355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Жанна Даниленко » Есть такая болезнь - жизнь (СИ) » Текст книги (страница 4)
Есть такая болезнь - жизнь (СИ)
  • Текст добавлен: 4 мая 2017, 12:30

Текст книги "Есть такая болезнь - жизнь (СИ)"


Автор книги: Жанна Даниленко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 45 страниц)

–А я на твою жену не претендую. Что касается Марии, то ты ее потерял и твои претензии беспочвенны, отпусти ее, тебе же станет легче. Ты связал свою жизнь с другой. Все точка. А я сделаю Марию счастливой. У вас разные пути, ты еще слишком молод, чтобы понимать, что ты упустил, поймешь потом. Только запомни твоя свадьба с Олей не месть, это твой путь и твоя судьба.

–Мы еще встретимся.

–Конечно, но что из этого? Иди к жене.

Он дождался Машу и они ушли.

Когда Саша с Любой вернулись домой, Маша их ждала в халатике, после ванны и пила чай. По ее лицу было видно, что она совершенно спокойна.

====== Часть 14 ======

Прошла неделя, затем другая. Маша училась, она не видела Илью со дня свадьбы, не видела Артура и вообще никого не хотела видеть. Сегодня занятия кончились, она сидела в своем любимом кафе и потягивала чудесный горьковатый напиток. Она заметила Илью с порога, он был с женой. Они выпили по чашечке кофе и Галина Евгеньевна ушла. Маша наблюдала за ними. Нет в их отношениях не было тепла, скорее отчужденность. Они не разговаривали, даже не перекинулись парой фраз. Он просто сказал, что заплатит, а она сказала спасибо и все. Когда Галина ушла, Илья подошел к Маше.

–Пирожное хочешь?

–Да, с кремом.

Он подозвал официантку и заказал пирожное для Маши и еще кофе для себя.

Маша ела, она облизывала губы на которые попадал крем, а Илья улыбался.

–Ну и что смешного? Сыпется, а я сладкоежка, люблю торты и пирожные. Вот растолстею через пять лет и буду как колобок.

–Ты очень мило ешь, а твой острый язычок очень ловко облизывает крошки. Я ждал тебя все это время.

–Илья, мне очень нравится молекулярная генетика, но…

–Тебе не нравлюсь я. И поскольку ты не можешь вернуть грань учитель – ученик, ты решила бросить генетику.

–Я не просила меня перебивать, если ты все знаешь, то разговаривай сам с собой.

–Маша не сердись, прости, просто я правда ждал, а ты даже не позвонила.

–Не надо меня упрекать. Илья, я не хочу быть любовницей женатого мужчины.

–…

–Вот, видишь молчишь. А что кроме этого ты можешь мне предложить? Молекулярную генетику? Ты прекрасно понимаешь, что я ее возьму от тебя или без тебя не имеет никакого значения. Мне нужно время, я сдаю часть предметов за четвертый курс, я много занимаюсь, я хочу перескочить через год. Я не могу тратить свою жизнь на мелочи, вроде любви.

Она опустила глаза и из них потекли слезы.

–Не плачь, доедай сладкоежка, и пойдем, я провожу тебя домой.

Они молча шли по городу, шли и шли уже больше двух часов. Илья смотрел на нее, и у него щемило душу. Она была его человеком и ему абсолютно не мешала ее вспыльчивость, обидчивость, взбалмошность. Но он действительно ничего не мог ей предложить. По крайней мере сейчас. Наконец они дошли до ее дома.

–Мария, приходи в лабораторию. Я не заговорю с тобой о чем-то личном, пока не буду готов тебе предложить что-то более значимое, чем генетика, а пока давай займемся ей. По крайней мере, и я, и ты ее любим и понимаем.

Маша подняла на него глаза полные слез, но в них играли черти.

–Я обязательно приду, Илюша. Ты только жди.

Она поцеловала его в щеку, А он схватил ее и впился ей в губы. Он ловил ее рот, ее дыхание, прижимал ее тело к себе и вдруг почувствовал, что она не только не сопротивляется, но сама ищет его губы. Они целовались долго, но их время истекло.

–Я приду, Илюша, ты жди.

С этими словами Маша скрылась в подъезде.

Началась летняя сессия. Маша была занята как никогда. Она учила, сдавала сразу третий и четвертый курс. Девушка похудела, побледнела, осунулась, даже потеряла свою природную красоту. Круги и отеки под глазами не красили, а скорее наоборот. Во вторник Маша зашла к Громовой, поставить зачет по терапии. В кабинете преподавателя сидела девочка лет четырнадцати, пятнадцати.

–Мария, хорошо, что ты зашла.

Маша заметила волнение и тревогу в о всем облике Галины Евгеньевны.

–Познакомься, моя дочь – Зоя Громова.

Девочка усмехнулась и проронила

–И ему нравится эта мымра?

–Зоя, замолчи, мы должны просить Машу об услуге и я не понимаю. Почему ты не можешь сдержаться.

–Потому, что я ненавижу его. Он ничтожество, ты сама всегда говорила. Он не дал нам ничего, ни денег, ни положения, ни приличного жилья. Я стесняюсь носить его фамилию, а ты еще знакомишь меня с его любовницей. Посмотри, какая она белобрысая и страшная, что он в ней нашел, хотя сам урод.

–Зоя, я прошу тебя, от этой девушки, зависит сейчас твоя жизнь. Маша, Зоя больна, и я хотела поговорить с тобой, о том, чтобы ты попросила родителей помочь нам с дочерью.

–А почему вы решили действовать через меня? Илья Павлович работает с моим отцом, а его друг профессор Корецкий является одним из владельцев института. И я не любовница Вашего мужа, и к Вашей семье вообще никакого отношения не имею. А Ваша дочь действительно больна, только на голову. Я не буду ставить у Вас зачет, я пойду к заведующему кафедрой, лучше еще раз отвечу, а то у меня такое чувство, что я об Вас запачкаюсь.

–Маша, подождите, она сама не понимает, что говорит, пока она росла Илья жил в Америке, она просто обижена, ей не хватало внимания, и она видит, что мы живем в разных комнатах, но только потому, что Илья работает дома, и я ему буду мешать, если бы мы спали вместе. А так у нас с ним прекрасные отношения, понимаете?

–Да сидите в своем мыльном пузыре и сидите, мне то, что. Вы хотите, чтобы я договорилась с отцом или с мамой? Или с братом? А тогда с каким? Какой врач Вам нужен? А просите Вы через меня, чтобы лечение было бесплатным, я правильно все поняла?

–Да, так Вы позвоните?

–Позвоню, из уважения к Илье Павловичу.

Она позвонила, поговорила буквально минуту, и сказала.

–Папа сказал, чтобы Вы подъехали к приемному покою, и вызвали его. Удачи.

Она пошла к заведующему кафедрой.

Маша вернулась домой сдав зачет и два экзамена. На душе было паршиво. После свадьбы Артура она пересмотрела, а затем перепланировала свою жизнь. Она решила, что семья вещь второстепенная, надо стать личностью, как мама, как Иван. И не ниже. Она хотела, чтобы ей восторгались, уважали, чтобы она могла свысока посмотреть и на Артура и на Ольгу. Она решила что ей не должно быть равных. Девушка понимала, что внешне она очень хороша, и умело пользовалась своим природным обаянием, но с возрастом красота проходит. А она хотела всегда быть на высоте. И своей вершины надо достичь как можно скорее. А для этого требуется окончить институт. Она написала заявление с просьбой досрочной сдачи экзаменов за третий и индивидуального графика занятий за четвертый курс. И понеслось. Она работала как вол. Учила, сдавала, отрабатывала часы и темы в клинике, бегала за преподавателями, умоляла их провести с ней лишнее занятие, дать отработку, показать тематических больных и у нее получалось. Она сдала почти все, за два курса одновременно. Впереди были еще два курса, но она твердо знала, что через год получит диплом. Родители не поняли ее в данном вопросе, но она настаивала и они решили, что если человеку некуда девать энергию, и он хочет выполнить пятилетку в три года, то пусть будет так. К Громову она не ходила. Очень хотела, но он ей слишком нравился. А Маша решила, что больше никогда не будет ничьей любовницей. Она думала, что если он любит ее, а она была в этом почти уверена, то он сам сделает все возможное и невозможное чтобы добиться ее. И именно так, а не иначе. Но сегодня все опять изменилось. Она увидела его дочь. Монстра, как ей показалось. Нет, внешне девочка была ничего, правда на Илью совсем не похожа, да и на Галину Евгеньевну тоже. Но то, что она говорила, было настолько ужасным и вообще не соответствовало человеческому пониманию и облику. Ведь ее отец не был алкашом, насильником, садистом. А она его ненавидела просто за то, что он был. Но ведь и мать она ненавидела тоже, просто не выражала этого открыто. Маша не понимала, она вообще не умела ненавидеть. Она пыталась ненавидеть Артура, но поняла, что ненависти у нее к нему нет, скорее жалость. Она раньше думала, что ненавидит свою родную мать Валентину и опять таки поняла, что в конце концов, она ей просто благодарна. Она ее родила и отдала отцу с Любой, а разве может быть большее счастье, чем иметь таких родителей. Получается, что Маша в результате выиграла и по крупному. А эта малолетняя моральная уродка не понимала, что жить это счастье. Просто счастье надо осознавать и чувствовать, не смотря ни на что. И еще в ее глазах сильно упала Галина Евгеньевна. У нее были разные пути лечить дочь. Илья мог попросить отца или Сашу Корецкого, но нет, она решила действовать через Марию, чтобы получить бесплатное лечение, и при этом еще подняла постельный вопрос. Сама сказала Марии, что спит отдельно от мужа. Господи, бедный Илья, как он живет в этой клоаке? Интересно, что же все-таки случилось с его дочерью и чем она больна? Маша подумала, собралась, оделась и пошла в институт.

–Дядя, Саша, можно?

–Что случилось Машенька?

–Все запуталось. Как будто разные нитки, тонкие и ворсистые переплелись, свалялись и даже цвет не определишь.

Саша улыбнулся, он искренне любил эту девочку. Она умела чувствовать как никто. Он заметил эту ее особенность, когда они с Любой приехали в Америку после аварии. Он целый год наблюдал за этим необыкновенным ребенком. Люба всегда старалась дать Марии частичку себя, а девочка впитывала как губка. Она перенимала у Любы все и у нее получалось. Они стали едины, Маша была большей дочерью Любы, чем остальные дети, хотя те были биологически родными. Девочка умела любить, нет даже не умела, обладала даром. И все ее недостатки, хотя их было предостаточно, казались такой мелочью. Саша восхищался ею. Вообще к Любиным детям он относился по разному. Валеру и Сережу он воспринимал как друзей, младших братьев. Он всегда поддерживал с ними дружеские отношения, делился планами, помыслами, спрашивал совета, да и сам давал, при случае. Марину он немножко недолюбливал. Всегда слишком красивая, слишком избалованная отцом, зазнавшаяся она так пила кровь матери, что он не знал, как Люба пережила все это. И если мать с отцом ее давно простили, то Саша не мог. Иван был личностью, продолжателем породы, Саша им гордился, несмотря на болезнь, на кучу препятствий Ваня оставался жизнелюбивым, целеустремленным трудягой. Он был человеком с большой буквы. Борьке же не повезло, ему не хватало родителей, нет они конечно были, и спать укладывали, и целовали на ночь, и уроки учили. Но он не был звездой и потерялся. Зато Саша его любил как сына. У него не было тогда детей, зато был племянник. Именно ему он стал вторым отцом, именно с ним Борис делился всем, что было у него на душе и в жизни. И именно Борису Саша подарил квартиру отца с матерью. Они и сейчас дружили теперь семьями. Саша всегда читал и редактировал все, что писала Алина, она привыкла к его критике и принимала ее с благодарностью, а теперь она стала лучшей подругой Даши. И так для Саши Корецкого наиболее значимыми из детей сестры были Борис и Мария. Борис уже почти стоял на ногах, а Маша… Саша был рад, что часть своих проблем девушка несла ему. Он совершенно искренне хотел ей помочь.

–Какие нитки у тебя запутались? Давай попробуем из них что-то сделать.

–Дядя Саша, а ты ругаться не будешь? Ты обещай, что выслушаешь и поймешь.

–Давай попробуем. Маша, я не буду ругаться. Как говорит твоя мать, если ребенка в чем-то ограничить, или что-то запретить, то вовсе не значит, что получишь желаемый результат, а вот вранье и сокрытие деяний сто процентов. Если ты пришла именно ко мне значит, именно я тот человек в помощи которого ты нуждается и я горжусь этим.

–Дядя, Саша, понимаешь, я делаю что-то не то, я как будто стараюсь убежать от себя самой.

–Ты о том, что за год два курса окончила?

–Нет, это результат. Причина другая. Ты знаешь, я не люблю Артура и я в принципе рада, что мы расстались, но почему же мне так больно до сих пор? Неужели во мне говорит уязвленное самолюбие? Что во мне не так? Я не могу искренне желать ему счастья, я жду, что он оступится и хочу, чтобы ему было плохо.

–Маша, с тобой все в порядке, слишком долго он был частью твоей жизни, так долго, что стал частью тебя самой. Ты его удалила, как опухоль, но шрам болит. Понимаешь? Хотя без опухоли перспектив больше.

–Зачем ты познакомил меня с Ильей?

–Машенька, когда я вас свел, я думал об Илье, как о ярком и нестандартном представителе нового перспективного направления науки, и не думал о нем как о мужчине. Для меня ты ребенок, как мой Семен. Я посчитал, что Илья будет видеть в тебе тоже лишь ребенка, я ошибся.

–То есть, ты признаешь, что Илья испытывает ко мне чувство?

–В этом трудно усомниться, тем более, что он открыто обратился к твоим родителем с просьбой не запрещать ему любить тебя.

–Ты серьезно? И что они ему сказали?

–А ты как думаешь?

–Думаю, что запретили, даже думать обо мне.

–Плохо, же ты знаешь своих родителей.

–…

–Они не запретили, но и не приветствовали. Предложили разобраться в огромном количестве «НО». Вот так. А сама ты, что об Илье думаешь?

–Меня к нему тянет, я боюсь что-либо чувствовать к нему, но я тащусь от его взрослой нежности. Я боюсь отношений с ним, боюсь, что не устою и кинусь с головой в омут. Но у него жена-дура, и дочь стерва. Кстати ее положили к вам в институт, Галина умоляла меня попросить отца. Я попросила.

–Тебя интересует ее диагноз?

–Очень. Осуждаешь?

–Нет, ты же человек и ничто человеческое тебе не чуждо. Хорошо, я узнаю и тебе расскажу. А сейчас иди домой и учи, у тебя завтра опять зачеты и экзамены.

====== Часть 15 ======

Галина Евгеньевна с Зоей сидели в приемном отделении. Они не разговаривали. Даже смотрели в разные стороны. Галина Евгеньевна была расстроена, растеряна, она периодически вскидывала руки, как будто спорила с кем-то или пыталась доказать что-то. Зоя сидела неподвижно, уставившись в пол. Ее лицо ничего не выражало. Александр Борисов подошел к ним и спросил.

–Громовы, вы?

Да, Галина оживилась, – Александр Борисович, простите, что мы с такой просьбой, но я не могла поступить иначе, Зоя все, что у меня есть, Вы знаете, что такое ребенок, который болен. Я прошу Вас…

–Пройдемте в смотровую, там мы поговорим и не надо воды, Вы врач, а я занятой человек. Я консультирую Вашу дочь, и мы вместе решаем, что делать дальше. И давайте будем конструктивны.

В смотровой у девочки сразу взяли все анализы.

Так, что тебя беспокоит, Зоя? Спросил Борисов.

–Можно мама выйдет, я не хочу при ней говорить.

–Я думаю, что мама просто помолчит, а мы с тобой поговорим. Ты несовершеннолетняя и мы с тобой можем разговаривать только в присутствии мамы.

–Хорошо, я Вам все расскажу. У меня кружится голова, и я не хочу вставать утром, а ночью не могу заснуть. Я боюсь пошевелиться, чтобы не разбудить маму, а то она пристанет ко мне с вопросами. Я не хочу ни с кем говорить. Еще меня тошнит, у меня бывает рвота с кровью, иногда с алой, иногда с темной. И у меня понос тоже с кровью.

–Зоя, мне нужно положить тебя в стационар, то что ты рассказала очень серьезно, и тебя нужно долго и хорошо лечить. Мы сделаем тебе ряд обследований и решим, как тебя лечить.

–Вы будете моим врачом?

–Нет, но я буду следить за твоим обследованием и лечением.

Он дал распоряжение персоналу на счет девочки. Позвонил Ивану, велел заняться ребенком. И после всего этого, когда Зою уже подняли в отделение, он сказал Галине.

–Как вы с мужем, два врача, довели ребенка, до такого состояния? Я жду вас обоих через три часа у себя в кабинете. Я буду иметь результаты обследования, приглашу консультантов, и мы с вами будем разговаривать. Я не хочу обсуждать с вами план обследования, вы обратились ко мне, значит, у вас больше нет вариантов. Я же буду делать то, что посчитаю нужным, нравится вам это или нет.

Через три часа Илья и Галина Громовы находились в кабинете Борисова. Оба молчали. Галина сидела за столом и теребила руками ручку. Илья стоял у окна и смотрел на улицу. Оба были напряжены. Саша Борисов наблюдал за их поведением и вспоминал слова Громова, что семья не является его сильной стороной. Он видел, что эти двое вообще не являются семьей.

В кабинет вошли Люба, Иван и еще один мужчина, которого Илья вовсе не знал.

Итак, что мы имеем. – Люба начала говорить, У вашей дочери тяжелое, реанимационное состояние. В результате обследования у нее выявлена язва желудка с кровотечением, язва двенадцатиперстной кишки, эрозивно -язвенный проктосигмоидит. Анемия тяжелой степени тяжести. Гемоглобин тридцать шесть. Кроме того у девочки тяжелейшее депрессивное состояние, которое усугубляется анемией. Короче вот порочный круг. Я пригласила психоневролога, вот Василий Николаевич, он будет работать с Зоей над ее проблемами. Для начала, я предлагаю перелить ей эритроцитарную массу, и я ее уже заказала первой группы резус отрицательный.

Подождите, Любовь Александровна, Илья вступил в разговор, -почему первую отрицательную, вы же можете переливать ее группу?

–А я о чем? Илья у вашей дочери первая группа, резус отрицательный. Мы определили, и я заказала ее группу крови.

–Но этого не может быть. Вы проверяли? Значит ошиблись. Давайте я сам перепроверю. У меня четвертая положительная кровь, моя дочь не может иметь первую отрицательную!

Хорошо, перепроверьте сами. Люба испуганно смотрела то на Илью, то на его жену. А та уронила голову на руки и тихо произнесла.

–Да у Зои первая отрицательная, вы не ошиблись. Проводите лечение, я согласна со всем.

–Мы начнем с консервативного лечения, если в течение суток, кровотечение не остановится или усилиться, будем переходить к оперативному вмешательству. Вы согласны?

Да. прошептала Галина.

–Насколько я понял, я права голоса не имею, так как Зоя не моя дочь. Но Любовь Александровна, я очень прошу Вас помочь этой девочке. Она ни в чем не виновата, и видимо ее состояние действительно результат той жизни, которой она вынуждена жить.

–Илья, я все объясню.

–Объяснять надо было пятнадцать лет назад, разрешите, я пойду?

Он вышел из кабинета Борисова и по лестнице спустился вниз, затем прошел в парк и присел на лавочку. Сердце бешено колотилось, в висках стучало. Ненависть, злоба, отчаяние, боль, жалость нахлынули и захватили все его естество. Он даже не мог сейчас думать о девочке, он думал только о себе. Она обманула его. Все годы она его обманывала. Вот зачем она не давала ему сблизиться с Зоей. Он мог бы узнать ее страшную тайну. А так она умело держала их на расстоянии, и все было по ее. Илья готов был орать от ненависти к Галине и к себе. Вдруг он почувствовал прикосновение к своему плечу. Он дернулся, открыл глаза и уже хотел оттолкнуть рядом стоявшего человека, как увидел Машу.

–Илья Павлович, я напугала Вас? Я не хотела, просто я пришла, чтобы узнать, я беспокоилась… Илья Павлович, Вам плохо? Я могу помочь?

Он ничего не смог сказать, просто уткнулся головой ей в грудь и рыдал. А Маша теребила его волосы, прижимала его к себе и приговаривала.

–Все будет хорошо, Илюшенька, вот увидишь, все будет хорошо, все образуется.

Когда эмоции вместе со слезами нашли выход, Илья смог взять себя в руки. Маша села рядом с ним на лавочку и смотрела ему в глаза. Она ничего не говорила, только смотрела.

Машенька, прости. он искренне засмущался.– Хорошо, что это была ты. Спасибо. Я тебе потом все расскажу, не сейчас, я сам еще не знаю. Но ты и вправду мой ангел, самый добрый и светлый. Прости Машенька меня за слабость, за все прости, мне нужно идти, как ты помогла мне моя девочка! Если бы ты только знала!

Он поднялся с лавочки, потрепал Машу по плечу и направился в институт.

Илья, что с Зоей? она ничего не понимала и только глядела на него огромными синими глазами с беспокойством и недоумением.

–Ей твоя мама занимается, я думаю, что она поправится. Спасибо Мария, до встречи.

====== Часть 16 ======

Вечером в его комнату вошла Галина. Он смотрел на нее и даже не знал, что сказать.

–Илья, мы должны все обсудить, ты должен меня понять, у меня не было другого выхода, я хотела как лучше, я пыталась защитить дочь. Я сделала все правильно и не жалею ни о чем! Понял?

Она перешла на крик.

– Что сидишь и жалеешь себя? Бедный несчастный, обиженный и обманутый? Смешно! Ты просто безвольный тюфяк. Я даже забеременеть от тебя не смогла за все годы, а ведь хотела, тогда бы ты сейчас не выпендривался. Ну что ты сидишь? Ну ударь меня, покажи, что ты мужчина! Сделай хоть что-нибудь! Ну будь мужиком! Или ты даже ненавидеть не способен? Ты думаешь твоя белобрысая красотка на тебя клюнет? Да у нее таких как ты знаешь сколько? За ней все парни с курса бегают, дочка академика, та еще фифочка. Она поиграет тобой и бросит, потому, что ты безвольный и никчемный тюфяк!

–Ты закончила? Я подал на развод. Думаю, что через три месяца, мы уже не вспомним друг о друге. Зачем ты довела Зою? Ты же вроде любила ее? Или как?

–Тебе то что?

–Она носит мою фамилию, и она не участвовала в твоих играх. Конечно Корецкая ее вылечит, а что дальше? Ты ее до психушки доведешь? Почему у пятнадцатилетней девочки тяжелая депрессия? Ты мать, которая с ней общалась, причину знаешь?

–Ты не имеешь права, ты не будешь меня попрекать, сам ничтожество…

–Уйди, иди орать в ту комнату и ищи себе жилье, потому, что здесь ты жить не будешь. Галя не доводи меня, ты это успешно делала все шестнадцать лет. Чего ты хочешь? Бить я тебя не буду, я так устал от тебя, если бы ты только знала.

Она ушла, а он всю ночь ворочаясь в постели, слышал как она рыдает и всхлипывает.

Прошло четыре месяца. Позади остались: летняя практика, путешествие с отцом и матерью по Перу. И очередная тяжелая пневмония. Пневмонии были роком для Маши, с самого детства один два раза в год ее подкашивало и она вынуждена была лежать, лечится, а потом так тяжело восстанавливаться. Вот и сейчас очередная пневмония поменяла ее очередные планы. Она мечтала снова за год пройти два курса, и дальше поступать в резедентуру, но родители возмутились и запретили. А запрещали они очень редко и по очень весомым причинам. Короче Маша опаздывала на учебу на целый месяц. Курс был пятый, люди новые и вовсе незнакомые.

На занятия она пришла пятого октября. Вошла в группу, спросила где свободное место, представилась.

Садись со мной, предложил высокий видный парень,– Меня зовут Руслан.

Она села, быстро освоилась и к концу дня стала своей для девочек, и предметом разговоров для мальчиков. Жизнь потекла своим чередом. К концу недели она узнала, что Галина Евгеньевна ушла с кафедры, и говорили, что даже уехала из Москвы. Маша восприняла новость спокойно, она как всегда начала новую жизнь и очень надеялась, что с чистого листа. Дома все шло по своему, братья заняты женами, детьми, работой. Мама с папой как всегда в институте, на лекциях с аспирантами и докторантами. Дядька руководил лабораторией, стал замом отца. Даша ждала второго ребенка, и по УЗИ опять мальчика. Бабушка совсем не выходила на улицу, но сохраняла светлый ум, хотя с памятью были проблемы. Маша каждый день заходила поговорить с бабушкой, она совершенно искренне считала ее своей бабушкой и никто не мог разубедить ее в этом, да и не пытался. Ильи в Москве не было, Саша Корецкий сказал, что он уехал в Бостон, и должен сделать там кусок работы, а это займет как минимум год. И еще Саша передал ей маленькую фарфоровую куколку с крыльями, сказал, что Илья просил.

