Текст книги "Код Малевича (СИ)"

Автор книги: Юрий Туровников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Я, молодой человек, должен знать все, что твориться на моей земле. Информация получена оперативным путем. Я много чего знаю. Например, сколько люков на улице имени второй жены Императора. Ровно семьдесят два.

Теперь пришла очередь удивиться Мельнику.

– А это-то вам зачем?

– А пёс его знает… – пожал плечами генерал. – Вдруг пригодится когда.

– В УВД вроде как дефицит боеприпасов, – смутился Григорий. – Как мы будем тренироваться?

– О, – улыбнулся Жеглов. – Умные люди придумали замечательный симулятор. Лазерное оружие, как в фантастических фильмах, смотрел «Звездные войны»? Только оно не убивает, безвредное для человека. Пали, сколько влезет. В цивилизованных странах уже давно это введено и в полиции и в армии.

– И у нас? – поинтересовался Аверин.

Генерал сдвинул брови и посмотрел на подчиненного.

– Я сказал в цивилизованных. У нас и армии-то толком нет, только на бумаге. Вон, по ящику показывали намедни: продали в Индию десять новейших истребителей, а чтоб себе собрать – денег нет. Бронемашины для спецназа и ОПРНРа в Италии закупают. Нахрена тогда нам свои заводы машиностроительные нужны? Не понятно. Вообще, я подозреваю, что в стране бардак творится. Как так?! Моя секретарша целыми днями сидит на жопе ровно и бумажки перекладывает с одного края стола на другой и получает в три раза больше, чем любой сыскарь, который каждую секунду может словить пулю в башку?! А?! Хм…Чего-то я разошелся, – сказал генерал шепотом. – Вернемся к нашим баранам. У нас с этой конторой негласный договор: мы их не трогаем на предмет всяких там разностей и незаконного использования государственной территории в личных целях, а они раз в месяц устраивают этакие сражения, для нас и налоговиков, чтоб офицеры форму не теряли. Вдруг война или какое другое мероприятие…

Глеб Егорович задумчиво уставился в окно, созерцая пробегающие мимо дома с разноцветными витринами и автомобили.

Через двадцать минут автобус резко тряхнуло, и он замер.

– Приехали, господа офицеры! – зычно крикнул шофер. – Просьба покинуть салон «Фердинанта».

Сотрудники Управления сыском вывали из транспортного средства, как червяки из банки рыболова-любителя, после чего автобус вновь затарахтел и уехал.

Мельник осмотрелся. Он оказался в каком-то подземном бункере с высоченным потолком со множеством колонн, странных укреплений, похожих на ДОТы и других сооружений. Офицеры перешептывались между собой.

– Где это мы? – еле слышно просил Григорий Максима.

– Это секретный заброшенный бункер. Когда-то в нем была ставка самого Иосифа Грозного, но потом все похерили, и теперь здесь находится эта лазерная контора. Тут такие тоннели, что если заблудишься, то можешь выйти только лет через триста, а то и вовсе не выберешься. Говорят, тут есть даже секретная ветка метро, ведущая в Америку. Поэтому лучше никуда не суйтесь, вашбродь.

– Надо больно!

Через минуту на импровизированном поле боя появились несколько человек и раздали всем точные копии автомата «Калашников» и пистолетов «Макаров». Кому что досталось. Аверин, как опытный игрок, быстренько разъяснил Григорию все премудрости и тренировка началась.

Лазерная битва длилась почти два часа, после чего вспотевшие и раскрасневшиеся работники столичного сыска отправились в сауну на встречу членов партии «Единая Русландия» с представительницами других политических движений.

.

Парилка бани «Дружба народов». Время потеряло счет.

.

Выпитое пиво шумело в хмельной голове Мельника, которому вторили женские голоса, обладательницы которых резвились в бассейне снаружи. Григорий даже не взглянул в их сторону, в отличии от Аверина, чем заслужил еще большее уважение Жеглова. Генерал сидел на верхней полке и всеми легкими втягивал в себя горячий воздух, пропитанный дубовым ароматом.

– Ну-ка, поддай жару!

Пот в три ручья стекал по спине Мельника, который из ковша плеснул на камни. Вода тут же с шипением испарилась, окутав помещение белыми клубами.

