Текст книги "Непристойное предложение"

Автор книги: Жаклин Бэрд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Скорее, ради себя самого, подумала Кэти. И как только отец мог довериться Джейку? Он что, ослеп, сошел с ума?

– Обещаю, Дэвид, я сделаю все, что смогу, для фирмы, – вежливо произнес Джейк, но прежде, чем он обратил свое внимание на отца, окинул Кэти взглядом, полным победного торжества. – А теперь прошу меня извинить, у меня еще много дел.

Он подошел к двери, взялся за ручку и снова повернулся к Кэти, уверенной улыбкой давая ей понять, что не сомневается теперь в том, что один его поцелуй вызывает у нее ответное сексуальное влечение. «Я ведь прав», – бросал вызов дерзкий взгляд. «Черт бы тебя побрал», – про себя выругалась Кэти. Она кипела от ненависти. Не в силах выдержать его взгляд, она опустила голову и сделала вид, что заинтересовалась инкрустацией столешницы.

– Увидимся позже, Кэти, чао. – Взмахнув на прощание рукой, он вышел из комнаты.

Кэти неприветливо посмотрела на отца. Едва он появился, ей стало ясно, что он успел крепко приложиться к бутылке, даже на расстоянии чувствовался тяжелый запах виски. Кэти вздохнула. В последнее время отец слишком много пил. Это тоже был знак, который она проглядела.

Внезапно ее захлестнуло осознание того, что только минуту назад произошло в этой самой комнате. К глазам прихлынули давно сдерживаемые слезы. В глубине души все-таки теплилась слабая надежда, что она напрасно плохо думала о Джейке, что на самом деле он благородный, честный человек. Но увы, сегодняшний разговор развеял и эту иллюзию.

Она подошла к отцу и взяла его под руку.

– Пойдем, па, я отвезу тебя домой, теперь можно и отдохнуть. – А если я не стану любовницей Джейка, отдыхать придется всю оставшуюся жизнь, с горечью продолжила она про себя.

Во всем Кэти винила себя и только себя. Ей следовало уделять отцу больше внимания. Надо было чаще его навещать; надо было раньше заняться семейным делом; ошибкой было и то, что она позволила Джейку и Монике выжить ее из дома. Знать бы заранее, к чему все это приведет… Кэти подождала, пока отец забрался в «ягуар», взяла у него ключи зажигания и завела машину.

– Прости меня, Кэти, мне стыдно, очень стыдно. Ты верила в меня, а я обманул твои надежды, девочка моя.

Кэти не особенно вслушивалась в бессвязное бормотание отца. Лондонские улицы были запружены машинами, и она сконцентрировала все свое внимание на дороге. Когда наконец они въехали в предместье и остановились у дома, Кэти вздохнула с облегчением.

– Выпей со мной, дочка, сегодня мне не хотелось бы оставаться одному. Устроим маленькие поминки по «Мелдентон Чайна», а?

То, каким тоном были сказаны эти слова, расстроило Кэти еще больше, и она, вымученно улыбаясь, согласилась остаться с ним. Непристойное предложение Джейка сразу отошло на второй план. Впервые в жизни отец действительно в ней нуждался, жаль вот только, что это случилось, когда он был почти полностью разорен и к тому же пьян.

Вслед за отцом она вошла в кабинет и замерла с округлившимися от удивления глазами. Над витиеватой каминной полкой из красного дерева висел портрет ее матери, который Моника сняла со стены, едва въехала в этот дом. Интересно, кто же снова повесил портрет на место? Неужели отец?

Дэвид проследил за ее взглядом. С блуждающей улыбкой на губах он подошел к застекленному шкафчику, уставленному бутылками, и налил виски в два широких стакана. Потом вернулся и подал ей. Она поднесла напиток к губам и сделала большой глоток. Ей сейчас просто необходимо было выпить чего-нибудь крепкого.

– Лидия была очень красива, дочка. Ты так похожа на нее. Это была единственная женщина, которую я когда-либо любил в своей жизни.

Кэти удивленно посмотрела на отца. Ей было жаль его, но такую вопиющую ложь трудно переварить. Она отошла к длинному мягкому дивану и опустилась на уютные подушки. Разве сможет она когда-нибудь забыть всех его бесчисленных любовниц или же Монику, вторую жену? А вот он что-то слишком быстро забыл их, мрачно подумала Кэти.

Дэвид одним махом осушил свой стакан и сразу же снова его наполнил. Зря она согласилась остаться с ним. Хотелось поскорее вернуться домой и побыть одной. Голова страшно болела, во рту с утра не было ни крошки, выпивка на голодный желудок не принесет ей пользы.

– Когда мы с Лидией поженились, мы жили как раз в этом доме и были очень счастливы.

Когда тебе было три годика, мы решили переехать в дом моего отца в Корнуолле, чтобы ты могла вволю резвиться на свежем воздухе. И там мы тоже были счастливы, по крайней мере некоторое время. Помню, как ты вприпрыжку бежала мне навстречу каждую пятницу, когда я возвращался из Лондона. Я подхватывал тебя на руки и кружил, а ты радостно смеялась, ты всегда так радостно смеялась…

Слова отца звучали сентиментально, но он был прав. Кэти улыбнулась.

– А потом… потом она познакомилась с этой художницей Фионой, с этой мерзкой дрянью.

– А, с тетей Фионой, я так давно ее не видела, – как бы про себя заметила Кэти.

– Еще не хватало! Я сделал все, чтобы ты никогда больше с ней не встречалась.

Кэти озадаченно уставилась на отца, в третий раз наполняющего стакан.

– Может быть, тебе уже достаточно?

– Достаточно? Это тогда с меня было достаточно, я перенес больше, чем любой другой мужчина. Я, видишь ли, застал их вместе.

До нее вдруг дошло, что отец впервые рассказывает ей о прошлом, нет, скорее, говорит сам с собой, словно ее и нет в кабинете. Сидит за столом, вертит перед собой стакан с виски и тихо вспоминает наболевшее, так что приходится напряженно вслушиваться в его слова.

– Приближалась одиннадцатая годовщина нашей свадьбы. К тому времени я уже чувствовал, что что-то неладно, но никак не мог понять, что именно. Я решил вернуться из Лондона не в пятницу, как обычно, а в четверг. Дай, думаю, сделаю Лидии сюрприз, отвезу ее на три дня в Париж или туда, куда она сама захочет. Я мог для нее звезду с неба достать. А сюрприз-то, оказывается, поджидал меня: Лидия и Фиона в нашей кровати в объятьях друг друга. Я бы еще смог простить ей измену с мужчиной, но с женщиной!..

Стакан выпал из рук Кэти, рот раскрылся, зеленые глаза распахнулись от ужаса. Как поверить в такое? Но по виду отца она поняла, что он не наговаривает на маму, что все это правда. Он горестно качал головой.

– Никогда этого не пойму, никогда, никогда, – пробормотал он и снова припал к стакану.

Кэти встала с дивана и, не обращая внимания на расползающееся пятно виски на мягком ковре, неверными шагами подошла к отцу.

– О, па, – протянула она, не находя нужных слов. Сейчас его просто надо было успокоить, побыть рядом.

– Кэти, детка, я всегда любил твою маму, я ее и сейчас люблю. Я и в могиле буду ее любить, но этого я не смог ей простить. Начал гулять с другими женщинами, но успокоение не пришло. Лидия меня как будто кастрировала. А потом она погибла. Моника оказалась хороша в постели, и я женился на ней… Сейчас ее больше нет в моей жизни, вместе с ней я потерял и часть своего дела, но я не жалею, что разошелся с этой женщиной.

– Не надо ничего объяснять, па.

– Нет, Кэти, надо. Я страшно виноват перед тобой и не могу найти слов в свое оправдание. Я спустил все твое наследство, подвел своего отца, разрушил дело предков и обманул надежды наших рабочих. Как я теперь посмотрю им всем в глаза?

– Пожалуйста, па, не думай сейчас об этом. Пойдем, я помогу тебе подняться наверх. Ты устал, тебе необходимо отдохнуть. – Он тяжело встал из-за стола, и они, обнявшись, поднялись по лестнице. – Пообедаем вместе, па. Вот увидишь, вечером тебе будет намного лучше.

– Сомневаюсь, если только Джейку не придет в голову какая-нибудь спасительная мысль. Как ты думаешь, – он повернулся к Кэти, и она вздрогнула, увидев его умоляющие, по-детски наивные голубые глаза, – ведь он придумает что-нибудь?

– Конечно, придумает, нисколько в этом не сомневаюсь, – улыбнулась Кэти и помогла отцу забраться в постель.

После того как он заснул, Кэти прошла в свою комнату и с тяжелым вздохом закрыла за собой дверь. Сняла с себя костюм и блузку и опустилась на кровать. Так много свалилось на нее за последние часы, что с трудом укладывалось в голове, однако нельзя просто отмахнуться от всего, надо все хорошенько обдумать…

Красивый рот девушки исказила горькая улыбка. Долгие годы она была холодна с отцом, презирала его за многочисленные любовные связи, была даже настолько жестока, что считала его косвенным виновником смерти мамы. Какое право имела она так строго, ничего не зная об их личной жизни, судить его! Только что он напомнил ей, что у нее было счастливое детство, и он был прав. Он всегда был ей хорошим отцом, этот гордый человек, никогда не врал ей, да и сейчас, в минуту слабости, сказал правду о матери.

Теперь различные эпизоды прошлого виделись ей в совершенно ином свете. Она вспомнила, что мама и Фиона всегда держались вместе, Фиона даже стала как бы ее названой тетей.

С протяжным стоном Кэти перевернулась на живот и зарылась головой в подушки. Она не хотела разбираться во взаимоотношениях родителей, но ее терзало ужасное чувство вины перед отцом за то пренебрежение, с которым она к нему относилась. Щеки девушки пылали от стыда. Будучи несмышленой девчонкой, ничего еще не понимая в жизни, она посмела осудить отца, посмела вынести свой суровый приговор!

Умчалась во Францию из-за Джейка и великодушно звонила отцу раз в неделю. За последние четыре года они виделись всего три раза, да и то по настоянию отца.

Два месяца назад она снова появилась в его доме и преспокойно заявила, что намеревается занять место в фирме, принадлежащее ей по праву. Она съежилась от собственного чванства и самонадеянности. Годы, проведенные на континенте, смягчили ее, сделали умнее, теперь она лучше понимала отца и была готова простить ему былые грехи.

Сейчас Кэти смотрела на себя как бы со стороны, и то, что представилось ее внутреннему взору, ей совсем не понравилось. Она плыла по течению, получала то, что хотела, чувствуя за спиной невидимую поддержку отца, всегда готового прийти на помощь и советом, и деньгами.

Вплоть до сегодняшнего дня ей и в голову не приходило разобраться в его чувствах. Ее мать растоптала его гордость, его мужское достоинство, и он нашел единственный доступный ему способ противостоять ей. Все это более квалифицированно смог бы объяснить любой психиатр, но Кэти и сама теперь понимала, что он тогда чувствовал.

Бедный папа! Он извинялся перед ней сегодня, а ведь это она должна была бы просить у него прощения за чудовищную черствость и равнодушие. Он неоднократно говорил ей, что с их фирмой не все в порядке, но она ни разу не удосужилась спросить, что же его так тревожит. Она замкнулась в своем мирке, и ни до чего остального ей не было дела. Теперь отцу угрожало банкротство со всеми вытекающими последствиями, от которых вновь пострадает его гордость.

Кэти решительно встала, сбросила белье и, завернувшись в плед, отправилась в ванную. Она не допустит позора отца, для спасения «Мелдентон Чайна» она пойдет на все, даже если для этого придется стать любовницей Джейка.

Гордо выпрямив спину, она скинула плед, включила воду и встала под душ. В конце концов ей, может, удастся каким-то образом перехитрить Джейка, кто знает. К тому же у нее есть собственные деньги, а стоит ей позвонить в Париж Клоду, как она снова сможет вернуться в шоу-бизнес, надо только заручиться поддержкой какого-нибудь банка, готового дать ей солидную сумму под залог ее будущих доходов в качестве топ-модели Лины Лоренс.

Она вышла из ванной и обозрела содержимое платяного шкафа. Все давно перевезено в новую квартиру, здесь остался только норковый жакет, подаренный отцом, который она так ни разу и не надела, да еще пара платьев.

Выбрав более скромное, желтовато-зеленое шелковое платье, мягко подчеркивающее изгибы фигуры, она принялась одеваться. Оправила тонкую ткань юбки и уселась за столик. Через пять минут длинные белокурые волосы были аккуратно уложены, на лицо нанесено немного декоративной косметики. Бросив последний взгляд в зеркало, Кэти поспешила в кабинет.

Утром Джейк застал ее врасплох. От неожиданности она позабыла главное правило делового мира: читай все, включая напечатанное мелким шрифтом. Перед сегодняшней встречей она ознакомилась с отчетом по «Мелдентон Чайна», проигнорировав имущественные права компании.

То, что она услышала от Джейка, потрясло Кэти, нанесло сокрушительный удар по ее самолюбию. Теперь она владеет собой и не допустит больше ошибок.

Усевшись за отцовский стол, Кэти пододвинула к себе телефонный аппарат.

– Здравствуй, Клод. – На отличном французском она объяснила другу, чего от него ждет. Ей срочно нужен новый контракт, на как можно более выгодных условиях, и пусть Клод найдет для нее столько заказов, сколько сможет. Ответа от него она ожидает сегодня.

Положив трубку, Кэти задумалась; ясный чистый лоб омрачился. Клод обещал сделать все, что в его силах, правда, оговорился, что не очень уверен в успехе, учитывая названные ею темпы. Но он обязательно сегодня же перезвонит.

Кэти раскрыла портфель и достала пачку документов. Двумя часами позже в кабинет вошла экономка миссис Томас. Кэти подняла голову, моргая уставшими от долгого чтения глазами.

– Простите, мисс, я хотела спросить, останетесь ли вы к обеду.

– Да, останусь, – улыбнулась Кэти. Миссис Томас не так давно заменила их прежнюю экономку, и с тех пор отец не переставал нахваливать ее хозяйственные и кулинарные способности. По его словам, ему страшно повезло, что она, овдовев, едва ей исполнилось пятьдесят, попала к нему на службу. Да и сама миссис Томас была благодарна ему за то, что он предоставил ей работу и жилье.

Кэти устало вздохнула. Изучив документацию, она сомневалась теперь, будет ли в ближайшем будущем у рабочих их компании крыша над головой. Дела оказались в более плачевном состоянии, чем она предполагала, но фирму все же можно было спасти, вложив в нее все сбережения Кэти и остатки отцовского капитала.

За обедом Кэти почти ни до чего не дотронулась, зато успела поделиться с отцом своими планами.

– Понимаешь, па, на наши общие деньги и на то, что я заработаю в течение следующих двух лет, мы прекрасно продержимся. И дела на рынке недвижимости обязательно поправятся, вот увидишь.

– Кэти, милая моя Кэти, я недостоин такой дочери. Ты готова отдать мне свои деньги, готова всем пожертвовать…

– Это все ерунда, па, – оборвала его Кэти. – Самое главное сейчас – это наша компания. – Он только что пришел в себя, и ей не хотелось, чтобы он снова впадал в сентиментальность.

– Все равно, Кэти, это не выход из положения. У меня не такое большое состояние.

– Но ведь дед оставил тебе море денег!

– Верно, оставил, но Моника оказалась слишком дорогостоящей женой. Вилла в Испании, яхта в Средиземном море, обслуживающий ее персонал, меха, драгоценности… Я исполнял любые ее прихоти. Нельзя, конечно, целиком винить одну только Монику, и моя вина в том есть. Я рискованно играл на бирже…

– О, нет! – воскликнула Кэти, заранее догадываясь, что последует за этим признанием.

– Несколько лет назад наступила расплата. Мое состояние за одну ночь уменьшилось наполовину, а в прошлом году бракоразводный процесс совсем выбил почву из-под моих ног. Я собрал все свои сбережения, но этого все равно не хватило, и мне пришлось отдать Монике половину акций в счет алиментов на содержание.

Кэти охнула от негодования, но его это не остановило.

– Тогда мне казалось, что все средства хороши, лишь бы избавиться от этой женщины, да и риск был минимальный. Мой адвокат добился того, что Моника на два года лишалась права перепродажи акций, а мне предоставлялось преимущество при их выкупе. На бумаге это все так здорово выглядело! Казалось, за два года я с огромной выгодой успею продать квартиры в обоих домах, выкуплю у нее акции и по-прежнему останусь главой фирмы. К сожалению, я не смог предусмотреть грядущего обвала на рынке недвижимости.

Кэти слушала отца с замиранием сердца. Обе его жены, каждая по-своему, разрушили его жизнь, а она, его единственная дочь, ничем ему не помогла.

Зазвонил телефон, и Кэти приободрилась. Встала из-за стола, вышла в холл, взяла трубку. Это был Клод.

– Добрый вечер, Клод, – ответила она на его приветствие. Последовала длинная сбивчивая речь, в процессе которой лицо Кэти все больше мрачнело. Она не слышала, как отворилась дверь, и когда сильные загорелые пальцы сомкнулись на ее запястье, она подпрыгнула от неожиданности. – О, Джейк!

Забрав у нее трубку, Джейк быстро произнес:

– Спасибо за звонок, Клод. Спокойной ночи.

– Что ты делаешь? Я же разговаривала! Это важный для меня звонок, – прошипела Кэти, как только обрела дар речи.

– Клод тебе не поможет, Кэти, – отрывисто сказал Джейк.

Кэти посмотрела в глаза, полные спокойной уверенности в себе. Да, он прав, Клод не может помочь: по какой-то причине он отказался возобновить контракт. Но как об этом узнал Джейк? Он что, ясновидец?

– Клод был не только моим антрепренером, он мой хороший друг. Какого черта ты врываешься в этот дом? Кто тебе дал право прерывать мои разговоры с друзьями? – гневно выпалила Кэти.

– Никуда я не врывался, милая Кэти. Добрая женщина, ваша экономка, открыла дверь и любезно проводила меня сюда. Что же касается Кло-о-да, – это имя он протянул с насмешкой, – осмелюсь предположить, что ваша дружба только что закончилась, как это ни прискорбно.

– Ерунда, – коротко откликнулась Кэти. Он еще будет советовать ей, кого выбирать в друзья! Но в глаза ему посмотреть она не смогла, взгляд скользнул по его фигуре.

Как он прекрасно выглядит, беспомощно думала Кэти. Одет, как всегда, с элегантной небрежностью, унаследованной от итальянских предков. На плечи накинут легкий темно-синий плащ, спускающийся ниже колен, под плащом строгий смокинг и безупречно белая сорочка, на шее темно-бордовая пышная бабочка. На любом другом такая бабочка выглядела бы женоподобно, но на Джейке была великолепна.

Кэти не заметила, как в холле появился отец, настолько была озадачена появлением Джейка.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– О, Джейк! Какой сюрприз! Рад снова видеть тебя в моем доме. Давненько тебя здесь не было. Но сейчас тут опять объявился притягивавший тебя когда-то магнит, не так ли? – От Кэти не укрылось ни хитрое подмигивание отца, ни довольная ухмылка Джейка. – У тебя родилась идея, как решить наши проблемы, Джейк, или же ты приехал за моей девочкой?

Изумрудные глаза Кэти недоверчиво уставились на отца. Неужели он до сих пор не понял, что единственной причиной, почему Джейк не бывает больше в его доме, стало отсутствие в нем Моники? И неужели думает, что они заранее договорились о встрече? Или еще не проспался после виски?

– Угадал, Дэвид, мы с Кэти отправляемся в дансинг. Мне кажется, это ее взбодрит. Твоя дочь слишком хороша, чтобы забивать головку финансовыми делами, – галантно ответил Джейк.

Мужчины разговаривали, словно не замечая ее присутствия. Итак, он ведет ее в дансинг. Значит, не забыл о своем возмутительном предложении. Она хотела было возразить, что никуда не собирается идти, но тут появилась миссис Томас.

– Если вы закончили обедать, мистер Мелдентон, я бы хотела убрать со стола.

– Извините, Маргарет. Спасибо, обед был, как всегда, великолепен.

Маргарет? Это что еще за новости? Когда это экономка вдруг обрела имя и стала просто Маргарет? Кэти изумленно смотрела то на одного, то на другую: отец мягко улыбается, глядя на миссис Томас, а та смущенно отводит глаза. Ну и дела! – оцепенело думала Кэти. Сегодняшний день был сплошным балаганом. Столько эмоций, столько откровений, и всего за несколько часов!

– Набрось плащ, Кэти, мы уходим.

Она снова собралась возразить, и снова ее прервали. На сей раз отец.

– Давай, девочка, одевайся. Наслаждайся жизнью, пока молода.

Атака с двух флангов. У Кэти не осталось выбора, и она пошла наверх. Ни пальто, ни плаща в доме отца не было, поэтому она накинула на плечи норковый жакет. За своим костюмом она вернется позже, но какое-то смутное предчувствие подсказывало, что деловой костюм понадобится ей не скоро.

Удивительно, и как это только она позволила Джейку с такой легкостью манипулировать собой? Однако теперь отступать было поздно.

– А знаешь, Кэти, – заметил Джейк, когда она спустилась вниз, – я начинаю забывать, что когда-то ты была той самой красоткой с фотографий. В этом наряде ты кажешься вполне земной девушкой. – С этими словами он обнял ее за талию.

Кэти ядовито посмотрела на него.

– Та фотография… тот снимок на сумках был ошибкой с моей стороны, и хватит об этом, – отрезала она. Как же он высокомерен, как бесконечно уверен в себе. Но все это ерунда, теперь она готова на все испытания, которые он ей уготовил. Однако стоило ему изогнуть бровь на ее реплику, как вся ее решимость испарилась.

Джейк обратился к ее отцу:

– Спокойной ночи, Дэвид, и не волнуйся о делах. Уверен, что завтра все утрясется.

– И как ты собираешься их утрясти? – поинтересовалась Кэти, увлекаемая Джейком к выходу. – Ты хоть наполовину и итальянец, но пока что не Макиавелли.[3]3
  Никколо Макиавелли (1469–1527) – прославившийся своей хитростью и коварством флорентийский политический деятель и мыслитель.


[Закрыть] Уверена, тебе недоступно за одну ночь изменить ход дела.

– Зато это доступно моему капиталу и тебе, cara.[4]4
  Дорогая (итал.).


[Закрыть]

От этого слова, в которое Джейк вложил столько значения, кровь бросилась в голову Кэти. В суматохе последнего получаса она и думать забыла о его предложении. Теперь оно снова зависло над ней дамокловым мечом.

Осознав вдруг, что ее взгляд прикован к Джейку, она быстро отвела глаза и скользнула на переднее сиденье автомобиля, к немалому ее изумлению оказавшегося белым «роллс-ройсом». Теперь она осталась наедине с Джейком, а прошедший день был слишком тяжел… Кэти почувствовала себя неважно.

– Есть идея, куда нам поехать? Или хочешь увидеть приготовленный мной сюрприз? – учтиво поинтересовался Джейк. Включив зажигание, он выехал на дорогу.

– Я была бы крайне благодарна, если бы ты подкинул меня до моего дома. – В желудке Кэти творилось что-то невообразимое, к горлу подкатывала тошнота. Сердце выпрыгивало из груди, пульс участился. И все это из-за одного его присутствия. Но что самое ужасное: он прекрасно понимал, что с ней происходит и почему.

– Забудь об этом. Я сказал, что мы едем в дансинг, и не изменю маршрута, раз у тебя нет иных предложений.

– Не могу взять в толк, почему ты так настаиваешь на этом, – вновь обретая самообладание, усмехнулась Кэти. – Мы же никогда раньше не танцевали. Я и не думала, что ты умеешь двигаться под музыку.

– Ты еще многого обо мне не знаешь, Кэти, но у тебя все впереди. В ближайшие месяцы ты узнаешь меня близко, очень близко, как никого другого. Обещаю, это будет потрясающе, – заключил Джейк, одарив Кэти широкой улыбкой. Потом снова вперил взгляд в убегающую под колеса ленту дороги.

Последнее замечание повергло Кэти в замешательство, и она окончательно замолчала, погрузившись в не слишком приятные раздумья. Его самоуверенность претила ей, и уже хотелось отказаться от «операции» по спасению фирмы. Ситуация как в «Унесенных ветром», но только с точностью до наоборот. Джейк пользуется тем, что она не может допустить краха семейного дела и не в силах видеть своего отца жалким банкротом. Он же все это знает, все понимает…

Элитный клуб на Мэйфэйр оказался совсем небольшим, слабо освещенным, но весьма элегантным. Оброненное в домофон слово открыло им вход в это заведение. Среди танцующих Кэти с огромным изумлением заметила молодого члена королевской фамилии в паре с известной фотомоделью, с которой неоднократно работала прежде.

Человек в строгом костюме принял у Джейка плащ. Перед этим он собирался освободить Кэти от ее мехового жакета, но Джейк опередил его. Сильные пальцы чуть дольше, чем положено, задержались на ее узких плечах, и Кэти пришлось немало потрудиться, чтобы скрыть охватившее ее волнение. Наконец пытка кончилась, появился официант и провел их к столику в уединенном уголке зала.

От взора Кэти не укрылось, что Джейка встречают здесь как завсегдатая: на ходу он раскланивался со знакомыми, расточая улыбки.

– Ты меня удивляешь, Джейк. Ты совсем не похож на человека, посещающего подобные заведения, – прокомментировала Кэти.

– Я редко бываю здесь. Разумеется, я член этого клуба, но за последние несколько лет появляюсь тут лишь второй раз.

Кэти усмехнулась. Хочет ее надуть? Зачем? Она уселась в удобное кресло, услужливо придвинутое вертлявым официантом.

– Большинство людей, находящихся в зале, знакомо мне по деловым связям, – небрежно бросил Джейк, сел в кресло напротив и заказал виски с водой, после чего уставился на нее оценивающим взглядом.

Задумавшаяся девушка не замечала этого взгляда. В последние годы личная жизнь Джейка была для нее закрытой книгой, но она не сомневалась, что женщин у него перебывало немало. Такой человек, как Джейк, не мог хранить верность одной только Монике; наверняка около него крутятся и другие такие «моники», жены его деловых партнеров, ведь ему не занимать опыта наставлять друзьям рога…

Теперь она уже на полном серьезе стала обдумывать его предложение. Если она действительно станет его любовницей, есть шанс, что Джейк достаточно быстро устанет от нее, он явно любит разнообразить свои увлечения. К тому же, по всей вероятности, он предпочитает изощренных любовниц, а она в этом деле совершенно лишена какого-либо опыта, что он, конечно, сразу же поймет и отвяжется от нее. Хорошо, если бы все так и случилось.

– Выпьешь шампанского, Кэти?

– Нет, спасибо, не вижу повода для праздника. Лучше закажи для меня содовой. – Кэти покачала головой, но не столько затем, чтобы отказаться от шампанского, сколько для того, чтобы отогнать провокационные мысли.

– Прекрасно. В определенные моменты я предпочитаю трезвых женщин, – усмехнулся Джейк и сделал заказ официанту.

Кэти пропустила прозрачный намек мимо ушей и стала разглядывать помещение, только бы не встречаться глазами с Джейком. В дальнем конце зала на небольшой эстраде трое музыкантов негромко наигрывали приятную мелодию в классическом джазовом стиле. Музыка успокаивающе действовала на нервы и создавала уютную атмосферу. Несколько пар ритмично двигались на круглой площадке в центре.

– Пойдем потанцуем, – нарушил затянувшуюся паузу Джейк.

– Не хочу. Позволь напомнить, что поехать в дансинг была твоя идея, Джейк, а не моя, – мрачно отозвалась Кэти. Официант поставил перед ней стакан содовой, она отпила большой глоток освежающей жидкости. Это несколько успокоило взбунтовавшийся желудок.

– Отказ не принимается, дорогая. – Джейк встал, обошел стол и, взяв ее под руку, буквально выдернул из кресла.

Кэти взметнула на него возмущенный взгляд и по решимости в его горящих глазах, по напряженной линии губ поняла, что он имел в виду не только ее отказ танцевать, но и вообще всякий отказ.

– По крайней мере разреши поставить стакан, – проговорила Кэти едким тоном и, повинуясь неизбежному, последовала за Джейком в круг танцующих.

Он положил руку на ее талию. Кэти подняла было свою, чтобы опустить на его плечо, как делала раньше с другими партнерами, но он, словно не обратив на ее движение внимания, обвил ее талию другой рукой и притянул к себе. Кэти попробовала увеличить жизненное пространство между ними, но ни на дюйм не смогла отодвинуться от крепкого мужского тела.

Джейк усмехнулся и с легкой непринужденностью обхватил ее левой ладонью за ягодицы, а пальцем правой прошелся по позвоночнику и стал поглаживать между лопатками.

– Ну же, Кэти, – промурлыкал он, зарываясь носом в ее волосы, – не надо меня разочаровывать, дорогая. Лине Лоренс никогда не пришло бы в голову упорствовать, если бы мужчина захотел потанцевать с ней щека к щеке.

Щека к щеке! Кэти назвала бы это несколько иначе. Джейк заключил ее в плен мускулистых рук, их тела слились так, что Кэти ощущала малейшее движение мышц его бедер, между которыми оказались зажаты ее ноги. Танцевал он на удивление хорошо, но в его властных объятьях Кэти чувствовала себя совершенно беззащитной. Она застыла, прислушиваясь к своему телу, по которому от его прикосновений пробегала жаркая дрожь.

– Расслабься же наконец, – грубовато потребовал он, – и наслаждайся музыкой. Не стану я тебя насиловать прямо здесь, не волнуйся. – Он провел пальцем по подбородку Кэти и слегка приподнял ее голову, чтобы лучше видеть изумрудные глаза.

– Я и не думала об этом, просто мне не хочется танцевать, я же предупреждала, – отрывисто проговорила Кэти, ненавидя его за наглую улыбку и себя за поневоле вспыхнувшие щеки. – Извини, я устала, – коротко добавила она.

– Бедняжка Кэти, – язвительно протянул Джейк. – Придется потерпеть, все непременно должны узнать о твоем новом положении.

– Что ты имеешь в виду? – О каком таком новом положении он говорит? Зная заранее, что его ответ ей не понравится, Кэти нахмурилась.

– А ну-ка, оглянись вокруг. Что ты видишь? Она повиновалась. Рядом с ними танцевал не кто иной, как очень популярный министр, неподалеку развлекались несколько крупных магнатов, короче, ее окружали сильные мира сего. И все такие молодые, красивые, безупречно одетые, уверенные в себе.

– Вот то-то и оно, моя дорогая, знай, что ты находишься в закрытом клубе, здесь собираются сливки общества или, как принято говорить, «денежные мешки». Здесь они предпочитают отдыхать в уединении, будучи убеждены, что если что и станет известно об их времяпрепровождении, так это будет несколько ничего не значащих строчек в разделе светской хроники самых респектабельных газет – и только. Наше с тобой совместное появление в этом клубе сделает правдоподобной версию о наших взаимоотношениях и о том, что Кэти, вернее, супермодель Лина Лоренс снова изменила привязанности и не является больше содержанкой небезызвестного господина Клода.

На лице пораженной этими словами Кэти отразились все раздирающие ее чувства: сказанное Джейком было неправдой, мерзостью, но, с другой стороны, его слова звучали убедительно. Кровь застыла в ее жилах.

– Интересная теория, Джейк, – сквозь сжатые зубы процедила Кэти. Ему опять удалось укусить ее, ужалить в самое сердце. Клод был ее хорошим другом, именно другом, совсем не любовником, как считал Джейк. Правда, когда-то ей очень хотелось обставить дело так, чтобы у Джейка и сомнений не осталось в этом. Что же касается других мужчин, которых приписывали ей всевозможные борзописцы, так это было не чем иным, как элементарной сплетней. Неужели же надо оправдываться перед Джейком? Пусть думает о ней, как считает нужным, ей-то что за дело? Джейк дернул плечом.

– Зачем противиться, Кэти? Лучше обо всем забыть, не так ли? – Он прохладно улыбнулся одними губами. – Учти, я всегда добиваюсь того, чего хочу. И ты не станешь исключением.