Текст книги "SAS против ЦРУ"

Автор книги: Жерар де Вилье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава 2

Комната Хильдегард выходила на юг. Работал кондиционер, окно было плотно закрыто. Внизу блестели огни Тегерана.

Двадцатиэтажный отель «Хилтон» стоял на окраине города, граничащей с пустыней, у подножья горы Эльбурз. Если бы возле здания не было огромного плавательного бассейна, оно походило бы на концентрационный лагерь, претендующий на роскошь.

Малко тихонько постучал. Хильдегард открыла сразу. Она уже успела снять униформу и нарядиться в цветастый пеньюар, едва доходивший ей до колен. А ноги у нее были что надо...

– Входите же скорей! Я берегу свою репутацию. Малко не заставил себя просить дважды. Войдя в комнату, он бросил дипломат на кровать. Его номер был здесь же, рядом, но он не успел принять душ, чувствовал себя премерзко и при этом у него раскалывалась голова.

– Так как, вы по-прежнему умираете от любопытства?

– Именно умираю от любопытства.

– Хорошо. Но предупреждаю: если вы увидите его содержимое, вам будет грозить смертельная опасность.

Она чуть заметно вздрогнула.

– Ладно, пусть мне будет хуже. Но я впервые в жизни оказываюсь замешанной в столь увлекательную историю. Знаете, полеты туда-сюда ужасно скучны, приходится обслуживать премерзких типов, которые только и думают о том, как бы затащить меня в постель.

– Будет вам. Открывайте.

Он вынул из кармана маленький ключик и протянул его Хильдегард. У нее были красивые руки с длинными пальцами и ногтями, покрытыми ярко-красным лаком.

Щелкнул замок, она откинула крышку и резким движением вывернула содержимое на кровать.

– Ой!

Она застыла в изумлении, словно пораженная молнией. По кровати рассыпалась куча связанных в пачки стодолларовых банкнот. На эту сумму можно было купить целый город. Она повернула к Малко удивленное лицо.

– И... сколько же тут?

– Десять миллионов долларов, – спокойно ответил Малко.

– И что же вы собираетесь делать с этой суммой? Вы украли эти деньги?

– Нет, конечно.

– Тогда что все это означает?

– А вот этого я вам не могу сказать. Даже если вы будете очень просить меня об этом, а в награду пообещаете свою любовь. Вы хотели видеть, что находится в дипломате. Я исполнил ваше желание.

– И что вы собираетесь купить на эти деньги?

– Человеческую совесть. Это единственное, что можно купить в этой стране.

– Наверное, многие захотели бы продать свою совесть за такую сумму.

– Ну, это не совсем так. Чем выше на социальной лестнице стоит человек, тем дороже он стоит. А бедных никогда не покупают.

– Почему?

– Проще и дешевле убить их.

– Вы – чудовище!

– Отнюдь. Просто здравомыслящий человек... Что если мы ляжем спать? Я ужасно устал.

– Что?!

– Я хочу просить вас об одной услуге. Вы хотели дорожных приключений? Вы будете удовлетворены. Те, кто пытался сегодня завладеть этими деньгами, не остановятся. Они будут ждать только до утра. А в отеле не оказалось личных сейфов, и пистолета у меня больше нет. Никому не придет в голову искать меня у вас. По крайней мере, я на это надеюсь.

– А где вы устроитесь? Здесь только одна кровать.

– Послушайте, мне не до глупостей. Я смертельно устал, а вы отказываете мне в гостеприимстве.

– Не... нет.

– Хорошо, тогда помогите мне.

Вдвоем они сдвинули с места шкаф и перегородили им дверь. Затем придвинули к нему стол.

– Теперь я пойду приму душ, а вы укладывайтесь. Он помылся и обработал рану. Она оказалась не очень глубокой и неопасной. Когда Малко вышел из ванной комнаты, из-под одеяла торчала только макушка золотистых волос гостеприимной немки. Он скользнул под одеяло, она демонстративно повернулась к нему спиной и шепнула ворчливое «спокойной ночи». Они почти касались друг друга, и Малко вдыхал аромат молодой женщины.

