Текст книги "Месса"

Автор книги: Жан-Мари Люстиже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Омовение рук

После этого предстоятель приклоняется и смиренно молит Господа принять эту жертву.

Кроме того, на торжественных Мессах он может совершить каждение даров и алтаря, после чего совершается каждение перед ним самим и перед всем собранием – Церковью, Телом Христовым, Храмом Духа Святого.

После этого, тихим голосом говоря: «Омой меня, Господи, от беззакония моего и от греха моего очисти меня», – предстоятель омывает водою свои руки. Не следует неправильно понимать обряд омовения рук, именуемый также – по первому слову латинского текста фрагмента 25-го псалма, которым прежде сопровождался этот обряд: «Буду омывать в невинности руки мои и обходить жертвенник Твой, Господи».

Некоторые историки объясняют обычай омывать руки в конце Приношения даров тем, что первоначально это делалось из чисто практических соображений. У предстоятеля, говорят они, руки бывали, запачканы после того, как он принимал от верующих дары в виде продуктов. Однако на самом деле этот обряд занял своё место в Евхаристической Литургии в знак верности иудейскому богослужебному жесту очищения и покаяния.

Этот простой жест предстоятеля, перенятый из иудейской традиции, занимает вовсе не какое-то второстепенное место; всё его значение в том и состоит, что он вновь связывает нас с тем, что совершал Иисус.

«Это такая мелочь», – скажете вы. Но эта мелочь помогает нам лучше увидеть, куда уходит корнями наше евхаристическое богослужение.

Жертва всей Церкви

Все молитвы, сопровождающие различные действия во время Приношения даров (когда предлагаются хлеб и вино, когда служитель Божий смиренно приклоняется, когда он омывает руки), должны по возможности произноситься предстоятелем совсем тихо. Немецкие епископы, кстати, настаивали на том, чтобы они произносились громко, в то время как народ поёт песнопение на Приношение даров.

Хотелось бы кое-что уточнить в этой связи. Одни молитвы произносятся тихо, а другие в обязательном порядке во всеуслышание потому, что этого требует данный литургический «момент» и данное литургическое действие. Как я уже говорил. Приношение даров – это такой момент богослужения, когда каждый из участников делает то, что ему подобает делать: так, священник в это время молится тихим голосом. Напротив, Слово Божие и Евхаристическая молитва всегда произносятся во всеуслышание, так чтобы все могли слушать и внимать. «Внемлем» – говорил на Востоке диакон, ритуально призывая к тишине собрание, которое было весьма шумным во время долгих восточных богослужений.

Каждая часть Мессы завершается молитвой предстоятеля в полный голос. В это время собрание молится стоя:

по окончании обряда Входа – Вступительная молитва (см. гл. VI);

в конце Литургии Слова – Молитва верных (см. гл. VIII);

при завершении Приношения даров – Молитва над дарами;

наконец, в завершение Евхаристической Литургии

Молитва после Причащения (см. гл. XV). Иначе говоря, предстоятельствующий священник соединяет всё, что он перед этим сделал, и всё, что перед этим переживало собрание, в одной молитве, сочетающей в себе благодарение и прошение, – в молитве, которая структурирует ход Божественной Литургии; в молитве, которая от лица всех пае произносится громким голосом и почти всегда обращена к Богу Отцу «через Иисуса Христа, Господа нашего, в общении Святого Духа».

В следующей главе мы приступим к Евхаристической молитве. Однако сейчас остановимся ненадолго на словах, которыми священник приглашает нас к молитве, и поразмыслим над ними: «Помолимся все вместе в то время, как приносится жертва всей Церкви».[2]2
  Эти слова приводятся в соответствии с их французской версией, сильно отличающейся как от латинского оригинала, так и от довольно точно следующего ему принятого у пас перевода («Молитесь, братья и сестры, дабы моя и ваша жертва была угодна Богу Отцу Всемогущему. – Да примет Господь эту жертву из рук твоих во хвалу и славу имени Своего, ради блага нашего и всей Церкви Своей Святой»). – Прим. пер.


[Закрыть] Собрание отвечает на это: «Ради славы Божией и спасения мира».

Евхаристическое богослужение вашей общины, вашего прихода – это приношение жертвы всей Церкви. Таким образом, вы собрались не затем, чтобы «отметить» то, что каждый из вас пережил или все вы вместе пережили за прошедшую неделю. Ваше собрание не создаёт свою собственную Мессу. Напротив, вы призваны преодолеть собственные границы, чтобы войти в дело всей Церкви, которое, как мы увидим, есть дело Самого Христа. Почему? Повторим эти слова, может быть, довольно трудные для понимания: «Ради славы Божией», которая открывается в «спасении мира» (как говорит св. Ириней Лионский), и «ради спасения мира», в котором проявляется «слава Божия». Вот каково то дело, к участию в котором призываются все христиане, когда они «созываются» (именно таков первоначальный смысл слова «церковь» – по-гречески «экклесиа» означает «созывание») для совершения Божественной Литургии.

Второй Ватиканский Собор в Конституции (ст. 11) говорит об этом вот что: «Участвуя в Евхаристической жертве, источнике и вершине (culmen) всей христианской жизни, верующие приносят Богу божественную Жертву и с Нею самих себя. Таким образам, как через приношение, так и через Святое Причастие, не смешанно, но каждый по-своему, они все имеют соответствующее участие в священнодействии. И, насыщенные Телом Христовым в Святом Причащении, они действительно являют единство Народа Божия, столь совершенно знаменуемое и столь дивно осуществляемое в этом великом Таинстве».

X
Евхаристическая молитва

Евхаристической молитвой (Евхаристическим каноном) мы называем ту часть Мессы, которая начинается диалогом, вводящим нас в Префацию: «Ввысь сердца… Возблагодарим Господа Бога нашего…» (потому-то эта молитва и названа Евхаристической, т. е. молитвой благодарения), а оканчивается словом Аминь – ответом собрания на восхваление Бога Отца через Христа в силе Святого Духа.

Но прежде всего давайте остановимся на значении слова «Префация», чтобы избежать ошибок в его понимании. Если в современном французском языке оно означает предисловие к какой-то книге, то здесь Префация выступает в значении латинского – слова, произнесённого предстоятельствующим священником публично, торжественно, в полный голос перед всем собранием.

И действительно, именно епископу или священнику – ему и только ему – поручена миссия произнести эту молитву благодарения, в которой соединяется всё собрание. Почему это так?

Обратим внимание на начало первой фразы, практически идентичной во всех Префациях: «Воистину достойно и праведно, должно и спасительно нам всегда и везде благодарить Тебя, Господи, Отче Святой, Всемогущий вечный Боже».

А теперь вспомните завершение этой великой молитвы благодарения: «Через Христа, со Христом и во Христе Тебе, Богу Отцу Всемогущему, в единстве Духа Святого всякая честь и слава во веки веков. Аминь».

Молитва, обращаемая священником к Отцу

В этих двух фразах – в первой и в последней – мы обнаруживаем самую суть Евхаристической молитвы, которая оставалась неизменной на протяжении веков. Евхаристическая молитва всегда полностью обращена к Отцу. Она произносится и совершается во имя Христа, «через Него, с Ним и в Нём», ради Его собравшейся Церкви, соединённой с Его жертвой в Святом Духе. Право произносить эту молитву принадлежит священнику.

Священник, неся на себе печать таинства священства, «уподобляется Христу-Священнику» (Декрет Второго Ватиканского Собора о служении пресвитеров, 2). Напомню вам: действуя in persona Christi Capitis («от лица Христа-Главы» – Главы Своего Тела), священник даёт собранию возможность войти через Таинство Евхаристии в уникальные взаимоотношения со Христом Господом. Личное действие рукоположенного служителя (епископа или священника) осуществляет по отношению к Церкви, Телу Христову, действие её Главы, её Начальника Иисуса, Сына Божия, Который приносит Себя за неё в жертву и соединяет её со Своей Жертвой. Эта личная и исключительная роль священника – даже если при сослужении все священники действуют сообща – становится очевидной из евангельского рассказа об установлении Евхаристии, когда Иисус непосредственно обращается к Своей Церкви: «Это есть Тело Моё, которое за вас будет предано. Примите и вкусите от него все». Тем более примечательно, что вся Евхаристическая молитва, которая традиционно произносилась одним только предстоятелем, говорится от первого лица во множественном числе: «мы».

Это торжественное «мы» выражает общность епископа и священников со всей коллегией апостолов, которая является залогом мира и единства Церкви, как говорится об этом в начале наиболее чтимой из всех Евхаристических молитв – Первой, древнего «Римского канона» (советую вам сегодня перечитать его). По это «мы» означает также весь собравшийся народ, всю Вселенскую Церковь, всех живых и умерших, о которых сегодня молится священник.

Второй Ватиканский Собор особо подчёркивал это: «Священник, получивший священную власть, воспитывает священный народ и управляет им, приносит Евхаристическую Жертву от лица Христа (in persona Christi) и предлагает её Богу от имени всего народа» (Lumen gentium, 10).

Участие верных

Каким же образом собрание принимает участие в приношении жертвы Христовой, которое осуществляется силою Святого Духа и служителем которого является священник?

Собрание всецело участвует в евхаристическом священнодействии. С самого начала Божественной Литургии собрание являет собою зримый образ Церкви, Тела Христова, – благодаря своей вере, надежде и любви. Принятие друг друга братьями и сестрами Христа, принятие Слова Божия и крещальное исповедание веры собрали воедино «рассеянных чад Божиих» в Церкви, способной совершить жертву Христову и принести себя в жертву вместе с Ним. Божественная Литургия завершается приобщением Телу и Крови Христа. Каждый соединяется – очень лично и очень глубоко – с Самим Христом, чтобы образовать тем самым единое Тело – Церковь, объемлющую все народы, вобравшую в себя людей, которых Бог любит от начала до скончания времён.

Тем не менее, следует подчеркнуть значение словесного участия собрания в Евхаристической молитве, произносимой священником.

Прежде всего, в начале Евхаристической молитвы собрание ведёт диалог со священником, где стороны призывают друг друга к благодарению:

 
«Ввысь сердца.
 

 
– Возносим ко Господу.
Возблагодарим Господа Бога нашего.
 

 
– Достойно это и праведно».
 

Кроме того, в конце Евхаристической молитвы звучит доксолог (греческое слово, означающее славословие). Произносит его только священник, возносящий Тело и Кровь Христа: «Через Христа, со Христом и во Христе Тебе, Богу Отцу Всемогущему, в единстве Духа Святого всякая честь и слава во веки веков», – а всё собрание единодушно завершает хвалу словом Аминь, которое выражает веру и благодарение.

Внутри самого Евхаристического канона есть одна важная молитва, также произносимая всем собранием вместе со священником; это «Санктус»: «Свят, свят, свят Господь Бог Саваоф…»

Этот литургический текст, помимо всего прочего, напоминает нам, что поклонение земной Церкви совершается единым гласом с поклонением невидимых созданий, которые упомянуты в видении Исайи (6. 2–3), откуда и заимствован этот текст, представляющий собой одну из самых древних частей богослужения: Сам Иисус пел его во время молитвы в синагоге.

Молитвы ко Христу

«Но разве не молимся мы непосредственно Христу во время Мессы?» – возразите вы. Да, несомненно. Однако давайте поподробнее рассмотрим, в какие моменты и какими словами. Мы с вами уже размышляли об Обряде покаяния в начале Мессы: верующие призывают Христа избавить их от грехов («Христе, помилуй»). Вы помните возглашение собрания перед началом и по окончании чтения Евангелия, когда воздаётся хвала Христу, Который обращается к нам с Благой Вестью.

Во время Евхаристической молитвы после освящения Даров собрание «творит воспоминание» («анаинесис») Христа, Который «умер и воскрес». В ответ на призыв предстоятеля признать эту «тайну веры» верные обращаются ко Хрипу, присутствующему на алтаре в Святых Дарах: «Смерть Твою возвещаем, Господи, и воскресение Твоё исповедуем, ожидая пришествия Твоего».

Наконец перед Причащением во время преломления освящённого Хлеба собрание поёт или просто произносит небольшую литанию, обращаясь с молением ко Христу Иисусу, Агнцу Божию. Мы просим Христа о милости к нам, грешникам, и молим Его: «Даруй нам мир».

Следует добавить также несколько слов о первой из тех трёх молитв, которые священник в прошлом произносил тайно, готовясь к Причащению. Теперь уже во всеуслышание после «Отче наш» от имени всего собрания он молится: «Господи Иисусе Христе, Ты сказал апостолам Своим: мир Мой оставляю вам, мир Мой даю вам. Не взирай на грехи наши (уже не „мои“, как прежде, когда священник произносил эту молитву только о себе самом, а „наши“), но на веру Церкви Твоей и по воле Твоей благоволи умирить и объединить её».

Если священник хочет, он может произнести и вторую молитву: «Господи Иисусе Христе, Сын Бога живого, по воле Отца при содействии Святого Духа смертью Своею оживотворивший мир, Священным Телом и Кровью Своею избавь меня от всех беззаконий моих и всякого зла, помоги всегда блюсти заповеди Твои и не дай мне отпасть от Тебя». Или третью: «Причащение Тела и Крови Твоей, Господи Иисусе Христе, да не будет мне в суд и осуждение и по милосердию Твоему да охранит и исцелит душу мою и тело», – тихим голосом, в смиренном расположении духа подлинного христианина, который готовится к принятию Тела и Крови Христа.

Все эти молитвы в некотором смысле прерывают общее движение Евхаристии, в котором Церковь обращается к Отцу через Христа в Духе Святом.

Так Церковь, состоящая из грешников, обращается к Иисусу, своему Искупителю, Церковь-Невеста взывает ко Христу, своему Жениху, чтобы сделаться участницей Его брачного пира.

Действие Святого Духа

II, III и IV Евхаристические молитвы, в которых сохранены отголоски очень древней традиции, содержат два явно обращённых к Отцу прошения («эпиклесиса») ниспослать Духа Святого на Евхаристическое Тело Христово и на церковное Тело Христово. Первое звучит перед освящением даров: чтобы Дух Святой освятил принесённые хлеб и вино и они стали Телом и Кровью Сына Божия. Затем, после освящения Даров, – другое: чтобы верные, укреплённые Телом Христовым, исполненные Духа Святого, стали сами вечным приношением во славу Отца.

Но если смотреть глубже, то всё евхаристическое священнодействие совершается в Святом Духе.

Как видите, завершение Евхаристической молитвы – «Через Христа, со Христом и во Христе…» – удивительно лаконично выражает двойной смысл Евхаристии Христовой: литургическое действие Церкви и действие Бога – Отца, Сына и Духа, – Бога, приобщающего нас Своей жизни.

XI
Жертва благодарения

Вся Евхаристическая молитва обращена к Богу Отцу. Для того чтобы лучше понять её, зададим себе три вопроса: кто говорит? Кто приносит жертву? Кто приносится в жертву?

Кто говорит?

Священник.

Это вполне очевидно, об этом шла речь выше. Но когда он говорит в полный голос, то всегда говорит от первого лица во множественном числе: «мы», «наш»… Его устами говорит вся Церковь, всё Мистическое Тело Христово. По ходу этой молитвы, обращаясь к Богу Отцу, священник говорит Ему «Ты». А когда речь идёт о Иисусе Христе, священник говорит о Нём в третьем лице: «Накануне Своих страданий Он взял хлеб во святые и досточтимые руки Свои… преломил и подал ученикам Своим, говоря…»

Христос.

Вот в этот самый момент Евхаристической молитвы, к которому мы подошли, священник начинает говорить от первого лица, передавая свой голос Христу и оставляя за Ним произнесение тех слов, которыми устанавливается Евхаристия: «Это есть Тело Моё, которое за вас будет предано… Это есть чаша Крови Моей […] которая за вас и замногих прольётся… Это совершайте в память обо Мне».

Церковь.

Через служение священника, который может вот так произносить слова, сказанные Самим Иисусом, таинственно осуществляется присутствие в собравшейся Церкви единственной в своём роде Жертвы Христа. Всякая Евхаристическая жертва является истинной жертвой, которая всегда единa с Жертвой Крестной.

Таким образом, Христос, священник и Церковь в неразрывном единстве говорят и действуют в этой Евхаристической молитве, обращённой к Отцу И наши грамматические пояснения очень важны, потому что они помогают нам ощутить ту тайну, в которую мы входим, эту исключительную тайну спасения – вверенную Церкви тайну Христа, Который умер и воскрес. Да, воистину – как священник говорит нам об этом после освящения Даров: «Велика тайна нашей веры».

Евхаристия – приношение и жертва

Греческое слово Евхаристия значит «благодарение». В сущности, молитва, именуемая Евхаристической, начинается с первых слов Префации (см. гл. X) – со слов, благословляющих Бога за всё, и особенно за дарованное нам спасение. Вот почему христианское благодарение – сама молитва Христова – не просто слова, не просто вежливая благодарность Богу за все Его благодеяния.

Евхаристия по сути своей является приношением.

Приношение Богу не идёт ни в какое сравнение с ценным подарком, купленным для друга, и даже с дарением какой-то своей собственности, когда говорят родственнику: «Я дарю тебе то, что принадлежало мне, и что я берёг как зеницу ока», – имея в виду, что отрывают это от сердца. Или когда супруги, говоря, друг другу: «Я отдаю тебе себя», – становятся взаимным даром, соединяются в любви и думают прожить вместе всю жизнь. Но этот дар проходит испытание временем, и бывает, что две личности сталкиваются с невозможностью обрести полную гармонию – телесную и душевную…. Евхаристия – нечто значительно большее. В ней мы приносим себя в дар Богу во всей полноте: пашу свободу, наш разум, наше сердце. Это приношение, которое саму нашу жизнь и нас самих делает Божиими, приобщает к Его любви.

Таким образом, когда мы обращаемся к Богу и воздаём Ему благодарность со Христом, через Христа и во Христе, Евхаристия является одновременно приношением и жертвой.

Жертва в полном смысле слова.

Евхаристия – не жертва заклания, подобная кровавым жертвоприношениям животных в ветхозаветные времена, но нечто большее – то, что отдаётся в распоряжение Богу, переносится в святилище Божие, «посвящается» (как говорит об этом святой Августин, давая определение жертвоприношения). Приносить жертву – значит посвящать, отдавать в собственность Богу, на благую волю Его.

Жертва примиряет нас с Богом – не потому, что наш дар должен Его задобрить (как будто можно подкупить Бога!), но потому, что подлинная жертва является, прежде всего, жестом любви, которая противостоит греху, представляющему собой отказ от благодарения и своего рода «евхаристию наизнанку». Грех – это отвращение от Бога и любовь к самому себе вплоть до неприятия Бога, вплоть до забвения Бога, вплоть до отрицания Бога, в то время как святость – это любовь к Богу и открытость к Нему вплоть до самозабвения. «Сберёгший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережёт её», – скажет Иисус в Евангелии (МФ 10. 39).

Истинная жертва, которую возвещали пророки и которую совершил предавший Себя на страдание Раб, предсказанный в книге Исайи (42. 1–9;49. 1–6; 50. 4-11; 52. 13–53. 12), – это принесённая в любви жертва свободы, а вовсе не пролитая кровь жертвенных животных. Иисус во время последней Вечери благословит чашу с вином, говоря: «Сие есть Кровь Моя Нового Зачета, за многих изливаемая» (МК 14. 24).

Пророки Ветхого Завета неустанно напоминали народу Божию подлинный смысл жертвоприношения; так, Осия говорил: «Я милости хочу, а не жертвы (имея в виду приношения в жертву животных), и Боговедения более, нежели всесожжении (подразумевая баранов, ягнят и т. п.)». Для грешного человека жертва – не только знак, но и проявление вновь познанной и вновь обретённой любви к Богу – является освобождением от греха. Она восстанавливает разрушенное грехом; она изглаживает вину, хулу, тот ужас, который повлёк за собой грех. Опустошённость, порождённую страстями и злом, она заполняет любовью созидающей; она возвращает человеку полноту и благородство чувств, она воскрешает. Истинная жертва не там, где приносятся жалкие подношения людей, хотя и такие жертвы совершались по повелению Бога (вспомните жертвоприношения в Храме по закону Моисееву). Истинная жертва, угодная Богу, как говорит псалмопевец, – «дух сокрушённый; сердца сокрушённого и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс 51 [50]. 19). Истинная жертва – сердце сокрушённое и смиренное.

Евхаристия – Жертва Христа и Церкви.

В этой длительной духовной традиции, в этой терпеливой педагогии Божией мы лучше познаём Христа: «Жертвы и приношения Ты не восхотел […] всесожжения, и жертвы за грех Ты не потребовал. Тогда я сказал: вот, иду; в свитке книжном написано о мне: я желаю исполнить волю Твою, Боже…» – эти слова псалма 40 [39] (7–9) с полным правом могут быть отнесены ко Христу, входящему в мир (ср. Евр 10. 5–9).

Предлагая Себя в жертву благодарения, Иисус исполнил высочайшее дело Единородного Сына Божия, Слова воплощённого, Спасителя и Искупителя, Который избавил человека от греха и ввел его в полное общение с Богом. Именно поэтому снятой Августин смог написать: «Истинная жертва способствует нашему единению с Богом в святом сообществе ради нашего блаженства».

На вопрос о том, кто говорит в Евхаристической молитве, мы должны ответить: священник. Но в то же время это Иисус говорит в Своей Церкви. Вот почему евангельские слова об установлении Евхаристии, звучащие в Евхаристической молитве, производят такое сильное впечатление, и сердца всех христиан обращаются к ним вновь и вновь как к неиссякаемому щедрому источнику, который не оскудеет вовеки. Прочитайте в Новом Завете четыре фрагмента: у Матфея (26. 26–29), у Марка (14. 22–25), у Луки (22. 15–20) и в Первом послании Павла к Коринфянам (11. 23–26) – и сравните их с текстом Литургии.