В институте у Маши появились подруги, две. Вера Сафонова и Кристина Божова. Они тоже хорошо учились, были в той же группе и увлекались генетикой. Они втроем стали посещать кружок, который вела Наталья Викторовна Власова, с которой когда-то работал Илья Громов. Наталья Викторовна тоже была кандидатом наук, она обладала интересной и неординарной внешностью. На вид ей было около пятидесяти, высокая немного крупноватая женщина была ассом своего дела и могла увлечь за собой. Руслан тоже стал посещать кружок, но генетика его волновала мало, больший интерес представляла Мария Борисова.

Дни шли за днями, недели за неделями. Приближался Новый год. Сессия и праздники одновременно. После занятий Маша с Верой, Кристиной и Русланом сидела в своем любимом кафе, они болтали о том и о сем и собирались через час на заседание кружка. Сегодня Наталья Викторовна обещала сюрприз. К назначенному сроку они пришли в лабораторию молекулярной генетики. Наталья Викторовна светилась от счастья. Она дала ребятам практическую работу, попросила почитать материал в виде распечаток, а когда пришло время обсуждения, вдруг произнесла.

–Сегодня с нами один из ведущих ученных в данной области Илья Павлович Громов, он приехал в Москву на праздники и по делам и сегодня встретится с вами.

Илья вошел в лабораторию, поздоровался, представился, познакомился с присутствующими, расспросил о планах Веру, Кристину и Руслана, рассказал о своей работе, о перспективах и задачах. Все это время он поглядывал на Машу, но не мог определить даже, куда она смотрит и слушает ли его. Маша была вне времени и пространства. Полтора часа пролетели слишком быстро. Девочки собирались по домам.

–Маша, пойдем в кино, – предложил Руслан.

Она не успела еще ничего ответить, как Илья спросил.

–Ты с ней встречаешься?

–Пытаюсь. А что завидуете?

–Да нет. Просто интересуюсь. И как получается?

–Дорогу осилит идущий.

–Удачи.

И он вышел из кабинета.

–Маша, так в кино пойдем?

–Нет, не сегодня, я задержусь.

После ухода Руслана, Маша пошла в старый кабинет Ильи. Он сидел за своим столом и смотрел на чистый лист бумаги.

Ты ничего не хочешь мне сказать? Машино лицо пылало от возмущения.

–Как Корецкий назвал второго сына?

–Юлиан. Значит, ты все знаешь?

–Я не на долго с отчетом.

–Почему ты уехал?

–Мария, у тебя вон кавалер новый, красавец. Правда, туповат, но внешность все компенсирует.

Она расплакалась.

–Маша, мне нечего тебе предложить. По крайней мере, пока.

–А потом? И мне не так много нужно.

–Что же тебе нужно?

–Не что, а кто. Мне нужен ты.

–И ты способна ждать?

–Сомневаешься? Неужели я перед тобой в чем-то виновата, неужели нельзя было мне позвонить, написать, я не знаю, но существует столько способов общения на расстоянии, ты взрослый человек, ты говорил, что любишь меня, почему ты вернул мне куклу?

–Мне нужно время Маша. В моей жизни столько всего произошло, что мне нужно время, много времени.

–А потом ты вернешься?

–Да. Но у тебя Руслан.

–Прекрати. Я дождусь. А пока я жду, мне же надо с кем-то ходить в кино?

–А Вера с Кристиной не годятся?

Она повисла у него на шее, а он впился в ее губы, как будто хотел выпить ее всю до дна.

–Как же я скучал по тебе. Как я хочу, чтобы ты была моей, только моей. Чтобы принадлежала мне одному, и подчинялась мне одному. Я хочу обладать тобой и владеть тобой.

Маша достала телефон, нажала вызов.

–Мама, это я. Мама я не приду, сегодня домой ночевать. Не волнуйся. У меня все хорошо, я прослежу, чтобы нигде не дуло и не замерзну. Все, пока.

