Текст книги "Без права на реабилитацию. Часть 1"
Автор книги: Ж. Дыгас
Соавторы: Георгий Ткаченко,Александр Войцеховский
Жанры:
Публицистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)
Непримиримый борец с украинским национализмом и унианством Ярослав Галан
«Западную Украину придавила пята стопроцентного фашизма»
В июле нынешнего года исполнилось 103 года со дня рождения Ярослава Галана, выдающегося украинского советского писателя-публициста.
О нем не прочитаешь сегодня в украинских учебниках литературы, его имени не услышишь ни по радио, ни по телевидению. Еще бы – будучи уроженцем Западной Украины, Ярослав Галан всю свою жизнь боролся против украинского национал-сепаратизма, уродливого искусственного движения, выдуманного в Вене, насажденного сначала в гапицииских землях, а потом, в годы горбачевщины, пустившего свои ядовитые корни по всей Украине.
Ярослав Александрович боролся с предателями нашей великой единой Родины пером, своим великолепными памфлетами и очерками, а они его зарубили топором прямо за рабочим столом. Это случилось в 1949 году.
Может возникнуть вопрос: зачем вспоминать прошлое? Убийцы и организаторы этого злодеяния изобличены и сурово наказаны.
Память о талантливом литераторе жива среди широкой общественности, его помыслы и дела наследуют коллеги-журналисты и писатели республики. Во Львове, например, при издательстве "Каменяр" действовал "Пост Галана". В театрах страны шли его пьесы. Ежегодно к празднованию Дня печати лучшим журналистам республики вручались премии имени видного публициста.
В доме, где он жил, был открыт музей писателя.
За последнее время в периодической печати республики, в теле-, радиопередачах, на различного рода митингах делаются попытки представить оуновских бандитов этакими "национальными героями" и более того – "жертвами сталинизма". Неблаговидные на сей счет поползновения были предприняты и в ходе недавней сессии Верховного Совета Украины, но получили должный отпор народных депутатов.
Реаниматоры бандеровщины, ратуя за "усамостійнення" Украины под националистическими штандартами, распространяют слухи, будто бы дело Романа Щепанского (организатора убийства Галана) и его сообщников сфальсифицировано органами госбезопасности. Один известный поэт, добившийся депутатских мандатов страны и республики, подхватил эту версию, заявив по украинскому телевидению: "Говорят, Галан убит по заданию МГБ. Его убили, вы знаете, люди из боевки, но кто послал, этого я не знаю".
Поэт должен хорошо знать, как все было: он в течение ряда лет жил и работал во Львове. И вот этим своим заявлением "я не знаю" усилил слушок о неправосудности приговора по делу убийства Галана.
Всех, кто желает еще раз лично удостовериться в том, кто направил Стахура и Лукашевича на совершение жестокой кровавой расправы с "неугодным писателем", приглашаем в Украинский государственный музей Великой Отечественной войны, где вся правда представлена в подлинных документах. В витринах – постановления на арест подозреваемых в преступлении, протоколы опознания задержанных оуновцев, допроса обвиняемых, документы следствия и суда, фотоснимки, подтверждающие факт убийства, личности убийц.
Для начала кратко напомним кем был Ярослав Галан, которого смертельно невзлюбили (правильнее сказать – боялись) убийцы и их вдохновители. Вот что говорится о нем в характеристике, подготовленной Союзом писателей Украины и приложенной к следствию. Ярослав Галан, указывается в ней, родился в 1902 году в Дынове (ныне Польша) в семье мелкого служащего. Украинец. Окончив Краковский университет, вошел в организацию "Горно", которая создана на съезде украинских пролетарских писателей во Львове в мае 1929 года. В течение четырех лет (1924–1928) состоял в Компартии Польши. Неоднократно арестовывался за революционную деятельность, активно сотрудничал в прогрессивном журнале "Вікна", в котором опубликованы многие его произведения, разоблачающие врагов демократии – украинских националистов и священнослужителей.
Галан был одним из организаторов и участником антифашистского Конгресса защитников культуры во Львове (1936 год). С 1939 по 1941 год сотрудничал в газете "Вільна Україна". В годы войны – комментатор на радиостанции им. Т. Г. Шевченко. Был спецкором "Радянської України" на Нюрнбергском процессе.
…С тех пор, как Ярослав Александрович еще в двадцатых годах включился в революционное движение, у него не было мирных дней. Активный фронт всегда пролегал через его сердце. Таким – непримиримым и честным – и прошел он по земле сквозь застенки панских тюрем, под пулями полицейских карабинов, по дорогам Великой Отечественной войны, в непримиримых схватках с националистами и униатами. Что бы ни писал он – памфлеты (книга под таким названием представлена в витрине), пьесы "Под золотым орлом", "Любовь на рассвете", публицистические размышления (например, статья "Націоналістичні упирі", напечатанная в "Радянській Україні" за 14 августа 1946 года он оставался солдатом, коммунистом. Вот почему так ненавидели и боялись его оуновцы, но еще пуще – греко-католики и их церковь, которую народ Украины отвергал, чему также есть многочисленные свидетельства жителей края.
Неутомимая деятельность писателя-обличителя костью в горле застряла у униатов, которые пытались запугать Галана: ему угрожали, устраивали слежку, ходили за ним "по пятам", засылали анонимные письма, предпринимали другие акты откровенного шантажа. Видя, что это мало на него действует, они решили расправиться с ним физически. Протоколы допроса Стахура и Лукашевича, представленные в музее, не оставляют никаких сомнений в том, что именно они варварски, из-за угла нанесли смертельные раны писателю трагическим днем 24 октября 1949 года.
На суде были сорваны маски с тех, кто разрабатывал и вдохновлял планы этого коварного преступления. Одним из них был 25-летний надрайонный проводник, сын осужденного за антисоветскую деятельность священника-униата Роман Щепанский (в подполье "Буйтур"). Лишь летом 1953 года органам госбезопасности Львовской области, которые добросовестно и мужественно, нередко с риском для жизни, провели расследование этого дела, удалось напасть на след Щепанского: четыре года оуновец тщательно скрывался по лесам и селам.
Перед нами – дело номер 22, начатое пятого и оконченное тринадцатого октября 1954 года. Это – протокол судебного заседания военного трибунала Прикарпатского военного округа. Суд допрашивает Р. Щепанского. Под давлением неопровержимых улик он, как и исполнители гнусного заговора, не смог опровергнуть ни одного из обвинений.
"Осенью 1947 года, – показывает Щепанский, – я получил задание собирать сведения о Галане, Пелехатом и Козланюке с целью последующей их ликвидации. Нужные адреса дали сыновья священника Лукашевича. Затем руководитель окружного провода поручил продолжать сбор необходимых данных только о Галане, мотивируя это тем, что он в своих выступлениях разоблачает ОУН и Ватикан. Кроме того, говорил проповедник, присутствуя на процессе в Нюрнберге, Галан требовал суда над Степаном Бандерой.
Подробные сведения, касающиеся львовского публициста, "Буйтур" получил от старшего сына Лукашевича Иллария весной 1949 года и передал их референту СБ "Демьяну", вместе с которым и был окончательно утвержден подробный план проведения теракта.
После выполнения задания, – продолжал показания Щепанский, – Стахур и Лукашевич пришли ко мне, рассказали обо всем, а в подтверждение принесли две медали, прихваченные из квартиры писателя".
Это, надо подчеркнуть, была далеко не первая попытка свести счеты с Галаном. Из следственного дела видно, что еще 8 октября того же года "Буйтур" организовал подобную акцию с помощью И. Лукашевича и оуновца Чмиля, но она сорвалась: в квартире писателя оказались посторонние люди.
Чувствовал ли Ярослав Александрович грозящую опасность? Да, это можно утверждать определенно. О неоднократных угрозах, исходивших от националистов и Ватикана, уже упоминалось. И когда бандеровец, в прошлом полицай, Панскив с участием Александра Лукашевича убивает протопресвитера Костельника, председателя инициативной группы по самоликвидации униатской церкви, Галан в присутствии близких людей заметил: "Теперь – мой черед". Было это за год до трагических событий. Здесь уместно сказать также о том, что неспокойное душевное состояние, которое писатель испытывал в последние месяцы жизни, он никоим образом не связывал с какими-либо действиями органов Советской власти, как это хотели бы утверждать некоторые его "защитники".
