Текст книги "Газета Завтра 804 (68 2009)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

В ВМС Украины уже много лет работает информационный центр "Бриз", который производит телевизионные и радиопрограммы и имеет собственный канал вещания. Менее всего он ориентирован на пропаганду ВМС Украины. Военные журналисты этого центра, имея от Киева полный карт-бланш и поддержку спецслужб, занимаются проведением информационных кампаний против России и Черноморского флота. Единым фронтом с "Бризом" выступают газета ВМС "Флот Украины" и ведомственный журнал "Морская держава". Свою лепту в продвижении украинских интересов в Крыму вносит журнал "Черноморская безопасность". Все эти СМИ хорошо финансируются и не испытывают особых проблем. В Севастополе функционирует пресс-центр ВМС Украины, который направляет работу украинских и зарубежных журналистов, работающих в регионе, в рамки решаемых в информационной сфере задач.

Для сравнения, в сложившейся после оргштатных мероприятий ситуации у флота не осталось возможности не то что быть сильным игроком на информационном поле, а вообще излагать в СМИ свою позицию. Одна из старейших военных газет России, "Флаг Родины", переводится на штаты дивизионной газеты, откуда уволят всех военных, а интересы России там будут "защищать" гражданские журналисты. О том, где таковых найти на Украине, в Минобороны помалкивают. А ведь это единственное официальное, полностью российское издание на территории Украины.

Аналогичная участь ожидает коллектив уникального телецентра Черноморского флота, который выпускает не только свой собственный продукт в региональный эфир, но и готовит материалы для телеканалов "Россия", "ТВЦ", "Звезда".

По достоверной информации, в "новый облик" не вписалась, а, по сути, ликвидирована и пресс-служба Черноморского флота, координировавшая работу ведомственных СМИ, и до "нового облика" по численности самая большая среди округов и флотов ВС РФ. Так что скоро для грядущих и текущих информационных войн и просто защиты своих военнослужащих от негативного информационного воздействия у флота не останется подготовленных специалистов. Потому что есть сферы, в которых военных не может заменить никто – тем более, на территории сопредельного государства.

Отдавая на откуп судьбу Черноморского флота реформаторам из Министерства обороны, наши политики не учитывают геополитический аспект его присутствия в Севастополе и Крыму. Осуществляемое уничтожение флота под видом военной реформы повлечет за собой его досрочный вывод до 2017 года, а следом цепную реакцию, в результате которой политика России потеряет поддержку соотечественников на Украине и граждан внутри своей страны. Утрата же влияния и последующее поражение в столкновении геостратегических интересов на украинском фронте заставят наше политическое руководство навсегда распрощаться с идеей устойчивого влияния в этом ключевом для России регионе.

Автор – капитан I ранга

Валентин Пруссаков ИСЛАМСКАЯ МОЗАИКА

ИЗРАИЛЮ ОСТАЛОСЬ существовать не более 20 лет. К такому мнению пришли специалисты Центрального разведывательного управления США.

Экспертами ЦРУ подготовлен доклад, в котором утверждается, что в течение последующих двадцати лет еврейское государство в Палестине прекратит свое существование, все палестинские беженцы возвратятся на ныне оккупированные этим государством территории, в то же время два миллиона израильтян переедут на постоянное жительство в США. По тем же прогнозам, в Россию из Палестины переселятся 1,5 миллиона евреев.

Об этом в эфире англоязычного телеканала Press-TV заявил американский адвокат Франклин Ламб, ссылаясь на данные ЦРУ. По его словам, исследование американской разведслужбы носит закрытый характер, и в данное время оно доступно лишь ограниченному кругу членов комитета по разведке сената США.

ПРЕЗИДЕНТ ПАЛЕСТИНСКОЙ АВТОНОМИИ Махмуд Аббас, побывавший 6-7 апреля с официальным визитом в российской столице, в частности, заявил: «Я считаю, что нужно как можно скорее созвать ближневосточную конференцию в Москве. Мы очень хотим, чтобы она состоялась. Она уже и так слишком задержалась. Палестинцы вообще за то, чтобы она состоялась завтра или послезавтра. Мы обязаны ее созвать, об этом не может быть и речи, ведь на это есть воля международного сообщества. Россия – член ближневосточного квартета посредников. Россия – великая держава. Одного этого достаточно для признания важности роли вашей страны».

НЕДАВНО ДЕЛЕГАЦИЯ из восьми депутатов Европарламента посетила Дамаск. Парламентарии встретились с руководством палестинского движения ХАМАС во главе с Халедом Машаалем.

По окончании переговоров с лидером исламского Сопротивления делегация Европарламента провела пресс-конференцию. Как было заявлено на ней, "переговоры касались поиска решения о признании движения ХАМАС, которое пришло к власти в Палестинской автономии легитимным и демократическим путем".

Депутаты заявили, что контакты с палестинским Сопротивлением будут продолжаться и в дальнейшем.

РОССИЯ НУЖДАЕТСЯ в хороших связях с Ираном. Так считает, по крайней мере, «Newsweek». Этот влиятельный американский еженедельник в одном из своих последних номеров писал: "Кремль, конечно же, знает, что в его интересах не дать Тегерану стать обладателем ядерного оружия. И недавно он сделал ряд шагов в данном направлении…

Однако Россия вряд ли будет проявлять такую готовность к сотрудничеству, на которую надеется Вашингтон. Вызвано это тем, что Кремль отдает предпочтение собственным экономическим интересам и намерен проводить собственную внешнюю политику. Многочисленные российские компании, тесно связанные с Кремлем (включая гигантскую государственную компанию "Газпром"), по-прежнему, занимаются в Иране крупным бизнесом. И введение Россией более строгих санкций навредит их интересам. Но более важно другое. Сохранение связей с Ираном, а также в целом двойственное отношение Москвы к Тегерану дают России определенные дипломатические рычаги влияния на остальной мир".

В КОНЦЕ МАРТА миллионы американцев из передачи телеканала Foxnews узнали о существовании Исламберга под Нью-Йорком. Это мусульманское поселение возникло в 1980-м году, когда американец пакистанского происхождения Саид Джаляни приобрел в тихой лесистой местности в 250 км от города Нью-Йорк участок земли в 30 гектаров, названный им Исламберг. Сейчас там живет около ста человек. В основном, это американцы, принявшие ислам. У них есть школа, мечеть, небольшие магазины – всё необходимое для относительно автономного существования.

Одна из жительниц Исламберга поведала корреспондентам Foxnews, что счастлива жить вдали от города, особенно такого, как Нью-Йорк, где широко распространены наркотики и разврат. Она сказала: "В нашем поселке мы можем быть спокойны за будущее своих детей. Здесь очень хорошая нравственная атмосфера".

СОГЛАСНО СООБЩЕНИЮ газеты «Таймс оф Оман», экономические эксперты из Лондона пришли к выводу, что султанат Оман лучше других стран Залива защищен от нынешнего кризиса, социальных беспорядков и глобальной рецессии в ближайшие два года. Аналитик Люк Марчанд говорит, что благодаря предусмотрительности правительства Омана, несмотря на падение цен на нефть, в султанате имеются внушительные запасы валюты и все финансовые риски сведены к минимуму. Другие эксперты из базирующегося в Лондоне Economist Intelligence Unit утверждают, что Оман остается одной из немногих стран надежных для инвестиций и что местные банки оказались практически незатронутыми всеобщим финансовым кризисом.

Очевидно, что определенная самостоятельность и некоторая изолированность Омана, как и его тщательно продуманная и дальновидная политика, направленная на овладение современными высокими технологиями с одновременным сохранением собственных традиций, приносят положительные плоды.

Александр Проханов ПРИКОСНОВЕНИЕ К СТАЛИНУ Отрывок из романа

Прочитайте новый роман Александра Проханова «Виртуоз» – и вы, быть может, поймёте, в чем тайна Владимира Путина, отказавшегося идти на «третий срок». Чем может завершиться властный конфликт между мнимым Духовным Лидером и реальным Президентом. Что втолкнет российскую власть в пучину переворота, подобного ГКЧП. Сколь близок к реализации «монархический проект» России. Как выглядит кремлевский «блеф развития». Как в действительности погибли космонавт Юрий Гагарин и поэт Юрий Кузнецов. Как русская святость и в наши дни являет себя в образе современного праведника. За какие пороки и преступления нависла над Москвой чаша «гнева Господня», именуемая «кризисом».

В этом романе, среди земных катастроф и бедствий, политических интриг и черных замыслов, открывается вид на Небесную Империю – бессмертную Россию.

Не своей волей, но пригоршней райской воды он совершил воскрешение комбата. Но была в том и его самозабвенная заслуга, огненная молитва, жертвенное отречение. Больной и усталый, желая удалиться подальше от места, где он израсходовал сочную долю своей жизни, сократил срок службы собственного сердца, Алексей покинул расположение батальона. По вечереющему шоссе спустился в Гори, белый, желто-оранжевый, еще в низком солнце, но уже в фиолетовой дымке крыш, в густой синеве дворов и подворотен. Казалось, город не ведал о войне. Люди, по-южному говорливые и подвижные, толпились у магазинов. Холеные молодые мужчины в дорогих машинах останавливались, опускали стекла, подманивая к себе игривых женщин. Дети шалили у киосков, вырывая друг у друга баночки с соком и фунтики с орехами. У ресторана с витиеватой грузинской надписью расхаживал декоративный портье в папахе, в наборном ремешке, с кинжалом и газырями. Среди пальм красовался большой портрет Президента Саакашвили. Его губы, разомкнутые и слегка искривленные, казалось, никак не могли выговорить какое-то путаное, застрявшее на языке слово. Никто не обращал внимания на Алексея, на его запыленный костюм, белую рубаху с почернелым от пота воротником.

"Как странно, – думал он, – еще недавно – моя страна, моя Родина, моя Империя, но сегодня – чужое государство, военные стычки, в которых грузины и русские убивают друг друга".

Он вышел на площадь с помпезными зданиями из ракушечника и белого камня, с автомобильной каруселью, издающей истошные сигналы. И увидел памятник. На высоком постаменте, бронзовый, в полный рост, стоял Сталин. Величественный, в форме генералиссимуса, в фуражке, с погонами и Звездой Победы. Его спокойная тяжеловесная поза говорила о полноте воплощенных им замыслов, о достижении всех намеченных целей, об утоленных мечтаниях, превративших его собственную жизнь и жизнь подвластного ему народа, в непрерывное сражение, в непосильный труд, создавший великое государство. На постаменте он был задумчив и замкнут. Все враги его были сокрушены и мертвы. Его государство выстояло в страшной войне, раздвинуло свои пределы, окружило себя непробиваемой защитой. Его преданные генералы и маршалы, изобретатели и ученые, садоводы и писатели возвели небывалую в мире Империю, каждый камень которой, каждая песня или поэма, атомный реактор или цветущая яблоня были ведомы ему, чувствовали на себе его царственное внимание.

Алексей зачарованно смотрел на памятник Сталину, быть может, единственный, сохраненный на просторах созданного им государства, которое, разрушаясь и падая, отвергло его. Переплавило и раскололо его монументы, переименовало названные в его честь города, осквернило его прах, разорило собранное им богатство – великую, среди трех океанов, Державу. Гранитный постамент и бронзовая фигура по грудь были погружены в тень, но лицо отливало солнечным смуглым металлом.

"Как жаль, что мне не дано услышать твой голос, – думал Алексей, подняв глаза к монументу. – Не дано услышать твои напутствия в предстоящих мне царских свершениях. Ты, "красный монарх", предостерег бы меня от ошибок, уберег от роковых неудач. Но, увы, теперь ты не человек, а бронза. И я могу лишь тебе поклониться".

Он почувствовал, как металл памятника умягчился. Плащ колыхнулся, словно на него пахнул ветер. Лампасы, лишь прочерченные на бронзовых брюках, обрели цвет красного шелка. На грубо вылепленной Звезде вспыхнул бриллиант. Недвижный слиток лица дрогнул, в глазах появился влажный блеск, веки устало опустились и вновь поднялись – подали знак Алексею, что он услышан. В ту же минуту из-за постамента вышел мужчина, молодой, с черной бородкой, с черными, спускавшимися на лоб волосами, легкий в походке, грациозный и узкий в талии, переставляя быстрые ноги в мягких коротких сапожках. Алексей узнал в нем Сталина, в ранний, кавказский период, каким запечатлело его охранное отделение в моменты арестов и ссылок. Он поманил Алексея, проходя мимо, произнес:

– Сталин – не бронза, а скорость света, – и пошел, увлекая за собой.

Они оставили площадь, прошли по многолюдной улице, пересекли сквер с могучими платанами и косматыми пальмами. На краю сквера прилепилась к необъятному, стального цвета стволу харчевня. На вывеске намалеваны усачи в белых и черных бурках. Стол, уставленный разрезанными арбузами, бутылками и бокалами. Длинноволосый грузин, выпучив глаза, опустошает рог, полный вина. Сталин вошел в харчевню, приглашая за собой Алексея. Навстречу заспешил угодливый хозяин в шелковой безрукавке, с коричневым носатым лицом, на котором изобразились искренняя радость и неподдельное радушие.

– Здравствуй, Сосо, – открыл он объятия навстречу Сталину.

– Здравствуй, Каха, – ответил Сталин, прижимая свою щетинистую щеку к выбритой щеке хозяина.

– На твое любимое место, Сосо? – хозяин шел перед гостями с легким поклоном, зазывая в глубину харчевни, где стояли черные, пропитанные вином и бараньим жиром столы, крутилось неуклюжее мельничное колесо, переливая мягко хлюпающую воду, на стенах висели связки красного перца, высушенные желтые тыквы, гирлянды чеснока и лука.

– Сегодня Зураб у тебя работает? – спросил Сталин, отодвигая тяжелый, грубо сколоченный стул, садясь спиной к стене, сплетенной из гибких ветвей. – Пусть принесет все, чем богато твое заведение. Мой гость долго находился в пути, и ему нужно хорошо подкрепиться.

– Есть бутылочка киндзмараули, Сосо, специально для тебя, из Сванетии.

– Там еще живо несколько лоз, которые родят настоящий виноград. Угостим гостя натуральным грузинским вином.

Хозяин с ликующим выражением лица ускользнул в отдаленные сумерки харчевни, откуда доносилось шипенье, летели искры, пламенели угли мангалов. Алексей и Сталин остались вдвоем, окруженные плетением веток, словно укрылись от посторонних глаз на дне огромной корзины.

– Как проходил поход? – Сталин положил на стол ладони, и Алексей заметил, какие длинные, гибкие, с розовыми гладкими ногтями у него пальцы. – Эту войну со стороны России ведут не генералы, не командующие округов и армий, а командиры полков и комбаты. Только их мужеству и находчивости обязана Россия своей победой. Генералы никуда не годятся. Генеральный штаб никуда не годится. Министр обороны – пустое место. Россия после своего страшного поражения, когда отступала на всех фронтах в течение двадцати лет, сегодня ведет свою первую наступательную, имперскую войну. Ты верно поступил, оказавшись с воюющей армией. В дальнейшем ты сможешь спросить у своих генералов, конструкторов, директоров военных заводов, почему они не были готовы к войне. Почему штурмовики Су– 25 лишены приборов ночного видения и систем постановки помех, что позволило грузинам в первые дни войны уничтожить десяток русских самолетов. Почему маршевые колонны не насыщены современными средствами связи, работающими в закрытом режиме. Американцы со спутников перехватывали переговоры командиров, определяли маршруты движения, передавали грузинам, а те успевали совершать маневры, избегая ударов. Почему русские танки Т-72 выступили в поход без "активной брони" и несли потери от грузинских противотанковых средств. За все эти упущения платит кровью русский солдат, а всего-то надо было расстрелять одного – двух генералов.

Сталин барабанил пальцами по столу, блестел молодыми, оливковыми глазами, и было видно, что он страдает от невозможности вмешаться в ход событий, отделенный от них толщей застывшей исторической магмы. В этой толще оцепенели и навек иссохли причинно-следственные связи, не позволяя вождю из великого прошлого дотянуться до ничтожного настоящего.

– Я знаю природу того, что позволило тебе изменить траектории падающих бомб и спасти от бомбардировки колонну. Знаю природу того, что побудило тебя пойти на верную смерть, спасая осетинского младенца, но, окруженный непробиваемой сферой, ты остался невредим. Я понимаю твои побуждения, когда ты вырвал из рук осетин обреченного на смерть грузина и отпустил его на опушке дубовой рощи. Ты накрыл прозрачным шелком, заслонил невидимой завесой колонну десантников, спасая её от грузинских танков. Тебе удалось воскресить убитого комбата, подключив к его пробитому сердцу свое, живое. Когда-то, в шумном собрании не понимающих тебя людей, ты сказал, что Царь Николай мне, "красному царю", передал с небес райскую лампаду, сделав меня сопричастным своей святости. Но это не так. Он передал её тебе у Ганиной Ямы, и ты держишь лампаду, которую он вложил в твои руки. Только святость способна протянуть лучи из прошлого в будущее, преодолеть глухую толщу времен. Ни железная воля, ни отважная мысль – только святость оживляет, делает влажными и сочными связи, через которые исчезнувшее время соединяется с еще не наступившими днями.

Алексей слушал и при этом замечал, как сидящий перед ним темноволосый молодой человек с оливковыми глазами постепенно меняет внешность. Волосы его становились гуще, приобретали слабый медовый оттенок. Зачесанные назад, они открывали широкий лоб, на котором обозначились морщины и выпуклые надбровные дуги. Щеголеватая бородка исчезла, образовались густые усы с легкими завитками на концах. Губы, утратив малиновую свежесть, стали резче, подвижнее. Теперь это был тот Сталин, что выиграл битву за Царицын, добился неоспоримых высот в партии и уже произнес знаменитую речь над гробом Ленина, в лютую стужу, стоя без шапки, глядя, как из хрупких замерзших цветов выглядывает мертвенное лицо Ильича.

Явился тот, кого Сталин назвал Зурабом, – войлочная шапочка покрывала седую шевелюру, пышные, как песцовые хвосты, усы разлетались в стороны, коричневый, с сухим горбом нос, делал лицо воинственным, воинственность подтверждал багровый шрам на щеке.

– Здравствуй, Иосиф, – улыбался Зураб, расставляя на столе тарелки с душистой зеленью, горшочки с красным и черным лобио, стаканы с жирным, как сметана, мацони. – Ты спрашивал у меня в прошлый раз, как зовут дочку Гоги Квартели. Так вот, я вспомнил. Ее зовут Цесана. Цесана Квартели.

– Хорошо, что сказал. А то я все мучился, не мог припомнить, – Сталин ухватил с блюда сизый, с синим отливом лист, потер в тонких пальцах, и запахло мятой, терпкой маслянистой горечью. На столе появилось блюдо с горячим, золотисто-белым хачапури.

Миска с лоснящимися хенкали. Большая тарелка с гроздьями дымной, пронзенной шампурами баранины. Зураб, прижимая к груди, принес бутылку вина с красной наклейкой и сургучным утолщением на горлышке. Так кормилицы прижимают к сосцам драгоценное чадо.

– Вахтанг Шаткелава шлет тебе в подарок это чудесное вино. Говорит, пусть Иосиф вспомнит наш спор о пользе овечьего сыра. Когда Иосиф приедет, мы закончим спор об овечьем сыре.

– Скажи Вахтангу, что спор о сыре можно вести бесконечно, передавая его по наследству от отца к сыну и от сына к внуку.

– Скажу, Иосиф, непременно скажу.

Благородный нос воина и пышные усы поэта удалились в туманные сумерки харчевни. Алексей и Сталин пили чудесное, благоухающее, с нежнейшей сладостью вино. Снимали с шампуров розовое мясо. Совали в рот темно-зеленые и фиолетовые кисти пряной травы. Сталин учил Алексея есть хенкали.

– Русские не умеют кушать хенкали. Они думают, что это пельмени. Попробуй научиться кушать хенкали, и тогда в грузинском обществе ты не ударишь в грязь лицом, – он тут же, действуя замедленно и наглядно, демонстрировал Алексею это непростое искусство. Цепко, пальцами, хватал выступающий из хенкали черенок. Подносил ко рту лепное изделие. Обнажая острые белые зубы, надкусывал краешек тестяного, наполненного мясом мешочка так, чтобы не пролить скопившийся сок. Показывал Алексею сделанную в мешочке скважину с катышком горячего мяса и готового излиться золотистого сока. Складывая губы трубочкой, с легким свистом выпивал сок, закрывая от наслаждения глаза. Медленно, по частям, поедал мясо, вместе с тестяной оболочкой, пока в руках у него ни оставался пустой хвостик теста. Бережно откладывал его на тарелку.

– Попробуй ты.

Алексею не вполне удался опыт. Сок вытек из мешочка, и пришлось подбирать его ложкой с тарелки. Сталин с добродушной укоризной качал головой:

– Русский думает, что это пельмень. Но это совсем не пельмень.

Из темных, дымных глубин появились музыканты, одетые, как джигиты, с кинжалами, газырями, в белых и черных папахах. У одного была скрипка, другой нес на ремне аккордеон, третий держал в руках стальные звенящие палочки. Приблизились, поклонились. Улыбающиеся рты. Грузинские смоляные усы. Печальное и нежное выражение выпуклых глаз.

– Иосиф, – хозяин харчевни Каха, который привел музыкантов, прижал руку к сердцу. – Они хотят сделать тебе приятное. Они хотят исполнить твою любимую песню, от которой в прошлый раз на твоих глазах появились слезы.

– Если они споют "Черную ласточку", то и теперь на моих глазах появятся слезы. Но как мой гость узнает, о чем поется в грузинской песне?

– Твой гость будет слушать музыку, смотреть на твои слезы и угадает слова песни.

Музыканты замерли и остановили дыхание, словно прислушивались к таинственному звуку, недоступному для обычного слуха. Их груди были кувшинами, в которые вливался звук. Волновался, плескался, и они ждали, когда он успокоится, наполнит их груди на уровне сердца. Скрипач припал щекой к маленькой лакированной скрипке, тронул смычком одинокую печальную струну. Второй растревожил перламутровые клавиши аккордеона, брызнул каплями солнца. Третий ударил в цымбальцы, поместив всех троих в серебристый расходящийся круг. Они растворили под пышными усами рты, завели глаза, оставив под черными бровями большие голубоватые белки. Песня излилась сразу тремя ручьями, тремя прихотливыми потоками, тремя шелковистыми летучими лентами, которые сплетались, распадались, догоняли друг друга, образуя петли, узоры, неуловимый орнамент, где звуки переходили в письмена, а те – в бесконечные переливы света. Казалось, в солнечной синеве, среди тенистых гор, над садами, ущельями, пропадая в лучах, возникая среди хрупкого блеска, несется ласточка. Одинокая темная птица падает с крыла на крыло, взмывает и снова ныряет, гонимая в пространствах чьей-то неусыпной тревогой, страстной любовью и верой. Вестница чьей-то любви, посланница чьей-то печали.

Алексей, едва услышал сладостные звуки, испытал такое волнение и нежность, такое слезное погружение в музыку, что она стала понятна без слов, служила тому, чтобы соединить их всех, собравшихся в этой скромной харчевне. И были они все братья, все смертные, обречены на исчезновение, знали о неодолимости разлуки, о невозможности удержаться среди этой красоты и любви, и о скором неизбежном прощании. И вот один из них уже превратился в черную ласточку. Удаляется, покидает их навсегда, переливаясь прощальным блеском под белой тучей, и оставшиеся провожают друга. А потом настанет и их черед. Один за другим унесутся с этой чудной благословенной земли крохотными вихрями, под всхлипы канифольных струн, всплеск перламутровых клавиш, перезвоны хрустальных палочек.

Эта песня была о нем, Алексее. О его одинокой юности, о чудесном предчувствии, о грозном предзнаменовании и о предначертанном великом пути. Эта песня была о прощении, об искуплении слез и несчастий. Эта песня была о его любимой, чье платье соткано из неземных материй, чья прелестная рука шелестит в его волосах, чье волшебное лоно испускает незримые радуги. Эта песня была о походе, о горящих городах и селеньях, а также о студеной воде с тенями пятнистых рыб, с крохотной птичкой, повернувшей к нему свой чуткий тревожный глазок.

Певцы поднялись на цыпочки, будто старались догнать последний улетающий звук. Не смогли. Поникли, ссутулили плечи, опустили бессильно инструменты, словно в каждом погас светильник. Все молчали. По щекам Сталина катились слезы. Глаза Алексея были в слезах.

– Спасибо, – произнес Сталин, не отирая слез. – Вы великие артисты. Лучше вас нет.

Певцы поклонились и, качая папахами, исчезли в сумрачных переходах харчевни.

– Что-нибудь хотите еще, Иосиф Виссарионович? – Каха поклонился, украдкой вытирая слезы.

– Пока всё есть, дорогой друг. Мы позовем тебя, когда возникнет нужда.

Алексей заметил, как изменилась внешность Сталина. Его лицо осунулось и постарело, на щеках и лбу пролегли едкие морщины. Волосы были зачесаны назад, и в них появилась желтоватая седина. Усы стали реже, без щеголеватых завитков на концах, с никотиновой желтизной. По всему лицу стали заметны оспины, словно следы от ударов крохотных градин. Этими градинами, оставлявшими на лице металлическую рябь, были годы пятилеток, возведение заводов и домен, создание новых самолетов и танков, собирание колхозов и строительство городов. Это были годы судебных процессов, где прежние соратники отправлялись в расстрельные рвы, тюремные эшелоны расползались в пустыни и тундры. И он один, в кремлевском кинозале, в который раз смотрел черно-белый, колдовской фильм "Триумф воли" – творение гениальной и безжалостной немки, магическое искусство которой была направлено против его "красной империи".

– Вы сказали: "Сталин – не бронза, а скорость света", – произнес Алексей. – Видимо, этим вы хотели объяснить, почему до сих пор ваше имя не меркнет среди других великих русских имен, но, напротив, становится все ослепительней. Это тайна, разгадав которую можно разгадать вековечную тайну России, загадочность "русской души", не так ли?

Сталин извлек из френча вишневую трубку с черным мундштуком. Положил на стол коробку папирос. Открыл и стал ломать папиросы, набивая табаком трубку, крепко придавливая его большим пальцем, на котором ноготь пожелтел от никотина. Услужливый Зураб неслышно возник, держа в щипчиках крохотный золотой огонек. Положил в лунку трубки, и Сталин, благодарно кивнув, стал всасывать дым. Было видно, как разгорается уголек, все обильнее сочится из сталинских усов синеватый дым, горячий огонь погружается в вишневую трубку.

– Вы правы, – произнес он, когда изо рта у него пахнула полноценная струя сизого дыма. – Товарища Сталина выскребают бульдозером из русской истории. Вытравливают кислотой, как постыдную татуировку. Выбивают зубилом, как угонщики перебивают номера на моторах. Закрашивают ядовитой масляной краской, как маляры замалевывают церковную фреску. На него льют нечистоты, кидают на могилу трупы генералов, писателей, кулаков, обкладывают телами расстрелянных инженеров и партийных работников. Пятьдесят лет непрерывно работает завод, вырабатывающий антисталинизм, – радиоактивный раствор, которым промывают мозги младенцев в яслях и детских садах, заливают каждую семью, каждый дом…

Алексей слушал мерную, с грузинским акцентом, речь собеседника, который говорил о себе отстраненно, в третьем лице, как о состоявшемся, неподверженном пересмотру явлении. Так говорят о законах физики, о математических теоремах, о нанесенных на карту названиях хребтов и океанов. Они сидели в харчевне под связками красного перца, сухими золотистыми тыквами, гроздьями луковиц. Но у Алексея было ощущение, что он находится в безбрежном Космосе, где каждое произнесенное слово уносится со скоростью света, рождая лучистые вспышки. Эти вспышки излетали из разных концов мироздания, мчались навстречу друг другу, сталкивались, и место их встречи превращалось в гигантский взрыв, из которого рождались молодые планеты, расцветали миры, и черная бездна расцветала садами.

– Вы правильно заметили, происходит необъяснимое чудо. Товарищ Сталин по-прежнему является героем русской истории, непревзойденным вождем, величайшим радетелем всех веков и народов. И добро бы так славили его сталинисты, бравшие Берлин, кидавшие к мавзолею штандарты фашистских дивизий. Те давно уже спят под крестами и под столбиками с красной звездой. Их дети, их внуки и правнуки поют хвалу товарищу Сталину. Сочиняют о нем стихи, пишут книги, выставляют его иконы в церквях, к ужасу чернокнижников и фарисеев, испепеляющих образ товарища Сталина. Пускай себе берут очередное ведро с известкой, наматывают мочало на палку и закрашивают звездное небо. Все тем же волшебным светом переливается Полярная Звезда, как бриллиант на сталинском Ордене Победы…

Алексею казалось, что он наблюдает игру космических сил. Разноцветные лучи вылетали из необъятной Вселенной, сворачивались в свитки, расплескивали протуберанцы, полыхали сияниями. Преображали бесформенную, бесцветную тьму в спирали галактик, развешивали над бездной люстры плодоносящих миров.

– В чем же, спросим мы, объяснение? В чем бессмертие товарища Сталина? В чем его пасхальное возрождение после очередного убийства? Товарищ Сталин возник из бездонных глубин русского сознания. Запечатлел неискоренимые русские архетипы. Воплотил глубинные коды русского человека, неистребимые, покуда существует Россия. Вытрави этот код из отдельной души, вырежи мерцающую частицу из отдельной памяти, и она тут же восстановится во всей полноте в другой душе, в другом поколении, в другом русском сознании, размышляющем о судьбах Родины…

Алексею казалось, он видит, как мечутся во Вселенной огненные частицы. Ищут себе подобные. Частицы сталкиваются, и в месте их столкновения загорается солнце, начинают вращаться планеты, и на одной из них, в неприметной харчевне он, Алексей, слушает великого человека.

– Товарищ Сталин создал великое государство, выхватив "русскую цивилизацию" из кромешной бездны, из гражданской войны, из кровавой бесконечности, в которую ухнула русская история после краха Романовых. Для русских людей государство – это вторая религия. Вся история русских – это летопись обретения государства и его потери, неоглядные беды и траты, связанные с этой потерей, и новые траты – для восстановления павшего государства. Русские готовы платить, не считаясь, за создание государства, ибо знают страшную цену, которую платит народ, теряя свою суверенность. Товарищ Сталин в русском сознании – великий государственник, потребовавший от народа огромную плату за воссоздание территорий от Курил до Минска и от Крыма до Шпицбергена. За возведение заводов, сумевших перевесить индустриальную мощь Европы. За сотворение культуры и армии, способных, каждая по-своему, сберечь целостность огромной страны…