Несмотря на усталость, он не мог уснуть. События последних дней не давали ему покоя.

...Все началось с телефонного звонка. К нему на нью-йоркскую квартиру позвонил управляющий отделом Среднего Востока.

– Вы можете приехать в Вашингтон? – без обиняков начал он. – Я хотел бы позавтракать с вами сегодня утром.

Предложение было заурядное, а Малко как раз нуждался в средствах. Реставрация замка в Австрии стоила ему бешеных денег, а к началу зимы необходимо было завершить ремонт кровли над главной башней. На это уйдет не менее тридцати тысяч долларов, но восстановление родового замка он сделал целью своей жизни.

Когда-то давно замок был продан, но перед войной Малко удалось выкупить его за смехотворную цену, оправданную, однако, его состоянием. Замок разрушался на глазах. Вот с тех пор он и начал работать на ЦРУ.

В Вашингтоне его ценили по двум причинам. Во-первых, у него была феноменальная память. Спустя двадцать лет он способен был вспомнить имя человека, с которым виделся пять минут. Благодаря своей удивительной памяти он знал несколько языков, в том числе и восточных – турецкий, фарси. Кроме того, он ненавидел коммунистов и все, что было связано с ними, а с русскими у него были личные счеты. Они отрезали часть его владений, проведя границу, оставив только главное здание и парк...

Малко был пунктуален и вовремя явился в маленький ресторан на тихой улочке. Вильям Митчел уже ждал его. Завтрак прошел спокойно, они поговорили о том о сем, но когда подали кофе, Митчел сказал:

– Дорогой Малко, я попал в неприятную историю и совершенно запутался.

Австриец рассмеялся:

– Какую такую новую гадость вам подстроили ваши «друзья» из Москвы?

– Эти – ничего.

– Тогда китайцы?

– Тоже нет. Еще хуже.

– Тогда кто же? До Луны вы еще не добрались, а де Голль ушел в отставку.

– Слушайте внимательно. То, что я расскажу, настолько секретно, что по-хорошему следовало бы отправиться в какую-нибудь пустыню и там говорить об этом, но такой возможности у нас нет. Будем говорить здесь, благо поблизости никого нет... Два дня назад меня вызвали к Президенту, Он только что получил из Москвы по красному телефону крайне секретные новости. Советская разведка пронюхала, что люди из одного подразделения ЦРУ, находящегося в Тегеране, готовят маленькую революцию. Они собираются свергнуть, а может быть, и убить шаха и поставить вместо него своего человека.

– Только и всего? – удивился Малко.

– Постойте! Русские не ограничились этим сообщением. Они ясно дали понять, что если мы не наведем порядок, они будут считать свержение шаха актом агрессии и не преминут воспользоваться договором 1948 года, чтобы ввести свои войска в северную часть Ирана. Это будет означать, что американский президент не способен контролировать людей, поставленных им в Тегеране. Вы представляете себе, какие могут быть последствия? Президент был вне себя. Он дал мне три дня сроку, чтобы найти человека, который в течение пятнадцати дней сможет выяснить, в чем там дело. Ну, и соответственно навести порядок, если возникнет такая необходимость. Руководит тамошним отделом ЦРУ генерал Шальберг. Человек твердой закалки и трудный в общении. Это он сверг Моссадеш в 1952 году. Кроме того, он знает Иран как свои пять пальцев.

– Почему вы не отзовете его?

– Это довольно трудно сделать без каких бы то ни было видимых причин. Если донесение русских верно и он что-нибудь почувствует, то может вполне спровоцировать несчастный случай, и тогда...

– А если все это выдумка и провокация со стороны русских?

– Не исключено. Этот Шальберг для них большая помеха. Они его ненавидят. Возможно, они все подстроили, чтобы возвести на него напраслину, а проверить мы ничего не можем. Никто не сможет доказать наличие заговора, если мы помешаем осуществить ему то, что он якобы собирается сделать. Это слишком большой риск.

– Чего вы ждете от меня?

– Я хочу, чтобы вы поехали в Тегеран.

– И что я должен там делать? Вежливо спросить у Шальберга, не собирается ли он придушить шаха и меня в придачу?