Документы свидетельствуют: никто из участников преступления не отрицал своей сопричастности к террористической деятельности организации украинских националистов. Видимо, рассчитывая на снисхождение, они изобличали друг друга, пытались переложить вину на "провод" ОУН, чьи указания они, дескать, вынуждены были исполнять. Указания – указаниями, а на чей счет отнести те 20 тысяч рублей, которые, например, получил И. Лукашевич от "провода" за убийство Галана?
Итак, исполнители тягчайшего злодеяния во Львове в октябре 1949 года – бандеровские наймиты, а вдохновители и подстрекатели ничем не оправданной жестокости – воинствующие церковники.
Газета «Советский пограничник», 14 сентября 1990 г.
Д. ТабачникПламенный интернационалист Кароль Сверчевский
В последнее время мне иногда кажется, что на Украину заносится страшная инфекция. Людей все больше одолевает недуг, поражающий мысли, чувства, способность думать, помнить. Первый синдром этой хвори – перечеркивание собственной истории, забвение того, что было на родной земле всего несколько десятилетий назад. И распространители инфекции хорошо понимают, что без замутнения народной памяти не вытащить на арену заплесневелые идеи и кровавых маньяков, не слепить из Бандеры и Петлюры «Национальных героев», не заставить Украину забыть о преступлениях ОУН.
Беспамятство, усилено подогреваемое и раздуваемое, нарастает. Его закрепляют факельные парады, марширующие и горланящие штурмовики в Ивано-Франковске, открытие музея Степана Бандеры в Стрыйском районе на Львовщине, освящение могилы-кургана и памятника "национальным героям Украины воинам ОУН и УПА" на Тернопольщине, толпы молодчиков, избивающие старух и монахов в Киеве возле святой Софии. И, наконец, бессмысленная и безответственная "ухвала" вторых Всеукраинских сборов Руха о полной реабилитации ОУН-УПА и их вождей, которые провозглашены теперь "национальными героями" всей Украины.
Своим самым убедительным доводом в оправдание оуновцев поклонники Бандеры считают факты о преступлениях Сталина и Берии, их кровавых пособников, носивших партийные билеты. Но скажите на милость, разве коммунисты предлагают сегодня называть площади и улицы в честь Берии, Ежова, Кобулова? Разве возводят им памятники? Разве преступления одних негодяев могут служить для оправдания, обеления и провозглашения героями других мерзавцев?
И если сегодня в Тернополе областная организация Руха добивается переименования улицы Ленина в улицу Бандеры, то что подумали бы все психически нормальные граждане Украины о руководителях Тернопольского обкома Компартии Украины, предложи те назвать одну из центральных улиц Тернополя улицей Лаврентия Берии? Такой поворот событий не придёт ведь никому в голову даже во сне, а улицу Бандеры обсуждают на полном серьезе…
Куда же мы катимся? Неужто не ясно, что прикрываясь синежелтыми знаменами, на нашу землю ползет, вернее уже вполз, самый оголтелый национализм – родной брат обыкновенного фашизма? Ведь нужно совсем немного, чтобы понять: между бандеровщиной и фашизмом, между ОУН и СС нет принципиальной разницы. Различия были лишь в масштабах. Ни политическая практика, ни идеология, ни методы достижения целей ни в чем существенно не отличались.
Массовые зверства над мирным населением, заваленные истерзанными трупами людей колодцы, оскверненные тела женщин, выжженные дотла села – все это было и в действиях нацистов, и в злодеяниях бандеровцев.
Но сегодня речь хочется повести о другом. О международном терроризме оуновцев в мирные послевоенные годы, о террористических акциях на территории чужих суверенных государств.
Недавно мне довелось познакомиться с документами и материалами, проливающими свет на убийства из-за угла, убийства из засад, совершенные оуновцами в 1947–1948 гг. в Польше, когда их жертвами пали несколько крупных верных деятелей Войска Польского. И среди них легендарный полководец, национальный герой испанского народа генерал Вальтер, имя которого гремело в Европе в конце 30-х годов XIX в.
