Текст книги "Сюрпризы моря"

Автор книги: Жак-Ив Кусто

Соавторы: Ив Паккале
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Часть четвертая. Взмахи крыльев под океаном

Великолепные фрегаты – повелители острова Изабеллы, небольшой мексиканской территории вблизи Тихоокеанского побережья в районе порта Масатлан. Мы пришли сюда для изучения изумительного мира морских тропических птиц.

7. Миллион золотых птиц

Освистанные чайками

Красные сумки влюбленных фрегатов

Самец, лишенный половой привлекательности

Синелапые олуши

Парящая птица

Пеликаны-ныряльщики

Общий смотр

Танец любви у синелапых олушей

Трагедия коричневых олушей

Турниры фрегатов

Самцы-зазывалы

 
Я видел звездные архипелаги в лоне
Отверстых мне небес – скитальческий мой бред.
В такую ль ночь ты спишь, беглянка, в миллионе
златоперых птиц, о Мощь грядущих лет?
 

Артюр Рембо.

  Пьяный корабль(пер. Б. Лифшица)

Вокруг меня в прозрачную воду, как струи грозового ливня, сомкнутыми рядами обрушиваются птицы. Ливень клювов, голов, обтекаемых тел прорывает серебристую поверхность и устремляется вглубь. Эти существа, спроектированные природой, как принято считать, для движения в атмосфере, оказывается, могут превосходно летать и в воде, преследуя рыб. В море они перемещаются не хуже, чем в воздухе.

Открытие нового мира – незабываемое зрелище. До нас никто еще не соприкасался с этим столь непосредственно и не осуществлял детальных съемок.

Меня захватила эта демонстрация Природы своих возможностей. Строение крыльев некоторых морских птиц больше подходит для того, чтобы бороздить подводное царство, нежели следовать краем тучи. Полная юмора ситуация в песенке Жюльет Греко «Нежно влюбленные птичка и рыбка…» может найти свое неожиданное воплощение…

Я вместе с Филиппом уже давно подыскивал подходящее место, девственный район, избежавший соприкосновения с человеком, где можно было бы изучать морских птиц во всем изобилии и разнообразии их видов. Такую почти не тронутую и потому сохраняющую естественное состояние экосистему мы нашли на небольшом островке Изабелла, расположенном в 25 км от Тихоокеанского побережья Мексики.

В то время как мы изучали спящих акул Юкатана, колючих лангустов Контуа и мероу Белиза, разведкой на острове занимался наш оператор Колен Муньер, к которому вначале присоединился американский зоолог Эдвард Аспер, а затем Ги Жуа.

Оставив «Калипсо» в Карибском море для проведения исследований совместно с NASA, мы отправились на Изабеллу, чтобы воссоединиться с находящимися там робинзонами. В гидросамолете «Калипсо II», пилотируемом Филиппом и вторым пилотом канадцем Клодом Ротэ, помимо меня, находился Луи Презелен. Мы стояли на пороге новых эпизодов экспедиции.

Освистанные чайками

К этому времени Филипп уже овладел навыками профессионального пилотирования. Мы пересекли Мексиканское плоскогорье, прошли над узкой восточной береговой полосой и вышли на просторы Тихого океана. Самолет устремился к островку, почти не заметному ввиду его малости, каким представлялась Изабелла.

Остров – скала, выступающая над поверхностью моря. Его диаметр не превосходит 2 км. Сверху он кажется морским чудовищем, раскинувшимся на отмели. Его северная граница округлена; южная сторона украшена двумя «рожками», на одном из которых расположен небольшой маяк. Пересеченность рельефа обязана вулканическому происхождению острова: у основания восточной косы виден старый кратер, заполненный водой.

Южные выступы острова образуют две бухты, разделенные небольшим мысом. В восточной бухте Колен Муньер и Эдвард Аспер поставили палатку; позднее к ним присоединился Ги Жуа. В выемке залива расположена рыбачья деревушка – пять или шесть дощатых хижин, обитаемых несколько недель в году.

