Текст книги "Месса"

Автор книги: Жан-Мари Люстиже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Роль священника

По этой же причине важно правильно понимать уникальную роль предстоятеля, рукоположенного служителя: епископа – преемника апостолов, или священника, который благодаря таинству священства причастен миссии епископа.

По сути дела, предстоятельствующий епископ или священник – знак присутствия Христа в Его Церкви. В собрании крещёных он свидетельствует о том, что Сам Христос их собирает, говорит с ними, даёт им Своё Тело, созидает из них Церковь. Поскольку у Церкви только один Глава – Христос, у собрания тоже только один предстоятель. Не может быть коллективного главенства или со-предстоятельства.

Хотя все священники участвуют в сослужении, поскольку они – священники (рукоположение вводит их в епископский или священнический чин, всё-таки только один из них предстоятельствует (возглавляет богослужение) – от начала до конца, как на Литургии Слона, так и на Евхаристической Литургии. В своем лице он символизирует личное присутствие Христа в Его Церкви. Вот почему ему принадлежит «главенство», «первенство». Это не значит, что все другие – на вторых ролях! Но первым, Первенцем, Главой апостол называет Христа (ср. Кол 1. 18).

Предстоятельство священника даёт собранию верующих возможность стать тем, чем оно должно быть: священник «возглавляет» собрание (то есть представляет Главу Христа). Эту миссию никто не может себе присвоить. Она принимается от Бога при рукоположении, принимается ради блага Церкви. Вот как говорится об этом в Послании к Евреям: «Всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу… И никто сам собою не приемлем этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон. Так и Христос, не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: „Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя… Ты священник вовек по чину Мелхиседека“» (5. 1–6).

Если принять во внимание эти две особенности евхаристического собрания: единство всех частей Литургии и единственность роли возглавляющего её священника, – легче будет погрузиться в молитву и правильно понимать различные моменты Мессы.

Входное песнопение

Итак, мы собрались в храме, чтобы участвовать в Мессе. Войдя, мы увидели своих знакомых, обменялись приветствиями и новостями. Более того, если мы пришли заранее, у нас есть время обрести внутреннюю тишину в личной молитве. Теперь наше собрание должно почувствовать себя «единым телом». Именно этому служит так называемое Входное песнопение.

Что нужно для того, чтобы соединить людей? Попросту расшевелить их? Разогреть голосовые связки? Создать соответствующий настрой? Вес ли средства для этого хороши? Ведь одним нравится орган, другим гитара, третий вообще предпочёл бы не петь, а танцевать, одним словом – кто во что горазд. Но перед началом богослужения важно делать не что попало, а именно то, что отвечает определённой цели. Это не значит, что нельзя, по договорённости между священником и верующими, выбрать из множества вариантов песнопений, предлагаемых традицией Церкви, то, которое кажется лучшим данному собранию.

В евхаристическом собрании всякое песнопение – это молитва: поклонение, покаяние, прошение, хвала – всему здесь есть место. А каковы смысл и назначение Входного песнопения? Это не песня, которую каждый может слушать сам по себе. Это литургическое действие, общинное по своей сути: в нём каждый соединяется с другими, чтобы образовать евхаристическое собрание. Каждый вместе со всеми остальными «входит» в слово, обращённое к Богу. Благодаря этому совместному духовному действию созидается общность поклонения и молитвы между людьми, до того момента разобщёнными и нередко чужими друг другу. Едиными устами, единым сердцем начинают они петь Богу – все вместе, сливаясь в одном возгласе, в одной молитве. Хорошо ли, плохо ли у них это получается, эстетично или нет, – это уже другой вопрос, тоже (и это надо подчеркнуть) заслуживающий внимания. Но сейчас я хочу сосредоточиться на том, насколько важно это общее песнопение для вхождения в молитву и созидания евхаристического собрания.

Псалмы: язык Божий

Если так, то, что следует петь? По традиции Западной Церкви, песнопение, открывающее собою Литургию, обычно представляет собой псалом с пространным рефреном, смысл которого соотносится с праздником, приходящимся на этот день. По-латыни такое песнопение называлось introitus (буквально «вход»). Говоря о псалмах, я понимаю, что петь их непросто. Наш язык не слишком ритмичен, и при переводе на французский возникает масса трудностей музыкального порядка. Короче говоря, мы не располагаем живым популярным репертуаром, какой имеется у других, соседних народов. У немцев или англичан есть традиция народных песен, навеянных псалмами, или, лучше сказать, псалмы прочно вошли в их мировосприятие и культуру. У нас же дело обстоит по-другому: мы лишены этого достояния.

Но, как бы там ни было, Церковь избрала псалмы. Я уже упоминал о роли псалмов в синагогальной молитве. Вспомним, что святой Августин обратился в христианскую веру в немолодом уже возрасте благодаря пению псалмов; тем не менее, их латинский текст казался этому гуманисту варварским. Люди в его епархии в Гиппоне (неподалёку от Аннаба-Бона, на территории нынешнего Алжира) знали псалмы наизусть. Представляете себе? Христиане в тех краях и в те времена знали на память все сто пятьдесят псалмов, которые они пели. В псалмах, а именно – в их языке люди находили духовную пищу. Слова псалмов, какими следует «говорить с Богом», заучивались наизусть и укоренялись в сознании людей.

Знать псалмы наизусть не значит повторять их, как попугай; это значит – носить их в сердце, так чтобы их слова, взятые из Слова Божия, стали нашими собственными. Наверное, кто-то из вас возразит: «Это как-то неестественно!» Но отнеситесь серьёзно к тому, что я скажу: разве французский язык вы сами изобрели? Слова, с помощью которых вы объясняетесь, вы когда-то прочно усвоили, Они стали вашими собственными словами, вашим родным языком, которым вы пользуетесь совершенно свободно. Точно так же язык Божий должен стать для христиан родным языком – родным настолько, что в нашей душе сами будут рождаться слова для беседы с Богом и для того, чтобы понимать, друг друга, когда мы, верующие, говорим о Боге. Мы должны учить этот Божий язык; иначе нам грозит афазия, немота, неспособность изъясняться.

И тем, кто жалуется, что не знает, как молиться и что во время молитвы говорить, я без колебания отвечу: «Начните с псалмов».

Предстоятель – знак присутствия Христа

Надеюсь, теперь вам понятнее, почему псалом (кстати, и Христос молился словами псалмов) лучше, чем любое другое песнопение или гимн, объединяет христиан, собравшихся на Мессу.

Теперь, когда людей сплотила песнь поклонения, песнь-молитва, входит Предстоятель. О чём напоминает этот вход?

Хотя зачастую мы воспринимаем это просто как торжественную церемонию (впереди предстоятеля несут крест и свечи, шествует процессия алтарников и сослужащего духовенства), всё же это литургическое действие, на мой взгляд, прежде всего напоминает о входе Христа-Мессии в иерусалимский Храм. Св. евангелист Лука уделяет этому особое внимание. Он приводит несколько эпизодов о пребывании Христа в Храме: новорождённый Младенец Иисус в день сретения (2. 22), двенадцатилетний Отрок во время ежегодного паломничества (2. 4б), Мессия, посланный Отцом, чтобы учить (19. 45; 21. 37; 22, 53). В этих упоминаниях отзываются, как эхо, пророчества Захарии о восстановлении Храма (6. 12 и ел.).

Но собрание верующих – это тоже образ грядущего Храма в Небесном Иерусалиме (ср. Откр 5. 6): это Храм духовный, созидаемый из камней живых, о чём говорит апостол Пётр: «Приступая к Нему [к Христу], камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устройте из себя дам духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом» (1 Петр 2.4–5).

Когда предстоятель входит в собрание, он становится знаком того, что Христос присутствует среди этих мужчин и женщин, собравшихся во имя Его. В этот момент всё собрание должно осознать, что оно становится образом святого Храма, жилищем Духа Божия. Сам Христос входит в него и делает его Своей обителью, приобщая собранный здесь народ Своему Слову и Своей Жертве хвалы.

Целование алтаря

Пройдя через собрание верующих, священник восходит к алтарю, целует его и воздаёт ему почитание. Таковы его первые действия, прежде чем он обратится к верующим со словами. Почему? Потому что алтарь – а в раннехристианских общинах алтарями служили гробницы мучеников – напоминает о жизни, принесённой в жертву в чаянии воскресения. В то же время он – символ Христа и жертвы благодарения, которую мы собираемся принести. Жест почитания алтаря, иногда сопровождающийся каждением, означает, что всё происходящее обращено к Христу – Престолу, Священнику и Жертве (ср. Евр 4. 14 и ел.; 9. 14), ко Христу, присутствующему в этом собрании.

Только после этого целования алтаря, столь значимого в своей простоте и своём безмолвии, предстоятель, как брат среди своих братьев, берёт слово и приветствует собрание: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа».

IV
Собравшиеся во имя Христа

Первое исповедание веры

Почтив алтарь, предстоятельствующий священник обращается к народу и начинает Мессу: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа».

В этот момент мы впервые осеняем себя крестом. Крестное знамение не должно твориться машинально, как какой-то обыденный, привычный жест. Ведь, по сути, это первое исповедание нашей веры в тайну Божию. Слова «во имя…» мы зачастую не вполне понимаем. Однако в библейском контексте они имеют особый смысл. В действительности эта формула – калька характерного еврейского оборота, своего рода метафора. «Имя Божие» или даже просто «имя» (вспомните прошение молитвы «Отче наш»: «да святится имя Твоё») выражает реальность Самого Бога – Бога, имя Которого неизреченно и Которого мы, тем не менее, дерзаем называть Отцом, Сыном и Духом.

Евхаристическое собрание подтверждает это исповедание веры в Святую Троицу, являющейся отличительной особенностью христианства, единодушно отвечая священнику: аминь. Словом аминь в самом начале Мессы созидается собрание – благодаря исповеданию веры в истину Божию. Еврейское слово аминь означает приверженность истине.

Первое благословение

Затем предстоятель обращается к верующим с величественным приветствием, которое обобщает всю историю спасения. Из многих возможных формул я предпочитаю две.

1. «Господь да будет с вами», или даже: «Господь с вами» (чтобы лучше передать древнееврейскую – равно как и греческую или латинскую – лаконичную формулу, выражающую не пожелание, а факт)

Это благословение – возможно, одно из самых древних и самых прекрасных, используемых нами в богослужении, – произносит рукоположенный священнослужитель (епископ, священник, диакон), Мы находим его едва ли не на каждой странице Библии. Это не столько пожелание, сколько утверждение веры, которое проходит через всё Священное Писание и выражает признание того, что Бог постоянно пребывает со Своим народом, а значит, и «с вами». Это – высшее из благословений! Ведь в нём сжато, выражена суть Завета Бога с Его народом, заключённого на Синае.

В действительности слова «Господь с вами» выражают имя Божие, открытое Моисею. Еврейская традиция, а следом за нею греческая и латинская почтительно оберегала это имя, передавая его тетраграммой (четырёхбуквенным сочетанием) YHWH. В переводах Библии обычно используются транскрипции, опирающиеся на реконструкции экзегетов Нового времени: сперва было предложено читать «Иегова», позже – «Ягве». Вторая транскрипция, хотя она и претендует на большую точность, не намного лучше первой. Литургический перевод на французский язык, как и перевод, известный под названием «Экуменическая Библия», предпочёл слово Господь – то же, что латинское Dominus, греческое Kyrios, еврейское Adonai. Но, так или иначе, имя Божие означает, что Господь с нами. Оно – откровение не только бытия Божия, но и присутствия Бога среди Его народа (ср. Исх 3. 14). Сказать «Господь с вами» значит исповедать сущность Откровения, подтвердить, что Сам Бог дал обетование неотлучно пребывать среди Своего народа, возобновить – с благодарением и надеждой – Союз, посредником которого является Моисей. То же сделал архангел Гавриил при Благовещении, когда сказал Деве Марии: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою» (Лк 1. 28).

Когда Иисус, завершая Свой земной путь, говорит Своим апостолам: «И се, Я с вами во все дни до скончания века» (МФ 28. 29), – Он повторяет ту же формулу применительно к Себе. Он – вочеловечившийся предвечный Сын Божий, воплощённое Слово – отныне обитает в этом святом Храме, который есть Церковь. Он устроят Себе жилище в этом новом народе, собранном Духом Святым.

Итак, приветствие «Господь с вами», на которое собрание отвечает: «И со духам твоим», то есть: «и с тобою самим тоже», – не просто какая-то банальная формула, вроде: «Здравствуйте! Ну, как поживаете?» Это приветствие, преисполненное силы и смысла, а также исповедание веры, которое поочерёдно произносят предстоятель и собрание, выражая веру Церкви в новый и вечный Завет.

2. «Мир вам», по сути: «Мир с вами». (Здесь опять и утверждение факта, и выражение пожелания).

В нашей литургической практике эта древнейшая формула сохраняется за епископом. Всем известно, что это самое обычное приветствие у народа Израилева, однако не следует воспринимать его как какое-то банальное, машинально произносимое приветствие. Вместе с псалмопевцем мы можем сказать: «Послушаю, что скажет Господь Бог. Он скажет мир народу Своему и избранным Своим» (Пс 85 [84]. 9).

Мир в Ветхом Завете понимался как полнота жизни с Богом; это человеческая жизнь, достигшая, наконец, счастья, поскольку Бог стал обитать среди Своего народа; это жизнь человека, преображённая радостью жизни с Богом среди братьев. «Мир с вами» – это своего рода следствие факта, выраженного словами «Господь с вами».

Когда воскресший Христос является Своим апостолам. Он говорит: «Мир вам! Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Примите Дуxa Святого» (Ин 20. 19–22). Это Свой мир Он вверил им на Вечери накануне Своих страданий: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как, мир даёт, Я даю вам» (Ин 14. 27). Ибо Он Мессия, «Князь мира» (Ис 9. 6), пришедший «направить ноги наши на путь мира» (Лк 1. 79). Вот почему в последней беседе Он высказывает Своим друзьям и Своё горячее желание, – несмотря на то, что им предстоит приобщиться Его страданиям: «Чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин 16. 33).

Не кто иной как Бог собирает нас воедино

«Господь с вами», «Мир вам» – когда священник такими словами приветствует собрание, он произносит их от имени Христа. В этой связи добавлю ещё одно небольшое замечание.

Все священники – и я в том числе – испытали искушение сказать: «Господь да будет с нами». Но когда я говорю: «Господь да будет с вами», – это не означает, что я как бы исключаю себя из собрания. (Ведь верующие спрашивают: «Почему это священник говорит „с вами“? А как же он сам?»)

Вот я и хочу объяснить, почему нам, священникам, предстоятельствующим при совершении Евхаристии, нужно иметь мужество, чтобы говорить: «Господь да будет с вами», и почему мы оказываемся как бы отделёнными от собрания. Кому-то может показаться, что по отношению к нам это несправедливо. На самом же деле мы, наоборот, занимаем единственно положенное нам место, в соответствии с принятым нами служением, которое мы совершаем для вас. Предстоятель не является «рупором» собрания. Он «поставлен» не группой верующих, а Христом, действующим через Своих апостолов: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал u поставил вас, чтобы вы шли и приносили, плод, и чтобы плод ваш пребывал, дабы, чего ли попросите от Отца во имя Моё, Oн дал вам» (Ин 15. 16).

Совершая Божественную Литургию, я поворачиваюсь лицом к собранию и говорю: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», а потом обращаюсь к вам со словами: «Господь да будет с вами». В это время моими устами Сам Христос обращается к Своей Церкви. Но слова, которые я произношу от Его имени, обращены и ко мне, и я принимаю их в тот самый момент, когда говорю их вам: пребывая среди нашего евхаристического собрания, Христос собирает нас Духом Своим Святым, чтобы мы воздали благодарение Отцу.

И когда как ваш епископ, преемник апостолов, я произношу приветствие: «Мир вам», – я исполняю принятую от Бога миссию собирать в единстве и любви всю местную Церковь (то есть епархию) и быть знаком и гарантом её полного кафолического общения со всею Церковью. Эта литургическая формула напоминает нам о том, что не может быть католического единства без Апостольской Коллегии под властью Преемника Петра.

Таковы две основные формулы приветствия. Литургия предлагает нам и некоторые другие; часть их заимствована из начальных или заключительных строк посланий св. апостола Павла, как, например: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа да будет со всеми вами» (2 Кор 13. 13).

Все эти формулы прекрасны, и все они в большей или меньшей степени выражают тайну Святой Троицы и в той, или иной мере говорят о мире, о радости – всегда в присутствии Божием. И действительно, приветствие предстоятеля в начале Мессы, так или иначе, свидетельствует об уверенности, которая воодушевляет христианское собрание: Бог – посреди нас, и именно Он нас собирает воедино.

Вводные слова

Теперь священник должен помочь собравшимся христианам войти в Евхаристическую Жертву – в некотором роде «ввести» их в богослужение данного дня. И вовсе не так, как это делает ведущий на телевидении перед показом какой-то передачи. Священник должен помочь собранию погрузиться в ту тайну, которая будет совершаться – здесь и теперь.

Во всяком Евхаристическом богослужении есть своя неповторимость, своя новизна: иногда она проистекает из тех обстоятельств, в которых оказываются верующие, зачастую основывается на празднике, приходящемся на этот день (прославление тайн жизни Христа или Богородицы, память святых и др.), и всегда – на Слове Божием, провозглашаемом в этот день, особенно в Евангельском чтении.

Поддерживаемый верою всей Церкви и подкрепляемый словом Священного Писания, предстоятельствующий священник должен в своём вступительном слове дать верующим почувствовать пульс молитвы Церкви, собравшейся в этот день на Мессе. Помочь может наиболее важное речение из Евангельского отрывка, читаемого в данное воскресенье. И пусть предстоятель без колебаний процитирует его в этот момент: таким образом, слово Божие само укажет верующим направленность их молитвы.

V
Признать себя грешником

Покаянная подготовка

Священник призывает собрание, прежде всего, испросить у Бога благодать сердечного сокрушения о грехах. Именно это означает призыв «осознать наши грехи».

Что значит такое общее признание нами своих грехов в преддверии Евхаристии? В тот момент, когда Христос, Владыка святости, «Призвавший нас Святой» (ср. 1 Петр 1. 15), собирает нас, чтобы дарованием Своего Тела и Крови приобщить полноте Своей жизни – приобщить через наше участие в Его жертве, – это действие напоминает нам о нашем месте: мы принадлежим к роду грешному, но освящённому Христом. Надо, чтобы каждый признал, что он грешен, чтобы каждый назвал в тайне сердца всё, в чём он отступился от Бога и что отдаёт теперь на милость Божию, чтобы Бог спалил это огнём Своей любви.

Конечно, обряд покаяния в начале Мессы не заменяет таинства покаяния и личного исповедания грехов перед священником, когда мы получаем прощение от Бога. Но не всякий грех порождает смертельный разрыв с Богом. Благодать Евхаристии очищает нас от тех прегрешений, которые в какой-то мере отдалили нас от Бога.

Итак, священник призывает верующих к обращению сердца, к этому покаянному действию, которое предполагает и участие его самого. Он говорит: «Осознаем наши грехи, чтобы с чистым сердцем совершить Святое Таинство». Священник волен, избрать для этого и другие слова. Главное – призыв к обращению. Речь идёт не столько о том, чтобы совершить испытание совести по всем правилам (это в данным момент и не предлагается), сколько о том, чтобы испросить у Бога и принять благодать, помогающую признать себя грешником и покаяться.

Затем необходимо некоторое время сохранять молчание, чтобы каждый – вместе со всеми остальными – как бы поставил себя перед взором Божиим и сказал Ему: «Господи, вот перед Тобою моя жизнь: Ты её знаешь. Помоги мне ощутить горечь оттого, что я так мало любил Тебя и не любил ближнего по Твоей заповеди. Помоги мне страдать оттого, что я не живу Тобою всецело. Открой моё очерствевшее сердце. Вместо сердца каменного дай мне сердце сокрушённое, скорбящее о том зле, которое я совершал против Тебя».

Молчание, сохраняемое некоторое время собранием, даёт возможность каждому погрузиться в свою личную молитву.

Это время, как бы кратко оно ни было, имеет немалое значение для участия каждого в евхаристическом богослужении. Подумайте о словах Иисуса, которые произносятся при освящении чаши: «Это есть чаша Крови Моей, нового и вечного Завета, которая за вас и за многих прольётся во отпущение грехов»…

Слова «Тело Моё, которое за вас будет предано…» имеют то же значение. И в молитвах, готовящих нас к Причащению, мы снова молим нашего Отца, чтобы «мы были избавлены от греха» (после молитвы «Отче наш»), и (в молитве о мире) просим Христа: «Не взирай на грехи наши, но на веру Церкви Твоей» и т, д.

Прочтите внимательно (полностью) Четвёртую Евхаристическую молитву. В этой молитве раскрывается – сопровождаясь великим благодарением, – вся история спасения грешных людей, которых Бог избавляет через Своего Сына. Для нас познать меру своего греха значит познать полноту Божией любви, искупившей нас. Печаль о наших грехах становится радостью о прощении Божием. Источник этого прощения – Жертва Христова, и, совершая Евхаристию, мы приобщаемся к ней.