Известный оуновский публицист Роман Рахманный, член этой организации с 1937 г., в послевоенные годы – главный редактор газеты "Час" и издатель "Української трибуни", а позднее преподаватель Торонтского университета, в 1948–1949 гг. писал в швейцарском еженедельнике "Ди Вельтвохе", лондонском журнале "Уорлд дайджест" ряде немецких, голландских и бельгийских, аргентинских газет о "подвигах" оуновцев – боевиков Украинской повстанческой армии (УПА) на территории Польши. Полагаю, что сомневаться в симпатиях одного из видных националистических журналистов нет оснований, но даже на основе его публикаций истинное лицо "героев УПА" становится ясным непредубежденному читателю.
Но вначале несколько слов о генерале Вальтере. Он же Кароль Сверчевский – видный военный и государственный деятель Польши, один из создателей Войска Польского.
Будущий генерал родился в Варшаве 22 февраля 1897 года, воевал в 1914–1918 годах. А слава полководца пришла к Каролю Сверчевскому в огне гражданской войны в Испании, где он под псевдонимом генерала Вальтера оказывал помощь законно избранному республиканскому правительству в борьбе с мятежом генерала Франко.
После Испании Сверчевский работал старшим преподавателем в Военной академии им. М. В. Фрунзе в Москве, а когда началась Великая Отечественная, попросился на фронт. Командовал стрелковой дивизией в тяжелейших боях под Смоленском, Вязьмой, Москвой. С лета 1943 г. включился в создание первых боевых соединений Войска Польского. Был заместителем командира 1-го польского корпуса, заместителем командующего 1-й армией Войска Польского. С августа 1944 г. генерал дивизии Сверчевский – командующий 2-й Армией Войска Польского, знамена которого под его началом жолнежи пронесли до дня Великой Победы. Войска под его командованием освобождали Варшаву и Прагу, штурмовали Берлин и Данцинг, форсировали Вислу и Нейсе, Одер и Влгаву. Завидное мужество и талант полководца Сверчевского были отмечены высшими военными наградами Польши, Великобритании, США, Франции, Чехословакии. Был среди его наград и полководческий орден Суворова 1 степени.
После войны генерал брони (т. е. генерал-полковник) Сверчевский был избран депутатом сейма Польши и в феврале 1946 г. назначен заместителем министра национальной обороны республики. А 28 марта 1947 г. генерал был подло, предательски убит.
До сих пор официальные исторические источники, словари, энциклопедии не говорят всей правды о гибели генерала Сверчевского. Стесняются, что ли, писать о том, как наши земляки занимались политическим бандитизмом на землях соседних держав? Или опасаются показать, что у оуновцев в свое время были очень длинные и кровавые руки? Во всяком случае, в энциклопедических статьях вы ни слова не найдете, что убили его бандеровцы. Советская военная энциклопедия в 7-м томе говорит, что генерал "убит националистами во время инспекционной поездки в г. Балигруд".
А Энциклопедический словарь "Великая Отечественная война 1941–1945 гг." и того лаконичнее: "убит 28 марта буржуазными националистами". Какие же это националисты на территории Польши? Польские что ли?
Но посмотрим, что пишет, не скрывая своих симпатий, оуновский летописец Р. Рахманный: "Я имел возможность говорить со всеми бойцами восьми групп УПА, которым удалось прорваться на Запад через Чехословакию. Между ними я нашел и участников атентата (преднамеренного убийства – Д. Т.), жертвою которого пал польский генерал К. Сверчевский…".
А дальше Рахманный записал рассказ двух "отважных воинов УПА", как он их называет, подстаршины Прикуя и булавного Соколенко из отряда беспощадного боевика Хрина, орудовавшего на территории южной Польши и Словакии и своими зверствами вконец затравившего местное население.
Однако обратимся к рассказу "героев":
"…Целью нашего марша стало шоссе Балигруд-Сянок. Было чудное весеннее утро, снега не было, так что никакие следы не могли предать… Свежая зелень наполняла нас чувством уверенности… (читатель, обратите внимание, как поэтично описана подготовка к убийству – Д. Т.). Когда мы приближались к нашей заветной цели, наш патруль сообщил, что из Балигруда идут четыре танка и четыре тяжелые автомашины с польскими солдатами.
