Текст книги "Развод. По осколкам обмана (СИ)"

Автор книги: Женя Арнт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 29

Анжелика

На столе у Сергея Анатольевича идеальный порядок, все важные бумажки разложены по стопочкам именно так, как я их и оставляла. Прибрал или не доставал? Чашек кофейных нет, значит кофе не предлагал и сам не пил, хотя пьёт всегда при неприятных разговорах. Я уже выучила его эту привычку дать себе пару секунд на размышления, делая глоток. Но разговор был не просто неприятный, а по-настоящему скандальный. Что же тут произошло?

Осматриваю кабинет на наличие хоть каких-нибудь улик, продолжая строить из себя Шерлока Холмса. Даже прохожусь по кабинету с важным лицом, но ничего из ряда вон выходящего не нахожу. И как детективы только делают это?

В гробовой тишине кабинета мелодия телефонного звонка пугает так, что я хватаюсь за сердце. Матеря всех и вся лезу в сумку – убью звонящего, кем бы он ни был. Ну нельзя же так внезапно!

«Алексей» – высвечивается на экране.

Зависаю, уставившись на имя, нервно закусываю губу и откладываю телефон в сторону. Я пока не готова!

Под любимую попсовую песню складываю договор в сумку и вызываю такси до родителей. Как там говорят – перед смертью не надышишься? Вот это точно я сейчас. Оттягиваю неизбежное в малодушной надежде что всё решится как-нибудь само. Позвоню сама, обязательно позвоню, но чуть-чуть позже.

Уже сидя в такси снова погружаюсь в сомнения. Самым правильным будет сказать сразу, не ждать свадьбы. Это же ребёнок, которого никуда не денешь. Для сестрёнки такое положение дел тоже может оказаться настоящим испытанием и вступая в брак она должна быть уверенна в правильности своего выбора, а не поставлена перед фактом. Алексей захочет принимать участие в жизни сына, не откажется, в этом я точно уверена, он ведь сам рано потерял отца и знает какого это.

– Сударыня, приехали, – говорит таксист.

Настолько ушла в себя, что не заметила как приехали. Благодарю мужчину и поднимаюсь к родителям.

Волнуюсь. Признаюсь с матерью мы никогда не были особо близки, так уж вышло что её любимым ребёнком стала Злата, когда как у отца любимчиком всегда была я. Нет, она хороший родитель, обстоятельно выполнявший все свои обязательства, но в её любви и одобрение я давно не нуждаюсь. Сейчас же я хочу наладить с ней отношения ради сына, хочу чтобы он рос, зная что его любят и ждут.

– Привет, родная, – встречает папа, пропуская меня внутрь. – А мы играем с новыми игрушками, которые я на радостях накупил.

– Привет, лучший на свете дедушка, – улыбаюсь, наполняясь теплом родной атмосферы и прохожу на кухню.

Папа не даёт мне хозяйничать, усаживает за стол, а сам начинает суетиться – ставит чайник и достаёт пирожные. Я головой показываю в сторону гостиной, безмолвно спрашивая про маму, на что отец кивает головой, подталкивая меня к разговору.

– Привет, мам, – тихо произношу, заходя в гостиную.

– Привет, дочь, – отвечает мама, переводя на меня взгляд. – Прости меня. Давай мириться, я хочу видеть внука и дочь чаще.

– Давай, – присаживаюсь к ней, принимая объятья. – И ты меня прости.

Несколько часов гостим в родительском доме. Весь вечер не могу усидеть на месте, непонятное чувство тревожности давит на горло. Беспокойство не проходит даже после нескольких чашек маминого фирменного чая с травками.

– Ты придёшь на свадьбу? – спрашивает мама. – Златушка очень этого хочет, мы с ней недавно разговаривали и она призналась. Не смотря ни на что, вы остаётесь сестрами.

– Не знаю, мам, – грустно отвечаю. – Вся эта ситуация очень непростая. Я должна тебе признаться… Ярослав, он сын Алексея.

Мама охает, прикрывая рукой рот, смотрит на отца, ища поддержки, но тот невозмутимо продолжает пить чай, выдавая свою осведомленность.

– Лёша знает? – вопрошает. – А Злата? А как же твой мужчина?

– Злата знает, – потрясает меня отец. – Прости, милая, она говорила всякое и я не удержал язык за зубами. Лёша не знает, но я повторюсь, ты должна ему сказать.

На несколько минут повисает молчание, а потом я решаюсь и рассказываю всю историю. Как узнала про измену, как подала на развод, как согласилась на переезд. И как, испытывая душевные муки от развода, проворонила несколько месяцев и побежала за тестом. Рассказываю почему молчала столько времени и продолжаю молчать сейчас.

Впервые я откровенно делюсь своими переживаниями с кем-то, кроме лучшей подруги. Родители внимательно выслушивают, периодически успокаивая, когда я, не сдержавшись, начинаю реветь. К концу истории и мама присоединяется к моим завываниям.

Я чувствую освобождение от поддержки близких людей. Остался только последний шаг и последний человек, не знающий правды.

За окном уходит солнце, я постепенно успокаиваюсь и прихожу в себя, поэтому мы собираемся домой. Родители напоследок обнимают меня, делясь своей энергией.

– Смотри, малыш, снег, – радостно говорю Ярику, выходя с ним из подъезда.

Первый в жизни сына снег! Он восторженно смотрит вверх, подставляет ладошки и пытается поймать снежинки ртом.

А ведь сколько таких первых раз пропускает Алексей? Первый зуб, первый шаг, первое слово, первый снег! Я лишаю его всего это. Ради чего?

Судорожно вздыхаю, пытаясь отыскать телефон – я должна рассказать прямо сейчас!

Слушаю гудки в трубке, а потом переход на почтовый ящик. Перезваниваю повторно.

«Абонент временно недоступен, перезвоните позже..»

Глава 30

Анжелика

– А вы тут бывали уже? – спрашиваю у Марка.

– Ага, Катюшу няня водит сюда на плаванье, полезно для мышц, – отвечает, катая малышей на спине.

Умиляюсь детскому смеху, подрыгивая ногами в воде и осматриваю всё вокруг – огромный аквапарк с разнообразнейшими горками, бассейнами под любой возраст и аттракционами. Есть отдельная тренировочная для спортсменов, отдельная для занятий аквааэробикой, для детей и грудничков. Даже не знала что у нас такой есть в городе.

Незаметно кидаю взгляды на Марка, пока он занят детьми – объективно хорош. Кубики пресса виднеются, мышцы на широкой спине очерчены. Девушки и женщины кидают завистливые взгляды в нашу сторону, решив что мы семейная пара. А я не могу избавиться от сравнений, хоть и стопарю себя постоянно. Так теперь всегда будет? Марк, из-за которого наверняка не одна женщина потеряла голову, не кажется мне идеальным в сравнении с Алексеем.

Алексей вчера так и не вышел на связь, оборвав мой порыв рассказать правду. Сегодня же я растеряла всю решительность, но настроила себя всё же довести дело до конца.

– Давай мелочь в детскую комнату, а сами передохнём? Или на второй заход полезешь? – спрашивает Марк, брызгая в меня водой.

– Не, не, не, – кручу головой. – Давай первый вариант, но сначала поедим.

Малыши неохотно вылезают из воды, холодные и скользкие как две лягушки. Обтираем их, переодеваем и сушим, заманив картошкой фри и соком. Оказалось, что всех детей можно так обхитрить, а не только Ярослава, потому что Катенька тоже нетерпеливо просится в кафе.

Минут через двадцать, передав ребятишек в руки аниматоров, устраиваемся пить кофе.

– Я буду звать тебя Русалочка, а не Конфетка, – начинает разговор Марк. – Ты занималась чем-то?

– Нет, просто плавать любила всегда, – смеюсь в ответ.

Болтаем о детстве, не замечая времени. Рассказываю собеседнику о своей бабушке и поездках в деревню, о хряке, который был моим другом. Погружаясь в ностальгию, забываю о тревоге и напряжении, преследовавшим меня со вчерашнего дня.

– А отец Ярослава, ты общаешься с ним? – спрашивает внезапно Марк.

Тон дружелюбный, без насмешки и лукавства, а меня всё равно прошибает. Отвлекаюсь на звонящий телефон, уходя от ответа. Прошу минуту и отхожу на несколько шагов.

– Алексей, здравствуй, – говорю абоненту. – Нам надо встретиться.

– Зачем тебе с ним встречаться, гадина? – истеричным тоном спрашивает сестра.

От неожиданности чуть не роняю телефон из рук. Молчу, не зная что ответить. И правда, зачем мне могло вдруг понадобиться встречаться с чужим женихом?

– Злат, – выдавливаю из себя.

– Ты, – цедит. – Мерзкая змея! Всё успокоиться не можешь?! Видишься с ним за моей спиной, наговариваешь на меня всякую ерунду! Это из-за тебя всё, вылезла не пойми зачем! Ты виновата в его состоянии, довольна теперь?!

– Состоянии? Что случилось? Где ты? Что с Алексеем? – тараторю, впадая в панику.

– Да пошла ты, тварь! Оставь нас в покое и не звони ему больше никогда! – орёт сестра и скидывает трубку.

По телу колючей проволокой проходится волна тревоги и паники, сдавливая в тиски горло. В груди собирается. С Алексеем что-то случилось, из-за чего Злата находится в ужасном состоянии. Что? Как? Куда бежать и что делать?

Руки ходуном ходят. Перезваниваю, с третьей попытки попав на нужную кнопку, но телефон уже выключен. Звоню отцу, в надежде что он знает что-то.

Попал в аварию. Потерял много крови. В реанимации.

Ноги подкашиваются, из-за чего я чуть не падаю, но Марк успевает подхватить меня. Спрашивает что-то, руку ко лбу прикладывает. В спешке пересказываю всё, что знаю.

– Давай детей няне передадим и съездим туда, – уверенно заявляет.

В больнице оказываемся за рекордные сроки, на посту медсестра узнаёт где он находится и провожает нас туда.

– Лика, – встречает меня зареванная мама Лёши и кидается мне в объятья. – Горе-то какое, снова напасть эта, говорила ему, в прошлый раз говорила ещё, мало ему было.

– Хорошо всё будет, не волнуйтесь, – успокаиваю её. – Врачи что говорят?

Злата волком смотрит на меня и Марка за моей спиной, рядом с ней мои родители сидят, обнимают с двух сторон, успокаивают. Денис на соседней лавке сидит, незаинтересованно посмотрев на меня, отворачивается.

– Крови много потерял, нашли поздно, – всхлипывает Людмила. – Машина перевернулась, виновник скрылся, так бы и пролежал всю ночь. А я говорила заканчивать, не лезть никуда, в прошлый раз чудом выжил.

– В прошлый раз? – заикаясь произношу я.

– Так ведь развелись вы когда, в аварию он попал сильную, долго в себя приходил, я тогда ещё поняла что неслучайно это было всё..

Дрожу ещё больше, находясь в прострации. Усаживаю Людмилу на лавочку, передавая в руки Денису. Сестре сочувствие выражаю и поддержку, она сейчас в таком состоянии находится, что не понимает ничего.

– Марк, спасибо, – подхожу к мужчине. – Спасибо что привёз и позаботился, если у тебя дела какие-то, то ты едь, не нужно сидеть здесь.

– Перестань, – обрывает. – Всё нормально, пойду кофе принесу.

Сажусь рядом с сестрой, собираясь с мыслями как выразить поддержку, но та при виде меня тут же поднимается и уходит подышать воздухом.

– Доченька, – обращается ко мне мама. – Ты не держи зла на неё, девочка такое переживает.

Киваю, сама понимая что после того телефонного разговора, сестра не хочет меня видеть. Облокачиваюсь головой на стену, прикрывая глаза. Внутри паника, смятение, тревога, но этим не поможешь никому.

«Сергей» – высвечивается имя на ожившем телефоне.

– Привет, что-то срочное? – здороваюсь, выходя в холл.

Вернувшийся с свои владения царь не может разобраться в моих порядках, перерывая все бумажные стопки. Попрощавшись, решаю вернуться обратно, но на автомате разворачиваюсь, слыша какие-то крики.

– Как ты посмел? – кричит Злата, тыкая Марка в грудь. – За неделю до свадьбы!

– Угомонись, – перехватывает Марк её руку. – Нас могут услышать.

– Да мне плевать! Убирайся! – продолжает вопить сестра, но замолкает увидев меня.

Прирастаю к полу, пока в голове миллион вопросов пробегает. Они знакомы? Что Злата имеет ввиду? И самый важный – Марк причастен к аварии?

Глава 31

Злата

Ошарашенно пячусь назад, пока не врезаюсь в кофейный автомат. Анжелика, слегка приоткрыв рот, стоит не шевелясь и даже не моргая. Понимаю, что Марк был прав, сказав что нас могут услышать, потому что именно это и произошло. Как объяснить? Сказать что она не так поняла? Сойти за дурочку в горе, которая не понимает что несёт?

– Лик, – произносит Марк, осторожно делая пару шагов к ней. – Я объясню, позволь?

Сестра заторможено смотрит то на меня, то на Степанова, силясь понять правильно ли она расслышала сказанное. Выискивает ответы в моих глазах, а потом, так и не получив их, кивает неуверенно, позволяя ему подойти ближе и взять её под руку.

– Давай присядем и поговорим, – предлагает Марк.

Марк уводит Анжелику подальше от меня, видимо опасаясь того, что я могу сказать или сделать. И правильно, потому что я ненавижу этого скользкого гада, уверенна что это он виноват в аварии. Уверяет что не имеет отношения, но я ведь не слепая, замечаю то, что не видят другие. Знаю, что дело не только в бизнесе, тут личное что-то, ненависть настоящая, иначе ничего бы этого не было.

Проводив парочку взглядом, на ватных ногах плетусь обратно в коридор реанимационного отделения в надежде на новую информацию. Когда Лёшенька не вернулся домой, я даже не забеспокоилась, решив что он задремал на работе, он ведь часто так пропадает. Заработается, уснёт и остаётся там, чтобы не будить меня среди ночи. Даже пару костюмов имеет в запасе там на такой случай и душевую. А утром позвонил Денис…

Сажусь рядом с родителями, которые тут же бережно обнимают меня. Семь часов назад Лёшу прооперировали, теперь следят за его состоянием. Все эти часы я преданно сижу здесь и жду всего одной фразы доктора о том, что любимому ничего не угрожает.

«Всё хорошо будет, только выкарабкайся, моя любовь» – повторяю про себя, посылая сигналы. Он услышит, я верю, ради меня, ради нашей любви.

Я ведь люблю его, так сильно люблю. Помню как увидела впервые, мне тогда всего четырнадцать было. Анжелика его домой привела, чтобы с родителями познакомить, а у меня занятие отменили, я ведь даже не хотела ни с кем знакомиться, но ради приличия вышла на кухню. А потом сердце забилось быстрее при виде этой улыбки, а глаза эти… два светлых неба, два синих моря… снились каждую ночь. Я ведь не влюблялась до этого никогда, не смотрела даже на мальчишек, а тут он – идеал, эталон, неосуществимая мечта.

А Анжелика и не любила вовсе, меняла ухажёров как перчатки. Марк этот, помню как цветочки ей носил, до дома провожал, наверняка ведь целовалась с ним и не только, а потом с Лёшенькой также.

Сладости мне носил каждый раз, когда к Анжелике приезжал, а я краснела, стеснялась жуть, молчала, боясь сморозить глупость. День за днём, неделя за неделей, я в тайне мечтала о нём, представляла как стану Златой Комаровой, как платье надену белое, а он будет смотреть на меня также, как смотрит на Анжелику. С восхищением, с любовью, с нежностью. Я каждый раз ревела, ну чем я хуже? Разве я не достойна любви?

Родители так радовались, в пример её приводили, достали. Лика то, Лика сё. Работать пошла в девятнадцать, параллельно с университетом, молодец какая. Лёша уже тогда бизнес свой строил, подарки ей дарил дорогие, а она всё к независимости стремилась. Гадина. Пример идеального ребёнка, достижениями которого можно гордиться. Не то, что непутёвая младшая, что прогуливала уроки и пила светлое в плохой компании.

А тот день, когда они поженились был, пожалуй, худшим днём в моей жизни. Ревела. Долго и навзрыд. Оплакивала первую трагедию в жизни. Но теперь таких трагедий больше не будет, не позволю, зубами вцеплюсь, но не отдам его никому. Свадьба у них красивая была, с цветами живыми, музыкантами. Семья у нас не особо богатая, к роскоши такой не привыкли, но именно тогда я решила, что моя свадьба будет ещё богаче и ещё роскошнее. Так и вышло. Четыре сотни гостей, несколько миллионов рублей бюджета. Я достойна только самого лучшего.

Мой и останется моим во чтобы то ни стало. И женится. Из мёртвых воскрешу, но мы женимся. Я слишком долго ждала и слишком многое поставила на кон.

Тем более сестричке не отдам, пусть как хочет врёт насчёт своего мелкого. Не была она беременна, когда два года назад приехала к нам с вещами и заявила что разводится, а значит нагуляла на стороне.

Смеет ещё заявляться сюда, в паре со своим любовничком, строить из себя святую невинность, будто бы не благодаря ей мой жених сейчас борется за свою жизнь.

– Комаровы, – призывает доктор, держа медицинскую карту в руках. – Стабилизировали, жизни ничего не угрожает, денёк полежит здесь, потом переведём в отделение интенсивной терапии.

– Когда можно будет его увидеть? – робко подаю голос.

– Если ненадолго и не все сразу, то хоть сейчас, – отвечает врач. – Не тревожить, он ещё слаб.

Вместе с мамой Лёши заходим в палату, где среди множества приборов и идущих от них проводов, лежит мой ненаглядный. На губах запёкшаяся кровь, огромные синяки под глазами, кожа бело-синего цвета, взъерошенный весь.

Людмила присаживается по левую руку от Лёшеньки, гладит по волосам, еле сдерживая всхлипы. А я пододвигаю стул и сажусь справа.

Осторожно поглаживаю его руку, минуя трубку от капельницы. Сердце кровью обливается, мой милый, мне так жаль. Слёзы градом стекают по щекам, смывая картинку перед глазами. Лёша, чувствуя моё прикосновение, дёргает рукой, слегка сжимая мои пальцы в своих.

– Любимый, я здесь, с тобой рядом, – шепчу ему на ухо. – Всё хорошо будет, отдыхай, набирайся сил.

– Ли..к.а, – хрипит севшим голосом еле слышно. – Не ух. оди, Лика… про. шу…

Глава 32

Алексей

Изящно облокотившись на порог, любимая встречает в красном коротеньком платье и, увидев как в моих глазах вспыхивает дьявольский огонёк, довольно ухмыляется. Не говоря ни слова, накидываюсь на неё, ногой закрывая дверь. Целуемся в коридоре, разгоряченные внезапно охватившей страстью, наслаждаемся каждым мгновением, проведённым в объятиях друг друга.

– Наконец-то, как я соскучился, – мычу сквозь поцелуй, не желая прерываться.

– Остановись, Ромео, дай я сначала покормлю тебя, – отталкивает в грудь осторожно, отступая на пару шагов назад. – Ты нужен мне полный сил сегодня.

– Не смогу дойти, так обессилен, – дурачусь и тянусь за добавкой. – Нужен ещё один живительный поцелуй.

Под её искренний хохот и попытку убежать, вмиг ловлю и поднимая за ягодицы, прижимаю к стене. Мимоходом проскакивает мысль о том, что я не помню как приехал домой, не помню что делал сегодня, но это кажется таким незначительным сейчас. Она забирает внимание, делая всё вокруг неважным.

– Ну всё, газелька, лев тебя поймал, – улыбаюсь хитро, целуя щёки, нос, подбородок. – Смирись со своей участью и прими смерть достойно.

Смех и задор сменяют слабые женские стоны, когда мои губы плавно перемещаются от лица к шее и ключицам. Газелька обвивает мой торс ногами, прижимая ещё ближе. Её запах проникает в ноздри, ощущение её тела в моих руках дурманят голову окончательно.

– Где же в природе такое видано – газель обхитрила льва и загнала в капкан, – ворчу, останавливаясь, пока ещё не поздно. – Не хочу прерываться, но надо в душ сначала.

Столько лет вместе, а любовь не угасает, как и страсть, а с каждым днём всё больше и больше растёт. Я обожаю эту женщину, боготворю с первой минуты знакомства и буду любить до последней минуты жизни. Она моя царица, богиня, мой свет.

– У нас какой-то праздник? Такое всё красивое, – спрашиваю, осматривая накрытый стол со свечами.

Любимая жадно проходится взглядом по моему голому торсу с капельками воды, скользит по рукам и полотенцу на бёдрах, закусывает губу и отворачивается к столу. Знаю, малышка, знаю, сам на пределе.

Переодеваюсь и принимаюсь ужинать. Предвкушение ещё больше распаляет, чем дольше мы тянем, тем слаще будет желанная победа.

Запихиваю в рот кусок мяса с острым соусом, но совершенно не чувствую ни вкуса, ни запаха. Запиваю красным, чувствую как жидкость растекается по гортани, но не чувствую ничего, ни терпкости на языке, ни мягкой горечи. Любимая продолжает ужинать, как ни в чём не бывало, бросая жаркие взгляды в мою сторону.

– Спасибо, очень вкусно, – благодарю, немножко соврав. Помогаю складывать тарелки в посудомоечную машину.

– Я старалась, – отвечает, не поворачиваясь. – Даже заморочилась с твоим любимым соусом.

Аккуратно обнимаю её спины, целую плечи и шею. Знакомая, горячая, родная. Моя. Но что-то не так, ощущение неправильности, фальши.

– Хочу десерт, – шепчу на ухо, отгоняя ненужные мысли.

Воздух вокруг становится вязким, воспламеняется вмиг. Мысли испаряются, оставляя в голове лишь желание. Малышка откидывает голову на моё плечо, открывая больше доступа для поцелуев, ловит ртом кислород, которого осталось катастрофически мало.

Разворачиваю её лицом к себе, впиваясь жадным поцелуем. Сам уже на грани, словно проснувшийся вулкан. Эмоции фонтаном брызжут, будто я целую свою жену впервые. Подхватываю за бёдра и усаживаю на столешницу.

– Я люблю тебя, Лика, – вглядываюсь в её глаза, пытаясь восстановить дыхание.

Одной рукой придвигаю её за спину ещё ближе, другой зарываюсь в волосы. Меня перетряхивает изнутри, словно я добрался до главного рождественского подарка.

– А я тебя больше, – отвечает также шёпотом. – Только ты должен проснуться.

– Проснуться? – непонимающе переспрашиваю. – О чём ты говоришь?

В висках начинает яростно пульсировать, страх иголками окутывает всё тело. Отшатываюсь назад, хватаясь за голову. Картинками приходит осознание – вечер, дом, дорога, снег.

– Лика, – кричу отчаянно, смотря на свои пустые руки. – Не уходи, Лика, прошу.

Её больше нет рядом. В ушах оглушающе звенит. Авария. Машина. Больница. Кто-то толкнул, специально, хотели убить? Нестеров? За то, что подобрался слишком близко к его секретам? Я умер? Моя кухня в городской квартире и Анжелика, это рай? Ад?

Руками опираюсь за столешницу, пытаясь укротить разрастающуюся панику. Дышу, всё ещё дышу, это ведь хорошо? Мертвым же не нужно дышать?

– Папа, – звучит позади детский голосок, заставляя меня вздрогнуть.

Маленький Ярослав, с подаренной мной игрушкой в руках, сидит на стуле и смотрит на меня своими голубыми глазами. Глаза как у меня, родинка, брови хмурит также, нижняя губа шире верхней, как у меня, а не как у Анжелики. Господи, он же не просто отдалённо похож, он – вылитая моя копия. Почему я не замечал. Куда смотрел? Сын. Это мой сын!

Реальность вырывает. Яркий свет бьёт в глаза. Злата, образ нечёткий, но я знаю что это она. Мой маленький ангелок ревёт над больничной койкой, сжимая мою руку. Снова. А я снова допустил её слёзы, не сдержал обещания.

«Прикончу их всех – Нестерова, Степанова и любого причастного, никто не выйдет сухим из воды» – обещаю себе, перед тем как тьма наступает.