Самолет сделал круг над островом и пошел на посадку с восточной стороны. Филипп прошел над выступавшими рифами и приводнился. Мы спустили зодиак, поставили «Каталину» на якоря и приступили к транспортировке грузов.

Для лагеря мы выбрали площадку на берегу неподалеку от рыбачьего поселка. Чтобы попасть туда, лодка должна была обогнуть восточную оконечность острова. По мере приближения к цели усиливались волны и становилось все больше птиц. Скоро на песке мы увидели небольшие лачуги из досок и ветвей, использовавшиеся местным населением в сезонный период.

Туча птиц нависла над окрестными скалами. Здесь гнездилось множество чаек (Larus heermannii) – элегантных представителей местной авиафауны в бело-черном оперении. Они с писком кружили, опасаясь за своих птенцов, и оказали нам самый недоброжелательный прием. Они требовали, чтобы мы убрались отсюда, и, казалось, приходили в отчаяние от неэффективности своих угроз.

Но птицами, более всего впечатляющими на Изабелле, к встрече с которыми готовишься, ступив на эту крошечную землю, являются фрегаты. Здесь они – абсолютные повелители. Они парят в чистом небе на огромных крыльях, буквально зависая на восходящих атмосферных потоках, и всегда готовы наброситься на других птиц, возвращающихся с рыбной ловли, чтобы на лету вырвать у них добычу.

Мы имели много возможностей убедиться, что в этом райском уголке существует острая межвидовая и внутривидовая борьба. Спокойствия здесь нет.

В любой час дня Изабелла являет собой исключительное зрелище. Но очень часто великолепный балет птиц обнажает лик войны… Столкновения не прекращаются, хотя они ограничены в основном изъятием добычи и маневрами устрашения без серьезных последствий. На скале, затерянной в Тихом океане, нет места для слабых или плохо приспособленных к такому существованию. В бесконечной синеве океана прекрасный остров еще раз напоминает, что жизнь – это борьба.

Красные сумки влюбленных фрегатов

Едва ступив на землю, мы увидели среди колючего кустарника фрегата-самца, охваченного любовной страстью.

Птица с темным оперением и длинным клювом, конец которого изогнулся крючком, имела на шее ярко-красный нарост; в состоянии полового возбуждения он раздувался до поразительных размеров и совершенно походил на надувной резиновый шарик, радующий детей на увеселениях.

На Изабелле, в водах которой Филипп Кусто приводнил гидросамолет, мы встретили плохой прием, сопровождавшийся враждебным писком. Крачки противились вторжению!

Не кадр ли это из «Птиц», Альфреда Хичкока? «Конечно, – говорит Филипп, – фрегаты не любят, когда слишком близко приближаются к их гнездам. Но страх испытывают они…»

Фрегаты, властвующие на Изабелле, как во многих других местах тропического побережья, – законченные грабители. Они относятся к отряду веслоногих. Известно пять видов, обитающих в теплых морях и входящих в семейство фрегатовых. На Изабелле мы имели дело с видом, называемым великолепным (Fregata magnificens), имеющим наибольшие размеры: размах крыльев у птиц этого вида достигает 2,5 м. Ареал великолепных фрегатов весьма ограничен и не выходит за пределы тропической зоны Америки; исключение составляет небольшая коса восточнее островов Зеленого Мыса.

Помимо сумеречного оперения, изогнутого клюва и красного мешка у самцов, к особенностям фрегатов относятся очень короткие лапы со сравнительно небольшими плавательными перепонками между пальцами, что позволяет им передвигаться и по земле, впрочем, весьма неуклюже.

Они не плавают, что для всех других морских птиц обычно. В отличие от водоплавающих птиц, их перья не имеют водоотталкивающей смазки. Упав в воду, фрегат промокает до самой кожи и быстро погибает от холода.

