Текст книги "Хищники для преисподней"

Автор книги: Жан Дети

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

До не знал, где находится, и сверился с планом Мерсье. Выбранное им строение оказалось каменным домом. Дверь украшала львиная голова. Под легким нажимом До дверь повернулась на хорошо смазанных петлях. Все было продумано до мелочей!

До прошел по узкому и темному коридору. Его фиолетовые глаза ночью видели так же хорошо, как и днем. Они не раз спасали ему жизнь. До держал свой дар в секрете. О нем ничего не знал Хок и даже Карен...

Стены были изъедены язвами. Лестница заскрипела под его тяжестью. Перила представляли собой толстый грязный канат, натянутый на колья.

На лестничную площадку выходила единственная дверь. Не зажигая свет, До переступил порог и осмотрелся. В комнате стоял один шкаф из белого дерева.

В нем он нашел полинявшие джинсы, рубашку цвета хаки с нагрудным карманом, пару холщовых туфель на веревочной подошве, коричневую куфию с красным пояском, старый бумажник с документами на имя иракского гражданина Гамала Кариба с выцветшей фотографией, облезлую кожаную кобуру, "Люгер" и две обоймы к нему.

В один миг он переоделся, надел на голову куфию, скрепив ее агвалом, обул туфли. Поверх рубашки застегнул кобуру, вложил в нее "Люгер" и надел куртку.

Затем вывернул карманы своей одежды, сжег собственные документы, включая паспорт, раздавил ногой пепел и разбросал его по грязному полу. Бумажник он выбросит в порту.

В кармане поношенной куртки он нашел портсигар с гравировкой "Ж.Р.". Это были инициалы Жака Руайе, под именем которого Бруно Мерсье остановился в Восточном Отеле.

Все шло по плану.

Всего за несколько минут Кен Доерти исчез, и его место занял Гамал Кариб. Об одежде позаботится Раввак.

Став арабом, До поспешил покинуть дом, вышел на улицу и зашагал к порту.

Туда как раз входила фелюга с зажженными огнями. Выла сирена грузового судна. До бросил пустой бумажник в воду и, сунув руки в карманы, направился к центру города, к кварталу, в котором находилась следующая декорация "Таверна Али Бабы". Там предстояло разыграть второй акт спектакля.

x x x

Прислонившись к пирамиде ящиков, с сигаретой во рту, Раввак терпеливо ждал в порту наступления часа, когда он вместе с Мерсье запустит механизм всей операции.

Сцена, которую разыграют двое Хищников, должна была послужить детонатором. Если только До, играя свою роль, не допустит ошибку. Сириец счел его план удачным.

У Раввака была собственная идея по поводу того, как выйти на Джамиля Савада. Для До все было совершенно по другому, и Раввак ничем не мог помочь другу.

Разумеется, он был способен на потрясающие импровизации, но эти импровизации имели отношения только к нему лично. Раввак не любил давать советы другим.

Может быть в этом и проявлялся индивидуализм, за который его так упрекали. Во всяком случае, это была одна из причин того, что он предпочитал подчиняться, а не командовать.

Однако на этот раз Хок сделал его ответственным за операцию.

Эта ответственность угнетала сирийца. Раввак никогда не бежал от ответственности, он только не хотел ее ни с кем делить. Так было бы лучше, если их постигнет неудача.

Сириец согласился возглавить операцию только потому, что его партнером был До. До без страха и упрека, Безжалостный До отказался возглавить операцию не ради Раввака, а для пользы дела.

Раввак хорошо знал, что рано или поздно он сам перестанет командовать До, и что ни тот, ни другой не заметят этого. Они любили работать вместе.

Парившие в небе чайки раздраженными криками отвечали на вой сирены грузового судна. Раввак бросил окурок и раздавил его ногой. К нему с притворным безразличием направлялся Мерсье.

Мерсье молча смотрел на Раввака. Тот вынул из кармана нож-выкидуху. Лезвие выскользнуло подобно жалу змеи и разрезало французу рукав, раскроив его, словно бритва. На предплечье выступила кровь.

– Поразительно! – восторженно воскликнул Мерсье.– Тебе бы работать парикмахером. Бритвой ты не сделал бы лучше!

– Флакон! – напомнил Раввак, довольный комплиментом.

Мерсье откупорил флакон и вылил на голую руку, порванную рубашку и пиджак алую жидкость, в совершенстве изобразив обильное кровотечение.

– Пошли! – сказал Раввак.

Положив здоровую руку француза себе на плечи, Раввак зашагал к соседней улице. Мерсье еле передвигал ноги, играя роль раненого. Полицейский участок был недалеко.

– Одиннадцать часов! – прошептал Мерсье.

Увидев их, дежурный нахмурился.

– Что произошло? – спросил он с сильным южным акцентом.

– Я... На меня напали... Ранили... – ответил Мерсье. – Без этого парня я бы, наверное, не дошел...

Раввак усадил товарища на стул и из осторожности заговорил на ломаном французском:

– Я видеть другого с ножом. Он ударить этого сиди. Я бежать. Он убегать. Я помогать сиди придти сюда. Я хотеть он все сказать полиция.

Коп за деревянной перегородкой поднялся.

– Нужно о нем позаботиться, – сказал он.

– Да, я пойду в больницу. К врачу... Но я хочу, чтобы вы арестовали моего грабителя.

– Он вас ограбил?

– Да! И он хотел убить меня. Он похитил у меня бумажник и портсигар. Меня зовут Жак Руайе.

Коп, наконец, отреагировал и открыл позади себя дверь.

– Эй, парни!... Пойдите сюда.

Появился бригадир с двумя полицейскими.

– Нападение, – объяснил дежурный. – Ограбление и покушение на убийство. Как он выглядел, ваш тип?

– Араб, – ответил Мерсье.

– Он быть одинаков со мной, – вмешался Раввак. – Он быть высокий.

– Ты его знаешь? – подозрительно спросил бригадир.

– Да, я знать его. Я не знать, как его зовут. Но я видеть его в таверне.

– Какой таверне?

– Таверне Али Бабы. Что за ерунда! Он часто бывать там. Он пить, играть.

Бригадир надел фуражку, его двое подчиненных взяли в оружейной пистолеты-пулеметы.

– Мы пойдем прогуляемся туда, – решил бригадир.

Когда он проходил мимо Мерсье, тот добавил:

– У этого человека, бригадир... У него на голове была коричневая вуаль с красным ремешком... У него светлые глаза... Это поразительно, светлые глаза у араба...

– Ладно, – резко ответил полицейский. – Какие это светлые глаза? Голубые, как у вас?

– Да! Нет, не голубые!... Скорее фиолетовые.

Раввак утвердительно кивнул. Тяжело запыхтел двигатель малолитражки, копы отправились на охоту.

Дежурный взялся за телефон.

– Я позвоню в больницу.

– Не беспокойтесь! – возразил ему Мерсье. – Это больно, но рана не смертельная. У подонка не хватило времени... Я сам пойду в больницу.

– Я сопровождать его, – подтвердил Раввак.

Поддерживая друг друга, Хищники покинули участок. Коп не стал их задерживать. Раненого поместят в отделение для вновь прибывших, а завтра инспектор получит от него жалобу и свидетельские показания.

Что касается араба, то в нем больше не было необходимости. Еще до наступления утра бригадир Роке наденет браслеты на типа со светлыми глазами.

Фиолетовые глаза, сказал пострадавший.

Роке конечно же найдет его только по одной этой примете.

ГЛАВА 3

Квартал был зловещим. Между изъеденных селитрой стен пробивались узкие улочки. Низкие двери и окна домов были наглухо закрыты. Покрывавший проезжую часть улиц битум размягчился от жары. Кое-где из-за отбросов спорили собаки, кошки и крупные крысы.

Особенно чувствовался запах гнилого мяса, к которому примешивался запах испражнений. Из близко расположенного порта сюда проникали запахи мазута, смрадные испарения тухлятины, зловония сточных канав и прочей гнили.

Дурно пахнущая пасть Таверны Али Бабы открывалась на Марсельскую улицу. На глухой стене с пробитой в ней дверью красовалась красно-зеленная неоновая вывеска.

В накуренный подвал вела каменная лестница.

Войдя в таверну, До почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Ему стало трудно дышать. Он закашлялся и сплюнул на посыпанный опилками пол. Посетителей окутывал едкий густой дым. Здесь собрались подвыпившие моряки всех рас и национальностей, черные докеры, арабы, индийцы и проститутки.

Большинство из них сидели за мраморными столиками на литой ножке, похожими на те, что украшали залы французских кафе тридцатых-сороковых годов. Одни играли в покер и кости, другие танцевали под звуки музыкального автомата. Все пили и курили.

Из-за жары и густого дыма у До опять разыгралась мигрень. Шарль Азнавур пел известную песню "Я видел..."

Чтобы не привлекать внимания, До пробрался к стойке бара, за которой обслуживали пятеро парней в грязных белых пиджаках, странно оттопыривавшихся под левой подмышкой.

Таверна Али Бабы! Здесь находились сорок разбойников, и эти джеки-потрошители не нуждались во французской полиции для того, чтобы заставить уважать закон и порядок. Закон хозяина Джамиля Савада!

До занял место между моряком с севера и щеголем в фетровой шляпе. Азнавур пел "Я видел..." В отличие от него До не видел ничего. Он сунулся в логово волка, но предстояло еще многое сделать для того, чтобы волк почуял его след. Волк!

Волк, на которого шла охота – таинственный бородач Ад Диб. Джамиль Савад всего лишь шакал.

До устроился поудобнее. Моряк справа прижимал ко лбу кусок льда, рябой щеголь слева тянул жидкость неопределенного цвета.

Невысокому, немного нервному человеку, видно не понравилось соседство До. Он нахмурился и поморщился, будто запах До побеспокоил его утонченное обоняние.

Щелкнув пальцами, До подозвал бармена со стволом и заказал двойную Дюбоне-водку.

Законы Ислама в Джибути соблюдались мало, и мусульмане не пренебрегали спиртным. До взялся за стакан, но рябой щеголь толкнул его локтем. Дюбоне-водка залила куртку Хищника.

Этот тип явно искал ссоры. До не мог позволить себе раньше времени ввязаться в драку. Барменов пятеро, все они вооружены, и еще только без четверти одиннадцать.

До в упор посмотрел на рябого, и тот, не в силах выдержать взгляд его фиолетовых глаз, отвернулся. Желая показать, что он не из тех, кто безропотно сносит обиду, До сильно сдавил пальцами болевую точку на локтевом суставе. Рябого будто ударило током, по его телу пробежала дрожь.

Другой рукой До быстрым движением распахнул его куртку. Подмышкой в кожаной кобуре висел револьвер "Кольт Кобра". До вынул его и положил на стойку рядом со стаканом, наполненным неизвестной жидкостью.

– Давай, допивай свой стакан, приятель! – ласково проговорил До по-арабски. – Следующий будет за мной.

Темная кожа рябого приобрела зеленоватый оттенок. Поняв, что драться До не будет, он улыбнулся гнилыми желтыми зубами, убрал кольт и тоже по-арабски ответил:

– Откуда ты взялся? Тебя здесь раньше никто не видел...

До с удовольствием заметил, что этот тип не моргнул и глазом, услышав от него арабскую речь.

– А тебе что за дело? – буркнул он.

– Никакого, конечно...

– В таком случае пей, закажи другой стакан и оставь меня в покое. Я могу простить неловкость, но не любопытство...

Рябой снова оскалился, показав свои желтые зубы.

– Не сердись, приятель. Я не хотел тебя задеть, и сам не люблю драться.

До улыбнулся. Сила была не на стороне рябого.

– Меня зовут Хасан эль Гафи, – представился тот. – Я из Алжира.

До вовремя спохватился. Нужно было выяснить, случайно ли эль Гафи оказался в Джибути. Быть может, он служил во вспомогательных войсках Франции в Северной Африке, и теперь ему запрещено пребывание на освобожденной родине?... Теперь рябой, наверное, промышлял торговлей или сводничеством. А может и тем, и другим.

– А меня – Гамал Кариб, – ответил До. – Иракец.

– А!

До заметил промелькнувший в черных глазах рябого интерес. Что бы могло сейчас происходить в голове этого типа? Хищник забросил наживку.

– Кто хозяин этого заведения? – поинтересовался он.

– Наш единоверец. Сириец Джамиль Савад.

– Ты хорошо его знаешь?

Алжирец внимательно посмотрел на До, словно оценивая своего собеседника подобно перекупщику лошадей. Телосложение До и то, как он парализовал руку рябого, произвели нужное впечатление.

– Почему ты об этом спрашиваешь? Тебе нужна работа? Не думаю, что Савад окажет тебе доверие. В Джибути ты можешь рассчитывать только на работу в порту, если профсоюзы согласятся.

До наполовину опорожнил второй стакан с Дюбоне-водкой и поморщился, что можно было толковать по-разному. Азнавура сменил Адамо. Парочки покачивались в ритме явы. Три "джентльмена" и один английский моряк были поглощены игрой в покер. Неожиданный свист заставил игроков вздрогнуть. Карты быстро исчезли, парочки застыли на месте.

– Чертовы копы! – выругался рябой сквозь зубы.

У выхода из притона началось столпотворение. Воспользовавшись дымовой завесой, До оставил эль Гафи и проскользнул к драпировке слева от стойки, скрывавшей дверь.

До оказался в коротком коридоре. Наверх вела лестница. До взбежал по ней, прыгая через две ступеньки, и оказался перед другой дверью. Заведение было ему незнакомо, но хозяин должен был находиться именно за этой дверью. Орел или решка. Если До ошибся, придется придти сюда позже, придумав другой сценарий.

Вынув "Люгер", он повернул ручку, и дверь открылась. Комната была средних размеров. В ней находились рабочий стол, два кресла, три металлических ящика с картотекой и холодильник. На полу лежал огромный карп из верблюжьей шерсти. На До удивленно уставился сидевший за столом темноволосый человек с толстыми гладко выбритыми щеками и тонким слоем косметики.

Каштановый костюм в белую полоску, светло-желтая рубашка, красный галстук с черной полосой, сверкавший на левом безымянном пальце рубин свидетельствовали о том, что перед До весьма богатый человек.

– В чем дело?... – по-арабски пробормотал он, не сводя глаз с "Люгера".

Этот человек принял До за собрата по расе.

– Ты Джамиль Савад? – спросил До.

– Да...

– Извини! На объяснения нет времени, – перебил До. – В таверне типы, с которыми мне не хотелось бы встретиться.

– Какие типы?

– Легавые!

Сириец не шевельнулся, его пальцы впились в стол.

– Уверен, что лучший способ избежать с ними встречи – укрыться здесь, добавил До.

Взгляд Савада оставил, наконец, "Люгер" в покое. Сириец посмотрел До в глаза, но, как и эль Гафи несколько минут назад, не смог выдержать блеск фиолетовых зрачков Хищника.

– Значит, облава! Понимаю...

Он откашлялся, почесал наманикюренным пальцем верхнюю губу и закончил:

– Ты нужен копам!

– Возможно, – согласился До. – Я не хочу попадаться им на глаза.

– Неужели! И ты, в самом деле, чувствуешь себя здесь в безопасности?

– Конечно же, нет! Но я рассчитываю на тебя.

Сириец сунул руку под стол.

– Icha! – предупредил До. – Положи руку на стол. Я не такой дурак, как ты думаешь... Ты останешься со мной в этой комнате. Если уйдешь, я пропал. Но если останешься здесь...

– Если копы сунут сюда свой нос, я ничем не смогу тебе помочь, возразил Савад.

– Я уверен в обратном. Конечно, ты можешь сказать им, что я угрожал тебе, но они не поверят. Они слишком хорошо знают Джамиля Савада! Если они найдут меня у тебя, ты будешь сообщником.

По огоньку в глазах сирийца До понял, что тот не был круглым дураком.

– Сообщником... – пробормотал он. – Сообщником в чем?

Савад оказался сильным противником, и его не пугала близость копов. До промолчал.

– Если я что-то скажу, ты выстрелишь?

– С того самого места, где я стою... – с улыбкой подтвердил До.

За дверью послышались шаги. До отступил назад и прислонился к стене так, чтобы остаться незамеченным, когда откроется дверь. Савад встал из-за стола, сделал три шага вперед и остановился. До был уверен, что сириец его не выдаст. Дверь открылась.

– Смотри-ка! – по-французски воскликнул Савад. – Это вы, бригадир? Да еще с двумя людьми и оружием. Что случилось?

– Вы здесь один, Савад? – поинтересовался бригадир.

– Вы сами видите.

До пристально наблюдал за сирийцем. Если тот хоть на секунду взглянет в его сторону, все пропало. Хозяин смотрел только на копов.

– Мы ищем одного человека.

– А что он сделал?

– Совершил нападение и покушение на убийство.

– И вы ищите его у меня?... Почему?

– У меня есть основания полагать, что он иногда заходит в таверну.

Савад усмехнулся.

– Это невероятно, бригадир! Что вы делаете с репутацией моего заведения?

До вдруг испугался, что сириец пригласит копов в кабинет или попытается выйти под их прикрытием.

– Успокойтесь! – послышался низкий голос бригадира. – Его здесь нет... До скорого, Савад!

– До скорого, бригадир! Если вы завтра не на службе, заходите. Я предложу вам анисовый ликер...

Дверь закрылась, шаги стихли. Сунув руки в карманы, Савад в упор смотрел на До.

– Конечно, ты убежден, что я испугался тебя и твоей пушки, – сказал сириец.

– Нет! – возразил До. – Ты мог все, а я – ничего... Спасибо!

– Вот еще!

Савад сел и забарабанил по крышке стола наманикюренными пальцами.

– Мне следовало бы выдать тебя, – признался он. – Не знаю, почему я этого не сделал. Как твое имя?

– Гамал Кариб.

– Национальность?

– Иракец.

– Что это за история с нападением?

До задышал свободнее. Раввак и Мерсье сыграли хорошо. Савада заинтересовал этот араб, которого ищет полиция, и который нагло ворвался в его рабочий кабинет. Такой храбрец окажется полезен ему. Если только осведомитель Раввака сказал правду...

– Какое нападение? Я ничего об этом не знаю... – ответил До.

Он убрал "Люгер" в кобуру и закурил.

– Это копы сказали тебе о нападении? Вы говорили по-французски, верно? Я ни слова не понял, так как говорю только по-арабски и по-английски.

Савад слащаво улыбнулся, раздув свои жирные щеки.

– Ты только что хотел сделать из меня сообщника. Почему ты боишься копов?

– Просто не люблю, когда они слоняются возле меня, вот и все. Кроме того, кто может подтвердить, что я чист?

Савад блаженно сложил руки на животе. Его рубин искрился в свете электрической лампы.

– Что ты собираешься делать теперь?

– Я ухожу и еще раз благодарю тебя.

До направился к двери, но Савад удержал его:

– Подожди! Благодарить будешь, когда гроза совсем пройдет.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что до завтра я предоставлю тебе надежное укрытие.

Джамиль Савад подошел к двери и крикнул:

– Махмуд! Эй, Махмуд!

До вздрогнул. Он думал, что ему все понятно в игре сирийца, но не очень-то полагался на свои выводы. Савад мог оказаться обычным мерзавцем.

Узнав от бригадира о нападении, он мог понять, что оно как-то связано с вторжением До в его кабинет. Он мог предположить, что До кое-что досталось, и решил присвоить добычу себе.

До полностью положился на свой "Люгер". Появилось странное полуголое существо, похожее на карлика. Ширина его плеч была одинакова с его ростом. Бритый череп, плоское лунообразное лицо без носа и подбородка, будто его пропустили через прокатный стан. Свинячьи глазки карлика горели ненавистью.

– Пойди найди Малику! – по-арабски обратился к нему Савад.

Имя было женским. До схватил сирийца за рукав и повернул его к себе.

– Значит ты al kaouad? – подмигнул он

Савад все еще улыбался. До показалось, что эта улыбка похожа на улыбку Монны Лизы, Джоконды. На самом деле улыбка сирийца вводила в заблуждение, и за ней Савад оставался холоден, как мрамор.

– Bahloul! Если не хочешь доверять мне, убирайся к матери! Дорога свободна... Но в таком случае выкручивайся сам.

– Да, я смогу выкрутиться!

Савад заморгал. Он понял, что До был способен на это. Толстяк сириец не догадывался, что облаву в его заведении устроили благодаря стараниям Бруно Мерсье и Рашида Раввака, что вся операция имела целью только привлечь его внимание к До, который обладал нужными ему способностями, и которого разыскивала полиция...

– Нет, ты мне нравишься, Кариб! – сказал он. – Ты храбрый малый. Клянусь брюхом моей мамочки, никто не скажет о том, что Джамиль Савад бросил в беде храброго араба...

До не знал что и думать и сбавил обороты.

– Ладно! – устало согласился он. – Полагаюсь на тебя... И на Малику.

Свои слова он подчеркнул недвусмысленным жестом. До погладил рукоятку "Люгера" в кобуре, давая понять, что он полагается и на свой пистолет.

В дверь постучали. Вошла женщина среднего роста. Черные волосы водопадом спадали ей на плечи, темные глаза были оттенены карандашом для бровей.

– Здравствуй, Малика! – проговорил Савад. – Позволь представить тебе Телала Кариба.

– Гамала, – поправил До.

– Да... Гамала Кариба. Я хочу, чтобы ты предоставила ему надежное убежище на эту ночь.

– О'кей!

До пожал протянутую сирийцем руку, стараясь не раздавить ее своими железными пальцами.

Он пошел вслед за девушкой, которая вместо того, чтобы спуститься в зал, направилась вглубь кабинета и открыла низкую дверь. До пришлось нагнуться. Здесь была другая лестница, ведущая на следующий этаж, о существовании которого Хищник не подозревал.

Наверху опять был темный коридор и ведущая на первый этаж лестница. Бриз доносил до них зловонные запахи йода. Малика обернулась.

– Иди за мной! – ободрила она.

Несмотря на каблуки-шпильки, она шла быстро, минуя один за другим переулки и улицы.

Ночь была довольно прохладной. Прямо на земле на пороге своих лачуг сидели черные и мулаты. На дороге играла одетая в лохмотья детвора. Тут же копошились собаки, кошки, ослики, грязные свиньи.

Из каждых трех фонарей горел только один. Этот квартал Джибути любил полумрак.

Они шли параллельно порту. Потом Малика вдруг повернула в сторону и, взяв До за руку, углубилась в темный переулок с толстым слоем песка. Она не догадывалась о сумеречном зрении Хищника.

Дорога пересекала пустырь, извиваясь под бледным светом луны среди нечистот.

До инстинктивно почувствовал опасность. Его рука потянулась к кобуре и сжала рукоятку "Люгера". Слишком поздно!

У него не было времени выхватить оружие. Он отступил в сторону, и жестокий удар пришелся в плечо. Малика в ужасе закричала. Коренастый тип в джеллабе ударил ее длинной каучуковой дубинкой. Девушка рухнула на землю. Джеллаба повернулся и поспешил на помощь своему напарнику. До видел только смотрящие на него из-под складок бурнуса глаза.

В До закипела ярость. Будь он простым туристом, то подумал бы, что это были chiftas – бандиты, ставшие одной из язв Джибути. Однако нападение произошло слишком близко от Таверны Али Бабы, а он был совсем не похож на туриста ни видом, ни одеждой.

До подумал на Савада и пообещал себе, что тот заплатит ему. И заплатит очень дорого!

Два типа в джеллабах, удивленные тем, что он устоял на ногах, стояли в нерешительности. До воспользовался этим и сунул руку под куртку в поисках "Люгера".

– Неплохая мысль, nandin halouf! – пролаял кто-то по-арабски. – Вынимай пушку и брось ее на землю.

До ничего не оставалось, как подчиниться. Он вынул "Люгер", взял его за ствол и уронил к ногам. Голос показался ему знакомым. Впрочем, человек, которому он принадлежал, вышел на лунный свет, словно кинозвезда в перекрестие прожекторов.

До не ошибся: ему угрожал "Кольт Коброй" Хасан эль Гафи. Он пожалел о том, что оставил рябому оружие. Это ошибка может стоить ему очень дорого.

– Видишь, мы снова встретились... – усмехнулся алжирец. – И теперь сила на моей стороне. Я тебя...

Он не успел закончить. До распрямился, словно пружина, и ударил эль Гафи головой в грудь. Оба упали на песок.

– Nandin halouf! – задыхаясь, повторил алжирец.

Пальцы До заломили запястье, и рябой выронил кольт. До снова ударил его головой, на этот раз в подбородок. Противник, охнув, отправился в нокаут и больше не двигался. До живо поднялся на ноги и решил разобраться с двумя типами в джеллабах, которые постепенно приходили в себя после внезапного оцепенения.

Тот, который ближе всех находился к "Люгеру", постарался подобрать его. До оттолкнул ногой "Кольт Кобру" эль Гафи как можно дальше от места драки и бросился к арабу. Он настиг его в тот момент, когда противник уже коснулся рукоятки "Люгера".

Араб вскрикнул и отлетел на несколько метров. Его напарник тотчас перешел в нападение, стараясь воспользоваться тем, что До потерял равновесие. До ничего не оставалось, кроме как отбросить пистолет ногой. Он сцепил руки в замок и со всей силы обрушил эту массу на голову противника.

До бил наугад, и удар пришелся между лопаток. Противник упал на землю, но в падении успел схватить До за ногу.

До упал жестче, чем ему хотелось бы. Первый противник был уже на ногах, и До должен был как можно скорее отступить назад, чтобы лучше принять его на себя.

– Bilhed! – взвизгнул один из типов в джеллабах.

До нахмурился. Bilhed – закон мести! Око за око, зуб за зуб... Смерть за смерть! Они думали, что алжирец мертв, и хотели отомстить за него.

До услышал характерный звук открываемых ножей, через секунду их лезвия блеснули в лунном свете. Значит, огнестрельного оружия у них не было...

Стоявший справа расставил для устойчивости ноги, и это окончательно убедило До в их намерениях. Хищник бросился на землю, и нож просвистел над ним. До вскочил и ринулся на второго, который уже замахнулся. Скользнув у него под рукой, он ударил его головой по гениталиям. Тот с криком повалился на землю.

До развернулся, схватил бросившего в него нож за руку и выполнил залом. Рука араба хрустнула, как сухая ветка, он завопил нечеловеческим голосом. Две джеллабы быстро оставили поле боя и бежали. Один – придерживая сломанную руку, другой – массируя между ног, стараясь унять невыносимую боль.

– Я опоздала...

Голос Малики успокоил До. Она пришла в себя и держала в руках "Люгер" с "Кольтом". Слабый стон дал понять, что и Хасан эль Гафи пришел в себя. До подошел к нему.

– Ну что, ублюдок! Кариба хотели вывести из игры! Меня хотели убрать!

Алжирец обеими руками держался за грудь и стонал. В его глазах были слезы. До краем глаза наблюдал за Маликой. Девушка опустила револьверы. Если бы алжирца послал Савад, она направила бы стволы на До. Все говорило о том, что сириец поручил ей спрятать До. Ему не в чем было упрекнуть Савада.

До надавал пощечин алжирцу.

– Сволочь. Что тебе было нужно?

Тот с трудом глотнул.

– Взять тебя живым, – выдавил он из себя. – Копы заходили к Али Бабе только за тобой. Ты сбежал от них. Я подумал, что рано или поздно ты выйдешь из таверны, и спрятался поблизости. Я видел, как ты выходил с этой шлюхой, и пошел за тобой. Если бы мне удалось, я выдал бы тебя копам, а они, может быть, заплатили бы мне.

Судя по всему, он понял что проиграл, и говорил правду.

– Nandin keulb! – процедил Хищник.

И До стал отводить душу. Он бил алжирца. Бил по плечам, по лицу. Разбил зубы, сломал нос, из которого ту же брызнула кровь.

– Быстрее! – умоляла Малика.

Ударом в затылок До прикончил эль Гафи, убрал "Люгер" в кобуру, а "Кольт" сунул за пояс под рубашку, потом пошел за девушкой, которая очень спешила убраться отсюда.

В конце пустыря они повернули направо и направились к трущобам, где стоял безколесый железнодорожный вагон. Раздвижную дверь скрывал сикомор.

Каким образом этот вагон мог попасть сюда?

Малика подошла к вагону, вынула из лифчика ключ, открыла висячий замок и пригласила До войти. Потом чиркнула спичкой и зажгла фитили двух керосиновых ламп.

В вагоне были буфет, газовая плита на бутане. В одном углу стояли три стула, в другом – шкаф из белого дерева, нары и круглый столик с вазой, а в ней – увядшие ноготки. Стол покрывала желтая клеенка с голубыми бабочками.

– Вот мой дворец! – весело сказала Малика.

В вагоне пахло керосином и гудроном. Среди дощатых стен стояла ужасная жара. До снял куртку, кобуру и повесил все на вбитый в стену гвоздь.

Малика сняла платье и осталась в лифчике и голубых трусиках.

Она не была красавицей, но все же довольно милой женщиной. На ее лице можно было заметить множество недостатков, загорелую кожу избороздили морщины. До молча смотрел на нее. Малика занималась древнейшей в мире профессией, но могла бы заслужить и большего в этой жизни, если судить по ее изящным манерам, элегантной походке, по тому, как она грациозно поправила волос.

– Ты, наверное, голоден, – сказала она и, не дожидаясь ответа, зажгла газ, пошарила в буфете, поставила кипятить воду.

– У меня немногое есть, я не ждала гостей, – извинилась Малика. Brondo, bouddenas, m'katfas.

Вынужденный играть роль араба До с энтузиазмом согласился. Ему уже давно не приходилось питаться по своему вкусу, и он принялся грызть лепешку. Мигрень ни на минуту не оставляла его, а драка только усилила боль.

Малика приготовила чай и присела на край стола. До остался стоять.

– У тебя нет анальгетиков? – поинтересовался он.

– Что?

До объяснил. Это напомнило Малике, что удар дубинкой типа в джеллабе не прошел бесследно и для нее. Она нашла таблетки, проглотила две и три предложила До.

– Ты очень крепкий, – заметила она – Здорово ты набил морду этим троим.

Фиолетовые зрачки До смотрели в ее темные глаза.

– На минуту мне показалось, что этих костоломов послал Савад и...

– И что я завлекла тебя в западню, – закончила за него Малика. Знаешь, ты странный парень!

Она была умна. Джамиль Савад сделал хороший выбор. При случае она могла получить несколько откровений в постели. До проглотил m'katfas.

– Эль Гафи... – продолжала Малика. – Я знаю его. Это мелкий сутенер и карманник, который всегда ждет удобного случая. Он принял тебя за жертву и ошибся.

Она мягко массировала лоб и то место под пышными волосами, куда ударила дубинка.

– Имя, которым ты назвался Саваду, настоящее?

– Ну конечно. Хочешь взглянуть на мои документы? Кариб... Гамал Кариб.

– Ты египтянин?

– Нет, иракец.

– А я – египтянка. Почему ты сбежал от копов?

Лицо До расплылось в улыбке.

– Потому что они – представители закона, а я не люблю закон.

– Что же ты сделал?

Типично женское любопытство, или нужная Саваду информация? Возможно и то, и другое. До пожал плечами, проглотил другой кусок m'katfas. Чтобы двигаться дальше, ему показалось совершенно необходимым пойти ей навстречу и нарисовать свой имидж.

– Я дезертировал, – ответил До.

– Дезертировал! Откуда?

– Из Курахийского Легиона.

– А что это?

– Курах – остров... На нем есть нефть. Имам создал армию, Курахийский Легион, по образцу и подобию Иорданского Арабского Легиона. Как у Глэб Паши, понимаешь?...

Она утвердительно кивнула, допила чашку чаю, налила другую. Потом дернула пальцем за лямку бюстгальтера, и тот скользнул ей на плечо, открыв белую полоску на загорелой коже.

До сел на кровать. Казалось, настал час, благоприятный для откровений.

– Я чувствовал себя там неплохо, – добавил До. – Платили хорошо, но мне все надоело. Мы занимались только тем, что устраивали парады для имама.

– Парады! – воскликнула Малика. – Военные парады очень красивы. Мне они нравятся... Но если тебе хорошо платили, почему ты дезертировал? Если все надоело, это еще не причина!

Недовольная гримаса До не остановила ее вопросы. Сидя на столе, Малика болтала ногами.

– И Курахийцы потребовали от французских копов выдать тебя, да? Почему они решили, что ты в Джибути?

Малика не согласится с любым ответом. Не подавая виду, она продолжала допрос не хуже полицейского. До отрицательно покачал головой.