Текст книги "Преодолей себя"

Автор книги: Жанна Аллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Жанна Аллан
Преодолей себя

Глава 1

Тем, кто удостоился чести быть приглашенным на бракосочетание Дженни Лэсситер и Томаса Стила, явилось поистине необыкновенное зрелище. Прием был устроен в старинном частном отеле Стилов в Эспене, штат Колорадо. Огромный богато декорированный холл вмещал друзей, родственников и соседей, дружно поднимавших бокалы за здоровье и счастье молодых. Яркие люстры и многочисленные бра распространяли ослепительный, не уступающий дневному свет, на фоне бледно-сиреневых стен резкими пятнами выделялся желтый шелк мебели и тяжелых портьер.

Сентябрь стоял довольно прохладный, поэтому в танцевальном зале уже разожгли камины. Гости отеля и туристы с любопытством глазели на прибывших кинозвезд, промышленных магнатов, известных спортсменов и видных политиков, легко пробиравшихся сквозь толпу. Поражало обилие чайных и пурпурных роз, белых лилий, а также различных трав – майорана, плюща, шалфея, – наполнявших воздух пряным, волнующим ароматом.

Алберта Хармония Лэсситер, сестра невесты, бродила по залу с бокалом шампанского в руке и мило улыбалась гостям, с трудом подавляя в себе желание поскорее покинуть это собрание.

– Элли, неужели ты еще не готова? – раздался звонкий мальчишеский голос. – Дженни, то есть мама, сказала, что мы можем не оставаться до конца.

Девушка обернулась и ласково улыбнулась мальчику. Дэйви Стил, племянник Томаса, был младенцем, когда его родители погибли в автокатастрофе, и Дженни сказала ему, что если он захочет, то может называть ее мамой. Дэйви эта идея очень понравилась. Нежно проведя рукой по волосам мальчика, Элли улыбнулась и заговорщически прошептала:

– Подождем еще немного, пока не разрежут свадебный торт.

– Но это будет так не скоро, – разочарованно протянул он.

– Потерпи, дорогой, мы должны. Зато потом ты отправишься на ранчо вместе с бабушкой, Уортом и Грили и покатаешься вдоволь на лошадях, пока у наших молодых будет медовый месяц.

Медовый месяц. Это казалось почти невозможным. Ведь всего несколько недель назад Дженни познакомилась с Томасом, а сегодня она уже миссис Томас Стил. На глаза Элли навернулись слезы. Двумя годами старше ее, Дженни была самой очаровательной невестой. А сегодня она просто светилась от счастья, излучая какую-то внутреннюю красоту, свойственную лишь поистине любящим женщинам. Элли с грустью подумала, что и в ее жизни была такая любовь. Только она ошиблась тогда…

– Ох, нет, она опять идет сюда. – Слова Дэйви вернули ее к действительности.

– Кто идет? – Элли недоуменно посмотрела на мальчика.

– Она. – Дэйви нахмурился и показал пальцем на маленькую, робко улыбающуюся девочку, которая действительно направлялась прямо к ним. – Никак не могу от нее отделаться.

Элли никогда прежде не видела этой девочки. Малышке было на вид не более четырех лет. Огненные рыжие локоны обрамляли очаровательное ангельское личико.

– Она не кажется мне опасной, – улыбнулась девушка.

Дэйви бросил на нее неодобрительный взгляд.

– Да, но она пристает ко мне, и мне это надоело. Девочка подошла к ним и протянула мальчику руку, но он грубо оттолкнул ее.

– Уходи, я не люблю девчонок.

Из больших голубых глаз потекли слезы.

– Теперь видишь? – обратился Дэйви к Элли. – Она все время плачет, когда я прогоняю ее. Ну хватит, перестань. Мы сейчас пойдем есть торт. Ты любишь торты?

Девочка улыбнулась сквозь слезы и кивнула, а Дэйви тяжело вздохнул и взял ее за руку.

Бросив на мальчика сочувственный взгляд, Элли присела на корточки.

– Привет. Я – Элли, а это – Дэйви. Как тебя зовут? Малышка сунула палец в рот.

– Ничего она не скажет. Наверно, просто не знает, – предположил мальчик.

Девочка сердито посмотрела на него, а Элли рассмеялась.

– Ну, таинственная незнакомка, тебе нравятся свадьбы?

Девочка пожала плечами. Потом вынула палец изо рта и дотронулась до платья Элли.

– Красивое!

– Спасибо. Мне очень приятно. Но у тебя платьице тоже замечательное.

Ярко-розовое платье с нелепыми оборками и манжетами было явно велико для такой малышки. Порванная манжета была грубо и неумело пришита. Однако девочка с гордостью и любовью погладила платье.

– Это мне папа купил.

– А кто твой папа? – спросила Элли. Глаза ребенка были устремлены на кого-то за спиной девушки.

– Вот он, – просияла она.

– Здравствуй, Элли.

У нее на мгновение остановилось сердце и перехватило дыхание. Что здесь делает Зейн Питере? Его не могло быть в числе приглашенных! И как он осмелился заговорить с ней? Этот человек должен знать, что она никогда не простит его. Никогда. Он разрушил ей жизнь, принес столько боли и горя!

– Элли, ты чего? Ты сейчас такая смешная! Вставай же. – Озабоченный голосок Дэйви вывел девушку из транса. – Может, позвать бабушку или Дженни, то есть маму?

– Нет, не стоит. – Элли вымученно улыбнулась. – Все хорошо, просто у меня немного закружилась голова.

– Позволь, я помогу тебе, – сказал Зейн. Она проигнорировала его слова и с трудом поднялась, пытаясь сдержать предательскую дрожь в коленях. К ней уже бежала старшая сестра.

– Я тебе сейчас все объясню, – торопливо начала Дженни.

Проклятье! Пять лет она избегала Зейна Питерса, отчаянно пытаясь выкинуть его из головы. Элли мрачно взглянула на сестру.

– Ты же знаешь, – Дженни смотрела виновато и тревожно, – Зейн был лучшим другом Уорта.

– Так это Уорт пригласил его?

– Нет, я встретила Зейна вчера в городе. В общем, не знаю, как это получилось, но я решила пригласить его. И потом, ты столько раз твердила, что он тебе безразличен. Я и подумала, что в этом не будет ничего плохого. А Уорт так скучал по нему!

– Мне он ничего подобного не говорил.

– И не скажет, ты же знаешь своего брата. Но они были когда-то близкими друзьями!..

– Так ты пригласила его из-за Уорта? – Элли пристально вглядывалась в лицо сестры – Дженни никогда не умела лгать.

– Ну конечно. Я была уверена, что он тебя давно не интересует. Почему ты так рассердилась, не понимаю.

Только правила приличия помешали Элли задушить невесту в день свадьбы.

– Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда суют нос в мои дела.

– К тебе это уже не имеет никакого отношения, вспыхнула Дженни. – Кроме того, жена Зейна умерла, так что вы с ним могли бы…

– Мы ничего не могли бы, запомни это, Дженни. Если ты хочешь, чтобы о тебя вытирали ноги бестолковые мужчины, что ж, это твое дело!

– Мне не нравится такая перспектива. – Чья-то твердая рука обняла Элли за талию. Элли обернулась и увидела улыбающегося Томаса.

– Может, я и бестолковый, но, кажется, понимаю, что происходит.

– Прости, у меня это нечаянно вырвалось, – извинилась Элли, – но иногда моя сестра…

– Что же мисс Любительница Вмешиваться В Чужие Дела натворила на сей раз? – Томас с улыбкой взглянул на свою невесту. – Я безумно люблю вас, миссис Стил, но это не означает, что я слеп.

Бедная Дженни выглядела такой жалкой и подавленной, что Элли невольно пожалела, что не сдержала эмоций.

– Не важно. Просто я перенервничала и слишком бурно отреагировала на ситуацию. Все-таки моя сестра не каждый день выходит замуж. Извини, дорогая, я погорячилась.

Дженни крепко обняла ее.

– Лгунья, – прошептала она ей на ухо и затем, взяв Элли за руки, громко произнесла:

– Не беспокойся, ничего не случится, я обещаю. Или… или пусть мое сердце разорвется.

Элли грозно посмотрела на сестру, и обе рассмеялись.

Томас молча переводил взгляд с Дженни на Элли.

– И все же я совсем не понимаю женщин.

– Это придаст некоторый шарм вашему браку. – К ним незаметно подошла мать Элли, Мэри Лэсситер. – Мой новый внук уже неистовствует – ему хочется поскорее отправиться с Элли на ранчо. Так что поспешите к своему торту. Оказывается, Дэйви больше нравятся лошади, чем свадьбы, – со смехом проговорила она.

Элли очень шла короткая стрижка. Зейн стоял вдалеке, не в силах оторвать от нее глаз. Когда-то все ее улыбки принадлежали только ему. Он влюбился в Элли десять лет назад. Как давно это было! Многое с тех пор изменилось, но только не его чувство к ней.

Однако Зейн не имел права любить ее после того, что сделал. И тем более надеяться снова занять место в ее жизни. Он вглядывался в любимое лицо и сгорал от желания прижать Элли к себе, зарыться в ее волосы и целовать, целовать…

– Даже голодные собаки не смотрят на еду с такой жадностью.

Зейн сразу узнал голос друга.

– Когда я вчера случайно встретил Дженни и она пригласила меня, я думал, что… – Он горько усмехнулся. – Элли не знала, что я приду. Дженни ей ничего не сказала.

– Но ты же понимаешь, что Элли не могла не присутствовать на этой свадьбе.

– А ты? Неужели Дженни пришлось бы войти в церковь одной, если бы ты знал, что меня пригласили?

– Я все знал, – последовал ответ. – Дженни рассказала мне о вашей встрече и спросила, кстати, не следует ли ей взять обратно свое приглашение. Но потом решила, что ты все-таки должен прийти.

Зейн никак не мог понять Уорта. Его обезоруживал этот спокойный и равнодушный тон. Правда, он и в собственных чувствах не мог разобраться. И все же, они ведь столько лет были лучшими друзьями!

– Когда-то мы вдвоем славно проводили время.

– Да, я очень скучал по тебе. Но Элли – моя сестра. То, что ты сделал, убило ее. , – Я отдал бы все на свете, заплатил бы любую цену, лишь бы вернуть прошлое и не совершать прежних ошибок.

– Я знаю.

Зейн изумленно взглянул на друга.

– А она?

Тот пожал плечами.

– Элли никогда не произносила твоего имени с тех пор, как однажды прибежала домой вся в слезах, униженная и растерянная, и сообщила, что ты женишься на другой.

– Я думал, она за это время вышла замуж.

– За Элли многие ухаживали, но ее никто так и не заинтересовал. И вообще, после вашей размолвки она весьма невысокого мнения о мужчинах. Зейн стиснул зубы и сжал кулаки.

– Ханне очень хотелось попробовать свадебный торт, пойду поищу ее, – нерешительно сказал он. Уорт насмешливо улыбнулся.

– Раньше ты не был трусом. Впрочем, прошло столько времени… – Резко повернувшись, он отошел к группе гостей.

Зейн проводил его взглядом. Трус. Вот слово и произнесено. Его внимание привлек громкий смех. Элли стояла с сестрами и Томасом, и они о чем-то оживленно беседовали. Зейн часто представлял, как она смеется в его постели. Он не имел права на подобные фантазии, но запретить себе мечтать не мог.

Ханна все еще бродила по залу, и Зейн старался не упускать ее из виду. Малышка остановилась недалеко от невесты и смотрела на Элли. Девочки обычно помешаны на свадьбах, но Ханну почему-то очаровала не сама невеста, а ее подружка.

Многие находили старших сестер Лэсситер очень похожими друг на друга, но как же они ошибались! Сходство было лишь внешним. Дженни – искренняя, приветливая, открытая – была как на ладони. Элли вещь в себе. Только очень близкие люди могли заглянуть ей в душу. Однажды Зейну посчастливилось завладеть ее сердцем, но теперь эта привилегия была им безнадежно утрачена. Он и сейчас видел, что, находясь в огромном танцевальном зале, среди друзей и родственников, Элли глубоко прячет свои чувства. Если бы он мог, то заплакал, закричал бы во весь голос! Ему было больно, но эта боль не могла сравниться с той мукой, которую он испытывал все пять долгих лет без Элли. К сожалению, изменить уже ничего нельзя. Остается бежать, бежать подальше от Элли Лэсситер. Он останется до тех пор, пока Ханна не попробует свадебный торт.

Приехал Джейк Нортон и присоединился к группе гостей, обняв Элли и ее младшую сестру Грили. Зейн прочитал в газете, что Нортон и его жена остановились на ранчо Лэсситеров, пока кинозвезда снимается в вестерне.

Естественно, они подружились, и все же Зейн почувствовал безотчетную ревность, когда увидел, как Элли улыбается актеру. Он нетерпеливо огляделся по сторонам. Когда же наконец невеста предложит этот проклятый торт? Тогда, наконец, Ханна получит свой кусок, и они смогут уйти.

Элли была необыкновенно хороша! Гораздо красивее и женственнее, чем пять лет назад. Он задрожал, почти ощущая вкус ее нежных губ, во рту пересохло, дыхание стало прерывистым. Зейн хотел ее, и желание накатило так внезапно, что он растерялся. Возможно, это оттого, что они давно не виделись…

Свадебный торт наконец был разрезан и подан гостям. Вот сейчас Дженни бросит свой букет, и Элли со спокойной совестью сможет уйти и переодеться. Под взглядом Зейна она чувствовала себя неловко в облегающем и открытом шелковом платье. Находиться так близко от него и так далеко было невыносимо.

– Вижу, ты уже знаешь, что Зейн здесь. Я только что видела его. Как ты? – озабоченно спросила Грили. Элли с сияющей улыбкой повернулась к сестре:

– Со мной все хорошо. А что может случиться?

– Откуда мне знать? Я тебе сестра лишь наполовину.

– Грили Лэсситер, ты мне такая же сестра, как и Дженни. И я могу очень рассердиться, слыша подобную чепуху!

– Уж лучше так, чем стоять с отрешенным лицом, будто ты единственная осталась в живых после ужасной катастрофы.

– Ошибаешься, Грили, – резко сказала Элли, просто никак не могу оправиться от шока. Я же не знала, что Дженни пригласит его.

– Я так и знала, что это ее рук дело. Хочешь, я позову его прогуляться и поговорю с ним?

– Не стоит, Уорт с ним уже поговорил.

– И попросил уйти?

– По-моему, нет. Похоже, они просто беседовали. Причем, заметь, даже не пожав друг другу руки.

– Если бы Уорт пожал ему руку, я перестала бы уважать его.

Элли с благодарностью взглянула на сестру.

– Наверно, Дженни все-таки права: Зейн с братом могли бы возобновить старую дружбу. Если, конечно, Уорту нужен такой друг.

– Если, – выразительно повторила Грили.

– Меня он больше не любит. Наша любовь умерла пять лет назад. Вернее, не умерла, а смешана с грязью. И ничего не осталось. – Элли приложила руку к сердцу. – Ничего. Смотри-ка, Дженни собирается бросать букет и будет непременно целиться в нас. Ловить придется тебе, потому что я не собираюсь этого делать.

Под одобрительные возгласы и аплодисменты приглашенных букет невесты, описав в воздухе дугу, полетел по направлению к девушкам. Элли быстро отступила вправо, а Грили в то же время сделала шаг влево.

– Папа, посмотри, невеста бросила мне цветы! Неожиданно для всех Ханна оказалась между девушками и подняла с пола букет. Расстроенное лицо старшей сестры лишь утвердило Элли в правильности ее предположения.

– Я здесь ни при чем, – выпалила Грили и быстро отошла в сторону, до того, как Элли успела ее о чем-либо спросить.

– Они мои, – услышала Элли позади себя решительный детский голосок.

Она обернулась. Зейн стоял, наклонившись к дочери, всего в нескольких дюймах от нее. Девочка прижимала букет к груди.

– Не отдам, это мое.

Тогда он попытался отобрать цветы.

– Нет, Ханна, они для большой девочки.

– Я тоже большая, – упрямо твердила малышка.

– Этот букет – для взрослой леди, – поправился он. – Отдай букет обратно невесте, а мы с тобой пойдем в цветочный магазин и купим другой.

– Но ведь я поймала его.

– Пойми, милая, эти цветы не для тебя. Губы девочки обиженно задрожали.

– Нет, для меня.

Элли снисходительно улыбнулась. На щеках у Зейна выступили яркие пятна. Он вырвал у дочери букет и неуклюже вытер слезы, покатившиеся у нее из глаз.

– Мы обязательно купим точно такие же цветы. – В его голосе слышалось отчаяние.

Элли мягко взяла букет из его рук и наклонилась к малышке:

– Вот возьми. Ты же поймала их, значит, цветы теперь твои.

Но девочка убрала руки за спину и сделала шаг назад.

– Папа не разрешает.

У Элли не было ни малейшего желания привлекать к себе внимание присутствующих, но с букетом надо было что-то делать.

– Твой папа – мужчина, а мужчины ничего не смыслят в свадьбах. Букет достается тому, кто поймает его. Это правило, и папа не имеет права нарушать его, – насмешливо произнесла она.

Но дочка Зейна, упрямо смотревшая в пол, лишь покачала головой.

– Папа сказал, что этот букет только для леди.

– Ну, хорошо, вот я и есть леди. Как по-твоему, могу я взять букет себе?

Малышка немного поколебалась, а затем печально кивнула.

– Отлично. Раз цветы теперь мои, я могу их подарить кому захочу. А я хочу сделать подарок тебе.

Девочка протянула руки и тревожно посмотрела на отца. Тот молчал.

Она робко взяла букет и зарылась лицом в цветы.

– Как хорошо пахнут! У меня еще никогда не было таких красивых цветов.

– Что нужно сказать, Ханна? – подсказал Зейн.

– Спасибо.

Острая боль негодования захлестнула Элли. Когда-то они с ним мечтали, что первой родится именно девочка и ее назовут Ханной в честь бабушки Зейна.

Эта малышка могла бы быть ее дочерью. Он украл это имя и назвал им дочь другой женщины.

– Элли, ну ты готова? – раздался нетерпеливый голос Дэйви.

Ханна дотронулась до руки Элли.

– Ты его мама?

Но мальчик с гордостью показал на Дженни:

– Вот моя мама. А Элли – моя тетя.

– А чья же ты мама?

– У меня нет детей, – резко ответила Элли.

– Почему? – не унималась девочка. – Они играют с ангелами?

– Пойдем, Ханна, – сурово произнес Зейн, – нам пора.

– Но папа, может быть, ее дети знают мою маму? Не говоря ни слова, Зейн подхватил дочку на руки и, ни с кем не попрощавшись, быстро пошел к выходу. Рука брата крепко сжала плечо Элли.

– С тобой все в порядке?

– Почему сегодня все спрашивают меня об этом?

– Просто Дэйви сказал, что ты какая-то необычная.

– Он всегда так думает, когда видит меня в платье, ответила Элли, пытаясь обратить все в шутку.

Меньше всего ей хотелось, чтобы родные сочувственно смотрели на нее и обращались как с больной.

– Ему не терпится, чтобы я поскорее надела джинсы и отправилась на ранчо покататься на лошадях. Кстати, где же он?

– Прощается с Дженни и Томасом. Последние наставления, объятия и поцелуи, ну ты понимаешь.

Вдруг громкие голоса привлекли их внимание. Дочь Зейна, держа в одной руке букет, другой вцепилась в колонну, отчаянно болтая ногами.

– Пусти меня, папа, пусти. , Осторожно поставив девочку на пол, Зейн вытер платком лоб. А малышка подбежала к Элли и протянула к ней ручки так, что той невольно пришлось наклониться. Ханна нежно поцеловала ее в щеку и робко улыбнулась.

– Пока, ты мне очень понравилась. Потом она вернулась к отцу.

– Я только хотела попрощаться с Элли.

Провести оставшуюся жизнь без Элли! Сколько еще он должен расплачиваться за совершенную ошибку? Разве он уже недостаточно наказан?

У Зейна было пять долгих и мучительных лет, чтобы получить ответ на этот вопрос. На какое-то время ему даже казалось, что он свыкся с мыслью, будто Элли потеряна для него навсегда. Но, увидев ее на свадьбе сестры, Зейн понял, как глубоко заблуждался. Встреча с Элли всколыхнула прежние чувства с новой силой, разбудила страсть и желание.

Уже в который раз он брался за телефонную трубку и снова опускал ее. Если бы он выпил, это придало бы ему отваги. Но он больше не брал в рот спиртного. Зейну, как никому, было известно, что выпивка делает человека тупым и безрассудным, а вовсе не смелым.

На свадьбе Дженни Элли явно избегала его. Впрочем, другого Зейн и не ожидал. Девушка, когда-то так любившая его, теперь выражала откровенное презрение.

Он устало откинулся на спинку стула, чувствуя себя измученным и опустошенным; невидящим взглядом посмотрел в окно. Вечерами, когда Ханна уже спала, ему было особенно невыносимо. Мысли об Элли не давали покоя, а тело отчаянно желало близости с ней.

Лошади на пастбище привлекли его внимание. Наверно, кобылка где-то в середине. Она не доверяет людям и пытается всегда быть окруженной другими лошадьми. А Элли могла бы помочь ей преодолеть этот барьер и научить доверять человеку. Если он оставит все как есть, то, по всей видимости, потеряет лошадь. Он снова решительно взялся за телефон, но опять что-то остановило его. А вдруг Элли откажется? Как же ему лучше поступить? К черту нерешительность! Лошади нужна помощь, и только Элли в состоянии оказать ее. Будь что будет!

Сейчас уже Зейн не мог вспомнить точно, как и когда влюбился в Элли. Сначала он воспринимал ее как одну из сестер Уорта, но потом она превратилась из худенькой милой девчушки в очаровательную девушку. Элли буквально завораживала его. Когда ей наконец исполнилось восемнадцать, Зейн сделал ей предложение.

Мэри Лэсситер – мать Элли – просила их подождать и как следует обдумать свой шаг. Она сама вышла замуж совсем юной и теперь не хотела, чтобы дочь повторила ее ошибку. Боу Лэсситер – отец Элли – был ковбоем. Красивый, отчаянный, своенравный, он был совсем не готов к семейной жизни, его страстью было родео. Когда же Мэри забеременела, Боу, недолго думая, отвез молодую жену на ранчо к родителям. Дома он бывал наездами, совершенно не беспокоясь о ней. Всего несколько раз, когда его сбросил бык, Боу приезжал домой залечивать раны. Но, встав на ноги, он снова надолго уезжал.

С помощью своего отца Йенса Николса Мэри подняла и воспитала четырех детей, хотя Грили не была ее дочерью. Но никто и никогда не слышал из ее уст жалобы или недовольства в адрес мужа.

Тогда Зейн считал, что она просто хочет убедиться, готова ли Элли к замужеству, но теперь он был другого мнения. Вероятно, Мэри увидела в нем черты, столь присущие Боу, – импульсивность и безответственность. Но ведь они такие разные. Сейчас ему хотелось во всем обвинить именно отца Элли. Немудрено, что его дети так рано повзрослели. Элли была всего на шесть лет младше Зейна, но он казался просто мальчишкой рядом с ней.

Не надо ему было приходить на эту свадьбу. Он безрассудно поддался желанию вновь увидеть Элли, но, увидев ее, понял, что она ничего не забыла и не простила. Если бы не дочь, он тотчас ушел бы, но, к его удивлению, девушка была необыкновенно добра к Ханне. По дороге домой девочка без умолку болтала об Элли. Как ни странно, это подействовало на него успокаивающе. Зейн давно ничем не дорожил в этой жизни. Кроме Ханны. Хотя именно ее появление стало причиной разрыва с любимой. Дочь возвратила его к жизни, придав силы и уверенность в себе. И конечно, Элли никогда не стала бы винить во всем Ханну. Потому что больше всего на свете любила детей и животных. Она непременно должна помочь его лошадке. И, глубоко вздохнув, Зейн дрожащими пальцами набрал номер. Услышав ее голос, он, чуть живой от волнения, молчал, не в состоянии говорить.

Вернувшись домой, Элли вымыла кухню и ванную, убрала за кошкой и отправилась на прогулку с Муни. Они гуляли так долго, что борзая, наверно, вздохнула с облегчением, когда они наконец вернулись. Затем она занялась стиркой, протерла окна, поджарила тосты и, удобно устроившись в кресле, взяла папку с документами туристического агентства, принадлежащего им с Дженни. Она знала, что заснуть не удастся, поэтому ночь обещала быть долгой и тоскливой.

Сейчас Элли сожалела, что не осталась вместе с Дэйви на семейном ранчо «Дабл Никл». С уходом Дженни их квартирка стала пустой и чужой. В голову лезли грустные мысли, и девушка вдруг почувствовала себя очень одинокой и незащищенной. Если бы кто-нибудь нарушил эту тишину, которая заставляет думать, вспоминать…

Когда Элли исполнилось десять, она уже выделяла Зейна среди друзей брата, знала его походку, привычки. Ей безумно нравился его низкий, приглушенный смех, немного медлительная манера произносить слова. Она всегда подтрунивала над ним, называя южанином до мозга костей, а не истинным уроженцем Запада. Акцент в речи он унаследовал от матери, жившей в Техасе.

Как и Мэри Лэсситер, Долли Питере была замужем за ковбоем. Только Бак в отличие от Боу был хорошим семьянином и всегда заботился о жене и детях. Долгое время они жили на семейном ранчо Питерсов в Эспене и только через много лет переехали в Техас, когда престарелым родителям Долли потребовалась помощь. После их смерти Бак и Долли остались в Техасе, а Зейн объезжал лошадей и занимался крупным рогатым скотом в Колорадо.

Если бы тогда она не прислушалась к совету матери, то сейчас они с Зейном были бы мужем и женой. Хотя ее любовь к нему не была слепой и всепрощающей. Элли не могла не видеть его недостатки. Зейн был склонен к безрассудным и опрометчивым поступкам, любил рисковать. Однажды до Элли дошли слухи о том, что ее жених собирается на вечеринку с друзьями. Она забеспокоилась, что он слишком много выпьет, а потом будет возвращаться верхом на лошади по серпантину. Вернувшись домой на выходные, Элли не смогла удержаться и выговорила Зейну все, что у нее наболело. В ответ он обвинил ее в том, что она ему не доверяет и приставляет своих друзей шпионить за ним. После этих слов она сорвала с пальца кольцо, подаренное ей по случаю помолвки, и засунула в карман его рубашки. Затем она потребовала, чтобы он ушел. В результате Элли не вышла за него замуж.

Такова была история ее разрыва с Зейном. Если бы он попросил прощения, умоляя взять кольцо обратно, возможно, все было бы иначе, но он не сделал этого. Не говоря ни слова, Зейн резко повернулся, сел в грузовик и уехал, оставив ее на крыльце. Элли душили гнев и отчаяние, но глаза были сухими, и только сердце сжимали боль и щемящая тоска и постепенное осознание того, что жизнь и счастье кончены.

И сейчас, вспоминая прошлые страдания, Элли вспыхнула от негодования. Сегодня на свадьбе он выглядел… неплохо, только немного похудел и в глазах появилось незнакомое ей какое-то голодное выражение.

Телефонный звонок отвлек ее от мрачных дум. Она вскочила и поспешно сняла трубку. Услышав голос Зейна, она бессильно опустилась на стул, пытаясь унять предательскую дрожь.

– Элли, не бросай трубку, пожалуйста. У меня к тебе огромная просьба, это касается одной из моих лошадей.

Девушка молчала, не в силах вымолвить ни слова.

– У меня есть одна двухлетка, – продолжал Зейн, ей необходима помощь. Я давно за ней наблюдаю. Она прекрасно выглядит сейчас, но с ней жестоко обращались до того, как я купил ее. Короче говоря, лошадь боится людей. Мне бы очень хотелось, чтобы ты поработала с ней. Я готов заплатить, сколько скажешь.

Этот беспорядочный поток слов доказывал, что Зейн очень нервничает. Элли хотела уже положить трубку.

– Только ты сможешь помочь, – торопливо добавил он, словно читая ее мысли. – Стоит ей увидеть мужчину, она начинает так дрожать, что кажется, с нее упадет шкура. Я много раз пробовал к ней подступиться, но безрезультатно. Даже если Ханна и согласится, мне не удастся продать ее.

– Твоя лошадь вовсе не виновата в том, что не любит мужчин и не доверяет им. Это лишний раз доказывает, какие мужчины мерзавцы, – жестко ответила Элли.

Наступило напряженное молчание.

– Так ты не поможешь моей лошади? – наконец решился спросить Зейн.

– Нет.

– Может, не следует из-за меня переносить свою ненависть на животное?

Элли хотела закричать, что он разрушает все, к чему прикасается. Она сжала телефонную трубку с такой силой, что заболели пальцы.

– Ты и так сказал слишком много сегодня.

Как он вообще осмелился позвонить ей и еще о чем-то просить? У него куча знакомых, к которым он может обратиться за помощью.

Эмбер вбежала в гостиную и прыгнула Элли на руки, а затем уставилась на нее желтыми янтарными глазами. Эту трехлапую кошку Элли подобрала полуживой на дороге и выходила ее.

Человек на том конце провода тяжело вздохнул.

– Извини, что побеспокоил тебя.

Поглаживая шелковистую шерстку, Элли уже понимала, что не сможет отказаться. Зейн прав – лошадь ни в чем не виновата.

– У меня завтра с утра много дел, так что раньше четырех я в «Дабл Никл» не буду. У тебя будет предостаточно времени привезти лошадь туда и благополучно исчезнуть до моего появления.

– Элли, пойми, я никуда не смогу везти эту кобылку. Она просто сойдет с ума.

Элли совсем не улыбалась перспектива снова попасть на ранчо и встретиться с Зейном. Эмбер лениво перевернулась на спину, приглашая Элли почесать ей животик. Сейчас она уже не была похожа на скелет, обтянутый клокастой шерстью, когда в тот злополучный день девушка принесла ее домой из ветеринарной клиники. Тогда кошка царапалась и шипела при малейшей попытке приблизиться к ней.

– Хорошо, я постараюсь взглянуть завтра на твою лошадь, но пока ничего не могу обещать. Тебе не обязательно присутствовать при этом.

Дрожа, Элли положила трубку. Она оставит ему сообщение на автоответчике. А потом подыщет кого-нибудь из знакомых, кто смог бы заняться кобылкой. Элли сразу стало легче: она сама распоряжается своей жизнью. Она, а не он. И она не станет делать то, что ей не нравится.

Вздохнув, Элли отправилась спать. Жизнь продолжалась. Оставалось только забыть о существовании Зейна Питерса.