– Ай молодца! – прокряхтел Жеглов, размахивая веником. – А ты, я смотрю, держишься, не то, что наши оболтусы. За три минуты сдулись, слабаки.

По правде сказать, Григорий еле держался на ногах, просто не подавал виду.

– У меня сила воли, Глеб Егорович. Не могу же я бросить своего начальника, пусть и временного, в гордом одиночестве.

– Это правильно, хвалю! Плесни еще.

Лейтенант подчинился. Кожа буквально горела, а начальнику сыска хоть бы хны!

– Господин генерал, что посоветуете?

– На счет чего? – Жеглов взмахнул дубовым веником и с силой опустил его себе на спину.

– Да я про похитителя. Непруха какая-то.

– А… Надо выбросить все из головы и ответ сам придет. Много работать вредно, от этого даже лошади умирают и верблюды. Мозгу тоже отдых нужен. Вот мне уже почти восемьдесят без малого, а я как огурец. Знаешь почему? – Григорий помотал головой. – Потому как живу, согласно русландским пословицам и поговоркам: делу время, потехе час; учение и труд все перетрут; работа не волк, в лес не убежит. Все хорошо в меру, лейтенант. Иногда стоит пустить все на самотек. Ты не всегда сможешь завершить дело, это жизнь, а не книга, в которой автор все ловко расставляет по полкам. В нашей работе глухари не редкость. Правда этот покроет наш сыск дурной славой, все-таки не простых смертных похитили. Не сегодня-завтра газетчики такую шумиху поднимут, караул! И тогда все не только про третью на этой неделе свадьбу Государя забудут, а вообще обо всем на свете! Можно опять все счета в банках обнулять – никто не заметит!

У Мельника от жары потемнело в глазах, и он спустился на одну ступеньку.

– Не могу поверить, что я так плохо сработал. Не к чему прицепиться.

– Идеальных преступлений не бывает, Гриша, – Жеглов отбросил веник в сторону и спрыгнул на пол, словно мальчишка. – Озарение снизойдет оттуда, откуда не ждешь, прямо как благодать. Ладно, хорош о работе. Пойдем, пивка холодного жахнем. Девок за титьки подергаем. Члены мы, в конце концов, «Единый Русландии» или нет?! Вступим в их кружок. Шучу. Я бабке не изменяю.

Глеб Егорович гулко загоготал и по-дружески ударил Мельника по плечу, от чего последнего оторвало от лавки и выбросило в общий зал, где остальные офицеры столичного сыска играли на бильярде, горланили в караоке, прыгали в бассейн и занимались чем-то невообразимым с девушками другой партии. Кто-то сунул Григорию в руки литровую кружку хмельного напитка, произведенного в Германии, и заставил залпом выпить. После этого сознание непьющего лейтенанта отключилось, а сам он нет. Да оно и к лучшему, по крайней мере, он не вспомнит всего, что вытворял после этого. А если человек чего-то не помнит, то значит, этого и не было!

.

День восьмой: «Картина маслом»

.

Кабинет-музей Воронцова. 07 часов 00 минут.

.

Мельник с трудом разлепил веки. Все тело ломило от долгого сна в неудобной позе. Рука, покоившаяся под животом, затекла и отказывалась слушаться. В горле пересохло, и попытка сглотнуть показалась Григорию адовой мукой.

«Больше никогда не буду пить! – подумал он и попытался встать, но дальше, чем скинуть ноги с дивана, дело не пошло. В голове зашумело, а комната «поплыла»».

– Твою мать… – простонал сыщик и схватился левой рукой за голову. – Во рту будто сто котов нагадили и все по-разному…

Бегло осмотрев себя, гость столицы узрел, что ему не хватило сил даже раздеться, заснул в одежде. Случайно взгляд лейтенанта упал на правую руку. Ладонь опухла и слегка посинела.

«С чего бы это?».

Тут дверь кабинета с грохотом распахнулась и ударилась о стену. Звук, усиленный головной болью, едва не разорвал черепную коробку Мельника. На пороге стоял взъерошенный и опухший, но одетый по форме Аверин. Уже второй раз констебль появлялся таким образом, и Григорий понял, что ничего хорошего подобный визит не сулит. Сыщик медленно приложил палец к губам, давая понять Максиму, чтобы не особо рвал глотку. Но тот оказался грамотным парнем и сразу перешел на шепот.

