развязала пояс пальто и сняла его. Под ним оказалась кожаная юбка на кнопках и блузка из разноцветного шелка.

Малко по телефону заказал воду, а Таня отправилась в ванную комнату. Он воспользовался этим и осторожно осмотрел карманы пальто, нашел штук двенадцать патронов и временно конфисковал их.

Таня один за другим выпила два больших стакана воды «Виши Сен-Йорр». Три кнопки на юбке расстегнулись, высоко открыв ноги. Малко наблюдал за ней, сидя прямо напротив.

– О чем вы думаете?

Она повернулась к нему.

– Об Араме. Я так им восхищалась. А теперь... я презираю его. Вам нужно было принять деньги, которые я вам предлагала. И все значительно упростилось бы.

– Нет, – сказал он. – Я стал бы себя презирать.

Таня не ответила, глядя с отсутствующим видом на экран невключенного телевизора. Она шевельнулась, и еще одна кнопка расстегнулась с сухим треском, громко прозвучавшим в тишине. Взгляд Малко опустился, обнаружив под юбкой белый нейлон. Таня отбросила голову назад, с приоткрытым ртом и закрытыми глазами.

Он поднялся. Она даже не разомкнула век. Лишь на миг, когда он наклонился над ней. Тогда ресницы ее дрогнули, а губы произнесли почти беззвучно:

– Попрощайтесь со мной.

Он положил ладонь ей на ляжку, и ноги Тани раздвинулись, расстегнув еще одну кнопку. Он провел рукой по ее ноге. Кожа была нежной, эластичной, упругой. Она вновь закрыла глаза и слегка приподняла бедра, чтобы дать Малко возможность стянуть нейлоновую деталь, прикрывавшую низ ее живота. Это пассивное сообщничество привело его в неописуемое состояние.

И мгновение спустя он словно копьем проткнул Таню.

Голова женщины скатилась набок, она закусила губу, вцепившись обеими руками в подлокотники. Под ударами пронизывающей Таню плоти кресло начало жалобно скрипеть и отъезжать к стене. Таня задыхалась. Потом ноги ее согнулись еще больше, она испустила что-то похожее на страдальческий крик, и Малко тоже почувствовал облегчение.

Он осторожно опустил Танины ноги на пол и выпрямился. Она открыла глаза.

– Хорошо, – произнесла женщина. – Это будет единственным приятным воспоминанием, а я никому не смогу о нем рассказать.

Малко заметил:

– Мы могли бы видеться...

– Нет, – ответила она. – Все кончено. Наши дороги расходятся.

– Почему?

– Да так.

Она поднялась и машинальным жестом стала застегивать кнопки на юбке. Потом увидела на полу свои трусики и наклонилась, чтобы поднять их. Ну совсем как благовоспитанная мещанка, которая впервые пошла на нарушение брачных уз. Она, словно автомат, взяла свое кожаное пальто, надела его и сунула трусики в карман. Потом затянула пояс и, слегка покачиваясь, направилась к дверям. Малко встал у нее на пути.

– Вы уходите, Таня?

– Да.

Она открыла дверь, и он увидел в ее глазах слезы.

Не вспомнив о лифте, женщина, не оборачиваясь, пошла по лестнице. Странное чувство испытывал Малко, глядя, как удаляется женщина, которая чуть не убила его и с которой он тем не менее занимался любовью. Он вдруг понял, что они даже не поцеловались. И черный силуэт пропал за поворотом.