Текст книги "Тайное Погружение (ЛП)"

Автор книги: Жасмин Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

28

Я достаю свой телефон и сначала набираю номер Харпер. Но по-прежнему отправляюсь прямо на голосовую почту.

Черт возьми.

Моя следующая остановка – позвонить Беккету. Он дает мне номер Тары после того, как я объясняю ему, что это важно, и я сразу же звоню ей.

Я рассказываю ей о том, что произошло, и она стонет.

– Я миллион раз говорила ей, чтобы она призналась, но нет, эта девушка так мало думает о себе, что не думала, что ты все еще будешь интересоваться ею. Иногда мне просто хочется встряхнуть ее, чтобы она увидела, какая она чертовски удивительная. И, о Бене, даже не заставляй меня начинать. Если я когда-нибудь с ним пересекусь, ему конец. Тупой говнюк.

Мое сердце болит за Харпер и тот факт, что она не верит, насколько она особенная, но я не могу не смеяться над смелостью Тары. Эта женщина – нечто, это точно. Я счастлив, что в жизни Харпер есть кто-то вроде нее.

– Тара, в следующий раз ему тоже не поздоровится и от меня, поверь. Ему повезло, что Харпер была там, и я был отвлечен новостями.

– Да, я тебя не виню. – Она вздыхает. – Хорошо, дай мне посмотреть, что я могу сделать. Может быть, мне удастся убедить Беккета уехать пораньше и взять меня с собой.

– Беккет в Англии?

– Да. – Слышен какой-то шум, как будто она настраивает телефон. – Ты не сказал Райану, что ты здесь? Ты мог бы просто дать мне свой телефон.

Стон Беккета на заднем плане очень слышен, и я чуть не давлюсь слюной. Этот ублюдок. Я понятия не имел, что эти двое все еще встречаются.

Почему в наши дни все хранят секреты?

– Прости, Райан, – фыркает Тара. – Я приношу извинения за его идиотское поведение.

Я прочищаю горло.

– Тьфу. Не беспокойся.

– В любом случае, у меня теперь есть твой номер, так что я позвоню тебе, как только смогу с ней связаться или придумаю что-нибудь еще.

– Спасибо, Тара.

– Конечно. Я знаю, что вся эта скрытность разъедает ее изнутри, но я также видела, как она расцвела за последние несколько месяцев, и я знаю, что это благодаря тебе, так что держись.

– Будет сделано.

– И дай мне знать, если получишь от нее известия, пожалуйста.

– Еще бы.

– Спасибо. Поговорим с тобой позже.

Беккет кричит: «Прости, Райан», откуда-то с заднего плана, прежде чем линия замолкает.

Один убит, один остался. Я завожу машину и еду к дому Тренера. В прошлом году нас всех пригласили на праздничную вечеринку, так что я бывал там и раньше. Его жена, Шэрон, тоже очень милая. Блин, это же мачеха Харпер. Мне все еще трудно уложить все это в голове. Тренер Мартин, Билл, – отец Харпер. Тот самый отец, о котором она все это время уклонялась рассказывать, и теперь я знаю почему.

Мои мысли не дают мне покоя во время поездки, и когда я добираюсь до места назначения, паркуюсь за черным внедорожником. Тот же внедорожник, на котором ездила Харпер. Кусочки головоломки продолжают соединяться.

Я иду по подъездной дорожке к очаровательному двухэтажному дому. Цветочные горшки занимают последние несколько футов дорожки, пока я не оказываюсь перед дверью.

Не давая себе шанса струсить, я поднимаю руку и стучу в дверь. Внутри какая-то суматоха, а затем дверь распахивается.

Это Шэрон.

Ее рука взлетает к груди.

– Райан.

– Привет, Шэрон.

Она делает шаг в сторону и машет рукой, как пропеллером.

– Заходи внутрь, заходи.

– Спасибо. – Я переступаю порог, и дверь закрывается за мной с тихим щелчком. Я не могу решить, обречено все или нет.

– Давай присядем. – Она ведет меня в гостиную. – Хочешь чего-нибудь выпить?

Я качаю головой и сажусь.

– Я в порядке, спасибо. – Чтобы отвлечься, я осматриваю светлую комнату, на самом деле ничего не замечая. – Билл дома?

Шэрон скрещивает ноги в кресле и поджимает губы.

– Он пошел в магазин, чтобы купить что-нибудь по-быстрому, но он должен вернуться в любое время. Что происходит? – Ее спина выпрямляется почти неестественно. – С Харпер все в порядке?

– Я надеюсь на это. – Я делаю паузу. Подожди секунду. Я смотрю на нее и замечаю, что ее любопытный взгляд уже устремлен на меня. – Почему ты спрашиваешь о Харпер?

– Разве не поэтому ты здесь?

– Мммм, да. – Моя левая нога подпрыгивает, но мне не хочется останавливаться. Прямо сейчас это успокаивает.

– Я не думаю, что Билл еще не видел видео.

На данный момент я не уверен, хорошая это новость или плохая.

Я свожу брови вместе.

– Но ты видела?

Она морщится.

– Да, извини.

– Не извиняйся. Ты не сделала ничего плохого, и я знаю, что ты была не единственная.

– Определенно нет. Когда я проверяла его ранее, у него было пятьсот тысяч просмотров.

Я откидываюсь назад, как будто она дала мне пощечину, потому что с тем же успехом она могла бы это сделать.

– Пятьсот тысяч просмотров?

Ее поза съеживается, когда она кивает.

– Дерьмо. – Моей бедной челюсти предстоит еще одна тренировка, но я стараюсь держать себя в руках перед Шэрон.

– Я пыталась дозвониться до нее, но сразу попадала на голосовую почту. С ней все в порядке?

– Это одна из причин, по которой я здесь, поскольку у меня такая же проблема. С ней все было в порядке, когда я уходил посреди ночи.

Ее глаза расширяются.

– Ты оставил ее посреди ночи?

– Ммм, я так и сделал.

Где-то хлопает дверь, и Шэрон вскакивает.

– Это Билл. Позволь мне встретить его.

У меня внутри все переворачивается при мысли о том, что я собираюсь сказать Биллу.

Успокойся. Ты не сделал ничего плохого.

Пока я жду, я вытаскиваю свой телефон из кармана и проверяю его в миллионный раз на случай, если я пропустил звонок или сообщение, но по-прежнему ничего. Черт возьми.

Билл входит мгновением позже, останавливаясь за креслом, в котором только что сидела Шэрон.

– Что происходит, Райан?

У меня так пересохло во рту, что я едва могу его открыть.

Шэрон следует за ним с несколькими бутылками воды.

– Дорогой, перестань стоять там. Садись.

Она протягивает мне одну, и я откручиваю крышку, чтобы сделать большой глоток.

– Благодарю.

Билл ставит свою на кофейный столик и продолжает смотреть на меня.

– Ты заставляешь меня нервничать, в чем дело?

Билл не из тех, кто нервничает, но, с другой стороны, я не просто появляюсь без предупреждения на его пороге в единственный день недели, когда у нас нет тренировок.

Шэрон сказала, что он еще не видел запись, поэтому я прочищаю горло и решаю просто сделать это.

– В Интернете есть видео, где мы с Харпер сняты прошлой ночью. Ее бывший тоже в этом замешан. Наташа Леопольт прибрала это в руки и решила пойти еще дальше и заявить, что мы поссорились из-за этого, и ты меня выгнал.

Брови Билла цвета соли с перцем почти достигают линии роста волос, когда он протягивает ко мне ладони.

– Подожди. Отмотай на секунду назад. Харпер? Моя дочь Харпер?

– Да.

Он наклоняет голову набок.

– Ты был вчера в Нью-Йорке? С моей дочерью? Так вот почему ты хотел отдохнуть?

– Да.

Его глаза прищуриваются, и я не виню его. Все это кажется невероятно странным с точки зрения постороннего человека.

Мое дыхание вырывается быстрее, чем мне бы хотелось, но сейчас я здесь, и мне нужно покончить с этим.

– Послушай, тренер. Я познакомился с Харпер на Новый год в Нью-Йорке. Я понятия не имел, кто она такая. Я узнал об этом только прошлой ночью.

Шэрон шипит на мой комментарий, и мы с Биллом смотрим в ее сторону.

Билл вопросительно смотрит на свою жену.

– Ты знала об этом?

– Я видела видео ранее, если ты это имеешь в виду. – Она сосредотачивается на своих коленях и играет пальцами. – Я также кое-что заподозрила во время ее визита в январе, но поскольку я не была уверена, не хотела мешать, если ничего не происходит. Не говоря уже о том, что Харпер взрослая и заслуживает кого-то хорошего после… ну, ты понимаешь.

Билл хмыкает.

– Я не хочу говорить о нем. Он никогда не был достаточно хорош для Харпер.

Шэрон кивает, и они оба поворачиваются ко мне.

Билл наклоняется вперед и кладет локти на колени – жест, который я слишком хорошо знаю.

– И ты сказал, что Бен был на видео? Как это произошло?

– Мы пошли в бар после нашего ужина, и он случайно оказался там. Харпер пошла в уборную, и он загнал ее в угол. Когда я пошел проведать ее, он узнал меня и рассказал о тебе. Вот как я об этом узнал. Потом мы ушли. Он также посылал ей текстовые сообщения и цветы на этой неделе.

Билл вскакивает со стула.

– Что он сделал? Я сверну шею этому проныре, если он еще раз хотя бы взглянет на нее. Я не хочу, чтобы он приближался к ней.

Я киваю.

– Полностью согласен.

На мгновение все замолкают, пока краснота с лица Билла не исчезает.

– И она не сказала тебе, что я ее отец?

Я качаю головой.

– Нет.

То, что она лгала мне все это время, все еще горькая пилюля, которую нужно проглотить, и это определенно то, о чем нам нужно поговорить. Но для этого мне нужно сначала связаться с ней.

– О чем она думала?

– Не спрашивай меня. – Я провожу рукой по лицу, усталость от всего, лишь нескольких часов сна и весь стресс начинают одолевать мое тело.

Шэрон прочищает горло.

– Но ты сказал, что с ней все в порядке, когда уходил посреди ночи, верно?

Взгляд Билла перемещается с Шэрон на меня.

– Что? Ты оставил ее посреди ночи?

Вот дерьмо. Я рассказываю им обо всем, что произошло с моим братом, и к концу они оба смотрят на меня с одинаковым выражением лица. Широко раскрытые глаза, слегка приоткрытый рот и пальцы, впивающиеся в какую-то часть стула.

Билл приходит в себя первым.

– Ну и черт. Хотя бы с Зейном все в порядке?

Я киваю.

– Я так думаю. Я буду присматривать за ним повнимательнее, просто чтобы быть уверенным.

– Я думаю, мне тоже нужно присесть. – Шэрон обходит стул, который занимает Билл, и садится на маленький диванчик. – Однако многое может произойти менее чем за двадцать четыре часа.

Я не могу не согласиться с этим.

Ее взгляд находит мой.

– Это было все, или есть еще что-то? Возможно, мне понадобится выпить, чтобы пережить это.

Она хихикает, но я не могу сказать, серьезно она или нет.

Есть ли что-то еще?

Ха, уморительно. Есть целый ребенок, о котором я им не рассказал, но это потому, что я не знаю, мое ли это право, рассказывать. Это отец Харпер, ее семья. Это ее первый ребенок, и они впервые станут бабушкой и дедушкой. Я не хочу портить объявление о беременности и отнимать этот момент у кого-то из них.

Шэрон вытирает руки о штаны.

– Боже мой, это еще не все, не так ли?

Я морщусь и киваю.

– Есть еще, но это то, что Харпер должна сказать сама.

Она замирает на середине движения и моргает, глядя на меня.

– Хорошо, вау.

– Что происходит? – Глубокий голос Билла потрескивает в воздухе, когда он сосредотачивается на своей жене.

Она наклоняет голову набок и пристально смотрит на него.

– Харпер расскажет нам о том, что еще происходит. Но для этого нам нужно поговорить с ней, и мы с Райаном пытались дозвониться до нее, но ее телефон сразу переключается на голосовую почту.

– Серьезно?

Она кивает.

Сдвинув брови, он потирает лоб. Жест, который мне очень хорошо знаком, так как он делал это миллион раз раньше, когда был расстроен.

– Насколько я знаю, Лидия все еще где-то за границей. Я постараюсь связаться с ней и посмотреть, сможет ли она помочь. Может быть, она сможет позвонить кому-нибудь из соседей, чтобы проверить Харпер.

Я склоняю голову.

– Спасибо, я был бы вам очень признателен.

Билл пристально смотрит на меня.

– Нам нужно поговорить о твоих намерениях по отношению к моей дочери?

Шэрон издает сдавленный звук в нескольких футах от меня, но ни Билл, ни я не отводим глаз.

Я сглатываю.

– Мне нужно провести с ней долгий разговор обо всем, что произошло, но мои намерения всегда были благими. Она удивительная женщина.

Он кивает.

– Ты немного староват для нее, но, по крайней мере, я знаю, что ты хороший парень.

– Билл. – Спина Шэрон выпрямляется, когда она наклоняется вперед, чтобы шлепнуть его по ноге. – Я не могу поверить, что ты только что сказал это.

Он только пожимает плечами.

– Это правда.

Я фыркаю, но не отступаю.

– Так и есть. Я обещаю, что буду хорошо к ней относиться.

Билл кивает дюжину или больше раз, вероятно, больше себе, чем кому-либо другому, прежде чем встать.

– Позвольте мне сделать несколько звонков. Я дам вам знать, что мне удастся выяснить.

– Спасибо. – Я тоже встаю, чувствуя себя освобожденным. – О, я совсем забыл. Я связался с Тарой, и она тоже пытается как-то связаться с Харпер, так что я дам вам знать, если она что-нибудь услышит.

– Бедняжка. – Шэрон вздыхает, и Билл поворачивается к ней.

– В чем дело?

Ее глаза полны печали.

– Она совсем одна, Билл.

Они долго смотрят друг на друга.

Поза Билла заметно напрягалась.

– Ну и дерьмо.

Я делаю шаг к ним.

– Я попросил ее подумать о том, чтобы переехать сюда, но она еще ничего не сказала. Это ее решение, и я не могу и не хочу принуждать ее к этому. Я просто хочу быть с ней, несмотря ни на что.

Его подбородок приподнимается от моего комментария, и он смотрит на меня так же, как смотрит мой отец, когда я заставляю его гордиться мной. Черт, кстати говоря, мне нужно позвонить родителям и сообщить им, что происходит.

Мы прощаемся, обещая держать друг друга в курсе событий.

Я еду домой, и как только я заглушаю машину в гараже, у меня звонит телефон. Мое сердце бешено колотится, когда я хватаю его с консоли, ворча при виде имени на экране.

Черт возьми.

Это Тара.

Я должен быть счастлив, что она так быстро отзванивается мне. Может быть, это хорошая новость. Но все, на что способно мое тело, – это разочарование, потому что это не Харпер.

Надеюсь, у Тары есть хорошие новости.

29

О боже мой, что это за стук молотком? У меня такое чувство, что моя голова взорвется в следующую минуту, если этот шум не прекратится. Как только я думаю, что все кончено, все начинается снова. Но теперь это больше, чем просто удары молотком. Это кто-то кричит?

Я перекатываюсь на другую сторону кровати и свешиваю ноги с края. Как только я перестаю чувствовать головокружение, встаю и иду навстречу суматохе. Каждый шаг пробуждает меня все больше, но ничто не может спасти меня от отражения в зеркале, мимо которого я прохожу. Мои веки опухли, а круги под глазами имеют свой собственный почтовый индекс. И давайте не будем забывать о моем носе, который соперничает с носом Рудольфа.

– Харпер Роуз Мартин, если ты не откроешь эту дверь в течение следующих тридцати секунд, я выломаю ее. Я клянусь.

Этот голос останавливает меня на полпути. Я все еще сплю? Потому что это звучало очень похоже на Тару. Но Тара в Англии, так что этого не может быть.

– Десять, девять, восемь, семь…

Я сокращаю оставшееся расстояние между мной и входной дверью и открываю ее одним мощным взмахом.

И вот она здесь. Моя лучшая подруга, у которой темные круги под глазами, как и у меня, хотя у нее они и близко не такие огромные, как мои.

– О, наконец-то. Не смей и никогда больше не делай ничего подобного, слышишь меня? – Она хватает меня за плечи и притягивает к себе.

Что происходит? Это очень непохоже на Тару.

Поскольку она все еще пытается выжать из меня жизнь, я хриплю:

– Что случилось? Что ты здесь делаешь?

Она отстраняется и кладет руку на грудь.

– Что я здесь делаю?

Я киваю.

– Я здесь, чтобы убедиться, что ты все еще жива. – Она одаривает меня одним из своих дурацких взглядов. – Очевидно.

Именно тогда я замечаю маленький чемодан у ее ног, а также коробку с едой на вынос из нашей любимой пекарни.

Я указываю на нее.

– Это то, о чем я думаю?

Вот как легко я отвлекаюсь в наши дни из-за моего беременного мозга. Я никогда не испытывала ничего подобного. Я могу буквально войти в комнату, чтобы что-то взять, и в тот момент, когда я переступаю порог, я забываю, для чего я здесь. Это похоже на волшебство, но в плохом смысле.

– Держу пари, что так и есть. – Она хватает коробку и свой чемодан.

Я отступаю в сторону, чтобы она могла войти, и закрываю за ней дверь.

– Ты остаешься?

– Зависит от обстоятельств.

– Каких?

– Разных.

– Хорошо. – Я понятия не имею, о чем она говорит, но я привыкла к этому с Тарой.

– Давай поедим и поговорим.

Мы идем на кухню, чтобы взять тарелки, немного воды и сока, прежде чем отнести все в гостиную. Поскольку мой мочевой пузырь кричит на меня, я иду в ванную, быстро чищу зубы и возвращаюсь обратно. Мы обе легко помещаемся на большом диване боком, и я хватаю одеяло, чтобы накрыть им свои колени. На мне та же одежда, которую я надела вчера.

В тот день, когда я проснулась одна в гостиничной кровати, а Райана уже не было.

В тот день, когда я вернулась в квартиру мамы после того, как обнаружила вирусное видео нашей ссоры в баре с Беном, где я узнала, что мой отец уволил Райана.

Всего этого было слишком много. Все мое тело было холодным и тяжелым, сердце болело, в голове стучало, и у меня кружилась голова. Поэтому я надела толстовку Райана, выключила телефон и забралась в свою кровать. Свернувшись калачиком под одеялом, в тот момент я чувствовала себя в большей безопасности, чем где-либо еще.

– Харпер?

– А?

– Ты меня слушаешь?

– Извини. Что ты сказала?

– Я спросила, ты уже с кем-нибудь разговаривала? Ты включила свой телефон?

Я качаю головой.

– Я не могу.

– Тебе, наверное, следует.

– Тара. – Моя нижняя губа слегка дрожит. – Я так сильно облажалась. Я… Все в таком беспорядке.

– Почему ты так говоришь?

Я ковыряюсь в своих ногтях.

– Ты видела видео, где мы с Райаном и Беном?

– Да.

– Хорошо, тогда зачем ты спрашиваешь меня, почему все в таком беспорядке, если ты уже знаешь? – Я плотнее закутываюсь в одеяло.

Тара вздыхает и протягивает мне половинку пончика с джемом.

– Мне очень жаль, Харпс. Ты знала, что это плохая идея, но все равно это отстой. Я полагаю, вы до сих пор с ним не разговаривали? Он ужасно волновался. Мы все.

Я откусываю большой кусок, сахарная глазурь, смешанная с малиновой начинкой, тает на моем языке в одном большом празднике сладости. Это помогает еще нескольким клеткам моего мозга проснуться. Мне требуется слишком много времени, чтобы переварить то, что на самом деле говорит Тара.

– Подожди. Почему вы так беспокоились? И кто это „мы”? – Я оглядываюсь по сторонам, замечая, что на улице все еще довольно темно. – Который сейчас час?

– Думаю, около семи. Я была в самолете всю ночь, но это было самое раннее, что Беккет смог организовать для меня.

– А? Беккет? – Я беру свой сок и делаю глоток. Может быть, это поможет рассеять этот туман в мозгах. Это ужасно. – Извини, мне трудно уследить за тобой. У меня такое чувство, будто я проспала два часа.

– Ты выглядишь так же.

– Что ж, спасибо. Я запомню это в следующий раз, когда мы поменяемся ролями.

Тара фыркает, как будто она ни за что на свете не могла бы оказаться в подобной жалкой ситуации. И, возможно, она права.

– Харпер, мне нужно, чтобы ты сейчас была очень внимательна, ты можешь это сделать?

Я киваю и протягиваю свою тарелку за очередным угощением. На этот раз она угощает меня мини-чизкейком в нью-йоркском стиле с фруктами. От одного этого зрелища у меня слюнки текут.

Тара тоже отвлекается на вкусности, откусывает большой кусок от своего и стонет от удовольствия.

Мы обе поглощаем наши мини-чизкейки, и я чувствую себя немного лучше. Я знаю, что это не самый здоровый способ проснуться, но, по крайней мере, теперь я более бодра.

Как только Тара заканчивает со своим, она дважды хлопает в ладоши. О боже.

– Тааак Райан вчера позвонил Беккету, чтобы узнать мой номер телефона, и Беккет, будучи странным, дает Райану мой номер телефона, хотя он лежит прямо здесь, в постели со мной. В общем, Райан звонит мне через несколько секунд и рассказывает, что случилось с вами, ребята, и как ему пришлось уйти из-за своего брата, и что ты выключила свой телефон, и он не может с тобой связаться. А это значит, что я тоже не смогла до тебя дозвониться. Я писала, звонила, отправляла сообщения во всех твоих социальных сетях. Везде и во всем, и полное радиомолчание. Райан еще пошел к твоему отцу, и я уверена, что он также позвонил твоей маме, но я не уверена, смог ли он дозвониться до нее. Так что кто-то еще может прийти и проверить тебя.

Она открывает рот и делает глубокий вдох, а я смотрю на нее так, словно только что стала свидетелем родов дельфина, что было бы довольно зрелищно, и в то же время очень удивительно. Так же, как Тара и тот факт, что она сказала все это на одном дыхании.

Я морщу нос, пока мой мозг пытается переварить все, что она сказала. Я также на мгновение отвлекаюсь на шоколадный круассан, который я стащила, прежде чем она начала свою маленькую речь. Да, у меня нет стыда. Я могу съесть свой вес в пирожных и тортах и не чувствовать ни капли вины или тошноты, если уж на то пошло. Ладно, может быть, я немного привираю насчет чувства вины, но кто следит за этим?

Я откусываю кусочек слоеного теста, которое представляет собой идеальную смесь хрустящей и маслянистой консистенции и практически тает во рту.

Номер один: Тара была с Беккетом. В постели. Сохраню эту информацию на потом.

Номер два: Райан позвонил и Беккету, и Таре, чтобы выяснить, как связаться со мной, и он пытался поговорить со мной.

О-о-о, этот шоколад такой вкусный. Он насыщенный, сливочный и идеальный.

Номер три: Райан пошел к моему отцу, чтобы узнать, может ли он помочь, и мой отец, возможно, позвонил моей маме.

Номер четыре: Райану пришлось уйти из-за своего брата.

Райану пришлось уехать из-за своего брата.

Следующий кусочек круассана трудно проглотить, и мне приходится выпить немного воды, чтобы еда не застряла у меня в горле.

Райан ушел из-за своего брата.

Не из-за меня?

Тара спокойно наблюдает за мной, что само по себе чудо, но я, наверное, выгляжу так, будто пытаюсь решить самую сложную математическую задачу на земле, набивая рот сахаром и жиром.

Поскольку она хорошо меня знает, то протягивает мне еще кусочек, когда я заканчиваю, на этот раз мини-кекс с лимонной цедрой.

– Почему бы тебе не поесть, а я поговорю. – Она берет еще одно мини – пирожное – нет, два – и кладет их мне на тарелку. – Возьми и это тоже. Они тебе, наверное, понадобятся.

Я поглощаю лимонную цедру, а также кофейные сливки и соцветия лаванды, пока она рассказывает мне обо всем, что произошло, пока я либо спала, либо жалела себя. Не могу поверить, что я провела все это время в штанах для йоги и с задранной толстовкой, чтобы скрыть себя даже от самой себя, чтобы устроить настоящую вечеринку жалости, в то время как все это происходило на другом конце страны, и я понятия не имела.

Если бы не то дурацкое видео, которое выложила Наташа Леопольт, я бы не выключила свой телефон. Но, к сожалению, я не избежала катастрофы вчера после того, как проснулась одна в гостиничном номере. Как только я это увидела, я отключила телефон, схватила свои вещи так быстро, как только это было в человеческих силах, и сбежала из отеля, как будто моя задница была в огне.

Остаток торта выпадает из моей руки на тарелку, и рука Тары тут же выхватывает у меня тарелку, пока она не упала на пол.

У меня в горле стоит комок размером с грейпфрут, или, по крайней мере, так кажется, и мне приходится несколько раз сглотнуть, чтобы избавиться от него.

– Он… он знает, что ты здесь?

Тара кивает.

– Он знает. Я позвонила ему, когда садилась в самолет, и когда ты пошла в туалет, я написала ему сообщение, чтобы оповестить, что с тобой все в порядке.

– И он сказал, что с Зейном все в порядке?

– Да. И они пытаются разобраться со всей ситуацией с блогершей.

– Это хорошо, я так рада.

Как кому-то удается так много обдумать за такое короткое время? Я начинаю беспокоиться, просто думая об этом. И все это после того, как он узнал, что я солгала ему. Что он, должно быть, думает обо мне?

Я вцепляюсь пальцами в одеяло и смотрю на свои колени.

– Он злится?

– На самом деле мы не очень много говорили об этом. Он просто рассказал мне, что случилось, и я пообещала помочь, и вот я здесь. Я уверена, что он не в восторге от того, что ты лгала ему все это время, что мы и так уже знали, но его главным беспокойством было то, что с тобой все было в порядке. – Она улыбается. – И это хорошо, не так ли? Это значит, что ему не все равно.

Уголок моего рта дергается, и она знает, что поймала меня. Только Тара заставляет меня улыбаться, когда мне не хочется.

Я просто надеюсь всем сердцем, что Райан достаточно заботится обо мне, чтобы простить меня, потому что я не могу избавиться от этого тошнотворного страха. Паника, которая нарастала во мне, сейчас достигла той точки, когда она готова сожрать меня живьем.

Это чувство росло уже довольно давно, и я должна была сделать что-то раньше. Сказать что-то раньше, и мы все это знаем.

– Харпер, ты заслуживаешь удивительной жизни с мужчиной своей мечты, а Райан, похоже, действительно хороший парень.

Моя грудь вздымается от ее слов.

– Он самый лучший.

– Я уверена, что он простит тебя. Неужели ты думаешь, что он попытался бы связаться со мной и принести все это дерьмо к порогу твоего отца, если бы он не заботился о тебе? Особенно после всего того дерьма, что случилось? – Она снова и снова качает головой. – Ни за что.

– Может быть. – Затем что-то встает на свои места. – Подожди секунду. Ты сказала, что он пошел к моему отцу. Разве он не был уже уволен в тот момент?

Тара пожимает плечами.

– Он ничего не упоминал об увольнении, но я не думаю, что он видел твоего отца до того, как позвонил мне, так как он был занят с Зейном, а затем и блогершей.

Я прикрываю рот рукой.

– Боже мой, значит ли это, что все это было ложью?

Тара морщится.

– Харпс, ты лучше, чем кто-либо, знаешь, как это работает. Наживка на клики становится все хуже и хуже, и многие блоггеры в наши дни извергают любую чушь, какую им заблагорассудится, лишь бы это приносило им лайки.

Она права. Конечно, она права. Я была так напугана после просмотра видео, что мне даже в голову не пришло, что это может быть неправдой. Потому что я уже видела, как мой отец и Райан ссорились раньше, и я знала, что это был не единственный раз, поэтому я предположила худшее и приняла это за правду.

Неужели теперь я все испортила еще больше? Что, если Райан не простит меня? Могу ли я переварить воспитание его ребенка, зная, что он в конце концов влюбится в кого-то другого, заведет детей от кого-то другого? Желчь поднимается к моему горлу от картины, которую создает мой разум. Но он никогда не говорил мне, что любит меня.

Ты тоже ему ничего не говорила.

Но я люблю, очень люблю.

А пока мне просто нужно притвориться, что он любит меня в ответ, чтобы я могла справиться с этим беспорядком. Любовь умирает последней и все такое.

Больше не надо поджимать хвост. Я не могу. Я должна все исправить.

Иногда нам приходится рисковать и отдавать частичку себя, чертовски надеясь, что другой человек отнесется к ней с нежностью и не разорвет в клочья. Разве это не то, что означает любовь, в двух словах? Управление эмоциональными рисками со здоровой долей веры в то, что все будет хорошо.

Мой мозг воспроизводит весь наш разговор, потому что там было так много информации.

Я смотрю на Тару.

– Я полагаю, это означает, что теперь все знают о нас, да?

– Ага.

– Он сказал моему отцу о ребенке?

Ее правое плечо поднимается и опускается.

– Не уверена, Харпс. Он ничего не сказал. Извини.

– Нет, все в порядке.

– Что ты собираешься теперь делать?

– Я не знаю. Еще немного ограбить мой сберегательный счет, чтобы я могла купить билет?

– О, – Она наклоняется вперед с озорным блеском в глазах, – Ты могла бы воспользоваться частным самолетом Беккета, который находится в режиме ожидания.

У меня отвисает челюсть.

– Нет. Боже. Ты ведь шутишь, верно?

Она смеется, может быть, немного маниакально, но для Тары это не в новинку.

– Нет.

– Но откуда?

– За эти выходные я узнала о Беккет две вещи. Он богат, чертовски богат, и он скрытый романтик, как бы сильно он это ни отрицал. Он даже глазом не моргнул, когда я попросила у него самолет.

– Ты попросила у него самолет?

– Держу пари, что так и было. Я должна была убедиться, что ты в целости и сохранности, и он был моим самым быстрым вариантом.

Вот и все. После моего вчерашнего почти безостановочного праздника слез, продолжавшегося до глубокой ночи, я думала, что у меня совсем не осталось слез, но я ошибалась. Они все еще там, готовые в любой момент пролиться.

Тара подползает к моей стороне дивана.

– О, милая, иди сюда.

Она заключает меня в объятия, которых я так сильно жаждала. Контакт, в котором я нуждалась. Любовь, к которой я стремилась.

– Тише, я уверена, что все будет хорошо. – Тара гладит меня по спине, пока я не успокаиваюсь. Когда она отстраняется, то морщит нос. – Как насчет того, чтобы я позвонила Беккету, и договорилась обо всем, пока ты примешь душ. Они могут не пустить тебя в самолет в таком виде.

Я фыркаю и шлепаю ее по руке.

Она падает обратно на диван.

– Прости, любимая, но ты знаешь, что я права.

Я ворчу, потому что прекрасно понимаю, что выгляжу ужасно и, вероятно, так же ужасно пахну. Нет смысла это отрицать.

Десять часов спустя, после глубоко очищающего душа и самого расслабляющего, но не менее нервирующего полета, я выхожу из частного самолета в Беркли.

Я готова все исправить со своим мужчиной, но есть кое-что еще, что мне нужно сделать в первую очередь.