– Мне надо вам кое-что показать.

– У тебя есть пить? – спросил Григорий.

Аверин пулей метнулся к чайнику, нацедил в кружку воды и протянул посуду шефу. Мельник с блаженным видом закатил глаза и стал пить медленно, смакуя каждый глоток. Он ощущал себя бедуином, который неделю шел по знойной пустыне в поисках спасительного оазиса. Констебль терпеливо ждал. Оно и понятно, ведь не даром говорят, что когда человек пьет, его даже змея не кусает. Когда измученный лейтенант закончил утолять жажду, с сожалением посмотрев на пустую кружку, Максим продолжил прерванную речь, естественно, шепотом.

– Мне надо вам кое-что показать, – Он навис над компьютером, в нетерпении тарабаня пальцами по столешнице. Каждый удар громом отдавался в голове Мельника. – Я случайно увидел и сразу к вам.

Наконец монитор засветился заставкой «Виноус-500», а спустя минуту на экране открылся видео портал. Несколько ударов по клавиатуре, щелчок мышкой и…

– Вот, вашбродь, смотрите.

У Григория от увиденного отвисла челюсть. Он медленно поднялся с дивана, сел на стул и уставился в монитор.

– И давно это идет?

– Не могу знать, но час – точно.

– Срочно свяжись со специалистами отдела «К», пусть вычислят IP-адрес. Все понял?

– Так точно, вашбродь! – гаркнул Аверин и ударил каблуками.

– И не ори ты так, прошу тебя. И хватит бродькать, сколько можно повторять? – Мельник помахал ладонью, де, иди уже. Макс тихонько развернулся и покинул кабинет.

Лейтенант остался один, глядя на экран. Видеозапись, транслировавшаяся во всемирной паутине, не предвещала ничего хорошего. Качество изображения оставляло желать лучшего: в темном помещении, прикованные к стенам тяжелыми кандалами, находились семеро обнаженных людей. Они громко спорили и материли друг друга, на чем свет стоит, но сыщик не стал вдаваться в подробности. Он сразу узнал главных героев неожиданного ситкома. Ими были похищенные звезды русландского шоу-бизнеса.

– Еб…чий случай! Не хватало только, чтобы в прямом эфире их всех к праотцам отправили. Мне не жалко, но честь мундира пострадает. Жеглов будет не доволен, а дома меня Цербер с говном съест! – Григорий потер покрытый щетиной подбородок, заглянул в пустую кружку, осмотрел опухшую ладонь. – Жопа… – И снова уставился на монитор.

.

Кабинет генерала Жеглова. 09 часов 00 минут.

.

Глеб Егорович сидел за столом мрачнее тучи и смолил одну папиросу за другой, глядя на большой экран плазменного телевизора, что висел на стене напротив. На другом конце длинного стола ютился Мельник, теребя пуговицы своей джинсовки.

– Да садись ты уже! – рыкнул генерал, выпуская клубы едкого сизого дыма. – Это не есть хорошо! С этим надо что-то делать! В новостях уже показали. Пока все думают, что это новое реалити-шоу, но мы-то знаем, что есть что.

– Я уже послал Аверина к спецам по компьютерным технологиям… – подал голос Григорий.

– Пасьянс я и сам раскладывать мастер! – Жеглов хлопнул своими пудовыми кулаками по столу. – Вот день начался! Надо на всякий случай пресс-службе задание дать, пусть правдоподобную историю придумают. Мол, следствие ведется и все такое. Хотя, кому? Ты ж вчера Михалычу челюсть сломал, он теперь с больничного месяц не выйдет.

Мельник непонимающе посмотрел на шефа, потом на опухшую ладонь.

– Я?

– Ну не я же!

– За что?

Генерал расправил усы, звякнул орденами-медалями и откинулся на спинку кресла.

– Спор у вас вчера не шуточный вышел. Хотя он сам виноват. Сказал, что он граждан от мрази охраняет, а ты ему предъявил, мол, это ты-то, гнида толстожопая?! Потом базар за зарплату пошел, ну ты и дал волю кулакам. У меня у самого руки давно чесались, но… Впредь, сынок, запомни – субординация превыше всего!

– Так он без погон был, – тут же отмазался лейтенант.

– Согласен, но все равно. Понимаю твое недовольство, но ничего поделать не могу. У него работа такая, языком чесать. Пес с ним. С этим-то что делать будем? – и Жеглов потряс рукой в направлении телевизора.

Мельник пожал плечами и закашлялся от дыма.

– Надо ждать ответа от айтишников. Тут на них вся надежда. Может похищенные догадаются, что их снимают и подсказку какую дадут, где их искать. Может удастся вычислить место по иным признакам.

– По каким?! – с иронией спросил генерал. – По рисунку кирпичной кладки? Стиль рокко-барроко руки Ркацетелли? Мы хоть и в столице, но зачем уж так-то нас принижать?! Это только в кино могут.

– Прошу прощения, майне генераль, – повесил голову сыщик и шмыгнул носом. – В такую лужу сели…

– Да уж… – надул щеки Глеб Егорович, затушив в пепельнице папиросу и закуривая новую. – Тут без пол литра не разберешься, а с ним совсем запутаешься. Ох, и влетит мне от Государя, по самые помидоры!

.

Там же. 12 часов 00 минут.

.

Мельник пил уже десятую чашку чая, что принесла секретарша Жеглова. Сам генерал смолил без устали, хмуря брови, и колотил мельхиоровой ложкой по стакану, что стоял в платиновом подстаканнике, подарке Сюзерена на какое-то летие.

– У меня уже голова трещит! – генерал пригладил свою пышную седую шевелюру и при помощи пульта переключил канал, по которому шла видеотрансляция с места заточения похищенных, и попал на новостной блок Первейшего канала.

Сексапильная ведущая в красном платье от модного дизайнера, с огромным декольте, вещала на всю страну.

«Уже несколько часов в интернете бьет все рекорды телешоу, в котором принимают участие «звезды» отечественного шоу-бизнеса…».

На экране появилось изображение темницы и обнаженные люди, интимные места которых были скрыты черными метками цензуры.

«Руководство нашего канала в срочном порядке пытается найти организатора данного проекта, чтобы приобрести права на шоу, которое обещает превзойти знаменитый на весь мир «Дурдом-2», но пока безрезультатно…».

– Опять двадцать пять! – раздраженно сказал Жеглов, щелкнул пультом и переключился на НТВ, опять попав на новости. Впрочем, здесь больную тему не озвучивали. Формат не тот. Вот если появится кровь – другой разговор, а пока…

Ведущий в деловом костюме, сидя за столом, протараторил прокуренным голосом.

«Вчера на одной из строек столицы произошло небывалое по своей тупости убийство. Разнорабочий Клим Григорьевич Чугункин забил совковой лопатой двух представителей Управления контроля за чистотой русского языка, после чего мастерком вырыл им могилу. Провести ритуал захоронения строителю не удалось, так как он был остановлен бдительным сторожем. Остальные представители бригады в момент совершения преступления находились на обеденном перерыве в городской столовой N-3. Городская столовая N-3 – всегда кислые щи!

С места событий передает наш собственный корреспондент, взявший интервью у преступника».

На экране появилась картинка: закованный в наручники небритый мужик в спецовке, окруженный сотрудниками полиции.

«– Скажите, что толкнуло вас на это ужасное преступление? – корреспондент сунул в лицо микрофон с логотипом канала.

Рабочий потер двумя руками подбородок.

– Короче, бл…дь: я кирпич клал, смотрю, эти двое идут. Ну, идут и идут. Я ж не знаю, кто такие. Пришло время обеда. Я крикнул сверху: все, пи…дец, хорош ху…рить, жрать пора. Тут эти ко мне подваливают: ты чего, мол, материшься, милостивый государь? Законов не знаешь? Мы тебе штраф выписываем – сто тысяч! И давай меня жизни учить. И слова-то все какие-то заумные, аж противно! Невозможно так работать. Я терпел-терпел, а потом не выдержал. Говорю им: если, бл…дь, еб…льники не завалите, еб…ну обоих ломатой, нах…й. Они меня быдлом назвали. Ну, я и пи…данул. Пусть, бл…дь, министра культуры учат! Мат – наша национальная особенность, культура и традиция, если хотите! Я без мата не могу, мне так понятнее. Помните, анекдот такой был? На заводе производительность упала. У директора спрашивают в чем причина, а он и отвечает: – Пока вспомнишь, как эта ху…ня называется, полдня проходит.

