Текст книги "Лили сама по себе"

Автор книги: Жаклин Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 5

Детская площадка была в полном нашем распоряжении – там не было никого, кроме одной девушки, которая привезла туда своего малыша. Он спал, сидя в коляске, и его голова тихонько покачивалась. Девушка вяло катала коляску туда-сюда и сама тоже казалась сонной.

Я задумалась: может быть, и мы с мамой когда-то выглядели так же. Вдруг я почувствовала, как сильно мне её не хватает. Мне захотелось присесть на корточки и захныкать, как Пикси, когда она устает, но я заставила себя сначала позаботиться о малышах. Я разрешила Бэкстеру вскарабкаться по крутой горке к самодельному домику. От него осталось всего несколько деревянных дощечек, но именно в нём раньше сидели здоровые парни. Бэкстер издал победный вопль, когда нашёл окурок и смятую банку из-под пива. Он сел наверху с сигаретой в одной руке и банкой пива в другой и завопил:

– Я главный в этом домике!

Пикси хотела вскарабкаться туда вместе с ним и примоститься рядом со всеми своими мишками и другими причиндалами из дома, но я знала, что Бэкстер не захочет делиться с ней своим пространством.

– Я знаю более удобное место для нашего пикника, – сказала я и расстелила коврик на маленькой карусели. Подняла туда Пикси и помогла залезть Блисс. Почувствовав себя глупо, рассаживая мишек, я посмотрела на девушку с малышом, но та не проявляла к нам ни малейшего интереса. Толкнув карусель ногой, я присоединилась к сестрёнкам, и мы медленно закру-кру-кру-кружились.

– Ещё, ещё! Кружить! Кружить! – каждый раз кричала Пикси, когда карусель останавливалась.

Потом она вдруг решила, что ей стало плохо: затошнило и закружилась голова. У Безголовкина была та же проблема. Пикси схватила его и изобразила, что его тошнит.

– Как же его может тошнить, если у него нет головы? – удивилась Блисс.

– А что он может с этим поделать? Всё равно его тошнит! Послушай! – и Пикси заставила Безголовкина издать очень похожие, типичные для этого состояния звуки.

– Кажется, мне тоже плохо, – держась за живот, пожаловалась Блисс.

– Нет, никому больше не плохо, – твёрдо сказала я, – потому что пора начинать пикник. – Я достала хлопья и печенье и принялась их делить, не забыв угостить и мишек. Бэкстер скатился к нам с горки от своего домика и потребовал долю для себя и своей машинки. Он всё ещё не выпускал из рук окурок и найденную банку из-под пива.

– Сейчас же выброси эту дрянь! – велела я. – Откуда ты знаешь, в чьих руках они побывали?

– Ниоткуда! – огрызнулся Бэкстер. – У одного из больших парней – Джако, или Ленни, или у Башмака. Я теперь в их банде, – похвастался он.

– А ты и обрадовался! – покачала я головой.

– Да, я главный по домику, – сказал Бэкстер, – и я твой начальник, Лили Грин, и ты должна мне во всём подчиняться, – и он больно лягнул меня ногой.

Я решила преподать ему урок.

– Согласна, – послушно сказала я.

– Что?

– Ты теперь за старшего, Бэкстер. Говори нам, что надо делать, что есть и всё такое. Ты за нас отвечаешь.

– Да, я главный, – топнув ногой, сказал Бэкстер.

– Вы слышите, Блисс и Пикси? Сейчас мы должны выполнять всё, что скажет нам Бэкстер. Он о нас заботится и будет говорить, что надо делать.

– Конечно, скажу, – неуверенно заявил Бэкстер. Он бросил свою пивную банку, и она с грохотом покатилась по деревянным доскам. – Вы, девчонки, просто выполняйте мои приказы, идёт?

– Хорошо, босс, – сказала я, и Блисс с Пикси за мной повторили. Мы все посмотрели на Бэкстера.

– Да, – пробормотал он, ковыряя в носу. Он жалобно взглянул на меня, точно ждал, что я отругаю его за безобразное поведение. Я лишь приподняла брови и беззаботно присвистнула. Потом приготовила блюдо из крошек для всех мишек.

– А Безголовкин можно сейчас поесть? – поинтересовалась я, и Блисс кивнула в знак согласия.

Мы, девочки, помогли всем мишкам насладиться пикником. Потом разрешили им вздремнуть, чтобы еда лучше усвоилась, и сами тоже прилегли.

Бэкстер наблюдал за нами.

– А что мы сейчас будем делать? – спросил он.

– Это ты нам скажи. Ты же главный, – ответила я.

– Да. Ну… Мы… – замялся Бэкстер и огляделся по сторонам в поисках вдохновения. – Можем ещё поесть, – наконец сказал он, облизывая палец и отправляя в рот крошки от печенья.

– Хорошая идея, босс, а где мы возьмём еду? – поинтересовалась я.

– Украдём! – свирепо рявкнул Бэкстер, посмотрев на девушку со спящим младенцем. – Уверен, у них есть печенье, – объявил он.

– Ладно, иди и укради, – предложила я.

Бэкстер нервно сглотнул и пристально посмотрел на девушку. У неё был суровый вид, и она была в два раза больше его. Казалось, если он осмелится к ней подойти, она его ударит.

– Вообще-то, я ещё не очень проголодался, – заныл Бэкстер, – и мне скучно. Давай ты будешь главной, Лили. Сама говори нам, что делать.

Я всё это предвидела, и меня вдруг осенило. От этой мысли я разволновалась. У меня даже мурашки по рукам забегали.

– Мы пойдём в парк, – заявила я.

– В какой парк? Парки скучные-прескучные! – возразил Бэкстер.

– Не в этот парк, а в тот, который виден из окна нашей квартиры. С холмами и деревьями…

Бэкстер уставился на меня. И Блисс тоже. Они забирались со мной на последний этаж и с его балкона видели эти холмы и деревья, но тот пейзаж был похож на телевизионную заставку.

– А мы и вправду сможем дойти до того парка? – спросила Блисс.

– Конечно, сможем, – ответила я, хотя раньше об этом не задумывалась. Мама никогда нас туда не водила, но у неё не было подходящей обуви для походов в парк. Летом она носила высокие каблуки или шлёпанцы, куда забивались грязь и мелкие камешки, и она ругалась.

– А ты знаешь, как туда пройти? – спросила Блисс.

– Конечно, знаю, – ответила я.

Ну, мне казалось, что знаю. Если смотреть на парк с балкона, создавалось впечатление, что наш дом находится совсем недалеко от него. Но сейчас у меня такой уверенности не было, и я не знала, как его найти. Я представляла себе, как дойти до автобусной остановки, чтобы ехать в город. Я знала, как добраться до магазинов, где торгуют рыбой с картошкой и сладостями, знала, как доехать до школы, поэтому подумала, что, отправившись в противоположную сторону, мы попадём в парк.

Возможно, одной мне было бы гораздо легче. Было трудно подгонять Бэкстера с Блисс, особенно со всеми их мишками, чайниками и другими вещами, и я не взяла с собой коляску Пикси, поэтому половину пути мне пришлось тащить её на себе.

– Так где же этот парк? – спросил Бэкстер, оглядываясь по сторонам. Пока я вижу одни дома.

– Да он прямо в конце дороги, я уверена. – Но мы всё шли и шли – то вверх по дороге, то вниз, но никакого парка найти не могли.

– Мы потерялись? – с тревогой спросила Блисс.

– Конечно, нет, – ответила я, но сердце в груди сильно забилось. Парка мы не нашли, а теперь я ещё не знала, как нам вернуться к своему дому.

– Может, спросим кого-нибудь? – предложила Блисс.

– Нет, они станут интересоваться, почему мы не в школе, – объяснила я.

В любом случае прохожие не производили впечатления людей, у которых можно было что-то спросить. Простых людей среди них не было. Они все казались слишком шикарными: пожилая дама в смешном стёганом жилете, подрезавшая цветы в своём саду, старик, севший в сверкающую машину, и большая женщина в клетчатой рубашке и отглаженных джинсах, выводившая на прогулку своего лабрадора.

– О! – Мы пойдём за этой тётей, – объявила я.

Она протопала по дороге, свернула влево, и собака радостно ринулась вперёд. Прямо в конце дороги я увидела железную калитку.

– Вот и парк! – обрадовалась я.

Рядом стоял фургон с мороженым, и все малыши заканючили, но я была без денег. Пикси у меня на руках заревела и стала брыкаться.

– Хочу мороженого! – вопила она. От гневного крика рот у неё стал квадратным.

– Прекрати драться, мне больно! Послушай, Пикси, мы сейчас пойдём в парк. Правда, здорово?

– Нет, не здорово! Мне не нравится этот парк. Мне нравится мороженое! – вопила Пикси, но через минуту замолчала и в изумлении стала оглядываться по сторонам.

– А теперь тихо! Смотрите, как здесь хорошо.

Казалось, мы ступили прямо из города в деревню. Я никогда раньше не видела столько зелени – листья, папоротники, трава… Даже птички, чирикающие у нас над головами, были зелёными, целые стаи попугайчиков. Этот парк не был скучным, как другие. Прямо перед нами возвышался холм с каменистой тропой, ведущей вверх.

– Давайте побежим туда, – предложил Бэкстер.

И он начал карабкаться на холм. Конечно, он забрался туда гораздо раньше нас, потому что нёс в руке один автопогрузчик. Со мной была Пикси, которая до сих пор отказывалась идти самостоятельно, и Блисс с полным одеялом мишек. На полпути из одеяла выпал чайник, и от него откололись носик и ручка.

– Ой, смотри! – запаниковала Блисс. – Мама сильно рассердится!

– Не рассердится, она им почти не пользуется, – быстро успокоила я сестрёнку.

– А мы сможем его склеить?

– Вряд ли. Он здорово разбился. Но ничего! – сказала я и отбросила его ногой в кусты. – Вот он и убежал, и он больше не чайник. Он теперь домик для маленького ёжика или белочки, да? Да не волнуйся ты так, Блисс! Мама никогда не узнает.

Я опустила Пикси на землю, быстро обняла Блисс, потом взяла сестрёнок за руки и потащила их на вершину холма, где нас уже ждал торжествующий и покрасневший Бэкстер.

– Я выиграл! Я выиграл! А вы все развалюхи! Смотрите, здесь гуляют животные!

Мы стояли на зелёной полянке, а невдалеке от нас паслось большое стадо рыжих оленей, которые, моргая, уставились на нас большими карими глазами. Несколько олешек насторожились и принюхивались, а остальные продолжали щипать траву, подёргивая, как ни в чём не бывало, короткими смешными хвостиками. Большинство из них были самками с оленятами, которые весело бегали вокруг, но был и один самец с большими рогами, растущими у него прямо из головы как массивные ветви.

– А он нас не тронет? – прошептала Блисс, прижимаясь ко мне.

– Вряд ли, – сказала я.

– Милые собачки! – закричала Пикси и бесстрашно помчалась к ним.

– Нет, Пикси, стой, – сказала я, поймав её сзади за футболку. – Не надо! Ты их пугаешь! Не заставляй их убегать!

– А я хочу, чтобы они побежали! – воскликнул Бэкстер. – Я побегу за ними, возьму длинную палку, проткну их всех и поубиваю, – пригрозил братишка.

– Прекрати сейчас же, монстр! Не может быть, чтобы ты хотел их убить, – они ведь такие красивые! – воскликнула я.

– Нет, хочу! На оленей охотятся, я знаю, что охотятся, и я охотник! – закричал, покачиваясь, Бэкстер, показывая, как он проткнёт их своей палкой, но когда олень-самец поднял свою большую голову и сделал шаг в нашу сторону, братишка прильнул ко мне, крепко сжав мою руку.

– Сейчас он нас схватит! – взвизгнула Блисс.

– Нет, он просто смотрит на нас и проверяет, всё ли с нами в порядке. А у нас всё хорошо, – сказала я. – Давайте сядем, будем вести себя тихо и наблюдать за ними.

Мы сели и стали их считать – мы втроем, конечно. Пикси понятия не имела о цифрах и числах и твердила:

– Один, два, три, двадцать, сто!

Олени не стояли на месте, расхаживали по полянке, и мы сбились. Их было около тридцати. Мы с Блисс пытались распределить их по семьям. Мне понравилась идея, когда много мам живут вместе со своими детьми всего с одним папой.

Мы стали думать, как назвать некоторых оленей. Я выбрала имена Кареглазка, Ежевика, Лунный Свет, Быстроногий, Яблоко, Ветер в Ветвях, Прыгун, Сопелка и Трясогузка. Бэкстер назвал самца Королём, а других Солдатом, Матросом, Кунг-Фу, Хулиганом, Борцом, Хвастуном, Острым Зубом, Клыком – в общем, дал им всем мальчишеские имена, хотя я твердила ему, что они девочки. Блисс выбрала настоящие девчоночьи имена: Джуди, Шелли, Кейти, Клер, Элла, Сара, Ханна, Лиззи и Мэнди. Мы разрешили Пикси выбрать имена для самых маленьких – Флаффи, Маффи и Даффи.

Нам не удалось понять, кто есть кто, кроме оленя-самца и малышей, но это была хорошая игра, и, чтобы запомнить имена, мы повторяли их снова и снова.

Затем мимо нас прошёл мужчина с собакой. Собака была на поводке, но она залаяла на оленей, и те разбежались. Мы встали и побежали за ними, но они бежали гораздо быстрее. Мы гнались за ними сквозь деревья и очутились ещё на одной полянке, на которую из своих норок повыскакивали кролики.

– Ой, кролик! Пожалуйста, Лили, а можно нам кролика? – умоляла Блисс.

– Я тебе сейчас поймаю одного, – пообещал Бэкстер, но, слава богу, кролики бегали быстрее его.

Мы продолжали идти меж деревьями. Некоторые из них были старыми и кривыми, в причудливых узлах и наростах, делающих их похожими на человеческие лица.

– Они прямо как деревья из моей книги сказок! – восхитилась Блисс. – А можно нам поиграть в принцесс, Лили?

– Конечно, принцесса Блисс, – ответила я. – Мы три заколдованные принцессы, танцуем в лесу, а Бэкстер красивый принц.

– Нет, я большой злой волшебник, и буду гнаться за вами, глупыми принцессами, и бить вас своей палкой, а потом запеку вас в горшке и съем на ужин, – пригрозил Бэкстер.

– Нет-нет, ты можешь быть большим волшебником, но ты станешь стукаться головой о верхушки деревьев, потому что ты такой высокий, и упадёшь, истекая кровью, и начнёшь рыдать и стонать, а мы, принцессы, тебя пожалеем. Мы намочим свои нижние юбки в ручье, и смоем твою кровь, и наложим лечебные травы на твою зияющую рану, и перевяжем тебя нашими нижними юбками, и ты будешь так благодарен, что станешь нашим другом и будешь нас защищать, когда мы все отправимся в путешествие, – сказала я, и мы все приняли участие в этой игре, даже Пикси.

Несколько раз люди, которые гуляли со своими собаками, проходили мимо и улыбались, но одна женщина стояла и смотрела. Я слышала свой странный высокий голос и волновалась, что она примет меня за маленькую девочку, которая разыгрывает сказки.

– По-моему, у вас интересная игра, – сказала она. – Но почему вы не в школе?

Я почувствовала, что краснею, и увидела, что другие тоже краснеют. Бэкстер сжал кулаки, и я поняла, что он собирается выпалить что-то очень грубое, что было бы большой ошибкой.

– У нас была ветрянка, – быстро придумала я. – Сейчас нам лучше, но не настолько, чтобы идти в школу.

– Надо же, ветрянка! – удивилась она, вглядываясь в наши лица. – Что-то я не вижу никаких следов.

– Мы почти выздоровели, – продолжала сочинять я.

– Но вы играете одни?

– Нет-нет, наша мама здесь, с нами, – испугалась я.

Женщина огляделась по сторонам:

– Где же она?

Вот если бы Бэкстер был настоящим волшебником, он бы просто убил её своей палкой.

– Она вон там, – неуверенно махнув рукой, пролепетала я. И вдруг меня осенило:

– Она не велела нам разговаривать с незнакомыми людьми, поэтому нам пора. Эй, вы трое, пошли!

– Ну, это очень разумно, – сказала женщина. – Хотя, конечно, я не собираюсь причинить вам никакого вреда.

– Да, но мама говорит, что сегодня никому верить нельзя, – сказала я. – Вперёд, ребята, побежали к маме!

Я схватила Пикси, и мы побежали. Славу богу, Бэкстер с Блисс бежали рядом с нами. Я боялась, что женщина побежит за нами, но, к счастью, она была уже старой и даже не пыталась нас догнать.

– Бежим, бежим! – пыхтела я, желая удостовериться, что за нами нет погони, поэтому мы мчались и мчались сквозь деревья по песчаным дорожкам, пока женщина не скрылась из виду.

– Я… больше не могу, – Блисс задыхалась.

– Ладно, можем отдохнуть, – разрешила я, и мы все прислонились к большому дубу, с трудом переводя дыхание.

– Ещё одна старая любопытная летучая мышь, – наконец выпалил Бэкстер.

– Точно, мышь, – согласилась я.

– Но ты ей сказала, Лили!

– Да, сказала, правда?

– Где мама? – спросила Пикси, оглядываясь вокруг.

– Ой, родная, мамы на самом деле здесь нет, я это придумала для той тёти.

– Хочу к маме! – потребовала Пикси.

– Я тоже хочу, – прошептала Блисс.

Бэкстер промолчал, но с исказившимся лицом стал бить ногами по стволам деревьев.

– Я знаю, – сказала я. – Я тоже хочу в маме. Но она скоро приедет. Она чудесно проводит время в отпуске, и мы тоже. Правда?!

Они все торжественно кивнули мне в ответ, потому что я их об этом спросила очень свирепым голосом.

– Давайте немного пройдёмся, я уверена, эта старая любопытная тётка уже ушла.

Мы снова отправились в путь. К счастью, на этот раз Пикси шла сама.

Я без конца останавливалась, чтобы рассмотреть камешки или сорвать одуванчик, но, во всяком случае, мне не надо было её нести. А Блисс едва тащилась, еле ступая и волоча за собой Безголовкина со всеми его друзьями.

– Иди сюда, давай я понесу их вместо тебя. Хочешь, я и тебя тоже понесу, Блисс? – спросила я.

Я шутила, а она приняла моё предложение за чистую монету.

– Ох, нет, моя хорошая, на самом деле я не могу, ты уже слишком большая, – сказала я. – Пошли, давай пойдём вместе!

– А куда мы идём? – спросила Блисс.

– Ну, мы все принцессы в заколдованном лесу, и мы хотим найти… – в тревоге я оглянулась по сторонам. Слева, за железной оградой, росли деревья и кустарники. Вдалеке я увидела что-то розовое. – Мы пытаемся найти волшебный сад, – сказала я.

А ещё дальше я увидела чёрную калитку с причудливым узором.

– Вот мы и пришли, вот калитка, мы её нашли! Пошли посмотрим, что там.

Мы зашли в калитку. Казалось, мы действительно очутились в волшебном саду. Там было гораздо тише, чем в самом парке, зато птицы пели громче. Над нашими головами, пронзительно крича, кружила стая длиннохвостых попугаев. Держась за руки, мы шли по каменным дорожкам. Вдруг перед нами открылась целая палитра красок: на длинных живых изгородях, кустах и деревьях мелькали тёмно-красные, алые, оранжевые, абрикосовые, розовые и фиолетовые цветы. Все цветы были разными, и я не знала, как они называются.

– Это волшебные розы, – сказала я. – Правда, красивые? Они цветут только для нас!

Мы долго шли, осторожно ступая по тропинке и любуясь цветами. Даже на Бэкстера эта картина произвела сильное впечатление – он шёл, время от времени нюхая красивые соцветия.

– Смотри, чтобы тебе в нос не залетела пчела, – предостерегла я.

– А можно нам рвать цветы, Лили? – спросила Пикси.

– Нельзя ни в коем случае, иначе они потеряют своё волшебство, – ответила я.

Она бежала впереди. Рядом с цветущими изгородями протекал ручеёк с деревянными мостками. Пикси ступила на один, а потом осторожно занесла ногу над водой.

– Можно шлепать по воде? – спросила она.

– Нет. Это волшебный ручей. Если ступишь в него, превратишься в утку. Смотри, видишь этих бедных утят – когда-то они все были детьми.

Я показала на диких уточек, которые крякали в верховье ручья. Пикси резко поставила ногу на мостик. В глубине сада мы нашли пруд с утками, а потом в самом его конце ещё один, с большой плакучей ивой. Мы спрятались под большими, стелящимися по земле ветвями и притворились, что это наша пещера. В том конце сада было больше народу: пожилые пары бродили вокруг пруда и кормили уток. Я знала, что они нас видят сквозь зелёную листву, но заговорить с нами они не пытались.

– Как приятно видеть, что здесь играют ребятишки! – заметил пожилой мужчина своей жене, и та весело закивала головой в знак согласия.

Подошла группа молодых женщин с колясками и расположилась на солнечной полянке, разворачивая еду для пикника. Мы с завистью смотрели, как они угощали друг друга бутербродами, раздавали малышам крошечные морковки и маленькие баночки с йогуртом.

– Я тоже хочу, – сказала Пикси. – А где наш пикник?

Мы уже давно съели печенье и хлопья.

– Я тоже хочу есть, – сказала Блисс.

– Я умираю от голода, – заявил Бэкстер.

Они посмотрели на меня, точно ожидали, что я сотворю еду для пикника из воздуха.

– У нас будет волшебная еда, – сказала я. – Посмотрите, какой у нас отличный золотой сервиз. Тарелки его полны до краёв волшебными фруктами, а ещё у нас есть бокалы с волшебным лимонадом.

– Ты говоришь ерунду, – прервал меня Бэкстер. – Не хочу эту дурацкую волшебную еду! Хочу что-нибудь настоящее!

– Не будь таким грубым и неблагодарным! Я делаю всё возможное! – возразила я.

– Пойди попроси у этих тёток еды. Давай! – велел Бэкстер.

– Ну вот ещё! Я не могу, – ответила я. – Прекрати думать о желудке и включись в игру!

– Не хочу играть в твои глупые игры! – заявил Бэкстер и стукнул меня своим автопогрузчиком.

Но нам повезло. Один малыш тоже был в плохом настроении. Он начал капризничать, шалить и попытался вырвать банан у другого малыша. Его мама, стараясь его урезонить, забрала банан, тогда он бросился на землю, засучил ногами и зарыдал.

– У меня от этого крика голова болит, – пожаловалась Блисс, закрыв уши руками.

– Он такой шалун! – хитро сказала Пикси.

Ещё один малыш начал громко кричать. Мамы покачали головами, завздыхали и принялись собирать свои вещи, засунув детей в коляски. Малыш всё ещё кричал, выгибался дугой и никого не слушал.

– Ты тоже так себя вёл, когда был маленький, – сказала я Бэкстеру. – Это выводило маму из себя.

– Да, уж я орал так орал, – гордо похвастался Бэкстер.

Одна мама собирала остатки еды от пикника. Она сложила все сэндвичи, недоеденные йогурты, банановую кожуру, морковки, рассыпчатые сухарики и апельсины в один большой пакет и сунула его в урну! Мы все на неё уставились. В тот самый момент, когда поезд из колясок, малышей и сумок тронулся, Бэкстер бросился к урне и вытащил выброшенный пакет с остатками пикника.

Он принёс его под нашу иву, и я начала расставлять на земле еду.

– Но тут же всё грязное – этот бутерброд в йогурте, и везде крошки от печенья! – заметила Блисс. – Мы не можем это есть!

– Конечно, можем! – возразила я. – Разве вся еда не перемешивается в твоём животе?

– Да, но я не могу на это смотреть! – возразила Блисс.

Я нашла ей абсолютно нетронутый бутерброд и йогурт, и она была счастлива. Бэкстер, Пикси и я были менее придирчивы и разделили остальное между собой.

– Это гораздо лучше, чем дурацкое волшебство, – с полным ртом сказал Бэкстер.

Доев всё до последней крошки, мы прилегли на траву. Пикси положила голову мне на живот, а близнецы устроились по бокам. Девчонки уснули. Бэкстер тихонько бормотал себе под нос и возил по моим ногам свой грузовик. Счастливая, я и сама задремала в волшебном саду.

Меня разбудила Пикси, когда захотела пописать. Я разрешила ей пойти за кустик. Бэкстер тоже туда направился, а Блисс постеснялась. Она притворилась, что ей не нужно, но сильно покраснела и заёрзала. К счастью, на обратном пути мы нашли туалетную кабинку, поэтому смогли спокойно с ней туда зайти. А потом среди розовых кустов играли в прятки. Мы с Пикси играли против Бэкстера и Блисс, а ещё бегали наперегонки вдоль ручья, перескакивая через маленькие деревянные мостки.

Большинство людей в парке улыбались, только один старик с биноклем на нас зашикал.

– Вы всех птиц распугаете! – проворчал он.

Хотя птицы совсем не испугались и весело щебетали у нас над головами.

– Я люблю, люблю, люблю этот сад, – сказала я, и остальные со мной согласились.

– А можно нам завтра снова сюда прийти? – спросила Блисс.

– Да, конечно, можно.

– А на следующий день и на следующий?

– Почему бы нет? Мы будем сюда приходить и когда мама вернётся домой.

– А маме тут тоже понравится? – не унималась Блисс.

– Ну…

– Ничего, ты можешь быть нашей мамой в парке, – прошептала она.

Заводить разговор о маме было ошибкой. Мы все сильно по ней соскучились. Пикси захныкала, Бэкстер развоображался и начал ругаться, а Блисс – грызть ногти.

– Пошли, мы все устали. Давайте вернёмся домой! – предложила я. – Ладно, обещаю, завтра мы опять сюда придём.

Легко найдя дорожку к садовой калитке, мы потерялись, когда побрели по самому парку. Мы очень долго плутали между деревьями, то поднимаясь на холмы, то спускаясь с них, но так и не нашли нужной тропы. Я пыталась превратить всё в игру, но и сама слишком устала и вскоре начала на всех рявкать. Я уже больше не могла нести Пикси и с трудом тащила её за собой. Я толкнула Блисс и шлёпнула Бэкстера.

Нам пришлось спросить пожилую пару в одинаковых зелёно-фиолетовых толстовках, как выйти из парка. С тревогой оглядев нас, они показали нам дорогу.

– А вы не слишком маленькие, чтобы одним играть в парке? – спросила женщина.

– Нет, мы шли-шли и потеряли маму.

– Что? Боже мой, да она с ума сойдёт!

– Нет-нет, я позвонила ей со своего мобильного, – сказала я, поглаживая пустой карман джинсов. Она подойдёт прямо к воротам парка и встретит нас.

– Ну, нам лучше пойти с вами, чтобы удостовериться, что вы добрались, – сказала женщина.

– Нет, пожалуйста, не надо, мама ещё больше рассердится. Это я во всём виновата, мне нужно было за ними смотреть, – сказала я и скорчила гримасу, будто изо всех сил пытаюсь сдержать слёзы.

Я думала, она меня пожалеет и отпустит, но она ещё больше разволновалась:

– Нет, мы настаиваем – вы можете снова потеряться. Идти целых пятнадцать минут, а может, и больше. Пошли, нам туда, – сказала она, когда мы в ужасе на неё уставились.

Пикси заревела во весь голос, и женщина забеспокоилась:

– Ах, боже мой, она голодная?

– Да, да! – рыдала Пикси, как будто несколько дней не ела.

– Бедняжка! А что ты хочешь, дорогая?

– Мороженого! – ревела Пикси.

Я поняла, что у неё на уме. Она слышала слово «ворота» и вспомнила о киоске с мороженым.

– У нас нет мороженого, дорогая, но у нас есть мятные леденцы, – сказала женщина. – Арни, у тебя в кармане ведь есть «Поло»?[10]10
  «Поло» – название мятных конфет.


[Закрыть]

Нельзя сказать, чтобы Арни хотел поделиться своими леденцами, но он вытащил их из кармана и нервно протянул Пикси, будто она была злой собачкой и могла его укусить. Она схватила пакетик, а потом поморщилась от запаха мяты.

– Зубная паста! – сказала она, с укором глядя на Арни, будто он зло над ней подшутил.

– Я люблю «Поло», – вступил в разговор Бэкстер.

Арни угостил всех нас.

– Скажите «спасибо», – прошипела я.

Но Бэкстер не хотел, Блисс была слишком робкой, а Пикси слишком сильно занята выплакиванием мороженого. Я бы им всем хорошенько наподдала. Я не знала, что делать.

На протяжении всего пути жена Арни пыталась поддерживать с нами беседу: как нас зовут, да где конкретно мы живём, да в какую школу ходим. Я наврала ей с три короба, чтобы она не смогла нас выследить.

– Меня зовут Роза, а это мой брат Мики, младшая сестрёнка Блубелл и самая младшая – Банни, – бормотала я, выбирая те имена, которые понравятся ребятам, чтобы они поддержали этот розыгрыш. Я сказала, что мы живём на другом конце города, и назвала другую школу. Женщина щебетала не закрывая рта, интересуясь, какие школьные предметы нам нравятся.

– Я люблю рисование, – честно призналась я.

– И я тоже, – тонким голоском прошептала Блубелл.

– А рисование – это когда красками? Мы в детском саду рисуем пальчиками, и я люблю пачкаться, – вставила Банни.

– А я люблю драться, – заявил Мики, боксируя сам с собой.

Оказалось, что Арни и его жена Элизабет были школьными учителями, а теперь они на пенсии.

– Хотя мы так заняты, что я даже не знаю, как нам хватало времени на работу, – поделилась с нами Элизабет.

Да, они были заняты-презаняты и тем не менее лезли в наши дела своими любопытными учительскими носами. Я не знала, как от них избавиться, и всё думала: может быть, мне закричать «Бежим!», схватить Банни и подтолкнуть Мики и Блубелл. Но я до сих пор не была уверена, что найду выход из парка. Хотя старика Арни при ходьбе пошатывало, его жена бодро шагала в своих кроссовках. Наверняка она была учительницей физкультуры – я так и представляла её со свистком на груди. Мне бы не хотелось, чтобы она и нас строила по свистку.

Пока мы шли, я, покусывая губу, пыталась придумать способ, как бы побыстрее удрать.

– Ты что-то сильно разволновалась, Роза, – сказала Элизабет. – Ты считаешь, мама сильно рассердится?

Я не знала, как лучше ответить.

– Да, она разозлится и изобьёт нас, – выступил Мики, желая мне помочь.

Элизабет пришла в ужас.

– Ваша мама вас бьёт? – удивилась она.

– Что вы, конечно, нет! – тут же ответила я.

– Да, да, да! Шлёп-шлёп-шлёп! – возразил мне Мики, показывая жестами, как она это делает. – Но ничего, я всегда даю сдачи, – бум-бум-бум! – потому что отлично умею драться.

– Мне кажется, ты горазд сочинять сказки, – облегченно вздохнула Элизабет.

Мы дошли до вершины холма и стали спускаться по склону вниз. Я держала Банни за руку, чтобы она не упала. Я увидела автомобильную стоянку и ворота. Банни потребовала: «Мороженого!» – и я решила, что у меня взорвётся мозг.

– Почти пришли, – сказала Элизабет. – Вы где-нибудь видите свою маму?

Но вдруг – о радость! – какая-то пара с полоумным, скачущим от возбуждения спаниелем вылезла из машины. Они стали кричать, размахивая руками:

– Элизабет! Арни! О боже! Надо же вас здесь встретить! Господи! Это ваши внуки?

– Вон мама, – закричала я, когда они отвлеклись. – Спасибо большое-пребольшое, до свидания!

И мы побежали что есть мочи. Я как сумасшедшая замахала рукой женщине у ворот – толстой, глупой на вид тёте, совсем непохожей на нашу маму, и она замахала в ответ, считая, очевидно, что с нами знакома. Блисс с Бэкстером бежали рядом, а я прижимала к себе Пикси. Мы слышали, как нам кричат Элизабет и Арни, как лает собака, но мы помчались ещё быстрее. Когда мы добежали до ворот, я обняла совсем незнакомую тётю, чуть не сбив её с ног.

– Привет! А что всё это значит? – с нервным смешком спросила она.

– Ой! Я думала… думала, что это кто-то другой, – сказала я. – Извините, мне нужно идти. Пошли, ребята!

И мы снова побежали, свернув на первую попавшуюся улицу, чтобы нас не было видно от ворот. Свернув за угол, я позволила нам сбавить темп. Еле переводя дыхание, мы все прислонились к садовой ограде.

– Ух! – сказала Пикси. Это было такое необычное и странное для неё слово, что мы все расхохотались.

– Ух, ух, ух! – радостно повторяла Пикси.

И мы поплелись по дороге, ухая, как ненормальные.

– У меня ноги болят, прямо подошвы отваливаются! – пожаловался Бэкстер, слегка прихрамывая.

– А у меня всё болит, – пробормотала Блисс.

– Ничего, мы скоро придём домой, искупаемся, и я угощу вас чем-то очень вкусненьким на ужин, – пообещала я. – Я дам тебе мороженого, Пикси, я знаю, мама положила его в морозилку.

– Я хочу в вафельке! – захныкала она.

– Ну, я его взобью венчиком, и у тебя будет как в вафельке, а сверху ещё сливок выдавлю.

– А можно мне тоже сливок? – спросила Блисс.

– Мы все их будем есть.

– А я всё ещё Блубелл?

– Ну, если хочешь…

– Нет, сейчас я хочу быть самой собой.

– Сейчас ты снова ты, как и все мы: Лили, Бэкстер, Блисс и Пикси, и мы почти дома.

Спокойно, ни от кого не прячась, мы дошли до нашего дома. Я стала волноваться из-за незапертой двери. Может быть, мы вернёмся и найдём всю квартиру перевёрнутой вверх дном? Я знала, что могут сделать хулиганы, если захотят тебя проучить. В груди у меня ёкнуло и перехватило дыхание, когда мы крались по галерее, стараясь не попасться на глаза бдительной старухе Кэт. Но когда я заглянула в нашу дверь, всё было как всегда, конечно, не убрано, но это был наш родной беспорядок. В коридоре пикал автоответчик, и на нём мигало сообщение.