Текст книги "Есть такая болезнь - жизнь (СИ)"

Автор книги: Жанна Даниленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 45 страниц)

–Юля! Какими судьбами? Почему на работу? Ты ко мне или как?

–Дядя Сережа, не надо столько вопросов сразу. Вы мой дядя и друг папы, а значит и мой друг. Вот у меня есть идея, и Вы мне как друг поможете ее осуществить.

–Сначала я твою идею выслушаю. А потом решу помогать тебе или нет. В вашей семье все женщины с большой придурью и думаю, что ты не исключение.

–Это ты про бабушку и тетю Марину говоришь?

–Юля, допрыгаешься. Говори, что хотела.

–Говорить буду с тобой и дядей Ильей. Пошли к нему.

–Юля, мы работаем, извини, давай вечером.

–Ну, пожалуйста, мне очень важно, понимаешь?

–Подожди, позвоню.

Он набрал номер Ильи, объяснил, что разговор требует времени и важен, для их общей племянницы. Илья пригласил их к себе.

–У меня светлее, я не в подвале работаю.

–Юля чай, конфеты?

–Да, что у вас тут, то булочки, то конфеты, вы вообще нормально питаетесь?

Мужчины рассмеялись. Юля была блондинкой двенадцати лет. Она еще не начинала оформляться в женщину и в тоже время не была маленькой девочкой. Она была миловидной, больше похожей на мать, только светлее, и глаза у нее были не синие, а голубые немного с сероватым оттенком. Немного полноватая девочка с несуразной фигурой не казалась внешне очень привлекательной, по крайней мере пока.

–А ты у нас на диете?

–Я не о себе, я о вас пытаюсь заботиться. Короче, речь не о булочках и конфетах, а о папе. Вы же ему друзья?

–Как-то да, -сказал Илья, а Сергей просто кивнул головой.

–Вот, поэтому, я вас и беру в сообщники. Прошу мне не возражать.

–Слушаем шеф.

–Ехидничать тоже не надо. В общем мы с Яром и Данькой решили, что папе надо найти женщину. Понимаете, с тех пор как ушла мама, все легло на бабушку и папу, а это нехорошо. В доме должна быть женщина, своих детей бабушка уже вырастила и за нами тремя ухаживать не обязана. К тому же папа красивый мужчина, а вот случайные связи нас тоже не устраивают. Если он найдет себе подругу сам, она может не подойти нам. Вот мамин муж нам не подошел, потому что она у нас не спрашивала. И поскольку у нас остался только один нормальный родитель, я решила, что я сама найду ему подругу. А вы мне поможете.

Илья с Сергеем только переглянулись, но поняли друг друга на все сто. А Юля, тем временем продолжала.

–Я понимаю, что она должна понимать папу, а значит должна быть врачом. Но те врачихи которые дежурят, не смогут заниматься домом, а нас интересует именно этот аспект. Значит она должна работать в лаборатории, без суточных дежурств. Вот вы два заведующих, кого можете предложить?

Юля, мне кажется, что так нельзя, Сережа обнял девочку.– Ты совершенно не думаешь, о подруге для отца, как о живом человеке, да и об отце ты не думаешь. Ты пытаешься устроить быт, взять бесплатную домработницу. Я не стану тебе помогать. Кроме того, ты сама достаточно большая, твоя бабушка занималась домашней работой лет с шести и не искала подруг для своего отца. Ты бы лучше сама ей помогла.

–Я еще маленькая. И вообще, мама тоже предлагает, помочь ей с ребенком. А я не просила его рожать.

–Кстати он тебе брат, могла бы и помочь. И она тебе мама, а ты ее об этом тоже не просила. И Данил вами с братом занимался и времени своего на вас не жалел. Юля ты слишком эгоистична.

–Просто Вы дядя Сережа, хорошо устроились. Тетя Марина сидит дома и воспитывает ваших детей и живет как домработница. А Вы сами не слишком ли эгоистичны? Вы посадили под домашний арест красивую жену, чтобы никто не увел? Сам то внешне не вышел. Мама всегда поражалась, что Марина в Вас нашла. Нечего меня учить, я без Вас умная. Я просила показать мне ваших сотрудниц и все, а мораль мне есть кому читать, у меня отец есть. Ясно?

Илья взял трубку служебного телефона.

–Валера, свободен? Да это Илья. Валера, тут твоя дочь к нам в гости пришла, ты бы ее забрал. Я понимаю, что ты теперь зам директора и наш шеф, но ведь ты не она.

Можно? в кабинете Ильи Появилась Вера Сафонова,– Илья Павлович, у меня все не сходится, ладно, я позже зайду.

–Вот симпатичная девица, а вы мне сотрудниц показывать не хотели. Замужем, нет? И фигура ничего, и лицом вроде. Пойдет.

Валера примчался со всех ног.

–Юля, что ты делаешь? Зачем ты пришла?

–Папа, вот девица, тебе нравится?

–Ты о чем? Что тут у вас происходит?

Я ищу для тебя женщину, вот первый экземпляр, она рукой показала в сторону Веры.– А они, которые, типа твои друзья. Мне не хотят помочь.

–Юля, прекрати безобразие. Вера, извините нас пожалуйста, Вы идите, работайте.

В кабинет вошла Люба, все встали.

–Привет, бабушка. У нас тут мужчины все какие-то недоделанные.

Люба повернулась к Валере.

– Валерий Александрович выведите посторонних из лаборатории, а Вы Сергей Владимирович пройдите ко мне в кабинет.

Сергей молча подошел к двери.

–Вон, смотри, учить меня вздумал, а как хозяйка приказала, так как собачка выслуживаешься.

Валера со всего маха ударил дочь по лицу, так, что она отлетела от него и упала.

–Папа, ты что с ума сошел?

На лице отпечатались пальцы и сразу превратились в синяк.

–Замолчи ! И не смей, никогда не смей так разговаривать! И не смей кидаться на Сергея.

–Кого ты защищаешь? Он всю жизнь вами пользовался, он благодаря вам только и работает, мне мама говорила. Он только из-за Марины пост занимает, и то начальник над трупами. Я к маме уйду, раз ты меня не ценишь.

Она побежала к двери.

–Стой!

Юля притормозила. Это слово было сказано ровным спокойным голосом бабушки, но ослушаться Юля не смогла. Она никогда в жизни не слышала, чтобы бабушка так говорила.

–Валера, разберись с ней, без синяков, хотя она заслужила. А мы с Сергеем пойдем работать. Мы тут работаем, а не устраиваем семейные сцены. Я предупрежу охрану и никто из ваших детей больше в институт не войдет. Всем все ясно?

Она вышла из кабинета вместе с Сергеем.

Папа, что это? больше Юля ничего не смогла сказать.

–Перед тобой только что была хозяйка данного учреждения. Познакомилась? И еще запомни, Сергей для меня самый дорогой человек после отца и матери. Я за него и убить могу.

–Но я же дороже? Я же твоя дочь!

–Я обеспечиваю тебя крышей над головой, кормлю, одеваю, учу. Я для тебя делаю все, что обязан. Но какое место ты займешь в моем сердце, зависит от тебя. А ты пытаешься его покинуть. К матери, ты не вернешься. Видимо ей ты тоже уже успела насолить. У нее другая семья и ребенок, который очень в ней нуждается, в отличие от тебя, уже практически взрослой. Выбора не будет. Иди домой и подумай. Илья извини, за все. И еще раз извинись перед Верой.

====== Часть 34 ======

Валера поднялся в кабинет матери.

–Можно?

–Заходи, мы с Сережей почти закончили.

–Мама, прости ее, она еще маленькая, не понимает.

–Сын, лучше займись ее воспитанием. Только не бей и еще прилюдно. Валера, она уже не маленькая и она манипулятор. Я вам больше помогать не буду, по крайней мере видимо. Твои младшие уже много могут, но ведь палец об палец не стукают. А теперь они еще играют роль несчастных сироток и все вокруг них. И кстати, насчет личной жизни твоя дочь права. Ты собираешься жить только ради детей?

–Да, мама, что мне остается?

–Оглядеться вокруг, все и всех расставить по местам, определить каждому круг обязанностей и понять, наконец, что ты руководитель.

–Ты о работе, или о доме?

–О тебе.

–Поможешь?

–А как же!

-Сын, не спишь?

–Нет, заходи. На работе ничего не успеваю, дома тоже. Вот пишу отчет. Мне его завтра тебе сдавать. Мать отказалась помогать и сразу возник жуткий дефицит времени. Магазины, продукты, готовка, ну и т.д.

–Кстати вчера твоя рубашка желала лучшего. Ты не имеешь права так ходить. Внешний вид в первую очередь. А что твои дети готовить не могут?

–Ты знаешь, не хотят. Данька с Яриком перебиваются бутербродами, а Юля решила ходить в гости.

–Кстати, насчет Юли. Если ты ее сейчас не возьмешь в руки, то плакать будешь всю жизнь. Не знаю почему, но у нас все девочки проблемные. Марина – так я думал, что не доживу, пока она вырастет. А она оказалась подарком, в сравнении с остальными. Я понимаю, что виновата мама, но и сделать ничего нельзя.

–Ты о чем? Мама чудесный человек.

–Да, чудесный, но, понимаешь, сын она другая, вот она ни разу не купила себе ничего. Я всю жизнь делаю из нее ту женщину, которую хочу. Она не сопротивляется, даже полностью подчиняется. Но одежду, парфюм, белье, обувь покупаю ей я. В ней уничтожено женское начало. Не материнское, она потрясающая мать, а именно женское и его она не может передать дочерям. Ты понимаешь, она знает и чувствует все тонкости мужской одежды, она знает, что с чем гармонирует и у нее прекрасный вкус. Но ей все равно, что надето на ней. Главное чтобы было удобно. А косметикой она вообще никогда не пользовалась. И когда девочки начинают кокетничать, капризничать, взрослеть одним словом. Она просто теряется. Эта область ей не доступна. Она привыкла работать, учиться, быть нужной, но она не привыкла быть женщиной.

–Папа, а как же ты? Как ты с ней жил всегда?

–Я ее люблю такой как она есть, вот такой необыкновенной. Может, за это и люблю. Я ее слепил как скульптор Галатею. И я всю жизнь стремился до нее дорасти и быть ее достойным. Твой дед боялся женского начала в дочери, он не хотел, чтобы она походила на свою мать и он ее подавил, выжег каленным железом все что ему доставляло боль, то есть бывшую жену.

–Папа, ты хочешь сказать. Что мама не умеет любить?

–Глупости, Любовь ее спасла. Не зря же она сама Люба. Видишь ли, когда мы встретились впервые, случайно столкнулись, еще детьми. Каждый вынес из встречи свое. Она была судьбоносной. Я понял, кем я должен стать и к чему стремиться. А она получила мечту любви, как в книжке. Потому, что из живых людей она общалась только с Женькой(мамой Сережи) А та вообще не человек, а ураган, с полным отсутствием моральных принципов. У Любы не было такого темперамента, зато появился эфемерный друг, который пригласил ее на танец. Ее – девочку, существование которой тщательно скрывалось от общества, у которой никогда не было подруг, зато всегда была куча обязанностей. И ради этого друга она жила. До своих семнадцати лет. Она верила, что тот мальчик предназначен ей судьбой. И представляешь, каким шоком для нее была наша реальная встреча.

–А как ты понял, что это она?

–Сначала не понял. Сын, я же земной в отличие от нее. Меня сразил ее интеллект, потенциал. Она была как вершина, которую невозможно покорить. Инопланетянка, одним словом.

–Хорошо, а физическая привлекательность.

–Она же красивая. Всегда была и есть красивая. Ты не понимаешь, нас видят такими, какими мы себя представляем. И ее не замечали потому, что чисто внешне она о себе не думала. Но она была очаровательна, просто надо было присмотреться.

–Да, а я искал женщину, похожую на маму.

–Бесполезно, да и не нужно. Женщина должна зацепить своим содержанием, ее внутренний мир должен быть сродни твоему. Потому ты и не смог жить с Инной. Вы были и есть разные люди. Кстати, вспомни мой роман с Валентиной. Она если ты помнишь, внешне была двойником матери. Но разве можно было поменять одну на другую?

–Да, отец, ты прав. Но что касается Юли, то как мне ее переделать, я не знаю.

–Старайся больше с ней говорить, объясни ей свои ценности. Дай ей понять, что ты ее любишь, такой, какая она есть, но если она будет соответствовать твоим требованиям, то ты будешь любить ее еще больше. Не знаю, попробуй.

–Попробую.

–И еще займи кабинет деда для работы. В спальне спят, а не отчеты пишут.

–Да ладно, спать мне все равно не с кем.

====== Часть 35 ======

Тетя Маша, Юля стояла у входа в институт и пыталась дозвониться,– Тетя Маша, ну наконец-то. Это я Юля. Ты совсем к нам не приходишь, а папа меня никуда вечером не пускает. А выходные мы у мамы. Мне очень нужно поговорить. Я у входа у центрального. Нет тетя Маша, войти я не могу. Меня охрана не пропускает. Спустись, дело есть.

Маша вышла и сразу увидела Юльку. Они обнялись.

–Я скучаю по тебе. Почему ты не приходишь?

–Некогда, Юлечка. Я домой бегу к Пашке, а там ужин, заботы.

–Приходи с Пашкой. Я и по нему скучаю.

– Юля, давай твое дело, у меня работы вал.

–Я о папе. Мы в ссоре. Я хотела, как лучше… Я не знаю. Мама говорит одно, папа другое. Бабушка раньше нам стирала, гладила, готовила. А после моей ссоры с папой перестала. Он домой прибегает, готовит, кормит нас, а потом опять уходит в институт. Дед с мальчишками нормально, а на меня дуется. Чем я виновата, я хотела как лучше. А на меня все шишки.

–Юля, ты зачем Сергея обидела?

–Мама говорит, что все он папу против нее настраивал. Вот они и разошлись.

–Юля, но именно мама нашла другого мужчину, а папа как был с вами, так и остался.

–Не знаю, я ничего не знаю. Ничего не понимаю. С одной стороны боюсь, что папа женится, а с другой ему же тоже надо. Только бы она нас любила, понимаешь?

–Понимаю, вот с нами живет Зоя, и норм. Ноу проблем. Я к ней хорошо, она вроде тоже. Пока так.

–А Илья ее любит?

–Особо нет, но он ее никогда особо не жаловал. А Валера вас точно любит. Ты бы лучше отца слушалась, да помогала бы ему. Я вот домой приду, покажу, как надо рубашки гладить.

–Хорошо, давай в субботу. Я к маме не пойду, буду учиться. Я люблю папу, правда, люблю.

====== Часть 36 ======

Валера вышел из операционной. Он понимал, что операция закончилась только физически, что мозг еще не отключился, что он все еще там… Надо взять себя в руки, подняться в кабинет и записать ход операции. Шансы на выживание больного минимальны, но что теперь делать? Он сделал все что мог, теперь все зависит от самого пациента. Валера пошевелил плечами, тело затекло и ныло. Вошел в лифт…

Ему казалось, что он увидел ее впервые. Его как будто ударило током, и он не мог отвести от нее глаз. Его поразила ее толстенная, длинная коса. Русская красавица. Темные каштановые волосы, немного раскосые большие карие глаза, милый носик и бледные губы. И вообще она слишком бледная. Раньше он этого не замечал. И вообще он ее не замечал. Она уже полгода работает в институте и он неоднократно видел ее и даже слушал ее сообщение на ученном совете. Как же он ее не замечал раньше? Неужели она сейчас уйдет и он ее отпустит? Интересно, ни капли косметики, а до чего же хороша!

Валерий Александрович, она поправила халат под его взглядом – Что вы так на меня смотрите?

Вера, зайдите ко мне в кабинет через десять минут. Он сам удивился своему голосу, а она покраснела.

Душ он принимал прохладный, надо было прийти в себя. Что за наваждение, она ведь в дочери ему годиться. Господи, неужели такое бывает? Вот она сейчас войдет в кабинет, и что он ей скажет? Что он может ей предложить? Себя на двадцать лет старше и трех детей в придачу? Ну почему же не отпускает? Где здравый смысл? Где воспитание? Порядочность? Почему ничего нет кроме желания? Давно не было такого чувства, да и было ли? С Инной точно не было, а до Инны?

Он пытался вспомнить своих женщин, но не мог. Вернее мог, только тела без лиц и чего-то более определяющего. Какая у нее коса! Почему же она такая бледная? Может Болеет? А вдруг у нее есть мужчина? Конечно, у такой девушки не может не быть мужчины! Куда он лезет, что делает? И вообще, который сейчас час? Что делать, она уже скоро будет, она не ослушается начальника, а он просто пользуется своим положением? Что же делать? Надо выключить воду. Он замерз, тело все покрыто пупырышками. И вообще его знобит. Валера открыл дверцу душевой кабины и ступил на коврик…

Она стояла напротив. Он остолбенел в шоке. Какая глупость. Он сорока четырехлетний мужчина, стоит голый перед молоденькой девушкой и даже не пытается прикрыться. Он стал искать полотенце. Она взяла его руку, положила себе на грудь, подошла вплотную и прижалась к нему . Они стояли вот так довольно долго. Она обвила руками его тело, а он положил щеку ей на голову, она же лицом прижималась к его груди. Казалось, они оба боялись пошевелиться, они даже боялись дышать. Время шло. В дверь кабинета постучали. Они оба пришли в себя. Она отступила и протянула ему махровый халат. Он хотел что-то сказать, но она не дала, а просто прошептала.

–Я подожду тебя здесь. Ты же вернешься?

–Да. Сиди тихо.

В двери снова постучали. Валера подошел и открыл защелку.

–Илья! Я был в душе после операции.

–Понятно, а Вера с тобой?

–Ты о чем?

–Ни о чем, это не мое дело. Ты ее вызвал, она тут же убежала. В приемной ее нет, а ты был в душе. Я не об этом, я о Маше и обезьянах. Так, давай, ты оденешься и поговорим. Да ты что с дуба рухнул? Валера ты меня слышишь? Я не вовремя? Тогда назначь время.

–Илья, уже закончен рабочий день, давай завтра с утра. Какие обезьяны?

–Шимпанзе для опытов. Все иди мойся дальше. Ты заболел?

–«Мама!

Ваш сын прекрасно болен!

Мама!

У него пожар сердца.

Скажите сестрам, Люде и Оле,-

Ему уже некуда деться.»

–Понял, валериану дать? Хорошо, давай завтра, и смотри глупостей не делай.

Валера снова закрыл дверь на защелку.

Он вернулся в подсобку. Она сидела на диване, закинув ногу на ногу. У нее были длинные стройные ноги в темно бронзовых тонких колготках и черные лаковые туфли на среднем каблуке. Юбка выше колена задралась, и открывала немного больше, чем хотелось хозяйке.

–Вера, что мы с тобой делаем?

–Разве ты меня не хочешь?

–Но…

–Не говори ничего, я все знаю. Я же не прошу тебя … верней, я именно прошу тебя, без объяснений и всяких но. Так ты меня хочешь?

–Здесь?

–Если можно, то не здесь. Я хочу, чтобы все было красиво и мягко. Ты очень красивый, очень привлекательный, и я очень давно тебя люблю. Последние три года.

–Мы так долго знакомы?

–Да, я подруга Маши и часто бывала у вас дома.

–Прости!

–За что? Что ты меня не видел? Зато я видела тебя.

–Я не хочу вести тебя в гостиницу. Я хочу чтобы ты сегодня со мной ночевала дома. Ты согласна?

–Да. У тебя есть еще дела на работе?

–У меня тяжелый больной в реанимации. Вера, это не сон?

–Нет, мы с тобой реальны. Ты не передумаешь?

–Конечно, не передумаю, надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от такого подарка, как ты. Ты вернешься на свое место в лаборатории, а я займусь работой. Когда я закончу, мы пойдем в ресторан, затем домой. Предупреди родителей. Я зайду за тобой.

–Нет, я поднимусь к тебе сюда в восемь. Илья Павлович ничего не должен знать.

–У тебя с ним были отношения?

–Никогда! Я докажу тебе.

–Не надо, я верю. Все иди, до встречи.

Он оделся и сел за работу, но перед глазами то и дело появлялся образ девочки с косой. Боже, какая коса! Да и сама девочка! Она приходила к ним домой! Она подруга Маши! Как же он ее не видел? После истории пошел в реанимацию. Больной пытался выжить, он был в сознании. Хороший признак и показатели лучше чем он ожидал. Ладно с пациентом можно распрощаться до завтра. Валера поднялся в приемную. Там горел свет, и в одном из кресел сидела она. Опять нога на ногу.

–Все ушли, и директор с Любовь Александровной тоже ушли. Они спросили, кого я жду, я сказала тебя. Ты сердишься?

–Нет, ты прекрасно знаешь, что я живу с родителями, так зачем же врать? Я вообще не привык врать. Я сейчас оденусь, закажу такси и мы поедем ужинать.

В ресторане он пил водку, а она вино. На столе горели свечи, играла красивая музыка, все так чинно и шикарно. Он много говорил, о работе, о хирургии, о науке. Потом стал читать стихи, а она смотрела на него так, как будто он был чем-то сверхъестественным и ему дико нравилось, то как она смотрит.

Ты устала? вдруг спросил он.

–Да, но я не хочу уходить. Валера, Валерий Александрович, мне даже не вериться.

–Ты обещала ночевать со мной, или передумала?

–Нет. Не передумала. Поехали к Вам, к тебе. А кто у тебя дома?

–Все. Каждый в своей комнате. Уже почти полночь, они спят. А увидят тебя только утром.

Он открыл двери своими ключами. И они тихо почти на цыпочках прошли в его спальню.

Валера, это ты? услышал он голос матери.

–Да мама, все в порядке. Спокойной ночи.

–Ты не один?

–Нет.

–Спокойной ночи.

Он закрыл двери спальни на ключ. Он раздел ее сам, положил в кровать и лег рядом. Долго перебирал руками ее косу, такую тяжелую, что даже подумалось, как же ее носить, ведь голова должна заболеть. Он ласкал ее, чувствовал ее запах, пьянящий запах женщины. Снова ласкал, такую хрупкую, молодую. В голове стучало. Он уже собирался войти в нее, как вдруг она сжалась.

–Валера, подожди.

–Почему? Тебе со мной плохо?

–Нет, мне хорошо, просто, я боюсь.

–Не бойся, расслабься и все, ну не первый же раз.

–Первый.

Его обдало холодом. Умом он понимал, что надо бы остановиться, но она была слишком желанной, он чувствовал, что уже влюблен, что так давно не был с женщиной, что ему по большому счету все равно, первый он или нет. Он должен обладать ею.

–Вер, только не кричи.

Он закрыл ее рот рукой, затем убрал руку с ее лица, прильнул к ее губам, обхватил ее бедра, приподнял и вошел. Она вздрогнула, но не оттолкнула, и он почувствовал, что она плачет. Но в нем уже не было ничего, кроме жажды владения ее телом. Она же закрыла глаза и лишь периодически издавала какой-то странный звук, похожий на вскрик от боли. Прошло немало времени, пока он обессиленный лег рядом с ней.

–Спасибо тебе, Верочка.

Она вся вжалась в него, и он уснул. Она же почти до самого утра гладила его, целовала спящего рядом мужчину и удивлялась тому, что ее мечта сбылась. Затем она задремала.

====== Часть 37 ======

В шесть прозвенел будильник. Он повернулся к ней.

–Верочка, вон за той дверью туалетная комната, там ванна и душ. Я быстро в душ и готовить завтрак. А хочешь, пойдем в душ вместе. А еще…

–Не сегодня, любимый, я не могу сегодня.

–Хорошо, купайся и проходи на кухню, надеюсь, помнишь, где она.

Вера села за стол. Валера готовил омлет. За столом сидели Данил, Ярослав и Юля. Валера раздал тарелки и налил детям молоко, а себе и Вере кофе.

Вера, ты придешь к нам сегодня вечером? спросила Юля.

Да Вера, ты придешь к нам сегодня вечером? в тон дочери спросил Валера.

–Ты хочешь, чтобы я пришла?

–Да, пришла и осталась с нами.

Следующий вечер и все последующие она провела с его детьми, а ночи с ним. И ей было радостно, тепло, уютно. Только вот утро сегодня не принесло ничего хорошего.

У него была операция, а она уснула в боксе. Громов заметил и орал. Как он орал! Он припомнил ей все и разбитую посуду и сбой компьютера, и то что она «шляется» по ночам. Она никогда не видела шефа в гневе, а он был в гневе. Он вообще был смурной последние дни, а тут она подвернулась под руку. Вот и получила. Машка тоже всю неделю не в духе. Но Вере так хорошо, что их проблемы пусть остаются с ними, а она будет жить в собственном раю. Илья обещал доложить руководству, о несоответствии Веры. Он кричал, что тема еще не утверждена, а при таком отношении к работе, он отказывается от Веры как от аспирантки и сотрудника. Все-таки он довел ее до слез.

В приемную вошла женщина лет пятидесяти. Стройная, прямая, аккуратно и строго одетая. По ее взгляду сверху вниз, по одежде и осанке в ней угадывалась учительница. Женщина подошла к секретарше и спросила.

–Скажите, как я могу найти Валерия Корецкого?

