Текст книги "Ночь утра мудренее"

Автор книги: Жаклин Бэрд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Глава одиннадцатая

Домработница Антона Диаза накрыла стол.

– Ваши любимые, сеньор, – медовым голосом объявила она.

Антон одобрительно кивнул.

Поднос на маленьком кофейном столике был уставлен сластями – крохотными пирожными с яркими засахаренными ягодками.

Супруги расположились насладиться здешним кофе и изысканным десертом.

– Не предполагала, что твой дом такой старинный, – сказала Эмили, которая в последние дни редко первая заговаривала с мужем.

Антон пожал плечами и проговорил, указав на красивый серебряный кофейник:

– Садись и разлей кофе.

Эмили хоть и неохотно, но все же выполнила его приказ.

– Не предполагала, что наша династия имеет не менее внушительную историю, чем ваша? – насмешливо спросил ее супруг.

– Жизнь полна неожиданностей, – сухо отозвалась Эмили, пробуя оригинальные лакомства.

Она посмотрела на Антона. Он был забавно горд собой. По возвращении в родные пенаты Антон Диаз заметно изменился, постоянно озадачивая этими переменами и без того отнюдь не благодушно настроенную женщину.

– Отвечая на твой вопрос, скажу… – менторским тоном начал хозяин дома, будто лекцию читал. – Семейство Диаз проживает на этих землях со времен Себастьяна Эммануэля Диаза, который высадился на берегах Южной Америки с конкистадорами.

– Но ты вроде бы упоминал, что твоя бабушка в тяжелые времена утратила контроль над имением. Как тебе удалось заполучить его обратно? Хотя… глупый вопрос. Сама не понимаю, почему задала его. Как будто мне неизвестны твои методы, – ехидно заметила Эмили.

– Что бы ты обо мне ни думала, но поместье вернула все та же бабушка через несколько лет после смерти деда. Ее старший брат курировал процедуру банкротства, и она сумела выкупить назад это поместье. Потом дела пошли на лад, и она еще несколько лет счастливо прожила здесь. В те годы вернулась из Европы моя мать вместе со мной. Так что я еще десять лет прожил в окружении двух любящих женщин.

– Твоя бабушка, видимо, была волевой женщиной, – предположила Эмили.

– Совершенно верно. У нее был решительный мужской характер, она всегда отстаивала свою правоту. К сожалению, моя мать и сестра сих черт характера не унаследовали… Кстати, о неожиданностях, милая жена, – едко проговорил Антон. – Если ты допила свой кофе, пойдем. То, чем я хочу тебя удивить, находится в моем кабинете.

Эмили по его ехидной интонации почувствовала неладное. Она нехотя поплелась вслед за супругом по облицованной деревянными стенными панелями галерее; половицы уютно поскрипывали у нее под ногами.

Через минуту она оказалась во внушительном кабинете, обставленном старинной мебелью. Антон указал ей на большой кожаный диван и сказал:

– Садись.

Сам же расположился за массивным деревянным столом и извлек из кармана маленький ключик, повернул его в замочке стола и достал что-то из ящика.

– Читай, – велел он, протянув Эмили через стол пухлый конверт.

Эмили уже догадалась, что ее ждет, и, немного оробев, выдержала паузу. Руки ее слегка дрожали.

Антон нетерпеливо тряхнул конвертом, как бы подгоняя ее. Он по-своему расценил выражение ее лица и нахально усмехнулся.

– Ты, кажется, имела дерзость считать меня клеветником, оговаривающим твоего безвинного отца. Мне интересно будет знать, что ты скажешь об этом свидетельстве.

Эмили встала, медленно подошла к столу и взяла конверт. В правом верхнем углу она увидела погашенные почтовые марки с профилем королевы, в стороне от которых значился адрес их кенсингтонской резиденции. Эмили отступила на несколько шагов назад и, не отрывая взгляда от конверта, опустилась на диван.

Аккуратно и неторопливо, стараясь не упустить ни одной мелочи, она развернула письмо и углубилась в чтение со всей свойственной ей исследовательской обстоятельностью.

Через несколько минут она отложила письмо и сухо проговорила:

– Весьма интересный документ. – И вежливо улыбнулась. – Надеюсь, ты не станешь возражать, если я тщательно изучу его у себя в комнате. Я несколько утомилась в дороге. Я прочту это письмо еще раз, и мы непременно обсудим его за ужином. А сейчас я хотела бы уединиться, – сказала Эмили, поднимаясь с дивана.

– Вижу, ты все еще настроена возражать, – насмешливо произнес Антон Диаз. – Это упорство никогда не перестает удивлять меня в женщинах, подобных тебе. Что бы ни происходило, они отстаивают правоту любимого мужчины, пусть даже это идет вразрез с очевидными фактами. Хотелось бы мне занять в твоем сердце место твоего отца.

– Не самый лучший способ ты избрал для этого, – холодно бросила Эмили на пороге его кабинета.

– Учитывая твою усталость, ужин назначим пораньше. В семь тебя устроит? – поинтересовался хозяин дома. – Надеюсь, к этому времени ты пересмотришь свое отношение к своему отцу.

Не ответив, Эмили вышла из кабинета мужа и плотно закрыла за собой дверь.

Такое могло шокировать лишь однажды. Эмили действительно была потрясена, когда Антон Диаз впервые высказал свое обвинение. Все, что происходило позже, вызывало у женщины лишь досаду. Так и теперь, когда пресловутое доказательство отцовской вины оказалось у нее в руках, она несколько раз перечитала его, но никакого потрясения не испытала.

Обстоятельства всей этой истории оставались весьма туманными. Ибо наличие письма доказывало единственный факт: Зуки и Чарльз Ферфакс-старший были знакомы. Письмо совершенно не пошатнуло ее веру в отца, наоборот, оно полностью доказывало его невиновность. Она отложила бумаги и принялась готовиться к первому ужину в этом доме.

Учитывая величественную обстановку дома, Эмили оделась как для официального приема. Она выбрала платье из бледно-голубого крепа с очаровательными короткими рукавами и серебристые босоножки. Она достала из шкатулки подарок родителей: кулон на тонкой золотой цепочке и браслет, а обручальное кольцо решила снять.

Около семи часов она спустилась вниз. Ей навстречу вышла домработница Антона Диаза и с легким поклоном сообщила:

– Сеньор Диаз ждет вас. Я провожу. Антон уже восседал во главе большого обеденного стола под льняной скатертью, сервированного тонким белоснежным фарфором, серебром и хрусталем. Стол украшала большая ваза с пышным ароматным букетом.

Супруг поднялся ей навстречу. Он галантно усадил ее за стол и вернулся на свое место.

– Ты прелестна, как всегда.

Эмили сдержанно кивнула, принимая этот пустяшный комплимент. Она расстелила на коленях льняную салфетку.

Подали ужин. Супруги ужинали в тишине.

Покончив с десертом, Антон заговорил:

– Отменный ужин. Почему ты так мало съела? Тебе не нравится местная кухня?

– Мне не нравится причина, по которой я здесь! – резко объявила Эмили и покосилась на домработницу, которая принесла кофе.

– Ну за это тебе стоит благодарить твоего папочку, – насмешливо проговорил Антон.

– Все дело в том, что твоя вендетта оставляет меня глубоко равнодушной.

– А как тебе тот факт, что твой обожаемый папочка оказался подлецом?

– С тобой он не сравнится, – смело отпарировала женщина. – А что касается письма, оно действительно ужасно. Чувства выражены в нем косноязычно, дело изложено крайне путано, слова сочувствия, адресованные твоей сестре, малоубедительны. Такое чтение захватывающим не назовешь. Но и крамолы я в нем не вижу… Мне ясно лишь то, что девушка была в беде и хваталась за соломинку. Мне очень жаль.

– Тебе жаль?! Это все что ты можешь сказать? – гневно вспылил Антон Диаз.

– Я сказала, что мне оченьжаль, – невозмутимо повторила Эмили. – А скажи-ка мне, Антон, часто ли ты виделся со своим собственным папочкой?

– Не часто. Но какое это имеет отношение?

– Забавно. Я так и думала. А насколько старше твоей матери он был?

– На тридцать лет. Почему ты спрашиваешь?

– О, это многое объясняет, – довольным голоском протянула Эмили.

– Объясняет что? – нетерпеливо громыхал Антон.

– Мой отец не писал этого письма, он даже не был знаком с твоей сестрой Зуки, в этом я абсолютно уверена. Это письмо было написано Чарльзом Ферфаксом-старшим, моим дедом. Это у него была интрижка с твоей сестрой. Дед всю жизнь славился своей любвеобильностью, не изменял себе даже в преклонные годы. Это все, что я могу тебе сказать.

– С дедом?

– Именно с дедом. Как ты уже понял, Чарльз – это наше семейное имя, традиционное для первенцев мужского пола. Томас, мой брат, стал единственным исключением, но и он вернулся к семейному правилу, назвав сына Чарльзом… В этих династических тонкостях так легко запутаться, – насмешливо проговорила Эмили.

– Невероятно! – воскликнул Антон. – Поверить не могу, что Зуки путалась с таким стариканом.

– Она не могла не знать, что он женат. Да и что удивительного, твоя мама тоже не избежала этой участи… Знаю только то, что мой отец и тетя Лиза очень переживали такое недостойное поведение своего папеньки. Его без обиняков звали паршивой овцой в целомудренном стане Ферфаксов. Такого ловеласа еще свет не видывал. Дед и бабушка жили порознь, хотя о разводе не велось и речи. В нашей семье развод – явление исключительное и почти невозможное. Деда не стало, когда мне было семь лет… Надеюсь, этих сведений тебе достаточно, – сухо заключила Эмили и поднялась из-за стола.

Эмили поспешно направилась к выходу из столовой.

– Эмили! – попытался остановить ее Антон. Эмили проигнорировала мужа.

– Эмили, постой! – настойчиво повторил он и встал из-за стола.

В дверях Эмили развернулась.

– Просто поразительно, Антон, насколько ты самоуверен. Ты не поленился нанять детектива, ты помешан на охране и безопасности, но даже не удосужился внимательно прочесть письма, ухватившись за первую же версию, что тебе приглянулась. Там же четко написано: «…будь я свободен…» Это подразумевает, что человек уже женат. Не так ли?

– Возможно, – отозвался Антон. – Но это могло означать и помолвку.

– Судя по штемпелю, мои родители еще не были в ту пору помолвлены.

– Это ты так говоришь, – возразил Антон. – Я этого знать не мог.

– Пора признать свою ошибку, – обратилась Эмили к мужу. – Или ты привык выигрывать любой ценой?

– Нет, я готов признать, что досадно просчитался, приняв твоего деда за твоего отца. Но причастность Ферфаксов к смерти Зуки теперь подтверждаешь даже ты.

– Не смеши меня, Антон. Зуки знала, что старый человек наверняка обременен обязательствами, но тем не менее согласилась стать его любовницей.

– Наверное, ты права. Прости. Я в долгу перед тобой. Чем я должен заплатить тебе за испорченный медовый месяц и за то время, что мы не могли быть любящими мужем и женой? Я готов на любые твои условия, – примирительно проговорил супруг, взяв Эмили за руку.

– Я знаю точно одно: прошлого не воротишь.

– Что это значит?

– А то и значит, что бессмысленно теперь делать вид, что недоразумение разрешено к взаимному удовольствию. Ты женился на мне, чтобы поквитаться с Ферфаксами, в то время как я искренне полюбила тебя. Ты поставил мне в упрек, что я принимаю противозачаточные таблетки, ты понукаешь мною, ты не считаешься с моими чувствами, не уважаешь мое мнение. Ты не можешь быть моим мужем. Я не собираюсь оставаться твоей женой. Я не доверяю тебе и, пожалуй, больше не люблю, поскольку я любила человека, каким ты никогда не был. Поэтому сейчас я уйду к себе и прошу меня не беспокоить, а завтра намереваюсь навсегда покинуть этот дом. Я поручу своему адвокату связаться с твоим адвокатом, – подытожила Эмили Ферфакс.

– Вертолет ждет тебя, в Лиме ты пересядешь на самолет. Я отдал пилоту все распоряжения. Квартиру в Лондоне я перепишу на тебя. За судьбу «Ферфакс Инжиниринг» можешь не тревожиться. Меня это больше не интересует, – хмуро проговорил Антон Диаз, когда поутру Эмили вышла в холл, готовая отправиться в дальнюю дорогу.

– Великодушие, достойное короля, – едко проговорила женщина, не глядя на супруга.

– Не сомневаюсь, мы еще встретимся. И не рассчитывай на быстрый развод. Мои юристы сейчас заняты более насущными делами. Так что придется набраться терпения.

– Не собираюсь никого торопить. В отличие от тебя я всегда готова войти в положение другого человека. Да и вряд ли мне еще хоть раз захочется связать жизнь с другим человеком. Ты умело отбил у меня всякое желание. И не нужна мне ни твоя квартира, ни твои деньги. Однако если ты предпримешь что-то против нашей семейной фирмы, берегись.

– У тебя есть моя устная гарантия.

– Рада слышать!

Глава двенадцатая

Корабль, на котором плыла Эмили, держал путь вдоль берегов Венесуэлы. Она стояла на палубе со своей коллегой и подругой Дэлией. Эмили вновь имела возможность заниматься любимым делом и испытывала от этого великое наслаждение.

– Держу пари, нам повезет! – торжественно объявила она.

– Хочется верить, – более сдержанно отозвалась Дэлия. – Прошло более недели с тех пор, как мы покинули Каракас. И пока результатов ноль. Я слышала, на Карибские острова и Флориду движется ураган.

– Мы будем в стороне.

– Нам еще три дня пути до места, – напомнила Дэлия.

– Твой оптимизм не может не восхищать, – упрекнула ее Эмили. – Пойду проверю по компьютеру, чем это ты меня так стращаешь, – насмешливо проговорила она и скрылась в рубке, где в это время беседовали Джек, руководитель экспедиции, и Марко, его заместитель, в ведении которого был анализ гидрометеорологических прогнозов.

– Что такого страшного грядет, что повергло малышку Дэлию в ужас? – спросила она мужчин.

– Это всего лишь предположение. Точнее вам все равно никто ничего пока не скажет, – раздраженно проговорил Марко, блуждая в недрах всемирной паутины.

Эмили присела на подлокотник кресла и склонилась над картой, поверх которой на прозрачной пленке был нанесен их маршрут. Не увидев там ничего, помимо привычных обозначений, она уставилась на море, на горизонт.

Она никак не могла насытиться этой свободой, пусть и с привкусом горечи. Она откровенно призналась Тому и Хелен, по какой причине оставила Антона. Прежде, до выяснения всех обстоятельств, она не смущала родных рассказом об истинных мотивах его женитьбы. Теперь же, когда все обвинения развалились, она коротко поделилась с братом и невесткой сведениями, одновременно шокировавшими и насмешившими их.

Самой же Эмили смеяться не хотелось.

Зато к ней снова вернулась ее любимая работа. Она с грустью поняла, что если без любви она и способна прожить, то никак не без свободы. Свобода ей жизненно необходима.

Две недели Антон пил. Однажды Максу даже пришлось волочь домой перебравшего босса. Всю дорогу тот бормотал о своей невосполнимой потере и о том, какой он болван. Его бросила лучшая женщина в мире, и теперь он обречен коротать жизнь в безрадостном одиночестве – так можно было резюмировать его рассказ.

– Я выяснил, где она, – объявил Макс Антону Диазу поутру, пока тот боролся с головной болью. – Она прилетела в Каракас и вышла в море в составе бригады морских археологов.

– Почему ты говоришь мне об Эмили? – гневно спросил его босс.

– Вчера вы сами просили все выяснить.

– Я был не в себе, – буркнул Антон.

– Как скажете, босс, – ответил Макс и замолчал.

– В Каракас, говоришь? – вернул его к теме Антон Диаз.

– Да.

– Мне нужно выпить… – Антон поднялся и, неровным шагом подойдя к бару, хлебнул немного виски прямо из бутылки. – Кто с ней?

– Джейк Хардингтон, руководитель экспедиции, его жена Дэлия и Марко из местных…

– И что же они рассчитывают найти? Затонувший пиратский корабль с сокровищами? – зло пробормотал Антон, еще хлебнув из горлышка. – Насмотрелись детских фильмов.

– Как ни странно, но это так, босс, – отозвался Макс, брезгливо наблюдая за поведением Диаза.

– Что ж тут странного? – буркнул тот. – Если пиратским кораблям где и быть, то на Карибах… Тоже мне, искатели сокровищ… А ты что здесь делаешь? – словно опомнившись, спросил Антон.

– Метеорологические прогнозы не самые благоприятные, босс. Существует угроза сильнейшего шторма в том районе.

– А сразу ты не мог это сказать?! Пятиминутная готовность! – бросил Антон, мгновенно протрезвев.

Команда экспедиции удивленно наблюдала, как к ним на всех скоростях несется катер венесуэльской береговой охраны и требует немедленно остановиться.

Карибское море было неспокойным весь день. Многих из команды мутило, Эмили в том числе.

Катер охраны подошел предельно близко. С одного судна на другое перекинули канаты и мосток. На мосток вскочил высокий брюнет, который был чем-то чрезвычайно взволнован. Он подскочил к Эмили, которая вышла ему навстречу, и схватил ее за руку.

– Ты с ума свести меня хочешь? Что это ты удумала в такую погоду? – негодовал он и, обратившись к ее спутникам, добавил: – Вам что, жить надоело?

– Кто это такой? – недоуменно спросил Джек и вопросительно посмотрел на жену.

– Вы скорее пойдете ко дну, чем отыщете эти чертовы пиратские сокровища. Или вам неизвестно, что недалеко отсюда эпицентр урагана?

Эмили почти не понимала, что он твердит. Она с изумлением смотрела на обросшего бородой Антона.

– Эмили, ты его знаешь? Кто это? – спросил Джек Хардингтон.

– Это Антон, – тихо сказала Эмили.

– Твой муж, что ли? – насмешливо спросил Джек.

– Да, – кивнула Эмили.

– Похож на снежного человека, – прошептала Дэлия. – Я думала, он импозантнее.

– От него несет перегаром, – поморщившись, заметил Марко.

– Это объясняет, почему она его бросила, – шепотом проговорил Джек и громко добавил: – Эмили, он беспокоит тебя? Мы могли бы принять меры.

– Беспокою ли я мою жену? – возмутился Антон Диаз. – Да я забираю свою жену с вашей лодки. Я не позволю ей продолжать участие в этой идиотской самоубийственной экспедиции! Скажи, милая, зачем тебе эти безумства? Почему ты не можешь, как все нормальные женщины, довольствоваться домашним благополучием? Какая нужда рисковать собой ради илистого хлама? Я готов дать тебе все, что ты ни пожелаешь. Ты знаешь, насколько я щедр. Я не позволю тебе остаться здесь, любимая, – частил он, нервно сжимая ее руки.

Эмили встала на цыпочки и поцеловала Антона в щеку. После чего высвободилась и отрицательно покачала головой.

Она впервые услышала слова любви, но они не радовали ее больше.

– Я не дам тебе погибнуть! – объявил он, насильно притянув женщину к себе.

– Зачем ты назвал меня любимой? – горестно спросила она его.

– Потому что люблю тебя.

– Это уже не имеет никакого значения, Антон. Мы расстались.

– Если ты хочешь выставить меня дураком перед этими людьми, – Антон кивнул в сторону ее коллег, – мне все равно. Но я настаиваю на том, чтобы ты вернулась. Ты пока еще моя жена, Эмили Диаз.

– Эмили, мы отклоняемся от графика, – сухо проговорил Джек. – Либо гони его к чертям, либо отправляйся с ним.

– Если она пойдет со мной, я обязуюсь спонсировать вашу следующую экспедицию, – пошел на сделку с Хардингтоном Антон Диаз.

– Эмили, выметайся немедленно! – шутливо бросил Джек.

Эмили растерянно оглядела всех увлажнившимся взглядом и позволила Антону себя обнять.

* * *

– Ты заказал ужин? Я страшно голодна, – объявила Эмили, появившись из ванной комнаты в пушистом банном халате с эмблемой отеля на груди.

– Да, любимая, – отозвался выбритый до глянца, посвежевший и благоухающий супруг. – Эмили, как же я истосковался по тебе! – воскликнул он, подхватив жену на руки, закружил в радостном танце. – Ты была права, обвинив меня в самоуверенности, – продолжил он, когда поставил ее на пол. – Я действительно был несправедлив к твоей семье. Но худшей моей ошибкой было то, что я отпустил тебя, позволил уйти. Я не имел права так поступать с единственной своей любовью, за что и поплатился. Не иначе как бес попутал меня в тот день, когда я рассказал тебе о своих подозрениях после первой же брачной ночи. Меня испугала твоя нежность, твое искреннее обожание. Я устрашился, что потеряю голову и не смогу довести свой план мщения до конца. Я ведь не собирался влюбляться. Это произошло как-то само собой. Сначала думал, что мною движет ревность, когда ты встретила этого Джанни. Потом я внушил себе, что меня интересует только секс. Но даже когда появился шанс освободиться от всего наносного, поскольку стало ясно, что моя месть беспричинна, мне и тогда не просто было признать, что мне нужна именно ты, вне зависимости от причины, побудившей меня на тебе жениться… – пылко проговорил Антон и кротко спросил: – Ты сердишься на меня?

– Конечно же, я сержусь, любимый! – с готовностью ответила Эмили, обнимая его. – Ты возмутителен. Ты совершенно не способен ужиться с другим человеком. Не знаю, долго ли я выдержу, если ты не прекратишь распоряжаться мною по собственному усмотрению. Нельзя запрещать человеку заниматься любимым делом, нельзя навязывать ему эскорт из телохранителей, нельзя насильно вырывать его из дружеского окружения, – назидательно проговорила женщина.

– Стыдно признать, но я ревнивец, любимая. Я начал ревновать тебя, еще когда ты танцевала с Максом на костюмированном балу.

– Это смешно.

– Я знаю, любимая.

– Но ты ведь сможешь держать себя в узде?

– Буду стараться, – проникновенно ответил Антон.

– А я буду верить в тебя, хоть это и непросто, – вздохнув, добавила Эмили и бросилась в объятия мужа.