– Вы не жалеете о содеянном?

– Нет, – мужик вздохнул. – Вместе с ними должен был быть тот мудак… Извините, ничего, что я мудак сказал? Нормально? Так вот, тот мудак, который этот бл…дский закон придумал и целое Управление создал. Я еще понимаю в автобусе, но на стройке! И где написано, что х…й – это матерное слово? Пусть объявят по телевизору или в газете напечатают. Сомневаюсь, что сам Император, забивая гвоздь и попав по пальцу, скажет не «Бл…дь!», а «Вот незадача! Как же это я промахнулся?! Ай-ай-ай!». Или вот: предположим, корейцы ракету ядерную запустили. Что это по-вашему? Недоразумение? Нет! Это – пи…дец! Причем и тем, куда ракета упадет, и самим корейцам. Что нас все время ущемляют? Курить нельзя, пить после десяти вечера нельзя, по матушке нельзя… Сами придумали, пусть сами и исполняют, или их законы их не касаются, только нас? Развели нах…й ненужных контор козлиных и дармоедов! Нех…й к народу лезть! Мы сами знаем, как нам лучше. Я лично их не выбирал и не просил такую по…бень принимать. Сидят там, один жирнее другого, думают про всякую херню за миллион в месяц. Я так тоже умею. А у нас, между прочим, детей бездомных больше, чем самих депутатов, а мы тут новое десятиэтажное здание для Имперского собрания строим. Бл…дь… Я хочу сделать заявление: я, Клим Григорьевич Чугункин, объявляю войну Норвегии и сдаюсь! Пусть меня посадят в ихнюю тюрьму!».

Картинка пропала, и на экране вновь появился ведущий новостного блока.

«Это был наш специальный корреспондент с места происшествия. А теперь прогноз погоды…».

Жеглов выключил телевизор.

– Кругом жопа, простите Создатель и Государь, – очередная папироса нашла свой последний приют в переполненной пепельнице. – Чего же айтишники молчат, и где черти носят твоего констебля?!

.

Там же. 15 часов 00 минут.

.

Запыхавшийся Аверин вошел в кабинет, коротко кивнул Мельнику, ударил каблуками и каркнул по всей форме.

– Здравья желаю, ваше высокородие! Разрешите доложить?

– Валяй, – Глеб Егорович навис над столом.

Максим буквально подлетел к начальнику сыска, раскрыл перед ним свою кожаную папку и разложил на столе фотографии. Мельник занял позицию с другой стороны от шефа.

– Эксперты и родственники погибших подтвердили личности. Это наши «звезды».

– Ну это очевидно, – развел руками генерал. – Нового что есть?

Констебль выудил еще один снимок.

– Вероятно, этот неизвестный и есть наш похититель. Он несколько раз заходил в камеру к похищенным. Приносил еду, забирал отходы жизнедеятельности организма, хм.

Фотография перекочевала в руки Григория. Лицо человека на снимки было скрыто капюшоном.

– А более удачного ракурса нет? – Аверин отрицательно помотал головой. – А как дела у айтишников с отдела «К»?

– Пока никак. Пытаются отследить, но безрезультатно. Сигнал идет из Московии, в нее с Кипра, туда из Боливии, в нее из Индии, в Дели сигнал поступает из Украины, а туда из Московии. Замкнутый круг какой-то. У них уже восемь компьютеров сгорело, и три специалиста с катушек съехало.

– А по телеку все так ловко получается! То одного террориста вычислили, то другого. Тут счета отследили, там… Тьфу, очковтиратели! – выругался Жеглов и прикурил папиросу. Пачка опустела, и генерал, скомкав ее, метким броском зашвырнул в урну, что стояла в дальнем углу кабинета. – Я так больше не могу. То и дело кошусь на «красный телефон», вдруг Царь-батюшка позвонит. И что я ему скажу? Я все свалю на вас, хотите обижайтесь, хотите нет. Мне до второй пенсии полгода осталось, не могу рисковать.

Мельник и Аверин понимающе кивнули. Глеб Егорович выудил из стола три стопки размером с наперсток и фляжечку коньяка.

– Давайте по маленькой, и помоги нам… хоть кто-нибудь!

Офицеры разобрали стопки и, не чокаясь, выпили, занюхав клубами табачного дыма.

– Разрешите идти, майне генераль? – спросил Григорий. – Вернусь в кабинет, посмотрю трансляцию. Вдруг чего увижу.

– А я опять к нашим компьютерным гениям, поднажму на них. Разрешите сослаться на Государя или Великого председателя, мол, они это дело на контроле держат?

Жеглов приосанился, расправил усы и посмотрел на подчиненных суровым взглядом.

– Идите и делайте, что хотите, лишь бы результат был. Даю вам полный, как его, карт-бланш. Все, свободны.

Офицеры одновременно вскинули вверх правые руки, ударив каблуками.

– Хайль Сюзерен! – в унисон выкрикнули они, синхронно развернулись и покинули резиденцию шефа сыскной Управы.

.

Кабинет-музей Воронцова. 19 часов 00 минут.

.

Григорий сидел за столом и рассматривал вещи похищенных знаменитостей. Что-то никак не давало ему покоя, но что – он не мог понять. К экстрасенсам и доктору Лектору не пошел принципиально. Сыщик поднялся со стула и принялся мерить кабинет шагами, пытаясь прикинуть, для чего столь известные люди могли понадобиться. Периодически он подходил к монитору и смотрел на интернет-трансляцию. Специалисты отдела «К» до сих пор бились над задачкой, которую им подкинул неизвестный похититель. Сигнал не удавалось отследить, сколько они не бились, а ведь прошло уже несколько часов.

– Он должен где-то ошибиться, не бывает идеальных преступлений. Даже маньяк, которого выслеживал Воронцов, оказался, в конце концов, пойманным. Я смогу, я обязательно его вычислю!

Мельник сел обратно за стол, разложил по кучкам вещи пропавших «звезд» и задумался. Зацепиться абсолютно не за что. Лица похитителя так и не удалось рассмотреть.

– Сука! – Григорий отклонился на стуле и приоткрыл окно. В помещение ворвался порыв прохладного осеннего воздуха, подняв и скинув со стола семь карточек, что обнаружились в вещах жертв. – Что б тебя…

Он снова поднялся, подобрал картинки, перетасовал их, разложил на столе и сам примостился на краю. Минуты текли медленно, словно холодное сгущенное молоко из банки. В наступившей тишине сыщик даже мог услышать, как меняются цифры на компьютере, которые показывают время. Внезапно зазвонил мобильный телефон, и Мельник вздрогнул. Он посмотрел на дисплей. Звонила Елена.

– Да, дорогая, – ответил Григорий. – Что-то случилось?

– Все хорошо, просто хотела услышать твой голос. У тебя все нормально?

– Хрен там! – вспылил лейтенант. – У меня тут семь похищенных знаменитостей и, по крайней мере, один ненормальный субъект, который держит их невесть где. Ума не приложу что делать. Нет ни единой зацепки. Теперь сижу, как дурак, и рассматриваю карточки Таро. Еще с этими тотемами и жертвенниками голяк полный. Короче, задница, – Он увалился на диван, закинув ноги на подлокотник.

– Таро? – спросила Елена. – Это я люблю. А что за картинки?

– Да хрень какая-то, – Григорий посмотрел на изображения и, как мог, обрисовал их. – На одной старик лупит розгами мальчишку, на другой голые мужик и баба, еще… Еще есть тётка, смотрящаяся в зеркало и две барышни, только одна на другую странно смотрит. С завистью, я бы сказал.

– Дай-ка угадаю, – сказала Елена. – Осталось ровно три. Так?

– А ты откуда знаешь? – спросил Мельник.

– Смею предположить, что на оставшихся карточках изображены спящий человек, мужчина за обеденным столом и некто, как Кощей, чахнущий над златом. Верно?

– Верно, – ответил Григорий и сел. – Но… Ты к чему-то клонишь?

– Это не Таро. Это семь смертных грехов: зависть, лень, чревоугодие, прелюбодеяние, гордыня, алчность и гнев. Не уж-то ты не знаешь этого?

– Знаю про такие, но не думал, что это они, – смутился сыщик. – Только какое отношение это имеет отношение к делу?

– Может, никакого, а может и наоборот. Кого похитили-то? – Мельник назвал фамилии. – Как точно, и не придерешься. Слушай! – вдруг крикнула Елена так громко, что Мельник аж подпрыгнул. – Возможно, ты сочтешь меня сумасшедшей…

– Да говори, чего уж там. Я ничему не удивлюсь. У меня мозги уже кипят, вдруг ты идею подкинешь, какую-никакую.

– А что если это ритуал?

– В смысле?! – насторожился Григорий.

– Есть у меня одна мысль. Подожди минутку, я только компьютер включу.

Потянулись долгие секунды ожидания. Включив на телефоне громкую связь, лейтенант поставил чайник и даже успел налить кофе и обжечься им. Наконец, Елена подала голос.

– Ты еще здесь?

– Нет, – с сарказмом ответил Мельник. – В Чебоксары уехал! Куда ж я денусь?! Вещай, чего нарыла?

– Устраивайся поудобнее, рассказ будет длинным.

– А покороче никак? – сыщик отхлебнул из кружки.

– Давай так, я все расскажу в деталях, а ты уже сам решишь, поможет тебе это или нет.

Григорий вздохнул и покосился на монитор. Картинка не изменилась: все то же мрачное помещение, жертвы по-прежнему прикованы цепями к стенам. Лейтенант включил на компьютере программу распознавания голоса, которая преобразовывала записываемую информацию в текст, на тот случай, если история окажется полезной, чтобы потом включить в отчет о проделанной работе. И, как впоследствии оказалось, не зря.

– Говори.

– Только не перебивай! – Елена откашлялась. – В общем так…

Следователь слушал внимательно, несмея вставить хоть слово. Сейчас он пожалел, что не курит, но лишь на миг. История обещала быть более чем занимательной.

– Когда я училась в институте, то у нас был один предмет, на котором мы изучали всякие ритуалы и тому подобные обряды. Мы изучали легенды и предания разных стран. Так вот, препод поведал нам одну историю, которая считается чистой легендой. Много веков назад жил один колдун, ну, может, и не колдун, но все же. Согласно преданиям, этот дядька путешествовал по миру и, в конце концов, придумал обряд для вызова Азазеля. Это один из демонов высшего уровня. Стоит на одной ступени с Агаресом и Аваддоном. Следы этого колдуна потерялись где-то на территории нынешней Украины. Для ритуала требовались семь жертв. Но оно и понятно, подобные действа всегда замешены на жертвоприношениях и крови. Ты еще не заснул? – спросила Елена.

– Ни в одном глазу. Я весь во внимании.

– Дальше еще невероятнее. Несколько веков никто про этого колдуна не слышал. Следующее упоминание о нем всплывает в тринадцатом веке. Согласно легенде сам Александр Невский смог узнать об обряде вызова Азазеля. Демон ему понадобился, чтобы излечиться от полового бессилия. Так вот, специально для ритуала он привез семь деревянных идолов и огромный жертвенный камень откуда-то с Востока. То, что он якобы платил дань – бред сивой кобылы, один раз собрал, чтобы рассчитаться с монголами за артефакты и все, а потом просто делал поборы, прикрываясь именем хана, и набивал свой карман. С тех пор почему-то ничего не изменилось. Кстати, грамота, которую ему, якобы, дал тогдашний хан, возглавляющий Орду, содержала вовсе не благословление на правление Древней Русландией, а описание страшного ритуала. Тут опять упоминания об обряде исчезают и появляются уже в веке девятнадцатом. Согласно найденным в библиотеках Франции документам, Император Наполеон каким-то образом узнал об обряде. Он утверждал, что и деревянные истуканы, и камень и, что самое главное, описание ритуала находятся где-то на территории Русландии. Именно поиски артефактов являлись его целью, а никак не война. По слухам, у него были проблемы ниже пояса, и он хотел таким образом их уладить, но мы смогли отбиться от армии злобного карла. Потом ритуал всплыл в конце прошлого тысячелетия, – женщина сглотнула. – Ни для кого не секрет, что Гитлер был фанатиком оккультных наук и к тому же импотентом. Он просто загорелся идеей излечиться. Естественно, он многое знал о различных ритуалах, не меньше, чем наш тогдашний правитель Иосиф Грозный, прозываемый Кобанчиком. Так вот, согласно легенде Адольф знал точное местонахождения холста, на котором описан ритуал и заклинание призыва Азазеля. О самом обряде ему поведал австрийский историк Рудик Коппенштайнер. – Елена взяла секундную паузу, во время которой Мельник успел допить кофе, и продолжила. – Ты наверняка знаешь, что Гитлер любил рисовать. У него, кстати, есть очень неплохие работы. Когда он увлекался живописью, то на выставке в Берлине, что проходила в 1927 году, познакомился с уже известным художником из Русландии – Малевичем. Тот представлял там свои работы. То, что я расскажу дальше, из области фантастики или «Кода да Винчи» Дэна Брауна. Готов?

– Давай-давай! – Мельник опять пожалел, что не курит. Елена продолжила свой экскурс в историю.

– Этот самый Малевич родился на Украине и именно там занялся рисованием. Возможно, от местных и узнал о легенде. Однажды, когда он уже переехал в Русландию, ему в руки попал кусок старого холста, испещренного странными надписями. Естественно, его разобрало любопытство, и он решил, во что бы то ни стало, расшифровать записи. Не знаю как, но это ему удалось. То, что обнаружил Малевич, повергло его в шок. Оказалось, что древние письмена содержали точное описание ритуала и заклинание вызова демона Азазеля. Художник понял, какую опасность таит в себе холст, и решил избавиться от него, но поступил несколько странным способом. Он просто замазал надпись черной краской. Так на свет появилось его знаменитое на весь мир полотно «Черный квадрат». Возможно, картина стала такой знаменитой из-за того, что от нее исходят магические чары… Не знаю, но не в этом суть. Именно там, в Берлине, сидя в кабаке за кружкой «Баварского», Малевич и поведал об этом Гитлеру, а тот… Вот в чем истинная причина того военного конфликта. Фюрер хотел быть любимым и любить. Если с первым справлялась Ева, то со вторым имелись проблемы. Вот Адик и пошел в Русландию за картиной Малевича, попутно собирая другие артефакты древности, но мы и ему рога пообломали. Стоит заметить, что художник сделал несколько копий картины, чтобы запутать следы к обряду. Потом одна из картин была украдена из музея, как «Крик» Мунка. Помнишь скандал с подменой известных полотен? Мне кажется, что кто-то пытается воссоздать этот древний ритуал и призвать Азазеля. Подробностей обряда я не знаю, но могу сказать одно – твоим жертвам недолго осталось жить, – Елена громко выдохнула, давая понять, что ее рассказ окончен.

Мельник встал и подошел к окну. Он прикладывал все усилия на то, чтобы его голова не взорвалась от полученной информации. Любой сценарист Голливуда мог бы позавидовать такому сюжету!

– А есть какие-нибудь мысли, где это может произойти?

Елена ответила не сразу.

– Надо соблюсти несколько условий. Во-первых, нужны артефакты и текст заклинания.

– Деревянные идолы, украденные из музея, – сказал Григорий.

– Во-вторых, жертвы, которые подходили бы под семь смертных грехов.

– И такие имеются, – сыскарь опять посмотрел на монитор.

– Ну и еще два пункта. Это расположение звезд, кстати, сегодня идеальная ночь будет, и еще нужен мощный источник энергии. Магической, если можно так выразиться.

Мельник усмехнулся.

– Криптонит или обычный метеорит сойдет, Челябинский или Тунгусский?

– Не смешно, Гриша. Дело серьезное, – ответила Елена. – Это может быть древнее капище или старое вековое дерево. Я тут полазила по сети… Под Московией есть нечто подобное. Огненный дуб, редчайший экземпляр. Я тебе на почту скину координаты и снимок со спутника. Но подготовка к проведению ритуала требует времени и тщательной подготовки. Смотри не опоздай. И береги себя. Люблю-целую!