Текст книги "Опаленная судьбой"

Автор книги: Жаклин Бэрд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Еще вина? – Леон снова прервал ход ее мыслей.

Девушка встретила его темный взгляд и поняла, что мечта обернулась ночным кошмаром. Она посмотрела на пустой стакан и ужаснулась.

Чтобы общаться с этим человеком, нужно иметь трезвую голову.

– Нет, спасибо.

– Как пожелаешь, – Леон снова наполнил свой стакан, кинул на Хелен насмешливый взгляд и отпил вина.

Она наблюдала, как дернулись щеки, затем горло, пока он глотал, потом взгляд ее опустился ниже, в ворот рубашки, к темным волоскам на оливковой коже груди. Кровь внезапно заиграла в венах, тепло разлилось в паху.

Хелен испугалась и подняла глаза к его лицу, намереваясь сказать первое, что придет в голову, и не могла продохнуть. Сидела, зардевшись, нелепо распахивая губы, как рыба, выкинутая на горячий песок.

Мужчина поставил стакан на стол; он знал, что с ней происходит и почему. Она видела, как в чернильной темноте его глаз вспыхивают искры удовлетворения, а уголки губ ползут вверх.

Глава 3

Эта самодовольная ухмылка вернула Хелен на землю. Она напряглась, крепко стиснув зубы. Теперь ей известно, что Леон Аристидес обладает чудовищной сексуальностью, способной подчинить волю женщины. Почему она удивляется? Делия рассказывала, что в ее семье, начиная с прадеда, основавшего первый банк, и заканчивая Леоном, у мужчин всегда имелись и жены и любовницы.

– Ты хотел поговорить о Николасе.

– Да. – С непроницаемым лицом Леон откинулся на спинку стула. – Сначала мы должны обсудить Делию. Узнав причину проблемы, легче найти конструктивное решение, – к удивлению Хелен, миролюбиво начал он. – Мне исполнилось пятнадцать, когда Делия родилась, и три года она была источником радости для меня. Пришло время, я уехал за границу учиться, долго жил в Нью-Йорке и практически не видел ее, но всегда считал, что у нас хорошие отношения. Два раза в год мы пересекались, обычно на каникулах. Она превратилась в маленькую дикарку, как и положено подросткам. Мой отец положил ей щедрое пособие, она всегда получала то, что хотела, – голос его дрогнул, он печально покачал головой. – С ней всегда считались, прислушивались к ее мнению. Почему она скрыла от всех появление ребенка, мне не понять. – Леон прищурился, – Ты, очевидно, знаешь другую Делию.

Девушка отвела взгляд в сторону, ее щеки покрылись легким румянцем.

– Как много она платила тебе за молчание?

– Она никогда не платила мне! – возмутилась Хелен. – Я любила. Делию, она была моей лучшей подругой. – Девушка уронила голову на руки, скрывая слезы. – Я бы сделала ради нее всё, потому что она вступалась за меня. Я не жила в пансионе, и это отдаляло меня от класса, к тому же я была на два года старше остальных.

Леон наклонил голову набок. Хелен оказалась не так молода, как он думал, зато она красива, что было бы не в его пользу, окажись они в суде.

Он вспомнил понимающую улыбку женщины-портье в отеле, когда он уточнял адрес мисс Хейвуд.

– Вы, должно быть, очень хороший друг Хелен и Николаса. – После того как Леон увидел ее и ребенка, он понял, о чем подумала женщина-портье.

Не замечая рассеянности собеседника, Хелен продолжала говорить:

– Я носила очки, и несложно догадаться, что класс травил меня, но Делия встала на мою сторону, и они перестали смеяться надо мной. – Девушка подняла голову, фиалковые глаза вызывающе сверкнули. – Мы стали верными подругами. Я все бы сделала ради нее, а она ради меня.

– Возможно, но теперь ты никогда этого не узнаешь, – саркастически хмыкнул Леон.

В первый год жизни Николаса она еще настаивала на том, чтобы Делия рассказала семье о ребенке, но время шло, и она становилась менее напористой.

– Пасха в Греции должна была пройти хорошо, никто ничего не заметил бы. Твой отец витал в облаках, потому что ожидал появления внука... твоего сына в августе. Как она могла, даже если бы и хотела, сказать, испортив всем радость, что ее собственный ребенок родится немного раньше? – Хелен почти процитировала слова подруги. – К тому же она не хотела, чтобы ее собственный ребенок рос в семье тирана, обвинявшего ее в смерти матери. – Голова Леона дернулась, но Хелен продолжала: – Она и тебя ненавидела после того, как ты согласился отправить ее в закрытую школу.

– И, конечно, ты была с ней солидарна, – его рот зловеще изогнулся.

– Нет, – горячо возразила Хелен. – Я сказала ей... – девушка запнулась, вспомнив о смерти деда.

– Верится с трудом, – цинично усмехнулся Леон.

– Ты не прав, я согласилась помочь ей до Пасхи, но затем... похороны дедушки... – Хелен развела руками.

– Сожалею. Не стоит спорить, – сдался Леон. – Нам нужно обсудить будущее ребенка, оставшегося без родителей. – Он пристально вгляделся в ее бледное лицо. – Я так понимаю, отец тебе неизвестен. Как случилось, что ты не знаешь имени отца?

– Делия сказала, что он погиб при крушении поезда в лондонском метро, – Хелен с сожалением пожала плечами.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Делия показывала вырезки из газет.

– Ладно. – Она не назвала имени, и он решил, что девушка его действительно не знает. Хелен Хейвуд не умела врать, она краснела и смущенно прятала глаза. – Тогда нечего бояться, что нас смогут шантажировать ребенком. Остаемся только мы.

– Минутку, – встрепенулась Хелен. – Тебе следует знать, что, когда Николас родился, Делия сделала меня его попечительницей, пока ему не исполнится двадцать один. Оправданная предусмотрительность на случай хирургического вмешательства, и у меня есть документ. – Хелен снова почувствовала вину за присвоение ребенка, но она не собиралась отдавать его без борьбы.

– Не сомневаюсь, – заметил он. – Перед прибытием сюда я навестил одного лондонского юриста, некого мистера Смита. В его ведении находилось завещание сестры. Она кое-что оставила тебе, теперь мы с тобой объединены деньгами Николаса. Я думал, ты знаешь. – От удивления Хелен забыла закрыть рот. – Не смотри так... ты самая высокооплачиваемая няня в мире.

От неожиданных новостей у девушки закружилась голова.

– Делия оставила мне деньги? – она вытаращила глаза. – Я не знала. Они мне не нужны. Я люблю Николаса и согласилась опекать его, чтобы помочь Делии, а не из-за денег.

Глаза Леона сузились; он видел в Хелен охотницу за деньгами, пусть нежную и любящую. Если растревожить ее, то в гневе она совершит глупость и выдаст свои истинные цели. По завещанию он контролировал деньги Николаса, имел право приумножать их, но не мог и цента снять со счета. Хелен становилась полной хозяйкой состояния младшего Аристидеса до его совершеннолетия.

– Сейчас важно одно – счастье Николаса, – протянул Леон.

– Думаешь, я этого не знаю? – вскрикнула она. – Я забочусь о нем с рождения и люблю его как собственное дитя,

– Прекрасно. – Он беспечно отвернулся от ее гневно сверкающих глаз. – Тогда ты не станешь возражать, если Николас вернется со мной в Грецию.

– Как? – опешила Хелен. – Ты не можешь выдергивать его из привычной обстановки.

– Пришло ему время познакомиться со своим настоящим домом. Николас – грек, он быстро адаптируется к новым условиям. Ему понравится на вилле, там большой штат слуг, готовых выполнить любое его желание. Солнечный климат ему придется по душе, в Англии всегда тоскливо от дождей и тумана. Он – Аристидес и получит лучшее образование и займет свое место в нашей банковской империи. – Леон бросил на Хелен высокомерный взгляд. – Ты заявила, что не желаешь денег Делии. Я поговорил с портье отеля, где снял номер, и узнал, что ты работаешь половину рабочего дня в детской комнате. Вряд ли это приносит тебе большие деньги, – усмехнулся он. – Что ты можешь предложить Николасу?

Она не собиралась обсуждать денежные проблемы с человеком, которого плохо знала и который явно указывал ей на свое превосходство в отношении финансов.

– Деньги – еще не все. Я люблю Николаса.... Это чувство, которое при всем твоем богатстве тебе не ведомо. – Наконец-то и ей удалось уколоть его.

– Кстати, возвращаясь к Делии, тебе не следует верить всему тому, что ты от нее слышала.

– Твоя женитьба была частью сделки, я верю словам Делии. Какой пример ты можешь подать мальчику?

– Реалистичного отношения к жизни. – Леон поднялся и подошел к стулу, на котором она сидела. – Не сказку о любви и независимости, которой ты и моя сестра пичкали бы его. – Он схватил девушку за подбородок и заглянул ей в глаза. – Посмотри, куда любовь и независимость завели Делию, и скажи, что я не прав.

Хелен не могла найти нужных слов, ее руки сжались в кулаки от бессилия. Его сестра мертва, и попирать ее память – настоящая низость.

– О! Вот твой рецепт счастья – ты не сумел сберечь жену и ребенка, – выпалила Хелен. – По крайней мере со мной жизнь Николаса в безопасности, а ты самый отвратительный человек, с кем сводила меня судьба. Я бы тебе даже рыбку не доверила.

Он крепче сжал ее подбородок, она уже приготовилась получить удар в челюсть и зажмурилась. В душе Хелен понимала, что перешла грань дозволенного, комментируя чужую личную жизнь. Если она хочет сохранить Николаса, нужно подружиться с его дядей.

– Убери руки от моей Хелен, бандит, – зазвенел детский голосок, и мячик вылетел из-за двери и ударил Леона в голень.

Мужчина разжал руку, которой держал девушку, выпрямился и удивленно уставился на ребенка.

– Все в порядке, Николас. – Хелен вскочила со стула и опустилась на корточки рядом с ребенком. – Он не бандит, – объяснила она, поворачивая Николаса к себе лицом. – Он брат мамы Делии, значит, твой дядя. – Пухленькая ручка обвила шею Хелен. – Он хороший человек, – как заклинание повторяла она, не веря собственным словам. – Он приехал из Греции, чтобы повидать тебя.

– Только чтобы повидать меня! – глаза, точь-в-точь как у Делии, удивленно расширились. – Ты мой дядя? – Мальчуган посмотрел на Леона, затем снова на Хелен. – У моего друга Тима есть дядя, который спит у его мамы в кровати. Этот дядя останется с нами? – насторожился мальчик.

Щеки девушки залились краской, на миг она лишилась дара речи. Новость, что в столь юном возрасте мальчик знает о совместном пребывании в постели мужчины и женщины, ее шокировала.

– Да, мне бы хотелось остаться с вами, – Аристидес ни капельки не смутился. – Если позволишь, – добавил он с улыбкой. – Ты очень напоминаешь мне мою сестру Делию.

– Ты знал Делию? – удивился малыш.

– Маму Делию, – поправила его Хелен.

– Маму Делию, – повторил Николас. – Она должна была навестить нас, но не приехала, а на Рождество прислала мне кровать в виде машины и много игрушек. – Мальчик слез с рук Хелен и робко потянулся к Леону. – Хочешь посмотреть? Девушка без звука смотрела на Леона. Как он смеет говорить, что хочет остаться с нами?

– Я был бы в восторге, Николас. Я могу называть тебя Николасом?

– Да, пошли. – Мальчик торопливо потянул мужчину за руку.

– Минутку, – Хелен наконец-то обрела голос. – Сначала, Николас, объясни мне, что ты тут делаешь? Я просила тебя не спускаться вниз по лестнице самостоятельно. – От волнения она забыла запереть маленькие ворота, закрывающие доступ к ступеням, и теперь чувствовала себя виноватой. – Ты мог упасть.

– Я уверен, Николас достаточно большой мальчик, чтобы не падать с лестницы, – возразил Леон. – Разве не так, сынок?

С каких это пор племянник стал сыном? – про себя фыркнула Хелен.

– Да, – просиял мальчик. Никто никогда не называл его сынком. – А как тебя зовут?

– Леон Аристидес, – большой мужчина подмигнул ребенку. – Ты можешь звать меня дядей, или Леоном, или дядей Леоном. Выбирай сам.

Две минуты спустя она наблюдала, как мальчик с мужчиной покидают комнату, и страх – липкий, давящий – полз вверх по ее позвоночнику. Ее протесты против показа кровати были не замечены.

– Пока я буду показывать дяде Леону мою кровать-машину, ты приготовь сок и бисквит.

Предложение помочь мальчику одеться они встретили Молчанием.

– Я справлюсь, – уверил ее Леон.

Девушка осадила свой порыв проследовать за ними в спальню и с тяжелым сердцем оглядела пустую кухню. Нужно рассказать Николасу о смерти матери

О боже! Хелен со стоном опустилась на стул, глаза остановились на бутылке вина, и на секунду ей захотелось запить свое горе. Гм... она должна стать сильной ради Николаса, она обещала подруге сделать мальчика счастливым, и это не значит подчиняться воле Леонидиса.

Хелен поднялась, поставила стаканы в раковину и открыла воду. Не жди, что я просто исчезну из жизни ребенка. В ее жизни было достаточно горя и несчастья, и она не позволит этой трагедии уничтожить себя.

Что бы вы там ни говорили, мистер Аристидес, о небольшой заработной плате, и как бы ни называли меня «крошкой», я сильная женщина, мысленно говорила она Леону, убирая бутылку в шкаф.

Она ухаживала за немощным дедом четыре года, что не помешало ей продолжить образование. После его смерти с младенцем на руках она защитила выпускную работу и получила диплом магистра истории искусств. Она никогда не была бедной женщиной, какой ее представлял Аристидес. Первый удар случился с дедом в возрасте шестидесяти лет, и затем он продал пятьдесят акров земли вокруг их дома международной сети отелей. Денег хватило на долгий период болезни и на образование Хелен.

Она унаследовала все имущество, включая деньги родителей. Конечно, ее доходы куда скромнее, чем у Аристидеса, но они могли обеспечить ей вполне удобное и безбедное существование. Будучи свободным художником, она проиллюстрировала три детских бестселлера и подписала контракт на оформление целой серии книг, а свободное время проводила в отеле, занимаясь с детьми в игровой комнате, потому что ее величайшая любовь, Николас, любил бывать там. Ее жизнь была отлажена, как отлично работающий механизм, у нее имелось все, чего она желала. До сегодняшнего дня.

Девушка достала пакет сока из холодильника, из серванта – любимую кружку мальчика, поставила все на стол вместе с коробкой бисквитов и прислушалась. Со второго этажа неслось бормотание и детский смех. Хелен захотелось подняться, но она быстро подавила в себе это желание и прошла за почтой, которую оставила на журнальном столике. Пара рекламных проспектов и письмо. Незнакомый адрес. Юридическая контора. Трижды перечитав письмо, она опустила его в ящик стола.

В кухне Хелен подошла к окну и прижалась лбом к стеклу. Письмо подтвердило слова Аристидеса: Делия мертва и ей доверено ее состояние.

Нужно что-то делать, что-нибудь, что отвлечет ее от мыслей о будущем. Приготовить ужин, любимую Николасом яичницу с томатами. Они всегда садились за стол около шести, затем купание и сон.

Она разбивала яйца в миску, когда Леон с мальчиком вернулись в кухню.

– Дяде Леону понравилась моя кровать, – сообщил Николас, широко улыбаясь. – Он обещал подарить мне такую же в Греции. – Его глаза расширились от восторга. – Здорово?

Улыбнувшись мужчине, Хелена усадила мальчика за стол.

– Пей сок и ешь бисквит, пока я готовлю ужин.

Девушка не могла скрыть раздражение; чтобы выглядеть вежливой, ей приходилось прилагать невероятное усилие.

Глава 4

Хелена сидела на кровати Николаса и дочитывала его любимую сказку «Кролик Рекс и Добрая Волшебница». Это была первая книжка с ее иллюстрациями. Эскизы к ней украшали стены детской.

Они с Николасом всегда читали на ночь. Однако сейчас с противоположной стороны сидел Леон Аристидес, что мешало ей наслаждаться общением с малышом. Она закрыла книжку и нервно взглянула в сторону Леона.

Он, не отрываясь, смотрел на нее прищуренными глазами. Ждал. Хелен резко повернулась к Николасу.

– Теперь прочитай молитву. – Это был обычный ритуал, но сегодня он отличался особой торжественностью. Она знала, что ей придется сказать мальчику о смерти матери, но не решалась.

– Да благословит Господь мою Хелен и Делию. Аминь, – прозвенел детский голосок.

– Маму Делию, – машинально поправила Хелен.

– И благословит Господь дядю Леона, – вдруг заулыбался Николас. – А когда Делия приедет? Я не сказал ей «спасибо» за кровать.

Хелен поняла, что пришло время сказать ребенку о смерти матери. Она погладила ребенка по щеке, ее глаза увлажнились.

– Мама Делия не приедет, милый, – она обняла мальчика. – Ты знаешь, она долго жила в Греции, так же как и дядя Леон. Он приехал сообщить нам, что Делия была серьезно ранена в катастрофе и умерла. – Ее голос надломился, тон на последнем слове взлетел вверх.

– Она никогда, никогда не приедет? – Нижняя губка Николаса задрожала, а в больших глазах сверкнули слезы. – Почему?

Хелен притянула ребенка к себе.

– Помнишь, умер твой хомячок, мы справили маленькую поминальную службу, и я сказала тебе, что он отправился на небеса и оттуда будет наблюдать за тобой?

Мальчик внимательно посмотрел на Хелен, затем на Леона, затем опять на Хелен.

– Делия ушла на небеса? – Маленькая слеза скатилась по его щеке.  – Да, но она будет следить за тобой.

– А я хочу увидеть ее. – Он зарыдал.

– Ш-ш-ш, милый, успокойся.

– А ты не уйдешь, как Делия? – вдруг крикнул он сквозь рыдания, маленькие ручки вцепились ей в плечи, тело сотрясала крупная дрожь.

Понимал ли этот мальчик значение смерти или просто судил по напряженным лицам взрослых, она не знала, просто крепко держала его в объятиях, гладила кудрявые темные волосы и баюкала.

Постепенно стоны и рыдания превратились во всхлипы. Хелен положила его в кровать и поцеловала.

– Обещай, что ты не умрешь и не покинешь меня, – потребовал Николас; его глаза стали почти черными на бледном лице. – Обещай.

– Не беспокойся, любовь моя, я всегда буду здесь. – Девушка осторожно перецеловала брови, глазки, щечки, заботливо подоткнула одеяло. – Я обещаю. – Горячая слеза скатилась по ее щеке и упала ему на лицо. Маленький носик сморщился, малыш вздохнул и заснул.

Десять минут спустя по настоянию Леона Хелен сидела в гостиной в ожидании кофе. Она была эмоционально истощена, чтобы спорить, просто откинула голову на спинку дивана и закрыла глаза.

Она чувствовала, как приступы сожаления и вины накатывали на нее, словно волны. Не следовало ей соглашаться с идеей Делии, но тогда бы она никогда не испытала невероятной любви к ребенку. Если она его потеряет, то не выживет. Ей всегда было известно, что однажды Делия заберет малыша, но она никогда не подозревала, что расставание принесет ей такие страдания.

– Возьми. – Девушка открыла глаза и увидела перед собой руку с чашкой. – Я добавил в кофе немного коньяку, который нашел в шкафу. Тебе полезно.

Хелен взяла чашку, поднесла к губам и отпила горьковатый ароматный напиток. Моментально сосуды расширились, кровь стала горячей. Допив до дна, она поставила чашку на стол.

Леон сидел на противоположном диване с непроницаемым лицом и внимательно наблюдал за ней из-под полуопущенных век. О чем он думает?

– Ты действительно настроилась никогда не покидать Николаса?

– Конечно, – вскинулась она. – Я знаю, это сложно и, вероятно, в физическом плане невозможно. Я понимаю, ты хочешь проводить с ним время. Можешь брать его на каникулы, это обычай в вашей семье – проводить каникулы в Греции. – Она старалась оставаться спокойной. – Я буду звонить каждый день, и он не почувствует, что нас разделяют тысячи километров. – Хелен показалось, что она говорит разумно.

– Я не согласен. Николас счастлив с тобой, и ты не хочешь разлучаться с ним. А я его дядя, единственный родственник по крови, и думаю, мы должны вместе воспитывать его. Он может жить со мной шесть месяцев, а другие шесть с тобой.

– Глупости! – воскликнула Хелен, ее глаза превратились в бездонные колодцы. – Абсурд. Ему нужно ходить в школу... А как же медицинское обслуживание и прочее? Только такой человек, как ты, мог предложить подобную нелепость.

– Точно, – его рот изогнулся в усмешке.

– Если ты понимаешь, что это ерунда, зачем предлагать? – девушка чувствовала, что у Леона что-то на уме.

– Пойми меня правильно. Ты проделала огромную работу при некоторой помощи моей сестры. Его греческий достаточно хорош, ты молодец, но я заметил, как он говорит «моя Хелен» и редко добавляет слово «мама» к имени Делии, как принято у нас. Он расстроился, узнав о смерти моей сестры, но, как бы мне ни горько было говорить это, он расстроился еще сильнее, испугавшись, что потеряет тебя. В полном понимании этого слова ты его мать. И думаю, будет справедливо, если он останется с тобой.

– Ты согласен оставить его мне? – Хелен едва верила своим ушам, не ожидая такой рассудительности от Аристидесов.

– Нет. В его короткой жизни было слишком много нестабильности, он заслуживает большего: двух родителей, семейный дом, который я могу обеспечить ему.

Сердце ее ушло в пятки. Вероятно, у него молодая жена, и он заберет ребенка в новую семью.

– Ты женился, а я и не знала, – пробормотала она. Почему ей не пришло это в голову раньше? Богатый и привлекательный мужчина может иметь много женщин, и, конечно, у него есть жена. Внезапно угроза потерять Николаса стала реальнее. Как она может отнять у мальчика возможность иметь двух родителей?

– Нет, я не женат пока.

– У тебя есть невеста. Ты женишься, и вы трое составите семью? – осмелилась предположить она. Ее сердце сжалось. Мальчик будет жить в нормальной семье, и она не имеет права противиться этому.

Леон, не ответив, поставил стакан на стол, снова откинулся на спинку дивана и пристально посмотрел в ее серое от тревоги лицо.

– Нет, у меня нет невесты, но ты можешь выйти за меня замуж, и мы будем вмести растить Николаса в моем доме в Греции.

Хелен в ужасе смотрела на него.

– Выйти замуж за тебя! Ты в своем уме? – Он, должно быть, шутит. Ей не нравится этот человек, есть что-то безжалостное в рисунке его губ, в черных бездонных глазах, взгляд которых пронизывает насквозь и от которых невозможно убежать. Хелен снова почувствовала страх, охвативший ее тогда  на берегу при их первой встрече.

Его рот изогнулся в злой усмешке.

– Меня обвиняли во многих вещах, но не в безумии, чего не скажешь о вас с моей сестрой. Это надо же додуматься: лишить ребенка участия и любви семьи. После смерти Делии меня поставили в известность, что она принимала наркотики, возможно, они могут объяснить ее неадекватное поведение. У тебя тоже с этим проблемы? Мне необходимо знать до того, как я женюсь на тебе.

– Конечно, нет, – возмутилась она. – Ни на секунду не поверю, что Делия наркоманка. Последний раз, когда мы виделись, она была здоровой и в отличной физической форме.

– Тогда ты еще наивнее, чем выглядишь. – В его глазах появилась насмешка. – У меня есть заключение врача.

Хелен молчала. Она не видела Делию с лета, и, вероятно, невыносимая жизнь в Греции, невозможность уклониться от ненавистного замужества толкнули подругу на глупость. Тогда это объясняет странное молчание и постоянные переносы визитов к сыну, непонятные бессвязные разговоры по телефону. Почему она не уловила перемены? Она не видела дальше своего носа.

– Я ничего не замечала, даже не догадывалась, – пробормотала девушка.

– Склонен тебе верить. Я предпринял частное расследование, выяснилось, что Делия закрутила с наркотиками в последний год, когда окунулась в богемную жизнь Афин.

– А жених? Он не мог остановить ее? – взвилась Хелен.

– Он, к счастью для него, находился за границей, а когда узнал, то некоторое время буквально находился в шоке. Отец отослал его в Японию по делам, он еще легко отделался, – продолжил Леон. – Делия была коварнее, чем мы можем себе представить, но так как ее уже нет с нами, то тебе придется расплачиваться за вашу глупость. Ты же не хочешь травмировать психику Николаса своим уходом, поэтому выйдешь за меня замуж.

Хелен нечего было возразить, она не сумела помочь в беде Делии, не бросит же, в самом деле, ее ребенка...

– Неужели нет способа обеспечить счастье Николаса, не выходя за тебя замуж? – заикаясь, спросила она.

Леон увидел, как потускнели ее фиалковые глаза, опустились плечи, и понял, что он выиграл.

– Николас только что потерял самого родного человека, – сухо начал он. – В тебе он видит маму, и ему нужны гарантии, что ты не исчезнешь из его жизни. Ты знаешь моего племянника с рождения, чего я был лишен. Я не жесток, но не могу предложить тебе иного способа решить проблему. Брак – единственно верное решение. – Мужчина поднялся, пересек комнату и уселся рядом с ней на диван. – Поверь мне, Хелен, если бы был иной выход, я бы им воспользовался. – Он взял ее руку в свою. – Я был женат и не горю желанием пройти через это снова. – Он несколько раз провел большим пальцем по ее ладони. – Однако ради Николаса я готов на все.

Леон почувствовал, как она задрожала, и увидел в огромных глазах борьбу двух сильных чувств: страха и удовольствия от близости мужчины; последнее человеку с его жизненным опытом было легко распознать. Он почувствовал себя триумфатором. Она пыталась скрыть свои истинные ощущения, но он видел их в опущенных ресницах и розовевших щеках, в дрожавшей жилке на тонком запястье.

Не время для сентиментальности. Роман с Луизой не закончен, да и интересы Николаса для него сейчас на первом месте, и нельзя забывать, что Хелен Хейвуд очень хитрая женщина, она официальная опекунша ребенка, да и сама наследница Делии, поэтому необходимо увезти ее в Грецию и привязать к себе узами закона. В качестве ее мужа ему будет легче защищать интересы мальчика и свои собственные.

Со смертью отца Леон унаследовал компанию, он выкупил незначительные доли дальних родственников и стал единоличным владельцем финансовой империи, пока не всплыло завещание сестры. Внезапное появление некой Хелен Хейвуд ставило под угрозу его контроль над бизнесом.

Леон сложил ее пальцы в кулак и опустил его к ней на колени.

– Ты должна понять, Хелен, на какие бы жертвы нам ни пришлось пойти, это единственный выход. – В его голосе послышались ободряющие нотки, его взгляд скользнул по ней, а губы раздвинулись в улыбке. Она вспыхнула и потупилась. – Ты сказала, что у тебя нет мужчины, я тоже свободен, поэтому мы никому не причиним ни боли, ни радости, за исключением Николаса, если поженимся и обеспечим его настоящим домом.

– Мы же едва друг друга знаем, –  слабо сопротивлялась она.

– Кажется, благодаря Делии ты знаешь обо мне достаточно. – Его рот опять изогнулся в усмешке, а Хелен покраснела. Черт возьми, ей есть в чем винить себя. – Что касается меня, то мне достаточно знать, что ты хорошо ухаживала за Николасом. Брак по расчету – обычное дело, и, если обе стороны вступают в него по доброй воле, он может стать успешным. Наш ребенок сделает его более крепким.

Несколько минут Хелен не сводила глаз с Леона. Искренность на его лице заставила ее усомниться, так ли уж он плох, как говорила Делия. Близость и теплота его бедра успокаивали. Стараясь сохранить самообладание, девушка стиснула руки.

– Значит, брак по расчету? – Хелен понимала, что его предложение разумно, но при этом чувствовала себя до странности опустошенной.

– Да, – подтвердил он с решимостью, не оставлявшей ей шанса к сопротивлению. – Очевидно, нам придется переехать в Грецию, в мой особняк, но нет нужды продавать этот дом. Время от времени ты можешь навещать друзей.

Леон встал и посмотрел на нее с высоты своего огромного роста, в темных глазах читался холодный триумф.

– Другой причины, удерживающей нас от брака, тоже нет. Дурной тон жить вместе, не расписавшись. Николас – невинное дитя, он многое не понимает, но первые слова, слетевшие с его губ, когда он меня увидел, были о «дяде» его друга. Мы оба знаем, что за отношения связывают мать и «дядю» того мальчика, и я считаю их неприемлемыми. Ваше общество лояльно относится к ребенку вне брака, но в Греции это – позор.

Смущение и неловкость снова заставили ее покраснеть и отвести глаза в сторону.

– Обстоятельства рождения Николаса нам не изменить. – Хелен беспомощно взмахнула руками.

– Тогда соглашайся на замужество.

– Я вряд ли смогу жить в гармонии с собой, если оставлю Николаса.

– Значит, «да»?

Мужчина возвышался над ней – огромный, темный и требовательный, и ей пришлось задрать голову вверх до боли в шее, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Полагаю, так.

– Все остальное предоставь мне. – Леон наклонился, притянул девушку за руку к себе и крепко поцеловал в губы. Хелен уловила тонкий аромат лосьона после бритья, смешанный с чистым мускусным запахом мужской кожи, и почувствовала его язык между губ.

– Зачем ты это сделал? – она с трудом перевела дыхание, когда он отпустил ее руку.

– Привыкай. – В его взгляде читалась холодная решимость. – Николас мальчик внимательный, он ожидает увидеть признаки любви между нами. – Его голос звучал сухо и насмешливо. – У тебя есть шанс попрактиковаться.

Хелен опустила глаза, внутри все горело от унижения. Итак, Леон Аристидес нашел ее холодной и инфантильной. Что ж, мужнина с его опытом в делах любовных быстро распознает тип женщины. Почему же она злится? Ей нужно благодарить его. Теперь можно не бояться, брак по расчету будет являться таковым, каков он есть.

– А сейчас я должен уйти. – Леон прервал ход ее мыслей, и девушка подняла на него глаза. – Я остановился в отеле, и мне нужно сделать несколько важных звонков. – Он говорил нетерпеливо, словно ждал случая быстрее уйти из ее дома. – Утром я вернусь, чтобы повидать Николаса. У меня назначены деловые встречи, затем я улечу в Грецию, но буду оставаться на связи. Ты пока собирай вещи. Я договорюсь о свадебной церемонии через две недели – в субботу в Афинах.

– Так скоро! – задохнулась Хелен.

– Не волнуйся. Я сообщу тебе обо всех деталях и приеду за вами вовремя. Все будет в порядке. – Он повернулся к двери.

И тут в дверь постучали – один раз, второй, пауза, затем еще раз – код. Леон замер, потом медленно повернулся к Хелен и приподнял, бровь.

– У тебя поздний визитер. Кажется, он уверен, его тут ждут. – Мужчина увидел, как губы девушки раздвинулись в широкой улыбке.

– Да, – подтвердила она, спеша к двери.

– Кто это?

– Мик из охраны отеля. Он всегда заглядывает к нам на чашку чаю, когда делает обход, чтобы убедиться, что у нас с малышом все хорошо.

Две минуты спустя Леон Аристидес с каменным лицом садился в машину. Его впервые выставляла из дома женщина, впуская в свои апартаменты молодого и симпатичного охранника. Чувство, которое он испытал при этом, ему не понравилось, хотя нельзя сказать, что он удивился. Хелен Хейвуд – очень привлекательная, молодая, лет двадцати пяти женщина. Естественно, что она ведет активную личную жизнь. А ее возмущение, разыгранное относительно неформальных отношений мужчины и женщины, не более чем маскировка. Так зачем возмущаться?

В нем снова заговорил делец и банкир: главное – результат, скоро Николас будет в его доме, а Хелен Хейвуд станет его женой. Семейному бизнесу ничто не угрожает, его позиция в качестве главы «Аристидес Интернэшнл банк» неоспорима. Чуточку удачи – и он сможет защитить имя сестры.