– Нет, у меня есть предлог для вашего визита. В данный момент отделение ЦРУ в Тегеране нуждается в неофициальной денежной помощи. Вы прекрасно знаете, что материальная помощь малоразвитым странам не всегда проходит через банки. А пересылать по почте сумму в десять миллионов долларов практически невозможно.

– Сколько? Десять миллионов? Сколько же в этом Тегеране неразвитых паршивцев? Или, наоборот, слишком хорошо развитых?

– И не говорите! Два года назад содержание генерала обходилось в тысячу долларов в год, теперь надо платить вдвое больше. Черт их разберет, чем они там занимаются и кем командуют. Но... закончим наш разговор. Поскольку посылать такую сумму дипломатической почтой слишком рискованно, было решено отправить надежного и честного курьера.

– И кому предназначены эти десять миллионов?

– Генералу Шальбергу.

– Та-ак... Великолепно. Деньги попадут в надежные руки.

– Вы передадите деньги, а потом можете недельку отдохнуть в Тегеране.

– Но я ничего не понимаю! Чтобы устроить революцию, как раз и нужны деньги. Главным образом для покупки оружия. Вы что же, сами даете ему в руки...

– Все верно. Мы как бы протягиваем ему спасительную соломинку.

– Соломинку или виселицу?

– Ладно, ладно, не надо черного юмора. Вы предупреждены, и этого достаточно. Если же с вами что-нибудь случится, мы точно будем знать, что русские ничего не выдумали и их информация основана на фактах.

– Хорошо. Предположим, что ваши милые дружки не отправят меня на тот свет из-за этих денег. Кто сможет помочь мне разобраться в этой путанице?

– Никто. Вся операция будет проведена лично Шальбергом, поэтому вам лучше не прибегать к его помощи.

Единственный человек, с которым вы можете связаться и попросить совета, некий бельгийский журналист. Он иногда сотрудничает с нами. В частности, когда находился в Египте. Его зовут Жан Дерио. Он работает понемногу на всех. Конечно, с ним надо быть осторожным, не доверять полностью, но он прекрасно знает страну и может быть весьма полезным.

– Если на то пошло, я мог бы попросить помощи у русских. Коль скоро они так хорошо осведомлены о наших делах.

– Пока вы ограничитесь Дерио.

– А что я должен делать потом? Упаковать Шальберга в ящик и отправить его по почте?

– Я дам вам полную свободу действий. Карт-бланш. Если то, что сообщили русские, правда, нужно во что бы то ни стало помешать Шальбергу привести свой план в исполнение. Даже если... даже если понадобится устранить его.

– Понятно. Но прежде чем писать завещание, я должен знать, что могу завещать, а точнее, на что могу рассчитывать, выполняя эту миссию.

После этих слов они погрязли в досадных для Малко пререканиях и торговле.

Драгоценный дипломат ему вручили перед самым отъездом. Никогда прежде он не видел такого количества денег и внезапно пришел к заключению, что быть честным не всегда полезно.

Вопреки своей воле, исключительно по настоянию Митчела, он взял с собой сверхплоский пистолет, выданный ему вместе с дипломатом. Митчел отправился провожать его в аэропорт, давая по дороге последние советы и наставления.

– Я виделся с Президентом. Он желает вам удачи. Вы обязательно должны выиграть. В самом крайнем случае, если не будет иного выхода, вам разрешается поставить в известность шаха и предупредить его о грозящей опасности. Наш посол сумеет добиться для вас аудиенции. Но не прибегайте к ней без крайней необходимости. Это будет слишком унизительно для нас.

Сопровождаемый этими последними ценными указаниями, Малко занял забронированное место в самолете и сразу уснул. Начиная с Парижа, путешествие стало менее скучным благодаря Хильдегард...

В полумраке комнаты Малко смотрел на лежащую рядом с ним девушку. Слабый свет пробивался сквозь неплотно задернутые занавески. Было уже около четырех часов утра. Предстоящий день обещал быть трудным и хлопотным.

Хильдегард пошевелилась, ее нога придвинулась к ноге Малко. Прикосновение было теплым и приятным. Ему совершенно расхотелось спать. Но Хильдегард спала крепко, как ребенок, вздыхая легко и мило. Малко недолго думал, как ему поступить. Он дотянулся до стоящей в изголовье кровати лампы, подтянул ее на самый край и резким движением сбросил на пол, а сам откинулся на подушку.

Грохот был невероятный. Молодая женщина проснулась и, ничего не соображая, закричала, замахала руками, натолкнулась на Малко и очутилась в его объятиях.

– Что это? – спросила она испуганным шепотом. – Что это за шум?

– Не знаю, – тоже шепотом отозвался Малко. – Я крепко спал.

– Мне страшно, – сказала Хильдегард, теснее прижимаясь к нему.

– Наверное, ночная птица ударилась о стекло. Не бойся.

Он все сильнее и сильнее прижимал ее к себе. Теперь она прильнула к нему всем телом. Ее голова лежала на его плече, он вдыхал аромат ее волос и потихоньку гладил по спине.

– Усни снова, все в порядке, – шептал он ей на ухо. Но не разжал объятий и продолжал свою тихую ласку. Постепенно его рука спускалась все ниже и ниже, пока он не почувствовал ее дрожи. Оставалось только поднять повыше короткую ночную рубашку. Хильдегард не говорила ни слова, но ее руки обвились вокруг шеи Малко. Все остальное свершилось само собой.

Много позже, когда уже совсем рассвело, Малко подобрал лампу и поставил ее на место. Хильдегард снова уснула, и ему пришлось одному ставить мебель на место. При этом он старался производить как можно меньше шума.

С утра над городом нависла невыносимая жара. Малко устроился позавтракать на свежем воздухе возле бассейна. Здесь же расположилась группа американских дельцов.

Когда Малко уходил из номера Хильдегард, та еще спала. Он тихо закрыл дверь, прошел к себе, побрился, переоделся в летний костюм. По отношению к своей внешности он был немного маниакален. Несмотря на бессонную ночь, он уже чувствовал себя намного лучше.

После завтрака Малко решил позвонить. Перед отъездом Митчел дал ему все необходимые номера.

У Шальберга никто не отвечал. Он попробовал пару других номеров, позвонил в посольство. Наконец чей-то недовольный голос ответил, что генерал уехал дня на три-четыре.

Малко должен был отдать деньги в собственные руки Шальберга. В посольстве непременно должен быть человек, который в курсе дела, но Малко не знал, кто именно. Связаться с Вашингтоном оказалось целой проблемой, к тому же он не хотел действовать через голову генерала.

А пока оставалось пристроить этот проклятый дипломат в надежное место и ждать Шальберга, если он и вправду уехал. Самым надежным местом мог быть только сейф банка. Он обратился в администрацию отеля, где ему сообщили, что банк Мелли, где можно было абонировать сейф, находится на улице Фирдоуси.

– Вы можете вызвать для меня такси? – спросил Малко.

– Конечно.

Портье вышел с ним на улицу, щелкнул пальцами, и старенький «мерседес» сорвался с места и подкатил к подъезду. Плохо выбритый шофер мрачноватого вида не внушал особого доверия, но средь бела дня на оживленных улицах вряд ли что могло случиться. Малко сел в машину, и она сразу тронулась с места.

Дорога круто спускалась к центру города. Шофер, экономя бензин, отключал мотор на спусках.

Чем ближе к центру, тем оживленнее становилось движение. Старые грузовики, автобусы, забитые до отказа, такси и частные машины сновали во все стороны. Закутанные с ног до головы в черное женщины томились на стоянках в ожидании маршрутных такси. Среди всеобщей сумятицы проплыло несколько надменных «кадиллаков». В них восседали надменные красавицы и важные чины.

Ввоз иностранных автомобилей в Иран был запрещен, но вот уже три года, как близкие ко двору шаха люди считали своим долгом обзавестись самой последней моделью «крайслера» или «кадиллака». Лишняя трата для этих неимоверно богатых людей ничего не значила.

Ехавший следом за такси, где сидел Малко, старенький «форд» был выпущен не менее восьми лет назад. Малко заметил его сразу, как только они отъехали от отеля. На переднем сиденье – двое мужчин, но довольно приличное расстояние мешало разглядеть их лица. Одно было ясно: его преследовали с явно дурными намерениями. Возможно, охота за драгоценным дипломатом возобновилась. Малко стремился добраться до банка как можно скорее, хотя и чувствовал себя в этой круговерти и толчее в относительной безопасности.

Такси с трудом пробиралось по главному бульвару города, названному Шах-Реза. Черный «форд», не отрываясь, следовал за ним.

Они приближались к банку Мелли. Когда до цели оставалось всего несколько метров, Малко дал шоферу пятьдесят риалов и, перед тем как выйти из машины, выглянул в окно.

Черный «форд» остановился, но сидевшие в нем люди не показывались. Малко узнал их. Это были те же типы, которые похитили его прошлой ночью.

Двое полицейских у входа в банк мирно загорали на солнышке. Малко подозвал их. Поначалу они удивленно глянули на него и не двинулись с места. Но поскольку Малко продолжал выразительно жестикулировать, они переглянулись и неохотно сделали несколько шагов в его сторону.

На ломаном фарси Малко объяснил им, что в его дипломате содержатся ценные документы и что он просит сопровождать его до входа в банк и даже войти внутрь вместе с ним. Полицейские удивились, но все же согласились сопровождать и встали с обеих сторон, что несколько успокоило его. Посреди людной улицы, да к тому же на сопровождаемого двумя полицейскими те двое вряд ли посмеют напасть.

Малко обернулся в сторону «форда». Оба верзилы как раз в этот момент вышли из машины и последовали за ним. Вид у них был спокойный, без какого-либо намека на угрозу.

Внутри банка царили прохлада и полумрак. Малко потребовал, чтобы его провели в кабинет директора. Его повели куда-то и оставили в крохотной приемной. Тут же появился служащий с чашкой чая на серебряном подносе. Через пять минут открылась дверь напротив, оттуда вышел высокий, весьма элегантный иранец и пригласил Малко войти.

Малко вошел в кабинет и остановился, как вкопанный. Оба верзилы находились здесь и сидели на стульях, как самые добропорядочные клиенты. Директор не дал Малко открыть рта и сразу заявил:

– Эти господа желают поговорить с вами, – сказал он по-английски. – Они утверждают, будто вы ввезли в Иран недозволенную сумму денег. Где они?

– По какому праву эти люди вмешиваются в мои дела? – возмутился Малко.

– Эти господа из полиции.

«Ну, начинается!» – подумал Малко и, вытащив из кармана свой дипломатический паспорт, сунул его под нос директору.

– Я – дипломат! Никто не имеет права ни задерживать меня, ни обыскивать. Это может обойтись вам очень дорого.

Он повернулся и тем же жестом ткнул паспорт одному из мошенников.

Тот внимательно просмотрел его и вернул обратно.

– Никто не собирается вас арестовывать, господин Линге, – заговорил он вдруг на превосходном английском, – я только хочу взглянуть, что находится в вашем дипломате. Или он тоже прикрыт дипломатическим паспортом?

Малко нахмурился. Об этом они с Митчелом не подумали. Если бы на дипломате была соответствующая печать, они не осмелились бы его вскрыть.

– Я являюсь персоной грата. Позвоните немедленно в посольство!

– Откройте лучше замок, иначе я его взломаю. Продолжать спорить было бесполезно. Малко достал ключ, поставил дипломат на стол и открыл замок. Один из верзил сразу схватил его и перевернул. Глядя на пачки стодолларовых банкнот, директор испуганно икнул.

– У вас есть разрешение на ввоз таких денег в Иран? – спокойно спросил тот, который говорил по-английски.

Надо было срочно менять тактику. Малко повернулся к директору банка и резко сказал:

– Я требую вызвать полицию! Я требую, чтобы вы позвонили в американское посольство! Эти люди – гангстеры! Вчера вечером они напали на автобус авиакомпании с намерением украсть эти деньги!

У директора был весьма смущенный вид.

– Эти господа из тайной полиции, – невнятно пробормотал он, – они предъявили мне удостоверение. Я ничего не могу поделать, тем более что у вас не все в порядке.

Что можно было возразить!

А этот нахал преспокойно укладывал деньги обратно в дипломат. Малко смотрел на него, как завороженный. Нечего сказать – его миссия началась с полного краха. Отдать деньги, принадлежащие американскому правительству... Его провели, как мальчишку!

– Что вы делаете? – заорал он на бандита.

– Конфискую деньги, – преспокойно ответил тот.

– Я пойду с вами. Это грабеж средь бела дня.

– Никуда вы не пойдете. Я не имею права брать вас с собой. Вы находитесь под дипломатическим прикрытием.

– Да, это так, это так, – кивал директор.

– Вы можете обратиться в центральный полицейский пост. Там вам все объяснят, – посоветовал верзила.

– Об этом не может быть и речи! Я иду с вами сейчас же.

– Я уже сказал вам, что это невозможно. Мы должны произвести проверку. – И он подал знак своему сообщнику, за все это время ни разу не открывшему рта.

Тот встал и вышел из комнаты. Через две минуты он вернулся в сопровождении полицейского и отдал приказание на фарси. Полицейский встал возле двери и угрожающе посмотрел на Малко.

– Я приказал этому полицейскому не выпускать вас из кабинета в течение десяти минут, – сказал главный из бандитов.

Глядя, как преспокойно уходит этот мерзавец с его дипломатом в руке, Малко кипел от злости. Тысячи американских налогоплательщиков отдали свои деньги ни за что. Когда за бандитами закрылась дверь, Малко взорвался:

– Вы – сообщник! Вы – соучастник этой кражи! Предупреждаю, – я не оставлю просто так это дело, я буду жаловаться в посольство! Вы директор банка или кто?

– Они угрожали мне оружием... У директора банка был совершенно потерянный вид. Он мямлил что-то неразборчивое, тянул слова.

– Они действительно из тайной полиции. Вы себе даже не представляете, на что способны эти люди. Их начальник – Тимур Каджар. По его милости на кладбище нет больше места, чтобы хоронить людей. Я ничего не мог сделать.

Каджар был ближайшим другом Шальберга. Вдвоем они свергли Моссадеш, утопили в крови коммунистическую партию Тудеш. Люди, жившие в квартале возле здания тайной полиции, не могли спать по ночам из-за криков, доносившихся из застенков.

Рассказывали, будто Каджар, когда его донимала бессонница, лично спускался в подвалы и садистски замучивал пленных до смерти. Это будто бы успокаивало его расшатанную нервную систему.

Его любимым орудием пытки была тяжелая палица. Он дробил ею кости своим жертвам, начиная с пальцев и заканчивая смертельным ударом по голове.

Малко видел его фотографии. Великан, одетый в белоснежный китель, лицо перечеркнуто аккуратно подстриженными усиками...

– Все устроится, – пытался успокоить Малко директор, – ведь вы – дипломат. Вам они ничего не могут сделать. Что касается денег...

– Вы когда-нибудь видели жуликов, хранящих деньги в банках? – спросил Малко.

После этого он вышел из кабинета. Полицейский вежливо отстранился. Он ничего не имел против него, а десять минут уже истекли.

Чтобы немного прийти в себя, Малко отправился пешком. Он не встретил на улице ни одного иностранца. Несколько раз его хватали за руки, за полы пиджака торговцы коврами. Ему бы следовало купить молитвенный коврик... Что еще оставалось делать, как не молиться Богу?

Малко был вне себя от ярости. Тайная полиция... Полно, да была ли это полиция? Впервые за много лет он чувствовал себя совершенно беспомощным и потерянным в этой чужой стране. Бороться с сыпучими песками бесполезно.

Солнце припекало. Малко поискал глазами хоть какой-нибудь бар, но такового поблизости не оказалось. Были только грязные кафе, где можно было заказать абали – отвратительную смесь лимонада с йогуртом или местное пиво.

Малко вдруг вспомнил о бельгийском журналисте, рекомендованном ему Митчелом. Надо было срочно связаться с ним, чтобы иметь хоть какую-то поддержку. Он вошел в первое попавшееся кафе и попросил разрешения позвонить. Хозяин указал на аппарат, стоящий на прилавке. Малко набрал номер.

Отозвались на фарси. Малко обратился на английском:

– Будьте добры, мистера Дерио.

– Я слушаю вас.

На сей раз говорили по-французски с каким-то легким, не поддающимся определению акцентом. Малко перешел на французский.

– Я – приятель мистера Митчела из Вашингтона. Я хотел бы встретиться с вами.

– Хорошо, приезжайте. У вас есть мой адрес?

– Есть. Беру такси и еду.

Он заплатил хозяину за пользование телефоном и вышел на улицу. Такси посчастливилось поймать сразу. Малко назвал адрес бельгийца, и они поехали.

Бельгиец жил в северной части города на границе богатого квартала, по дороге, ведущей в «Хилтон». Вскоре такси вырвалось за черту города, свернуло на плохо мощеную улицу и остановилось перед виллой, обнесенной высокой стеной.

Малко позвонил. В ответ раздался яростный лай, из-под двери показалась морда здоровенного пса с ощеренной пастью.

Дверь открылась, и Малко инстинктивно попятился. Но собаку уже держал на коротком поводке высокий блондин с небольшими усиками и прозрачными хитроватыми глазками. Малко сразу отметил, что физиономия у бельгийца вполне симпатичная.

– Не бойтесь, – приветливо сказал хозяин, – он нападает только на садовника. Эта собака очень хорошо воспитана. Вот смотрите.

Он отстегнул поводок и скомандовал:

– Вперед, Турок!

Собака стрелой метнулась к садовнику, а тот, в свою очередь, понесся к дому. Дерио хохотал, запрокинув голову.

– Этот негодник уже попортил одного. Но зато у меня лучшие садовники в Тегеране. Они знают, что здесь нельзя предаваться природной лени. Чуть что не так, и они рискуют быть искусанными Турком.

– Очаровательный метод, – усмехнулся Малко. Вслед за хозяином он отправился к дому, не слишком шикарному, но с плавательным бассейном посреди лужайки.

– По случаю знакомства давайте выпьем по стаканчику шампанского, – предложил Дерио.

Он куда-то исчез и вернулся с целым ящиком. На крышке его большими черными буквами было написано: «Немецкое посольство в Тегеране».

Хитро улыбаясь, Дерио пояснил:

– Я покупаю шампанское у иранских таможенников. У них можно достать все самое лучшее. Эти прохиндеи оставляют себе четвертую часть всего, что проходит через их руки. А потом приносят мне прямо домой.

Он наполнил два бокала и пригубил свой.

– Отвратительно! Эти немецкие дипломаты ничего не понимают и не умеют жить. В следующий раз я потребую ящик, предназначенный для французского посольства. Им присылают «Моэт и Шандон»... Итак, какой ветер занес вас ко мне? Вы, я полагаю, явились в эту дыру не на каникулы.

Малко заколебался. Этот веселый человек не внушал ему абсолютного доверия. Слишком приветливый, слишком болтливый. Но, с другой стороны, у него не было выбора. Малко решил для начала рассказать историю с дипломатом. Когда он закончил, Дерио сокрушенно покачал головой.

– У вас мало шансов получить обратно свои денежки. Особенно если эти двое действительно были из тайной полиции. Каджара боятся все. Это не тот человек, который способен пропустить мимо десять миллионов долларов. Он всегда отыщет причину, чтобы прикарманить их.

– А если я обращусь к Шальбергу и попрошу его вступиться?

– Будет столько же проку, как если бы вы поставили свечку в Лондонском соборе. Шальберг и Каджар повиты одной веревочкой. Слишком много мерзавцев стоит между ними. Вот уже десять лет они от имени шаха практически управляют страной. Всякий раз, если им кто-то мешает, они делают так, что он исчезает или умирает насильственной смертью.

– А шах? Чем он занимается?

– Пересчитывает убитых. До сих пор это облегчало ему жизнь. Иранская казна не настолько богата, чтобы кормить политических узников. И мне кажется, что при встречах с Каджаром он опасается поворачиваться к нему спиной.

– Вы верите в революцию?

– О, мы с вами находимся на Востоке. Здесь все не так просто. Политических партий как таковых практически нет. Время от времени какой-нибудь тип изъявляет желание подсахарить свою жизнь и устраивает очередную заваруху. А кончается все это виселицей или расстрелом, будь это даже первый министр... Все остальное – фольклор.

Малко задумчиво слушал собеседника. Дерио, по-видимому, хорошо знал страну, рассуждал основательно и разумно. Наверное, он сможет быть полезным.

– Но скажите мне, наконец, в чем дело? Вы же не пришли ко мне только для того, чтобы поплакаться в жилетку. У меня не бюро находок.

– Хорошо, – решился Малко. – На меня возложена действительно очень ответственная и секретная миссия. В Вашингтоне мне дали ваше имя и адрес на случай, если понадобится помощь.

– Но здесь же целая ватага ваших людей из ЦРУ!

– Вот именно. В Вашингтоне создалось впечатление, что мистер Шальберг слишком близко к сердцу принимает интересы Каджара. Настолько, что перестает заботиться о наших национальных интересах. Я приехал, чтобы выяснить истинное положение вещей и поставить все на свои места.

– Если вы не будете предельно осторожны, может случиться так, что на место поставят вас, и это будет ваше последнее место.

– Я буду предельно осторожен. Вы согласны помогать мне?

– Сколько?

Малко оторопел. Он не ожидал столь прямого и беззастенчивого вопроса. Но увиливать не приходилось – на прямой вопрос следовало отвечать конкретно.

– Пятьсот тысяч долларов, если мы вернем дипломат. Естественно, с деньгами. За все остальное я дам вам десять тысяч плюс еще, если будут какие-нибудь издержки. Но вы должны поверить мне в долг. Сами понимаете, в данный момент я не могу вам заплатить.

Дерио думал секунду.

– Согласен. Так пойдет. Но на первые пятьсот тысяч надежды особенно возлагать не будем.

– Знаю. Но это послужит оправданием вашего вмешательства. Поскольку Шальберга в эти дни в Тегеране не было, мне пришлось прибегнуть к вашей помощи и советам. Согласны?

Бельгиец набил трубку и одобрительно кивнул.

– Выглядит довольно логично. Будем надеяться, что в подробности никто не станет вдаваться. Для начала мы нанесем визит Шальбергу. Подождите меня две минуты, я пойду переоденусь.

Малко погрузился было в чтение какого-то старого журнала, но ждать пришлось недолго. Они уселись в «мерседес» бельгийца, и собака проводила их до дороги.

Липкая жара навалилась на них. Было не менее сорока. Полицейские на улицах прятались в крохотных полотняных палаточках, едва защищавших от палящего солнца. Оттуда они и управляли густым потоком машин, вяло и нехотя.

«Мерседес» свернул на юг. Они ехали довольно долго, и наконец бельгиец затормозил на небольшой площади, забитой по кругу лотками с овощами и фруктами.

– Здесь, – сказал Дерио. – Сейчас мы попросим, чтобы нас провели к Каджару. Достаньте ваш дипломатический паспорт.

Неизменный привратник, похожий на всех остальных иранцев, провел их в зал ожидания. Огромный пистолет у него за поясом указывал на то, что они находятся не в частном доме, а в офисе. Это была единственная отличительная деталь.

– Между прочим, я попрошу вас достать мне хоть какое-нибудь оружие, мой пистолет у меня отобрали в ту первую ночь.

Дерио разыграл щедрого вельможу:

– Выберете у меня дома то, что вам подойдет. Этот человек и в самом деле был щедр и гостеприимен. Они ждали уже битый час. Малко кипел от возмущения. Наконец появился служащий, проводивший их в просторный кабинет. Судя по количеству медалей, орденов и прочих знаков отличия на груди встретившего их человека, можно было подумать, что он является по крайней мере маршалом при дворе Его Величества. Малко был искренне разочарован, когда тот представился очень кратко: