Текст книги "За мечту. За Веру. За любовь (СИ)"
Автор книги: Женя Онегина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава седьмая
Вера
Больше всего я боялась, что он его убьет. Просто изобьет до смерти. Как тогда…
А еще я боялась опоздать.
Отсутствие обоих мужчин во время ужина я отметила сразу. И после уже не могла думать ни о чем другом.
– Соня, а где Владислав Витальевич? – спросила я и задержала дыхание, боясь услышать ответ.
– Они с Максимом Александровичем в зале остались, – проговорила девочка.
– Спасибо, солнышко! Лада, присмотришь за остальными? Мне нужно срочно найти Владислава Витальевича.
– Мы с Аней присмотрим, – многозначительно произнесла Лада.
В зал я влетела. И замерла в дверях. Мужчины – собранные, опасные как дикие звери перед схваткой – кружили по ковру.
И Макс все еще пытался вести переговоры:
– Измайлов, брось! Ничего не случилось! Мы с Верой взрослые люди.
Но в ответ брат атаковал тяжелой серией ногами, прекрасно зная, что защита Русланова в этом месте хромает. Макс принял два удара на предплечья, сократил дистанцию и не обращая внимания на пару джебов, схватил Влада за грудки так, что затрещала ткань куртки.
Произнес, слегка запыхавшись:
– Я! Ничего! Не сделал! Ты слышишь меня?
Удар в колено застал его врасплох. Макс пошатнулся, отпустил Влада, надеясь удержать равновесие, и тут же схлопотал серию прямых ударов по солнечному сплетению, заставивших его согнуться. Брат зарычал и бросился вперед, впечатывая мощный мае-гери в корпус противника. Макс почти рухнул на колени… Должен был рухнуть от этого удара. Только Влад не учел одного. Молниеносный переход в клинч связал ему руки. Задняя подсечка, бросок и жесткий удар о ковер.
Я прикусила кулак, испугавшись, что своим криком сделаю только хуже.
Не дав ему опомниться, Макс навалился сверху, прижал Влада к татами и замер. Брат дернулся, тут же нарвавшись на болевой.
Я все-таки не выдержала. Как была, в кроссовках рванула на ковер и кинулась между мужчинами, надеясь растащить их, как нашкодивших щенков. Макс поддался сразу. Расхохотался и упал на спину. В его зеленых глазах снова плясали черти.
А Влад так и остался лежать, не спуская с меня хмурого взгляда.
Я задала единственный интересующий меня вопрос:
– Зачем?
– Он увез тебя, – проговорил брат глухо. – Он обидел тебя, Вера?
Я опустилась на колени рядом с ним, с ужасом наблюдая, как на крепкой шее начинают наливаться бурым синяки.
– О чем ты вообще думал, Владик?
Максим, он…
– Какой я, Вера? – проговорил мужчина за моей спиной.
– Надежный, – почему-то ответила я и покраснела.
– И это все? – Макс хохотнул. – А как же красивый? Высокий? Умный, в конце концов!
– Придурок, – пробормотал Влад и прикрыл глаза. – Напомни, Русланов, кто тебя тренирует?
– Жданов…
– Сука, Жданов, – протянул брат и обхватил руками шею.
– Подумай, Влад! Вместе мы поломаем все рейтинги мира!
– Ты придурок, Макс! Если не понимаешь самого главного. Смысл не рейтингах. Смысл в цели! Какая у тебя цель?
– UFC, – ответил Русланов, не задумываясь.
– Потому что там бабки? – усмехнулся Владик.
– Потому что там океан. И только так я смогу заниматься тем, что люблю больше жизни.
Я хочу погружаться, Влад. Иметь возможность погружаться каждый день.
– Океан? – переспросил Влад удивленно.
– Он – океанолог, Владик, – произнесла я. – Он не боец.
– Вер, а ты сама в это веришь? Большая разница между ним, мной и тем… Другим? Посмотри на мою шею, Вер? Нам позволят играть честно?
– А ты сам сможешь так? А, Влад? – спросил Макс. – Ты сам веришь в то, чему учишь этих детишек. В благородство, честность, отвагу?
Брат не ответил. Я смотрела на двух мужчин, лежащих на татами у моих ног, и не могла избавиться от чувства, что как прежде, уже не будет. Максу удалось почти невозможное – заставить упрямого Влада сомневаться.
– А если я соглашусь? – спросил брат. – Что тогда?
– Это звучит как "да"? – уточнил Измайлов.
– Я еще ничего не решил, – твердо произнес Влад и поднялся. Спросил: – Вера! А с кем дети?
– Лада обещала присмотреть, – пробормотала я и отвела глаза.
– Ну все, Измайлов, каникулы закончились! – заржал Макс. – Беги скорее, вдруг корпус уже разнесли до основания.
– Не смешно, Максим Александрович, – буркнул Владик.
– Кстати, молодые люди, – напомнила я. – За плохое поведение вы остались без ужина.
Макс хмыкнул.
А Влад посмотрел на меня осуждающе.
Кажется, я устыдилась.
К моему удивлению, в спальном корпусе стояла тишина. Дети спокойно разошлись по своим комнатам, двое старших мальчишек смотрели в холле новости по телевизору, Аня сидела вместе с ними и читала книгу. Огромный том с трудом умещался у нее на коленях. Я подошла ближе, чтобы взглянуть на обложку. Жюль Верн, "Двадцать тысяч лье под водой".
– Интересно? – спросила я девочку.
– Очень! А вы не читали?
– Как-то не довелось, Ань. Но теперь прочитаю обязательно.
– А Максим Александрович останется с нами?
– Это вряд ли. У него впереди непростой год, – ответила я, и почему-то стало очень грустно.
– Он готовится к бою?
– К титульному бою, Ань!
– Он сильный, он же справится, Вера Витальевна? Я однажды видела поединки ММА по телевизору…
– Конечно, Ань. Максим Александрович очень сильный.
В ту ночь, лежа на узкой неудобной кровати, я гнала от себя любые мысли о боях, в очередной раз пытаясь убедить себя, что это не страшно. Но стоило мне только представить Макса в октагоне, как я снова провалилась в тот страшный бой, навсегда изменивший жизнь Влада. И мою тоже.
Чем больше я думала о Максе, тем острее становились чувства. И я боялась подпустить его ближе, довериться. И оттолкнуть тоже боялась. Осталось всего несколько дней. А потом… А потом будет поздно. Он уйдет в свой жестокий мужской мир, и мне там места не будет. Я ни за что не стану смотреть его поединки, я постараюсь просто забыть о том, что он где-то живет, тренируется, волнуется и мечтает. Что он кого-то любит. И кого-то ласкает до изнеможения по ночам.
Я вспоминала нежность его сильных рук, жадный до поцелуев рот, и воспоминания эти отдавались тянущим желанием внизу живота, тугим узлом отчаяния и боли.
Я пыталась не плакать. Правда, пыталась.
Но в ночной тишине мне было так одиноко, что слезы сами лились по моим щекам. Провалившись в странный полусон, я увязла в нем, не имея сил вырваться из воспоминаний.
Перед глазами раз за разом вставал тесный клубок сплетенных на ковре тел, и рваный выдох Влада. Настойчивые поцелуи Макса, его напор. И снова Влад. И тот, другой. Безумная решимость в глазах брата. Капли алой крови на белой куртке доги, на татами, на кулаках. И на моих щеках. А потом мягкие поцелуи Макса сменялись ставшей когда-то привычной, ноющей болью от укусов. Чужие руки – того, другого – сжимали мои запястья, оставляя следы. Стискивали бедра, не позволяя вырваться. Я снова металась под тяжестью его тела, надеясь только, что все закончится быстро. А следом придет сон. Легкий, простой. Безмятежный.
А утром все будет как всегда.
Без боли. Без страха.
И без него.
– Вера! Вера! Очнись! – Влад хлопал меня по щекам и шептал сбивчиво и тревожно: – Вера! Это просто кошмар! Вера! Это я! Вера!
Я пыталась выбраться из вязкого беспамятства и не могла. Давно ставший привычным страх лишал возможности думать. Я с трудом разлепила глаза и уставилась на брата.
За окном занимался рассвет. В комнате было сумрачно и ужасно душно. Спертый густой воздух забивался в ноздри, раздражал, рискую вызвать приступ удушья. Я закашлялась.
– Макс, окно, – резко выдохнул брат.
Русланов бесшумной тенью скользнул мимо моей кровати, а Влад, ужасно бледный, потянул меня на себя, заставляя привстать.
– Вера, ты с нами? Вера!
– Что случилось? – прохрипела я. Голос не слушался.
– Ты кричала. Ты снова кричала, Вер. Прости меня. Я… – Влад опустился на пол и сжал мою руку. – Как ты? Снова он? Да?
– Влад, не нужно… – попросила я и попыталась отвернуться.
– Воды? – мягко спросил Русланов. – И если хочешь, я отправлю этого психа спать. Он же тебя сейчас снова доведет!
– Отвали, – рявкнул Влад.
– Воды, – согласилась я.
Максим протянул мне стакан. Я послушно сделала пару глотков, с удивлением отметив, что руки почти не трясутся.
– Как ты? Дышать можешь?
– Да, все в порядке…
– Хочешь, я побуду с тобой до утра? – предложил Макс. Он так и остался стоять, а я не смела поднять на него глаза.
– Не нужно. Я справлюсь. Да и Влад здесь.
– Влад сейчас пойдет к себе. До подъема еще пара часов, ему нужно отдохнуть.
– А тебе?
– Мне? – Кажется, мужчина удивился. – Мне совсем не обязательно присутствовать на утренней тренировке. Как и тебе, кстати. Владислав Витальевич отлично справится без нас.
– Вера, не вздумай! – подал голос брат.
– Но тебе действительно нужно идти, – ответила я и постаралась улыбнуться. – Со мной все хорошо. Это просто кошмар.
– От твоего кошмара у меня чуть сердце не остановилось, – хмыкнул Русланов и добавил: – Влад, иди. Мы поболтаем немного, и все.
– И все?
– Я хочу спать, Владик, правда, – сказала я.
– Топай, Измайлов, топай.
И брат сдался. Бросил на нас хмурый взгляд и ушел, в последний момент передумав хлопать дверью.
– Давно с тобой такое? – спросил Макс.
Он устроился на кровати, бесцеремонно отодвинув в сторону мои ноги.
– Какое?
– Оруще-кошмарное.
– За последний год всего пару раз было, – ответила я как можно беззаботнее.
– Это я во всем виноват?
– Глупости не говори! – буркнула я, внутри холодея от осознания, что он подобрался слишком близко.
– Что спровоцировало кошмар, Вера? Или кто?
– Мне нужно в ванную…
– Не увиливай!
– Мне правда нужно, пусти!
– Вера!
Я не хотела отвечать. Макс посмотрел на меня печально и поднялся. А мне вдруг стало неудобно. Старая растянутая футболка, в которой я спала, едва прикрывала бедра. Макс вероятно понял мои терзания, усмехнулся криво и послушно отвернулся к окну. Я юркнула в тесную ванную. Включила холодную воду, пару раз плеснула себе в лицо, надеясь, что кошмар больше не вернется. Но все равно бросила украдкой взгляд на запястья, содрогаясь от мысли, но там могут быть синяки.
Кожа была чистой, конечно.
Последний год прошел на удивление спокойно. Ставший когда-то привычным кошмар не снился так давно, что я даже не сразу вспомнила дату.
Но сегодня… Слишком много эмоций. Слишком много переживаний за себя и за брата. И за Макса тоже…
Тихий, но настойчивый стук в дверь вывел меня из задумчивости.
– Ты там живая? – спросил Максим.
Я выключила воду и ответила:
– Более чем. Уже выхожу.
Макс беззаботно развалился на моей кровати. И я была ему благодарна. В тесноте комнаты мы едва ли разошлись бы, не коснувшись друг друга.
– Как ты? Голова не болит?
– Не болит, – ответила я и скороговоркой добавила: – Ты посидишь со мной?
– Посижу, если нужно. – Кажется, он улыбался.
– Нужно, – призналась я.
Возвращаясь под одеяло, я случайно пнула Макса ногой. Он тут же поймал мою пятку, легонько пощекотал, вызвав у меня сдавленное хихиканье, и сжал ледяную ступню в своих ладонях.
И только потом задал самый важный вопрос:
– Кто приходит к тебе в ночных кошмарах, Вера?
– Давай не сейчас?
– А потом это покажется неважным, – возразил Макс. – Так всегда бывает. День обесценивает наши страхи. Давай, Вер, не бойся. Здесь тебе некого бояться.
Это я знала и без него.
Но говорить не хотелось.
– Измайлова, не дрейфь!
– Не нужно, Максим. Все это в прошлом…
– Если бы это было в прошлом, я не подпрыгнул бы сегодня до потолка, решив, что на тебя напал гризли как минимум! – заметил мужчина, и мне удалось разглядеть его кривую ухмылку. – Это так просто, Вера! Просто поделиться.
Просто…
Как бы не так…
Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза, собираясь с мыслями. Макс не торопил, отлично понимая, что я решилась. Только легонько поглаживал мои ступни под одеялом.
– Он старше меня года на три-четыре. И впервые мы встретились на областных соревнованиях. Мне уже исполнилось семнадцать. Он был бунтарь до мозга костей. Боец, звезда и надежда клуба, – я усмехнулась. – И не только. Он был красив, действительно красив – все девчонки сходили по нему с ума, а еще он знал себе цену. Худощавый, по-юношески гибкий, с идеальной мускулатурой… Начиная с шестнадцати лет, когда он впервые вышел на татами, он не проиграл ни одного боя. Ни одного! Представляешь? Я знаю, что он просил отца взять его в свою группу. Только отец отказал. Сказал, что у парня нет идеи, нет цели, а только одно стремление – побеждать вопреки всему. Даже здравому смыслу. Отец всегда был щепетилен в вопросах… Как бы это сказать. В вопросах чести, наверное. Кодекса бойца и прочее. Папа редко брался тренировать тех, кто не совпадал с ним во взглядах. Режим, муштра, отсутствие вредных привычек. Он всегда говорил, да и говорит, что карате – это образ мышления, а не оружие. Карате – это жизнь. Поединок равных, а не избиение.
Спустя почти год мы начали встречаться. Тайно, конечно. Он, этот парень, признался, что боится моего отца. Думаю, он правда боялся. И я как могла скрывала свою глупую влюбленность от родных. Я сходила по нему с ума. А он беззастенчиво пользовался этим. Наверное, я нравилась ему хоть немного. Хочется верить. Хоть чуть-чуть. Смешно, прошло уже столько лет. А я все переживаю об этом. Знаешь, он никогда не был особенно нежен. Да и внимательным тоже не был. Только в неполные восемнадцать мне казалось это почти нормальным. Тайные встречи по чужим квартирам. Впопыхах. Иногда даже не раздеваясь… Но я готова была терпеть, лишь бы…
– Он… – Русланов шумно сглотнул, но не смог продолжить.
И все-таки я расплакалась. И тогда мужчина лег рядом и прижал меня к себе, укрывая от всего мира. И впервые в жизни я не стыдилась этих слез. Не хотела казаться старше, сильнее, чем была на самом деле. Кажется, впервые в жизни я позволила себе быть слабой.
Я позволила себе быть собой.
Глава восьмая
Макс
Когда Вера затихла, провалившись от усталости в подобие сна, я осторожно устроил ее голову на подушке, поправил сбившееся в ногах одеяло, не удержался и коснулся губами ее щеки. На лбу девчонки блестели капельки пота, на виске билась тонкая синяя жилка. Я провел по ней рукой. Вера что-то пробормотала, заворочалась, поглубже кутаясь в одеяло.
Я против воли улыбнулся.
До подъема еще оставалось время. И я решил пойти на пляж. Эмоции разрывали меня на части. Я чувствовал, что упускаю что-то безумно важное. Что-то, что все объясняло. Боль, негодование, азарт – все смешалось в моей душе, и я никак не мог справиться с их потоком.
Недолго думая, я достал из кармана телефон и набрал номер Артура.
– Жданов, с кем был бой у нашего Владика?
Тот самый, за медальку! – вместо приветствия спросил я.
– А что за срочность, Макс? – сонно пробормотал друг. – Ты на часы смотрел?
– Брось, Артур, – устало отмахнулся я. – Мы оба знаем, во сколько ты встаешь!
Я был на взводе и не собирался ждать, пока друг настроится на рабочий лад.
Я был на взводе с того самого момента, как проснулся от безумного крика Веры.
Хотя, кому я вру?
Я был на взводе весь вчерашний вечер.
И псевдопоединок с Владом только усугубил мое раздражение. Против грэпплера Измайлов с его идеальными ногами был безнадежен. Я немного размялся, не более…
Но как же меня бесил этот мальчишка!
– Сегодня суббота, – заметил Жданов таким тоном, что я почти устыдился.
– Ксюхе привет!
– Угу. И тебе. Так что там с Измайловым?
– Мне нужно знать, с кем он провел свой единственный взрослый бой.
– Зачем?
– Кажется, я понял, что случилось. Почему Влад завязал. И вообще.
– Ну и?
– Потом. Не по телефону точно. Просто найди мне его соперника.
– Легко сказать, – проговорил Артур и тяжело вздохнул. – Про него нет вообще никакой информации, Макс. Папочка хорошо поработал.
– Так найди!
– Русланов, с тобой точно все в порядке? – насторожился друг.
– Даааа, – протянул я. – Или нет. Я запутался, Жданов. И во всем виноват чертов летний лагерь!
– О, да у тебя там никак любовь!
– Никак нет! – огрызнулся я и отключился.
Море шумело. Огромными волнами оно раз за разом обрушивалось на пустынный пляж, все ближе подбираясь к дюнам. Утреннее небо было затянуто серой массой густых облаков, которые упрямый ветер гнал в сторону залива.
Мне было плохо. Словно я забрал себе, впитал чужую боль и теперь никак не мог с ней справиться. Глухой, то и дело срывающийся голос Веры все еще звучал у меня в ушах.
Я стащил через голову толстовку вместе с футболкой и тут же покрылся мурашками. Быстро снял кроссовки, швырнул на песок штаны. И побежал. Вода была теплой. А еще мутной, взбудораженной. Поднятый со дна вместе с мелкой галькой песок царапал кожу, словно уговаривал не лезть дальше. Не рисковать. Но я любил море. И не боялся его.
Я нырнул с головой, уходя все дальше и дальше от берега, отлично зная, что не имею права так рисковать. Опасные, обманчивые течения на косе не оставляли оступившимся не единого шанса. Но я упрямо плыл вперед, надеясь хотя бы в этом поединке выплеснуть все то, что мешало мыслить здраво. Море не отпускало. Поднимая на гребень волны, оно вышвыривало меня на берег. Но встать на ноги не хватало ни сил, ни желания. Влажный, тяжелый песок скрипел на зубах, глаза щипало от соли, а может быть и от слез. Но я не боролся, позволяя морю унести меня на глубину, а потом снова выплюнуть на берег.
– Максим Александрович, вы утонули?
– Максим Александрович, а к вам можно?
– Владислав Витальевич, это уже шторм? Или уже не шторм? А купаться можно?
Хор детских голосов прорвался через рокот волн, возвращая меня в действительность. Я позволил очередной волне протащить меня по песку, потом поднялся на ноги и отряхнулся.
– Вы похожи на побитую жизнью русалку, – изрекла Лада.
Я расхохотался. Влад не удержался и заржал следом за мной.
– Так можно купаться или нет? – спросил Сашка.
Влад посмотрел на меня. Я отрицательно покачал головой.
– Объявлено штормовое предупреждение. Купаться сегодня запрещено! – сложив руки рупором, прогудел Измайлов.
– Ну вот! Так всегда! – послышалось со всех сторон. – Это же не честно!
– Отставить нытье! А то сейчас будем дружно отжиматься! – рявкнул Влад. – Кстати, а кто сегодня прибежал последним?
– Митя, – ответила Анечка. – Только он какой-то странный сегодня.
Влад чертыхнулся сквозь зубы, взгляд его заметался по детям. Я слишком поздно понял, что обычно шустрый пацаненок сейчас сидел на склоне дюны, обняв колени руками, и на зов своего тренера идти не спешил. Напротив, Владик бежал к нему со всех ног.
– Все отошли от воды на десять шагов. Лада, за старшую. Разминаемся, – скомандовал я, а сам бросился к дюне.
Мальчишка был странного серо-синего цвета, несмотря на яркий, слишком яркий румянец на щеках. Губы его побелели, и дышал он рвано, со свистом.
– Митька! Ты что творишь! – зашипел на парня Влад. – Почему не сказал ничего?
– Я думал, на улице пройдет, – пробормотал мальчик.
– И поэтому побежал?
– Так лекарства все у Веры Витальевны, я хотел сказать…
– Мить, ты почему мне не сказал, а? – Владик обнял мальчишку за плечи и прижал к себе. – Как ты? И что нам делать? Бежать к Вере?
– Я могу, – вызвался я. – Только что нужно делать?
– А мы пока здесь посидим? – спросил Влад. – А если ему хуже станет?
– Значит, надо его проводить на базу, – предложил я. – А он идти сможет? Ему можно?
Мить, вообще что случилось?
– У него аллергия, это я точно знаю. На еду там, на лошадей, – сказал Влад.
– Мить, признавайся, ты что-то съел?
– Ничего я не ел, – ответил парень. – И вообще, мне нужно только разок подышать. Всего один разок.
– Тогда пойдем к Вере, – решился я.
– Лучше я с ним пойду, Макс. А ты останься с ребятами, – решил Влад.
– Как скажешь, – легко согласился я. – Телефон-то у тебя есть?
– Да блин! Оставил в корпусе…
– Тогда вот мой, на всякий случай.
– Спасибо! – ответил Измайлов, забирая телефон из моих рук. – Митька, готов? Мы торопиться не будем, лады?
В ответ Митя закашлялся.
Я подождал, пока они скроются за дюной, и вернулся к детям. Лада справилась на отлично. Да и вообще, я в очередной раз отметил какие же у Измайловых ответственные и тактичные воспитанники. Да, Жданов меня предупредил, что Влад отбирает себе учеников лично. Но ведь он сам в свои двадцать с небольшим еще совсем мальчишка!
Я провел разминку до конца, а потом предложил ребятам пробежаться до спального корпуса. Все согласились.
Искать Измайлова до завтрака я не решился. Почему-то подумал, что ему сейчас явно не до меня. И при этом я не переставал изводить себя, ругая за беспомощность и мягкотелость. С одной стороны мне было предельно понятно, что помочь я ничем не могу. И Влад, и уж тем более Вера, были гораздо больше подготовлены к таким ситуациям, чем я. Но вынужденное бездействие и неизвестность сводили меня с ума. Я даже не мог по старой привычке пожаловаться Жданову, потому что телефон мне никто не вернул. В итоге я принял контрастный душ, сделал дыхательную гимнастику и ругая себя последними словами отправился на завтрак.
В столовой Влада не оказалось. Как впрочем и Веры. Я рассеянно ковырялся в тарелке с геркулесовой кашей, а дети притихли, бросали на меня любопытные взгляды исподтишка, но молчали. Самой смелой оказалась Лада.
– Максим Александрович, а тренировка сегодня будет? – спросила девчонка.
– Конечно будет, – как можно более убедительно ответил я. – Все как обычно. Встречаемся в зале через час.
Ребята одобрительно зашумели.
Владислав появился, когда мы заканчивали растяжку. Непривычно возбужденный и задумчивый одновременно. Сегодня вместо привычного догу на нем были простые шорты и черная футболка.
От нехорошего предчувствия мой тренировочный рашгард внезапно стал очень тесным. Я потянулся пальцами к горловине, чтобы оттянуть воротник.
– Как Митя? – спросил я.
– Нормально, все под контролем, – ответил Измайлов задумчиво и добавил: – Твое предложение еще в силе?
Я рассеянно кивнул.
– Тогда предлагаю бой. Поединок. Взрослый поединок, Русланов. Три раунда по пять минут.
– И?
– И тогда мы оба, слышишь? Оба сможем решить, нужно ли нам это. Как ты думаешь, Макс? Я продержусь против тебя хотя бы пару раундов?
– По три минуты, Измайлов. И я согласен.
– Что?
– Три раунда по три минуты. По правилам ММА.
– Окей, – легко согласился Владик и поднял вверх ладони. – Лада, ты судишь. Сашка и Аня смотрят на время.
– Лучше таймер, – заметил я.
– Лучше. Дай мне десять минут на разогрев. – Какой у тебя вес, Русланов?
– Восемьдесят четыре.
– Принял.
От близости поединка, самого настоящего, когда на кону стоит слишком много, засосало под ложечкой. Измайлов что-то задумал, достаточно посмотреть на его внешний вид. Я раз за разом прокручивал в голове наш разговор, пытаясь найти подвох, и не находил. Было ясно, что случилось что-то важное. Но что?
Я ходил между детей, отрабатывающих в партере броски. Поправлял, помогал, хвалил. А сам уже был на татами, продумывал связки и никак не мог решить, что важнее в этом бое – победить или проиграть?
– Закончили, – скомандовал Влад. – Строимся!
Я закрыл глаза. Сделал глубокий вдох и дочитал до десяти.
– Готов? – спросил Измайлов.
– Готов, – ответил я и занял свое место внутри круга, на ходу натягивая перчатки.
Взаимное приветствие.
Поклон Ладе – скорее привычка – но девчонка засмущалась, и щеки ее заалели.
– Хаджиме!
Легкий челнок. Челюсть прикрыта руками. Я максимально расслабил все мышцы, но мозг лихорадочно работал, боясь пропустить удар. Я был уверен, что Влад пойдет нахрапом. И не ошибся.
Град из маваси обрушился на мои плечи. Стиснув зубы, я выдержал натиск, и пошел на противника тяжелым джебом. Этого мальчика не учили бить руками по лицу. Он пошатнулся от первого удара, следующий – по корпусу – заставил его отступить. Измайлов рыкнул, внезапно опустил руки. Мае-гери в солнышко выбил из меня дух. Я захрипел и согнулся пополам, хватая ртом воздух. Последовавший за ним удар коленом рассек мне бровь. Я чуть не рухнул на ковер, но в этот момент Анька закричала:
– Время!!!
И только тогда я понял, что за трезвон стоит у меня в ушах. Таймер!
– Макс, у тебя рассечение, – прохрипел Измайлов. – Кровища. Лада, аптечку!
Девчонки засуетились вокруг. Я все-таки опустился на ковер, чтобы хоть немного помочь им. Холод коснулся моего лба, кожу защипало. Я недовольно поморщился. Анька выглядела испуганной, а Лада… Лада закусила губу и методично приводила мою физиономию в порядок.
– Время! – напомнил Сашка, и Аня шикнула на него и покраснела.
– Макс? – уточнил Влад.
– В порядке, – кивнул я. – Продолжаем.
На этот раз я не оставил ему ни единого шанса. Обрушил серию тяжеленных лоу-киков на опорную ногу, на третьем мальчишка поплыл, и прикрыв основной удар легкой серией, я жахнул апперкот, прошедший точно между локтей. Влад рухнул на ковер.
И я сам крикнул:
– Время!
Измайлов поднялся не без труда, недовольно тряхнул башкой. Из распухшей нижней губы на подбородок тонкой струйкой стекала кровь.
– Зубы целы? – спросил я.
Влад кивнул.
– Продолжаем?
– Дай минуту, Русланов! – возмутился Измайлов. – Будь человеком! У меня тут судьба решается!
– У тебя? – я усмехнулся. – А теперь без шуток, Владик. Продолжаем?
– А ты как думаешь, Русланов? Нужен тебе такой тренер?
Он атаковал мгновенно. Серия прямых в голову, отступление, быстрый челнок. Вертушка, угодившая мне в ухо, и следом хай-кик. Голова загудела как колокол. Уже ни о чем не думая, я зарядил два мощных лоу-кика. Но если первый достиг своей цели, то на втором я провалился в пустоту и тут же огреб локтем с разворота. Но наплевав на боль, я перешел в клинч. Сетки октагона за нашей спиной не было. И Влад, не выдержав напора, рухнул на ковер. Я упал сверху и быстро подмял мальчишку под себя.
Он трепыхнулся пару раз, пытаясь меня скинуть, и затих.
– Зачем я тебе, Русланов? – пробормотал он.
Я с трудом поднялся и протянул ему руку.
– Ты крутой ударник, Влад, – ответил я. – Других причин у меня нет.
– Тогда у меня остался только один вопрос. Как зовут того, кого ты хочешь подвинуть?
– Это важно?
– Да.
– Я хочу вызвать на титульный бой Богдана Соломатина.
– Я согласен, Максим Александрович, – произнес Измайлов просто.
А я зажмурился, все еще не в силах поверить.
Я справился.
Я смог.