Это было передовое охранение. Осматриваясь, охрана медленно проехала. Глубокая тишина дала ей ощущение безопасности. Наш командир приказал занять позиции параллельно к дороге. Моей задачей было разместиться с пулеметом у края леса, возле самого шоссе. Сам командир был близко, в каких-то 5 метрах сзади меня, три роты (взвода УПА – Д. Т.) спрятались в зарослях леса справа от меня. Через бинокль я увидел, продолжает подстаршина Прикуй, – как слева к нам приближается легковой автомобиль и грузовик, в котором было человек 35 солдат. В легковой машине сидели трое высших офицеров с медалями и орденами, без фуражек. Можно было хорошо видеть их лысые головы.
Все произошло очень быстро. Покуда наши бойцы занимали позиции, автомашина вошла в радиус действия моего пулемета.
Барабанный огонь остановил авто. Высокий и полный офицер вышел из машины и стал командовать солдатами, приказывая бойцам занять позиции против нас. Мы удивились, – это было отважно, но и не разумно, потому что вскоре после этого он упал на землю, и я еще и сейчас слышу его слова: "Генерал, меня ранили…" Его товарищ по поездке, генерал Герхардт не мог оказать ему никакой помощи, так как сам лежал на земле смертельно раненый. Не знаю, выстрелы ли из моего пулемета поразили генерала Сверчевского или нет, но я сразу ввязался в бой со второй автомашиной. Возле меня лежал ротовый (взводный) Грань, бывший лейтенант Советской Армии, который получил во время финской кампании 1940 г. медаль "За отвагу", дезертировал, а теперь принадлежал к командирам УПА, которые внушают самый огромный ужас на Украине. Этот знаменитый снайпер был единственным, способным точно попадать во всеобщем хаосе. Он и добил генерала. Бой продолжался минут пятнадцать. Вечером нам сообщил один крестьянин, что в Сянок привезли 5 убитых и 6 раненых. Среди убитых были знаменитый генерал Сверчевский – "Вальтер", герой красной Испании, и его товарищ по оружию в испанской гражданской войне генерал Герхардт.
…Утром следующего дня наша сотня перешла с польской на чехословацкую территорию" ("Ди Вельтвохе", 12 ноября 1948 г.).
В этой же статье Рахманный подробно, явно смакуя, рассказывает со слов того же Соколенко и Прикуя, как через месяц, в апреле 1947 г., оуновцы на той же дороге в Балигруд зверски перебили 15 польских офицеров из гарнизона в Тисне, ехавших за зарплатой в город. От рук националистов пал и военный комендант Перемышля генерал Венцковский, целый ряд других польских офицеров и чиновники.
После гибели Сверчевского, который должен был попытаться навести порядок на юге страны, польское правительство призвало все население к решительной борьбе с бандеровщиной. Вскоре был заключен специальный "договор трех" – СССР, Польши и Чехословакии о совместной борьбе с бандитизмом. Чехословакия двинула на польскую границу для прикрытия горных дорог специальную горно-стрелковую дивизию. Оуновцы же, чтобы раздуть значение просто зверского и политически бесплодного убийства видного военачальника Польши, чтобы обычному разбою придать видимость какой-то заранее спланированной военно-политической операции, принялись трубить в Европе об убийстве "официального наместника Сталина в Польше" генерала Сверчевского, о том, что ими уничтожен "российский милитарный диктатор Польши", "главный военачальник государства" и т. д. и т. п.
Смехотворность таких утверждений была очевидна для всех – об этом заявили в прессе министр национальной обороны Польши маршал Польши М. Роля Жимерский и его заместитель генерал А. Завадский. Но именно убийство депутата сейма и члена Польского правительства генерала Сверчевского окончательно убедило правительство Польши начать решительную и бескомпромиссную борьбу по уничтожению оуновских банд в Южной Польше совместно с чехословацким правительством Э. Бенеша…
Во всем мире сегодня мировым сообществом осуждается и ставится вне закона международный терроризм. И только у нас, на Украине, предлагают возводить памятник и объявлять национальными героями бандеровцев, международных убийц. Никогда, даже в самые черные годы тоталитарного произвола сталинская охранка – госбезопасность не осмеливалась пойти на уничтожение правительства соседних государств на территории их стран. Бандеровцы превзошли бериевцев и ежовцев даже в этом. Может быть, лидеры Руха вскоре предложат нам воздвигнуть на Украине еще один памятник – монумент международным террористам? Право слово, так можно по чести отметить подвиги ОУН-УПА.
(«Правда Украины», 9 января 1991 г.)
