Текст книги "Книга заклинаний"

Автор книги: Жаклин Уэст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

8

На следующее утро Олив проснулась поздно, горя желанием снова вернуться в Иные места.

Но, судя по запаху, горело еще и что-то другое. Пытаясь стряхнуть полусонное забытье, Олив на мгновение решила, что горит сам дом – он подождал, пока она провалится в глубокий сон, и бросил задыхаться в дыму. Девочка села на кровати и оглядела спальню. Но огня нигде не было. И дыма тоже. Однако в воздухе стоял неприятный запах горелого… и он, кажется, доносился снизу.

Следуя за ним, Олив спустилась на кухню, где с лязгом и грохотом рылись в ящиках и шкафах мистер и миссис Данвуди. На покрытых коркой горелках старой черной плиты выкипали четыре кастрюли, издавая тот самый запах, отчего в кухне становилось еще более жарко и душно, чем обычно.

– Вы разве не собирались с утра на работу? – мрачно спросила Олив, откусив большой кусок тоста. Когда родители были дома, коты обычно прятались, что означало провал всех ее планов по поискам гримуара.

– Не сегодня, – сказал мистер Данвуди, который, оказывается, пытался выяснить, какая из конфорок на старой печи быстрее всех кипятит воду, тщательно измерив объем и начальную температуру воды. – Хочешь помочь мне перепроверить скорость охлаждения кастрюль?

– Или можешь побыть моим Архимедом, – сказала миссис Данвуди, раскладывающая содержимое ящиков по весу и плотности, и радушным жестом указала на ведро воды.

Олив покачала головой.

После завтрака она хмуро уселась на заднем крыльце. С собой на улицу девочка вынесла мороженое – зеленый фруктовый лед, – откуда уже успела высосать весь сок. Так что осталась только сосулька со вкусом воды, к тому же упаковка все норовила поцарапать щеки.

Ей нужен дневник с заклинаниями. Она не сомневалась, что вчера вечером подобралась к нему совсем близко, что он где-то наверху… Но что, если все это ей только кажется? Воображение Олив имело обыкновение брать ее в заложники и заводить в опасные дали. Что, если книги в доме вообще нет? Или – что хуже всего – если ее никогда и не существовало?

Нет. Она подавила эту мысль и скатала в крошечный плотный комочек. Ее не оставляло смутное, навязчивое ощущение, что она где-то видела эту книгу. Но где?

Олив встала и побрела в дальнюю часть сада. Наклонила пакетик так, чтобы за ней по земле тянулся след из холодных капель. Они падали на странные растения, сверкая на фиолетовых бархатистых лепестках и колючих стеблях, на листьях, похожих на острые ногти. Очень осторожно – трудно было угадать, что на этот раз укусит или обожжет тебя в этом саду, – она сорвала маленький розовый цветочек и поднесла его к носу. От цветка пахло бассейном.

По двору пробежал теплый, ленивый ветерок, принеся с собой тихий, довольно немелодичный напев. Олив пошла на звук. Тот привел ее к кустам сирени, которая отделяла двор Данвуди от двора миссис Нивенс. В густой зеленой листве мелькали шляпа с широкими полями, желтое платье, фартук и аккуратные туфельки на двухдюймовых каблуках. «Кто же копается в огороде на каблуках?» – изумилась про себя Олив.

И вдруг прямо на нее уставилось гладкое желтоватое лицо миссис Нивенс.

– О, здравствуй, Олив, дорогая моя! – Миссис Нивенс наклонилась, чтобы приглядеться к ней сквозь листья. – А мне как раз показалось, что я тебя слышу.

Олив отпрянула и задела головой за ветку, чувствуя, что щеки стремительно меняют цвет с красного на пунцовый.

– Здравствуйте, миссис Нивенс, – пробормотала она.

– Тебе, кажется, ужасно жарко, Олив, – сказала миссис Нивенс. – Не хочешь стакан лимонаду? Я только что сделала целый кувшин. Он у меня прямо здесь стоит.

Беседовать с миссис Нивенс за стаканом лимонада было, скорее всего, примерно так же приятно, как жонглировать тарантулами, но если бы Олив отказалась, то ее стали бы считать еще более странной и невоспитанной, чем сейчас. Поэтому девочка пробралась через кусты сирени в безупречно ухоженный соседский двор и последовала за хозяйкой к столику под зонтом с оборкой, который стоял в тени возле дома. Миссис Нивенс налила ей стакан лимонада из кувшина, усыпанного бусинками конденсата. Себе она наливать не стала.

Олив отпила глоток. Было жарко и липко, и все тело чесалось – особенно в местах, которые нельзя чесать в приличном обществе, и уж, конечно, перед миссис Нивенс. А вот та словно бы совершенно не страдала от жары и выглядела совсем как всегда: будто ее вырезали из холодного куска масла. Гладкая, прохладная фигура миссис Нивенс, казалось, совершенно не желала двигаться. Или, может, она и не могла. Может, если бы миссис Нивенс рассмеялась, или подпрыгнула, или даже просто удивилась, она бы развалилась на тысячу кусочков масла. Олив представила себе, как соседка ссыпается кучкой маленьких, завернутых в фольгу брусочков. Пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы удержаться от улыбки.

Сегодня, несмотря на летнюю жару, миссис Нивенс была одета в платье с длинными рукавами, а на ногах у нее – судя по тому немногому, что виднелось из-под длинного подола платья – были колготки. От мысли о колготках в такую жару у Олив все зачесалось еще сильнее.

Пару мгновений они посидели молча. Миссис Нивенс поправила край белой соломенной шляпы.

– Как лимонад? – спросила она наконец.

Если честно, Олив подумала, что стоило бы положить туда в два раза больше сахара и намного меньше лимонов, но говорить этого вслух она не собиралась.

– Вкусно. Спасибо, миссис Нивенс.

– Ну что, вы освоились в новом жилище? – Даже сквозь завесу волос Олив чувствовала на своем лице пристальный взгляд. – Дом такой большой – наверное, столько всего нужно перебрать и разложить, столько старого хлама выбросить.

– Да, большой, – согласилась Олив. – Но мы ничего не выкидывали. – Она подумала о картине, закопанной на заднем дворе, и о том, что осталось внутри нее. – Почти ничего.

– Хм-м-м, – протянула миссис Нивенс. – А я подумала, вы захотите избавиться от ненужных вещей. Распродажу устроить, например.

Олив сделала еще один крошечный глоток лимонада.

– Э-э-э, миссис Нивенс… – начала она, – вы же долго жили рядом с МакМартинами, да? В смысле… по сравнению с нами?

– Да, – сухо ответила та. – Да, долго.

– Мне просто интересно, – продолжила Олив, очень осторожно подбирая каждое слово, но стараясь в то же время не показать ни волнения, ни любопытства, – вы не видели, чтобы кто-нибудь… выносил вещи из дома уже после смерти Аннабелль МакМартин?

Миссис Нивенс коротко фыркнула.

– В этот дом никто не мог войти, – сказала она, стягивая садовые перчатки. – Даже соцработники едва целы остались. Ох уж эти коты! – И она совсем чуточку подняла брови. – Никого не пускали на порог. И конечно, совсем скоро дом оказался заперт, а все ценности наверняка упрятаны в безопасных местах. Аннабелль очень серьезно относилась ко всему, что касалось семейных реликвий. Пусть у нее и не было семьи, которой их можно было бы оставить… – Миссис Нивенс замолкла и скептически пожала плечами. – Не сомневаюсь: все, что там было, там и осталось.

Девочка выдохнула. «Вот видишь?» – сказала она себе. Уверенность в том, что книга заклинаний где-то рядом, ее не обманула. Она только и ждет, когда же Олив ее отыщет. Ноги под столом начали притоптывать от нетерпения.

– А почему ты спрашиваешь? – Глаза миссис Нивенс снова впились в нее.

– Мне… мне просто было интересно, – выдавила Олив, лихорадочно соображая. – В библиотеке стоит целое собрание энциклопедий, только тома с буквой «К» нет, и я как раз думала, куда он делся, потому что хотела почитать про… «карбюратор».

Если такой ответ и показался миссис Нивенс подозрительным, виду она не подала.

Олив осушила стакан лимонада одним глотком и со стуком поставила его на стол.

– Мне, наверно, пора иди домой, надо помочь с обедом.

Женщина потянулась забрать пустой стакан. На мгновение ее ладонь без перчатки мелькнула в луче солнечного света, и Олив, опустив взгляд, заметила, что кожа миссис Нивенс выглядит как-то странно. Она еще даже успела задуматься, в чем же дело, как соседка резко отдернула руку обратно в тень, а потом поднялась. Глаза ее пронзили девочку, будто две сосульки.

– До свидания, Олив, – сказала миссис Нивенс таким тоном, что та вскочила на ноги и отпрянула. – Удачи в поисках… того, что ты ищешь.

К тому времени, как эти слова до нее дошли, Олив уже стояла по другую сторону сиреневой изгороди. «Того, что ты ищешь?..» Выходит, миссис Нивенс не поверила истории про карбункул. Или карбюратор. Или про что еще она ей наплела. Одно точно – что-то необычное есть в этой миссис Нивенс. Куда более необычное, чем привычка огородничать в туфлях на каблуках.

Олив двинулась по тенистой, заросшей лужайке, не сводя глаз с множества окон, которые пялились на нее со стен старого каменного дома. Она так увлеклась этой игрой в гляделки, что не заметила взъерошенного кудрявого мальчишку, пока чуть не врезалась в него.

– Привет, – спокойно сказал Резерфорд в ответ на испуганный писк Олив.

– Ты что делаешь в моем дворе? – спросила она и попятилась, но ее остановили кусты сирени. Они с Резерфордом были почти одного роста, так что избежать его пристального взгляда из-за захватанных стекол очков было очень трудно.

– Тебя ищу, естественно, – ответил Резерфорд. – Мне по почте только что школьное расписание пришло, и я подумал, что можно сравнить и посмотреть – вдруг у нас с тобой будут общие уроки.

– Уже пришло? – Олив бросила тревожный взгляд на листок бумаги, зажатый в длинных, испачканных краской пальцах Резерфорда. – Но до школы же еще несколько недель!

– У меня в первом семестре история Америки, испанский, математика, рисование и физика, – зачастил мальчик. – Жалко, конечно, что физика, а не геология или биология. Даже ботаника была бы полезней для моей предполагаемой будущей карьеры, но, видимо, такой выбор дают только в старших классах… – продолжал тараторить он, переминаясь с ноги на ногу.

Какой бы ужасной ни была мысль о школе, сейчас она не могла вытеснить из головы Олив другие мысли. Окна большого каменного дома снова притянули ее внимание, взгляд заскользил от одной комнаты к другой: запотевшее окно кухни, витражное – столовой, прозрачные шторы ее собственной спальни, маленький круглый иллюминатор на чердаке. Где-то там, за одним из этих пристально глядящих окон, пряталось то, что она искала.

– Так ты нашла? – внезапно спросил Резерфорд.

Девочка подскочила от удивления. Секунду она была уверена, что он прочитал ее мысли… но, возможно, он прочитал всего лишь выражение ее лица.

– Что нашла? – настороженно уточнила она.

– Гримуар, – сказал мальчик, переступая с ноги на ногу все энергичнее. – Ты закончила искать в библиотеке?

Олив колебалась. Одно тревожное обстоятельство, которому она не уделила должного внимания раньше, слишком завороженная предвкушением волшебной находки, сейчас выскочило на первый план, словно дорожный рабочий, размахивающий знаком «СОБЛЮДАЙТЕ ОСТОРОЖНОСТЬ!»

– А почему тебе это так интересно? – медленно спросила она наконец. – И вообще, откуда ты знаешь про гримуары?

Резерфорд недоуменно моргнул:

– В каком смысле?

– В таком: откуда ты знаешь, что мне надо искать книгу заклинаний? Ты сказал: «У каждой ведьмы есть гримуар». Откуда ты знаешь?

Впервые с их первой встречи Резерфорд, казалось, не мог найти нужные слова. Он даже раскачиваться перестал и перевел взгляд с Олив на шелестящие позади нее листья сирени.

– Ну – начал мальчик гораздо медленнее, чем обычно, так что его речь звучала теперь лишь самую чуточку быстрее, чем у нормальных людей, – …колдовство, по всей видимости, было в средние века довольно распространенной практикой. Истории о магии и волшебниках, таких, как Мерлин и Моргана, и… – Он замолк, все вертя в тощих пальцах расписание занятий. – Позже, с распространением письменности, ведьмы, по существующим данным, стали создавать книги заклинаний, но большинство из них ни за что не позволили бы тебе… в смысле, никому не позволили бы… – Резерфорд снова умолк, а когда начал следующее предложение, его голос снова набрал обычный темп: – «Гримуар» – французское слово, оно происходит от grammaire, что в переводе с французского означает «грамматика», так что слово «гримуар» на самом деле предполагает набор языковых правил. – Его взгляд снова перебежал на Олив. За мутными линзами очков глаза Резерфорда казались широко распахнутыми и слегка встревоженными, но куда больше, чем тревоги, в них было надежды.

– Так ты его нашла? – снова спросил он.

Олив ответила ему долгим взглядом.

– Нет, – сказала она в итоге. – Я искала. Но не нашла.

Мальчик кивнул:

– Если найдешь, я бы очень хотел взглянуть. Даже просто как исторический артефакт – это настоящее чудо…

Олив пошаркала ногами в высокой траве.

– Если найду, – сказала она уклончиво, снова отводя взгляд в сторону.

– Ну, я тогда пошел, – сказал Резерфорд после недолгого молчания. – Серебряная краска на моей модели Генриха Тюдора, графа Ричмонда, должна была уже высохнуть. Пора наносить детали.

С этими словами он развернулся и торопливо обогнул дом, направляясь в сторону улицы. Все его тело клонилось вперед, словно голова пыталась двигаться быстрее, чем могли ноги. Олив стало любопытно, не кувыркнется ли он носом вперед, споткнувшись о собственные ботинки, но мальчик благополучно добрался до тротуара и скрылся из виду.

Девочка снова повернулась к темным окнам старого каменного дома. Книга заклинаний была где-то внутри. И только сам дом знал, где она прячется. Если представить, что гримуар был приманкой, то рыбой была сама Олив, и дом медленно заманивал ее на крючок.

9

– Хватит дергать, – ныл Мортон, пока Олив тянула его к картине, из которой открывался вход на чердак.

– Иначе ты не залезешь, – возразила она. – Давай быстрее.

– Я и так могу быстрее, необязательно меня дергать, – пробурчал мальчишка.

Дело происходило в розовой спальне в очень поздний час. Во влажном полуночном воздухе плыл запах пыли и застарелый аромат роз. Свет уличных фонарей лился в окно через кружевные занавески, тусклый, будто белый туман, и Олив, лишь прищурясь, могла разглядеть суровые лица двух высоких каменных воинов по обе стороны огромной арки на картине, которая вела к чердаку.

Это полотно отличалось от других работ Олдоса. Оно не уводило в Иные места: пройдя сквозь раму, человек оказывался вовсе не в нарисованном древнем городе, а на темной лестничной площадке, ведущей на чердак – туда, где давным-давно Олдос создавал все свои картины.

А сейчас Олив чувствовала, как с другой стороны рамы ее что-то тянуло, будто невидимая нить, вплетенная меж ребер, – что-то, за чем она не могла не последовать.

И она, в свою очередь, тянула за собой Мортона, который барахтался в ее хватке, будто поросенок в грязной луже.

Харви, по-прежнему в обличии сэра Уолтера Рэли, ждал перед картиной, сверкая искорками глаз в темноте.

– Готовы, ваше величество?

– Готова.

Олив взялась за кошачий хвост и крепче стиснула запястье Мортона, хотя тот снова попытался освободиться. Все вместе они шагнули через раму в еще более глубокий мрак. Когда глаза привыкли к темноте, девочка разглядела тонкую полосу лунного света, которая бежала по нижнему краю старой деревянной двери. Выше тускло поблескивала круглая медная дверная ручка. По коже пробежал холодок, когда Олив нащупала ручку и открыла тяжелую дверь чердака.

Едва появилась щель, Харви кинулся вверх по лестнице, крича:

– Корабль Рэли входит в устье Ориноко! Вперед, друзья, нас ждет Эльдорадо!

Девочка медленно зашагала следом. Она не собиралась возвращаться сюда так скоро. Без очков ей было не выбраться с чердака самой, а одного воспоминания о долгой ночи, которую она провела, запертая здесь наедине со змееподобными, колеблющимися тенями Олдоса МакМартина, было достаточно, чтобы задушить ее любопытство в самом зародыше. Олив поначалу подумала, что и душить-то, собственно, уже нечего. Но теперь, поднимаясь по скрипучей деревянной лестнице, поняла, что сердце в груди колотится не от страха, а от предвкушения. Страх был только приправой, которая придавала волнению остроты. С каждой ступенькой Олив чувствовала, что ее снова тянет вперед, очень-очень слабо, будто на длинной, тоненькой ниточке.

– Можешь уже отпустить, – фыркнул Мортон и наконец умудрился вырвать руку.

Они добрались до верхней площадки лестницы. На чердаке было темновато, только высоко в стене, выходящей на задний двор, в круглое окно лился луч лунного света. Девочка чиркнула спичкой и зажгла свечу, которую принесла с собой, заткнув за пояс пижамы. В ее мерцающем свете окинула взглядом нагромождение мебели и холстов, зеркала, по-прежнему расположенные кругом, как она их расставила… И точно так, как ей помнилось, стоял высокий, заляпанный краской мольберт Олдоса, укрытый длинным отрезом ткани.

Харви бросился вперед и, оттолкнувшись от старого дивана, взлетел на стропила.

– Прямо по курсу, ребята! Эй, на палубе! Земля в иллюминаторе! – заорал он. – Поднять грот и снести крышу!

– Не шуми так, Харви! – прошипела Олив, но кот уже упрыгал куда-то с глаз долой по скрытым во мраке балкам.

Она поставила свечу на старый плоский пароходный кофр. Золотые лучи отбрасывали на стены колеблющиеся тени – темные, извивающиеся копии портновских манекенов, шкафов и вешалок для пальто затанцевали по углам, то надвигаясь, то снова тая. Девочка, пробираясь через наставленную мебель, направилась в дальний угол чердака, где стояла, прислонившись к стене, стопка картин.

– Мортон, иди искать! – тихо позвала она через плечо.

Мальчишка, который катал туда-сюда небольшую истертую пушку, неохотно поднялся, побрел в угол и присел рядом с Олив.

Они по очереди, щурясь, просмотрели полотна. Иногда, наклонившись вперед, они случайно сталкивались лбами и, наградив друг друга раздраженными, хмурыми взглядами, возвращались к делу. Среди сюжетов были и заснеженные деревни, и сады огромных поместий, мирные скотные дворы, старый деревянный коровник, где Олив нашла Балтуса – огромного и, как поначалу показалось, дружелюбного пса Олдоса МакМартина. Но ничего похожего на книги на картинах не было – по крайней мере, снаружи их было не разглядеть.

– Харви! – позвала Олив. – В смысле, сэр Уолтер Рэли! Можешь подойти и помочь нам, пожалуйста?

С потолка донесся мягкий свистящий звук, и кот спрыгнул со стропил на пол прямо перед ними.

– Вы нашли его, ваше величество? Эльдорадо, золотой город?

– Что он несет? – спросил Мортон, даже не понизив голос.

– Просто притворись, что понимаешь, – прошептала Олив в ответ и, глядя в безумно горящие зеленые глаза Харви, ответила: – Возможно, да, нашли. Нам только надо проверить все эти картины.

Харви посмотрел на стопку полотен, распушил усы и стремительно подставил девочке хвост. Та взялась одной рукой за него, а другой – за Мортона, и, пока свеча не еще совсем не догорела, они путешествовали в Иные места и обратно.

Компания бродила по укутанным снегом деревням и по богатым садам, по тихим крестьянским дворам и пустынным долинам. Они забрасывали друг друга снежками, которые рассыпались обратно в сверкающие сугробы, и рвали цветы, которые неизменно возвращались на свои стебли. За ними погналась стая гогочущих гусей, которые оказались далеко не такими мирными, какими выглядели. А у реки, вдоль которой росли плакучие ивы, Олив запуталась в своих ногах и сбила Мортона с его собственных, отчего они оба бухнулись носом вперед в холодную зеленую воду. Вот только книга заклинаний нигде им не встретилась.

Из картины с рекой они выбрались одновременно, но Харви выпрыгнул бодро, Олив вылезла, хлюпая мокрой одеждой, а Мортон – хотя он тут же полностью высох – мрачно хмурясь.

– Я устал, – объявил он, когда Олив принялась выжимать воду из рукавов пижамы, а Харви поскакал обратно на стропила с криками:

– Тянуть фалрепы! Швартовать швартовы!

– Ты не умеешь уставать, – напомнила ему девочка.

– Я устал искать. – Мортон сел на пол и откинулся на свернутый ковер. – Мы все ищем и ищем. Уже каждую картину на этом дурацком чердаке проверили и все равно ничего не нашли.

– Но мы так близко! – сказала Олив. – Я чувствую. – Но даже при неверном свете свечи она ясно видела на лице мальчишки недоверие.

– Откуда ты знаешь?

– Не знаю, просто… просто чувствую. Как будто… как будто меня сам дом направляет.

Мортон посмотрел на нее с таким сомнением, как если бы она сказала, что ей помогает в поисках сэндвич с ветчиной.

Олив вздохнула.

– Может, мы его пропустили? Наверное, надо еще раз проверить эти картины.

– Ну, можешь еще раз проверять без меня.

– Но ведь один глаз хорошо, а два лучше, – возразила Олив. – То есть два хорошо, а четыре лучше. То есть…

– Две головы, – сказал Мортон. – И вообще, если ты так хочешь найти эту книгу, ищи одна. Сел в каноэ – сам греби. Так Люси говорила.

– Что за бред? И кто такая Люси?

– Моя… – начал он и внезапно замолк с озадаченным видом. – Была… моей сестрой…

– Мортон… ты вспомнил ее имя! – Олив вскочила на ноги. Капельки воды застучали по полу. – Ты разве не хочешь найти книгу и узнать, вдруг она поможет нам выяснить еще что-нибудь? Вдруг там есть заклинание, которое поможет вернуть потерянные воспоминания, или сделать компас, чтобы найти пропавших без вести, или еще что-нибудь такое!

Мгновение он размышлял, но когда повернулся к Олив, на лице его стояло очень непонятное выражение.

– Может, тебе лучше его не находить.

– Что?

– Книга принадлежит им, – пояснил Мортон. – Так что… может, тебе лучше его не находить.

– Но МакМартинов больше нет, – возразила Олив. – Ты же это знаешь. Ты был там, со мной.

Мальчишка посмотрел на нее с сомнением, его сжатые губы криво изогнулись.

– Мортон … – начала Олив, но тот вскочил и зашагал к лестнице.

– Я больше не буду с тобой искать, – бросил он через плечо. – И мне кажется, что тебе тоже не стоит. Сэр Уолтер! – позвал он, обратившись к балкам над головой. – Спускайся и отведи меня домой.

– Будет исполнено, сэр Пододеяльник! – Харви слетел с потолка на спинку старого стула, спружинил и приземлился у ног Мортона. Они отправились вниз по лестнице, и у Олив не осталось выбора, кроме как схватить свечу и поспешить следом.