Текст книги "Преодолей себя"

Автор книги: Жанна Аллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Элли, смеясь, оттолкнула его.

– Иди на работу.

Проводив Зейна, она, весело напевая, отправилась в ванную и с наслаждением встала под теплые струи, но ее мысли неуклонно возвращались к разговору с мужем и к тем ощущениям, которые она испытала от его объятий и поцелуев. Отчаянно ненавидя Зейна за боль и унижение, Элли не заметила, как вновь полюбила его.

Ее муж никогда не был святым – у него была масса недостатков, но сейчас им был дан еще один шанс. Так стоит ли его игнорировать? Элли не надеялась, что жизнь с ним будет проста и безоблачна. Возможно, им предстоит пережить ссоры, обиды и разочарование, но вместе, рука об руку, они справятся со всеми трудностями. Так было с появлением Шона Дойля, и так будет, если им судьбой уготовано еще пережить что-то. Элли не была полностью уверена в любви Зейна, но твердо знала, что сама любит его, любит Ханну. А для начала это не так уж и мало.

В дверь раздался громкий стук.

– Элли! Я хочу к тебе.

Сквозь стеклянную дверь ванной она увидела Ханну. Теперь это ее дочь.

Она быстро выключила воду, оделась и взяла на руки заспанную, улыбающуюся девочку.

– Как ты рано, – сказала Рут, увидев Зейна.

– Старался, как мог, – ответил он. – Не терпелось поскорее вернуться домой. А где же…

– Элли поехала в Эспен и взяла Ханну с собой. Рут всегда называла имя Элли с особой теплотой.

– Правда? И взяла Ханну? – недоуменно переспросил он.

– И что же? Разве это плохо?

– Да нет, только немного неожиданно. Элли не говорила мне, что собирается уезжать.

– Она и не собиралась. Просто, пока Ханна завтракала, твоя жена захотела подстричься. Ну и взяла девочку с собой, чтобы она не скучала.

– Ты знаешь. Рут, я всегда волнуюсь, когда моя дочь ездит на машине.

Пожилая женщина внимательно посмотрела на него.

– Думаю, они уже скоро вернутся. И не беспокойся, Элли не допустит, чтобы с девочкой что-то случилось. Она любит ее по-настоящему, в отличие от Тэйлоров.

– Ты права, как всегда. – Зейн попытался улыбнуться. – Они приедут раньше, чем я успею отмыться.

Ханна в безопасности вместе с Элли, убеждал он себя, вставая под душ. Это все равно как если бы она отправилась с Рут. Но непонятное, тревожное чувство не оставляло его. У Зейна вошло в привычку: если Ким была с ним мила и приветлива – не жди добра. И сейчас он не понимал, почему Элли сегодня встала так рано, приготовила ему завтрак и была такой нежной и ласковой. Как бы он хотел проникнуть в ее мысли! К сожалению, этого никому не дано. Мужчина никогда не в состоянии понять, что хочет женщина и что у нее на уме.

Нет, он не волновался, он был раздражен. Элли обязана была сказать ему о своей поездке. А что, если бы у него были другие планы в отношении Ханны? Например, прокатиться верхом или просто отправиться погулять. Ах да! Он ведь говорил жене, что, по всей видимости, задержится. Но все равно она должна была поставить его в известность.

Приняв душ и переодевшись, Зейн вышел на крыльцо, не сводя глаз с дороги.

Примерно через час во двор въехала машина Элли. Он торопливо сбежал по ступенькам и тут же оказался у машины.

– Где вы были?

– В Эспене, – удивленно ответила Элли. – Разве Рут тебе не сказала?

Затем, окинув его взглядом, улыбнулась.

– Ты сегодня рано.

– Папа, смотри, у меня новая шляпа! Элли купила, – с гордостью сообщила девочка.

Он открыл дверцу и взял дочку на руки.

– А это что? – спросил он, указывая на многочисленные свертки и пакеты, заполонившие все заднее сиденье.

– Мы ходили по магазинам. А это мои новые сандалии. Они такие красивые и удобные! Как у Элли.

– Вы что, скупили все магазины?

– Почти. Но нам понравилось, да, Ханна?

– Очень. А еще мы купили желтые туфли и новую одежду для школы, – весело щебетала малышка.