Плохо передвигаясь по земле и не умея плавать, фрегаты большую часть времени находятся в полете. Для этого они приспособлены удивительно удачно. Их огромные крылья имеют прочную и в то же время легкую конструкцию, допускающую высокие скорости и воздушную акробатику.

У этого вида две главные мышцы, обеспечивающие полет, называются большими грудными (каждая прикреплена одним концом к грудной кости и килю, а другим – к костям крыла); они составляют 25 % массы тела; у других птиц эта величина в среднем лишь 15,5 %. «Летательный механизм» фрегата, т. е. мышцы и перья, составляет не менее 47 % его общей массы. Полинезийцы научились использовать замечательные летные качества этой птицы для сообщения между островами, подобно тому, как в Европе веками использовали почтовых голубей. Прикармливая птиц, их приучают к насестам около домов; послания засовывают в полые тростниковые палочки, которые прикрепляют у основания крыла.

Благодаря размерам (до 1 м в длину), легкости (2 кг), поразительной скорости полета (достигающей, по некоторым утверждениям, 400 км/ч) и способностям к маневрированию, реализовать которые помогает глубоко выемчатый хвост, фрегаты в совершенстве справляются с ролью пиратов теплых морей. Они величественно, без всяких усилий парят в вышине и вдруг мгновенно превращаются в стремительный болид или, точнее, в истребитель-перехватчик, обладающий замечательной маневренностью. – Используя авиационную терминологию, о них можно сказать, что это птицы с крыльями переменной геометрии, со всеми преимуществами такой формулы.

Фрегаты живут за счет олушей, пеликанов, бакланов и даже чаек, похищая у них рыбу, которую сами ловят очень плохо. Они пожирают и выводки этих птиц, если родители зазеваются и представится возможность. Им удается иногда схватить рыбу с поверхности, не замочив крыльев – просто загарпунив ее концом клюва; такими фокусами, однако, они занимаются редко. Обычно они охотятся только на летучих рыб, которых хватают в воздухе. В этом случае они следуют за косяком бонито (небольших тунцов), которые преследуют летучих рыб под водой.

Созерцание виртуозности полетов фрегатов над скалами Изабеллы настолько увлекло нас, что мы забыли о выгрузке материалов и продовольствия.

Гидросамолет PBY «Каталина», «Калипсо II», – наши крылья над океаном – приводнился рядом с пирамидальной скалой у восточной оконечности острова Изабеллы.

Летные качества фрегата восхищают; по-видимому, эта самая быстрая из всех птиц обладает к тому же несравненным искусством маневрирования: крутые виражи, вертикальное пике, свечи – ему доступна любая акробатика…

Не потребовалось много времени на выяснение того, что основными жертвами фрегатов были олуши. Едва птица, поймав под водой рыбу, направлялась к берегу, путь ей тут же пересекали фрегаты. Они изводили и преследовали олушу до тех пор, пока она не отрыгивала добычу, укрытую в горле. Если олуша упорствовала, они выворачивали ей лапу. Мы встречали олушей с лапами, сломанными в результате таких пререканий. Любопытно, что безжалостное преследование обычно прекращалось, как только олуше удавалось достичь береговой черты. Над сушей грабеж прекращался, и нельзя сказать, что там эти два вида были в плохих отношениях. В договоре о нейтралитете существовало лишь одно исключение: фрегаты забирали часть пищи, которую родители только что отрыгнули для своего птенца.

Самец, лишенный половой привлекательности

Я думал, что мы не сможем установить лагерь в ошеломляющем шуме. Птицы свистели, пищали, трещали, квохтали, ослабляя и усиливая удивительное звукоизвержение. Оркестр, исполняющий эту симфонию, заставил бы побледнеть любого музыканта.

На песке мы увидели птиц средних размеров и блеклой окраски, напоминавших ржанок, пищух и камнешарок Северной Атлантики, которых мы не могли бы с уверенностью определить.

Когда палатки были поставлены, кинематографическая техника подготовлена и карандаши для блокнотных записей отточены, мы предприняли первую рекогносцировку.

Нетрудно было разобраться, что на Изабелле каждый вид обладал своей преимущественной территорией, хотя интересы некоторых, связанные с добычей пищи, в отдельных местах пересекались. Но в том, что касается гнездования, сегрегация была определенной.

Колен Муньер и Ги Жуа, проведшие здесь уже несколько недель, построили весьма точную экологическую карту острова. Фрегаты квартировали на деревьях и кустах, покрывавших высоты над двумя южными бухтами Изабеллы. Мне хотелось добраться туда, чтобы как можно ближе увидеть их брачный парад.

С большим трудом мы преодолели крутой склон, пробиваясь среди буйной растительности – высокой травы, лиан и кустарниковой чащобы, затянутой густой паутиной. На верхушках деревьев расположились многочисленные фрегаты: они не рисковали пролетать между ветвями, чтобы не застрять там и не стать пленниками леса.

В двух шагах от нас самец приступил к ритуалу обольщения. Он занял стратегический пункт – толстый сук, с которого открывалась окрестная панорама, – раздул свой ярко-красный мешок и застыл в ожидании. Огромный, закрывший всю грудь алый зоб выражал сексуальный призыв. Объем горлового мешка и интенсивность его окраски определяли шансы фрегата на продолжение рода. В таком положении он мог часами ожидать, пока какая-нибудь красотка не выкажет энтузиазма… Он был здесь не единственным претендентом на внимание: множество самцов позировало, подобно ему, на высоких ветвях.

Дамы, размером превосходившие кавалеров, вертелись пониже, не проявляя заметного интереса к параду. Если какая-нибудь из них оказывалась неподалеку от самца, тот сразу пускался в галантную беседу, бессвязно лопоча, клохча и время от времени сильно щелкая клювом. Соблазняя красавиц своим видом, он давал понять, что на него можно положиться. Если предложение выглядело солидным (педантичный эколог сказал бы: «если предложение в достаточной мере стимулировало половую активность», – но я не вижу, что меняется от такой формулы), самка усаживалась на ветку рядом. Они знакомились. Парочка ласкалась, касаясь клювами, и по прошествии нескольких томительных часов могло произойти совокупление. Если же кавалер в алом жабо, раздувшемся от желания, впечатлял даму недостаточно, то она оставляла его и переходила к другому претенденту.

Местные чайки, элегантные представительницы семейства чаек, питаются не только выловленной рыбой, но и трупами животных. В этом они не отличаются от многих других видов чаек.

Не могу сказать, смущало ли самок наше присутствие, но фрегат, за которым мы наблюдали, не имел никакого успеха. Он надсаживался и исступленно щелкал клювом, когда очередная самка, считая его демонстрацию недостаточно возбуждающей, отправлялась в сторону моря.

Фрегаты строят просторные гнезда из ветвей чаще в лесной зоне, реже на скалах; строительный материал доставляют самцы, а укладывают его самки. Разделение труда осуществляется весьма пунктуально. Самка откладывает одно белое яйцо, которое родители поочередно с большим тщанием высиживают в течение сорока дней. Птенец несколько раз линяет, меняя при этом цвет оперения, пока не приобретет такое же темное, как у родителей. До шести месяцев его выкармливают срыгнутой пищей, хотя уже в последние недели этого периода он сам начинает искать пропитание в отбросах колонии.

Крачки – «морские ласточки» обладают всеми морфологическими признаками семейства чаек (длинные заостренные крылья, раздвоенный хвост), за исключением почти полностью коричневого цвета. Мрачная крачка прибывает на Изабеллу к концу зимы для гнездования. Это перелетная птица, хотя ее путешествия не идут в сравнение с теми, которые предпринимает ее кузина, полярная крачка.

Синелапые олуши

Лагерная жизнь наладилась. Экспедиции вглубь острова приобрели регулярный характер. Первой, и самой захватывающей, была прогулка в колонию олушей, расположенную на восточной косе Изабеллы.

Мы прошли берегом до места расположения палаток Муньера, Аспера и Ги Жуа и стали подниматься по крутому склону в направлении маяка. На середине подъема начиналась территория, занятая синелапыми олушами, а верхняя часть, само плоскогорье, принадлежало крупной популяции коричневых олушей.

Известны, вообще говоря, девять видов олушей – птиц, отличающихся чрезмерной доверчивостью к людям и отчаянным, бесстрашным нырянием. Северная олуша (Sula bassana) встречается в Северной Атлантике, на побережье и на островах Южной Африки, Австралии, Тасмании и Новой Зеландии. Маскарадная олуша (или велюровый болван), коричневая олуша (Sula leucogaster) и обыкновенная олуша (Sula sula) – космополиты, но распространение их ограничено тропической зоной. Разнообразные перуанские олуши обитают на восточном побережье Южной Америки. Олуша Аботта встречается только на острове Рождества в Индийском океане. Наконец, синелапая олуша обитает на восточных берегах Америки, Мексики и Перу.

Синелапая олуша (Sula nebouxii) с лазурными плавательными перепонками и мощным прямым клювом того же цвета воистину очаровательна. Перья, белые на животе и темные – коричневые либо черные – на спине, на голове и шее имеют нежную дымчатую окраску. Как и остальные ее собратья из семейства олушей (отряда веслоногих), она обладает строением, позволяющим не только летать, но и перемещаться под водой. Ее обтекаемое тело заканчивается ромбовидным хвостом, расположенная под кожей система воздушных карманов обеспечивает превосходные летные качества, что не мешает ей одновременно быть лучшим ныряльщиком среди птиц.

Олуши, пока в их существование не вмешивается человек, охотно объединяются в обширные колонии. Они питаются рыбой среднего размера, плавающей косяками, – анчоусами, сардинами, сельдью, мерланами, макрелью и др.

Половое созревание олушей заканчивается к 3 годам (северных – к 5 годам). Брачная церемония, очень красивая и сложная, состоит из длинной серии гармоничных движений тела и шеи: взаимных приветствий, реверансов, лощения перьев… Гнездо, весьма схематичное, если оно существует, представляет собой небрежную кучку водорослей и наземных растений. Зачастую яйца они кладут прямо на земле. В отличие от большинства птиц, у олушей к периоду насиживания на животе не образуется участка без оперения с повышенной плотностью кровеносных сосудов. В течение 40 дней, пока длится высиживание, они согревают яйца, накрывая их широкими перепончатыми лапами. Впрочем, правильнее было бы сказать, что они тем самым и поддерживают оптимальную температуру кладки, ибо днем в тропиках слишком жарко. Вылупившийся птенец очень долго не покидает гнезда. Лишь к концу третьего месяца он приобретает независимость, достигнув размеров взрослой особи, т. е. 70-100 см в длину и массы около 3 кг.

Мы затратили много времени на знакомство с жизнью колонии. Любовный сезон начался, и шли свадебные парады. Наблюдая такие эротические танцы, я всегда думаю об удивительных механизмах эволюции, закрепляющих особенности брачного поведения в генетическом коде наследования. Любовные демонстрации предназначены для того, чтобы загасить взаимные агрессивные импульсы, возникающие даже по отношению к представителю противоположного пола, а затем привести партнеров одновременно в состояние любовного возбуждения. Но необходим ли для спаривания столь сложный рисунок танца? Не желая задеть убежденных детерминистов, я считаю, что природе и в этом отношении присуща некоторая избыточность… Впрочем, многие современные экологи начинают склоняться к мысли, что в поведении животных много немотивированных черт, не привлекавших к себе внимания до последнего времени.

Парящая птица

Не потревожив колонию синелапых олушей, мы продолжали подъем к вершинному плато над восточной косой Изабеллы, пробиваясь среди скал и низкорослого кустарника. С противоположной стороны плато обрывалось вертикальной полуторастаметровой стеной, подножие которой омывали океанские волны.

Здесь обитали коричневые олуши (Sula leucogaster). В соответствии с латинским видовым названием живот у этих птиц белый; в оперении на спине присутствуют все оттенки охры и каштана, а клюв и лапы имеют охряный цвет.

Самцы великолепных фрегатов, усевшись на ветку, раздувают свои красные мешки и издают призывные звуки, чтобы привлечь внимание самок. Совершив облет претендентов, самки усаживаются рядом с теми, которые представляются им предпочтительными.

Сезон гнездования и любовных церемоний у коричневых олушей был также в разгаре. Когда птицы отправлялись на поиски пищи к морю, мы могли видеть, как они устремляются с вершины стены и входят в воду в головокружительном нырке. Подобно снарядам, они пронизывали поверхность и долго шли в глубине – легкие тени, – используя крылья как весла. Вынырнув с рыбиной в клюве, они поспешно прятали ее в горле и взлетали, намереваясь доставить пищу в гнездо. Разумеется, именно в этот момент их и атаковали фрегаты и в половине случаев изымали добычу. Олушам ничего не оставалось, как снова нырять в надежде, что на этот раз удастся избежать нападения огромных черных пиратов.

Когда самка опускается рядом, самец приступает к длительному любовному танцу, срыгивает пищу, – совершает курбеты и щелкает клювом, чтобы вначале нейтрализовать естественную агрессивность партнерши, а затем возбудить ее и склонить к спариванию.

Вид на остров Изабеллы сверху представляет собой зрелище захватывающей красоты. Эта скала со сложным рельефом, местами обнаженная, местами покрытая роскошной тропической растительностью, имеет миллионы потайных уголков. Произрастающие здесь злаковые и низкий кустарник, приспособившиеся к соленым брызгам и налетающим порой шквалам, обеспечивают птицам прекрасные возможности обитания. Купы разбросанных больших деревьев служат убежищем для многих видов пернатых. Каждый вид представляет собой великолепный тип летательных аппаратов, у каждого своя манера полета, каждый по-своему взаимодействует с ветром. В небе происходит безостановочное кружение; весь день в лазури неба и воды разыгрывается балет с бесконечными вариациями легких арабесок.

Стена, с верхней части которой мы созерцали океан, принадлежит фаэтонам. Эти птицы любят, подобно соколам, парить в воздухе и камнем падать на добычу. Они легко распознаются по двум длинным рулевым перьям в хвосте. За это их часто называют соломенными хвостами.

Известно три вида, составляющие семейство фаэтоновых, которое входит в отряд веслоногих птиц. Вид, посещающий Изабеллу, – эфирные фаэтоны (Phaeton aethrus) – имеет ослепительно белые рулевые перья, белый живот, яркий красный клюв и темное переливчатое оперение спины. Большие «брови» фаэтона придают ему несколько аффектированный вид. Обтекаемое тело, огромные узкие крылья и короткие лапы, отнесенные несколько назад, – характерные черты семейства фаэтоновых. Фаэтон напоминает крачку, хотя в родственном отношении отстоит от нее весьма далеко.

Фаэтоны, которыми мы любовались, наблюдая, как они играют с ветром, проводят почти все время в море. Длина их тела без хвостовых перьев около полуметра. Они превосходно летают и связаны с землей только в период гнездования. Остальное время они путешествуют, охотятся и спят на воде.

Завидев добычу, они мгновенно принимают стартовое положение и пикируют в воду с высоты полутора десятков метров. Разумеется, на них распространялся рэкет фрегатов. Грабители хватают их за длинные перья, чтобы остановить в полете… Любимое развлечение молодых фрегатов повиснуть на рулевых перьях несчастных птиц.

Очень плохо приспособленные к передвижению по земле и испытывающие огромные трудности при взлете после неудачного падения, фаэтоны вынуждены устраивать гнезда на узких полках крутых скал, допускающих беспрепятственный взлет и приземление. Называть их постройки гнездами было бы большим преувеличением. Обычно самка откладывает единственное коричневатое яйцо в каком-нибудь углублении. Инкубационный период составляет 41–45 дней. Вылупившийся птенец покрыт светло-каштановым пухом и лишен характерных длинных хвостовых перьев. Он долго – от 10 до 15 недель – не оставляет родительского крова. К тому времени, когда он начинает летать, его белое оперение покрывают черные пятна и линии, а рулевые перья появляются обычно лишь после следующей линьки.

Пеликаны – ныряльщики

Чайки, фрегаты, синелапые и коричневые олуши, фаэтоны – южная часть Изабеллы представила нам широкую программу зрелищ. Оставалось изучить остальную часть этого острова, благословленного духами, покровительствующими орнитологии.

Восточный склон, в виду которого приводнилась «Каталина», зарос густым лесом. Здесь гнездились многочисленные фрегаты и несколько колоний олушей обоих видов.

Что же касается северной стороны, отделенной от нашего лагеря системой трудно преодолимых скальных гребней, то она оказалась владением коричневых пеликанов. Там обитали эти впечатляющие птицы с огромным желтоватым клювом, под которым находился горловой мешок. У них белая или золотистая голова с белыми полосами, продолжающимися по бокам вдоль шеи и сильного тела. Блестящее коричневое оперение имеет черные оттенки на спине и красноватые – на животе. Гузку украшает белое, либо кремовое пятно.

Пеликаны, входящие в семейство пеликановых, насчитывают шесть видов. Все знают, что под клювом у них имеется растягивающийся кожаный мешок, открывающийся со дна ротовой полости, вместимостью до 9 л; в нем они держат пойманную рыбу.

Это могучие птицы: белый европейский пеликан при массе около 11 кг достигает 1,7 м в длину. Несмотря на форму, которая может показаться тяжеловесной, они летают восхитительно и способны без усилий довольно долго планировать в воздухе. Для обеспечения этих летных качеств важное значение имеет густая сеть воздушных камер, расположенных в костях и тканях.

Обладая относительно малой плотностью, они являются плохими ныряльщиками, за исключением вида, представители которого находятся сейчас перед нами; – коричневых пеликанов. Эти птицы (Pelecanus occidentalis), имеющие несколько подвидов, помимо Изабеллы, населяют побережье к югу от Соединенных Штатов Америки до Чили.

Коричневые пеликаны, подобно большинству своих кузенов, питаются почти исключительно рыбой. Взрослая птица вылавливает около 2 кг в день.

Спаривание у фрегатов, как и у всех птиц, совершается быстро: это минутное завершение длительного любовного церемониала. Супруги совместно строят гнездо и заботливо выращивают птенца.

Наблюдая за брачным парадом пеликанов, мы не могли отделаться от мысли, что хотя он и ведет к состоянию экстаза, все это несколько напоминает похоронный церемониал! Самец и самка в темном одеянии сходятся, переваливаясь с боку на бок, медленно, нерешительно, торжественно… Они останавливаются… Самец начинает туры вокруг своей прекрасной дамы, вытянув шею, расправив крылья. Он длит обходы, тянет их сколько возможно. Внезапно дама сдается – она устремляется в сторону моря. Ликующий Дон Жуан следует за ней, и совокупление происходит на ложе океана.

Коричневые пеликаны устраивают гнезда среди прибрежной растительности, предпочитая кустарник, развилки толстых ветвей. Самка откладывает три белых яйца, которые родители высиживают 28 дней. Птенцы, при рождении голые и слепые, выкармливаются родителями в течение трех месяцев. Питание осуществляется срыгиванием, причем малыши проникают очень глубоко в родительское горло. На этом основании иногда утверждают, что пеликаны позволят вырвать у себя внутренности, дабы обеспечить жизнь потомству… Молодняк в возрасте трех недель группируется в центре колонии, где его легче защитить от хищников, чем в изолированных гнездах. В трехмесячном возрасте птицы уже держатся на собственных крыльях.

Колония коричневых пеликанов на Изабелле насчитывает сотни экземпляров, но ей далеко до размеров популяции в некоторых других местах. На островах близ Перу, где на квадратный метр площади приходится два гнезда, где собираются миллионы пеликанов, коричневых олушей и бакланов, толщина слоя гуано превосходит 40 м! С середины прошлого века люди особенно интенсивно вывозят эти богатые азотом удобрения и, вторгаясь на острова даже в сезон размножения, убивают тысячи птиц… Перуанские колонии птиц пока еще процветают, но над ними нависла другая опасность – ограбление морских богатств современными траулерами, безудержный рост лова рыбы, которой птицы питаются.

Общий смотр

В течение нескольких недель мы знакомились с морскими птицами острова Изабеллы. С тысячью предосторожностей мы навещали места их гнездования, наблюдали подробности брачного церемониала, изучали образ жизни и пр. Мы видели, как вылупляются птенцы, присутствовали при их кормлении. И конечно, мы наблюдали, как они ныряют и летят под водой, преследуя добычу.

Чтобы выполнить эту работу, было необходимо предварительно представиться всем обитателям острова.

«На самом деле, – рассказывал Колен Муньер, – разные птицы прибывали на Изабеллу в разное время. Вначале, в декабре и январе, я видел здесь только фрегатов и олушей. В конце января небольшими группами стали прилетать первые крачки, заселившие скалы северной части острова. Спустя две недели появилось множество мрачных крачек… одновременно с Ги Жуа! Ги тотчас захотелось обойти остров. На опушке, заросшей злаковыми травами, он оказался в облаке крыльев и клювов: на него обрушилась стая крачек. Думаю, что Ги пережил кадры из „Птиц“ Хичкока. К счастью, он выпутался!… И последними в конце февраля здесь появились бурые пеликаны».

Северо-восточная часть острова является территорией мрачных крачек (Sterna fuscata). Этот вид, связанный с тропическими и субтропическими морями, гнездится на Гавайях, Сейшельских островах и в Австралии; он встречается к югу от Соединенных Штатов, у побережья Центральной Америки, на берегу Карибского моря и на Галапагосских островах. В соответствии с прозвищем спины и крылья птиц имеют цвет сажи. Живот у нее белый, местами темноватый. В отличие от своей кузины – полярной крачки с ярким красным клювом, у мрачной крачки и клюв темный.

Крачки, составляющие семейство крачек отряда чаек (Lari-formes), – элегантные птицы, заслужившие прозвище «морские ласточки». Семейство насчитывает 39 видов, включая близких к ним водорезов. У крачек вытянутое тело, длинные заостренные крылья, очень короткие лапы, острый клюв и глубоко расщепленный хвост. Их летные качества выше, чем может показаться. Впрочем, одному виду – полярным крачкам (Sterna paradisca) принадлежит мировой рекорд по дальности миграции: каждую осень они покрывают 15000-20000 км, чтобы перезимовать в Австралии, а весной возвращаются обратно.

Брачный ритуал у крачек – именно у мрачных крачек, находившихся сейчас перед нами, – весьма своеобразен; с кое-какими изменениями он наблюдается и у некоторых видов чаек. Самец возвращается с моря, держа в клюве пойманную рыбу. Самка движется к нему в положении почтительной просительницы. Кавалер, подняв голову, вытянув хвост и полураскрыв крылья, описывает ритмичные круги и по прошествии некоторого времени предлагает ей рыбу. Та иногда отказывается, но если принимает этот свадебный подарок, то дело может считаться слаженным. Время от времени, когда самец забывает обычай и не хочет отдавать рыбу, церемония вырождается в базарную драку.