Текст книги "Газета Завтра 871 (30 2010)"

Михаил Делягин, Александр Нагорный «КИТАЙСКАЯ УГРОЗА» ДЛЯ РОССИИ

КИТАЙ, РОССИЯ И ПРОЧИЙ МИР

     Любой мало-мальски внимательный читатель и гражданин нашей необъятной и терзаемой недугами Родины легко заметил, что в последнее время официальные СМИ и, в особенности телевидение, равно как и различные политологические центры, начали энергично и разнообразно эксплуатировать тему «китайской угрозы» для России. На экранах появились глубокомысленные передачи о «желтом проникновении» в Сибирь и на Дальний Восток, относительно концентрации экономической мощи КНР и слабости позиций России на всем протяжении российско-китайской границы. Появился и целый вал исследований, которые настойчиво указывают на то, что России не справиться в одиночку и нужен западный, а точнее, «американский щит».

     Подобные «вбросы» не новы. Более того, здесь мы имеем дело с целенаправленной кампанией, которая четко связана с резким виражом команды Медведева в направлении «квази-союза с Вашингтоном». Напомним такую интересную историческую деталь, что еще в 1997 году на одной из конференций «Трехсторонней комиссии» в Португалии недоброй памяти Егор Тимурович в публичном выступлении на закрытой секции прямо обратился к американским генералам и дипломатам о «срочной необходимости ввести патрулирование американских подлодок и кораблей на Дальнем Востоке для защиты РФ от готовящейся китайской агрессии». Оставим на совести ушедшего безвременно Гайдара эти слова. Но и тогда, и сейчас они находятся в арсенале либерального лагеря, который и правит бал в значительной мере в Кремле. В настоящей же кампании, развернутой американскими клевретами в РФ (порой по чисто идеологическими мотивам, а порой и за деньги), мы имеем дело с масштабной внешнеполитической провокацией, направленной на стравливание именно России и Китая ради укрепления «нового мирового порядка» под эгидой все тех же финансовых монстров в Нью-Йорке, Вашингтоне и Лондоне. Замысел прост. Мировой финансовый кризис грозит перерасти в мировой коллапс, который сомнет американо-британскую гегемонию, – а значит, чтобы избежать этого развития событий, для ее сохранения необходимо готовить новое столкновение. В этом духе Китаю и китайским экспертам разъясняют, что G2, этот «глобальный кондоминимум», будет непосредственно управлять всем мировым развитием, а нашим «мальчишам-плохишам» впрямую подкидывают идею превращения России в переднюю линию западной обороны от «китайского красного монстра», не то коммунистического, не то просто – мирового гегемониста. И как следствие, для предотвращения реализации подобных замыслов особую важность приобретают прямые контакты российских и китайских политических деятелей, представителей общественности и в первую очередь – экспертов.

      ЦЕНТР МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ ПЕРЕМЕЩАЕТСЯ В КИТАЙ

     Мир приближается к поворотному пункту в развитии человеческой цивилизации. Таким было общее заключение, которое сделали эксперты из различных стран на серии прошедших недавно в Пекине и Шанхае международных конференций по проблемам глобального развития и взаимодействия различных мировых центров. С китайской стороны организаторами этих международных встреч были такие влиятельные общественные центры как Китайский фонд внешнеполитических проблем и Шанхайский институт международных отношений.С российской – международный фонд «Диалог цивилизаций».

     Специалисты разных стран достаточно подробно и дотошно исследовали современный этап мирового экономического и политического кризиса, стараясь выработать общую точку зрения на происходящее и прояснить перспективы развития человечества. И, несомненно, на первый план дискуссии выходили вопросы ближайшего будущего – как пойдет кризис, какие ответные меры может принимать мировое сообщество или наоборот не в состоянии принять, как это показали последние встречи G8 и G20. Но об этом позже.

     Происходящие в последние годы обсуждения такого рода все более ярко и внятно показывают тотальное банкротство либеральной экономической мысли, не способной даже воспринять проблемы, стоящие перед современным миром. Фактически, в отличие от конференций организуемых преимущественно западными странами, здесь прозвучал конкретный материалистический анализ истоков и объективных параметров протекающего мирового финансового кризиса.

     Сейчас в Вашингтоне и во всех европейских столицах, включая, впрочем, и Москву по-прежнему доминирует так называемый «Вашингтонский консенсус», сформировавшийся в начале 80-х годов и полностью оформленный в конце 80-х. Он является общей установкой западных стран на предельную либерализацию всех экономик – на максимально развязывание частной инициативы, на максимальное освобождение бизнеса, на приватизацию всего, что шевелится, на снятие всех барьеров для бизнеса и на принудительное устранение государства из экономики в максимально возможных масштабах.

     По сути дела, это разрушение всех преград на пути экспансии крупнейших корпораций, на превращение их из национальных в глобальные.

     Именно в рамках «Вашингтонского консенсуса» шли, а в социально-экономической сфере идут и по сей день преобразования в России, несмотря на крупнейшие катастрофы и поражения, которые за последнее время потерпело это направление. Достаточно назвать и финансовый разлом 2008 года, и менее объемные кризисы 1997-1999 годов, не говоря уже о складывающихся итогах российских либеральных реформ.

     Именно «Вашингтонский консенсус» диктует социально-экономическую политику не только почти всего постсоветского пространства, но и почти всех неразвитых стран.

     Именно благодаря ему, собственно говоря, постсоветские государства впадают в отсталость и превращаются в недоразвитые придатки более мощных центров экономической силы…

     «Вашингтонский консенсус» полностью исчерпал себя еще во время глобального кризиса 1997-1999 годов, к которому он, собственно, и привел. Его порочность в том, что он не позволяет развиваться странам, которые менее развиты, чем Европа, Соединенные Штаты Америки и Япония, превращая их не более чем в источник ресурсов и рынок сбыта для глобальных корпораций.

     Именно поэтому мир отворачивается от либеральной экономической мысли, всё более полно сознавая, что она выродилась не более чем в обоснование нового глобального колониализма, банкротство которого происходит на наших глазах.

     Западные экономические конференции становятся все менее содержательными: из-за жесточайшего диктата пресловутой «политической корректности» на них зачастую просто не о чем говорить. Обсуждение мелких деталей интересно лишь для узких специалистов, а обсуждение фундаментальных вопросов развития на основе либеральной парадигмы попросту невозможно в силу её вопиющей неадекватности.

     В результате центр современной экономической мысли – пока на уровне международных дискуссий – постепенно перемещается на Восток, прежде всего в Китай. Страны, отказавшиеся от либерального подхода к выработке своей социально-экономической политики, демонстрируют весьма заметные на фоне остальных успехи. На постсоветском пространстве это модернизирующийся Казахстан и Белоруссия, при скудости своих ресурсов являющаяся нормальной цивилизованной страной, а не кусочком вымирающей Африки. За его пределами это Малайзия и, конечно, Китай, давший имя единственно адекватной в современных условиях модели развития.

      КИТАЙСКАЯ МОДЕЛЬ – КЛЮЧ К УСПЕХУ

     Стержнем китайской модели развития является жесткий государственный контроль за «командными высотами» экономики – в первую очередь ее финансовой системой и лишь затем за инфраструктурой и сырьевыми отраслями. Это обеспечивает эффективное развитие хозяйства в интересах общества в целом, а не отдельных фирм и спекулянтов.

     Китайская экономическая политика основана на идеях устойчивого развития (хотя этот термин практически не употребляется). Её ключевой постулат: денежная масса должна эмитироваться по потребностям не внешнего рынка, как предусматривает «Вашингтонский консенсус», а по потребностям исключительно национальной экономики.

     Государство же должно вмешиваться в хозяйственное развитие не только в качестве необходимого регулятора, но и в качестве непосредственного организатора развития. А отсюда и структурная специфика китайской экономики, когда ведущие сырьевые отрасли функционируют в виде крупнейших госкорпораций (самая большая компания в мире ныне Сайнопек, занимающаяся нефтью и газом), банковская же система сконцентрирована в пятерке крупнейших государственных банков. Сравните с Газпромом и дроблением российской нефтяной отрасли.

     Американская пропаганда старательно продвигает расистский по своей сути тезис о том, что китайская культура, являясь, по сути, культурой гениального по эффективности (что американцы скрепя сердце все же вынуждены признать) копирования, в сущности не способна к созданию ничего принципиально нового. Это-де обрекает Китай на стратегическое поражение в глобальной конкуренции и делает всякое долгосрочное сотрудничество с ним не только бессмысленным, но и смертельно опасным, как опасен всякий союз с заведомым неудачником.

     В этой пропаганде нет ничего принципиально нового: авторы данной статьи хорошо помнят, как настойчиво еще с 1992 года проповедовали американские «аналитики» и их либеральные подпевалы в Москве неизбежный, по их мнению, распад Китая. Зачем развивать отношения со страной, которая не сегодня-завтра рухнет? – вопрошали нас 18 лет назад не потому, что верили в это сами, а для того, чтобы не допустить стратегического союза наших двух стран.

     Эти планы провалились во всех отношениях, но сегодняшняя пропаганда якобы имеющейся неспособности китайцев к творчеству особенно забавно (да и цинично) выглядит на фоне высочайших достижений технического и общественного развития, впервые открытых именно китайской цивилизацией: от фарфора, компаса и ракет до бумажных денег.

     Весьма существенно, что китайское руководство хорошо понимает как необходимость, так и сложность перехода от массового копирования чужих технологий (пусть даже сопровождающегося их совершенствованием) к открытию качественно новых технологических принципов. Системная работа в этом направлении, масштабы которой неуклонно увеличиваются с каждым годом, началась более 10 лет назад. Тогда Китай, как пылесосом, стал собирать со всего мира (далеко не только из России, как у нас иногда думают) самых разнообразных специалистов, стремясь не только получить от них конкретные знания, но и перенять культуру создания нового.

     К настоящему времени нет однозначного ответа на вопрос о способности Китая преодолеть качественную ступень к открытию новых технологических принципов (на сегодня ее преодолели лишь США и Великобритания, да еще наша страна не до конца, несмотря на все усилия либерального руководства, покинула этот уровень). Однако настойчивые усилия и некоторые локальные технологические прорывы, совершенные Китаем (в частности, в рамках политики качественного технологического рывка, начатой как раз осенью 2008 года, в момент перехода глобального кризиса в открытую фазу), позволяют предположить, что в течение следующего десятилетия эта задача будет решена.