– Для какой школы? – Зейн опустил дочку на землю и растерянно посмотрел на жену.

– Для детского сада, – объяснила Элли. – Ханна будет ходить туда один раз в неделю.

– Папа, я буду там играть с детьми и петь песни.

– Мне никто об этом не говорил.

Элли подошла к мужу и легко коснулась губами его щеки.

– Я поговорила с одной своей знакомой. У нее замечательный детский сад. Я сама собираюсь работать там раз в неделю и в этот день буду брать Ханну с собой.

– Папа, правда, здорово? Мы с Элли вместе пойдем в школу.

Зейн почувствовал легкое раздражение.

– Тебе следовало сначала спросить мое мнение на этот счет, – жестко сказал он, обращаясь к жене.

– Я решила, что глупо упускать такую возможность. Пойми, для Ханны это наилучший вариант.

– Мне лучше знать, – последовал ответ. Элли озадаченно взглянула на него.

– Что-то не так? Ты против?

– Нет, ничего. Просто, как отец…

– Папа, посмотри! – перебила его дочь. – Я стала как Элли!

Она сняла свою новую голубую шляпу, и Зейн остолбенел. Его малышка, ее замечательные рыжие локоны. Теперь у девочки была короткая модная стрижка.

Из груди у него вырвался мучительный стон, и лошади, беззаботно бегающие по пастбищу, остановились, тревожно глядя на хозяина.

– Ты не должна была этого делать, не посоветовавшись со мной, – сердито выговаривал Зейн спустя несколько часов, давая волю накопившемуся гневу.

Он едва сдерживал себя за обедом, пока наконец не уложил Ханну в постель. И теперь, оставшись в гостиной наедине с женой, шагал из угла в угол, сжимая кулаки.

– Зачем ты заставила подстричься мою дочь? Да еще отправила ее в детский сад. Ну хорошо, с этим я готов смириться, но эта стрижка! О чем ты думала, Элли? Ты сделала это нарочно, назло мне? В тебе еще бродят эти глупые мысли о мести? Все никак не можешь забыть прошлое?

Элли в ужасе смотрела на него, прижав к груди подушку. Как она могла так ошибаться! Как могла поверить, что у них с Зейном есть будущее!

– Запомни, при всем желании ты не сможешь отобрать у меня дочь. С Дойлем у тебя не получилось, так ты решила этот вопрос по-другому. Накупила ей одежды, обуви, превратила в свое подобие. Резко повернувшись, он уставился в окно.

– Я и не пыталась, – слабо возразила Элли.

– Она моя дочь, понимаешь, моя! – Он снова подошел к ней, дрожа от ярости. – Только я решаю, что ей носить, и сам покупаю одежду. Я решаю, пойдет она в детский сад или нет. И только я могу съездить с ней в салон и сделать ей стрижку. Ты поняла меня? Здесь я хозяин!

Элли медленно встала.

– Не нужно кричать, Зейн, мне все ясно. Ханна никогда не будет моей дочерью. Я просто не правильно расценила твои слова, когда ты так красноречиво убеждал меня, что девочке нужна мать. Видит Бог, я хотела ею быть, но, как всегда, ошиблась.

Она бросила подушку на софу и направилась к двери.

– Куда ты? – подозрительно спросил он.

– Наверх, укладывать вещи. Все сразу я увезти не смогу. Позвони мне и скажи, когда будет удобно забрать оставшееся. Ханне объяснишь все сам.

– Какие вещи? Ты что, уезжаешь?

– Конечно. После того, что ты сказал, я и минуты здесь не останусь.

– Но почему? – Зейн нервно провел рукой по волосам. – Ладно, извини, я был не в себе. Но почему ты решила ее подстричь? Наверняка знала, что мне это не понравится.

– Если бы я знала, зачем бы мне делать это? Я не уговаривала ее, Ханна сама захотела подстричься.

– Чтобы быть похожей на тебя.

– И тебя это беспокоит? Ты просто ревнуешь, Зейн, и очень боишься, что девочка будет любить меня больше.

– Не будь дурочкой, – рявкнул он, понимая, что жена не так уж далека от истины.