Они вместе выходили из лаборатории.

–Наталья Викторовна, я постараюсь завтра начать пораньше.

–Сомневаюсь, я Илюша, что у тебя получится. Но это не столь важно придешь, когда придешь.

====== Часть 17 ======

Утром Маша спала на первой паре. Вера с Кристиной старались ее прикрыть, Но преподаватель все заметил.

–Брисова, ночью спать надо, кто же вам мешал?

–А, простите, мой друг приехал, давно не виделись, вот проболтали всю ночь.

После ее реплики вся группа прыснула смехом, даже преподаватель не удержался от улыбки.

В перерыве Вера с Кристиной расспрашивали Машу.

–Ну скажи, это ты с Ильей Павловичем ночевала? Дома ты не была, одета как вчера. А на Руслана он вчера напал, явно приревновал.

–Не надо, девочки, мне так хорошо, что я готова петь.

–А сегодня ты тоже с ним?

–Да он зайдет в кафе.

–У вас с ним все серьезно?

–А что такое серьезно? Мне все равно серьезно или нет, я не спрашивала о его планах, я не требовала каких-либо решений, я не просила обязательств. Я была счастлива, как никогда в жизни. И еще Я поняла разницу между занятием любовью и сексом.

–Так ты с ним первый раз?

–Да, раньше мы только целовались и то, как будто воровали друг друга. Как я не хочу,чтобы он уезжал, если бы вы только знали.

–Маша, а ждать ты не пробовала?

–Я не привыкла ждать, но буду, столько сколько надо. Боже, это так волшебно, как в сказке.

–Чудная ты Машка. С твоей внешностью, при твоем положении, любой мужик рад бросить жизнь к твоим ногам, а ты страдаешь, по научному сотруднику, который не дал тебе вообще ничего. И даст ли?

–Вера, ты не понимаешь. Он мне дал так много, что я перед ним в неоплатном долгу.

–Что конкретно? Ночь любви?

–Нет, он дал мне возможность найти себя в медицине, он заставил меня полюбить генетику, он помог мне определить приоритеты, и он сам слишком хорош, как мечта. Единственно о чем я жалею, что он не первый мой мужчина. Но с ним все по другому, с ним я хочу расти, понимаете, мне не тесно, я могу быть собой.

–Не понимаю, да он милый, умный, но Руслан молодой, красивый. Их же даже рядом не поставишь.

–А я и не ставлю. Руслан мне просто подруга, как вы. А Илья человек, на которого хочется опереться.

–Но, что-то он не очень подставляет тебе плечо. Спустись на землю.

–Сейчас мне хорошо в облаках.

После занятий, они сидели в кафе.

Добрый день девушки. Илья возник около их столика с огромным пакетом в руках.– Маша, готова, пошли.

–Что за пакет?

–Твоя мама передала, там твоя одежда и белье на смену.

–Мама !???

–Да, я отчитывался перед руководством. Вдруг входит она, извинилась, что отвлекает, и спрашивает меня «Вы сегодня рассчитываете увидеть Марию?» отвечаю «Да, после занятий» а она говорит, я сейчас принесу ее вещи, она не должна ходить в одном и том же. Пусть она звонит, мы беспокоимся. И еще Илья, проследите, чтобы она не переохлаждалась.» Вот так.

–А что отец?

–Ничего. Смотрел на нее с восхищением. Интересно, когда я учился, мы считали ее железной леди, синим чулком, старой девой, но никто никогда не видел в ней сильную и прекрасную женщину.

–Отец видел. Разве мало? Ладно, девочки, до завтра.

Она поднялась, он помог надеть ей шубку.

Закончились зимние каникулы, начались занятия. Настроения у Маши не было, Илья давно улетел, они даже как следует не попрощались. У него были дела с Корецким, они сидели за компьютерами чуть ли не круглосуточно. И последние пару дней, когда они могли быть вместе, Маша провела с Дарьей и малышами. Даша пыталась ее подбодрить, но что она могла, когда любимый человек был так рядом и так далеко. Она вместе с Корецким провожала его в аэропорту и все, дальше надо было ждать до осени. Встреча с подругами внесла какое-то разнообразие в ее жизнь, а Руслан пытался снова занять место ее парня, но…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю