Текст книги "1 (СИ)"
Автор книги: Захар Левин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
созревания мальчишек. Что-то было в нем не так.
– Надеюсь хотя бы в мое отсутствие вы все втроем наконец-таки разговоритесь. – медленно проговорила Ангелина Андреевна
по пути к дому.
Уже на крыльце у нее зазвонил телефон, с озадаченным видом она ответила на звонок и вообще весь разговор вела с таким видом.
Лиза старательно, неловкими движениями начала расстёгивать свой плащ, Данил прямиком потащился в комнату не раздеваясь,
хозяйка выдавала короткие ответы в телефон одной рукой помогая дочери.
– Мне нужно уезжать уже завтра. – сказала хозяка Анне когда звонок был сброшен. – Вы справитесь?
– Да, не переживайте, если что я позвоню. – уверенно отвечала Аня.
– Непременно звоните, звоните и без «если что», чтоб я не волновалась как вы тут, договорились?
– Хорошо, буду звонить каждый вечер. – пообещала Аня и пошла за Лизой в детскую, смотреть ее новую картину.
Черемцов уже подъезжал к дому родителей, рассчитался крупной купюрой, попросил водителя сдачу оставить себе, и торопливо вышел
из такси. Быстро хлюпая по лужам он вспоминал номер квартиры, надоедливая консьежка обязательно ведь спросит в какую
он направляется. Позвонил в дверь, которая сию жи секунду была отворена буд-то хозяева стояли на пороге и ждали гостя.
Сергеевича обдало едким запахом старости, а на пороге его ждал отец. Крупный с животом и круглым лицом мужчина в годах
стоял с уставшим и запуганным видом, губы под его густыми белыми усами были сжаты. А в глазах светилась забота, настоящая
отцовская забота.
– Заходи, Серёж, давай-давай, что ты как не родной. – в пол голоса затороторил отец, отгоняя жирного надоедливого кота.
Родители Черемцова на удивление были очень странной парой. Их союз, как водолея и льва,ставил под удар
точность астрологии, как науки. И вообще кто сказал, что она точная? Они давно уже жили засчет пенсионных выплат, а все
их развлечения составляла дача за городом и редкие вылазки за грибами. В прошлом, оба супруга преподаватели ВУЗа, где как раз таки
и закрутился роман. Отец преподовал экономическую теорию, а мать английский язык. На 80-ом году жизни их постигла беда,
не весть как, мать подхватила воспаление правого легкого и совсем слегла в постель. Всю жизнь вела здоровый образ жизни,
а помирает как простой заядлый курильщик.
– Проходи на кухню, потихоньку, пошли. – в пол голоса говорил отец. – она уже спит, не будем ее беспокоить.
Черемцов провалился на стул и потер глаза руками.
– Устал, сынок? – суетясь на кухне спрашивал отец.
– Последнее время жизнь меня одаривает проблемами сполна.
– Подожди, сейчас все обсудим, ты же надеюсь не за рулем. – обернулся на сына отец. В ответ тот покачал головой.
Мигом на столе появился дешёвый коньяк, колбаса криво нарезанная толстыми кусками, сыр в таком же виде и лимон.
Отец разлил коньяк по рюмкам.
– Я слышал, что она ушла от тебя, не переживай, на этом жизнь не кончается, давай по первой. – рюмки звякнули и
опустели.
– Почему она не обратиться в больницу? – кривясь от лимона спрашивал Черемцов.
– Ты же знаешь мать, она в больницы после того случая ни ногой. – ковыряясь вилкой в тарелке говорил отец
Как не крути но придеться всё-таки раскрыть все тайны семьи Черемцовых – первые роды матери были неудачными, она родила
труп в чем и обвинила врачей, её тогдашнее состояние трудно описать, восстанавливалась она очень долго и теперь
вид больницы и вообще любое упоминание медицины вызывал у матери панический страх.
– Давай еще по одной – разливал отец коньяк по самые края рюмок. – как на работе?
– Меня повысили до руководителя.
– Дак что же ты молчишь, у нас значит тут повод есть, а мы пьем просто так, за нового руководителя. – поднял рюмку отец
– Что-то вот никаких чувств у меня это обстоятельство не вызывает. – морщился от крепости коньяка Черемцов.
– Тебя гложит обида на нее?
– Не знаю, не могу разобраться, хожу как не прикаянный, ей богу у паршивого таракана жизнь несет больше смысла.
– Если все держать в себе боль не пройдет, она загонит тебя в депрессию. И не забывай: иногда чтобы сделать человеку хорошо
нужно сначала сделать больно. – рассуждения отца никак не взбадривали сына, он уставился на кухонную плиту и не подвижно сидел.
– Я конечно это понимаю, но...но я не понимаю что не так, я холодно отнесся к ее уходу, я вообще стал безэмоциональный,
кризис среднего возраста? Да, возможно, а что если нет?. – рассуждал сын.
– Кризис кризисом, но действительно проблем у тебя хватает, я слежу за всеми событиями, знаю про этот монастырь, и догадываюсь,
что расследование по делу встало на месте. Ты не переживай, эта черная полоса она пройдет. Обязательно! – откручивая пробку
заключил отец.
– Я вот сейчас сижу и понимаю что уже слишком стар, как я буду с другой женщиной? Вот как это? Снова привыкать, притираться
к друг другу, да мне просто лень это опять делать. – рюмка коньяка прервала речь сына, после глотка пошло тепло по желудку
и больше расслабило тело и разум, – Я в доме то не могу находиться, там сплошь и всюду шерсть от ее кошки, ох как я
возненавидел эту тварь хотя сам ей её подарил.
– Тебе нужно взять перерыв, отойти от дел, так сказать перезагрузиться, сынок, нельзя будучи злым исправлять зло.
– А это зло, черт бы его побрал, я даже ума не приложу, что происходит сейчас в нашем городе, от меня теперь ждут решений,
а я как валенок, налей еще. – наконец сын повернулся и посомтре на отца, его глаза уже блестели от коньяка, но там все также
выражалась отцовская забота.
– Сынок, беречь себя нужно. Ты получился у нас очень особенный, большинство людей больше интересует как получше жить в этом
мире, чем как он произошел, ясное дело каждый человек как отдельная планета, но такие как ты всегда ценились высоко.
– Да ничего особенного во мне нет, не льсти мне, лутше подрежь лимона еще, люблю лимоны. – слегка пьяненький Черемцов
бездушно смотрел в пустую тарелку, где до этого лежал любимый фрукт.
– Знаешь, меня всегда раздражала твоя манера не соглашаться со всеми вокруг, не будь ты особенным не дошел бы до такой
должности, так и сидел бы на пропускном посту, сюда дураков не берут, да еще и сами позвали.Но с другой стороны
я понимаю, что твое несогласие со всеми это и есть часть особенного характера, эдакий против системы весь. – криво нарезая
дольки лимона размышлял отец. Из комнаты донесся громкий кашель, отец бросил нож и удалился в её темноту. Следом подскочил сын,
мать проснулась от резких позывов в легких, что в результате спровоцировало сильный кашель. Отец подошел ближе к кровати
и приклонил колено, Черемцов стоял на входе. Мать до по красненя лица закашливалась, неистовая боль исказило ее лицо,
она даже не могла поприветствовать сына, кашель просто напросто овладел ей полностью. Казалось он доведет её сегодня,
сейчас же до летального исхода. Сработал рвотный рефлекс к чему отец был подготовлен. Таз стоял около кровати, когда-то
прекрасная, любимая всеми женщина превратилась в страшное сушество, что срыгивало и откашливало мокроту одновременно.
Черемцов стоял как в копанный и даже не моргал. Будт-то под гипнозом он наблюдал за этим кошмаром, длился он не более
двух минут после чего бедная упала обратно на подушку и уснула сию же секунду, болезнь настолько вымотала ее, что не было
сил остаться в сидячем положении. Когда отец убедился, что мать спокойно спит поспешил удалиться с тазиком и позвал за
собой сына. Сын даже не заметил этого, буд-то отец и не заходил, так и стоял дальше, как вкопанный смотрел на спящую мать.
Лицо постеппенно принимало естественный окрас, капли пота стикали у нее со лба. Непостижимая обида на весь мир охватила
Черемцова, вот он стоит и видит это все, а помочь ничем не может, кажеться буд-то эта болезнь свои силы распространила не
только на мать, но и на тело сына, чтобы он стоял и смотрел не подвижно, и не мог уйти или броситься на помощь. Спустя
десять минут эти чары рассеялись и сын вышел из комнаты, отец возвращался обратно уже с читым тазиком. Они снова встретились
уже на кухне, где Черемцов принял привычное за этот вечер положение сидя на против плиты и смотря в нее соверешнно бездушно.
Отец молча налил, сын молча выпил. Закусил лимоном и встал из-за стола.
– Я ухожу. – буркнул Черемцов и направился к выходу, отец тоже буд-то потерял дар речи. Когда сын уже обул туфли и выпрямился,
отец с минуту смотрел ему в глаза и произнес – Навещай нас чаще, и впредь отдохни от дел. – на что сын кивнул и вышел
из квартиры.
На выходе из подъезда, Черемцова обдало приятной прохладой и немного разогнало опъянение. Он сохраняя бездушную гримассу
направился пешком в сторону дома, в настолько депрессивном состоянии, что даже не обходил бордюры или лужы, шел как шел прямо
не обращая никакого внимания на уже промокшую обувь. Дойдя до первого перекрестка его вовсе не заботило какой там свет горит
на светофоре, соврешенно не меняя интенсивности шага он вышел на проезжую часть. Дойдя до середины с правой стороны его
озарил яркий свет фар и громкий сигнал клаксона. Из машины донесся грубейший мат, оскорбляющий все достоинство мужчины.
Черемцов всё также, соврешенно не меняя траектории,
никак не отреагировав на выкрик, и даже не испугался участи сбитого этим не вежой, продолжил путь домой. Опомнился он только
возле дверей своей квартиры, а как здесь оказался помнит лишь фрагментами. На входе он машинально разулся и сохраняя
бездушный настрой прошел в туалет. Одетый он уселся в ванную и все его тело начало трясти. Он отчтеливо знал и понмал, что
каждому удостоенна своя боль, чужой никому и никогда не испытать. По этой причине он никогда не задавался глупым
вопросом «За что мне это?». Теперь ему придеться употребить все силы, дабы вернуть здравый рассудок и с этого момента
он спрятал свою жизнь в квартире до самого утра.
IX
«Сатана может быть и на губах умирающего невинного»
– Отче наш, Иже еси на небесах! Да святиться имя Твоё, да придёт Царствие Твоё, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должникам нашим; и не введи нас во
искушение, но избави нас от лукавого. – нашептывала возле окна Анна.
Свет лил в окно комнаты Анны плотным и ярким потоком. Даже не вериться после череды дождливых дней в такое яркое
солнце. Все вокруг воспряло к жизни, уставший от шума дождя слух, снова радовало пение птиц. День выдался душным:
земля сырая, а солнце буквально выпаривало ее, из-за чего и погодка стояла мягко говоря тропическая. Анна тяжело переносила
такую погоду посему и была подавленна. Ангелина Андреевна поспешно собиралась и в суете не замечала никого вокруг.
Анна, ленивая и сонная, вышла на кухню и позавидовала бодрости хозяйки.
– Вы не забыли, моя дорогая, звонить каждый вечер! – надпоминала хозяйка.
– Да, не забыла.– уплетая печенье с чаем напару с Лизой отвечала няня. Данила было не видать.
Такси ожидало у дома минут пять, пока хозяйка прощалась с домом буд-то навсегда.
– Данил! – позвола сына Ангелина Андреевна, на что тот не отозвался, кажеться его вообще дома не было.
– Опять его носит черт знает где, ладно. Я побежала, Анечка, звонить каждый вечер. – с расстоновкой проговорила хозяйка
и вышла из дома.
– Тётя Аня, я хочу покататься на вилосипеде. – просилась Лиза – А почему бы нам не прогуляться? – было ответом тёти Ани и
они покинули дом. Дверь Анна не запирала, вдруг Данил вернется. Они прошли в гараж за велосипедом, у Лизы был чудный
велосипед, разрисованный, розовый, с кисточками на руле, рядом стоял поростковый, очевидно Данила и в другом углу гаража
взрослый, довольно функциональный, с переключением скоростей.
– Тётя Аня, берите мамин. – просила Лиза
– Но я не умею на таком кататься. – озадаченно разглядывала велосипед Анна.
– Там ничего сложного просто крутите педали. – с улыбкой отвечала Лиза.
– Ну раз ничего сложного, тогда чего мы медлим. Широко улыбаясь смотреля няня на Лизу. Дверь гаража поднялась как только
велосипедистки начали к ней приближаться. Они поехали на лево по улице. Лиза вела свою няню на свои любимые места.
Для этого нужно было выехать с поселка в сторону полей. Доехали до границы отворили калитку, она находиась как раз в
полосе берез. Ширина ее была примерно метров десять и растянулась она прямо до горизонта вдоль поля. Велосипедистки пешком прошли
полосу и вышли на пыльную дорогу, разделявшую поле и плосу. Неверотная красота открылась перед ними, поле полное ромашек, лютиков,
одуванчиков и прочих цветочоков манило взгляд Анны.
– Тётя Аня, догоняй. – зводным веселым смехом летела впереди Лиза, оставляя столб пыли няне. Анна была настолько
воодушевлена, что никакая жара теперь ее не стискивала, она смеясь поторопилась за шустрой девченкой. Когда велосипедистки
добрались до края поля, Лиза повела тётю прямо, там последовал резкий спуск который девочка спокойно преодолела, а Анна
выкрикнула веселое «Ууух», и поторопилась за Лизой. Дорога повела немного прямо, и через метров десять, через испарения земли,
как оазис, показалось озерцо, по берегу которого росли березы. Анна во все глаза глядела на это уютное местечко и когда
подъехали ближе она раньше Лизы спешилась, и с веселой отдышкой повела велосипед рядом.
– Вот сюда. – скомандывала юнная путешественница и они спустились ближе к воде на песчаный бережок. Наисвежайший
сыроватый воздух, тень от берез и прохлада от озерца, полная тишина делали это место настолько поэтичным, что Анна больше не
удивлялась откуда малышка черпает столько вдохновения.
– Часто сюда приезжаешь? – интрересовалась Аня.
– Почти каждый день. – расстегивая рюкзачек отвечала девочка. Она прихватила с собой термоз зелного чая и покрывало.
Расстелила его на песке и угостила няню чаем.
«Что за золото эта Лиза?» подумалось Анне в этот момент, и как же жаль, что с братом они настолько разные.
Тропический климат застал и город. Черемцов проснулся одетый в кровати весь мокрый от пота. Тело его было скованно
сильнейшей усталостью. Тот частый случай, известный лишь жителям больших городов, когда пронусля такой же уставший как и лег.
Тело и разум, между собой не согласные, оставили в лежачем положении Сергеевича. Описать его чувства крайне сложно, слов не
подобрать. И вообще в языке смертных недостаточно слов для описания всего, что присходит вокруг. Виктор с очень довольным видом
уже в новом, отдельном, кабинете дожидался руководителя. А тот еще неторопливо только поднимался с постели. Двадцать минут
простоя в пробках вывели Сергеевича окончательно. На первом этаже участка тишину нарушали писклявые звуки телефона.
Новенький сотрудник, сменщик Николая, на пропускном посту играл в телефон, не обратив никакого внимания на руководителя
продолжил занятие, в последний момент дернулся сидя в кресле и громко выругался словами, какими не прилично писать
в печатнно издании. Видимо игра завершилась неудачно.
– Мне послышалось!?. – обрушился на него Черемцов, он аж запыхался от ярости и легкой пробежки обратно к посту. – Что ты
сказал!? Что ты сказал!? – дергая бедолагу за грудки так сильно, что фуражка слетела с головы. Около минуты неистово
брызгая слюной, руководитель вытряхивал из новичка все живое и в итоге сильно толкнул его в кресло. Как только подлетел Виктор
и кинулся разнимать было уже поздно. Новичок ошарашанный, весь красный и растрепанный, испуганно смотрел на Черемцова.
Виктор взял Сергеевича подруку и увел на верхние этажи в сторону кабинета.
– Похоже не только на западном все умом двинулись, на тебя то что нашло!? – повышеным тоном сделал выговор Виктор в кабинете Черемцова, тот
сидел закрыв лицо руками и в ответ на такую наглость открыл лицо. – Тебе то что еще от меня надо? – свирепо выдал Сергеевич.
– Да ничего мне от тебя не надо. – и дверь хлопнула, а взбешенное лицо снова спряталось в ладони.
Самообладание и внтуренний баланс довольно сложные составляющие спокойной жизни хоть и досигаемость их кажеться наипростейшей
задачей. С возрастом тем более это становиться труднее. В течение дня перед новым руководителем стояло много задач помимо
личных переживаний. Для решения всего, думаю, и месяца мало, но если человеку не хватает времени значит он еще живет, в полном
смысле этого слова.
Велосипедистки уже вернулись и стояли у ворот гаража, а те в свою очередь никак не хотели их пускать в помещение. Спустя минуты три
безуспешных попыток, полотно ворот всё-таки поползло вверх и на треть пути заклинило. Аня с малышкой прошли во двор и через двери
попали в гараж.
– Тётя Аня, Тётя Аня. – громким пронзающим криком завопела Лиза. – Не ходите туда. – заплаканное лицо пробегало мимо Анны обратно
на выход.
– Что, милая, что там такое, – она прошла в середину помещения, оглянулась, темно. Щелкнула тумблер освещения свет не горит.
Лиза хлюпая стояла на входе. – Тётя Аня, там в углу есть фонарик.
В темноте Аня что-то уронила, еле дотянулась до верхней полки за фонарем. Включила его в сторону ворот и тут же выронила из рук.
Белыми тонкими ладонями закрыла глаза и вздрогнула. Выбегая из гаража подхватила Лизу на руки.– Госпади, как ты это увидела в темноте?
Малышка молчала, она занесла ее в комнату и дала воды, а сама набралась смелости вернуться в злощастный гараж.
Когда Лиза зашла, через приоткрытые ворота еще падал свет, на полу лежала какая-то большая птица. Да простит мне читатель
отсуствие каких-либо знаний в области орнитологии, но кажеться то был тетерев. Несчастное животное было растерзано в клочья, крыло
лежало отдельно от туловища и вокруг небольшая лужица крови. Анна на миг успокоила себя версией о кошке, но подозреваемой
в доме не держалось.
– Может соседская залезла, кто его знает...– молча рассуждала няня. – Хотя откуда кошка могла поймать тетерева? Это же лесная птица.-
продолжала она мысленные рассуждения, которые расследование завели в тупик, что немного разнервничало Анну и она решительно
отбросила эти мысли, надо молча убрать и точка. При помощи фонаря она нашла лопату и мешок, погрузила несчастное тело в этот мешок
и брезгливо быстрым движением бросила туда оторванное крыло. Свет, надо починить освещение. Аня подняла взгляд на потолок
где высел огрызок от лампы. В том же шкафу нашлась и новая лампа. Няня выставила стремянку под плафоном и предусмотрительно
проверила тумблер, перевела его в выключенное положение и заменила лампу. Зайдя в дом первым делом пошла к Лизе, она так и сидела
на том месте.
– Лиза, дорогая, у вас же есть кошка? – на что заплаканное лицо отрицательно покачало. – Ну может соседские затащили. -
пытаясь всяческ успокить дитя Анна приводила довыды.
– Это Данил, это не первый раз. – разбивая все версии Анны пояснила малышка. Анна резко присела рядом и обняла ребенка.
– Ну что ты такое говоришь. – успокаивала няня
– Я знаю. – всхлыпывая отвечала Лиза.
Анна не стала спорить и просто поглаживала шелковистые волосы Лизы. Когда та успокоилась, решительно пожелала смотреть мультфильмы.
Уселась поудобнее и позвала Тётю Аню. Няня отговрилась своими какими-то своими важными делами и удалилась в свою комнату.
Проверила телефон, собрала сумочку и собиралась в магазин, необходимо было приготовить обед. Проходя по кухне боковым зрением в окне
увидила Данила, стоящего неподвижно и бездушным взглядом пронзающим душу. Анна ступила шаг обартно к окну за которым никого не было.
«Надеюсь мне показалось, хоть это и смешно звучит» подумала она и вышла из дома.
Сергей Сергеевич так и оставался сидеть в своем кабинете неподвижно. Минуты три он всматривался в часы, внимательно следил за каждым движением
секундной стрелки, еле улавливал тикание в воздухе и резко опомнился. Три минуты такой перезагрузки сняли напряжение, которе он копил последние дни.
Следом он подписал два заявления на отпуск, составил табель учета рабочего времени и закурил сигарету. Откинувшись глубоко в кресло, мысленно
сделал несколько замечаний к интерьеру своего нового кабинета. На телефон поступило смс-сообщение. Черемцов не сразу взялся за телефон, а сначала насладился
густым дымом, глубоко затягиваясь раз за разом. Затем вдавил окурок в пепельницу несколько раз; странная манера людей возраста Черемцова так
безжалостно расправляться с окурками. Сообщение было от жены. Она интересовалась здоровьем его матери. Сергей Сергеевич проигнорировал сообщение
и бросил телефон на стол. Суета в отделе постепенно стихала, дневное время пролетело моментально и впереди были выходные. Сотрудники поочередно покидали
кабинеты, что-то шутя и смеясь между собой. Новый руководитель стоял оперевшись на перила верхнего этажа и наблюдал за тем, как опустошался зал.
Когда охранник делал обход здания, он застал Черемцова в архиве, сотрудником этой охраны как раз таки оказался новенький бедолага попавший под горячую
руку утром.
– Ты извини,сынок, я был не в себе. Не держи зла на меня, хорошо? – смотрел Черемцов слегка изподлобья.
– Да все хорошо Сергей Сергеич, сам не слежу за языком, мир? – протянул руку парнишка Черемцову, и получил
ответное крпекое рукопожатие.
– А вы не из тех кто торопится домой после работы. – с улыбкой заметил новичок. Черемцов протянул своё «Агааа» и продолжил
чтение каких-то документов.
Анна, все запыхвашаяся так увлеклась готовкой, что тоже не заметила как пролетел день. Уголком губ она
сдувала с лица прядь волос, которая постоянно ей мешала, а руки по локоть запачканые ингридиентами быстро и ловко
проивзодили блюда всякого типа. Был и куринный суп, и картофельное пюре с рыбными котлетами, и сырники, и творожные
плюшки а запить это все можно было компотом, который Аня уже заканчивала варить и звала Лизу кушать.
Окончив поварское дело, она зашла в комнату, малышка уже уснула за телевизором. Няня взяла
дитё на руки и унесла в её комнату. Заботливо уложила, укрыла одеялом и тихонько вышла в коридор.
Дверь в комнату Данила была приоткрыта, Аня воспользовалась моментом проверить мальчишку, тот спал.
«Ну что же, хоть сама попробую чего наготовила.» – подумала Анна и спустилась вниз. Выключила ненавистный ей
телевизор и вернулась в кухню. Пока Аня ужинала совсем стемнялось, лампа на столе рядом, казалось, единстыенный
источник света на всем поселке. Тёмная-тёмная ночь. Тишина была беспощадно прервана громким,
ритимично повторяющимся, стуком. Анна замерла. Стук продолжался и судя по всему доносился из зала.
Аня взяла лампу, рзмотала её провод и пошла с ней в зал, аккуратной поступью, шаг за шагом страх нарастал и треслась рука державшая лампу. Тяжелый камень
испуга упал с ее плечь когда она поняла, что стучала открытая форточка от сквозняка. Она поставила лампу рядом, наступила на кресло
и дотянулась до форточки заперев ее на засов. Опасность миновала, бояться нечего можно пойти продолжить ужин.
Окончив трапезу Аня не торопилась в постель, хоть и ночь была уже глубокая она уселась за тем же столом с альбомами
фотографий. Некогда счастливые лица была запечетлены на каждой из них, счатливые до тех пор пока с этих фотографий
не исчез муж хозяйки и отец Данила и Лизы. Вдруг снова стук. Вточности такойже как и в прошлый раз. "Ну что за форточка такая
назойливая, может закрыть все окна дабы устранить сквозьняк." – думала Аня по пути в зал в руке с лампой.
Страх охватил ее тело как тисками и сковал движения в момент, когда она застала форточку закрытой, а злощастный
стук продолжался все громче и громче. Испуганная няня собралась духом, а вдруг стучит теперь какое-то другое окно, но проверить
его было уже сложнее – длинны провода лампы не хватит. Она вернулась на кухню, там бедная получила
еще большую дозу страха. Все фотографии со стола были раскиданы по кухне. Анна от ужаса закрыла рот с глубоким вздохом
выпустила тихий стон. Стук продолжался. Кажеться он стал еще громче. Аня взяла свой телефон, который как и фотографии оказался на полу,
включила фонарик и пошла по дому на второй этаж к детям. Прошла по коридору, проверила все окна, зашла к Лизе – окно закрыто,
малышка спит. Подошла к двери Данила, та уже была прикрыта, но не на замок. Легонько толкнула дверь, послышился скрип петлей и испуганный крик Анны.
– Тётя Аня, что вы делаете? – как из воздуха появился рядом с дверью Данил.
– О госпади, о госпади, Данил, ты меня так напугал. Я ходила вас проверять. – сильной отдышкой еле проговорила тётя Аня.
Данил молча прошел в комнату и лег на кровать, няня отходя от испуга прикрыла дверь и пошла по коридору обратно.
Стук пропал – поняла она уже подходя к лестнице, а пропал он в момент появления Данила. Быстрими шагами Аня торопилась на кухню, забежав
увидела все фотографии на столе в том же порядке, каком она их и оставила. «Чёрти что твориться в моей жизни.» – мыслено сетовала Анна пока собирала
фотокарточки. Убрала все на место и прошла в свою комнату. После молитвы легла в постель и моментально уснула. Суета на кухне и пережитый стресс
вытянули из нее все силы.
X
В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю,
из которой был взят, ибо прах ты и в прах возвратишься ( Бытие. Глава 3 стих 19)
Понедельник. Строго запрограммированный телефон Черемцова на будильник по всем будним дням, начал ползать по столу от вибрации.
Сергей Сергеевич без него даже бы и не подумал, что началась рабочая неделя, выходные он толком и не помнил. Отрывки памяти о пьянке
с Виктором и Николаем, какой-то пьяный вздор и веселье. И вот Черемцов снова проснулся чтобы жить, но прежде, чем он увидел свою
квартиру, почувствовал сильную мигрень, что исказила его лицо. Перевернулся на спину, выключил будильник и лениво выдохнул.
Действительно выходные пролетели незаметно, единственное, что запомнилось это пьянка Черемцова и выговор Ангелины Андреевны
в адрес своей работницы. Та забыла позвонить ей как того требовала Ангелина Андреевна. Сергеевич сел на край дивана, потер лицо руками
и вышел на кухню. Залпом выпил стакан воды, наполнил еще один и начал шарить в шкавчике. Достал какие-то таблетки и принял сразу две.
Утренний душ немного привел в чувства и вот новый начальник уже рассчесывался перед зеркалом в своем шикарном клетчатом пиджаке,
под которым скрывалась так же шелковая, но уже темно-синяя сорочка. Опухшее лицо было приведенно в порядок холодной водой, а грязные
туфли вычещенны до блеска щеткой. Напрявляясь на парковку он подкурил сигарету и начал искать свой белый Форд. Роскошный джип стоял
под слоем пыли совсем забытый хозяйном. От табачного дыма Черемцову неприятно вскружило голову и он выбросил половоину сигареты,
хорошенько затоптав уголек. На этот раз будничные пробки никак не повлияли на настрой Черемцова, хотя скорей всего у него просто не было
сил злиться, спокойно потягивал кофе, приобретенный все в том же торговом центре. Тем временем в отделе кадров Вероника вела
собеседование с одним из кандидатов на должность, которую освободил Виктор.
– Интересная фамилия у вас, как правильно произносить? – читая анкету спрашивала Вероника.
– Как мужской акссесуар, ударение на последний слог. – отвечал юноша.
– Хм, интересно, а вы вот графе «Гражданство» пишете русское, а фамилия ваша...– не успела договорить Вероника как юноша поспешил с ответом.
– Мой отец немец, как и мой дед, который в войну бежал из Германии, он всячески отрицал фашизм и отказался воевать против России. – с четкой
расстановкой повествовал кандидат.
– Очень интересно, а мама ваша русская?
– Да.
– Ну что ж, по всем пунктам вы нам подходите, еще раз скажите уверены ли вы в выборе?
– Да уверен. – кивнул парень, и после чего по столу была разложена вся та бумажная формальность, так необходимая при устройстве на службу.
После десятка подписей Вероника подняла трубку стационарного телефона, набрала две цифры и кому-то сообщила, что новобранец к вам сейчас
придет.
– Так, на этом у нас с вами всё, я вас поздравляю с первой вашей должностью и желаю успехов, а теперь поднимайтесь на четвертый этаж, выйдете из лифта
и сразу направо, там лестница вверх. поднимаетесь и окажитесь над тем залом на четвертом этаже. По правой стороне будут три кабинета, вам в самый
последний. Это кабинет вашего непосредстивенного руководителя, Черемцова Сергея Сергеевича.
Юноша поблагодарил Веронику и потропился в указнный кабинет. Юнец до блеска в глазах вдохновился оживленной обстановкой министерства. Всё один в один как в его любимых детективных сериалах. Тут тебе и бесконечные звонки, доносившиеся со всех сторон, и треск клавиатур под пальцами
сотрудников. И вот какой-то толстый с залысинами мужик, закатав рукава рубашки и ослабив галстук соревновался с коллегой в бросках скомканых
листов бумаги в урну. С другой стороны статный мужчина в брючном костюме сопроводил трубку телефона до аппарата ругательным словом,
да и все в целом так понравилось новенькому, так его вдохновило, что он,уже чуть-ли не бегом торопился к Черемцову. В момент когда Виктор и начальник
подкурили по сигаретке дверь в кабинет открылась, они замерли взглядами на счастливом парнишке и лишь Виктор обронил: «А тебе чего?»
– Я новый следователь. – с таким выражением отчал юнец, как буд-то с обидой на то, что им это неизвестно.
В ответ оба протяжно засмеялись глядя друг на друга.
– Ты и в следователи? – начал было Черемцов, но тут Виктор выдал себя с не очень вежливой стороны спросив начал ли уже новый следовать бриться.
– Ну угомонись, кто его знает, кровь молодая горячая, ум еще ясный не испорченный. – заступился Черемцов.
– Да-да. – язвительно протянул Виктор. – А ну-ка, айда, прокатишься со мной – продолжал он.
– А как же показать показать кабинет и другое?. – расстерялся новичок.
– Какой кабинет? рано тебе кабинет, пошли давай. – кивал головой в сторону выхода Виктор.
Малец обернулся на Черемцова, потом на Виктора и молча вышел из кабинета следом.
– Вызов есть, надо съездить проверить, заодно поглядишь с чем дело иметь надо. – наставлял Виктор, искосо наблюдая за новеньким.
И вот черная «Волга» уже бодро вылетает из подземной парковки министерства, а в ее салоне происходит следующий диалог:
