Текст книги "Цивилизация Этрусков"

Автор книги: Жан-Поль Тюийе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Еще один факт позволяет подтвердить эту версию. В 241 г. до н. э. жителей Фалерий постигла та же участь, что и Вольсинии: они были выселены на несколько километров от города, на территорию, менее удобную для обороны. Новый город стал называться Фалерии, а прежнее место получило название Чивита Кастеллана. В обоих случаях вполне естественно, что выселенные жители унесли с собой название своего города. А городская стена вокруг Больсены относится к римской эпохе, то есть к периоду после 264 г. до н. э., когда жители получили право ее построить, доказав свою верность Риму.

«Столица» Этрурии, таким образом, располагалась на величественной скале Орвието. И совсем близко от Орвието следует искать «Fanum Voltumnae». Как мы уже отметили, центральное святилище этрусков до сих пор не найдено, но территория Кампо дела Фьера у подножия скалы, на западной стороне (откуда ведет дорога в Больсену), является первым претендентом. Терракотовый архитектурный декор, фрагменты статуй в прошлом уже были здесь обнаружены. Раскопки продолжаются, и они, возможно, подарят нам разгадку.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ

Этрусские цари

По очевидным причинам, в связи с нашей большей осведомленностью в истории Древнего Рима, политическое развитие Этрурии зачастую сравнивают с римским. Согласно историографической традиции, первые два с половиной века существования Рима (с 753 по 509 гг. до н. э.) выделяются в «царский период», во время которого успешно и невероятно долго правили всего лишь семь царей. Эта удивительная продолжительность семи правлений вызывает подозрение. Этрусские источники позволяют, как мы увидим впоследствии, пересмотреть и увеличить этот список. Среди семи римских царей фигурируют три этруска – даже если учесть то, что точное происхождение Сервия Туллия являлось предметом споров в Античности – поэтому неудивительно, что другие крупные этрусские города в определенный период своей истории также имели во главе своей царя, который, возможно, назывался «лукумон». Не останавливаясь на теме легендарных этрусских царей, Вергилий говорит о царе Клузия, Осиниусе, который руководил одним из кораблей этрусского флота, союзника Энея. В то время как Рим и Вейи в последние годы V в. до н. э. вступают в опасный конфликт, который привел к потере независимости Вейев, они выбирают принципиально разные политические позиции. Вейи принимают решение о возвращении к царской власти из-за нежелания проводить ежегодные выборные кампании, каждый раз приводившие к разногласиям. Это решение немедленно вызывает гнев других этрусских городов, которые отказываются оказывать военную помощь Вейям. Это решение сыграло в пользу Рима.

В конце V в. до н. э. политическая ситуация в этрусском обществе была весьма изменчива. Большинство городов уже перешли к республиканскому правлению; в их числе были и Вейи, однако этот опыт, весьма мучительный для них, был недолгим, поскольку в 432 г. до н. э. во главе Вейев стал царь Ларе Толумний. Это вполне этрусское имя, оно фигурировало, среди прочих, в надписях в вейском святилище Портоначчо, где одним «тулумном» была сделана посвятительная надпись. Этот вейский царь известен еще и потому, что он был убит во время битвы военным трибуном или римским консулом по имени Авл Корнелий Косс. Последний, вслед за Ромулом, мог разместить в храме Юпитера Феретрия вторые «трофеи» Рима, поскольку он убил во время битвы вражеского вождя. Таким образом, можно заключить, что республиканский опыт Вейев был очень непродолжительным и эфемерным.

Однако другие крупные тосканские города также имели своих царей, например Цере. Об этом говорит латинская надпись I в. н. э. – одна из «элогий» из Тарквиниев, которая повествует о великих деяниях, совершенных веками ранее членами аристократической семьи Спуринна. В одной из этих надписей сообщается, что некто Авл Спуринна, сын Велтура, вступил в конфликт с Орголниусом, царем Цере (Caeritum regem). Последнее имя является, несомненно, этрусским, и оно напоминает имя Плауции Ургуланиллы, которая была первой женой императора Клавдия. Именно она, будучи представительницей крупной этрусской семьи и владелицей семейных архивов, вызвала интерес к этрускам у Клавдия и побудила его составить их историю. Можно предположить, что эпизод с Орголниусом относится к середине IV в. до н. э. Республиканский режим Цере уже после Вейев переживал те же потрясения.

Нам известен еще один этрусский царь, и мы уже упоминали его имя: речь идет о Порсене, царе Клузия, который осаждал Рим с целью восстановить Тарквиния Гордого на троне, и он, вне всякого сомнения, взял город, как об этом пишет Тацит, несмотря на то, что большинство римских авторов приводят легенду о заключении почетного мира. Этрусский характер имени Порсена с его характерным окончанием -наочевиден, и мы имеем причины полагать, что Порсена правил не только в Клузии, но и на территории тиберийской Этрурии, в том числе в Вольсиниях-Орвието с их общеэтрусским святилищем «Fanum Voltumnae». Нам неизвестно, какое время он правил на этой территории (и в Риме?), но то, что мы узнаем о Тарквиниях в Риме свидетельствует о том, что к 500 г. до н. э. в городах происходили республиканские изменения, наравне с Грецией, в первую очередь с Афинами, в той же ситуации и в тот же момент.

Этрусские республики

Хоть античные авторы дают нам очень мало подробностей, по рассказу Тита Ливия о Вейях можно заключить, что этрусские города перешли к республиканскому режиму, близкому тому, что установился в Риме после 509 г. до н. э. – во всяком случае, именно так интерпретировали его римские историки. Именно к такому выводу можно прийти на основании сведений о ежегодных «избирательных кампаниях». В одном из отрывков Дионисий Галикарнасский затрагивает вопрос о существовании в Тарквиниях собрания магистратов, стремившихся подкупить Тарквиния Гордого, изгнанного из Рима. Но он не дает дополнительных сведений: если понимать текст в буквальном смысле, то можно заключить, что этрусская метрополия сменила форму правления до того, как это сделали в самом Риме. В действительности много сведений предоставляет эпиграфика и в первую очередь надписи на скульптурах, благодаря «посвятительной надписи», дававшей информацию о том человеке, в честь которого поставлена статуя или мемориал. Хоть сведения о карьере магистрата и являются исключением в этом типе источников, которые в первую очередь несут в себе имя покойного, а также некоторые сведения о его родных и его возрасте, но они являются очень ценными. Следует сразу отметить, что наша источниковая база в этом вопросе носит общий и однообразный характер: в хронологическом плане простые упоминания о магистратурах или наиболее развернутые «посвятительные надписи» в большинстве своем относятся к более позднему эллинистическому периоду.

Исходя из «посвятительных надписей», можно составить подобие этрусской политической карьерной лестницы, которую, вероятно, начинают с должности «шаги» и завершают должностью «zilath»: так же как в Риме, политическая карьера начиналась с должности квестора и завершалась консульством, а в некоторых случаях, – более высокой должностью цензора. Эти две магистратуры – единственные, которые встречаются нам с VI в. до н. э. в этрусской эпиграфике. В Рубьере, рядом с Реджио Эмилия, которая не была сильно подвержена этрусскому влиянию в эту эпоху, на надгробном камне в форме столба высотой 1,77 м была обнаружена надпись, датируемая VI в. до н. э., содержащая слово «zilath». Прочтение и понимание этой надписи весьма затруднены: некоторые предполагают, что погребенный мог быть «zilath» Марцаботто (Миза) либо мог иметь царское звание («lucumon»), но предпочтение отдается предположению, что он был военачальником (в латинском языке – «praetor»).

Что касается «шаги», эта должность была известна уже в архаическую эпоху в городе Цере (надгробие из Траглиателлы), в Южной Этрурии. Как правило, эту должность, которую можно было получать многократно, занимали молодые люди. Мимоходом вспомним, что Вергилий упоминает латинский когномен (прозвище) Маро, слово, соответствующее этрусскому «таги», что объясняется конечно же тем, что предки его семьи занимали эту должность в паданской Этрурии, и, несомненно, даже в Мантуе, родном городе поэта. Другой характерной чертой этой политической должности является связь с религиозной стороной, хоть это и неудивительно, учитывая особую религиозность этрусков. Дважды, – в Тарквиниях, и на территории, зависимой от Тарквиниев, встречалось слово «таги», связанное с культом Бахуса. В первом случае имеется в виду «таги» вакханов, жрецов Бахуса – и одновременно женского божества по имени Кафа, а во втором случае говорится о «таги», выполняющих свои обязанности на территории, где справлялся культ. Любопытно, что бог Дионис-Бахус в этрусском языке имел свое имя – Фуфлунс. С точностью можно сказать, что этот культ имел огромный успех в Этрурии в эллинистическую эпоху, о чем можно свидетельствовать по знаменитому эпизоду с вакханалиями 186 г. до н. э. Но и другие археологические находки подтверждают значимость этого культа в Этрурии, а значит, и необходимость магистратов для его организации. Обратимся к крышке саркофага из Тарквиниев, хранящейся в Британском музее. На ней изображена женщина, одетая в кожаные одежды, держащая в левой руке тирс, а в правой руке канфар, а подле нее – олененок: все эти атрибуты свидетельствуют о том, что это женщина была посвящена в дионисийские мистерии.

В надписях также отмечают другие названия этрусских магистратур, например «purth», которая напоминает греческого притана, а также имя самого Порсены, или «maestre», отсылающая, очевидно, к Мастарне, то есть к латинскому магистрату. Можно предположить, что это «magister populi» (глава общины) или «magister equitum» (глава кавалерии) римских учреждений, а также можно задаться вопросом, не было ли военно-политической должности в этрусских городах? Однако термин, встречающийся чаще всего в эпиграфических надписях и венчающий политическую карьеру – это «zilath». В первую очередь констатируем тот факт, что этот магистрат имел привилегию эпонима, то есть по имени человека, занимающего должность «zilath», назывался год, подобно римскому принципу называть год именем двух правящих консулов. Один «zilath» был в Черветери, как свидетельствует недавно обнаруженная надпись («zilco lathale nulathesi» – «при зилаке Jlapce Нулате»), которая была высечена на вотивном подношении IV в. до н. э., посвященном Турмсу или Гермесу/Меркурию, который в Этрурии также был богом торговли.

Особое внимание обращают на термин «zilath mechl rasnal», который долгое время считался высшим магистратом этрусков, «президентом» конфедерации. Дионисий Галикарнасский полагал, что слово «rasenna/rasna» означает «этрусский», и вполне естественно можно было прийти к выводу, что «zilath mechl rasnal» – это человек, управлявший всей Этрурией. Однако многие признанные специалисты полагают, что слово «rasna» скорее соответствует «populus» и что «zilath mechl rasnal» – это всего лишь высшая магистратура города, республики, а не совокупности городов додекаполиса. Отмечают, что в полисе Тарквиниев только лишь в столице (Тарквинии) была такая должность, в то время как простые zilath были во второстепенных населенных пунктах. Кроме того, некий персонаж из Орвието утверждает, что он являлся «zilath mechl rasnal» в Клузии, что лучше вписывается в рамки второй интерпретации. Тем не менее весьма сложно, как мы уже говорили, отвергнуть информацию Дионисия Галикарнасского, отлично знавшего этрусские реалии.

Таким образом, в последнее время были совершены попытки найти другую должность для обозначения магистрата федерального значения. На саркофагах из Тарквиний неоднократно встречается термин «zilath cechaneri», относящейся к высокопоставленным деятелям (саркофаг Магнат, или погребение Конвеньо начала III в. до н. э., где изображен кортеж из служащих и ликторов, что свидетельствует о высоком ранге покойного). Поскольку слово «cechaneri» относится к группе «вышестоящих» людей, невозможно сомневаться в большом значении этой должности. Но у нас нет никаких доказательств того, что, будучи высокой ступенью иерархии, эта магистратура была должностью главы этрусской конфедерации. Таким образом, очевидно, что этрусские учреждения «республиканского» периода нам известны лишь фрагментарно. Если мы и выделяем несколько титулов, мы не можем почти ничего сказать ни о способе выбора этих магистратов, ни об их взаимоотношениях с собраниями, эквивалентными Римскому сенату или народному собранию.

ГЛАВА 6
ТРИ ЭТРУССКИХ ЦАРЯ В РИМЕ

Был ли Рим изначально этрусским городом? Это один из спорных на сегодняшний день вопросов. Существуют две полярные точки зрения. Согласно первой, Рим был завоеван несколькими крупными метрополиями этрусского додекаполиса и, таким образом, подчинен этрусскому господству более чем на 100 лет. Согласно второй, Рим никогда не был этрусским городом. И эти споры совсем не новы, поскольку еще Дионисий Галикарнасский заявлял свое несогласие с теми, кто считал Рим «тирренским городом». Но не была ли эта позиция продиктована одним лишь желанием представить Рим только лишь как греческий город? Во всяком случае, представляется очень сложным, если не абсурдным, отрицать этрусское присутствие в Риме, поэтому форма и причины этрусского влияния в Риме порождают споры.

ИСТОРИОГРАФИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ: СЕМЕЙНОЕ ДЕЛО

Танаквиль и Тарквиний Приск

Обратимся к литературным источникам и прежде всего к Титу Ливию. Пятым царем Рима, сменившим Анка Марция в 615 г. до н. э., был Тарквиний Приск. Он был выходцем из этрусского города Тарквинии и имел жену Танаквиль, носившую типично этрусское имя. Нет никаких причин ставить под сомнение происхождение Тарквиния Приска, даже если это имя было найдено в более раннем погребении в Цере: такие же имена были обнаружены в нескольких городах, и это лишь следствие известных браков между представителями крупных семейств. Будущий царь Рима, который также носил имя Лукумон (значение этого слова до сих пор точно неизвестно), был сыном крупного торговца из Коринфа, Демарата, а его жена, происходившая из аристократической семьи Тарквиниев, подтолкнула его к переезду, поскольку он не мог сделать яркую политическую карьеру в этом городе, где был наполовину чужеземцем. В Риме возможности социального роста были другими. Здесь обнаруживается ряд показательных черт: связи между Коринфом и Этрурией, в частности Тарквиниями, были хорошо известны, и коринфская керамика, найденная на тосканской территории, является существенным доказательством. Вскоре этруски начнут ей подражать, изготавливая так называемую этрусско-коринфскую керамику, которую они незамедлительно экспортируют в другие города Средиземноморья.

Еще более поразительной является, возможно, роль этрусской женщины. Можно предположить, что Танаквиль во многом руководила своим мужем. Ее роль была первостепенной в частности в тот момент, когда она прибывает в Джаникулу, что на «этрусском» побережье Тибра. Там было предзнаменование, данное летящим орлом, которое одна лишь Танаквиль смогла интерпретировать как знак верховной власти. После прибытия супругов в Рим царь Анк Марций выбрал Тарквиния Приска в качестве опекуна для царских наследников и назначил его командовать римской конницей.

Танаквиль и Сервий Туллий

Танаквиль исчезла? Нет, она вновь выйдет на первый план, когда станет необходимо наследовать супругу. Тарквиний Приск был убит через 37 лет после начала своего правления сыновьями Анка Марция, осознавшими, наконец, что они были наследниками трона. Римские цари правили очень долгое время и можно с полным основанием задаться вопросом об их количестве: как всего семь царей, отраженных в письменных источниках, правили почти два с половиной века (с 753 по 509 гг. до н. э.)?! Кроме того, древние авторы толком и не знали, являлся ли Тарквиний Гордый сыном или внуком Тарквиния Старшего. В любом случае, спустя 37 лет Танаквиль в здравом уме и светлой памяти предсказывает, будучи экспертом по предзнаменованиям, царскую судьбу младенцу, Сервию Туллию, люлька которого была подброшена во дворец при невероятных обстоятельствах. Происхождение Сервия, имя которого, вероятно, говорит о рабских истоках (servus), было запутано, и позднее мы обнаружим, что этрусская версия его биографии не лишена аргументов. В Риме его считали сыном латинского аристократа. Он стал зятем Тарквиния Приска, и когда царь умер, Танаквиль сумела утвердить его на престоле, где Сервий Туллий осуществил множество важных реформ.

Туллия и Тарквиний Гордый

После Танаквиль еще одна представительница этрусского народа вмешалась для того, чтобы привести к власти Тарквиния Гордого. На этот раз речь идет о Тулии, дочери Сервия Туллия: по римскому обычаю, она не имеет имени, а только лишь фамилию отца в женском роде. Туллия была вспыльчивой, а ее родная сестра – очень робкой. Чтобы упрочить свою власть, Сервий Туллий выдал их замуж за сыновей Тарквиния Приска. Это закончилось трагедией: по инициативе Туллии ее сестра с мужем и Сервий Туллий были убиты, а муж Туллии Тарквиний Гордый провозгласил себя царем.

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ОБ ЭТРУССКОМ ВЛИЯНИИ

Керамика

Римская историография в лице Тита Ливия признавала, что этруски обосновались в Риме, а некоторые из них попали в правящую верхушку государства. С трудом приняв Сервия Туллия, которому была приписана латинская генеалогия, античные авторы были вынуждены оставить двух этрусских Тарквиниев в списке семи царей. Археология полностью подтверждает этрусское присутствие в Риме, в какой бы форме оно ни проявлялось. Многочисленные фрагменты керамики буккеро были обнаружены в различных частях Рима, и не только в центре, на Форуме или в Боариуме. Например, можно обратить внимание на удивительную керамику, выполненную техникой тонкого буккеро, обнаруженную близ Сен-Жан-де-Латран. Однако обнаружение этрусской или греческой керамики, даже в большом количестве, не достаточно, чтобы в точности говорить об этрусском или греческом присутствии на римской территории: всегда можно предположить, что это был всего лишь импорт. Но также верно то, что это свидетельствует об активной торговой деятельности.

Эпиграфика

Зато найденные этрусские надписи не оставляют никаких сомнений в том, что на римской территории присутствовали носители этрусского языка. Итак, в Риме было найдено порядка десяти надписей, выгравированных на керамике буккеро. Например, имя «Uqnus» можно прочесть на фрагменте буккеро из Форума Боариум, и в этом имени можно узнать латинское имя Окнус, который считался основателем Болоньи (этрусской Фелсины).

Но самая длинная и показательная этрусская надпись выгравирована на небольшой фигурке льва из слоновой кости: она была обнаружена в ходе раскопок в Сант Омобоно, на Форуме Боариум, в месте рыночной торговли на берегу Тибра. На этом изделии второй половины VI в. до н. э. выгравированы три имени – «araz silqetenas spurinas». Первое из них – хорошо известное этрусское имя Арат, а замена придыхательного tна zв конечной позиции очень характерно для римского варианта этрусского языка. Третье имя «spurinas» – также очень известно и принадлежит аристократическому роду города Тарквинии. Эта фамилия встречается в надписях множество раз, в этой форме или же в форме «spurinna», более известной в латинском языке. Намного позднее, в I в. н. э., латинские надписи дают нам сведения о деяниях, свершенных, быть может, в V или IV вв. до н. э. представителями рода Спуринна. Один из них принимал участие в экспедиции на Сицилию, в ходе которой этруски оказали помощь Алкивиаду. Эта крупная этрусская семья из Тарквиниев не исчезла вместе с независимостью Этрурии: Цезарь избрал своим личным гаруспиком именно выходца из рода Спуринна, ведь для выполнения этой роли необходим был этруск знатного происхождения. Позднее с еще одним выходцем из этого рода – военачальником Вестрицием Спуринной – состоял в переписке Плиний Младший.

Второе слово в надписи из Сант Омобоно, «silqetenas», хоть ничего нам не напоминает на первый взгляд, но по суффиксу -nasможно определить, что это имя собственное. Было предположение, что это слово как-то связано с географическим названием, в данном случае – с городом Сульчи в Сардинии. Действительно, этруски имели торговые отношения с этим крупным островом, находившимся напротив их основной территории. Что же касается имени Арат Спуринна, то исследование небольшой фигурки льва из слоновой кости, от которой до нас дошла лишь одна половина, приводит к выводу, что этот предмет был своего рода «паспортом», позволяющим идентифицировать его владельца за границей: вторая половина фигурки льва должна была прикладываться к первой, словно банкнота, разорванная пополам. Нам известен и другой пример такого этрусского «удостоверения личности» из Карфагена, также часто посещаемого этрусскими купцами, которые привозили туда множество изделий из керамики. Во всяком случае, небольшая фигурка из слоновой кости с надписью из Форума Боариум прекрасно показывает, что Рим был весьма интересен для одной из самых крупных этрусских семей.

Что касается Тарквиниев, необходимо процитировать последнюю надпись, хоть она была выполнена на латинском, а не на этрусском языке. На дне чаши в стиле буккеро, датируемой последней третью VI в. до н. э., была сделана надпись «гех». Исключительное положение надписи указывало на то, что этот предмет не использовался в быту, а был предназначен для ритуального действа, возможно, имевшего отношение к жрецам начала Республики. Однако нельзя исключать тот факт, что речь могла идти и о самом царе.