Текст книги "И ведро обыкновенной воды"

Автор книги: Захар Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Максимов Захар
И ведро обыкновенной воды

Захар МАКСИМОВ

И ВЕДРО ОБЫКНОВЕННОЙ ВОДЫ...

– Получено известие об убийстве на улице Верри. Знаешь такую? – не поздоровавшись, спросил комиссар Брин инспектора Макса Карти. – Седьмой округ, пятый квартал. Там селятся в основном люди среднего достатка. Личность убитого установлена. Некто Фредерик Арно. Он проживал в доме номер семь на первом этаже. Займись этим делом.

Макс сел за руль своей старенькой малолитражки и повернул ключ зажигания. Щетки не справлялись с бегущими по лобовому стеклу струями. Дождь и не думал прекращаться. Инспектор выжал сцепление, и его "старушка" понеслась, рассекая лужи.

Дом номер семь Карти нашел сразу. Шестиэтажное здание, окрашенное лет двадцать назад под стать сегодняшней погоде. У стоявшей рядом с подъездом машины было выбито заднее стекло. Выключив мотор и подняв воротник плаща, инспектор выскочил на улицу. Из парадного появился пожилой полицейский и взял под козырек:

– Убитый за машиной. Я накрыл его брезентом.

Они обошли автомобиль, и Макс увидел лежавшего на асфальте человека. Если бы не большое бурое пятно, расползавшееся от головы, то его можно было принять за крепко подгулявшего поклонника Бахуса, решившего провести ночь прямо на улице.

– Он так и лежал здесь, когда я пришел. Нам сообщил его сосед, Леон Тамиз, – объяснил полицейский. – Мне тут рядом, так что я пришел сразу. И ничего не трогал. – Полицейский вновь прикрыл тело брезентом. – Только вот взял документы и ключи из кармана.

– Не трогали – это хорошо, – поежился Карти, принимая ключи. – Хотя под таким ливнем все равно никаких следов. Идеальная погода для убийства. Проследите, чтобы труп увезли в морг, но не вскрывали. – У инспектора имелись основания не спешить с патологоанатомической экспертизой, но посвящать рядового полицейского в детали было ни к чему.

– Слушаюсь, – ответил полицейский.

Карти вошел в парадное, поднялся на несколько ступенек, нашел нужный ключ и открыл дверь. Нащупав в темноте выключатель, повернул его и огляделся. Рядом с дверью вешалка. На ней потрепанное пальто, потертый плащ и давно вышедший из моды пиджак. Тут же, неподалеку, шкаф. За дверцей несколько стопок чистого белья, полкой ниже – груда белья грязного. За соседней створкой висело два костюма, теплое пальто, халат. Одного взгляда достаточно, чтобы понять: женская рука давно их не касалась.

Инспектор прошел в комнату. Кроме стола, небольшого серванта с посудой, которой давно не пользовались, да четырех стульев, ничего не было, да и не могло бы разместиться.

Во второй комнате громоздились книги. В огромных шкафах, на стульях, письменном столе, подоконнике. Толстые фолианты и брошюры об аккумулировании солнечной энергии и о двигателях внутреннего сгорания, о приливных электростанциях и термоядерном синтезе, о ветрах и геотермальных источниках... Учебники, справочники по химии, таблицы октановых чисел.

Карти взял наугад один том, полистал. Книги находились здесь не для красоты. Их читали, изучали весьма основательно. То и дело на страницах встречались пометки.

Положив книгу на место, инспектор прошел в третью комнату, оказавшуюся крошечной спальней. Обстановка и здесь была небогатой. Тахта, тумбочка, стул, телевизор...

Посередине четвертой комнаты стоял большой лабораторный стол, заставленный огромным количеством химической посуды и незнакомых инспектору приборов. А в углу – верстак с разбросанными по нему инструментами.

Карти задумчиво смотрел на верстак. Похоже, что здесь успел побывать кто-то чужой. Слишком уж хаотически все разбросано, слишком резко кто-то выдвигал ящики письменного стола во второй комнате.

"Но кто это мог быть? – думал Макс. – Неужели убийца? Вряд ли этот Арно был богат. Но что же тогда искали?"

В дверь позвонили. На пороге стоял пожилой мужчина в мятом пиджаке, неглаженых брюках и в тапочках. У него был вид человека, не очень-то враждующего с алкоголем. Мешки под глазами, нос, давно утративший первозданную форму, и серая с красными прожилками кожа. Несмотря на насморк, инспектор почувствовал отчетливый запах перегара.

– Что вам угодно?

– А что вы здесь делаете? – качнувшись, ответствовал незнакомец.

– Инспектор Карти из уголовной полиции.

– Вот как? Понятно, у кого же еще могли оказаться ключи? А я сижу это у себя и слышу, кто-то здесь ходит. Оделся, значит, и скорее сюда. Вдруг пригожусь. Я-то как раз и услышал утром на улице шум, выскочил, а он там лежит. Я и в полицию сообщил. Смотришь, подбросят монетку-другую... А зовут меня Леон Тамиз.

Макс нащупал в кармане две бумажки и сунул их в руку непрошеного гостя.

– Знаете что, пойдемте на кухню, – предложил Тамиз, когда дверь снова закрылась. – Мне там привычнее. Арно никогда не пускал меня дальше.

– Почему? – поинтересовался Карти.

– Нелюдим он был, да и скряга изрядный. Посудите сами. Пенсия у нас со старухой небольшая. Квартира хоть и поменьше, чем эта, но все равно дороговато. Так что денег не остается. А ведь я человек, мне иногда и отдохнуть хочется. Сколько раз пытался занять у него, но напрасно. Жмот он был, вот судьба с ним и посчиталась.

– А если у него тоже не было денег? Почему вы решили, что он богаче вас?

– Прикиньте сами, – невозмутимо продолжал старик. – Квартира вдвое больше нашей, хотя и жил он все время один. А главное – никогда не работал. Вообще почти никуда не ходил. На что же он жил, спрашивается? Значит, деньги были. Но чтобы дать взаймы – ни-ни. Однажды угостил, это было. Поставил бутылку, здесь же, на кухне, выпили. Он захмелел и ну хвастать, что очень скоро, дескать, о нем узнает весь мир. Но тут же спохватился и сменил тему. А бутылку спрятал, жадюга, хотя там еще оставалось.

– Он что, даже женат никогда не был? – поинтересовался инспектор.

– Вроде был. И дочь у него взрослая якобы. Но сам я ее ни разу не видел...

– Ладно, и на том спасибо, – поблагодарил инспектор, видя, что больше старику сказать нечего. Леон Тамиз вышел.

"Пока складывается впечатление, что Тамиз действительно ни при чем, думал Макс. – Но этих алкоголиков не поймешь. Вышел на улицу, увидел соседа, хватанул его чем-нибудь по голове. А потом – в квартиру, за деньгами...

Ну что ж, подведем итоги. Рано утром рядом с домом обнаружен Арно с проломанным черепом. Возле своей машины с выбитым задним стеклом. Сосед утверждает, что он нигде не работал. И похоже, что в квартире после смерти Арно что-то искали. Надо поговорить с экспертами, пусть проверят отпечатки пальцев. Разыскать жену и дочь, если таковые имеются. Может, сумеют пролить хоть какой-то свет на жизнь этого затворника. Но главное – зачем Фредерику Арно химическая лаборатория и верстак?"

На запрос о семье Арно электронное досье ответило сразу. Адрес бывшей жены и дочери-студентки, место работы первой, факультет и курс, на котором училась в университете вторая. Сообщил компьютер и еще кое-какие детали из жизни Арно, вызвавшие у инспектора интерес.

"Но на вопрос о химической лаборатории и верстаке не ответил и он, усмехнулся Карти. – Пока не ответил. Я еще не знаю, с какого конца подойти к делу, как программировать вопросы. Будем разбираться. Для начала пойдем по указанному адресу".

Дверь открыла девушка, совсем подросток на вид.

– Вам кого? – Голос у нее был слабый, приятный. – Если маму, то она уехала, будет дней через десять.

– Мне нужны родственники Фредерика Арно.

– Я его дочь, Матильда. – Она покраснела. – А вы по какому делу?

– Из уголовной полиции. – Макс протянул удостоверение.

Матильда подняла испуганные глаза, посторонилась. Он прошел в бедно обставленную, но чистенькую квартиру. Чувствовалось, что здесь живут женщины, очень любящие порядок, но не имеющие средств.

– Я хотел спросить вот о чем, – начал инспектор, когда они сели. Давно ли вы виделись с отцом?

– Он здесь не бывает. Но мы встречаемся каждый месяц. Ну, когда он передает деньги. Мама работает медсестрой, получает немного. Я учусь. Он звонит обычно в начале месяца. Через неделю мы снова должны увидеться...

– Ваш отец в состоянии вам помогать? – спросил инспектор. И тут же добавил: – Извините, что задаю бестактные вопросы, но, поверьте, вынуждают интересы дела.

– Я понимаю, – безразлично пожала плечами девушка. – Если отец стал объектом внимания полиции... Он не только в состоянии помогать нам, но и мог бы делать это гораздо больше. Он много лет работает в фирме "Шейдел" и получает повышения чуть ли не каждый год.

– Как?.. – Инспектор еле успел прикусить язык. Ведь, по данным того же всезнающего электронного досье, Фредерик Арно покинул фирму "Шейдел" еще тринадцать лет назад. Но ни дочь, ни бывшая жена, судя по всему, об этом не знают.

– Почему развелись ваши родители? – быстро сменил тему инспектор.

– Сама-то я, естественно, не помню, – ответила Матильда, – но мама много рассказывала об этом. Она до сих пор ничего не может понять. Жили они вроде нормально, но вдруг он заявил, что решил уйти от семьи, что не может больше жить по-прежнему, что мы мешаем ему заниматься каким-то важным делом. Впрочем, отец всегда был странным человеком... Но почему вы расспрашиваете о нем?

Инспектор вздохнул.

– Сегодня утром ваш отец был обнаружен на улице, рядом со своим домом. Мертвый...

Подбородок Матильды задрожал. Наступило молчание, которого Макс боялся не меньше, чем слез. Но уже минуту спустя она снова заговорила:

– Нет, я не буду плакать. Возможно, вам покажется чудовищным, но я не любила отца. Конечно, неприятно узнать, что он умер. Но не более неприятно, чем если бы это был просто знакомый. Как могла я любить человека, который бросил маму?.. Еще сегодня она сказала: "Матильда, я верю, что он вернется. Если нет, то его ждет смерть. Должна же быть справедливость на этом свете!"

Карти распрощался, договорившись, что в случае чего позвонит. Сев в машину, задумался. Разговор привел к новым вопросам, не ответив ни на один из прежних. А сегодня, пожалуй, можно успеть и в дирекцию фирмы "Шейдел". Может, вспомнит кто-нибудь бывшего коллегу.

Надежды Карти не оправдались. После долгих расспросов он сумел подтвердить лишь то, что уже знал: Арно внезапно покинул фирму тринадцать лет назад, несмотря на предстоящее повышение. Толком его никто не помнил: что за человек, какие имел привычки, чем увлекался, чего избегал. Данные электронной системы, следящей за деятельностью бывших сотрудников, не расходились с данными полицейского компьютера в том, что после ухода из "Шейдел" Арно нигде не служил и имел "неизвестный источник доходов...". Дать более развернутое объяснение отказались оба компьютера: банковская тайна охраняется законом. Нужен специальный код.

"Кто вел финансовые дела Арно?" – выстукал на клавишах пульта Карти.

"Адвокат Марьен", – вспыхнул ответ на дисплее и тут же адрес и телефон.

Связаться с Марьеном, объяснить суть проблемы, оформить с помощью его домашнего компьютера официальный протокол дознания в рамках следствия по делу об убийстве не составляло труда. Через двадцать минут формальности были улажены, адвокат отдал компьютеру банка соответствующие указания и ввел в программу шифрованный код. Еще через минуту на дисплее Карти появилась надпись: "Фредерик Арно, Верри, 7. Наследство – 1982 год. Деньги и ценные бумаги. Сумма – 1 миллион 250 тысяч. Остаток на сегодня – 450 тысяч".

Карти только присвистнул и тут же снова связался с Марьеном.

– Нет, не знаю, – ответил адвокат, – не знаю, куда ушли 800 тысяч. На бирже он не играл, акции не скупал, капиталы ни во что не вкладывал. И не сорил деньгами, всегда был бережлив. Однажды сказал мне, что миллион с четвертью – все равно не деньги, вот станет, мол, знаменитым, тогда и деньги придут настоящие, и тратить их начнет по-настоящему, со вкусом. А пока будет жить экономно. Завещание на имя дочери составил, но ни она, ни мать о деньгах и о завещании никогда ничего не знали.

"Пора вновь подводить итоги, – решил Макс, усаживаясь в машину. – О деньгах Арно никто, кроме адвоката, не знал. Подозревать о них мог только Леон Тамиз. Но неужели он способен убить? Сомнительно. Жена? Тоже не очень-то верится. Ни о деньгах, ни о завещании она ничего не знала. Она искренне считала, что Арно до сих пор работает в "Шейдел". Роковые страсти? Возраст не тот. Но как понять ее слова насчет кары судьбы? Может, ей надоело ждать, и она сама решила сыграть эту роль? И уехала из города именно сегодня, в день убийства... Так кто же все-таки – Леон Тамиз или жена? И почему исчезла изрядная сумма?.."

Инспектор, так и не придя к каким-либо выводам, добрался до дома, но не успел переодеться, как раздался звонок. По хрипловатому голосу он узнал комиссара Брина.

– Ну как? – поинтересовался комиссар.

Разговаривать Максу не хотелось. Он сообщил главное в нескольких фразах. И добавил:

– Меня смущает одно – зачем разбили стекло машины? Неужели это не имеет никакого отношения к убийству?

– Конечно! – хмыкнул комиссар. – И не ломай себе голову. Наверняка это сделали какие-нибудь хулиганы. Еще ночью. Давай быстрее закрывай дело. Я почти уверен, что это Леон Тамиз. Увидишь, он сразу расколется.

– Посмотрим, – отозвался Макс, думая о том, что, пока он не разузнает все о таинственных занятиях Арно, решения принимать нельзя. – Если будет что-то новое, я вам сообщу.

Звонок Луизы Оппенбаум не очень удивил Макса. Он мог с ней не видеться целыми месяцами, но стоило мало-мальски серьезному происшествию привлечь внимание прессы, как Луиза сразу же его находила. Став не так давно вице-директором известной косметической фирмы и превратившись по совместительству в хозяйку модного салона, где охотно собирались отечественные и заезжие знаменитости, она стремилась постоянно быть в курсе событий.

Удостоиться приглашения в ее салон считалось престижным. Здесь бывали богатые бездельники, модные певцы, популярные писатели, с которыми охотно болтали видные политические деятели, серьезные ученые.

Любил провести там время и Макс Карти. Доступ в салон позволял ему получать информацию из самых неожиданных источников. К тому же... Инспектор до сих пор испытывал к очаровательной хозяйке чувство куда более глубокое, чем просто дружеская симпатия.

Общество собралось пестрое. Карти постоял немного у группы, окружившей африканского дипломата из ЮНЕСКО, потом взял у бармена бокал мартини и послонялся немного по залу. Он выслушал жалобы голливудской кинозвезды на гнетущий темп жизни в Калифорнии, поговорил с тренером национальной баскетбольной команды. Вновь подойдя к бару, он увидел, как Луиза, ускользнув от гостей, направилась к нему.

– Ну как, Макс, не скучаешь?

– Помилуй, Луиза, разве можно скучать в твоем доме? – засмеялся инспектор. – За полчаса я узнал о современной живописи, африканских проблемах и НЛО куда больше, чем за всю предыдущую жизнь. И стал таким же глубоким знатоком этих проблем, как те, кто мне о них рассказывал.

– Ты неисправим, – расхохоталась Луиза. – Приятно, что служба в полиции не притупила в тебе чувства юмора.

– Что ты, если его потерять, то у нас и свихнуться недолго.

– Думаю, тебе было бы интересно познакомиться с одним из моих гостей. – В голосе Луизы зазвучали теперь нотки хозяйки светского салона. – Его тоже интересуют социальные проблемы. Очень милый человек. Журналист. Ведь ты, кажется, никогда не относился плохо к людям из прессы.

Луиза сделала знак высокому черноволосому мужчине лет тридцати пяти.

– Разрешите вас познакомить. Макс Карти, мой давний друг, инспектор уголовной полиции. Петер Баркаш, журналист.

– Единственный из журналистов, на которого не распространяется мое лояльное отношение к прессе в целом, – буркнул Карти.

– Все дуешься на меня за ту статью? – сокрушенно вздохнул Баркаш.

– Как, вы знакомы? – изумилась Луиза. – А я и не знала.

– Не все же знать хозяйке о своих гостях, – съязвил Карти. – Даже в твоем салоне человек имеет право на личные тайны.

– Мы очень давно знакомы, – невозмутимо подтвердил Баркаш. – Но Макс рассердился на меня...

– Что же, надеюсь, эта встреча поможет вам восстановить былую дружбу. А сейчас, извините, должна вас покинуть.

– Нелегкая работа быть хозяйкой такого салона, – добродушно сказал Баркаш, провожая взглядом Луизу. – Но и у нас с тобой хлеб не из легких.

– Не ставь нас на одну доску, – отрезал Карти.

– Все дуешься за эту статью? – повторил Баркаш.

– Ты не имел абсолютно никакого права... – начал инспектор.

– ...Изображать комиссара Брина тупым, ограниченным служакой, закончил за него Баркаш. – Ты это уже говорил мне тогда, год назад.

– И скажу еще раз. Тем более что при всех его недостатках, Брин один из немногих неподкупных и честных людей среди моего начальства.

– Послушай, Макс, – Баркаш смотрел ему прямо в глаза, – я был не прав тогда. Не разобрался. Погорячился. И сорвал на комиссаре гнев, накопившийся за время общения с его коллегами. Не по адресу выступил... Но комиссар на меня не сердится.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Карти.

– Я говорил с ним на прошлой неделе. Принес ему свои извинения. Не сердись на меня и ты. А комиссар действительно оказался славным человеком.

– Вот это да! – восхитился Карти. – Петер Баркаш, либерал и рупор партии экологов, восхищается полицейской ищейкой Брином!

– Не язви. Либералы и экологисты не раз восхищались даже полицейской ищейкой Карти, когда тот честно исполнял свой долг порядочного человека. Мы не сомневаемся, что Макс Карти выполнит свой долг и сейчас, расследуя дело Арно.

– Дело Арно? – мгновенно напрягся инспектор. – Но следствие только началось. Откуда тебе известно об этом деле и почему оно тебя интересует?

– Садись, Макс. – Баркаш жестом указал на кресло, взял с подноса у проходящего мимо официанта два бокала, сел рядом с инспектором, протянул бокал ему. – Но прежде всего скажи: мир?

– Мир. – Карти и Баркаш пожали друг другу руки. – А теперь выкладывай, что ты знаешь об Арно, – потребовал Макс. – Ты ведь наверняка за этим и пришел к Луизе: помириться со мной и поговорить об Арно? Инспектор испытующе посмотрел на приятеля. – Вот и начнем с того, что знаешь ты. И при чем здесь партия защитников окружающей среды? Вы ведь теперь люди вполне респектабельные, провели десяток депутатов в парламент, к вам надо прислушаться.

– Оставляя без внимания твои дешевые подначки, скажу одно... Вот что, старик. – Баркаш бегло огляделся по сторонам и наклонился ближе к инспектору. – Есть данные, что этот самый Фредерик Арно разработал новое топливо. Дешевый заменитель нефти. Если это правда... Ты же понимаешь, что дело здесь не в обычной уголовщине...

– То есть?

– Неужели неясно? Если Арно нашел такой заменитель нефти, то миллионы людей будут ему благодарны. Ведь этот заменитель, по слухам, не только дешев, но и продукты его сгорания практически безвредны. Представь себе воздух без гари, настоящие, а не пластиковые газоны, запах настоящих листьев, настоящих деревьев после чистого дождя, не оставляющего на одежде грязных пятен, от которых не избавишься ни в одной химчистке...

– Прямо предвыборный плакат партии экологов... – вставил Макс.

– Но наряду с благодарностью миллионов изобретение Арно не может не вызвать ненависти... – продолжал Баркаш, – со стороны тех немногих, кто корыстно заинтересован в сохранении нынешнего положения дел. Тех, кто безрассудно разрушает окружающую среду, наживается на бездумной индустриализации, поставляет нефть для вооруженных сил...

– То есть политических противников партии экологов?

– То есть противников всех нормальных людей, желающих вести нормальную жизнь. Значит, твоих противников тоже, – отрубил Баркаш. – И убийц Фредерика Арно.

– У тебя есть что-либо более конкретное, чем общие теоретические выкладки? – поднял брови инспектор. – Я, знаешь ли, сыщик. Мне бы в руки конкретные факты, улики, документы, имена...

– Имена? – усмехнулся журналист. – Изволь. Тебе что-нибудь говорит имя Декстер?

– Как и любому другому гражданину нашей страны. Декстер – это автозаводы и ядерная станция, фармацевтика и химия, угольные шахты и металлургия, производство оружия и...

– ...И нефть. Прежде всего – нефть.

– Ну и что? – скептически спросил Карти. – Раз он нефтепромышленник, так, значит, убил Арно, который что-то изобрел?

– Изобрел! – Баркаш допил коктейль и поставил бокал на стол. – В том-то и дело, что изобрел. Меня даже обещали познакомить с человеком, лично видевшим результаты его трудов. Что же до Декстера, в его биографии, которую я уже много лет собираю по крохам для своей книги, есть любопытные факты. Скажем, расправа с людьми, работавшими как раз в области создания новых видов топлива, способных заменить нефть...

– Факты или предположения? – еще раз настойчиво переспросил Карти. Если факты, то почему ты не принес их к нам? А если предположения, то извини, но...

– Почему не принес к вам? – переспросил Баркаш. – А много у вас таких, как ты и Брин?

Инспектор счел за лучшее не отвечать.

– К тому же, – продолжал Баркаш, – ты прав в том, что факты и доказательства против Декстера должны быть неопровержимыми. Иначе я приду в суд обвинителем, а выйду обвиняемым. До сих пор я знал о Декстере много, но не видел возможности ухватить его за руку. Сейчас я не только уверен, что именно он расправился с Арно, уверен я и в том, что мы сумеем наконец его изобличить.

– Мы? – подчеркнуто спросил Карти.

– Неужели ты откажешься?

– Я веду следствие. Если ты способен оказать объективную помощь, она будет принята.

– Что же, для начала и это хорошо, – хмыкнул Баркаш.

Он хотел сказать еще что-то, но к ним подошла Луиза.

– Я вижу, у вас все хорошо? Как я рада, что старые друзья встретились и помирились в моем доме. Лучший комплимент хозяйке.

– Которая не нуждается в комплиментах вообще. – Баркаш галантно склонился над ручкой Луизы.

– Но у тебя, Макс, вид не очень довольный... – вопросительно взглянула на инспектора хозяйка.

– Устал очень, да и простуда замучила. Ты уж извини, дорогая, но я пойду. – Инспектор встал и посмотрел на Баркаша.

Журналист мгновенно вскочил.

– Позволь откланяться и мне, милая Луиза. Я, кажется, достаточно сумел заинтриговать нашего друга Макса...

Попрощавшись, инспектор и журналист вышли на улицу.

– Выдержит твой "Боливар" двоих? – спросил Баркаш. – Я без машины.

– Куда тебя подбросить? – спросил Макс.

– Пойдем ко мне. Ты ведь не против продолжить разговор?

– О длинной руке Декстера, убившей Арно? – не без насмешки спросил Карти, поворачивая ключ зажигания. И внезапно утратил всякое желание смеяться. И вздрогнул. Как же можно было не придать значения той газетной вырезке в столе Фредерика Арно?! Конечно, дословно он не помнил заметки, но смысл запечатлелся в памяти.

В ней говорилось, что кто-то в Бразилии предложил новый способ изготовления спирта из сахарного тростника. Отличался он втрое меньшей ценой получаемого продукта. А в Латинской Америке тысячи машин работают на смеси спирта и бензина... Далее в заметке сообщалось, что изобретателю никто не поверил, а несколько дней спустя он бесследно исчез.

"Но что было написано на полях? – напряг память Макс. – Ах да: "Можно сделать еще дешевле. Раза в четыре, а то и в пять". Кажется, именно так. А я, идиот, не придал этому значения. И вдобавок забыл о выводах экспертов, обследовавших автомобиль Арно. О том, что выбитое стекло было нестандартным. Судя по количеству осколков, оно было многослойным по структуре. И очень толстым. В салоне зачем-то были лишние провода, ведущие к этому загадочному стеклу. А главное, в машине отсутствовал карбюратор. На его месте болтались обрывки трубок..."

– Идиот! – громко воскликнул Макс, забыв, что он не один.

– В чем дело, инспектор? – тихо спросил Баркаш.

Макс рассказал ему все.

– Об этом я знаю, да и газета такая у меня есть. Но известно мне и еще кое-что. За несколько недель до исчезновения бразильского изобретателя там появился некто Шарц – доверенное лицо Декстера. Вот так-то...

Баркаш жил неподалеку, и через каких-нибудь десять минут инспектор уже сидел у него в квартире. Просторный кабинет был элегантен. На столе ничего лишнего, в шкафах – ровные ряды книг. Макс и оглянуться не успел, как на столике в углу появились две чашки кофе, бокалы.

– Попробуй, Макс, великолепный коньяк. Пей и слушай внимательно. Месяц назад разбился директор вычислительного центра Антуан Рокар. На собственном автомобиле. Такие случаи нередки. Но когда специалисты обследовали машину, они пришли к выводу, что рулевое управление и тормоза были кем-то повреждены... Вот, познакомься с документами.

Макс углубился в фотокопии. Описание места аварии – поворот на шоссе, ведущем к загородным виллам, сведения об Антуане Рокаре и заключение экспертизы: "Тяги рулевого управления и тормозная система были повреждены умышленно, поскольку на них имеются надрезы искусственного происхождения. Езда на автомобиле с такими повреждениями неминуемо должна была привести к аварии..."

Макс вернул документы.

– По опыту знаю, что причиной такого преступления может быть одно из четырех: любовный треугольник, интрига, желание устранить соучастника или получить наследство.

– Рокару за шестьдесят, значит, первая причина отпадает, – уверенно сказал Баркаш. – У него двое детей: инженер и студентка. Оба они очень любили отца, да и существовала семья лишь на его зарплату. Честный кибернетик, к концу жизни выбившийся в люди. А тот, кто занял его место Рэк Карро, – был прислан из министерства. Для него это скорее понижение, чем повышение. Прежде он был помощником министра.

– Ну и что? – устало вздохнул Макс. – Все это не имеет никакого отношения к делу Арно.

– Не совсем так, дорогой инспектор. К вычислительному центру Рокара проявил странное и настойчивое любопытство небезызвестный вам Говард Декстер. Интересовался Рокаром и тот самый Шарц, о котором я уже говорил. Но и это еще далеко не все...

Разговор с Баркашем затянулся надолго.

С раннего утра инспектор сидел в квартире Фредерика Арно. Уже не первый час просматривал он бумаги, но ничего интересного не находилось. Одно из двух: или этот фанатик-одиночка не вел никаких записей, или же кто-то действительно побывал здесь еще до инспектора.

"Нет, здесь я не узнаю, насколько Арно был близок к цели, – думал Карти. – И значит, я правильно сделал, что отправил его тело не на вскрытие, а просто в морг. Конечно, мозг сильно поврежден, да и официального решения не добиться, но в крайнем случае что-нибудь придумаем..."

Макс опечатал квартиру и поехал в управление. Звонок внутренней связи раздался, как только он появился в своем кабинете. Дежурный с первого этажа спрашивал, можно ли пропустить посетителя, пришедшего по неотложному делу. Через минуту в комнату вошел худой человек среднего роста. Он испуганно оглядывался по сторонам и, казалось, всего боялся.

– Жорж Кордоне, сотрудник специального вычислительного центра, представился вошедший. – Зайти сюда мне посоветовал господин Баркаш.

Определить возраст этого человека было не так легко: не то двадцать пять, не то сорок с лишним. Лоб с залысинами, редкие волосы – ну и что? Инспектор знал многих, начавших лысеть в двадцать. Что поделаешь, отравленная окружающая среда сказывается даже на прическах...

– Господин Баркаш сказал, что кое-что вам уже известно, – произнес Кордоне, усевшись. – Но как вам понравится, что в одном учреждении за два года один директор покончил с собой без всяких на то причин, другой утонул, а третий погиб в автомобильной катастрофе? Началось все с Виктора Дорма...

– Это тот, что покончил с собой? – поинтересовался Макс.

– Да, он самый, – кивнул Кордоне. – Вечером, после работы, он сидел в своем кабинете, когда ему кто-то позвонил. Разговор, по словам секретарши, был долгим. Потом он запер дверь и выбросился в окно. Девяти этажей более чем достаточно для перехода в лучший мир... Месяц спустя после гибели Дорма назначили нового директора. Человек он был замкнутый и вроде бы настороженный. Как-то раз поехал на недельку на Средиземное море. И на третий же день утонул. Говорят, сердечный приступ. Не знаю. Впрочем, сердце у него действительно было не из лучших. Потом пришел Рокар. Его-то я знал хорошо, до назначения он был заместителем. Но вскоре стал каким-то хмурым, перестал шутить, ушел в себя... Однажды я на правах старого приятеля решил поговорить с ним начистоту. Он мне сказал: "Видишь ли, я сам еще не во всем разобрался. Что-то у нас не так... Когда разберусь, обязательно расскажу. Договорились?" Теперь вы понимаете, что привело меня к вам? – шепотом закончил Кордоне, достал носовой платок, вытер лицо и руки. – А тут еще это странное убийство Фредерика Арно. Они ведь с Рокаром были хорошо знакомы, я это точно знаю.

– Да, события странные, – сказал, помолчав, Карти. – А каким он был, ваш друг Антуан Рокар?

– Рокар... Талантливый, веселый собеседник, шутник... Идеи рождались в его голове неожиданно, и он надиктовывал их на стереофон, так как записывать не любил. Иногда специально надиктовывал инструкции и указания тем или иным работникам, рассчитывая, что они разработают высказанную им мысль сами. В таких случаях кассету помечал специальным знаком. Если, скажем, надиктовывал что-либо для меня, клеил в верхнем правом углу кассеты кусочек липкой красной ленты. Вот, пожалуй, и все...

Жозефина Рокар оказалась обходительной и понятливой. Она не стала долго расспрашивать Макса, зачем ему нужны записи мужа, а сразу же провела в кабинет. В левом ящике стола инспектор увидел великолепный портативный стереофон. Хозяйка извлекла его и поставила на стол. Макс нажал кнопку, открывающую гнездо для кассеты. Крышка откинулась. Стереофон был пуст.

– Как? – изумилась хозяйка. – Я открывала его уже после смерти Антуана. Кассета была на месте. Правда, я не включала стереофон и не знаю, что там было записано.

– Скажите, а кто из посторонних бывал здесь в последнее время? спросил Карти, начиная догадываться, что произошло.

– Рэк Карро, новый директор, – сказала Жозефина Рокар. – Он заходил узнать, не нужна ли мне помощь. И говорил о записях Антуана. Может, удастся что-то использовать...

– Оставался ли Карро здесь один?

– Попробую вспомнить... – рассеянно произнесла женщина. – Да, всего на несколько минут. Звонили по телефону, а он в гостиной, вот я и отлучилась...

– Но вы не ошибаетесь? Кассета действительно была вставлена в стереофон?

– Разумеется! Я, помню, еще обратила на нее внимание, потому что в верхнем правом углу кто-то наклеил кусок красной ленты. Надо было позвонить секретарю покойного Антуана, может, кассету кто-то искал, может, она нужна... Но я забыла. Ведь столько хлопот... А теперь она исчезла.