–Профессора Корецкого? Зама по науке? Вон его кабинет, вторая дверь справа. Но Валерий Александрович на операции. Вам придется либо ждать, либо записаться после обеда.

–Я подожду. А директор?

–У него сегодня лекции в военно-медицинской академии. У Любови Александровны тоже. Они будут после трех.

–А кто еще есть из руководства?

Профессор Тельман ученный секретарь. Если хотите, я его вызову. Он до обеда исключительно в своем отделе.

–И что он делает?

–Трупы вскрывает. Я пошутила, но он действительно патологоанатом. Вызвать?

–Нет. Я подожду Корецкого. А Вы давно здесь работаете?

–Да, с восемнадцати лет. Как Профессор Борисов стал директором, так я при нем всю жизнь. Чай, кофе?

–Чай, если Вам не трудно.

Они разговорились.

–А Борисов – отец Маши?

–Ну да, и Маши тоже. Она у них младшенькая. Красивая девочка, копия отец. А он в молодости какой был! Не было женщины, которая бы равнодушно на него смотрела.

–А как же Вы в восемнадцать лет?

–А что я? Секретарша, без интима, Вы не думайте. У него кабинет жены напротив его. Он на нее все жизнь молился. Она внешне ничего, но ему всегда проигрывала, зато в остальном! Она и рожала и воспитывала и работала и его в тонусе держала. Не женщина кремень.

–Вы о Корецкой?

–Ну да. У него одна жена.

–А Валерий Александрович? Ее сын?

–Общий, старший. Куда ее? Борисов на ней женился, когда ей только восемнадцать исполнилось. Она бы и не успела раньше. Это дед, потребовал, чтобы ему их фамилию дали. Дворяне же, как теперь модно, вот он продолжение рода. Он и вправду мужик хороший, только несчастный. Жена его бывшая, у нас работала, а как бросила его с тремя детьми, так уволилась. Не пара она ему была. Но родители детям не перечат, кого те приводят, так им все хороши. Машку вот взять. Замуж вышла, он старше лет на пятнадцать. Профессор Громов. Пока живут, но дальше то что? А родители ее довольны. Я бы не отдала. Или Марина, тоже их дочь, вот где мадонна. А замужем за нашим Тельманом. Живут вроде хорошо, но ведь их рядом не поставить, а семья довольна. Не понимаю. Иван Александрович, копия отец, а взял деревню глухую, она говорит неправильно, и всем хорошо. Не понимаю я их.

–Да, вот и моя дочь влюбилась и все, уже с ним живет. Не брака, ничего, а сколько их у него этих студенток, аспиранток, любовниц, пациенток. Не знаю, что делать? А Громов ее научный руководитель, Маша – подруга, еще с института. Вот пришла просить оставить мою дочь в покое.

–Вы о ком?

–О Валерии Александровиче. Она даже не сказала, что он профессор. Теперь, то понимаю. Она курсе на третьем, все уши нам с отцом прожужжала о профессоре хирурге, он у них лекции читал, все понравится ему хотела, но у нее аллергия на косметику, а сейчас без боевой раскраски сами понимаете, кто глянет. Вот у меня в школе, войдешь в класс и не знаешь где ты на уроке или в панк клубе. А последнюю неделю домой не приходит. Позвонила, сказала что влюбилась, чтобы не осуждали. Назвала только имя Валера и фамилию Корецкий. А оно вон как, значит профессор. Вот дурочка, что же делать то?

–Да Вы не расстраивайтесь так. Может у них серьезно, он не гуляка. Живет с ним? Не видела я никого. Не знаю. Тихо, вон Громов идет.

–Добрый день, Татьяна. Корецкий у себя?

–Нет, Илья Павлович, он еще не подходил. Оперирует.

–Закончилась операция, я звонил, узнавал. Когда нужно никого нет. А Тельман где?

–У себя в отделе. Вызвать?

–Позже. Ладно, у Вас подожду.

Валера вышел из лифта и направился в свой кабинет. В приемной был Илья и еще какая-то женщина.

–Всем добрый день. Илья, ко мне? А Вы?

–Слушай, ты обещал поговорить и разобраться, но когда? Я тоже сотрудник института и имею право на помощь руководства.

–Понял, холерик, понял. Сейчас разберемся. Вот темперамент, ты же все снесешь на своем пути!

–Не смешно!

–Не сердись, заходи. А Вы по какому вопросУ?

Она смотрела на него немного ошалев. В этого мужчину она сама могла бы влюбиться. Он лез в душу и становился там чем-то светлым и близким. Взгляд теплый, ласковый, уютный. И это не говоря о внешних данных.

–Я по личному.

–Проходите. Илья, давай я отпущу женщину и займусь твоей проблемой.

–Хорошо, я тебе в кабинете не помешаю?

–Нет, у меня от тебя нет секретов. Так что Вы хотели?

–Я мать Веры Сафоновой.

Оба мужчины удивленно подняли глаза на нее.

Я руководитель Веры, сказал Илья– Вы, наверно, ко мне?

–Нет. Что Вы мне скажете профессор Корецкий?

Не думал, что наше знакомство произойдет именно так, было заметно небольшое смущение с его стороны,– Но я рад встрече. Я отвечу на любые Ваши вопросы.

–Она живет с Вами?

–Да.

Илья все больше и больше чувствовал себя не в своей тарелке. Он вовсе не собирался становиться свидетелем такого разговора.

–Вы можете, как то прокомментировать этот факт?

–Да, конечно. Я просил Веру сообщить Вам, где она и с кем. Она сказала, что Вы в курсе. И судя по тому, что Вы здесь, так оно и есть.

–И каковы Ваши дальнейшие планы?

–Лично мои? Или наши общие с Верой?

Он вызвал секретаршу.

–Татьяна, пригласите пожалуйста Сафонову, прямо сейчас. Илья, не возражаешь?

–От нее все равно никакого толку, она спит всю неделю. Ладно, она у меня только пробирки бьет от недосыпания, а вот как ты оперируешь?

–Нормально. Илюша, не беспокойся. Я в отличие от вас лабораторных работников привык работать сутками и не одними. Это сейчас у меня не больше трех операций в день, а так и до десяти доходило подряд. И перерыва практически не было, разве что на кофе. Так что у меня считай каникулы. Кстати операций мне катастрофически не хватает. Ты знаешь, я ведь как зашел в институт в семнадцать лет санитаром на первом курсе, так выйти до сих пор не могу. А до этого я родителей видел только здесь. Если сравнить количество часов прожитых в институте и дома, то институт явно перевесит.

–Ладно все, я понял. Валера, не обижайся, нас всех заносит. Просто из старых сотрудников у меня только Наталья Викторовна, Вера и Мария. Вера спит. Мария рыдает и на работе и дома, что она любит чудных обезьянок, и работать с ними она не будет. У всех остальных, а они новенькие сплошной ликбез. Их учиться надо отправлять, желательно повторно. Лаборанты без рук, санитарки без памяти. Зато я должен давать отчеты.

–А теперь еще раз про чудных обезьянок. Чудные у вас шимпанзе?

–Да, те самые пять пар годовалых, для которых свой отдел в виварии и два сотрудника по уходу. Я знаю, какой на них выделен бюджет, и в какую сумму все это безобразие обходится. Еще мы должны соблюдать вирусный и бактериальный контроль. Я понимаю, что другого пути, для препарата нет. Хотя у меня уже куча заявок от больных согласных на эксперимент. Но некоторым девушкам, на все плевать, и на всех кстати тоже.

–Ты руководству не докладывал?

–Нет, начал с тебя. Мне страшно подумать, что я от них услышу.

–Могу только посочувствовать. Пиши докладную на имя директора. Он Марию взбодрит. Другого пути у тебя нет. С Верой я разберусь, она спать на работе не будет. А остальные кадры не устраивают, меняй. Это частное учреждение и у нас есть выбор сотрудников. Илья я понимаю, что новое место не сахар, что отец тебя скрутил и вынудил перейти к нам на работу, но я тебя уверяю, что обвыкнешь и пойдет. А Маше свободу давать нельзя. Я плохо себе представляю, как ты с ней живешь при ее, то характере. Извини.

–Можно, -Вера остановилась в проеме открытой двери.

–Проходи, – он встал и пошел ей навстречу.– Вера, пришла твоя мама, интересуется нашими планами, а я ей ничего не могу сказать, поскольку у тебя не спрашивал.

–О чем?

–Ты за меня замуж пойдешь?

–У тебя оригинальный способ задавать судьбоносные вопросы.

–У тебя учусь.

–А можно подумать?