Текст книги "Опаленная судьбой"

Автор книги: Жаклин Бэрд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Хелен робко взглянула на смятую кровать. Очевидно, то, что произошло между ними несколько минут назад, от души его позабавило.

– И речи быть не может о «нашей» спальне, – отрезала она. Он казался ей столь высокомерным и самовлюбленным, что ей захотелось ударить его. – Я извинюсь перед Анной за причиненные неудобства завтра утром, но не останусь с тобой здесь.

– У тебя нет выбора. – Его губы вытянулись в жесткую линию, тело напряглось. – Ты моя жена, и твое место в моей постели. – Леон прищурился. – И не испытывай мое терпение. Я уже предупреждал ранее, что не люблю женщин, играющих в игры.

Ее лицо вспыхнуло от унижения и гнева.

– Я не играю в игры. Ты сказал, у нас договор, и у меня нет желания заниматься с тобой теми же упражнениями, что и пять минут назад.

Леон в недоумении приподнял бровь.

– Тем не менее придется. – Он обнял ее за талию и привлек к себе. – Если бы ты была честной с собой, то призналась бы, что от этого самого желания ты и краснеешь.

От соприкосновения с его крупным телом Хелен бросило в жар. Она смущенно посмотрела ему в глаза: этот человек, казалось, знал ее лучше ее самой.

– Нет! – крикнула она. – Я ненавижу секс, ненавижу тебя! – Хелен с остервенением толкнула Леона в грудь.

– Для того чтобы ненавидеть, ты меня плохо знаешь, – его губы расползлись в улыбке. – Возможно, чуть позже... Никто не может понять женщин, – сухо продолжил он, гладя ее по спине. – Тебе ненавистен тот факт, что я показал тебе, насколько ты чувственна, и ты ненавидишь себя за то, что наслаждалась сексом с человеком, которого плохо знаешь.

Ее глаза заблестели от возмущения.

– Неправда, ты меня обманул... ты вел себя как животное.

– Заметь, животное, которое тебе понравилось. У меня есть доказательства.

Хелен зарделась и опустила глаза. Она не может отрицать, что в порыве страсти расцарапала ему спину.

Леон взял ее за подбородок.

– Не смущайся, Хелен. Ты доставила мне огромное наслаждение. – Он провел пальцем по ее нижней губе. – Проблема в том, что ты не хочешь признать тот факт, что тоже наслаждалась мной.

– Нет. – Ее глаза гневно блеснули. – Я была в шоке... ты меня удивил.

Неожиданно Леон разразился хриплым смехом, мускусный запах ударил ей в нос, и у нее закружилась голова, задрожали ноги.

– Уж кто меня удивил, так это ты. Никогда бы не подумал, что женщина с твоей красотой до таких лет может оставаться девственницей. Неужели ты жила в мире популярных среди женщин иллюзий, что однажды влюбишься и будешь жить счастливо с одним-единственным человеком? Сегодня была твоя первая сексуальная ночь, и твое тело пело от восторга, к тому же ты испытала шок, и я объясню, почему. – Он погрузил руку в копну светлых волос и притянул ее голову ближе к своему лицу. – Ты обнаружила, что любовь... – Леон выдержал многозначительную паузу, – не является необходимым условием для великолепного секса, и твои детские мечты рассеялись.

Она сверкнула глазами.

– По крайней мере они у меня были, а ты – бесчувственный чурбан. – Его правота не заставила ее чувствовать себя лучше, и тот факт, что он не верил в любовь, не удивлял нисколько.

– Чурбан – возможно, бесчувственный – никогда, – протянул Леон и прижал ее бедра к своим чреслам, чтобы она могла ощутить его возбуждение. – Тебе не нравится быть застигнутой врасплох, поэтому... – его улыбка стала шире, – предупреждаю, моя милая женушка, я собираюсь тебя поцеловать.

Ее глаза превратились в огромные, блюдца.

– Нет, пожалуйста.

Она сделала слабую попытку освободиться, но его руки держали ее слишком крепко, а губы и язык были так восхитительно нежны и смелы, что голова ее закружилась, и Хелен погрузила пальцы в густые темные волосы мужа. Она отвечала на поцелуй жадно, тая от удовольствия.

– Твое «пожалуйста» означает «да»? – спросил Леон и поднял Хелен на руки.

Она застонала. В первый раз, когда они оказались в постели, она испытывала страх, теперь же внутри нее возникло ощущение физического голода, которое утолить мог лишь Леон, и, сама того не желая, Хелен была готова ради его ласк забыть весь мир.

Со смешанным чувством радости и тревоги Леон разглядывал ее мягкий рот, горящие глаза, нежную линию шеи и плеч и понимал, что навсегда останется в плену ее чар.

Глава 7

Сгорая от стыда и унижения, Хелен отодвинулась на самый край кровати, подальше от мужа, и свернулась калачиком. Леон спал, слышалось мирное дыхание.

Почему она такая слабовольная? Как могла так низко пасть? Поцелуи, интимные прикосновения, царапины на его плечах.

Как ее тело могло предать ее, и не единожды? Хелен застонала и уткнулась в подушку.

В первый раз она была сбита с толку его поцелуями и невиданным удовольствием, которое они дарили ей. Своим мастерством и ловкостью он прогнал ее страхи девственницы, сумев даже боль превратить в наслаждение. С каждой минутой она становилась смелее, жадно впитывая неведомый доселе опыт. Ее тело билось, и дрожало, и ликовало.

Хелен сжалась под простыней и крепко зажмурила глаза в надежде, что из памяти сотрется то, что произошло несколько часов назад. Она услышала, как Леон застонал, и впилась ногтями в матрас, только бы он не проснулся.

Тяжело осознавать себя слабой особой, которая не способна противостоять мужчине, особенно такому, как ее муж. Леон Аристидес – авторитарный и циничный человек, его комментарии по поводу женской слабины оскорбительны, он не достоин любви.

Хелен шепотом поклялась, что больше никогда не позволит ему дотронуться до себя. Завтра она попросит Анну подыскать ей отдельную комнату.

Хелен зевнула, скрип открывающейся двери эхом отозвался в ее голове. Она перекатилась на спину и потянулась. Тело побаливало. Вспомнив ночные события, она широко распахнула глаза. Солнечный свет заливал комнату.

– Доброе утро, мадам.

Она с трудом сфокусировала взгляд на Анне, стоящей с подносом у кровати.

– Хозяин попросил вас не беспокоить, но сейчас уже почти двенадцать, и я подумала, что вы захотите выпить кофе и перекусить.

– Двенадцать? – Хелен села в кровати и уставилась на соседнюю подушку.

Его нет, слава богу, ушел. Внезапно она осознала, что обнажена, и, зардевшись, натянула на себя покрывало.

– Извините, я заспалась, спасибо за завтрак, Анна. – Хелен взяла поднос. – И мне нужно... – она рассеянно уставилась в пол, – мозговой трансплантат.

– Не спешите, мадам. Хозяин ушел забрать Николаса, и они вернутся нескоро. У вас есть время понежиться. – Анна широко улыбнулась. – И можно мне сказать, мадам? Я знаю хозяина Леона с девяти лет. Меня наняли к нему няней. Я наблюдала, как он растет, и честно вам признаюсь, никогда не видела его счастливее, чем сегодня утром. Спасибо вам. Этот человек заслужил немного счастья. Его мать была сложной женщиной и вовсе не заботилась о нем, так же как и его первая жена... – Анна нахмурилась. – Полагаю, вы уже все о ней знаете, и мне не следует отнимать у вас время сплетнями. Если вам что-нибудь понадобится, спросите у меня. – Улыбнувшись, Анна вышла из спальни.

Интересно, это относится и к отдельной комнате? – подумала Хелен, отпивая кофе и откусывая булочку.

Ее беспокойный взгляд остановился на смятой кровати, и она как наяву увидела золотистое тело Леона. Поставив поднос на тумбочку, Хелен выскочила из кровати и поспешила в ванную.

Она долго стояла под прохладными струями, пытаясь вытравить из памяти искушающий образ мужа, и с отвращением разглядывала в зеркало свои распухшие губы и отметины от страстных поцелуев внизу живота.

Леон ждал ее на лестнице, у его ног копошился Николас.

– Дядя Леон сказал, что мы должны дать тебе время отдохнуть, – бросился к ней мальчик.

Хелен покраснела, а ее муж улыбнулся, и на этот раз улыбались не только его губы, но и глаза.

– Расскажи мне, как ты провел ночь, – пробормотала Хелен и обняла ребенка.

Пока мальчик щебетал, напряжение Хелен улетучилось. После ленча Леон отвел мальчика, чтобы тот поспал час-полтора, пообещав ему после сна поиграть с ним в футбол, а Анна повела Хелен по дому.

Восемь спален и пять комнат для гостей очень впечатлили Хелен, но она не могла не заметить, что все они мертвы. Белоснежные высокие потолки, великолепные фрески и мраморные полы, изысканная, дорогая мебель, отвечающая требованиям богатого хозяина, – и безжизненная тишина.

Хелен, улучив момент, сказала Анне, что она иллюстратор, и попросила подыскать ей свободную комнату рядом со спальней Николаса, якобы под студию. Старая женщина была рада услужить и показала новой хозяйке комнату в конце коридора. Когда служанка спустилась вниз, Хелен быстро распаковала коробки с красками и книгами и вынесла их из спальни Леона вместе со своими вещами. Ей было все равно, что подумает муж, главное – у нее теперь будет свое личное место.

На удивление, остаток дня прошел весело. Она присоединилась к Леону и Николасу в саду: после вчерашнего дождя было приятно подышать свежим воздухом. Ее втянули в. футбол. После нескольких попыток оттолкнуть Хелен от мяча Леон растянулся у ее ног. Николас тут же уселся ему на спину и потребовал, чтобы тот стал конем.

Хелен было приятно видеть Леона стоящим на коленях.

– Пришпорь его хорошенько, ковбой, – посоветовала она.

Когда Николас устал от игры, Леон бросил озорной взгляд на жену.

– Теперь твоя очередь, Хелен, – он взглянул на мальчика. – Как думаешь, Николас, должен я покатать Хелен?

– Конечно! – закричал мальчик, сияя от радости.

– Нет, нет, – запротестовала она, пряча от ребенка зардевшееся лицо и трусовато двигаясь к дому. – Думаю, пора пить чай.

– Извини, Николас, Хелен считает себя старой для игр. – Леон покатывался со смеху.

– Старой? – она с грозным видом обернулась. – Это в твоем возрасте уже дрожат коленки. – Она увидела, как в его глазах появился предупреждающий огонек, и, не дожидаясь очередной колкости, побежала к дому. Леон с мальчиком бросились за ней.

Вечером, когда Леон отправился в кабинет сделать несколько деловых звонков, Хелен осталась с Николасом почитать на ночь сказки.

Прошло два часа, и, когда она спустилась в столовую, атмосферы веселья и непринужденности уже не ощущалось. Леон с каменным выражением лица маленькими глотками отпивал вино из высокого бокала. Черная рубашка и черные брюки делали его похожим на гангстера.

Она нахмурилась. Что-то в его виде беспокоило ее, хотя, имея один из крупнейших мировых счетов, можно позволить себе любую прихоть, в том числе и одежду мрачных оттенков от знаменитых дизайнеров.

Леон увидел, что она хмурится, и выражение его лица изменилось. Внезапно он обнаружил, что при виде жены его тело напрягается, он быстро теряет контроль над собой. Для человека гордого и независимого это открытие было настоящим ударом. С подросткового возраста он не ощущал такой тяги к женщине, как сейчас.

Хелен была в голубом платье, подчеркивающем тонкую талию и округлые бедра, на ногах – шелковые чулки и темно-синие туфли на высоких каблуках. Длинные светлые волосы были убраны в узел на макушке, несколько тонких прядей обрамляли лицо. Ее элегантность и утонченность удивили его. Она слишком быстро меняла обличье, выглядела то молоденькой Лолитой, то коварной и алчной охотницей за деньгами, то обычной земной женщиной в джинсах и свитерах, то превращалась в сказочную принцессу или леди из высшего общества.

Его всегда считали человеком прагматичным, чей ясный, не затуманенный эмоциями ум всегда вел к успеху в делах бизнеса, он легко вычислял людей. Так почему не вычислил собственную жену?

– Выпьешь? – коротко спросил он.

– Позже за ужином. – Хелен бросила на мужа быстрый взгляд и села за стол.

Леон, заняв место напротив жены, внимательно наблюдал за ней, пока Анна сервировала первое блюдо. Хелен оставалась для него загадкой. Красивая, целомудренная, любящая и сострадательная, к тому же страстная и динамичная – неудивительно, что он все время напряжен.

Никогда ни одна женщина не занимала его мыслей больше, чем минут десять в день, сейчас же, задумавшись, он не замечал вкуса еды.

Анна подала главное блюдо, и Леон встрепенулся.

– Завтра у меня деловые встречи до позднего вечера. – Она его жена, и ему не стоит отчитываться перед ней, нужно сосредоточиться на бизнесе. – Я договорился с Мэри Стефано, она отвезет Николаса вместе с тобой в садик. Младшие дети Мэри посещают его и очень довольны.

Хелен удивленно подняла глаза. Ужин проходил в молчании, и она надеялась, что улизнет в спальню, не перекинувшись с мужем и парой фраз. Он ковырял мясо вилкой, и напряжение, с каким он это проделывал, чувствовалось даже на расстоянии, хотя их разделял огромный стол.

– Могу ли я сказать «нет»? – спросила она.

– Во всяком случае, это ничего не изменит.

– А если садик мне не понравится? – холодно поинтересовалась Хелен, пряча гнев. – Прежде чем решать вопросы, связанные с ребенком, ты должен посоветоваться со мной.

Леон посмотрел на жену и вопросительно поднял бровь.

– Поверь моему слову, этот детский сад – лучший в Афинах, и так как мальчик уже знаком с детьми Мэри, он быстро адаптируется в новых условиях.

– А почему я должна доверять тебе? – Хелен хотелось поспорить, слишком быстро этот человек начал подчинять их с Николасом жизнь своим законам. – Ты заставляешь меня ужинать с тобой, а не с мальчиком, требуешь переодеваться к столу. – Она отодвинула тарелку. – А я не желаю подчиняться твоим правилам. Я не люблю садиться за стол перед сном. Предпочитаю легкий обед и ранний ужин. – Хелен понимала, что говорит глупости, и, чтобы остановиться, взяла стакан и сделала большой глоток вина.

– Интересно, как мы перескочили с обсуждения дошкольного заведения на прием пищи. Женский ум для меня тайна. – Его темные глаза ощупали ее тонкую фигурку, остановились на глубоком декольте, и в них запрыгали смешливые огоньки. – Довожу до твоего сведения, если ты не заметила, – я крупный мужчина, и маленькая яичница с ветчиной и бутерброд с сыром меня не удовлетворят. Хотя я могу понять, что они вполне удовлетворят Николаса или кого-нибудь твоего размера.

Ее неожиданно оскорбило замечание насчет маленького роста, хотя она не возражала против того, чтобы он называл ее «моя крошка» во время занятий любовью. В голове внезапно всплыли и бутерброды, которые она предложила ему, когда он впервые посетил ее дом.

– Тебе следовало сказать мне тогда, что ты очень голоден. Иногда ты не стесняешься заявлять о своих желаниях, – вспыхнула Хелен.

– Твоя правда, – хохотнул Леон. – Как только я оказался в отеле, я заказал себе внушительный ужин, но ты не казнись.

Она увидела озорно сощуренные глаза и вскипела.

– Словно это тебя изменит. – Этот человек ни в чем себе не отказывает, будь то поздний ужин или красивая женщина.

– Всякое бывает, – заметил он. Ее фиалковые глаза сияли как сапфиры, от ложбинки между грудей невозможно было отвести глаз. – Никогда не догадаешься... придет время, и ты узнаешь меня лучше и, возможно, испытаешь ко мне иные чувства, ну а пока заканчивай ужин. Не хочу, чтобы ты ослабла от голода.

Его насмешка была последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Хелен отодвинула стул и выскочила из-за стола.

– Пойду взгляну, как там Николас. В конце концов, он единственная причина, по которой я здесь.

– Как скажешь. – Леон посмотрел на часы на запястье. – Мне необходимо сделать несколько звонков на Дальний Восток. Часа через два поднимусь в спальню. – И с равнодушным кивком он начал резать свой стейк на кусочки.

Выходя, Хелен хлопнула дверью в надежде, что это его заденет, затем нашла в кухне Анну, поблагодарила ее за ужин и, к явному неодобрению старушки, попросила чашку какао.

Посмотрев на спящего Николаса, Хелен юркнула к себе в спальню.

Комната была меньше по размеру, чем хозяйская спальня. Кремовые и теплые желтые тона делали ее уютной и веселой. Вдоль стены стояли комод, туалетный столик и шкаф. Около окна помещались диван, стул и маленький стол – она сдвинула их вместе, чтобы освободить место для мольберта, на подоконнике разложила кисти, карандаши, мелки, краски и книги. Вышла не самая идеальная студия, но света было много, и Хелен осталась довольной.

Она откинулась на подушки и отпила какао. Горячий напиток успокоил нервы, и она впервые со дня прибытия расслабилась. Теперь это ее жизнь. Николас – ее единственный ребенок, она не перенесет расставания с ним, а муж скоро поймет, что лучше сохранять исключительно дружеские отношения. Секс вызовет натянутость, а это плохо скажется на мальчике.

Она свободна от иллюзий насчет Леона. Она для него лишь небольшое приключение, маленькая невинная штучка, волей судьбы занесенная в его дом. Он – человек, которому подвластен мир, а мир полон красивых женщин. Ему будет нетрудно найти кого-нибудь, кто бы удовлетворял его мужские потребности, всегда в запасе найдутся одна-две любовницы.

Глава 8

Щелчок дверного замка заставил ее испуганно вздрогнуть. Хелен метнула взгляд на дверь и увидела Леона.

– Что тебе угодно? – спросила она, стараясь правильно подобрать слова.

Мужчина медленно прошел внутрь комнаты. Темные брови надменно изогнулись.

– Это уже следующий вопрос, – протянул он, останавливаясь у края кровати. – И ты сама можешь на него ответить, если постараешься.

Он внимательно осмотрел жену, и от его пристального взгляда ничто не ускользнуло: ни пунцовые щеки, ни подрагивающие локоны на плечах, ни хлопковая безразмерная ночная сорочка.

Как эта маленькая ведьма посмела нарушить его распоряжение и сбежать из супружеской спальни? Прошлой ночью он подарил ей ночь любви. Можно понять первый шок и страхи, которые охватывают каждую девственницу, но он вел себя предельно нежно. Так что это опять за новая игра? Он достаточно натерпелся от первой жены и больше никому не позволит измываться над собой.

Хелен чувствовала, как от мужа веет яростью. Сердце трепетало в груди, словно дикая птичка в силках. Леон никогда не поймет преимущества дружеских отношений. Он сказал, что на звонки у него уйдет часа два, а прошло минут тридцать, не больше.

– Тебе нечего сказать, Хелен? – Его холодный взгляд пронизывал ее насквозь.

– Ты сказал, что собираешься работать, – смело огрызнулась она.

– Я работал, но Анна зашла меня предупредить, что моя жена выбрала себе комнату под студию. – Леон зло усмехнулся. – Она, доверчивая душа, и не заподозрила, что ты собираешься здесь спать. Однако я не так доверчив и решил проверить. – О!

– О! – Его глаза безжалостно сверкнули. – Это все, что ты можешь сказать?

Хелен сглотнула ком в горле.

– Прошлой ночью я сказала тебе, что не желаю делить с тобой спальню, – ринулась она в бой.

– Почему? – искренне удивился он. – Прошлой ночью не осталось ни кусочка твоего тела, которого я бы с твоего позволения не изучил.

Несмотря на то, что слова его являлись правдой, в них ей слышалось оскорбление.

– Ты отвратителен, – от возмущения ей было трудно дышать.

Леон придвинулся ближе. Три верхних пуговицы на его рубашке были расстегнуты. По крайней мере он одет, подумалось ей, и она вспыхнула от стыда.

– Уходи.

Не говоря ни слова, он потянул покрывало с дивана себя.

– Не смей! – закричала Хелен, схватив покрывало за другой край и швырнув чашку с какао прямо ему в голову.

Чашка попала Леону в грудь, горячий напиток выплеснулся. Хелен видела, как он дернул головой, и замерла в ужасе. В кого она превратилась! А была самым спокойным и нежным созданием на земле. О боже! Она могла обругать его, оскорбить, но чтобы умышленно причинить увечье!.. От какао до сих пор шел пар.

– Мне очень жаль, – пробормотала Хелен, затравленным взглядом взирая на темные пятна, расплывающиеся у него на груди.

Лицо Леона стало мрачнее тучи.

– Еще как жаль.

Он выругался и стащил жену с дивана. Она пыталась сопротивляться, но он, будучи гораздо, сильнее, поволок ее в ванную и запер за собой дверь.

От страха Хелен плохо видела, в критических ситуациях сказывались проблемы со зрением. Когда наконец пелена спала с глаз, она увидела, что он сбросил рубашку: все волосы на его груди слиплись от какао.

– Мне правда очень жаль, – пролепетала она. Леон бросил на жену уничтожающий взгляд, схватил ее за руку и втащил под душ.

– А теперь смывай свою работу, – приказал он, включив кран и вручив ей мыло.

Сверху на них брызнула вода. Леон находился в нескольких дюймах от нее, она и без контактных линз видела, как дрожат от гнева мускулы у него на груди. Она была такой маленькой, что едва доходила ему до плеча, и такой напуганной, что не могла поднять глаз. Ее ночная сорочка намокла и прилипла к телу.

– Чего ты ждешь? – Он схватил ее руку и прижал к своей груди. – Мой.

Хелен проглотила обвинения, готовые сорваться с губ, и начала мылить ему грудь.

– Используй обе руки, я крупный мужчина. Хелен закрыла глаза, намылила ладони и стала выписывать широкие круги по его плечам и верхней части грудной клетки, ладонями ощущая теплую упругую кожу.

– Все. – Хелен отодвинулась чуть в сторону от душа. – Смыла.

Леон, с яростью смотревший на жену, внезапно уловил едва заметное изменение в ее взгляде, а груди ее под влажной рубашкой приподнялись.

– Не все, – прорычал он.

Он скинул брюки и сорвал с нее рубашку.

– Нет, – слабо запротестовала она.

Он снова победил: триумф вместе с чувством обладания, с сознанием, что она никогда не сможет отвергнуть его, доставили Леону несказанную радость. Он притянул жену ближе к себе.

– Какао разлилось по всему телу. Тебе нужно помыть ниже, – ласково велел он, проводя рукой вдоль ее позвоночника. В какой-то момент Леон почувствовал легкое сопротивление и крепче прижал ее к себе.

Хелен посмотрела Леону в лицо, и смешинки в его черных глазах заставили ее вздрогнуть от наслаждения. Его рука нежно касалась ее обнаженной плоти, и с каждым прикосновением вспыхивали новые искры желания. Она едва дышала.

– На каждое действие есть противодействие. Запомни это, Хелен, и мы поладим. – Леон отбросил мокрые волосы с ее лица, взял мыло из вялой руки и провел им по ее груди.

Секунду спустя они оказались под струями душа. Хелен и не заметила, как мыло упало куда-то под ноги, жадные руки обхватили ее за талию, и она, оторвавшись от пола, забросила ноги ему на бедра. Она желала этого слияние не меньше, – чем он. Ей казалось, что она умирает от удовольствия.

– Хелен, ты как?

Словно издалека она услышала вопрос и подняла голову. Темные глаза внимательно следили за ней. Ей стало неловко – каждый раз она забывала свои клятвы, уступая соблазну, тело предательски отвечало на его ласки.

– Я в порядке, – пробормотала она.

Леон кивнул, словно ждал именно этого ответа, поставил Хелен на пол и поцеловал.

– Отлично, теперь нет причин отказываться делить со мной постель, – сказал он, закутав девушку в полотенце. Он была такая же, какой он ее помнил с юношеских лет: с высокой грудью, тонкой талией и, что он теперь знал наверняка, натуральной блондинкой. С первой встречи их тянуло друг к другу, но Леон даже представить себе не мог, что она окажется такой отзывчивой. – И надеюсь, больше никаких чашек. – Он завязал полотенце на ее груди. – Меня трудно рассердить, но и моему терпению может прийти конец.

Хелен в растерянности молчала. Он говорил холодно и рассудительно. Она никогда не подозревала, что обладает пылким темпераментом и готова вспыхнуть от любого прикосновения мужчины. И откровенно говоря, именно ее темперамент привел их сюда.

– Боже, не могу поверить, что занималась любовью в ванной. – Она беспомощно оглядела маленькое помещение.

– Я никому не скажу, – рассмеялся Леон. Хелен отшатнулась, но, увидев его неотразимую улыбку, сама рассмеялась.

– Я не думала... – она запнулась.

– В будущем позволь мне думать за нас обоих. Полагаю, скоро кровать станет нашим любимым местом пребывания, – он подхватил Хелен на руки. – Тогда наш брак станет долгим и очень счастливым.

– Шовинистические умозаключения, – заметила Хелен. – И перестань таскать меня на руках. Я умею ходить.

В его руках она чувствовала себя беспомощной, ее охватывало волнение.

– Мне нравится твоя походка, но так мы быстрее доберемся до кровати, – Леон вынес жену из ванной.

– Пожалуйста, поставь меня на пол. Мне нужно собрать одежду. – Она осмотрела комнату и начала отпихивать мужа от себя. – Анна придет в ужас от такого беспорядка.

– Ты зря беспокоишься, – заметил он. – Анна не рассердится: у нее в помощниках целый штат слуг.

Леон оглядел комнату и замер. Он был слишком сердит на жену, влетая сюда, чтобы обратить внимание на перестановку и целый ряд незнакомых вещей.

– Ты рисуешь? – удивился он, стараясь отыскать в памяти хоть намек на ее занятие.

– Я иллюстратор, – объяснила она, стараясь выскользнуть из его рук. – Я же говорила, что свадебное платье выбирал Николас. В его спальне на стене висят мои иллюстрации к сказке, и там фея облачена в подобный наряд. Я не бесполезная маленькая женщина, как ты думал. Ты меня поставишь?

Леон сверкнул глазами. Конечно, комната мальчика. Вот почему в день свадьбы у него было такое чувство, что он видел ее в этом облачении. Хелен действительно походила на фею с рисунка.

– Я тебе не поверил. – Леон покачал головой. Его жена – талантливая художница. Она никогда не перестанет удивлять его. Он крепче прижал ее к себе и поцеловал в макушку. – Я хочу знать все твои секреты.

Хелен еще раз оглядела беспорядок и виновато поморщилась.

– Я попросила Анну подобрать мне комнату для студии. Она не знала, что я собираюсь здесь спать.

– Конечно, не знала, – протянул он, вынося ее за дверь. – Анна безнадежный романтик, и не вижу смысла ее разочаровывать. – Он взглянул на покрасневшее лицо Хелен. – К счастью, мы с тобой лишены иллюзий. Правда?

– Не знаю, что ты имеешь в виду, – пробормотала она, поправляя полотенце на груди.

Пройдя через холл, Леон внес жену в «хозяйскую» спальню.

– Анна верит в брак по любви. Возможно, поэтому сама никогда не была замужем, – его темные глаза сузились. – Однако у нас с тобой есть нечто большее, чем любовь. – Страстный любовник минуту назад, сейчас он смотрел на нее холодным насмешливым взглядом. Почему он такой бессердечный? – У нас есть ребенок, о котором мы должны заботиться, и еще кое-что.

– Секс, – догадалась она.

– Не суди строго. Хороший секс гораздо лучше, чем скучная и тягостная любовь, но не всякая женщина с этим согласна.

– У меня небольшой опыт. Делия постоянно повторяла, что мужчины клана Аристидес всегда имели послушных жен и бессчетное количество любовниц.

– К черту Делию! – сорвался Леон. – Ее голова всегда была полна странных идей, доведших ее до гибели, как и нашу мать.

– Твою мать? – насторожилась Хелен.

– Ты плохо знаешь нашу семью, милая. – Леон цинично усмехнулся. – Может, пришло время услышать правду. – Он усадил ее на кровать рядом с собой. – Нам нужно прояснить несколько вещей. Я тоже жил с иллюзией, что ты ничего не делаешь, только присматриваешь за ребенком, а оказалось, ты рисуешь. Завтра тебе подготовят настоящую студию. Ты видишь меня и мою семью сквозь очки, которые тебе на нос нацепила Делия, но некоторые факты искажены.

– Неужели, – фыркнула Хелен.

– Мой отец никогда не винил Делию в смерти матери. Если кто и виноват в том, что она совершила самоубийство, так это я.

– Ты? – Хелен открыла рот от изумления.

– Да. После моего рождения она тронулась умом. – Кривая улыбка перекосила его лицо. – Многие года мама провела в клинике. Как ты думаешь, почему между моим рождением и рождением Делии прошло пятнадцать лет? – Не дожидаясь ответа, он продолжал: – Мой отец боготворил мать. Один хороший специалист, которого он нанял, поставил диагноз: послеродовая депрессия. Папа боялся ее потерять и больше не хотел детей. Затем диагноз сняли. – Леон уронил руки на колени. – Он долгое время не мог смотреть ни на одну женщину после смерти матери.

– А Делия... – начала Хелен и остановилась, вспомнив слова Анны о равнодушии матери к Леону. Вот откуда такое жестокосердие. Можно ли ожидать от мальчика, выросшего в нелюбви со стороны матери, заботы и ласки по отношению к женщинам?

– Послушай, – оборвал ее Леон, – мне трудно поверить, но, возможно, у Делии были те же проблемы, что и у матери.

          – Как ты можешь так думать? – воскликнула она.

– Не сердись, – он нахмурился. – Делия кинула на тебя ребенка, да и навещала она вас редко.

– Редко, – прошептала Хелен, съежившись. Мир начинал рушиться, тщательно выстроенная концепция относительно Аристидесов дала трещину. – Она говорила...

– Да знаю я, что она говорила, – Леон нетерпеливо махнул рукой. – Ты права, я ошибаюсь, забудь все, что я наболтал.

Хелен очень удивилась, она не привыкла думать о Леоне как о человеке, признающем свои ошибки. Через секунду он удивил ее еще сильнее.

– Что касается меня, – он сжал лицо жены в ладонях, – я старше тебя, и, конечно, у меня было много женщин, но уверяю тебя, я всегда был верен жене, пока она была верна мне.

– Понимаю, – пробормотала Хелен. Несравненная Тина трагично погибла вместе с его ребенком. Возможно, по этой причине он сторонится любви.

– Понимаешь? – Леон удивленно приподнял брови, затем поймал руку жены и поцеловал золотое кольцо у нее на пальце. – У нас брак по расчету, но, возможно, он станет крепким. У нас с тобой много общего.

– Ты шутишь, – она покачала головой, – много общего у богатого банкира и иллюстратора, работающего на дому? Что нас может объединять?

– Мы оба обожаем Николаса и хотим для него самого лучшего... согласна? – (Хелен кивнула.) – Мы оба наслаждаемся своей работой. – (Она снова кивнула.) – У нас великолепный секс, и он таким останется, пока я буду единственным мужчиной, с кем ты намерена спать.

– Неравноправие, – вспыхнула Хелен, – ты сказал, у тебя было много женщин, а я, значит...

– Ты можешь требовать верности от меня, – перебил он ее. – И я буду счастлив жить с единственной женщиной. – В его темных глазах появились озорные огоньки. – Ты этого хочешь?

Сутки назад она могла поклясться, что ей ничего от него не нужно, а теперь, чувствуя, как его рука сжимает ее руку, а ноге горячо от его бедра, при мысли о другой женщине в его постели Хелен стало тошно.

– Да, – она старалась говорить спокойно и рассудительно. – Мы должны стать хорошим примером для Николаса.

– Ты права, я восхищен твоею мудростью, – насмешливо протянул он.

– Очень смешно. – Хелен попыталась вырвать руку из его цепких пальцев.

– Я серьезно, Хелен. Я за супружескую верность. Мне не нужна другая женщина. Только перестань сопротивляться тому факту, что ты наслаждаешься сексом. Расслабься, прекрати бороться со мной. А я не буду... – он улыбнулся, – каждый раз затаскивать тебя в постель на руках. Согласна?

Он казался таким искренним и чертовски привлекательным, так широко улыбался, что она не могла не согласиться.