Текст книги "Газета Завтра 269 (4 1999)"
Автор книги: "Завтра" Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Интересно, какие ещё доказательства «причастности к похищению» необходимы дагестанским милиционерам, кроме перевозки заложников в автомобильных багажниках?
ЗАСТАВА
Кто хочет в полной мере ощутить на собственной шкуре бытовые условия российских войск в минувшей чеченской войне, может, не задумываясь, отправляться сюда. Застава «Первомайская», расположенная в двухстах метрах от одноимённого села, утопает в зимней «вполне чеченской» грязище. Как и в те недалёкие времена, местом базирования избрана разрушенная ещё в ходе «радуевского рейда» молочно-товарная ферма. Взводные палатки личного состава стоят прямо внутри (так грязи меньше), а между полностью лишёнными черепицы бетонными балками свободно льёт противный холодный дождь.
Во всём селе Порвомайском, снесённом до основания весной 1996 года, лишь эта МТФ осталась не восстановленной. Правительства России и Москвы щедро отвалили деньги на отстройку жилых домов и служб, гаражей и скотных дворов, прекрасной мечети. Правда, половину из выделенных Лужковым каждой пострадавшей семье легковых автомашин пришлось отдать чеченским «незаконным вооружённым формированиям» в качестве платы за «спокойствие». Но всё равно, по сравнению с саманными домами соседних сёл, жилища «первомайцев» выглядят дворцами. Село платит беспокойным соседям ежемесячную «дань», но пока процветает, насколько это возможно при безработице и дороговизне, охватившей весь Дагестан.
К расположенным поблизости войсковым подразделениям население села относится доброжелательно. Знают, уйдут войска – придут чеченцы, которым вполне «приглянулись» добротные новостройки из белого селикатного кирпича. Впрочем, доброжелательность не предполагает благотворительности. Работы у сельчан нет – нет и денег.
Офицерам и солдатам заставы московский мэр автомашин не дарил и кирпич не присылал. Видимо, полагает, что военным помощь «ни к чему». Несколько самосвалов песка, намытого на пограничной речке Аксай и рассыпанного в наиболее грязных местах лагеря, – вот и всё, чем удалось разжиться у местного населения. От непролазной грязи и непогоды спасает ещё камыш, заросли которого опасно близко подступают к заставе со всех сторон. Вязанками этого «строительного средства» обшиты разрушенные стены фермы. Им выстланы полы траншей, наблюдательных пунктов и ходов сообщения. Жаль только – горит тростник плохо, а то горя бы не знали с дровами... Укреплена «Первомайская» хорошо. Чувствуется, что всевозможные комиссии бывают на заставе нередко. Только вот для личного состава от этих комиссий мало проку.
Нехватает всего, но особенно – хлеба, сигарет, дров и... людей. Хлеб вся 6-я тактическая группировка (в состав которой, кроме «Первомайской», входят ещё несколько застав и воинских частей) получает не прямо с хлебзавода, которому задолжала немалые суммы, а из магазинов и столовых. То есть тот хлеб, который по причине чёрствости или порчи уже не пригоден к продаже. Иной раз присланные караваи и нож не берёт. Заготовка дров в отдалённой лесопосадке занимает почти треть личного состава и крайне утомляет солдат. Ручными пилами, годными разве что для музейной экспозиции под названием «памятники старины», российские военнослужащие пилят сырую древесину. Потом, не менее утомительными усилиями, её на заставе приводят в хоть сколько-нибудь годное для топки печек-буржуек состояние.
Можно сколько угодно вспоминать суворовских «чудо-богатырей», босиком ходивших по Альпам, и ссылаться на хвалёную «выносливость русского солдата». Но люди не слепы. Разложение армии начинается с того момента, когда грязный и полуголодный воин с завистью смотрит на сытых и не слишком замученных сограждан, спокойно радующихся жизни под его защитой. Устраивать «военно-полевой быт в мирное время» у нас научились виртуозно.
Те же окопы, километры которых нарыты на заставе, построены исключительно солдатским трудом (воистину – титаническим). Во всей тактической группировке нет ни единой землеройной или любой другой инженерной машины, а привлечь к работам гражданскую технику командование не имеет ни средств, ни полномочий.
Но самой большой проблемой является нехватка людей. Здесь, как и на других заставах, иметь 1-2-х офицеров на роту стало нормой. Откомандированные на два месяца от своих частей офицеры внутренних войск вынуждены исполнять обязанности сразу по нескольким должностям. Взводами сплошь и рядом командуют сержанты-контрактники, большинство из которых пришли на службу во время войны и намерены вскоре уволиться из-за низкого денежного содержания и отсутствия перспектив. Усиленные караулы (до Чечни – 300 метров) в считанные недели изматывают и офицеров, и солдат, доводя последних до состояния «полной заторможенности». В отличие от командного состава, сержанты и рядовые несут здесь службу с августа месяца и никак не дождутся замены.
Единственным обнадёживающим фактором является, по мнению командиров, некоторое «успокоение» противника. Занятые своими внутренними дрязгами, чеченские «полевые командиры» опасаются провоцировать российские войска на вооружённые действия. С наступлением зимы прекратились также традиционные «психологические атаки». В августе-сентябре, подобравшись на 100-150 метров к заставе, бандиты в 2-3 голоса выли и визжали, подражая шакалам. Солдаты на постах, не имея права даже выстрелить в сторону развлекающихся «животных», пребывали в постоянном напряжении. Тем более, что о минувших боях на заставе напоминают два православных креста. На каждом – по нескольку имён павших здесь за Отечество воинов.
Поглядывая в сторону расположенного поблизости поста СОМ, занятого на тот момент отрядом магнитогорского ОМОНа, начальник штаба заставы капитан Андрей Бовкунов завистливо вздыхал. Было отчего! «Магнитогорцы» наглядно демонстрировали, кто является «родными детьми» властей, а кто – «пасынками». Засевшие в отдалённо напоминающем бункер рейхсканцелярии пакгаузе, построенном из бетонных блоков и «дарственного» селикатного кирпича, омоновцы привезли с собой всё необходимое для 45-суточной командировки – вплоть до разборной деревянной бани. Местность вокруг поста освещали два десятка мощных прожекторов (тоже предмет глубокой зависти соседей). Впрочем, на сотрудников ОМОНа солдаты и офицеры не жаловались – милиционеры помогали коллегам, чем только могли.
В конце декабря «магнитогорцы» собирались передать пост дагестанской милиции. Воплотилась ли мечта начальника штаба заставы заполучить «на прощание» вожделенные прожектора и баньку – нам неизвестно.
ЧТО ВПЕРЕДИ, РАЗВЕДКА?
На одной из застав удалось пообщаться с разведчиками. «Здешними», то есть такими же командировочными офицерами внутренних войск, прошедшими со своими частями «огонь, воду и медные трубы» в Баку, Карабахе и Чечне. Короче, везде, где сражались части Северокавказского округа ВВ.
Офицерам «среднего звена» нет смысла «надувать щёки» и запугивать собеседника, стращать его «мрачными перспективами» и «грозными симптомами». В их изложении ситуация выглядит вполне буднично и обыденно. «Весь Горный Дагестан нами потерян» – такое замечание произносится спокойно, как непреложный и давно известный факт. И это не преувеличение. В горах вообще (а не только вокруг мятежных «ваххабитских» селений) российским военным даже с сильным конвоем лучше не появляться. По крайней мере, никто не может сказать заранее – удастся ли унести ноги обратно на равнину. Как полагают военные, раздробленные горные кланы не представляют особой угрозы – они заняты вековечной межплеменной враждой и не ставят перед собой целей борьбы против России. Иное дело – ваххабиты. Их численность в Чечне и Дагестане постепенно растёт. Во время недавнего противостояния Масхадова и «оппозиции» сотни дагестанских ваххабитов под руководством местных командиров перешли на территорию Чечни, где поступили под командование своего официального лидера – главы партии «Исламские джамааты» «бригадного генерала» Бараева (впрочем, уже разжалованного Масхадовым в «рядовые»).
В случае развязывания Масхадовым настоящих боевых действий против ваххабитов Бараев не шутя обещал «не ввязываться в бои против братьев-чеченцев», а перейти границу и атаковать в отместку российские войска. Сейчас до этого не дошло, но угроза «генерала» подкреплена примерно двумя тысячами вооружённых боевиков по обе стороны дагестано-чеченской границы.
Самостоятельно, без серьёзной поддержки со стороны чеченских формирований, ваххабиты вести войну пока не готовы. Вернее – их лидеры предпочитают до поры до времени усиливать свои позиции и вербовать новых сторонников мирным путём. Сражаться один на один с федеральными войсками они станут только в самом крайнем случае – если не будет иного выхода.
Примерно такую же позицию занимают руководители других чеченских вооружённых группировок. Все они «совсем не прочь» поучаствовать в широкомасштабной войне где-нибудь «в сторонке» от главных сражений. Но самостоятельно вести войну не могут. Ввязываться же в одиночку даже в ограниченные по времени столкновения с российскими войсками – для них значит лишь бесполезно терять приверженцев и подставлять спину для удара более благоразумным соперникам.
Сейчас, когда напряжение в Чечне достигло критической точки, и режим Масхадова, и «оппозиция» менее всего заинтересованы в вооружённом конфликте с Россией или её вмешательстве в их «внутренние дела». Масхадов опасается, что вступление российских войск в боевые действия против соперников косвенно подтвердит обвинения в «марионеточности» и «зависимости от Москвы» возглавляемого им режима. Его противникам (Басаеву, Радуеву, Бараеву и Ко) тоже «совсем не улыбается» подставлять свои отряды под удары федеральной авиации и артиллерии. Как бы ни храбрились эти «герои» и ни хвастались своими «победами», а мощь таких ударов они помнят ещё слишком хорошо.
Поэтому едва обстановка в Чечне обострилась – количество вооружённых инцедентов на её границах несколько снизилось. В Дагестане, в частности, чеченские власти даже возвратили командованию нескольких военнослужащих, покинувших свои части и оказавшихся на подконтрольной приверженцам Масхадова территории.
Что до прогнозов, то собеседники не обещали ничего «сногсшибательного». По их мнению, в Дагестане будет продолжаться криминально-политическая грызня, сопровождаемая взрывами и убийствами «конкурентов». Ваххабиты постепенно расширят контролируемые ими территории, а чеченские бандиты продолжат весьма прибыльный «бизнес» похищений, грабежа и угона скота. Так же, как и в минувшем году, каждые два-три месяца молодые выпускники «школ» Хаттаба и Радуева будут сдавать «экзамены», взрывая опоры ЛЭП, ставя мины и обстреливая из-за угла российских военных в Дагестане, Осетии и на Ставрополье. «Большой войны» пока не предвидится... Но особой радости от такого прогноза почему-то никто не выражает.
«МЫ ЕЩЁ ВЕРНЁМСЯ!»
«Какая такая граница?» – с наигранным удивлением спросил сержант-контрактник Олег Захаров, поглядывая в сторону расположенного напротив – сразу за речкой – чеченского поста, где вяло болталась на слабом ветерке зелёная тряпка флажка: «Это наша земля и мы туда ещё вернёмся!» Мы слышали эти слова не впервые. Но на этот раз, объезжая штабы и заставы, наслушались всякого иного. И уже привычного (в стиле «Московского комсомольца») нытья о «неустроенности быта» и разного рода «тяготах» (как правило – там, где быт был относительно налажен), и о «ненужности» несения службы на здешних рубежах, и о «строгом соблюдении указов президента и положений Хасавюртовских договорённостей».
В этих высказываниях иногда слышалось искреннее убеждение, иногда трезвый расчёт, а чаще – обыкновенная усталость. Чего, казалось бы, ещё ожидать от «недофинансированных на 80 процентов» и не однажды преданных собственными властями войск? Энтузиазма? Да он давно выветрился, вылинял под осенними дождями и обжигающим кавказским летним солнцем.
И всё же в частях внутренних войск, стоящих на «кордоне», ещё осталось немало людей, готовых не из одного послушания армейской дисциплине, но и исходя из глубокого внутреннего убеждения, вновь вступить с оружием на негостеприимную землю мятежной «Ичкерии». И сражаться. Но не так, как раньше! Новый поход должен быть, по их мнению, совершенно иным, и война должна вестись не «понарошку».
В то, что так будет, верит сержант Олег и его товарищ – старший прапорщик Георгий, сражавшийся ещё в Афганистане, кавалер шести боевых наград СССР и России.
В том, что исконные казачьи земли, отошедшие в результате «Хасавюртовского предательства» в руки врага, вернутся к своим законным владельцам, – нисколько не сомневается Александр Кондратенко – тёзка и горячий сторонник своего родного дяди – губернатора Краснодарского края. Сменивший вполне благоустроенную гражданскую жизнь на скромные лейтенантские погоны и совсем не «блатную» службу в Краснодарской дивизии внутренних войск, Александр не жалеет о своём выборе и надеется на то, что России по-настоящему понадобится его служба.
Готов сражаться сколько угодно до полной победы над врагом и другой лейтенант – Сергей Карташёв. Прошедший Приднестровье и Чечню, в недавнем прошлом – контрактник, этот доблестный офицер 16-го отряда спецназа («Скиф») многократно заслужил свой «краповый берет» и боевые награды.
«Горячие головы»? «Зелёная молодёжь»? Да они в тысячу раз лучше «умудрённых опытом» полковников и генералов, «проспавших» собственную Родину и «со стонами» пожинающих плоды своего преступного безделья! Пока у России ещё есть такие солдаты – остаётся надежда на достойное будущее для всех нас.
Ну а сейчас, всё-таки, приходится согласиться с трезвыми и от того горькими словами подполковника из разведотдела: «Чечню необходимо отвоёвывать! Но пока в России такой бардак, не стоит и начинать – будет только хуже.»
купить юридический адрес 1
[Закрыть] недорого
Петр Авдеев ВОПРОСЫ ПО СУЩЕСТВУ
Термин “партнерство”, еще недавно употреблявшийся российскими наблюдателями для характеристики наших отношений с Организацией Североатлантического договора, сегодня, в этом применении, практически исключен из политического лексикона. И дело здесь не только в последней силовой акции, проводимой в Ираке двумя ведущими государствами НАТО. Глубокое внутреннее неприятие этого военно-политического образования – это то немногое, что консолидирует нацию уже давно, а несанкционированные бомбежки неуступчивого суверенного государства лишь укрепили нас в этом единодушии.
И действительно – геополитический конкурент, не всегда находящий нужным скрывать, против кого в первую очередь направлена вся его военная мощь, и вдруг – партнер. Потенциальный противник, исповедующий доктрину превентивного ядерного удара, и вдруг – совместные маневры. Источник военной угрозы, размещающий свои штурмовики на оставленных нами аэродромах в Восточной Европе, и вдруг – спонсор наших конверсионных программ.
В Брюсселе, ни на йоту не отступая от принципа следования в первую очередь своим интересам, не могут, тем не менее, игнорировать этой российской специфики, а посему подчеркнуто предусмотрительны и тактичны в вопросах, способных затронуть самолюбие бывшего тяжеловеса мировой политики. Случилось, однако, так, что информационные усилия натовских дипломатов в Москве получили широкую прессу, целым рядом событий и публикаций существенно пополнив наши знания как о многих подходах альянса в области двухсторонних отношений, так и о некоторых специфических функциях его представителей в Москве.
Последняя тема стала причиной резких выступлений в региональных и центральных органах печати. Одни заголовки чего стоят – “НАТО уже в России? Нет, пока только – разведка”, “Нужны ли России натовские поводыри?”, “НАТО – Россия: разговор лукавого с убогим”, “Пять неудобных вопросов представителю НАТО” и т.п. Официальный Брюссель устами руководителя отдела информации и прессы НАТО даже вынужден был опровергать в российских СМИ утверждения о причастности своих сотрудников к ведомству военной разведки.
Российские же компетентные структуры, видимо, не усматривая в этом предмета для вмешательства, предпочитают пока отмалчиваться, предоставляя широкой общественности самой добираться до истины. А жаль. Ведь дело здесь не в том, что вместо протянутой из Брюсселя для рукопожатия ладони кому-то померещилась известная комбинация из трех пальцев. Гораздо важнее то, что принципы доверия и взаимной предсказуемости, о которых так любят порассуждать во всех столицах мира, в очередной раз оказались заложниками слухов и домыслов, рождающих все новые и новые неудобные вопросы.
ВОПРОС ПЕРВЫЙ
В начале этого года в московском Институте научной информации по общественным наукам Российской Академии наук (ИНИОН РАН) открылся Центр документации НАТО по вопросам европейской безопасности (ЦДН). Открылся в соответствии с совершенно конкретным пунктом Основополагающего акта Россия-НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и НАТО для решения задач “информирования российской общественности о роли Североатлантического альянса в формировании новой архитектуры европейской безопасности”. Небольшой штат ЦДН в количестве 5-6 сотрудников института этим в настоящее время и занят.
Так, в соответствии с проектом повышения имиджа НАТО в России, предполагается максимальное использование российских радио и ТВ– программ для углубления выгодного влияния на различные слои населения России по вопросу расширения Североатлантического блока и поиска “базы сочувствия” к проводимому им военно-политическому курсу. Проект осуществляется путем найма российских журналистов, задачи и идеологию информационных акций для которых определяют специальные военные советники московского бюро НАТО по вопросам информации и прессы (НАТИП).
Как бы мы к этому ни относились, не следует забывать, что ЦДН финансово подконтролен штаб-квартире НАТО в Брюсселе, куда ежемесячно направляются бухгалтерские отчеты. Кстати, с этих же позиций нужно относиться и к содержанию издаваемого ЦДН бюллетеня “НАТО: факты и комментарии”. Многие его авторы, ученые российские мужи с усердием, заставляющим вспомнить о размерах натовских грантов, рассуждают о родной стране в третьем лице. В этом нетрудно убедиться, полистав любой из выпусков бюллетеня: “Российские лидеры не хотят понять...”, или “Если предположить, что цели России негативны и состоят в том, чтобы приостановить процесс расширения НАТО...”, или вот еще: “Москва не может не отдавать себе отчета в том, что для осуществления подобных замыслов...” – и так далее до бесконечности.
Дико, но понятно. Понятно потому, что Центр документации – это все-таки натовский орган, учрежденный в Москве с целью разъяснить и пропагандировать свою, а не российскую позицию, отстаивать свои, а не российские интересы. Непонятно другое. Почему Академия наук Государства Российского столь нещепетильна в вопросах размежевания своей договорно-коммерческой деятельности и государственно– представительских функций? Как следует отнестись к назначению руководителя ЦДН Татьяны Пархалиной по совместительству еще и заместителем директора ИНИОН РАН. Значит ли это, что натовский орган – ЦДН – структурно является теперь подразделением ИНИОН РАН; а, принимая во внимание “факты и аргументы” издаваемого под его эгидой бюллетеня, следует ли понимать так, что точка зрения РАН отныне может не совпадать с официальной российской позицией по вопросу о “новой архитектуре европейской безопасности” и, в частности, – о расширении НАТО в направлении наших границ?
ВОПРОС ВТОРОЙ
Натовское представительство в России не ограничивается уже упомянутыми Центром документации и московским бюро НАТО по вопросам информации и прессы. На ближайшее время запланировано открытие в Москве еще и военной миссии связи НАТО, аналога существующего в Брюсселе российского военного представительства. Причем если создание последней оговорено соответствующим разделом Основополагающего акта, то одновременное существование в Москве двух первых натовских структур по некоторым суждениям неправомерно. Юридический казус заключается в том что в соответствии с параграфом части III Основополагающего акта предусматривается учреждение в Москве только одной информационной структуры НАТО – Центра документации или информационного бюро. Таким образом после открытия ЦДН деятельность НАТИП в Москве формально противоречит двусторонним соглашениям.
Между тем, есть основания полагать, что информационные усилия НАТИП на российском направлении в рамках Совместного постоянного совета Россия-НАТО никак не согласовываются. Более того, якобы не планируется слияния московского бюро НАТИП с открывающейся в столице России Военной миссией связи – в переговорном процессе Брюсселем с этой целью предпринимаются энергичные усилия.
На этот счет одни в мидовских коридорах считают, что игнорирование натовской стороной высоких международных договоренностей в отношении московского бюро НАТИП – своеобразная проекция нынешнего отношения Запада к России. То, что всегда считалось позволительным для западной дипломатии по отношению к странам третьего мира, теперь вполне применимо для разговора с Москвой. Другие связывают это с серьезным давлением на брюссельское руководство НАТИП со стороны спецслужб стран-членов блока, крайне заинтересованных в сохранении такой “крыши” в Москве. Третьи, напротив, не склонны драматизировать ситуацию и готовы объяснить отсутствие хотя бы “вежливого покашливания” Москвы по этому поводу тем, что московское бюро НАТИП уже существовало до подписания Основополагающего акта Россия-НАТО и по этой причине не могло-де служить предметом переговоров при подготовке данного международного соглашения.
Как все обстоит на самом деле – доподлинно неизвестно – официальных заявлений ни с той, ни с другой стороны не было. Представительство же НАТИП за неимением своего угла то и дело переезжает в Москве из одной дипломатической миссии в другую. Ранее это было посольство Франции, сейчас – посольство Германии. Все это само по себе рождает еще одно неодумение. Правомочно ли посольство предоставлять свою площадь для размещения иной дипломатической структуры? Имеем ли мы здесь дело с нормальной, общепринятой практикой функционирования дипломатических представительств, либо все-таки речь идет о расширительном толковании посольством перечня своих полномочий в стране пребывания?
ВОПРОС ТРЕТИЙ
Из многочисленных воспоминаний разведчиков, шпионов, перебежавших предателей и раскаявшихся агентов мы теперь знаем, что наряду с другими формами проникновения в чужие государстенные секреты существует и так называемая легальная разведка. Это когда рыцарь плаща и кинжала, занимаясь в чужой стране своим многотрудным делом, защищен дипломатическим статусом. Такая “крыша” практикуется почти всеми странами мира, хотя все-таки явное несоответствие между официально заявленными функциями и фактической деятельностью подобного рода “лазутчиков” со временем все ставит на свои места. Можно, конечно, такого дипломата “попросить на выход”, но для этого необходимы очень серьезные основания. В противном случае – дипломатический скандал и ответное “нон грата”. Но если уж вас поймали за руку, тот тут уж будьте любезны – 24 часа и попутного ветра. И никогда вы больше в эту уважающую себя страну не попадете. Ни через год, ни через 10, ни через 50. Ни в каком качестве – туриста ли, бизнесмена или паломника.
А у нас? Взять хотя бы тех же военных советников московского бюро НАТИП. Приветливые, добропорядочные, энергичные люди, преисполненные высоким чувством ответственности за порученный им участок работы. И нет ничего удивительного в том, что в своем служебном усердии всемерно отстаивать интересы этой военно-политической организации они всячески поддерживают и продвигают идеи и людей, этим интересам в максимальной степени отвечающих.
Да, нам не нравится, что они пользуют для этого этически сомнительные способы привлечения российской аудитории к дискуссиям по проблемам взаимоотношений России-НАТО, с купеческим размахом оплачивая абсолютно все расходы на своей и нашей территории, связанные с проведением двухсторонних оппонентов. Да, нас обескураживает настойчивость этих господ в их стремлении непременно встретиться с российскими авторами негативных публикаций о НАТО с целью растолковать им, что нужно и что не нужно писать по этой теме. Да, нас настораживает тот размах, с которым они организуют бесплатные ознакомительные многодневные поездки в штаб-квартиру НАТО для известных в стране ученых, военачальников, политиков и журналистов. Да, вызывает улыбку аргументация одного из них – советника посольства Германии по вопросам информации и контактов НАТО полковника Манфреда Диля, который, будучи вынужденным давать публичные пояснения о методах работы дипломатических сотрудников военной разведки бундесвера, просит, тем не менее, поверить ему в том, что нелегальная деятельность сотрудников посольства ФРГ не поощряется руководством, и что бюро НАТО старается решать стоящие перед ними задачи только официальным путем.
Да, мы понимаем, что эта деятельность нашим национальным интересам не отвечает. И все, судя по тому, что такая организация, как ФСБ, существует, как известно, для присмотра за подобного рода дипломатами, просить их “на выход” не торопится, мы понимаем также, что эти господа в нарушении установленных правил игры, судя по всему, пока не замечены. Однако понимание это заканчивается после знакомства с обнародованными недавно сведениями о том, что брюсссельский куратор московского бюро НАТИП британец Кристофер Донелли – специальный советник Генерального секретаря по вопросам Восточной Европы и СНГ – уже был однажды задержан с поличным и выдворен из СССР.
В ходе своей недавней поездки в Казань, где в конце ноября прошла очередная натиповская конференция на тему расширения партнерства России и НАТО, этот Сидней Рейли наших дней с трибуны поделился своей озабоченностью по поводу ну явно недостаточного контроля над российскими Вооруженными Силами со стороны гражданских структур и региональных руководителей, что, по его мнению, оставляет возможность для создания такой ситуации, при которой “солдат вынужден выполнять преступные приказы своих командиров”. Предложенные британцем модели контроля над Российской армией были поддержаны в первую очередь представителями Татарского общественного центра, который, как известно, исповедует собственную “военную доктрину ТОЦ”, предусматривающую вывод с территории Республикики Татарстан Российских войск.
Стоит ли сомневаться в том, что отныне контакты функционеров НАТИП со своимим казанскими единомышленниками станут традиционными? Размах натовского присутствия в российских регионах и без Казани впечатляет – представители интеллигенции, городских властей и научных центров Санкт-Петербурга, Волгограда, Ростова-на-Дону, Смоленска, Нижнего Новгорода, Калининграда, Липецка, Екатеринбурга и других гордов и весей только в этом году имели возможность познакомиться с новыми международными подходами атлантистов в вопросах европейской безопасности. И все это бесплатно и в доступной форме. Хочешь – поезжай в штаб-квартиру НАТО в Брюссель денька на три послушать лекции, а не хочешь – к тебе самому в город приедут, только дойти до ближайшего Дома культуры останется.
Чем же объясняется подобное внимание к нам такой самодостаточной структуры, каковой является НАТО? Естественной эволюцией взаимоотношений бывших соперников в новых политико-экономических условиях? Дипломатическим лукавством атлантистов, лелеющих зловещие планы мирового господства? Способом держать к себе поближе одуревшего от безнадеги и по этой причине все менее предсказуемого обладателя колоссального ракетно-ядерного потенциала?
На эти и другие вопросы можно было бы поискать естественные ответы в области политики и международных отношений. Однако с учетом того, что за люди стоят за процессами “влияния на российскую аудиторию”, и принимая во внимание размеры и источники финансирования этих процессов, остается только согласиться с выводами одного из российских наблюдателей, который заметил, что НАТО, отдав на откуп спецслужбам свою информационную политику в России, изначально преследует цель не рассказать правду о планах альянса на Востоке, а скрыть ее.