– Разве? – насмешливо спросила она. – Но речь ведь не об этом. Ты не доверяешь мне, и неважно, что я скажу, все равно ты будешь думать, что я хочу причинить вред твоей дочери. Что бы я ни сделала, ты во всем будешь видеть негативную сторону.

– Я этого не говорил. Я сказал, что она моя дочь, и попросил тебя советоваться со мной, прежде чем ты предпримешь какие-то действия в отношении Ханны.

Но Элли уже ничего не слушала. День, начавшийся так радужно, закончился кошмаром. Проглотив горько-соленый ком, подступивший к горлу, она вышла в коридор. Муни и Эмбер тихо сидели у дверей спальни. Элли хотела оставить их до утра, но животные упрямо следовали за ней, словно понимая, что она хочет уехать. Уже стоя в дверях, она обернулась к Зейну. Он не сделал попытки остановить ее и только молча стоял, прислонившись к стене, сосредоточенно наблюдая за действиями жены.

– Если хочешь, я подыщу котенка или щенка для Ханны.

– Забудь об этом, нам от тебя ничего не нужно.

– Знаю.

Бросив на него последний взгляд, она захлопнула дверь. Ей было почти так же больно и обидно, как пять лет назад.

На полпути к Эспену Элли остановилась, достала телефон и дрожащими пальцами набрала номер брата.

– Элли, это ты? Что случилось? – взволнованно спросил Уорт.

– Я ушла от него, – прорыдала она.

– Ты где? В Эспене?

– Нет, я около заправочной станции.

– Вытри слезы и успокойся. В таком состоянии нельзя сидеть за рулем. Я выезжаю к тебе.

Элли сидела, вцепившись побелевшими пальцами в руль, ничего не видя перед собой, слезы застилали ей глаза.

Уорт, наверное, поставил скоростной рекорд, потому что через полчаса он уже подъехал к станции. Бросившись к машине сестры, он открыл дверцу и крепко обнял заплаканную девушку.

Глава 10

– Но ведь почему-то Зейн настаивал на вашем браке? – задумчиво произнесла Грили.

– Конечно, он женился на мне не просто так. Зейн полагал, что таким образом он навсегда избавится от притязаний Тэйлоров. А кроме того, ему был нужен секс.

– Думаю, что с сексом-то у него проблем не было. Кстати, и жениться для этого вовсе не обязательно.

– Секс на стороне? Только не для благородного и честного Зейна Питерса. Он всегда в первую очередь думает о дочери.

– А ты, Элли, всегда поступаешь разумно? Или принимаешь решения очертя голову?

– Сейчас я разумна, как никогда. Может быть, я и заблуждалась в чем-то, но Зейн отрезвил меня. Ты бы послушала его, Грили! За все время, что мы были женаты, он постоянно повторял: мой дом, мои лошади, моя дочь. Все его! Он никогда не сказал «наши».

– Вчера Ханна звонила на ранчо. Рут помогла набрать ей номер. Девочка спрашивала маму о тебе.

Элли стиснула зубы. Бедная малышка! Только о ней девушка думала с теплотой и нежностью, покидая ранчо. Невинная жертва несостоявшихся отношений взрослых.

– Все равно рано или поздно я бы уехала оттуда. Лучше, наверное, сейчас.

– Ты могла хотя бы поговорить с ней, – мягко упрекнула сестру Грили.

– И что бы я ей сказала? Что ее отец боится, как бы я не задушила ее прямо в кровати или что-то в этом роде?

Грили покачала головой.

– Ты безумно любишь его. Скажи, Элли, ты когда-нибудь говорила Зейну об этом?

– Почему я должна говорить ему о своих чувствах?

– Ты просто боялась довериться мужу.

– Я выжидала, – наконец сдалась Элли. – Когда-то я верила Зейну, как самой себе, и что из этого вышло, помнишь? Если бы ты видела его лицо, когда он говорил мне совершенно ужасные вещи! Но у меня и в мыслях не было навредить Ханне. Никогда. Как только он мог подумать такое!

Грили сочувственно взглянула на сестру.

– Я очень хорошо помню наш разговор в больнице.

– Но я… мне казалось, что с этим давно покончено. Я действительно хотела, чтобы наш брак удался. Но Зейн не поверил мне и не поверит никогда. Поэтому мне пришлось уехать. Со временем мы возненавидели бы друг друга, и я уверена, что так будет лучше для всех нас.

