Текст книги "Пляска смерти в Белграде"

Автор книги: Жерар де Вилье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 14

С немыслимой скоростью Арам спрятал гранату, снова вооружился кольтом и прострелил дверь.

Малко скользнул в комнату, собираясь встретить пришельцев с тыла. В тот момент, когда он подбежал к окну, возле пристройки показались двое. Один высокий чернявый, другой маленький крепыш – те самые, которых он обратил в бегство два дня назад.

Один из них указал пальцем на крышу пристройки. Малко едва успел отпрыгнуть от окна. На этот раз он оказался меж двух огней! Он снова вышел на галерею и бросил взгляд вниз.

Арама Эриваняна нет!

Армянин сменил место, укрывшись под галереей. Мал ко его едва видел, потому что тот находился как раз под ним.

Послышался скрип с крыши пристройки. Ввязываться в боевые действия было невозможно – выстрелы поднимут на ноги всю югославскую милицию.

Он разбежался, вознес молитву Господу и бросился на лестницу, перепрыгивая через шесть ступенек.

Грохот раздался ужасный, Малко боялся, что старая лестница рухнет под его весом. Напрягая все мускулы, он, коснувшись пола, прокатился по нему под дождем пуль, к счастью, пролетевших выше. Раздался щелчок холостого выстрела. Кольт разрядился. Тут же пустая обойма упала с металлическим звуком на пол. Для того, чтобы вставить новую, Эриваняну с одной рукой необходимо несколько секунд.

Малко поднялся и бросился на армянина. Тому хватило времени выпустить бесполезный кольт и сунуть руку в карман.

Малко вырвал советскую гранату из пальцев Арама. К счастью, армянин не успел выдернуть запал, и безопасный снаряд покатился по полу. Рука Арама крутанулась в воздухе и ударила Малко в висок.

Потом армянин присел на корточки и принялся искать гранату! Неукротимый Арам Эриванян.

– Прекратите! – закричал Малко. – Прекратите! Я не собираюсь причинять вам зло.

Арам Эриванян продолжал сопротивляться с яростной и отчаянной энергией. Черные очки упали, открыв пустые глазницы, шрамы, веки в швах. Ужас.

Малко удалось отвести ему руки за спину, но он все еще продолжал биться. А драгоценные секунды уходили... Они оба того и гляди погибнут.

– Я ваш друг, – повторял Малко. – Враги наверху. Они пришли, чтоб убить вас.

Говори он по-китайски, эффект был бы тот же. Внезапно он увидел, как над балюстрадой показалась голова, и выпустил армянина. Малко поднял пистолет и выстрелил наугад.

Арам Эриванян вздрогнул, словно попали в него, но не двинулся с места. Малко отыскал глазами гранату: она закатилась под шкаф, сейчас не время ее доставать.

Внезапно он понял, как можно переломить ситуацию, и, держа пистолет за дуло, протянул его слепому, практически вложив рукоять ему в ладонь.

– Господин Эриванян, вот мое оружие, – сказал он. – Теперь вы мне верите?

Рука слепого обхватила приклад, а указательный палец скользнул на курок. На секунду Малко показалось, что тот сейчас выстрелит, и он приготовился получить пулю прямо в грудь.

Но ствол чуть заметно опустился. Эриванян заколебался. Малко воспользовался этим и схватил его за левую руку:

– Пошли скорее! Они наверху.

На этот раз слепой не сопротивлялся. Он лишь спросил неуверенно:

– Где Баскен?

– Не знаю, – сказал Малко. – Он исчез.

– А очки? Где мои очки?

Как можно в такой момент думать о каких-то очках? Малко поднял их и отдал слепому, забрав у него назад пистолет.

Он услышал скрип ступенек и заметил усатого юнца со сросшимися бровями, который собирался спуститься. Малко еще раз выстрелил наугад, и тот пропал.

Они в несколько прыжков оказались возле двери. Малко повернул ключ, открыл дверь и вытолкнул Арама Эриваняна наружу. Обернувшись, он увидел, что усатый присел на лестнице, целясь в них из автомата. К счастью, Эриваняна уже не было в его поле зрения, и он заколебался.

Взяв пистолет двумя руками, Малко дал себе время прицелиться.

Пуля 225-го калибра вылетела со скоростью 600 метров в секунду, направляемая удлиненным стволом, и вошла точно в правый глаз армянина.

Тот коротко вскрикнул, конвульсивно сжал свое оружие, продырявив очередью стену, и упал навзничь. Второй убийца, тоже собиравшийся спускаться, залег на галерее. Малко потащил слепого за собой по тропинке. На полпути к калитке он обернулся. Быстро бежать он не мог из-за Арама Эриваняна, спотыкавшегося на каждом шагу.

Из дома показался второй убийца, с автоматом Калашникова в руке. Малко выстрелил, тот спрятался внутрь виллы.

Сильным толчком в спину Малко направил Арама Эриваняна в сторону калитки.

– Бегите! – закричал он. – Все время прямо!

Эх, если бы граната осталась у него! Встав между убийцей и слепым армянином, Малко расстрелял весь остаток обоймы, чтобы противник не мог высунуться на улицу. Тактика удалась. Тогда он развернулся, уверенный, что Арам Эриванян уже вышел за калитку, и у него перехватило дыхание: вытянув перед собой руки, слепой топтался возле стены внутри сада! Все погибло!

Малко выругался и сунул руку в карман за запасной обоймой, прекрасно понимая, что воспользоваться ею не успеет.

В тот же миг у калитки выросли два затянутых в черную кожу силуэта. Мотоциклисты на «ямахе». Малко заметил светлые пряди, выбивавшиеся из-под каски у одного, и женскую фигуру другого.

Все еще держа обойму в руке, он повернулся к дому. Осмелевший террорист с автоматом Калашникова вышел на крыльцо, приготовившись расстрелять несколькими очередями Малко и Арама Эриваняна.

Раздалось несколько сухих, негромких, сдвоенных выстрелов.

«Бум-бум», «бум-бум», «бум-бум», «бум-бум».

Малко упал на землю, перезаряжая пистолет, и увидел, как автоматчик сначала отступил, потом упал на колено и наконец повалился набок.

«Бум-бум», «бум-бум», «бум-бум».

Мотоциклисты, держа пистолеты в вытянутых руках, стреляли как на учебном стрельбище, сдвоенными. Четырнадцать выстрелов на двоих! Убийца больше не двигался. Потом они очень быстро опустили оружие и отступили. Малко услышал, как взревел мощный мотор мотоцикла. Он бросился на улицу, но заметил только, что они завернули за угол.

В нескольких метрах от него стоял желтый фургон, который он заметил возле дома Милены Братич. К рулю привалился человек. Малко подошел. На коленях у водителя лежал автомат, а в голове зияли два отверстия.

– Где вы? Где вы? – кричал Арам Эриванян, сражавшийся с лапами ели.

Малко вернулся в сад, повел слепого к выходу. Затем они направились в конец улицы. Соседи наверняка предупредили милицию...

Вмешательство мотоциклистов было столь кратким, что Малко казалось, будто они ему просто приснились. А между тем без этого вмешательства он уже был бы мертвецом, и Арам Эриванян тоже.

Из-за поворота вылетела «застава-128» Милены Братич и чуть не раздавила их.

Молодая женщина резко затормозила, развернув машину поперек улицы, и выскочила из нее, взлохмаченная, с обезумевшим взором.

– Где вы были, в конце концов? – взорвался Малко. – Нас чуть не прихлопнули. Это просто чудо, что...

– Мотоцикл, – кричала Милена, не слушая его. – Он только что попался мне навстречу.

– Вот они-то нас и спасли, – сказал Малко. – Давайте быстро сматываться отсюда. Через пять минут здесь будет милиция.

Они сели в машину: югославка управляла, а Малко рассказывал ей, что произошло.

– Но я думала, что...

– Это мы выясним, – сказал Малко. – Пока же необходимо как можно быстрее покинуть Белград. Во второй половине дня у меня будет машина. Поехали к вам. Почему вас так долго не было?

– Пришлось проторчать в мастерской, – объяснила она. – Много машин попало в аварию.

«Застава» вырулила на широкую улицу и влилась в поток машин. Малко немного расслабился и повернулся к Араму Эриваняну.

– Зачем вам было в меня стрелять? – спросил он.

– Не знаю, – пробормотал слепой. – Мне казалось, вы меня предали. Я на пределе. Простите, ради бога.

Он дрожал в лихорадке, лицо его снова приобрело сероватый оттенок. Милена что-то ласково сказала ему по-армянски и улыбнулась в зеркало.

– Баскен пропал, – продолжала она по-английски. – Должно быть, они захватили его в плен, и...

– В таком случае он уже умер, – сказал слепой. – Они пытали его, пока он не заговорил, а потом убили.

Он помолчал и добавил:

– Хороший был парнишка...

– Думаете, они предпримут еще что-нибудь? – спросила Милена.

– Не знаю, – ответил Малко. – Однако чем быстрее мы уедем, тем будет лучше.

В конце концов югославы очухаются. Еще три мертвеца! В таком городе, как Белград, это настоящие беспорядки... А уж Эндрю Виткин их не станет защищать. Малко почувствовал вдруг, как заколотилось его сердце.

Наступила реакция.

Бежать нужно, пока не приключилось еще что-нибудь!

* * *

Наташа подарила Малко обворожительную улыбку. В черной кожаной юбке в обтяжку и пуловере, который словно вязали прямо на ней, с талией, перетянутой широким кожаным поясом, накрашенная как царица Савская, она олицетворяла собой недостижимую мечту самого достойного из стахановцев.

Ее внешний вид настолько отличался от того, что представляли собой суетившиеся возле телексов рабы, что это смотрелось даже комично. Вот она, классовая несправедливость...

Она подошла к Малко и произнесла влекущим тоном:

– С вашей машиной... вышла неувязка...

Малко почувствовал, как его охватывает слепая ярость! Это уже просто невероятно.

– Что вы сказали?

– Не надо так нервничать, – голос Наташи звучал нежно. – Это такой пустяк. Завтра все будет готово...

Кошмар не кончался.

Глава 15

– Но почему? – взвился Малко. – Мне было обещано, что сегодня машина точно будет готова.

Наташа изобразила на лице сожаление, что придало ей еще более сексуальный вид.

– Ратомир разбирал ее и обнаружил, что главный тормозной цилиндр износился. Нужно его сменить. Если вы согласны, это будет стоить пятьсот долларов...

Ну уж как водится...

– Когда машина будет готова?

– Завтра. Если понадобится, он всю ночь проработает...

Знакомая песня. Малко достал пачку долларов и отсчитал пять купюр. Стараясь успокоиться.

– Это последний сюрприз, я надеюсь?

Наташа, вызывающе улыбаясь, взяла деньги.

– Почему вы так торопитесь покинуть Белград? Кажется, мы тогда неплохо провели время...

Она вильнула бедрами, заскрипев кожей слишком узкой юбки. В кабинете никого, кроме них, а взгляд женщины был красноречивей любых слов.

– У меня много работы, – сказал Малко.

Наташа насмешливо взглянула на него.

– Понимаю... У меня тоже. Но скоро я уезжаю в Вену. Останавливаюсь я всегда в отеле «Сонненберг». Завтра, когда вы приедете за машиной, я скажу точно, в каком буду номере.

– Когда именно завтра?

– В три часа, здесь же.

Она подошла и поцеловала его в щеку, очень целомудренно, но ее затянутый в кожу живот, прижавшийся на секунду к животу Малко, посылал куда менее скромные сигналы.

Малко не стал дожидаться лифта и слетел по лестнице, перепрыгивая через ступени. Он считал часы.

И думал о новых происшествиях, которые могут произойти за время ожидания.

Где, интересно, Таня Вартанян?

И все ли люди Акопяна уничтожены?

Станет ли влезать в это дело югославская служба безопасности?

Он вошел в телефонную будку и набрал номер Эндрю Виткина. Хочется сообщить ему еще одну приятную новость.

* * *

В маленькой квартирке Милены атмосфера накалилась до предела. Хозяйка приготовила сильно наперченные котлеты, но никто к ним даже не притронулся. Малко уперся взглядом в телевизор: шел какой-то старый американский фильм, но ему никак не удавалось следить за сюжетом. Арам Эриванян, накачанный антибиотиками, сидел в кресле, дыша с трудом. Черты лица неестественно сведены, как у мумии... Элло Кризантем устроился на матрасе, брошенном прямо на пол, в коридорчике, ведущем в спальню Милены.

Милена и Малко ловили каждый шорох, доносившийся с лестницы. К отъезду все было готово, но минуты, словно резиновые, тянулись и тянулись... В теленовостях ни слова об убийствах на улице Косте Главинича. Эндрю Виткин тоже пока не получил никаких сведений от своих агентов. И утверждал, что понятия не имеет, что за мотоциклисты спасли Малко и слепого. Он считал, что тут может быть два варианта: или это люди Тани Вартанян, или Моссад...

Арам Эриванян медленно и осторожно поднялся. Подскочившая тут же Милена помогла ему пройти в свою спальню. Через полчаса она вышла.

– Я дала ему успокоительного. Пусть хоть немного поспит. Боюсь, он не выдержит.

– Если нам хоть каплю повезет, завтра ночью мы будем в Вене. И все.

Зазвонил телефон. Женщина сняла трубку. И снова положила ее через несколько секунд.

– Никого... – сказала она. – Уже не первый раз за то время, что вы здесь... Скорей бы все это кончилось.

За этот вечер она уже успела прикончить бутылку сливовицы. Принесла с кухни другую и открыла ее.

Опорожнила первый бокал и вставила кассету в аудиосистему «Акай». Зазвучала хрипловатая цыганская песня со свистом кнута и звоном бубнов. Можно было подумать, это свистят страшные нагайки казаков посреди степи. Милена снова наполнила бокал и предложила Малко:

– Выпейте со мной.

– Зачем вы столько пьете? – спросил он осторожно.

Милена сразу не ответила. Когда она повернулась к Малко, глаза у нее были совсем стеклянными. Отсутствующий, потерянный взгляд.

– Чтобы забыть те дни, когда мы были счастливы с Арамом, – сказала она наконец. – Пусть в Бейруте всегда напряженно, для нас это был сон. Большой дом. Арам послал меня в Париж специально, чтоб я обставила его по своему вкусу. Я скупила у «Ромео» все. Это стоило бешеных денег, но выглядело совершенно великолепно!

По крайней мере, часть денег сторонников «Асалы» пошла на благое дело...

– Вас терзают эти воспоминания?

– Можно и так сказать, – ответила женщина. – Обратная сторона счастья.

– То есть ваше предательство?

В черных глазах Милены появилось выражение полной безнадежности. Она тихо произнесла:

– Значит, вам все известно?

Малко не рассчитывал, что Милена «расколется» так быстро, без всякого сопротивления. Ему даже было немного стыдно, что он воспользовался ее минутной слабостью. Но ведь нужно же ему знать наверняка. Если обвинения Тани Вартанян были небеспочвенны, то риск, которому он подвергался, увеличивался... И еще как увеличивался!

КГБ...

Вдруг Милена беззвучно зарыдала, опершись на плечо Малко.

– Что вы на самом деле сделали? – спросил Малко.

Она посмотрела на него полными слез глазами. Словно загипнотизированная, плохо отдавая себе отчет в своих действиях...

– Если я скажу вам правду, вы не захотите больше иметь со мной дела, вы будете меня презирать.

Малко улыбнулся ей, стараясь поддержать.

– Кто знает? На свете вообще нет только черных или только белых людей.

Неожиданно Милена заговорила с патетикой в голосе:

– Клянусь головой моей матери, я всегда его любила. И люблю сейчас.

– Верю. Я же видел вас вместе. Так что произошло?

– Я струсила, – выдавила из себя женщина.

Рыдая, она в общих чертах подтвердила обвинения Тани Вартанян... Малко не верил своим ушам. Значит, Эндрю Виткин и ЦРУ обманывались на счет Милены Братич. Она была-таки агентом КГБ.

Женщина всхлипнула, отхлебнула еще сливовицы и сказала обреченно:

– Я подлая тварь.

– Никто не может осудить вас. А теперь на кого вы работаете? – спросил Малко. – На русских? Или хотите помочь Эриваняну?

Милена вздрогнула и в порыве искренности воскликнула:

– Разумеется, я все это делаю для Арама!

– И вы больше не связаны с КГБ?

Он задал вопрос почти беспечным тоном, а у самого внутри похолодело.

Она выдохнула:

– Они сами попросили помочь ему, чтоб его не убили в Бейруте. Для них он больше не представляет опасности. Они сказали, что хотят таким образом отблагодарить меня за услуги, которые я им оказывала.

В голове Малко вспыхнул красный свет. Признательность КГБ – волшебная сказка. Либо Милена вешает ему лапшу на уши, либо русские используют ее в своих целях без ее ведома. Неизвестно, что хуже...

– Так вот почему вы не боитесь югославских спецслужб?

Милена заколебалась, но все же призналась:

– Да, они не предпримут ничего, что шло бы вразрез с интересами Большого Соседа.

Малко решил копнуть еще глубже. Сказав заведомую ложь, чтоб узнать правду.

– Люди Акопа Акопяна подчиняются русским?

– Нет, – ответила женщина, – иранцам.

Она отвечала на все его вопросы вяло, но, несомненно, искренне. Милена снова взяла бокал и выпила. Малко не мешал ей. Он должен узнать все. От этого зависела его жизнь.

– Если русские хотят спасти Арама Эриваняна, почему бы им не обратиться к югославским спецслужбам с просьбой защитить его?

Милена покачала головой:

– Нет, они не хотят ни во что вмешиваться.

Малко размышлял. Что-то не вязалось. И он никак не мог понять, что именно. Милена облегченно добавила:

– Я впервые признаюсь во всем этом. Вы не представляете, насколько мне стало легче. – Потом жалко вымолвила: – Я не вызываю у вас отвращения?

– Нет. А почему вы мне все рассказали?

Она не ответила. Взгляд ее остекленел еще больше, и вдруг она прильнула ртом к его рту. Это был уже не тот прежний поцелуй со сжатыми губами, а порыв страсти, под стать цыганской песне, что лилась из громкоговорителей. Их зубы встретились. Милена куснула Малко, впилась ногтями в его затылок; казалось, их поцелуй никогда не кончится.

Неожиданно распалившись, она боком повалилась на диван, увлекая Малко за собой, не переставая целовать его и прижимаясь к нему всем своим волнующимся от страсти телом. Язык ее выделывал что-то невероятное во рту Малко. Ноги раздвинулись, и она задвигала бедрами все быстрее и быстрее. Правой рукой женщина распахнула рубашку на его груди и впилась в нее ногтями. Дыхание Милены стало прерывистым, стесненным, словно в приступе астмы.

Малко сначала просто терпеливо сносил это нападение, но неожиданно и его чувства проснулись. Милена вдруг перестала его целовать, но ее плотно прильнувшие бедра продолжали подрагивать. Она уставилась в него влажным, мутным, невидящим взглядом, произнесла несколько слов по-русски и вдруг застонала:

– Господи, я кончаю!

Женщина испустила пронзительный крик, тело ее забилось в конвульсиях, словно через него пропустили тон в 100000 вольт... и свалилась, как мертвая, на диван, зарывшись лицом в плечо Малко.

Тот не смел двинуться, удивленный силой оргазма, так мало зависевшего от него. Чуть позже Милена вышла из своего небытия. Она нежно поцеловала Малко в губы и шепотом сказала:

– Я уже думала, что никогда больше не испытаю этого... Никогда.

– Почему?

– Из-за Арама. С ним мне в глубине души было всегда так стыдно, что я перестала испытывать удовольствие.

– Ас другими мужчинами?

– Я не могла.

– Почему же со мной смогли?

Цыганская музыка все лилась, томная, хрипловатая.

Милена произнесла ему на ухо:

– Может быть, потому, что вы рисковали ради него жизнью. Или потому, что я сказала вам правду. Я словно освободилась. Не знаю точно. Я почувствовала, словно меня сжигает изнутри огонь. И испугалась, что он сейчас погаснет. Но нет... Если бы вы только знали, что я испытываю... Я воскресла. Благодаря вам...

– Но я ничего не сделал для этого, – возразил Малко.

– О нет, вы сделали много!

Она словно только теперь заметила его состояние. Легким нежным движением она обхватила его плоть и сказала:

– Подождите! Оставайтесь тут. Я сейчас некрасивая, заплаканная, грязная. Вы достойны лучшего. Дайте мне время навести для вас красоту. Это доставит мне большое удовольствие.

Она поднялась, перевернула кассету в магнитофоне, налила ему бокал сливовицы и исчезла в ванной. Малко начинал лучше понимать Милену Братич, но игра КГБ в этой запутанной истории оставалась по-прежнему неясной. Милену подставляли, но зачем?

* * *

Он почти допил бокал, когда в комнату вернулась Милена. Еще до того, как она приблизилась к дивану, Малко почувствовал аромат се духов – восточный тяжелый и чувственный запах.

Такой он ее еще не видел. Огромные глаза и большой рот были тщательно накрашены, волосы подняты на затылке тяжелой волной, что делало ее похожей на цыганку. Она была само вожделение, даже если бы не оделась так сексуально: белая кружевная шелковая блузка с очень глубоким квадратным вырезом и широкая бархатная юбка, сильно стянутая на талии.

– Я нравлюсь вам? – спросила она тихо.

Была в ее черных глазах какая-то ранимость, контрастировавшая с макияжем и вызывающим поведением.

Вместо ответа Малко привлек ее к себе, обхватив ладонью затылок женщины. Она покорно приблизила накрашенные губы к его обнаженной груди, и ее язычок забегал но телу Малко, как ловкая змейка. Потом подключились руки, нашли его плоть, начали, возбуждая, ласкать и массировать ее. Было так приятно, что Малко пожелал ощутить ее рот. Он слегка надавил на затылок. Но Милена уклонилась:

– Я никогда ни с одним мужчиной этого не делала, – сказала она. – Я не могу.

Посмотрела на Малко с насмешливой нежностью и добавила:

– Да вам это и не нужно.

Он хотел привлечь ее, но она вывернулась.

– Подожди, сначала я буду для тебя танцевать.

И закружилась под хриплый цыганский напев. Завертелась черная юбка, открывая белизну ее ног и тень треугольника у их основания.

Царившее весь день напряжение снова вернулось, но оттенок у него был совсем другой... Малко увлекся игрой и мечтал уже лишь о том, чтоб заняться с ней любовью. Несколько раз она выскальзывала у него из рук, пока наконец сама на остановилась прямо против Малко, прижавшись спиной к стене.

– А теперь возьмите меня. Прямо здесь, вот так. Воспользуйтесь моим телом.

Малко уже был рядом. Он приподнял длинную бархатную юбку, нашел самое горячее, ничем не прикрытое место и одним движением вошел внутрь, пригвоздив женщину к стене.

Ощущение фантастическое. Милена Братич вздохнула, ногти ее царапнули затылок Малко, а бедра подались вперед.

– Так! Так! – говорила она. – Еще сильней.

В таком положении он не мог войти в нее так, как ему хотелось. Малко отнес женщину на диван, задрал бархатную юбку до самого пояса и задвигался со всей силой владевшей им страсти. Милена, распластанная, закричала, начала, словно хищное животное, царапать Малко.

По движению бедер он чувствовал, как приближается ее оргазм, в полной гармонии с его собственным. Он заработал еще яростней, не обращая внимания на крики, которые могли разбудить Кризантема или Арама Эриваняна. В тот момент, когда он излился в нее, Милена, словно привязанная к нему веревками, укусила Малко за верхнюю губу. Но бедра ее перестали двигаться, словно их внезапно парализовало.

Вернувшись из своей нирваны, Малко встретил полный жуткого отчаяния взгляд. Она отвернулась, чтобы он не видел слез. Цыганская песня оборвалась на рыдании скрипки. Милена прошептала:

– Это было великолепно.

Он был уверен – оргазма она не испытала. Победа оказалась краткой. Снова вернулись мучившие женщину призраки. Она встала и прошла в ванную. Малко вслушался в тишину. Похоже, их порыв страсти никого в квартире не разбудил. Может быть, Милене мешало близкое присутствие Арама Эриваняна?

– Вы будете спать на диване, – сказала она. – Я устроюсь на ковре. Это полезно для осанки...

Ему пришлось повоевать, чтоб уложить ее на диване. Сам Малко уселся в стареньком кресле против телевизора. Спать не хотелось, он перебирал в голове признания Милены. По-прежнему не представляя, какова же роль КГБ. Югославка говорила искренне, даже если что-то утаивала о своей связи с русскими. Одно особенно интриговало Малко: если КГБ вытянуло Арама Эриваняна в Белград, чтоб убить тут, как утверждала Таня Вартанян, то почему они до сих пор этого не сделали?

Югославия просто кишела советскими агентами. Как же – «дружеская держава»! Разумеется, они могли положиться на убийц Акопяна. Но Малко слишком хорошо знал русских и потому не верил, что они не предусмотрели запасного хода. В таком случае что-то должно произойти еще до их отъезда из Белграда...

Милена во сне дернулась и вскрикнула.

Нервное напряжение и усталость сломили наконец Малко, и он провалился в сон.

* * *

В комнату просачивался грязный свет. У Малко было такое ощущение, что вместо горла у него терка для сыра! Вот она, сливовица...

Диван пустовал.

Милена вышла из ванной одетая, накрашенная, со строгой прической. Куда только делась чувственность, бросившая к ней Малко.

Вышел и Элько Кризантем, несколько помятый.

– Пойду приготовлю кофе, – заявил Малко.

– Эриванян все еще спит, – предупредил Элько.

Он никак не мог назвать армянина «господином Эриваняном».

Малко потянулся. Подумал, сколько еще долгих часов должно пройти, прежде чем он отправится за «мерседесом».

И о том, что за эти часы может произойти...

* * *

Роскошная Наташа за своей машинкой была видна лишь до пояса. Она подарила Малко одну из тех улыбок, от которых мог навеки погибнуть любой аппаратчик, и указала на диван, заваленный старыми газетами.

– Посидите, я сейчас.

Он сел с колотящимся от тревоги сердцем. Вот и последнее препятствие страшного стипль-чеза... С утра не произошло ничего плохого. Он заехал за своими вещами в «Интерконтиненталь» и отвез их к Милене. Арам, Элько и Милена ожидали его теперь, чтоб пуститься в путь по Загребскому шоссе.

Таня Вартанян так и не подавала признаков жизни. И мотоциклисты тоже, и убийцы Акопяна, если кто-то из них еще остался в живых, во что Малко не верил. Так исчезают персонажи в театре теней при ярком свете солнца.

Наташа оттюкала наконец бумажку, сунула руку в ящик стола и достала пачку документов.

– Это на «мерседес», – сказала она.

– Он готов? – не веря себе, спросил Малко.

– Конечно, – ответила Наташа. – Деньги с вами? Ратомир кредита не дает...

– Со мной...

Она поднялась, и кровь ударила в голову Малко.

Вся нижняя часть ее тела была затянута в брюки из золотого латекса. В брюки был заправлен пуловер из черного тонкого кашемира, прекрасно обрисовывавший ее острые груди. Она, приняв развязную позу, наблюдала за Малко, уверенная в произведенном эффекте. Высокие черные сапоги добавляли к ансамблю еще одну сексуальную нотку.

– Пошли! – вздохнула она, изобразив на лице гримасу, за которой могло скрываться все что угодно.

Малко помог ей надеть норковое манто.

«Р-5», как и прежде, была припаркована прямо на тротуаре.

– У вас ее никогда не крали? – спросил Малко.

– Никогда. Везет, наверное.

Она включила радио и, пока они выезжали за пределы города, была не слишком разговорчива. И гораздо сдержанней, чем прежде...

«Мерседес-220» стоял у входа на автомобильное кладбище, вымытый, с новыми покрышками. Под безразличным взглядом Ратомира Малко завел мотор. Потом он протянул механику пачку в восемь тысяч долларов. Югослав уселся на заднее сиденье и стал их пересчитывать, а Наташа спокойно курила. Покончив с подсчетом, Ратомир пожал руку Малко, широко улыбнулся и отправился заниматься другими клиентами.

– Мы с вами расстаемся? – спросила Наташа.

– Все отлично! – сказал Малко. – Спасибо. Вот ваша тысяча.

Она без единого слова взяла конверт.

– Рада была познакомиться, – произнесла Наташа.

Наверняка часть долларов Ратомира перекочует в ее руки... Она приблизилась и быстро поцеловала Малко.

– Храни вас Бог, – шепнула она.

Малко увидел, как ее машина повернула назад, к Белграду. Она не заговорила о своем гостиничном номере в Вене. Воистину женщины переменчивы.

Однако «мерседес» у него, и это главное. Оставалось вернуться в Белград за Арамом Эриваняном и на этот раз в самом деле тронуться в путь.

* * *

Загребское шоссе тянулось прямо между причудливыми изгибами русла Дуная и Савы, на фоне монотонного и пусты много пейзажа.

Появился указатель «Шоссе Братства и Единства». Первый пост с кассой за проезд по шоссе. Значит, они в тридцати километрах от Белграда. Малко заметил телефонную будку и остановился возле нее.

Эндрю Виткин ответил немедленно.

– Мы выехали, – сказал Малко. – Есть какие-нибудь новости?

– Нет, – ответил американец. – Счастливого пути. Позвоните, когда пересечете границу.

Малко проехал пункт уплаты и нажал на акселератор. Старик «мерседес» достойно держал скорость 130, не издавая никаких настораживающих звуков...

На заднем сиденье Милена держала за руку Арама Эриваняна. Элько был на страже, он бдительно следил за каждой следующей за ними или обгоняющей их машиной, не убирая с колен верную «астру».

В ста километрах от Белграда автобан кончился, и началась куда более опасная дорога в четыре полосы. Темнело. Из-за ослепляющего света встречных грузовиков Малко пришлось снизить скорость.

С каждым поворотом колеса он все дальше от Белграда, все ближе к Австрии. Что заставило его вновь вернуться к мысли о Тане Вартанян. Куда она делась? Отчасти из-за нее он предпочел проехать но туннелю на Луабл, уклонившись от прямого пути на Вену через Марибор. Крюк в сто километров.

Он услышал перешептывание на заднем сиденье, и к нему наклонилась Милена Братич.

– Арам говорит, он никогда не забудет того, что вы для него делаете.

Туман опустился внезапно. Уже на подъезде к Загребу Малко вынужден был значительно снизить скорость.

Милена и Арам Эриванян дремали, не обращая внимания на толчки. Они только что проехали Загреб, и Малко жалел, что не остановился там. Впереди было 35 километров отвратительной дороги до Любляны, а видимость на нуле.

Из тумана выскочила тень, Малко резко крутанул руль. Грузовик стоял среди дороги, не зажигая фар, даже без бортовых огней. Слишком глупо было бы угробиться сейчас здесь, избежав пляски смерти в Белграде. Немного дальше фары высветили указатель: «Любляна, 10 километров».

Милена, которую разбудил крутой вираж, быстро оценила обстановку и сказала Малко:

– Так ехать нельзя. Я знаю гостиницу «Слон» на центральной улице Тито.

По обеим сторонам дороги сквозь туман начали проступать бетонные коробки. Малко доехал до центра и увидел вывеску «Слон» на высокой старомодной гостинице. Малко остановился, и Милена отправилась на разведку.

– Места есть, – объявила она, вернувшись.

Холлу было не меньше ста лет. Им выделили три номера на одном этаже. Милена пошла провожать измученного дорогой Арама Эриваняна, а Элько Кризантем занялся багажом. В холл он вернулся с озабоченным выражением на лице.

– Вы что-то видели? – спросил Малко.

– Да, – ответил турок. – Только что подъехала машина. И остановилась у гостиницы. Номера у нее белградские.