Текст книги "Чтобы мир знал и помнил. Сборник статей и рецензий"

Автор книги: Жанна Долгополова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Статья V:Для введения в силу положений настоящей Конвенции договаривающиеся стороны обязуются провести необходимое законодательство, каждая в соответствии со своей конституционной процедурой, и, в частности, предусмотреть эффективные меры наказания лиц, виновных в совершении геноцида или других упомянутых в статье III преступлений.

Статья VI:Лица, обвиняемые в совершении геноцида или других перечисленных в статье III деяний, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние, или таким международным уголовным судом, который может иметь юрисдикцию в отношении сторон настоящей Конвенции, признавших юрисдикцию такого суда. [10]10
  Полный текст Конвенции на русском языке см.: http://www1.umn.edu/humanrts/instree/Rx1cppcg.html


[Закрыть]

Ратификация Конвенции о геноциде главами пяти государств. Лемкин стоит справа. В центре, во втором ряду Генеральный секретарь ООН Ли

Все делегаты ООН помнили, что «совершенно неофициальное лицо» Рафаэль Лемкин был инициатором и неуемным двигателем этой конвенции. Куба вручила ему в 1950 году высшую награду страны – крест Карлоса Мануэль де Сеспедеса; конгресс американских евреев присудил ему в 1951 году премию Стефана Вайза; ФРГ наградила его в 1955 году орденом «За высокие заслуги»; коллеги-юристы в 1950, 1951, 1952, 1955 годах выдвигали его кандидатуру на Нобелевскую премию мира. Меньше всех радовался победе сам Лемкин. Он был в отчаянии от того, что американский Сенат отказывался ратифицировать Конвенцию, хорошо понимая, что без участия США она останется безжизненной. И оказался прав: США ратифицировали Конвенцию в 1988 году, и только в 1990-е годы она стала применяться на практике: суд над устроителями геноцида хорватов и мусульман в Югославии и тутси в Руанде.

Лемкин считал своим поражением и то, что в Конвенции не упоминался «культурный геноцид». Он считал, что во многих случаях «культурный геноцид» предшествует варварскому истреблению этнических, национальных или религиозных групп, и продолжал говорить о нем в курсе лекций, который он читал в Йельском университете (1948–1951) и в университете Ратгерса (1955–1956). «Культурный геноцид» должен был получить многоаспектное освещение в книге «История геноцида», над которой он начал работать в 1950-е годы. Сохранились его наброски о планомерном культурном геноциде «пограничных народов» СССР в предвоенные и военные годы: корейцев, финнов, прибалтов, немцев, западных украинцев, поляков, потом кавказских народностей (чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, ногайцев, турок-месхетинцев), а также калмыков, крымских татар и понтийских греков. В 1958 году Рафаэль Лемкин заключил договор с издательством и начал писать «Автобиографию». Воспоминания его увлекали, заряжали новой энергией, работа шла быстро…и оборвалась мгновенно – он скончался от разрыва сердца 28 августа 1959 года. Хоронила его еврейская община Нью-Йорка: у Лемкина никогда не было своей семьи. На его надгробной плите выбиты слова:

«Д-р Рафаэль Лемкин (1900–1959), отец Конвенции о предупреждении преступления геноцида».

Опубликовано: “Заметки по еврейской истории” (сетевой журнал), № 11(114), июль 2009.

«Протоколы сионских мудрецов» в Америке. Бурлила мутная река

«Протоколы сионских мудрецов» являются неотъемлемой частью многотомного корпуса литературы (чаще всего анонимной), разрабатывающей миф о конспиративном заговоре некоего тайного союза, угрожающего благополучию правящего большинства. Литература такого рода была известна уже средневековому Западу и Востоку, но новые времена добавляли все новые вариации на тему тайной угрозы – религиозной, государственной, «общественной», «политической» и т. п. Так, в век европейского Просвещения возник миф о «русской угрозе» и получило хождение – прежде всего во Франции – подложное «Завещание Петра Великого». К этому же времени относится очередная реинкарнация мифа о «еврейской угрозе» (уже не религиозной, как в Средневековье, а экономической и/или политической), а вместе с этим появление многих текстов, моделирующих коллективную фантазию о еврейских кознях. «Протоколы сионских мудрецов» (далее ПСМ) являются одним из самых поздних текстов серии.

Анонимные авторы этого труда без зазрения совести (и ссылок) заимствовали у своих предшественников, писавших как о «еврейской угрозе», так и об угрозе других «тайных организаций». Плагиаторы не превзошли своих учителей ни слогом, ни фантазией, но в духе времени гипертрофировали «еврейскую угрозу» в одной стране во «всемирный еврейский заговор». Текст ПСМ составлен в форме конспектных (протокольных) записей двадцати с лишним собраний некоей тайной организации (масонской, еврейской, сионистской, «жидомасонской», большевистской, [11]11
  Карл В. Аккерман, издатель филадельфийской «Паблик леджер» первым в США полностью опубликовал ПСМ в двух октябрьских выпусках газеты в 1919 г., представив их как протоколы большевиков.


[Закрыть]в зависимости от издателя), которая планирует любыми средствами подрывать устои общества, чтобы подчинить его своему господству. ПСМ, по всей вероятности, изготовлены царской охранкой в Париже в 1897–1899 гг. С 1903 до 1917 года они выходили в России семь раз в разных редакциях, [12]12
  В 1903 г. сокращенный вариант ПСМ, озаглавленный «Программа завоевания мира евреями», опубликован петербургской газетой «Знамя», редактируемой П. Крушеваном. В 1905 г. расширенная версия ПСМ появилась в качестве приложения ко 2-му изданию книги Сергея Нилуса «Великое в малом и антихрист как близкая политическая возможность», изданной в Царском Селе. В 1906 и 1907 гг. ПСМ выпущены Г. В. Бутми в Санкт-Петербурге в виде отдельной брошюры под названием «Враги рода человеческого». В 1911 и 1912 гг. ПСМ переизданы Сергеем Нилусом в Сергиевом Посаде. В 1917 г., в четвертый раз переиздав ПСМ, Сергей Нилус впервые приписал их авторство Теодору Герцлю. Это издание стало самым популярным в мире.


[Закрыть]но широкой поддержки в российском обществе не нашли.

По словам одного из самых обстоятельных исследователей ПСМ В. Л. Бурцева, к «верующим в ПСМ» относились те, кто их сфабриковал – русские антисемиты и агенты департамента полиции (хотя многие высокие чины считали их подложными), – и те, кто укрывал подлог, и те, кто распространял его для борьбы с евреями и революционерами. Русское общество, правительство и церковные круги к «сионским протоколам» относились как к явному подлогу: в либеральных русских изданиях о них можно было встретить только иронические и брезгливые отзывы, как о ничтожном пасквиле. «Можно с уверенностью сказать, что…к “Протоколам” с доверием относились только в специальных сферах, особенно придворных, где обычным явлением были религиозные кликушества, или темные фанатики, или авантюристы, кто подлаживался к антисемитам, находившимся у власти». [13]13
  Бурцев В. Л. В погоне за провокаторами; «Протоколы сионских мудрецов» – доказанный подлог. М.: «Слово», 1991 (первое издание – Париж: 1938). С. 266.


[Закрыть]

Не случись в России в 1917 году бескровного февральского, а за ним кровавого октябрьского переворота, ПСМ, скорее всего, остались бы эксклюзивным достоянием отечественной истории. Но, остановив их дальнейшее переиздание и распространение в красной России, большевистская революция отправила ПСМ на «белые» окраины страны и в эмиграцию. В Добровольческой армии – в Украине, Крыму, Сибири и Дальнем Востоке, – неоднократно издавая и переиздавая ПСМ, их по большому счету использовали для борьбы с жидами-большевиками, а походя для подстрекательства к грабежам и погромам местного еврейского населения. Начиная с 1918 года правые элементы белой эмиграции передавали экземпляры ПСМ и их рукописные переводы разведывательным управлениям и правительственным кругам принявших их стран и распространяли машинописные переводы ПСМ на Парижской мирной конференции в 1919 году, в надежде повлиять на решения Версальского мирного договора. Но только в 1920–1930 гг. ПСМ привлекли к себе общественный интерес в Европе и Америке.

Во всех странах распространение ПСМ проходило одинаково. На первом этапе российский эмигрант находил среди «аборигенов» тех, кто разделял с ним взгляд на ПСМ как ключ к объяснению всех неслыханных перемен XX века – Первой мировой войны, падения трех империй, революции и прихода к власти большевиков, – запланированных «жидомасонскими заговорщиками» еще в конце XIX века. На втором этапе коренные жители страны при неизменном содействии «экспертов по русскому вопросу» начинали охоту на «жидомасонских заговорщиков», ведущих подрывную деятельность в странах проживания, с целью привести христианский мир к российскому финалу – самодержавному правлению жидо-большевиков. Завершающий этап в разных странах проходил по-разному: не все поверили в миф о всемирном заговоре жидомасонов против человечества, многие усомнились в подлинности ПСМ, доказывали их подложность, прослеживали, кем и из какого сора они слеплены; в Южной Африке распространение ПСМ приостановили в судебном порядке, в Швейцарии суд признал их злонамеренной фальсификацией, в нацистской Германии они стали неотъемлемой частью идеологии. [14]14
  Norman Cohn. Warrant for Genocide. The Myth of the Jewish World Conspiracy and the Protocols of the Elders of Zion. (London: Serif); Leon Poliakov. The History of Anti-Semitism. Suicidal Europe, 1870–1933, volume IV. Oxford University Press, 1985.


[Закрыть]

В США ПСМ появились в те же годы, что и в Европе, и их история (которую нам удалось проследить с 1918 по 1964 гг.) полна драматического пафоса и трагикомической фарсовости. Если первыми распространителями ПСМ после Первой мировой войны были непримиримые борцы с большевизмом (русские монархисты и американские ура-патриоты), то поздними их «разносчиками» – после Второй мировой войны – оказались непримиримые борцы с капитализмом – советские коммунисты и их агенты. Неизменными во все времена оставались только разоблачители ПСМ, а именно религиозные, общественные, политические и правительственные организации Америки.

Согласно всем источникам, первые «протокольные» старания в Америке принадлежат «русскому лейтенанту» (очевидно, подпоручику) Борису Львовичу Бразолю (31.03.1885 – 19.03.1963). [15]15
  Из его доамериканской жизни известно главным образом то, что он сам рассказывал и писал о себе в частной переписке, служебной документации и в Who’s Who, и то, что говорили о нем бывшие соотечественники: Борис Львович Бразоль, сын Л. Е. Бразоля, основоположника российской гомеопатии, родился в Полтаве. Студентом юридического факультета Санкт-Петербургского университета активно участвовал в работе радикально настроенных студенческих кружков, увлекался марксизмом и театром, писал театральные рецензии (позднее похвалялся, что в России 1910-х гг. они очень высоко оплачивались). В 1907 г. выпустил первую книгу «Женские силуэты в русской литературе», в 1910 – вторую «Критические грани». После окончания университета принят на службу в министерство юстиции, в 1912 г. направлен в Лозанну для изучения новейших научных достижений в криминалистике. В 1914 г. принимал участие в ревизии по делу Бейлиса. Отчеты, представленные Б. Л. Бразолем в министерство юстиции, повлекли за собой суды над журналистами, юристами и свидетелями, выступавшими в защиту Бейлиса. В Первую мировую войну Бразоль в чине «младшего лейтенанта» Его Императорского Величества Первого пехотного полка находился на Юго-Западном фронте, в августе – октябре 1914 г. участвовал в Галицийской и Варшавской операциях, был ранен, награжден и демобилизован. В марте 1916 г. получил на расследование дело военного министра генерала В. А. Сухомлинова, арестованного по обвинению в злоупотреблениях и измене, и очень быстро его завершил: Сухомлинова заключили в крепость, а Бразоля в том же году ввели в состав правительственной комиссии, ведущей переговоры с Англией о новом военном займе, и откомандировали в Лондон. Пока Бразоль вел работу в Англии, в 1915 г. в Петрограде вышла его книга «Очерки по следственной части». Лондонские переговоры завершились успешно: Россия получила заем в 600 млн долларов на приобретение в Америке военного сырья и оборудования, и в самом конце 1916 г. Б. Л. Бразоль появился в США в качестве юрисконсульта англо-российской комиссии по военным закупкам.


[Закрыть]В отличие от многих своих соотечественников-единомышленников, Бразоль не бежал от большевиков, с 1916 года он жил и работал в США в качестве юрисконсульта англо-российской комиссии по военным закупкам. После октябрьского переворота 1917 года в России, не желая служить большевистскому режиму, он подал в отставку, стал невозвращенцем и был принят на службу в Военно-торговую палату США. [16]16
  Краткие сведения о трудах и днях Б. Л. Бразоля в Америке см. в Who’s Who in New-York (City and State), 13th ed. (New York: 1960), p.147; Who Was Who in America (Chicago: 1968), vol. IV, p.113; более подробные – в работах историков, политологов и писателей-документалистов, на которые ссылается настоящая статья.


[Закрыть]

Оставаясь верным царю и отечеству, Бразоль направил все силы и энергию на спасение России и белого движения, на дискредитацию большевистского правительства и срывание с нового российского режима всех масок. Он работал сразу на многих фронтах, делая все возможное, чтобы повлиять на внешнюю политику США – сначала склонить Белый дом поддержать вмешательство военных сил союзников в гражданскую войну в России и оказать помощь Колчаку, позднее задержать установление дипломатических и торговых отношений между Америкой и большевистской Россией. Его знания и общественное рвение вызывали доверие в военно-разведывательном управлении, где он слыл советником по «русскому вопросу», он умело устанавливал добрые отношения с «правильными» людьми, охотно приглашавшими его выступать с лекциями, во время которых он неизменно предупреждал: «И эта страна тоже вскоре должна будет решить, готова ли она видеть американские дома разграбленными… американский флаг растоптанным, и Америку, отданную на откуп банде преступников, преследующих одну цель – Великий передел».

В антибольшевистской пропаганде Бориса Бразоля ПСМ играли ударную роль. Он их переводил, раздавал, распространял, цитировал и комментировал в выступлениях, статьях и доносах. Он обосновывал их неоспоримую подлинность и своевременность. Он указывал на их создателей и преемников. Он первым в Америке их издал. Он неутомимо обращал в «протокольную» веру тех, кто и сам был рад обратиться.

Первым загорелся где-то в самом начале 1918 года новый коллега Бразоля, врач Хэррис Эйрис Хаутон. [17]17
  У Хаутона и Бразоля оказалось много общего. Оба – выпускники столичных университетов: Хаутон окончил медицинский факультет; оба прошли профессиональную стажировку за границей: Хаутон в Берлине. Оба в чине «младшего лейтенанта» оказались сначала на военной службе – правда, Бразоль на передовой, а Хаутон в запасном медицинском корпусе в штате Нью-Йорк, оба только начинали службу в министерстве обороны, хотя и в разных секторах – Хаутон в Восточном отделе. Оба были воинствующими патриотами и добрыми христианами (Хаутон – методист). У них и страсть была одна – антисемитизм, правда, у Бразоля культурно вскормленный и идеологически сцементированный, а у Хаутона как бы доморощенный и еще не умудренный опытом. Был у них и общий враг – «большевики», о которых Бразоль знал все, а Хаутон только самое общее.


[Закрыть]Д-р Хаутон и двух месяцев не проработал на новом месте, как его ассистент мисс Натали Дебогорий показала ему русскоязычное издание ПСМ и своими рассказами, видимо, так завлекла начальника, что тот, как говорят, из собственного кармана оплатил перевод, который Н. Дебогорий при активном участии коллег – генерала Г. С. Сосновского и лейтенанта Б. Л. Бразоля – завершила в июле 1918 года. Повод пустить в ход «сверхтайные» ПСМ не заставил себя ждать. Д-ра Хаутона как раз включили в правительственную комиссию, занимавшуюся расследованием дела о провале американских самолетостроителей в выпуске военных самолетов. Врач-патриот твердо знал, кто нанес непоправимый вред военной промышленности страны, и в качестве неоспоримого доказательства антипатриотической и конспиративной деятельности американских банкиров немецкого происхождения и еврейского вероисповедания (прежде всего особо влиятельной фирмы Кун, Лейб and К ^о) разослал копии ПСМ (как доказательство того, что все, что «они» тайно намечали, «они» же и осуществили) в нью-йоркскую юридическую фирму для дальнейшего использования в расследовании «саботажа самолетостроителей», в министерство юстиции, в военно-разведывательное управление страны. Люди с юридическим опытом не поверили в аутентичность ПСМ, отозвались о них как о «глупой фальшивке», а в военно-разведывательном управлении заключили: «ПСМ – подделка, изготовленная либо германцами, либо международными анархистами, в которой «еврейство» использовано для сокрытия подлинного источника этого программного заявления». [18]18
  Это заключение, скрепленное с машинописной копией ПСМ, хранится в Национальном архиве США. В нем сказано, что копии ПСМ есть у Б. Бразоля и у судьи Хьюза, получившего ее от Хаутона. Любопытно и то, что служащего, писавшего заключение, поразило, что надвигающийся большевистский переворот как бы следует плану, изложенному в ПСМ. (Robert Singerman «American Career of the Protocols of the Elders of Zion», American Jewish History, No.71. Sept 1981, p.51, footnote 7).


[Закрыть]

Оценка ПСМ как подложных д-ра Хаутона не удовлетворила, он продолжал распространять их самолично в правительственных и общественных кругах, благо связи у него были хорошие, но и это не вызвало никакой реакции. Раздосадованный административной медлительностью, он в конце 1918 года предложил рукопись ПСМ газете «Нью-Йорк геролд», тоже отклонившей «топорную фальшивку». [19]19
  О том, что произошло дальше вспоминает собственный корреспондент газеты Герман Бернштейн. (Herman Bernstein. The Truth about «The Protocols of Zion». A Complete Exposure. (New York, N.Y.: KTAV Publishing House, 1971, reprint of the 1935 ed.), pp.43–44).


[Закрыть]

Б. Л. Бразоль тем временем не сидел сложа руки. Но, в отличие от Хаутона, он действовал анонимно и закулисно: где-то в первых числах ноября 1918 года передал копию ПСМ в отдел расследований при министерстве обороны, выразив надежду, что их используют «при расследовании радикальных течений среди евреев». Тогда же он направил в госдепартамент анонимное донесение от «русского, служащего в американском Бюро военной торговли», [20]20
  В 1960-е гг. это донесение Бразоля, датированное 13 ноября 1918 г., обнаружил в архивах госдепартамента США английский историк Энтони Саттон, см. Antony C. Sutton. Wall Street and the Bolshevik Revolution. (New Rochelle, N.Y: Arlington House, 1974), pp.187–188. Одновременно Бразоль направил свое донесение и Верховному Главнокомандующему Добровольческой армии. Содержание этого донесения «от американского агента» в 1924 г. цитировал на французском языке А. Д. Нечволодов, а в 1928 г. на русском – В. В. Шульгин в работе «Что нам в них не нравится…: Об антисемитизме в России». (М.: Русская книга, 1994) С. 352–353.


[Закрыть]озаглавленное «Большевизм и иудаизм». В донесении, в частности, сообщалось, что, во-первых, план свержения старого режима в России был окончательно отработан 14 февраля 1916 года революционно настроенной группой, собравшейся во главе с банкиром Яковом Шиффом в еврейском секторе Нью-Йорка; что в апреле 1917 года банкир Яков Шифф во всеуслышание заявил, что своим успешным началом русская революция обязана его финансовой помощи и влиянию, и что с весны 1917 года тот же Яков Шифф начал финансировать еврея Троцкого с целью завершения революции. [21]21
  Исследуя широко распространяемые в 1920-е гг. слухи о связях большевиков с международными банками, Саттон опубликовал переписку еврейских общественных деятелей и банкиров России с еврейскими общественными деятелями и банкирами-евреями Америки. (Antony C. Sutton, pp. 191, 194–197).


[Закрыть]Во-вторых, в донесении приводился список «евреев и еврейских фирм Америки, принимавших участие в революционной работе в России». В заключение автор напоминал, что угрозы христианскому миру со стороны «интернационального еврейства» не новы, и в доказательство цитировал протокол номер VII, угрожающий обуздать непокорные правительства всех стран «американскими, китайскими или японскими пушками». K своему донесению Бразоль приложил список большевистских лидеров: в нем тридцать евреев и только один – В. И. Ленин – нееврей. Список Бразоля разошелся по свету: в сентябре 1919 года им открыла свой первый выпуск белогвардейская газета «На Москву!» (выходила в Ростове-на-Дону), в марте 1920 года его приводят парижская «Ла докуматасье католик» и лондонская «Mорнинг пост». [22]22
  Leon Poliakov. The History of Anti-Semitism. Suicidal Europe, 1870–1933, volume IV. Oxford University Press, 1985, p. 232.


[Закрыть]

Не дождавшись реакции госдепартамента США, Бразоль переслал свое донесение «Большевизм и иудаизм» князю Юсупову в Англию, и тот доставил его в разведывательное управление Великобритании, глава которого сэр Базиль Томпсон запросил американское посольство проверить подлинность сообщения. 28 ноября 1919 года госсекретарь США Лэнсинг ответил, что «по получении запроса автор донесения был приглашен на интервью, в ходе которого заверил, что ему нечего добавить к содержанию своего донесения». От себя госсекретарь добавил: «Совершенно очевидно, что донесение абсолютно необоснованное». [23]23
  Ibid, pp. 231, 382 – 383


[Закрыть]Тем не менее американские дипломатические круги ознакомили правительства многих стран с содержанием этого необоснованного, но злонамеренного доноса.

Молчание федеральных властей побудило Бориса Бразоля предать содержание ПСМ гласности. Действовал он решительнее, чем д-р Хаутон, и предложил рукопись не многотиражной городской газете, а специализированному ежемесячнику «Бруклин антибольшевист», целенаправленно «защищавшему страну от еврейско-большевистских доктрин Морриса Хилквита [24]24
  Моррис Хилквит (1869, Рига – 1933, Нью-Йорк), юрист, пацифист, теоретик нерадикального социализма, автор книг «История социализма в Соединенных Штатах» (1903), «Теория и практика социализма» (1909) и мемуаров (1934).


[Закрыть]и Леона Троцкого», но и этот журнал не взялся печатать ПСМ.

Несмотря на неудавшиеся попытки обнародовать ПСМ, складывающаяся политическая ситуация играла на руку Бразолю. В 1919 году страна была объята «красным страхом» перед большевистской идеологией, которая могла проникнуть в США и, найдя благодатную почву, прижиться. Американские «почвенники» постоянно напоминали, что большевистская революция в России отозвалась революционным подъемом в Венгрии и Германии и созданием III Интернационала, что большевизм орудует с помощью международного шпионажа и международного еврейского заговора и что американские радикалы и либералы ведут в обществе подрывную большевистскую работу. Единственно эффективным методом защиты страны казалось проведение превентивной кампании против политических радикалов, диссидентов и левых организаций, огульно подозреваемых в намерении разрушить американский образ жизни. В стране возникали сотни гражданских патриотических комитетов, выявлявших пацифистов, социалистов, юнионистов и т. п., а в штате Нью-Йорк работала комиссия сенатора Клейтона Ласка (в обиходе именуемая «ласковой комиссией») по выявлению подрывной деятельности среди американцев. Борис Бразоль в этой комиссии отвечал за «русский сектор», а именно русскоязычные газеты, русскоговорящие общественные организации Нью-Йорка и их документацию, в том числе новорожденное советское бюро. В своих отчетах он особенно подчеркивал, что в «русском секторе» Америки, как и в советском бюро, преобладают евреи. Его отчеты не повлияли на существование русских эмигрантских газет, но советское бюро было закрыто, его глава Людвиг Мартес выслан из страны, правда, с оговоркой, что никаких улик в том, что депортированный стремился к свержению американского правительства, не найдено. [25]25
  Philip S. Foner. The Bolshevik Revolution. Its Impact on American Radicals, Liberals, and Labor. A Documentary Study (International Publishers: New York, 1967), pp. 43–44, 266–269.


[Закрыть]

Несколько по-другому проявилось участие Бразоля в комитете сенатора Овермана, председательствовавшего в Конгрессе на слушаниях о большевистской пропаганде. [26]26
  United State Congress, Senate, Subcommittee on the Judiciary. Brewing and Liquor Interests and German and Bolshevik Propaganda, 3 vols. (Washington: 1919).


[Закрыть]Бразоля не пригласили на слушания (он не был свидетелем революционных событий в России), но он передал комитету машинописный перевод ПСМ с сопроводительным письмом, в котором говорилось, что перевод сделан с экземпляра, принадлежавшего А. Ф. Керенскому и привезенного в США русским офицером, сумевшим оценить значимость книги. Ознакомившись с рукописью, комитет Овермана заказал шесть экземпляров оттисков для внутреннего пользования, передав по экземпляру генеральному прокурору, в госдепартамент и в военно-разведывательное управление, где снова, как и в 1918 году, дали прозорливое заключение: «Представленный материал оставляет впечатление подготовленного агентом-провокатором времен прежнего российского режима, вполне возможно использовавшего материалы, инспирированные католической церковью с целью распространения антисемитской пропаганды в преддверии погромов в Киеве и Кишиневе». [27]27
  Robert Singerman, p. 53.


[Закрыть]

Еще один машинописный экземпляр ПСМ оказался у Джорджа Симонса (с которым дружили и Хаутон, и Бразоль), пастора методистской церкви в Нью-Йорке, дававшего показания комитету Овермана. Для вящей убедительности сказанного преподобный сослался на «великую, но очень редкую книгу ПСМ, поскольку весь тираж ее был скуплен евреями Петрограда и Москвы». «Книга эта доказывает существование подлинной организации… Это антихристианская книга, она демонстрирует все, что делает эта тайная еврейская организация, чтобы парализовать христианские силы и в итоге зажать весь мир в своих тисках… и в ней подробно описаны их программа и методы, полностью соответствующие большевистским». [28]28
  Brewing and Liquor Interests and German and Bolshevik Propaganda, February 11 – March 10, 1919, p.135.


[Закрыть]В подтверждение своих слов преподобный передал комитету составленный Бразолем список большевистских лидеров, уже известный миру.

Что же касается российских событий, свидетелем которых он был, д-р Симонс утверждал, что в октябре 1917 года Петроград кишел евреями-агитаторами с нью-йоркского Ист-Сайда, приехавшими помогать большевикам-евреям в их антихристианской борьбе (приезжих выдавало то, что они бойко говорили на идиш, но очень ломано по-английски), и не будь их, большевистское движение в России не имело бы успеха. Слушая преподобного, сенатор Оберман обронил: «Этого еще не хватало, чтобы большевистское движение зародилось у нас, а финансировалось немцами».

Для Бразоля и д-ра Хаутона выступление пастора было огромной удачей: после долгих закулисных интриг, доносов и самиздатских копий, ПСМ были названы во всеуслышание в Конгрессе. Общественность должна была ими заинтересоваться. Но пресса клюнула на то, что попроще и поскандальнее. На следующее утро нью-йоркские газеты вышли с громкими заголовками: «Д-р Симонс уверяет, что у власти в России стоят красные агитаторы из нашего города и что ответственность за большевизм несут в основном бывшие резиденты Ист-Сайда», «Д-р Симонс сообщил Сенату, что колыбелью большевистской революции является Ист-Сайд и что российский террор направляют из Америки», «Д-р Симонс уверяет сенаторов, что во всех ресторациях Ист-Сайда сидят анархисты». [29]29
  Как ни фантастично звучат показания Симонса, они не уникальны. И внутри Советской России, и среди эмигрантов из России подобное говорили и писали достаточно часто, см.: Агурский М. Идеология национал-большевизма (YMCA-PRESS, 1980), с. 6 – 11.


[Закрыть]Зловещий эффект заявлений преподобного пастора несколько сгладило только то, что в тех же нью-йоркских газетах в те же дни февраля 1919 года выступали госсекретарь Чарльз Эванз Хьюз, его предшественник Макаду, губернатор штата Нью-Йорк Альфред Смит, мэр города Хайлэн, отмечавшие воинские и гражданские заслуги евреев Америки. [30]30
  Leon Poliakov, pp. 233–236, 383–384.


[Закрыть]

1919 год для Бориса Бразоля оказался удачным, он многое успел сделать: издал свою первую в Америке брошюру «Признать Омское правительство! Обращение к Америке и союзным странам», [31]31
  Lieutenant Boris Brasol. Recognize the Omsk Government! Appeal to the American and Allied Nations. (New York City, 1919).


[Закрыть]опубликовал в независимой газете Генри Форда «Дирборн индепендент» (12.4.1919) апокалиптическую статью «Большевистская угроза России», положившую начало его дружбе-службе автомобильному магнату, [32]32
  Первым рассказал о фордовской наемной команде разоблачителей «всемирного еврейского заговора» Норман Хэпгуд в серии статей «Юдомания Генри Форда изнутри» в еженедельнике «Херст’с интернешионал» в июне – ноябре 1922 г., его с полным доверием цитируют все последующие исследователи вопроса.


[Закрыть]подготовил к печати свою первую книгу «Социализм против цивилизации», [33]33
  Boris Brasol. Socialism Vs. Civilization. New York: C. Scribner’s sons, 1920), 289 pp.


[Закрыть]уделив в ней особое место перечислению способов большевистской агитации в Европе и США. При этом Бразоль не оставлял намерения опубликовать ПСМ со своими комментариями и после многих отказов нашел престижное бостонское издательство «Смолл, Мэйнард и К ^о», которое в конце 1920 года без указания имени переводчика-комментатора выпустило его труд под названием «“Протоколы” и всемирная революция», включая перевод и анализ «Протоколов собраний сионистских мудрецов». [34]34
  The Protocols and World Revolution Including a Translation and Analysis of the “Protocols of the Meetings of the Zionist Men of Wisdom. (Boston: Small, Maynard, 1920), 149 pages.


[Закрыть]

В этой небольшой и скромно оформленной книге только одна иллюстрация – фотокопия титульного листа четвертого издания книги Нилуса «Близ грядущий антихрист и царство диавола на земле», на котором стоит легко различимый штамп железнодорожного вокзала в Петрограде. Из этого издания Бразоль переводит только одну главу, которая у Нилуса озаглавлена «Протоколы собраний сионских мудрецов», а у него «… сионистскихмудрецов». Во «Вступительном заявлении» Бразоль объясняет, что эту подмену он позаимствовал из новочеркасского издания 1918 года, названного « Сионистскиепротоколы. Программа захвата мира жидомасонами». С. Нилус в последнем издании пояснял: «“Протоколы” суть не что иное, как стратегический план завоевания мира под пяту богоборца Израиля, выработанный вождями еврейского народа в течение многих веков его рассеяния и доложенный совету старейшин «князем тьмы» Теодором Герцлем на Сионистском конгрессе, созванном им в Базеле в августе 1897 года». Последователи Нилуса в Новочеркасске логично заключили: если «Протоколы» доложены на сионистском конгрессе, значит, они «сионистские». Бразолю это подходило, потому что можно было в духе времени акцентировать сионистскую природу ПСМ.

Свое «Вступительное заявление» Бразоль начинает патетической цитатой из новочеркасского издания: «“Протоколы” – ключ не только к нашей первой неудавшейся революции, но и ко второй, в которой евреи сыграли такую зловещую роль… Для нас, видевших саморазрушение России, для нас, живущих надеждой на ее возрождение, эти “Протоколы” важны тем, что раскрывают все средства, которыми пользуются враги Христовы для нашего порабощения». Затем он подводит читателя к желанному прочтению «Протоколов»: «Тот факт, что еврейская раса играла такую активную роль в русском большевистском движении и его международных ответвлениях, некоторые объясняют своего рода еврейским возмездием за тысячелетние преследования. А если это так, то вполне вероятно, что евреи в разных частях света считают, что пришла пора не только их возмездию, но и их мировому господству».

Наконец, Бразоль перечисляет способы достижения господства в мире, которыми пользуются евреи: во-первых, они насаждают либерализм, который открывает путь анархии и разрухе, ведет к уничтожению религии и ослаблению государственного управления; во-вторых, они разрушают социально-экономические основы государства, организуя забастовки, готовя экономические кризисы, что приводит к повышению цен и снижению жизненного уровня; в-третьих, они создают тайные еврейские правительства в христианских странах с целью посеять рознь между людьми, ограничить свободу слова христиан, осуществить руководство прессой, а если народ окажет сопротивление их замыслам, то применить любые средства – коррупцию, измену, террор; в-четвертых, они расширяют международные права евреев за счет сокращения национальных прав христианских стран и насаждают еврейскую диктатуру в мире. «Исходя из этого, – заключает Бразоль, – вполне своевременно обратить внимание на документ чрезвычайной важности, опубликованный лет пятнадцать тому назад в России, но оставшийся в основном неизвестным в других странах».

Вторая часть работы, озаглавленная «Доказательство происхождения и подлинности ПСМ», состоит из трех разделов, соответственно демонстрирующих параллели, во-первых, между ПСМ и актуальной политикой большевиков; во-вторых, между ПСМ и идеями еврейских мыслителей; в-третьих, между ПСМ и деятельностью евреев вне России. В первом разделе Бразоль повторяет все то, что писал в доносе «Большевизм и иудаизм», выискивал, работая в «ласковой комиссии», и декларировал в частных беседах и переписке, а именно: что большевистское движение в любой стране имеет чисто еврейскую природу. В качестве доказательства он ссылается на свидетельские показания своего приятеля пастора Симонса и ему подобных, выступавших в 1919 году в комитете сенатора Овермана, и на аналогичные выступления на слушаниях в Королевской комиссии Великобритании. Заключает он этот раздел излюбленным рефреном: все, что было намечено в ПСМ: террор, разжигание классовой ненависти, уничтожение религии, прежде всего христианской, ханжество и лицемерие, бесконтрольное авторитарное управление страной – все это и осуществляют большевики.

Демонстрируя «параллель между ПСМ и идеями еврейских мыслителей», Бразоль снова повторяет, что все идеи еврейских и сионистских лидеров, давно известные из их тайных ПСМ, сводятся к нетерпимому отношению евреев к христианскому миру и желанию его разрушить. Методика доказательства у Бразоля проста: он отбирает «выдержку» из ПСМ (каждая «выдержка» может включать от одной до трех цитат из разных протоколов) и рядом приводит свое «обоснование», представляющее набор цитат из выступлений еврейских, преимущественно сионистских лидеров, тем самым доказывая их смысловую преемственность. Таких «выдержек-обоснований» у него шесть: о «нашем» мировом господстве; о применении жестокости и лицемерия во имя «нашего» господства; о разложении общества путем заманивания рабочего люда в социалистические, анархические и коммунистические организации; о непобедимости «нашей» международной силы; о «нашем» мощном оружии – золоте; о пользе антисемитизма для «нашего» господства над миром. В качестве примера приведу последнюю пару из «выдержек-обоснований»:

«Ныне, если какие-либо государства поднимают протест против нас, то это для формы и по нашему усмотрению и распоряжению, ибо их антисемитизм нам нужен для управления нашими меньшими братьями» (Протокол номер IX): а) «Помогая нам получить независимость, правительства всех стран, зараженных антисемитизмом, будут преследовать собственные интересы» (Т. Герцль «Еврейское государство», стр. 11); б) «Нас объединяет несчастье, и, связанные им, мы вдруг обретаем свою силу. Да, мы достаточно сильны, чтобы создать государство, и государство образцовое» (Т. Герцль «Еврейское государство», стр. 10).

Совершенно очевидно, что «обоснование» не имеет отношения к «выдержке» из ПСМ и что в цитатах из Теодора Герцля речь идет не об «управлении» существующими государствами, а о создании независимого еврейского государства на пустом месте. Но для Бразоля само желание создать «свое» государство свидетельствует о проявлении еврейской силы, а сила, в его понимании, не может не быть направленной на обессиливание соседей. Посему, считает Бразоль, еврейское государство должно стать угрозой существующему мировому порядку. Учитывая, что писал он это после принятия Версальского мирного договора, обязавшего победителей создать «национальный дом» для евреев в Палестине, можно представить, какой гнев вызывали у Бразоля все приветствовавшие договор (например, судья Луи Брандайз и президент США Вудро Вилсон, тем более что тот поддержал в 1917 году и декларацию Бальфура о доброжелательном отношении Великобритании к сионистским стремлениям евреев, несмотря на оппозицию со стороны госдепартамента). Предыдущие пять пар «выдержек-обоснований» выполнены точно так, как и эта.

Проводя «параллель между ПСМ и деятельностью евреев вне России», Бразоль изобличает либеральную и радикальную активность евреев прежде всего в Америке, где, по его мнению, евреи захватывают прессу (то есть владеют или работают в периодических изданиях), где радикальная пресса – сплошь еврейская, где русско– и украиноязычные газеты издаются евреями, где советской России позволили открыть свое бюро, во главе которого стоит немец, а все ответственные места заняты евреями. Он привлекает внимание к тому, что на майской демонстрации рабочих в Чикаго были представители двадцати трех еврейских рабочих союзов, заодно утверждая, что все евреи, включая нью-йоркских раввинов, заражены духом социализма.

Но особое негодование вызывают у Бразоля «права расового, религиозного и лингвистического меньшинства», гарантированные Версальским мирным договором евреям Польши, Румынии, Чехословакии, Югославии и Греции. Его возмущает, что вследствие этих прав правительство Польши обязано не только терпеть еврейские школы, но еще и содержать их. Он негодует, что Украина создала особое министерство еврейских дел, во главе которого стоит красный еврей Пинхус, объясняющий представителям прессы, что «теперь евреи участвуют в духовной и общественной жизни Украины наравне со всем ее населением, но вопросы, касающиеся еврейской общины, они регулируют самостоятельно». Бразоль называет это «двойным правом», «двойной привилегией», которой давно добивались сионистские лидеры, заявив еще в протоколе номер II: «Тогда наши международные права сотрут народные в собственном смысле права и будут править народами так же, как гражданское право государств правит отношениями своих подданных между собой».