Зейн отказывался понимать, почему разговор повернулся таким образом. Он лишь упрекнул Элли в том, что она подстригла девочку, а в результате его жена не отвечает на телефонные звонки. Когда же он встретился с Дженни, та обдала его таким холодом, будто он совершил нечто ужасное. Рут откровенно игнорировала его, быстро готовила еду, убиралась и тут же уходила.

Что же касается Ханны, то за один день она превратилась из милой и послушной девчушки в капризное и раздраженное существо. Малышка постоянно хныкала, звала Элли, Муни и Эмбер. Зейн предлагал дочери завести котенка или щенка, но Ханне нужны были только питомцы Элли.

Как объяснить девочке, что его жена не любит ее, потому что она дочь Ким Тэйлор? Он пытался не думать об Элли, но это было бесполезно – его тело отчаянно желало ее. Он не находил себе места, безумно скучал по ней и, понимая, что должен негодовать, не в силах был подчиниться доводам разума.

Сидя за столом напротив отца, Ханна еле ковыряла в тарелке.

– Не хочу, мне это не нравится. Зейн медленно досчитал до десяти и спокойно спросил:

– В чем дело? Ты же всегда любила спагетти с сыром.

Он специально попросил Рут готовить только самые любимые блюда его дочери.

– Я больше не люблю спагетти. Элли никогда не заставляла меня есть через силу.

– Элли здесь нет.

– А я хочу, чтобы она вернулась, мне скучно без нее, – заплакала малышка.

Зейн не знал, что ответить девочке. Он и сам страстно желал этого. Если бы только Элли могла понять его. Ханна была смыслом всей его жизни. Он кормил ее, пеленал, купал, укладывал спать и рассказывал сказки. Когда она болела, он ночи напролет проводил у ее кроватки.

Девочка откинулась на спинку стула и положила ноги на стол.

– Что ты себе позволяешь? Только не говори, что Элли разрешала тебе это!

– Я хочу, чтобы Элли покрасила мне ногти. Зейн схватил дочь за ногу.

– Послушай, а у меня возникла идея! Я могу помочь тебе.

Ханна на секунду задумалась, но потом обреченно махнула рукой:

– Элли увезла лак с собой.

– Ну и что? Мы купим новый, это не проблема.

– Нет, – опять захныкала она, – хочу лак Элли! Зейн мрачно посмотрел на дочь.

– Запомни, она больше не вернется.

Малышка заплакала с новой силой, и Зейн закрыл уши руками. Он мог дать своей дочери все что угодно. Кроме Элли. Если бы только его жена была более терпимой! Он так любил ее, и со временем стал бы безоговорочно ей доверять. Если бы и она любила его, то все поняла бы правильно и не уехала бы сразу после первой же ссоры.

Зейн стоял на крыльце и смотрел, как к его ранчо подъезжает пикап. Но это, конечно, не Элли. На это он и не надеялся.

Грили въехала во двор и вышла из машины, громко хлопнув дверцей.

– Привет.

– В чем дело? Она что-то забыла? Девушка удивленно подняла брови.

– А как насчет того, чтобы поздороваться?

– Что тебе нужно? – резко спросил он.

Грили пожала плечами.

– Меня послала Дженни. Она сама хотела приехать, но Томас запретил ей вмешиваться. Мы помним, что через две недели у тебя день рождения. Я привезла тебе подарок, хотя, по-моему, ты не заслуживаешь его.

– От Элли? – проговорил он срывающимся голосом.

Грили насмешливо посмотрела на него.

– Боюсь, что, получив подарок от Элли, ты бы тотчас выбросил его. Ведь ты, Зейн, – у нее на лице появилось отвращение, – самый большой идиот, каких я только знаю. Если ты любишь ее, зачем бежишь от любви? Как же можно своими руками разрушать счастье? Не понимаю.

– Кто тебе сказал, что я люблю ее? Вместо ответа Грили протянула ему большой конверт.

– Дженни нашла это в ее вещах. Элли хотела вручить тебе его в день рождения. Но я убью тебя, если ты скажешь Томасу хоть слово.

Она смерила его презрительным взглядом, села в машину и уехала.

Скорее всего, это документы на развод, с горечью подумал Зейн. Он медленно разорвал конверт, и фотографии разноцветным веером выпали из него прямо на деревянный пол. Зейн наклонился и дрожащими руками поднял их.

На первой карточке была изображена Ханна. Она сидела на траве, согнув колени, и сосредоточенно рассматривала книжку. Рядом с ней лежал Муни, с обожанием глядя на девочку. Зейн невольно улыбнулся и взялся за второй снимок. Элли и Ханна пускали мыльные пузыри. У них были такие смешные и трогательные лица, что он не удержался и засмеялся в полный голос. Снова Ханна – усталая, но счастливая, с коротко подстриженными волосами, она сидит на руках у Элли. И только сейчас он заметил, как они похожи.

Пока он был занят собственными переживаниями, пытаясь разобраться в душивших его противоречиях, Ханна привязалась к Элли и полюбила ее. И теперь, держа в руках фотографии, Зейн вдруг ясно увидел, с какой любовью и нежностью Элли смотрит на девочку. Его жена всегда была очень замкнута и не позволила бы выставлять напоказ свои чувства. Значит, это произошло непроизвольно. Волею случая фотограф сделал удачные снимки.

– Что это, папа? – Ханна подошла к нему, показывая пальцем на фотографии. – Как ты их получил? – Она недоуменно посмотрела на отца. – Разве сегодня твой день рождения?

– Нет, милая. Впрочем, в каком-то смысле – да.

– И у нас будет торт и мороженое?

– Обязательно будет. Но только не сегодня.

– А я хочу сейчас. – Ее губы жалобно дрогнули. – Без торта и мороженого день рождения не бывает.

– Слушай меня внимательно. – Зейн взял девочку за руку. – Сейчас нам нужно собрать вещи. Я уезжаю в Техас по делам, а ты останешься с Элли.

– Правда? – Глаза Ханны засветились от счастья, плохого настроения как не бывало. Она обвила ручонками шею отца. – Я так люблю тебя! Ты видел все фотографии? Элли сказала, что ты обязательно увидишь.

– Увижу что?

– Любовь на этих карточках.

– Да, милая.

Но уже вечером, перебирая фотографии, девочка недоуменно сказала ему:

– Я не вижу здесь любовь, папа. Зейн бережно взял снимок и коснулся пальцем лица Элли.

– Посмотри, как сильно она любит тебя.

– И тебя она тоже любит, – отвечала малышка. Его сердце неистово забилось.

– Почему ты так решила? Элли тебе говорила об этом?

– Но папа, – сказала Ханна тоном, не терпящим возражений. – Конечно же, Элли любит тебя. Дэйви так сказал.

Элли не могла представить, кто мог с такой настойчивостью звонить в дверь ее квартиры в шесть часов утра. Проведя почти бессонную ночь, она с трудом открыла глаза, потянулась и нехотя отправилась в коридор. Муни отчаянно лаял, виляя хвостом, Эмбер мяукала. Наверно, Уорт, подумала Элли и, зевая, открыла дверь.

– Доброе утро, Элли. Надеюсь, ты не спала.

– Привет, Элли.

Она в изумлении уставилась на Зейна и Ханну, стоящих на пороге и весело улыбающихся ей. Должно быть, это сон. Она протерла глаза, но Зейн мягко отодвинул ее в сторону и поставил на пол маленький чемоданчик. Затем поднял дочь и поцеловал ее в щечку.

– Ну, будь здорова, милая.

Обернувшись к Элли, он крепко обнял растерянную девушку и прижал к себе.

– Увидимся через несколько дней.

– Что происходит, Зейн? – Элли наконец обрела способность говорить.

– Когда я вернусь, первое, что я сделаю, – это повешу дощечку с нашими именами над дверью нашего дома.

Элли схватила его за руку.

– Ты не можешь уехать просто так. Куда ты отправляешься? О чем ты вообще говоришь? Я ничего не понимаю.

– Я спешу, милая. Мы с Вэлли едем в Техас покупать новых лошадей. Номер моего сотового ты знаешь.

– Пока, папа, – попрощалась Ханна. – Поцелуй меня еще раз.

Зейн послушно наклонился к дочке, а затем приблизился к Элли. Он страстно прильнул к губам жены, и волна жаркого желания накрыла ее, смывая гнев и обиду. Она даже не пыталась вырваться. Она впитывала этот поцелуй, мгновенно забыв о боли и горечи расставания. Руки ее скользнули к затылку мужа, зарываясь в его волосы, и, уже не сдерживаясь, Элли прижалась к его жаркому телу. Казалось, их поцелуй длился вечность. Но вот Зейн, с трудом оторвавшись от нежных губ жены, мягко отстранился, не сводя с нее горящего взгляда.

– Мне пора, я должен идти. Буду страшно скучать по моим самым любимым женщинам. Элли недоуменно посмотрела на него.

– Ты собираешься оставить Ханну со мной?

– Ну конечно. Рут едет вместе с нами. И потом, мне будет очень приятно, что вы вместе с нетерпением ожидаете меня. Не забудь, Ханна, о чем я тебе говорил. – С этими словами он вышел из квартиры.

Элли медленно закрыла за ним дверь и посмотрела на девочку. Ханна улыбалась, и было видно, как она рада этой встрече.

– Ты уже завтракала? Малышка радостно кивнула.

– Я полагаю, папа велел тебе быть послушной, да? Но Ханна захихикала и покачала головой.

– О чем же тогда он просил тебя?

– Он сказал, что ты моя новая мама. Можно я буду так называть тебя?

Элли ахнула и прижала ладони к губам. Теперь ничто не могло остановить ее слезы.

Сделка прошла нормально. Все это время Зейн находился в радостно-приподнятом настроении, которое охватывает человека в преддверии большого счастья. Он ни на минуту не мог забыть их последний поцелуй. Он несколько раз звонил Элли, но не так часто, как хотел бы, опасаясь, что у нее могут возникнуть ненужные подозрения.

По телефону они не смогли откровенно поговорить, беседуя в основном о делах и погоде, но каждый раз, звоня Элли, он собирался сказать, как сильно любит ее, и почему-то робел. Зейн предупредил жену, что вернется через два дня утром, но, гоня машину с бешеной скоростью, он оказался на ранчо поздно вечером.

Машина Элли стояла под окнами. На негнущихся ногах он поднялся на крыльцо и открыл входную дверь.

– Папа, нет! – закричала Ханна. – Уходи! Такого приема Зейн никак не ожидал.

– Элли! Мама Элли! Папа вернулся. Мы не можем сейчас впустить его.

Наверху громко играла музыка. Он с трудом различил голос Элли.

– Я не слышу, милая. Что ты сказала?

– Папа вернулся!

– Выключи музыку и повтори еще раз.

Зейн вошел в гостиную и прислонился к двери.

– Она сказала, что папа вернулся.

– Как же так? Ты сказал, что будешь только завтра утром, – обескураженно проговорила Элли.

В душе у Зейна все оборвалось. А он-то думал, что они обрадуются его приезду.

– Ты испортил весь сюрприз, папа.

Только сейчас Зейн огляделся по сторонам. Комната была оклеена новыми светлыми обоями, мебель переставлена, начищенные деревянные полы блестели. Элли, вся в белой краске, смущенно стояла перед ним. Зейн облегченно вздохнул.

– Как я вас люблю!

– Мы так хотели быть красивыми для тебя, – протянула девочка, – но не успели.

– Вы и так прекрасны, я вас обожаю.

– Особенно я, – заметила Элли. – Наверное, я похожа на героиню какого-нибудь фильма ужасов.

– Ты выглядишь как самая красивая и желанная женщина. Как моя жена. Как мать моей дочери. – Он рассмеялся. – Как мама Элли.

Элли улыбнулась и смахнула слезы, предательски навернувшиеся на глаза.

– А ты выглядишь как мужчина, который провел в дороге несколько дней и которому необходим душ, хороший ужин и поцелуй от жены и дочки. Но только в такой последовательности.

– Ты уже здесь. – С этими словами Элли вошла в спальню. – Похоже, мне придется подстричься – краска не смывается. Что это?

– Старый матрас Ханны. – Зейн бросил на него две подушки. – Пока мы все не расставили по местам, надо же нам с тобой где-то спать.

– Но мы же не можем спать прямо на полу.

– Что делать, если ты сама переставила мебель.

– Это ты виноват, Зейн, что приехал сегодня, улыбнулась она.

– Элли. – Он взял ее за плечи и пристально посмотрел в глаза. – Не знаю, простишь ли ты меня, я так глупо вел себя тогда… Я безумно боялся, что потерял тебя навсегда. Ты нужна мне не из-за Ханны, все эти годы я любил только тебя, Алберта Лэсситер, всем сердцем и душой.

– Я панически боюсь потерять тебя, – прерывисто прошептала Элли. – Однажды мое сердце уже было разбито, Зейн. Я почувствовала, как оно раскололось на две половинки, это было очень больно. Второй раз я такого не вынесу.

Зейн обнял и прижал ее к себе.

– Ты больше не потеряешь меня, милая, – нежно проговорил он, закрывая глаза и касаясь щекой ее волос. – Любимая, я чувствую то же самое. Конечно, мы не можем предугадать, что нас ждет впереди, но я знаю, что с тобой мне хорошо, а без тебя плохо. Жизнь слишком коротка, чтобы мы могли терять время на разлуку. Хочу кое-что сказать тебе. – Зейн мягко взял ее за подбородок. – После того как мы с Ким поженились, я не мог заставить себя спать с ней в той комнате, которую мечтал разделить с тобой. Мы жили в комнате для гостей. – Он немного помолчал. – А после нескольких недель нашего брака я переехал в свою комнату, а Ким оставалась здесь. И с тех пор никогда…

– Это в прошлом, – решительно возразила Элли. – Ким подарила нам чудесную дочь, и мы должны быть ей благодарны за это.

– Но тогда я потерял тебя… Элли сладко потянулась.

– Ты собираешься проговорить всю ночь или мы все-таки пойдем спать? – Она положила голову мужу на плечо, а он обнял ее и крепко прижал к себе.

– Тебе не терпится посмотреть, как это будет выглядеть на потолке?

Краска смущения залила щеки Элли.

– У меня просто не было времени сломать все твои зеркала, но обещаю, что в ближайшее время в нашей спальне ничего подобного не будет.

– Я не поэтому женился на тебе, – пробормотал Зейн, нежно целуя жену в шею.

– Знаю. – Элли закрыла глаза. – Ты хотел спать со мной.

– Не только. – Его пальцы ласково прикоснулись к ее груди. – Кто-то же должен был красить ногти Ханне.

– Лгунишка. Ты хотел только меня, потому что тебе со мной очень хорошо.

– Надо ли так понимать, что я вырос в твоих глазах? В прошлый раз ты сказала просто «хорошо».

– Выключи свет, и давай спать.

– Если мы выключим свет, то не увидим себя в зеркалах.

Элли засмеялась и поцеловала мужа в плечо.

– А сейчас, – продолжал Зейн, доставая из кармана кольцо, – надень это и сними с себя все остальное. Теперь ты моя навсегда.

Теперь это действительно была их спальня, их дом, их жизнь, их любовь. Не иллюзия, не мираж, а счастливая явь, в которой Зейн любил Элли, а она любила его, и все было замечательно просто и ясно.

– Элли.

Она открыла глаза и перевернулась. Мужа рядом не было.

– Зейн! – нерешительно позвала она.

– Я здесь, милая.

Он стоял у окна.

– Иди ко мне, я хочу кое-что показать тебе. Накинув рубашку, Элли подошла к мужу.

– Что ты делаешь?

Он обхватил ее за плечи и показал пальцем в окно.

– Посмотри туда.

Перед домом стояла скульптура Грили, залитая лунным светом.

– Ну да. Семья Ханны – ты, я и наша дочь. Рука Зейна крепче сжала ее.

– А теперь смотри правее.

Небольшой кустик, растущий рядом, отбрасывал тень, удивительно похожую на маленького жеребенка, который стремился навстречу дружной тройке.

– Семья уже из четырех, – прошептал он. – Что вы думаете об этом, миссис Питере?

– Я думаю, что надо попросить Грили снова взяться за инструмент и исправить ошибку.

– Да, милая. И чем скорее, тем лучше. – Он нетерпеливо притянул жену к себе.