Текст книги "Преодолей себя"

Автор книги: Жанна Аллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 6

– Значит, Ким была беременна не от тебя? – выпалила Элли первое, что пришло ей в голову. – Зачем же ты женился на ней?

– Она мне призналась в этом уже после свадьбы, мрачно ответил Зейн. – И сейчас это не имеет никакого значения.

– Но не для меня, – бросила она, вздернув подбородок. – Подумать только! Ты бросил меня ради женщины, которая носила не твоего ребенка! Ты уверен в этом? Почему ты думаешь, что Ким не солгала?

– Я старался сделать ее счастливой, дал все, что мог. Но я не любил ее. А она отчаянно желала быть для меня любимой и единственной. Ким была совсем неплохой. Потом родилась Ханна. Я был рядом в тот момент. Когда я увидел ее сморщенное красное личико, крошечные ручки и ножки… – Он замолчал.

Элли уже поняла, что он хотел сказать.

– Ты полюбил ребенка, но не любил мать. Только сейчас Элли почувствовала боль и отчаяние Ким. А также безысходность ее положения. Как, должно быть, невыносимо для женщины сознавать, что муж любит не ее, а ребенка!

Сначала Элли воспринимала Ким как некое чудовище, а теперь ей было просто жаль эту по-своему одинокую и несчастную женщину. Меньше всего она ожидала найти в себе сочувствие к сопернице.

– Она была любящей и нежной матерью, но очень легкомысленной и безответственной. В этом мы чем-то похожи, – горько усмехнулся Зейн. – Я всегда говорил ей, что если она будет чаще бывать дома и заниматься дочкой, то Ханна полюбит ее так же сильно, как и меня. Но Ким вбила себе в голову, что девочка предпочитает меня и Рут.

– Наверное, поэтому и сказала, что ребенок не твой. Возможно, она хотела сделать тебе больно. Как это чувство было ей знакомо!

– Когда она рассказала тебе о Дойле?

– За полгода до смерти. Просто упомянула, что уже была беременна, когда спала со мной.

– Она лжет, Ханна твоя дочь.

– Но Ким назвала имя Дойля как отца девочки, печально заметил Зейн. – Тогда я подумал, что она хочет заставить меня ревновать, ведь Дойль уже был знаменитостью. Похоже, эта игра ее очень забавляла. Она сходила с ума по мне, но в то же время уверяла, что Ханна не моя. Затем она брала свои слова обратно и клялась, что солгала. – Зейн ударил кулаком по перилам. – Но я уже не верю ничему.

Муни подбежал к крыльцу, пристроился у их ног и тихо заскулил. Элли наклонилась и ласково потрепала собаку за шею. Она твердила себе, что Зейн не заслуживает ни жалости, ни сочувствия, но не могла не проникнуться серьезностью его положения.

– На другой день после смерти Ким я случайно увидел Дойля в одной телевизионной передаче и сразу обратил внимание на его волосы. Тогда я понял, что она не солгала. Но это ничего не меняет, я не отдам Ханну.

Что ж, Зейн Питере получил по заслугам. Теперь он знает, как это страшно, когда рушится вся жизнь, как мучительно тяжело терять любимого человека. Элли хотела реванша, но ей и в страшном сне не мог привидеться такой поворот событий. Никогда ее уход не причинил бы ему такую боль, как потеря Ханны. Можно праздновать полную победу – Зейн в конечном итоге страдал, как когда-то страдала она. Но почему-то никакого удовлетворения Элли не испытывала. Только чудовище могло радоваться подобному горю.

Элли мягко дотронулась до его руки.

– Успокойся, Зейн, никто не посмеет отнять у тебя дочь.

Но он резко оттолкнул ее.

– Разве ты не читала газет? Детей буквально вырывают из рук любящих родителей только потому, что какие-то идиоты заявляют, что они были донорами спермы!

– Ты не потеряешь Ханну. Ты пройдешь тест на отцовство, и все разъяснится. Зейн вдруг рассвирепел.

– К черту тесты! Я не стану ничего и никому доказывать!

Элли взяла его под руку.

– Сегодня уже ничего нельзя сделать, пойдем спать.

– Иди одна, я не в настроении. Гнев и раздражение овладели Элли. Его слова попали в цель.

– Как будто я в настроении! – взорвалась она. – У тебя такие проблемы, а ты считаешь, что я думаю только о сексе!

– Я вовсе не это имел в виду.

– А что ты имел в виду?

– Забудь об этом. Просто сейчас я не могу ясно мыслить и выражаться. – Зейн притянул ее к себе и уткнулся носом в ее макушку, с наслаждением вдыхая аромат женских волос. – Извини, Элли.

Ее злость мгновенно исчезла. Действительно, в таком состоянии он не мог отвечать за свои слова. Элли лихорадочно обдумывала ситуацию. Она могла уйти от Зейна и отказать ему в помощи, наслаждаясь его страданиями. Или лучше забыть о реванше хотя бы до тех пор, пока не решится вопрос с Ханной. Воспоминания о том вечере, когда он укладывал спать плачущую дочурку со сломанной рукой, рассеяли все ее сомнения.

– Я думаю, что тебе нужно как следует выспаться. Утро вечера мудренее. Мы найдем способ остановить Дойля.

Зейн с благодарностью взглянул на жену.

– Завтра я переговорю со своим адвокатом.

Где-то вдалеке послышались раскаты грома. Неясная тревога охватила Элли, как будто эти зловещие звуки несли с собой несчастье. Ветер усиливался, в ночном небе мелькали зарницы, чувствовалось приближение грозы.

Настроение и беспокойство Зейна невольно передались ей. Как ни странно, но у нее не было сомнения в том, что он отец Ханны. Стоило только взглянуть на них – сходство было очевидным.

Когда Элли вошла в спальню, Зейн уже был в постели.

Прежде чем он успел что-либо сказать, Элли быстро проговорила:

– Я не могу спать на этой водяной кровати под зеркалами. И если ты мне скажешь, Зейн Питере, что намерен заниматься со мной любовью, я натравлю на тебя Муни.

Элли погасила свет, легла в постель и натянула одеяло.

– Успокойся и постарайся заснуть. Долгое время они молчали, затем Зейн тихо сказал:

– Если я потеряю Ханну, я умру.

Это было не в правилах Элли – отворачиваться от несчастья и боли других. Даже если это был Зейн. Кроме того, разве в ее планы не входило стать для него самой замечательной женой? Она обняла его за шею и, крепко прижавшись к нему, прошептала:

– Запомни, Ханна – только твоя дочь. И всегда останется ею.

– Спасибо тебе за поддержку. Я не вправе был рассчитывать на это. Понимаю, что все это ради девочки, я ведь знаю, что ты думаешь обо мне. – Он взял ее руку и нежно поцеловал ладонь.

Элли ничего не ответила. Прислонившись щекой к теплой спине Зейна, она лежала, желая, чтобы он поскорее заснул. Гроза благополучно прошла стороной, и, когда легкий ветерок шевелил занавески, девушка следила за движением лунного света на потолке.

Мысли невольно возвращались в прошлое. Пять лет назад на смену безумной любви пришли отчаяние и ненависть. Элли затаила это чувство, пестовала его до тех пор, пока ей в голову не пришла идея о реванше.

Сейчас же, столкнувшись с положением Зейна, его страданиями, она поняла, что мысль о мести больше не для нее. Но как бы глубоко он ни страдал, его бедствия не могли изменить ее жизнь. Ни в прошлом. Ни в настоящем. Ни в будущем. У Элли возникло чувство, что она осталась без руля. Словно в ее душе возникла пустота, в которой не оставалось ни любви, ни ненависти, ни жажды мщения. Больше у нее не было никакой цели. Зейн перестал быть смыслом ее жизни.

Она даже засомневалась, любила ли она его когда-нибудь. Элли была так молода, когда они встретились, а Зейн был состоятелен, привлекателен и очень сексуален. В него просто невозможно было не влюбиться.

После его женитьбы на Ким ей было легче ненавидеть его, чем начать новые отношения. Она решила, что Зейн и Боу преподали ей хороший урок.

Однако сейчас ненависть исчезла, и Элли не знала, чем заполнить образовавшуюся пустоту.

Ровное дыхание мужа говорило о том, что он заснул. Элли ощущала его тепло через тонкую пижаму. Она не могла отрицать, что ей было приятно чувствовать его горячее и сильное тело. Ей нравился запах, исходящий от него, – настоящий, мужской. Ее реакция на ласки Зейна прошлой ночью удивила ее самое. Элли никогда не считала себя чувственной и страстной женщиной. Когда-то она называла это любовью, но сейчас она уже знала, что это обычная физиология, вожделение, связь одинокого мужчины с одинокой женщиной. Но разумеется, не любовь. А существует ли она вообще, эта любовь? Дженни и Томас, пожалуй, могли бы дать ответ на этот вопрос. Элли усмехнулась. Они так увлечены друг другом, что эта пара не в счет. А вот Мэри Лэсситер определенно еще верит в любовь. Элли перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Но спать почему-то не хотелось.

Пятнистая кобылка навострила уши в сторону въехавшего на ранчо автомобиля, а затем испуганно забила копытами и заржала. Элли мысленно обозвала идиотом человека, столь невовремя подъехавшего к дому. Она возобновила свои занятия с лошадью, пытаясь сделать ее невосприимчивой к различным пугающим звукам. Окончив работу, она решительно похлопала лошадь по крупу и выпустила се на пастбище.

Теперь пришло время обратить внимание на странного гостя. Перед домом остановилась красная спортивная машина. Какой-то мужчина стоял на крыльце и, прищурившись, смотрел на приближающуюся хозяйку. Его ярко-рыжие волосы сверкали на солнце. Шон Дойль! В этот момент ей захотелось исчезнуть, только бы не видеть этого человека.

– Чем могу вам помочь? – вежливо спросила она.

– Я ищу Питерса или Ханну. – Он оценивающе смерил ее взглядом.

– Я жена Зейна. Мы виделись с вами в баре прошлым вечером, помните? – Элли не посчитала нужным объяснять, что Зейн уехал по делам и взял дочь с собой.

Актер протянул ей руку и обольстительно улыбнулся.

– Да-да, я помню вас. Я – Шон Дойль. Полагаю, муж рассказал вам, что я отец Ханны.

– Он сказал мне, что вы объявили себя отцом девочки, но мы-то с вами понимаем, что это чушь.

Дойль внимательно посмотрел на нее голубыми глазами и неуверенно добавил:

– Ким и я были… ну, в общем, вы понимаете. Она призналась мне, что это мой ребенок. Ким спала с Питерсом, желая вызвать у меня ревность и заставить меня жениться.

– Так почему же вы этого не сделали? – Элли уселась на стул, не желая приглашать мужчину в дом.

Рут приготовила обед и ушла домой, больше поблизости никого не было.

– У меня уже была семья.

Девушка холодно взглянула на него. Его очаровательная мальчишеская улыбка не произвела на нее никакого впечатления.

– Понятно.

Дойль слегка наклонился и честно сказал:

– Поймите меня правильно, это вовсе не означает, что я сплю с каждой хорошенькой девушкой, которая постучится в мой номер. Я действительно увлекся Кимми. И если бы она не выскочила замуж за Питерса, я бы непременно помог ей.

Элли невольно стало жаль актера. Однажды его яркая внешность поблекнет, и он останется ни с чем.

– Мистер Дойль, – сдержанно и спокойно ответила она, – Ханна – не ваша дочь.

– Зовите меня просто Шон. Но Кимми так сказала. Что ему ответить? Что Ким Тэйлор – бессовестная лгунья?

– Хорошо, Шон. Теперь приложите ваши мизинцы один к другому. Вот так. – Элли соединила свои ладони.

Непонимающе взглянув на нее, Дойль в точности повторил ее движение.

– Видите, – торжествующе заметила она, – ваши пальцы полностью соприкасаются друг с другом.

– Ну и что? Так почти у всех, – ответил актер, пожимая плечами.

– Нет. – Элли решительно покачала головой. – У Зейна не так. У него они немного искривлены, и поэтому между ними образуется пространство. То же самое у его матери, у сестры и… – Элли сделала паузу, – и у Ханны.

– Пальцы ровным счетом ничего не доказывают. Такое встречается у большинства людей. Я собираюсь связаться с адвокатом и вернуть дочь через суд.

– Зачем вам это нужно?

– Я не хочу, чтобы меня называли никудышным отцом.

Он ждал ровно четыре года! Элли не уставала поражаться, как ловко Тэйлоры обработали его.

– Возвращайтесь-ка лучше обратно в Калифорнию и будьте достойным отцом для ваших сыновей.

– К сожалению, я не смогу этого сделать. Моя жена и ее адвокат поставили мне условие, и я имею право проводить со своими детьми только одну неделю в месяц. Когда же Ханна будет со мной, Джесси поймет, какой я заботливый и любящий отец.

– Но вы же не отец девочки, – мягко возразила Элли, стараясь держать себя в руках.

Она не заметила, как пикап Зейна въехал в открытые ворота и остановился около конюшен. Она нервничала и хотела как можно скорее избавиться от незваного гостя.

– Преследуя нас, вы напрасно теряете время и деньги.

– Меня не волнуют деньги, у меня их достаточно, – последовал жесткий ответ.

Элли нетерпеливо вздохнула, поражаясь тупости и упрямству этого человека.

– Мистер Дойль, то есть Шон, я сегодня сделала несколько звонков. Есть очень простой тест на ДНК, с помощью которого можно безошибочно установить отцовство ребенка. Это абсолютно безболезненно и анонимно.

– Вы имеете в виду, что мне надо сдать кровь?

– Нет. Подумайте в последний раз. Этот тест докажет, что вы не отец Ханны.

– Элли! Элли! – кричала малышка с заднего сиденья пикапа.

Зейн успел увидеть припаркованный к дому «сааб» Элли. Машина его жены. Ему нравилось думать об этом, знать, что она ждет его дома. Он был очень тронут ее участием и горячим желанием помочь в трудный момент его жизни. Она давала ему чувство надежности и спокойствия.

Остановившись за конюшнями, Зейн выпрыгнул из пикапа, открыл дверцу и выпустил Муни. Затем отстегнул ремни безопасности и поднял Ханну на руки. Он внимательно вгляделся в детское личико, пытаясь найти в нем сходство с собой, матерью и сестрой. Голубые глаза девочки весело смотрели на него.

Он так и не смог поговорить с адвокатом сегодня, встречу решено было перенести на завтра. Зейн был готов заплатить любые деньги, сделать все возможное и невозможное, лишь бы избавиться от Дойля. Ведь тот знал в течение четырех лет, что, возможно, является отцом девочки, но ничего не предпринимал. Это, безусловно, дает лишний козырь Зейну.

– Папа, отпусти меня, – попросила Ханна, – мы с Муни хотим поздороваться с Милой.

– Только не подходи близко к загону, стой у изгороди.

– Ладно. – Девочка побежала через двор, Муни неотступно следовал за ней.

С минуту Зейн смотрел им вслед, а потом направился к дому. Ханна всегда была послушной, а ему не терпелось увидеть жену. Он заметил издалека, что она с кем-то разговаривает, но не смог разглядеть лицо гостя. Не доходя до крыльца, он услышал голоса. До него донеслись обрывки слов Элли:

– Тест на ДНК… докажет… вы… отец Ханны. Зейн застыл на месте, не веря собственным ушам. Прошлой ночью, когда, казалось, весь мир перевернулся для него, она протянула ему руку помощи, придала сил, поддержала, продемонстрировав преданность. Кто же мог подумать, что Элли способна на такое коварство?

Он чуть не задохнулся от острой боли, пронзившей его грудь. Значит, она все-таки не отказалась от мысли расквитаться с ним. Женщины, которую он так любил, боготворил, больше не существовало. Если бы Элли мстила только ему! Самым чудовищным было то, что она избрала своим орудием Ханну! Стиснув зубы и сжав кулаки, Зейн взбежал на крыльцо. Элли и Дойль изумленно обернулись.

– Вон отсюда, Дойль, пока я не вышвырнул тебя, прорычал он.

Но Элли подошла к мужу и мягко взяла его за руку.

– Не горячись, Зейн. Я думаю, что вам с Шоном надо поговорить.

Как мило! Они уже называют друг друга по имени. Резко оттолкнув ее, он вплотную подошел к актеру.

– Ты слышал меня? Убирайся! Дойль нерешительно отступил.

– Но Элли сказала, что мы должны пройти тест на отцовство.

– Моя жена, – язвительно ответил Зейн, – много чего говорит. Мне не нужен этот проклятый тест. Я уверен, что Ханна моя дочь. И оставь нас в покое.

Молча наблюдая, как Дойль садится в машину, Зейн лихорадочно думал, что же делать дальше. Он запрет ворота и прикажет Рут никогда больше не впускать этого человека.

– Мы все обсудим, когда уложим Ханну, – спокойно произнесла Элли.

Им больше не о чем разговаривать. Единственное, о чем он мог ее спросить, – как скоро она сможет уложить свои вещи и покинуть ранчо.

– Элли! – Ханна подбежала к девушке. – Папа купил нам с Муни мороженое.

Элли ласково погладила ее по голове.

– А мне? – требовательно спросила она. Двуличная, бесчувственная женщина! Как хорошо она разыгрывает свою любовь и внимание к девочке! А ведь совсем недавно Элли уже проявила свою сущность в больнице. Его ошибка заключалась в том, что тогда он поверил ей. Зейн украдкой взглянул на жену. Старенькие джинсы обтягивали ее длинные стройные ноги и круглую попку. Зейн с трудом удержался, чтобы не дотронуться до нее. Он все еще страстно желал Элли.

Услышав шаги Зейна, Элли отложила журнал.

– Она легла?

– Да.

Сухие и короткие ответы мужа раздражали ее, но она напомнила себе, что у него сейчас очень непростой период.

– Только не кусайся, пожалуйста, – пошутила она. Зейн стоял к ней спиной и смотрел в окно.

– Хорошо, что ты не перевезла все свои вещи. Я даю тебе полчаса, чтобы собраться и покинуть мой дом. О своей лошади не беспокойся. Утром я отправлю ее в «Дабл Никл».

Элли изумленно смотрела на него.

– О чем ты, Зейн? Я не собираюсь никуда уезжать. Он с силой ударил костяшками пальцев о подоконник.

– У меня к тебе только один вопрос. Ты имеешь какое-то отношение к появлению Дойля или для тебя это неожиданная удача?

Бешенство и неприкрытая ярость в его голосе потрясли ее так же, как и сам вопрос.

– До прошлого вечера я даже не знала, что Ким и Дойль вообще знакомы.

– Так ты должна, наверно, плясать от радости, когда узнала, как обстоят дела! Поздравляю! Ты всегда умело скрывала свои чувства, а прошлая ночь лишь доказала, как ты в этом преуспела.

Элли умоляюще сложила руки.

– Зейн, в чем ты меня обвиняешь? Я не понимаю тебя.

– Брось притворяться, это уже не сработает. Я знаю, почему ты вышла за меня замуж.

Он не мог знать, пронеслось в голове у Элли, и она стойко выдержала его взгляд.

– Так почему же?

– Месть, – отрезал он. – И не пытайся отрицать.

– Хорошо, не буду.

– Будь ты проклята, Элли, – устало сказал он. – Я не смею винить тебя, но зачем втягивать в это Ханну?

– Я не очень хорошо тебя понимаю, но у меня и в мыслях не было хоть как-то навредить твоей дочери.

– Тонкий женский расчет, – жестко ответил Зейн. – Я был уверен, что ты не будешь действовать обычным способом, а найдешь что-нибудь пооригинальнее.

– А я никогда не думала, что буду брошена еще до свадьбы. Это избито, но мерзко и отвратительно.

– Знаю, что мой поступок непростителен, но я не могу изменить прошлое. Я догадывался, почему ты согласилась на этот брак, но у меня и в мыслях не было, что ты способна причинить боль Ханне. Вот что происходит, когда не думаешь, что делаешь.

– Это твоя обычная проблема, – огрызнулась Элли. – Как же, интересно, судя по твоим словам, я собираюсь навредить девочке?

– Думаю, ты надеешься, что я потеряю дочь, и тогда твоя уязвленная гордость будет удовлетворена.

Элли заставила себя успокоиться. Зейн Питере понял слишком много, но сначала она должна выяснить, почему он во всем обвиняет ее.

– Ты встретился с адвокатом? Ответом ей послужил холодный, презрительный взгляд.

Она попыталась снова:

– Я сегодня позвонила кое-куда и…

– Не сомневаюсь. – Зейн не дал ей договорить. Элли глубоко вздохнула и продолжала:

– Я вспомнила, что в какой-то газете читала о клинике, где проводят тест на ДНК. Потом я отправилась в библиотеку, нашла эту статью и записала номер. Это быстро и анонимно. От тебя, Ханны и Шона только потребуется послать им образец слюны.

– Лично я не намерен ничего никуда посылать.

– Образумься, Зейн. Это самый быстрый и надежный способ избавиться от домогательств Дойля. У тебя на руках будут все доказательства твоего отцовства, и тогда никто больше не посмеет заявлять свои права на Ханну только потому, что он когда-то спал с Ким.

Зейн подошел к ней и положил руки на спинку стула.

– Ты убеждала меня посмотреть в зеркало – я посмотрел. Цвет волос Ханны, ее маленький носик, аккуратный подбородок – в ней нет ничего от меня и Ким.

– Она же девочка, и ей только четыре года. Конечно, у нее маленький носик и не такой волевой подбородок, как у тебя.

Элли и сама не понимала, почему она так разволновалась. Она никак не могла достучаться до него, заставить увидеть очевидное. Но она не сдавалась:

– Если не хочешь проходить этот тест, мы будем по-другому сражаться за Ханну. Ты ее воспитывал, заботился о ней, в то время как Шон вообще не вспоминал о девочке. Она любит только тебя. Мы обратимся к психиатрам, достанем их заключения, представим доказательства, показания людей, какой ты хороший отец. Сделаем все возможное и невозможное.

– Ты что, никогда не читаешь газет? – прорычал Зейн. – Судьи не посчитаются с чувствами ребенка и с легкой душой передадут мою дочь Дойлю.

Но Элли не отступала. Только не сейчас, когда она была так уверена в своей правоте.

– Я не понимаю, почему ты так упорно отказываешься верить в то, что Ханна твоя дочь?

Он вздрогнул, как будто она ударила его. Глаза потемнели от боли. Но Элли заставила себя продолжать:

– Ты не можешь опорочить Ким. Она – мать девочки. Если ты не пройдешь этот тест, Шон отправится в суд, и дело будет предано огласке. Ты этого хочешь?

– Занимайся лучше своими делами, – перебил он.

– Подумай о Ханне. А если Шон приедет, когда она будет гулять? Если он вздумает сказать ей, что он ее настоящий отец? Хочешь, чтобы Ханна услышала это от него? В суде тебя все равно заставят пройти этот тест. Так что лучше сделай сам.

Глаза Зейна сузились.

– Дойль ведь не знал об этом, пока ты ему не рассказала?

– Так ты поэтому так разозлился на меня? Вытащи голову из песка, Зейн. Первое, что тебе посоветует твой адвокат, так это пройти через эту процедуру.

– Не уверен. Я имею полное право отказаться. Он знал, что не откажется. Элли прочла это в его глазах, прежде чем он снова отвернулся к окну. Затем она встала, вынула из кармана клочок бумаги и протянула его Зейну.

– Вот возьми. Это адрес клиники и номер телефона Шона. Он пока остановился в Эспене. Я понимаю, что творится у тебя в душе, поэтому не стану обращать внимание на твои беспочвенные обвинения. Когда результаты будут у нас на руках, мы продолжим этот разговор.

Зейн резко повернулся к ней.

– Что ты собираешься делать?

– Пойду выйду с Муни, мне надоели твои бредни. Я подожду, пока ты успокоишься и все утрясется.

– И когда же это случится? – язвительно спросил он.

– Не знаю. – Элли пожала плечами. Она сделала шаг к двери, но, подумав, остановилась.

– Я не могу спать на этой водяной кровати. Если тебя не устраивает мое общество, можешь лечь на пол или сам спи на ней. А можешь пойти в гостиную. Я буду спать в твоей постели – с тобой или без тебя.

Эту ночь Зейн провел на софе в гостиной. Утром, еще до прихода Рут, Элли быстро убрала его постель, но в последующие вечера он упорно ложился на софу.

Сидя за столом и оттачивая карандаш, Элли от души надеялась, что ночами он спал не лучше, чем она. Не надо было выходить замуж за Зейна, даже на месяц. Долгое время ей казалось, что, выйдя за него замуж, она будет счастлива. И вот они поженились, но счастья не было. Они жили в этом большом доме как посторонние люди – вежливые, учтивые, но абсолютно чужие и далекие. Если бы не Ханна, то, наверное, Зейн не спускался бы к обеду и не возвращался бы домой к вечеру. Создавалось впечатление, что он просто вычеркнул Элли из жизни. С той брачной ночи он больше не прикасался к ней.

Еще до свадьбы Элли предупреждала его, что через месяц покинет этот дом, но нелепые и чудовищные обвинения Зейна заставили ее передумать, и она не могла понять, что заставляет ее упорно оставаться на ранчо.

– А почему папа сам не ложится спать? – неожиданно спросила Ханна. Она сидела за столом и рисовала, а сейчас подняла голову и внимательно посмотрела на Элли. – Он так сердито разговаривал со мной, но я не обиделась.

Усилия Зейна скрыть раздражение и напряженность, возникшие между ними, а также желание уберечь дочь от надвигающейся опасности возымели обратное действие.

– Когда взрослых что-то беспокоит, они кажутся немного сердитыми.

– А о чем папа беспокоится?

Элли немного подумала и осторожно ответила:

– Да эти взрослые всегда о чем-то беспокоятся.

– Я не хочу быть взрослой.

– Всему свое время, милая.

Девочка отложила карандаш и удивленно посмотрела на Элли.

– Почему ты называешь меня милой? Только папа меня так называет. Он любит меня. А почему он тебя не зовет милой? Дэйви сказал, что он и тебя любит тоже.

– Дэйви не знает, что говорит, – резко заметила девушка.

– Знает, знает, – настаивала малышка, – Дэйви уже большой, он все знает.

И, обиженно опустив голову, она снова стала рисовать.

Элли попыталась заняться делами, но у нее все валилось из рук. Она никак не могла простить себе, что была резка с Ханной. Во всем виноват только Зейн!

Элли наклонилась к малышке.

– А что ты рисуешь?

Девочка опустила руку с карандашом.

– Картину.

– Что же на ней изображено? Можно мне посмотреть?

Ханна поколебалась, но потом решительно протянула Элли листок бумаги.

На нем было нарисовано три человечка. У самого высокого были темные волосы, у среднего – желтые, а у самого маленького – рыжие кудри. Рот у человечков был в форме полукруга, концы которого почему-то были опущены вниз.

– Объясни мне свой рисунок, – попросила Элли.

– Это мы – я, ты и папа.

– А почему мы такие грустные? Знаешь, чего нам не хватает?

Девочка недоверчиво взглянула на Элли.

– Мороженого?

Каждый раз, когда Элли уезжала, Зейну казалось, что она больше не вернется. Он пробовал успокаивать себя, убеждая, что без Куппера она не уедет, но тут же вспоминал, что сам предлагал ей привезти коня в трейлере на следующий же день. В конце концов, она могла прислать за ним Уорта.

У Зейна заныла спина. Каждый день он вставал с этой проклятой софы совершенно разбитым. А ведь ему принадлежала кровать – огромная, мягкая, уютная. Он вполне мог спать на ней вместе с Элли, как она и предлагала. Стоило посмотреть, как быстро она сбежит от него в другую комнату. А если она не уйдет, тогда ему придется лежать с ней рядом. Зейн прекрасно понимал, к чему может привести одно только прикосновение к ее шелковистой коже. Ему не следовало заниматься с ней любовью даже в их первую ночь. Его заветная мечта жениться на Элли осуществилась, но девушка сыграла с ним злую шутку. Разрушила любовь, которую он пронес через столько лет! Зейн больше уже не сможет никого полюбить. Разве этого недостаточно для нее? Неужели она сделает так, что он потеряет и Ханну?! Никогда он не думал, что настанет день, когда он возненавидит Элли Лэсситер.