Текст книги "Развод. По осколкам обмана (СИ)"

Автор книги: Женя Арнт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 37

Анжелика

– Где Ярослав? – уточняет бывший муж, осматривая комнату.

– У моих родителей, – улыбаюсь, представляя. – Мама на юбилей к подруге пошла, хочет внуком похвастаться.

Алексей ещё не до конца поправился, но, естественно, этим крутым бизнесменам не объяснишь как важно здоровье, поэтому спустя чуть больше недели он, помятый, загипсованный и исцарапанный, самовольно выписался из больницы. Мало того, что не предупредил о приезде, так ещё и не уточнил можно ли вообще войти.

– Хорошо, – подтверждает. – Давай присядем, нам надо поговорить.

Вот и настал тот день, когда мне придётся всё ему рассказать. Эта авария оттянула неизбежное, дальше откладывать просто нет смысла. Ещё накануне свадьбы Алексей порывался затеять этот разговор, его намёки и вопросы я прекрасно разобрала, только решила отложить на пару дней. Зачем человеку душу наизнанку выворачивать, стирая счастье от радости узаконивания любви.

– Давай на кухню пойдём, я чай заварю, – соглашаюсь на ходу, топая в сторону кухни.

Кухня у нас не то, чтобы маленькая, но бывший муж всё равно занимает кучу пространства, а нервное напряжение ещё и крадёт весь кислород. Я не привыкла принимать гостей, тут бывают только родители и няня. Алексей как новое пятно среди привычного фона кажется чужеродным. А может это только моя трусость и малодушие рисуют такие ощущения. Что ж, после этого разговора новоиспеченный папаня будет появляться тут чаще, пора начинать привыкать.

– Как ты понимаешь, я пришёл расставить все точки над i, – начинает аккуратно Алексей. – Для признания отцовства нам необходимо сделать тест ДНК.

– Хорошо, – выдавливаю застрявшие слова в горле. – В пятницу у меня сокращенный день, можем съездить.

Руки подрагивают, от чего часть кипятка проливается на столешницу. Я стою спиной к Алексею и боюсь повернуться, иначе он прочитает всё в моих глазах. Страшно за будущее, за реакцию сестры, за отношения отца и сына, за себя тоже страшно, за сердце своё, точнее.

– Меня одно волнует, – тон его голоса повышается. – Почему не сказала раньше, что я могу быть отцом? Я, конечно, всё понимаю, однако. Столько всего упустил в его жизни.

– Понимаешь? – разворачиваюсь резко. – Ни черта ты не понимаешь. Мы же не просто так развелись.

Чувствую как по венам разливается привычное отчаяние. Он там с любовницей кувыркался, пока я загибалась от душевной боли, злилась, ненавидела, упивалась обидой. А сейчас спрашивает почему я не рассказала, да вот поэтому.

– Это уж точно, не просто так, – вторит моим словам. – Надо было сразу разводиться как только любовь прошла, а не впутывать третьего в нашу семью, тогда бы мы не дошли сейчас до такого.

Алексей сжимает кулаки, с горечью и досадой произнося все эти слова. Злится видимо на то, что помешала его счастью своим присутствием, учитывая, что с той рыжей он в итоге не остался. Она узнала о жене, о его изменах и разочаровалась?

– Надо было, – киваю. – Поэтому и не рассказала. Из-за измены, развода, не хотела тебя видеть, а потом всё это, – обвожу руками воздушное пространство.

– А я искал тебя тогда, не смотря ни на что вернуть хотел, – тихо говорит он словно самому себе.

Сердце неравномерно прыгает в груди, боль царает кошкой внутренности. Я так и стою лицом к нему, с досадой отмечая что выпила бы чего покрепче чая сейчас. Слишком поздно.

– Не вернул бы, – говорю, пытаясь сохранить уверенность в себе. – Как ты не понимаешь, я на развод подала, сбежала в другую страну, ты не нужен мне был после всей этой грязи.

– А ты мне нужна, – поднимает на меня глаза. – Даже после всей этой грязи.

Сплетаемся глаза в глаза, прямо смотря, не тушуясь. Я задыхаюсь от того, что в его ответе пропущенно слово «была». Нужна, сейчас нужна ему? А свадьба? Мама сказала, что её перенесли на декабрь. Так к чему это всё.

– Зачем ты это делаешь? – вкладываю всю твёрдость в голос, на которую только способна.

– Что делаю? – усмехается Алексей.

– На ужине, потом возле моей квартиры меня поджидаешь, сейчас, – хмурюсь. – Я же не железная, мне больно. Мы разошлись, так пусть так и остаётся.

– Думаешь мне нет? – вскакивает на ноги Алексей. – И тогда, и сейчас. Я жить не хотел без тебя, серьёно думал умру из-за того, что ты сделала… дрянь..

Задыхается также, выплёвывая на меня всю обиду. Кажется, будто он злится за развод, но ведь сам сказал что любовь прошла, пожалел что не развёлся раньше. Эго? Самолюбие? Не понимаю его эмоций абсолютно.

– Я дрянь? – вскипаю. – Не очень то ты переживал наш развод, а потом так вообще в объятиях сестры утешился.

– Да что ты говоришь, – язвительно отмечает. – Смеешь мне ещё тут высказывать за Злату, когда сама по рукам пошла, сегодня с Нестеровым, завтра со Степановым.

Отшатываюсь, словно ударил. Лучше бы ударил, чем такими словами разбрасываться. Ноги перестают держать и я крепче цепляюсь за столешницу, чтобы не упасть. Со стороны Алексея возможно так и выглядит, всё что он видел это случайность, ведь у меня ничего ни с кем не было.

– Убирайся отсюда. Серьёзно. Уходи и не возвращайся, – осевшим от обиды за несправедливость голосом проговариваю.

– И не подумаю, – разворачивается и улетает в коридор.

Спустя минуту входная дверь оглушительно хлопает, а я стекаю на пол кухни, вытирая солёные дорожки с лица.

Глава 38

Алексей

Чуть не сношу с ног заходящую в подъезд старушку, пока разъярённым ураганом вылетаю от Анжелики. Заскакиваю в машину, от души вымещая злобу на очередной двери, да так, что какие-то механизмы в ней жалобно скрепят. Цепляюсь в руль, гася желание его вырвать, а потом несколько раз со всей силы о него ударяю. Ощущение будто все кости внутри в крошку раздробились, слепая ярость от собственного бессилия хоть что-то изменить.

– Стерва! – выкрикиваю. – Безжалостная стерва!

Всю душу высосала своим презрением, смотрела-то как свысока, как на кусок… Даже отпираться не стала, как в порядке вещей созналась в собственной измене, будто обыденность какая-то, в порядке вещей. Не нужен я стал ей, после всей грязи, а кто, спрашивается, всю эту грязь притащил? Опорочил всю нашу любовь, запятнал, задушил! Без сожалений, без оглядки на весь наш путь.

Как дурак за ней таскаюсь, как раб безвольный, отношения наладить хотел, ради сына, ради нормального будущего для него. А она, подлая дрянь, всю кровь свернула. Выпотрошила наизнанку как тушку кролика. Снова нож воткнула в незаживающую рану в груди, за самое больное зацепила.

Сам виноват. Завёл этот разговор, чёрт его знает зачем, хотел раскаяние её увидеть, понять что сожалеет, также страдает без меня. Не сожалеет, ни капли. Рада была от меня избавиться, да и сейчас не прочь, бегать приходится, договариваться, подстраиваться.

Прислоняюсь лбом о руль, пытаясь привести дыхание в норму. В груди неприятно ноет, закручивает в узел мерзкая горечь. Хватит с меня, наелся вдоволь этими чувствами. Разочарований не испытываешь – если ничего не ждёшь и не возлагаешь надежд на другого человека. Должен принять эту реальность, а не жить в мире иллюзий и самообмана.

Не знаю сколько сижу так, но в итоге успокаиваюсь. Нервно вдыхаю воздух, давясь остаточными волнами пережитого. Как бы мы друг к другу не относились – у нас сын, в жизни которого я итак пропустил многое, не оставлю его ни за что. Я сам знаю какого это расти без отца, какого рано взрослеть и учиться ответственности, такой судьбы у моего ребёнка не будет.

Послезавтра я приеду за ними и мы вместе съездим в клинику. Я итак знаю что он мой, но имея на руках неопровержимое доказательство, будет проще воздействовать на Лику, в случае если она передумает, захочет увести куда-нибудь или выкинет какой-нибудь очередной номер. Всегда верил ей безоговорочно, но после всего лучше перестраховаться. Нынешняя Лика не та же женщина, что была в моих воспоминаниях.

Морально вымотавшись, решаю ехать сразу домой, а не обратно в офис как и планировалось. Тем более, завтра утром подъедет доктор, с ним у нас договорённость – вместо моего нахождения в больнице, он сам приезжает раз в пару дней.

Злата игнорирует меня после того разговора, сидит закрывшись в своей комнате и не идёт на контакт. Мне искренне жаль, что так вышло, но между тем, чего я хочу и тем, что должен сделать – я выбрал первое.

– Здравствуй, – здороваюсь, проходя в дом. – Как себя чувствуешь?

– Явился? – фыркает и отворачивается. – У меня всё замечательно, кроме того, что любимый человек от меня отказался.

Вздыхаю, подходя ближе к дивану в гостиной и присаживаюсь на другой край от Златы. На второй раунд со второй Мироновой я сейчас не готов, остаётся только надеяться на конструктивный диалог.

– Я не отказывался от тебя, – говорю как можно мягче. – Мы отменили свадьбу, потому что поторопились с этим решением. От съёмной квартиры, которую я готов тебе оплачивать, ты отказалась, сама ведь продолжаешь жить здесь. Чего ты тогда хочешь от меня?

– Скажи мне честно, – поворачивается корпусом ко мне, игнорируя вопрос. – Это из-за неё?

– Да, – отвечаю уверенно. – Не хочу врать тебе.

Лицо бывшей невесты сереет, а губы поджимаются, сдерживая поток слёз. В этот момент я буквально чувствую себя настоящим чудовищем, подонком, что водит за нос бедного ангелочка. Злата подпрыгивает и в пару шагов оказывается возле домашнего бара, наливает себе из первой попавшейся бутылки и осушает залпом сморщившись. Достаёт второй бокал, наполнив, протягивает мне.

События последних дней и предстоящий разговор удавкой на шее маячат вокруг, поэтому я принимаю бокал и делаю глоток. В полнейшей тишине Злата наливает ещё по одной. Горький вкус приятно обжигает горло, расслабляя напряжённые мышцы.

– Как ты уже, наверное, догадалась, Ярослав – мой сын, – начинаю. – Я не намерен от него отказываться. Я хочу участвовать в его жизни и воспитании.

– Догадалась, – тоскливо подтверждает Злата. – Ты делал тест, уверен что он от тебя, а не от того, второго?

– Он похож на меня и я уверен, тест нужен только для юридической стороны вопроса, – отвечаю.

В доме снова воцаряется молчание, позволяя нам обоим перевести дыхание и осмыслить всю полученную информацию. Злата допивает и тянется за новой порцией. Понимаю, что заливать негатив не самая лучшая затея, это лишь отсрочка, ведь в реальной жизни ничего не исчезнет, но чувство вины не даёт её остановить.

Тяготящую тишину нарушает звук моего телефона. Извиняюсь перед Златой и выхожу из гостиной, чтобы ответить.

– Ну привет, дорогой, – здоровается мужской голос с неизвестного номера.

– Это кто? – спрашиваю напряжённо.

– Сергей Анатольевич Нестеров – собственной персоной, – насмешливо произносит он. – Пора бы нам уже поговорить начистоту

Глава 39

Алексей

– Сергей Анатольевич Нестеров – собственной персоной, – насмешливо произносит он. – Пора бы нам уже поговорить начистоту.

Зубы сводит от желания послать его куда подальше за такой тон, но осознавая ценность возможной информации о Степанове, я не сбрасываю. Если эти двое что-то не поделили, то вполне вероятно Нестеров захочет сдать товарища. Держи друзей близко, а врагов ещё ближе, как договорится.

– Говори, – произношу ровно. – Слушаю тебя очень внимательно.

– Нет, это не телефонный разговор, наверняка Большой Брат немножко подслушивает, – смеётся. – Давай лучше встретимся?

– Приезжай ко мне в офис в любой день до девяти, – предлагаю, зачем-то кивая.

Его тон больше поход на насмешку, будто держит меня за дурака, но, честное слово, им я и окажусь, если позволю гордости взять верх. Хочу спросить про Большого Брата, понимая кого он имеет ввиду, но мне не дают сказать слова.

– Хорошо, до встречи, дорогой, – прощается Нестеров и тут же кладёт трубку.

Несколько минут вдыхаю прохладный воздух, наслаждаясь ощущением охлаждения кожи. Лицо приятно пощипывает от летящего снега, успокаивая пульсацию в висках. Но впереди ещё продолжение разговора со Златой, так что приходится вернуться.

– Кто звонил? – прищурившись спрашивает Злата, осматривая мои покрасневшие руки. – Замёрз? На, согрейся…

Принимаю бокал из её рук и делаю глоток. В голове прокручиваю варианты скорой встречи – установить микрофоны для звукозаписи разговора? Может скрытые камеры?

– Не Анжелика, если ты об этом, – отвечаю садясь обратно. – Что ты думаешь обо всём этом?

– Что я могу думать? – отворачивается, пряча вселенскую печаль во взгляде. – Я не готова расставаться, пусть без свадьбы, но лишь бы сохранить всё. Не прогоняй, дай шанс мне. Что касается ребёнка, если он правда твой, то мне придётся смириться. Только надеюсь сама Анжелика не будет влиять на наши отношения, ты же знаешь как я ревную.

– Никто тебя прогонять не собирается, живи здесь или на квартире, как пожелаешь, но отношения мы заканчиваем в любом случае. Ни Лика, ни Ярослав никак не влияют на моё решение.

Какое-то время мы снова сидим в тишине, а потом я допиваю остатки напитка и встаю. Доктор явно не будет в восторге от такой самодеятельности, но этот разговор был нужен нам обоим.

– Я пойду спать, наверное, этот день был слишком долгим, – оповещаю бывшую невесту. – Ты тоже долго не засиживайся.

После разговора об окончании отношений Злата спит в отдельной комнате и сейчас это кажется наиболее лучшим вариантом.

Всего полторы порции, каких-то 70–80 грамм, но в голове уже умиротворяющий туман. Скопом навалившиеся трудности выжимают все соки, поэтому стоит мне лечь в кровать, как я тут же засыпаю.

Снова она. Продолжает преследовать меня во сне. Наша гостиная, кожаный диван, тусклый свет от бра. Анжелика стоит позади сидящего меня, массирует мои плечи, периодически наклоняясь, чтобы поцеловать в шею или за мочку уха. Запах тех самых духов проникает прямо до мозга, заставляя глупо улыбаться самой счастливой улыбкой. Знаю, что сон, ведь только так я могу позволить себе мечтать о ней.

Руками тянет назад и запрокидывает мою голову. Нежными ручками проходится по груди, даже сквозь рубашку даря тепло. Целует в щёку, подбородок, добираясь до губ. Сплетаемся языками, вытесняя всю нежность страстью. Расстёгиваю пуговицы рубашки, желая чувствовать её руки на голом теле, утопаю в бурлящей лаве.

Лика отрывается на секунду и грациозной кошкой обходит диван. Разворачивается спиной, намекая на застёжку платья. Медленно стаскиваю красную ткань, обнажая желанную фигурку, каждый новый открытый участок покрываю поцелуями.

В предыдущих снах мы не заходили так далеко, но сегодня я точно намерен это исправить, чтобы вытравить всю болезненную тягу, освободится наконец, очиститься. В реальной жизни для меня больше не будет этой женщины как возлюбленной, она останется исключительно матерью моего ребёнка.

Развернувшись, бестия толкает меня на диван, ножкой упираясь в грудь. Любуюсь как завороженный на тонкое кружево лифа, на крохотные полоски низа из сеточки. Помню этот комплект, дарил его на день влюбленных в первый год наших отношений. Только та Анжелика не была такой наглой и уверенной, стеснялась от каждого жаркого взгляда.

Чуть не рычу от томления, желая приступить к делу как можно быстрее. Лика, правильно истолковав, больше не искушает и не играет, устроившись сверху. Кровь вскипает внутри, сердце пробивает рёбра, ощущения такие реальные, я чувствую каждое движение как наяву.

Хватаю её за горло, рывком притягивая для поцелуя, вдыхаю сладкие звуки удовольствия из её рта. Кусаю, не сдерживаясь – страсть окутывает, я больше не способен на нежность. Голова кружится от количества окситоцина в мозгу.

– Моя, моя, ты моя, Лика, – повторяю как заведённый.

Взрыв. Как бред, как одурь, как помутнение рассудка, пеленой накрывает. Чувства накалены до предела.

Не успеваю прочувствовать как счастлив в этот момент – мгла поглощает.

Утро наступает также внезапно, как и окончание сна. Голова квадратная, в висках трещит, горло пересохло, требуя несколько литров воды. Иронично думаю о том, что слишком стар для большего, чем пару глотков. Похмелье?

Рука затекла, отдавая покалыванием, пытаюсь пошевелить ей, но голова Златы не позволяет. По привычке на ощупь второй рукой аккуратно передвигаю спящую девушку, спросонья не соображая что быть её здесь не должно.

– Доброе утро, любимый, – мурлыкает сквозь сон, проснувшись. – Тебе понравилось ночью?

Сон как рукой снимает, открываю веки и упираюсь взглядом в голое женское тело рядом. Подпрыгиваю, отпружинив от кровати и несусь в ванную. Очистив содержимое желудка, тряпичной куклой сваливаюсь на пол.

«Комаров, ты настоящая скотина и животное. Мало того, что воспользовался девушкой, так ещё и побежал блевать утром после неё».

Глава 40

Анжелика

– На следующий год перенесли, на февраль пока, – заявляет мама, отпивая чай из кружки. – Злата говорит, что хочет красивые фотографии и пока Алексей полностью не поправится, то нечего и жениться.

– Какие их годы, – бросаю небрежно, стараясь изобразить максимальное равнодушие.

После отъезда Алексея, я бесчисленное количество раз прокручивала наш диалог в голове. Почему мне показалось, что он между строк заявил о каких-то чувствах ко мне, если свадьбу в итоге никто и не думал отменять? Я, когда успокоилась полностью, вспоминала все эмоции – сожаление, извинение, грусть на его лице. Ошиблась? Придумала?

– Злата говорит, что свадебное путешествие не стали отменять, так что будет сначала медовый месяц, а потом женитьба, – смеётся мама.

– Подожди, – обрываю новый поток слов. – Мне показалось что Злата не хотела переносить свадьбу, а сыграть её как можно скорее.

Естественно, о странной сцене, которую я видела в больнице, рассказывать родителям я не стала. Во-первых, мало ли как они воспримут, вдруг ещё волноваться будут, а во-вторых, не то, чтобы у меня были какие-то веские доказательства.

– Не знаю, – пожимает плечами. – Она сама сказала, что настаивает на переносе торжества из-за фото.

С того дня в доме родителей, я ежесекундно пыталась прийти к смирению, а сейчас мероприятие перенесли, продлевая агонию в моей душе. Не готова и никогда не стану. Собственная гордость и уважение к выбору как Алексея, так и сестры, тормозят любые действия с моей стороны. Да и смогла бы я набраться смелости, даже будь иные факты?

«Мои чувства – только моя ответственность» – в который раз напоминаю себе.

Попрощавшись, едем с сыном домой. Завтра пятница. Я сгораю от интереса приедет ли Алексей, как мы и договаривались до ссоры и одновременно с этим боюсь до трясущихся рук.

Уже дома, я в очередной раз набираю номер Златы. Я много думала об этом и поняла, что не хочу терять сестру, независимо от сложившихся судеб. Мы ведь родные, раньше мы были так близки, а сейчас отдалились. Да и сама Злата передала через маму, что очень хочет видеть меня рядом в такой важный для неё день.

– Слушаю, – недовольно отвечает она.

– Привет, – робко здороваюсь я. – Я скучаю. Может быть встретимся? Сходим в нашу кофейню, съедим по тирамису, как в старые добрые.

– Давай, – отвечает она после некоторой заминки. – Давай встретимся завтра?

А теперь тушуюсь я. Завтра ведь пятница. Если я уйду, то подведу Алексея, мы ведь договаривались. А если он вообще не приедет, а я прожду, упустив возможно единственный шанс на воссоединение с сестрой.

– Я завтра не могу, – выдаю после раздумий. – Давай в субботу?

– Ладно, – неожиданно соглашается сестра. – Тогда до субботы, пока.

Убрав телефон на стол, улыбаюсь от радости. Это правильный поступок, так и должны поступать близкие люди. Нам нечего делить, тем более незачем ставить мужчину выше, чем родную кровь.

Рабочий день пятницы неожиданно быстро проходит. Сергей Анатольевич, с которым я свела отношения до исключительно деловых, оставляет попытки добиться моего внимания. И наконец, вечер неминуемо наступает.

Выходя из офиса, нервно оглядываюсь вокруг в поисках знакомого автомобиля, проверяю телефон на всякий случай, но никаких следов не нахожу. Приезжаю домой, не выпуская экран из виду. Начинаю собирать сына на вечернюю прогулку, когда в дверь начинают звонить. Няня, не успевшая уйти домой, открывает дверь и пропускает гостя внутрь.

– Куда это вы собрались? – грозно звучит голос бывшего мужа.

Алексей стоит в дверном проёме нашей с сыном временной квартиры, не сводя пристального взгляда. Его появление без приглашения или хотя бы предупреждения стало почти нормой. Не царское это дело.

– Лёш, тебе не кажется что для жениха моей сестры ты слишком много на себя берёшь? – возмущённо говорю я. – И вообще, ты обещал не приезжать больше.

– Это было до того, как ты скрыла что Ярослав – мой сын, – отвечает мгновенно.

Закатываю глаза, испытывая толику досады, что он всё же появился и снова включил тут самоуверенного хозяина положения. Даже не поворачиваюсь, продолжая одевать сына.

– Тест необходим для юридических нюансов подтверждения отцовства, я говорил уже, – произносит, видя мою реакцию. – Сына я давно признал. И кстати, я хочу сегодня провести с ним время, позволишь?

Я даже каменею, не в силах пошевелиться. Он сейчас у меня что, разрешения попросил? Не приказал как с тестом, не надавил, а спросил моего мнения?

– Конечно, – соглашаюсь. – Как тебе удобно.

Алексей перехватывает одетого Ярослава и, после моего невербального согласия, уводит его в машину, дав мне возможность спокойно собраться. Такая забота всё ещё пугает, но не становится менее приятной. Внизу меня поджидает ещё одно мини потрясение – детская автолюлька, купленная специально для ребёнка. Всё меняется слишком быстро, но я рада, что Алексей настроен решительно, похоже и правда давно признал без всяких тестов.

В больнице очень тактичная медсестра берёт слюну у сына, пока Алексей с ним сюсюкается и отвлекает. Я же спокойно наблюдаю в сторонке, умиляясь.

– Ответ поступит на почту в течение семи часов, – оглашает медсестра.

– Благодарю, – отвечает Алексей и поворачивается ко мне. – Теперь поехали.