Текст книги "Войска спецназначения во второй мировой войне"

Автор книги: Юрий Ненахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 37 страниц)

При выполнении прыжка парашюты укладывались на принудительное раскрытие (для этого в каждом взводе готовился штатный укладчик парашютов, совместно с начальником ГТДС осуществлявший практические занятия по их изучению). Второй прыжок выполнялся уже с личным оружием и вещевым мешком. Кроме чисто парашютной подготовки личный состав обучался проведению марш-бросков, ориентированию на местности, движению по азимуту и т. д. Огромное внимание придавалось проведению диверсионных актов, изучению оружия (с начала войны – и трофейного, в том числе артиллерийских орудий).

Оба парашютных ранца окрашивались в цвет хаки. Лямки подвесной системы, изготовленные из нескольких слоев часто простеганной льняной материи, – светло-серые.

В конце 1942 года ПД-6 стали заменять на упрощенную модель – ПД-41-1. Новый парашют не обеспечивал возможности сложного маневрирования в воздухе, но значительно упрощалась его укладка, а устройство купола (без центрального отверстия) обеспечивало разворот парашютиста по ветру без его вмешательства. Был учтен и опыт эксплуатации ПД-6 – новый образец раскрывался только принудительно (вытяжное кольцо имелось на запасном – ПЗ).

В течение десятилетия до начала второй мировой войны советская военно– транспортная авиация достигла небывалого расцвета. В середине тридцатых годов военная мысль в СССР выработала новую наступательную стратегию, базирующуюся на понятии «глубокой операции». Это повлекло за собой детальную разработку проведения крупномасштабных воздушно-десантных операций, которые предусматривали переброску по воздуху огромных по тем временам масс пехоты, значительного количества военного материала и бронетехники, включая танки и самоходные артиллерийские орудия.

Первыми военно-транспортными самолетами ВВС РККА стали тяжелые двухмоторные цельнометаллические бомбардировщики ТБ-1 конструкции А. Н. Туполева. Эти машины, выпущенные в 1929 – 1932 годах в количестве 218 единиц, довольно быстро устарели (в особенности их скорость и потолок) и были нереданы на вооружение военно-транспортной авиации.

Поскольку объем фюзеляжа ТБ-1 не позволял относительно комфортабельно разместить в нем достаточное количество парашютистов, а выполнение прыжка было весьма затруднено, подразделение десантников располагалось в так называемой «гробнице» (или «лимузине» – кому как больше нравилось) конструкции П. И. Гроховского. Сооружение представляло собой фанерную люльку на 12 мест, подвешивавшуюся между стойками шасси бомбардировщика. С использованием этого приспособления совершали прыжки бойцы первых регулярных частей ВДВ.

Двухмоторные ТБ-1, имевшие массивное шасси с очень высокими стойками, оборудовались для перевозки тяжеловесных грузов путем установки под фюзеляжем съемного контейнера обтекаемой формы. В него можно было уложить до 1200 кг различных грузов (вооружения, боеприпасов и т.д.). После посадки экипаж самолета мог сбросить контейнер на землю и снова взлететь.

Основным транспортным самолетом предвоенных советских воздушно-десантных войск по праву считается четырехмоторный тяжелый бомбардировщик ТБ-3 (АНТ-6), созданный в 1930 году. ТБ-3 выпускались в нескольких вариантах, в том числе и специальном военно-транспортном, приспособленном для перевозки тридцати парашютистов или пехотинцев с полной экипировкой либо 3500 килограммов военных грузов. 16 человек из этого числа, согнувшись, размещались в крыльях самолета. Значительный объем грузовой кабины позволял перевозить в ней станковые пулеметы, минометы, ящики с боеприпасами, топливные баки и легкие орудия (например, 45-мм противотанковые пушки). Более крупные по размерам артсистемы прицеплялись к нижней поверхности фюзеляжа самолета в особой каплевидной капсуле с отверстием для ствола и двумя небольшими колесами. Перед войной проводились опыты по беспосадочному десантированию этого устройства (с использованием экспериментальных грузовых парашютов или без них). В середине 30-х годов под фюзеляж ТБ-3 стали подвешивать 1,7-тонные танкетки Т-27, легкие плавающие танки и бронеавтомобили, десантируемые посадочным способом. При транспортировке парашютного десанта самолет брал на борт 18 (образец 1935 года 30 – 35) десантников с полным вооружением. Каждой авиационной бригаде ОСНАЗ, а затем воздушно-десантной бригаде по штату придавался полк ТБ-3 и эскадрилья бипланов П-5 (Р-5) и У-2. С помощью этих маленьких двухместных машин отрабатывались тренировочные прыжки.

Дальняя бомбардировочная авиация (ДВА), формирование которой началось с принятием на вооружение ТБ-3, с самого начала своего существования начала применяться и как военно-транспортная. С участием ТБ-3 проводился ряд крупных учений и маневров с выброской значительных парашютных десантов. Перед войной средства транспортировки личного состава и техники ВДВ организационно входили в части Авиации особого назначения (АОН), впоследствии ее сменила Авиация дальнего действия (АДД), включавшая в себя тяжелые бомбардировщики и военно-транспортные самолеты (в том числе и Ли-2). Кроме того, значительным количеством транспортных машин располагали вспомогательные части Гражданского воздушного флота (ГВФ), с начала Великой Отечественной действовавшие в интересах РККА. В ГВФ были сформированы отдельные полки, работавшие на фронтах, и даже транспортные авиационные дивизии (как, например, 1-я трад ГВФ, впоследствии 10-я гвардейская, базировавшаяся во Внукове под Москвой). К июню 1941 года как бомбардировщик ТБ-3 безнадежно устарел, поэтому основной работой, выполняемой им, стали транспортные и транспортно-десантные операции. Эти машины принимали участие в снабжении блокированного Ленинграда и советских частей, окруженных под Москвой. В период контрнаступления зимой 1941/1942 годов они широко привлекались к высадке воздушных десантов и последующему снабжению высаженных частей продовольствием и боеприпасами. Последнее упоминание о ТБ-3 относится к октябрю 1944 года – в это время в авиации ВДВ еще числилось 22 самолета этого типа.

Гонка за увеличением размеров предвоенных советских бомбардировщиков и создаваемых на их основе военно-транспортных самолетов привела к появлению в 1933 году семимоторного монстра К-7 конструкции Константина Алексеевича Калинина. По проекту он мог брать на борт до 19 тонн бомб, а в десантном варианте – до 100 парашютистов. Десант, вооружение, двигатели, топливные и масляные баки размещались в крыле самолета с очень толстым профилем. От заднего лонжерона шли две трехгранные хвостовые балки, на которых крепился стабилизатор с двухкилевым вертикальным оперением. Шесть звездообразных двигателей М-34Ф устанавливались в носке крыла, а седьмой – в его задней части, между хвостовыми балками.

Под крылом находились две тележки шасси (колеса большого диаметра закрывались гондолами) с пустотелыми опорами и восемью мощными подкосами. На левой гондоле находилась входная дверь, внутри была установлена лестница, ведущая внутрь машины. Впереди крыла, по оси самолета, оборудовалась кабина экипажа, где размещались два летчика, штурман, радист, бортмеханик и стрелок. Другие шесть стрелков (оборонительное вооружение включало в себя четыре пушки и восемь 12,7-мм пулеметов) располагались за крылом, на хвостовых балках и в гондолах шасси. Размеры К-7 были такими большими, что на свой пост в конце хвостовой балки стрелок передвигался из крыла на особой электротележке, разъезжавшей по рельсам. 11 августа 1933 года самолет выполнил первый полет под Харьковом. Обнаружившаяся сильная вибрация оперения заставила провести срочные работы по доводке машины, но во время одного из полетов, 21 ноября, опытный образец упал с высоты 100 метров и загорелся (погибло 15 человек из 20, находящихся на борту). По этой и другим причинам работы над К-7 были прекращены (и слава богу – появление летом 1941-го над немецкими позициями подобного чудовища, как водится, без истребительного прикрытия, разом привело бы к гибели всех находящихся в его чреве).

В числе других конструкций предвоенного периода любопытно отметить попытку использовать в качестве десантно-транспортного самолета четырехмоторный дальний бомбардировщик ТБ-7. В начале 1939 года на государственные испытания была предъявлена опытная машина под индексом «42», оборудованная десантно-грузовой кабиной. Последняя (длиной в 5,6 м и шириной 1,27 м) крепилась к лонжеронам фюзеляжа на место демонтированных створок бомболюка. Внутри кабины размещались 12 десантников с парашютами и личным оружием. Летные испытания проводили летчики Дацко, Стадник и парашютист-инструктор В. Г. Романюк. В отчете по результатам испытаний отмечено, что «выброска парашютистов одиночно или группами безопасна». Образец «42» рекомендовали к принятию на вооружение, но по невыясненным причинам эти намерения не были реализованы, а работа над проектом приостановлена.

20 марта 1941 года (в соответствии с постановлением правительства) на государственные испытания предъявили транспортно-десантный вариант ТБ-7 (Пе-8) с двигателями АМ-35А. В его хвостовой части были сделаны две двери размером 1150x750 мм для десанта и грузов, усилены лонжероны центроплана, каркас планера и обшивка. В бомбоотсеке установили узлы крепления подвесной грузовой платформы для перевозки грузов массой до четырех тонн. Машину оборудовали откидными сиденьями для 32 десантников, а сверху прорезали люк для выхода на крыло. Кроме того, вместо установленных на серийных бомбардировщиках ТБ-7/Пе-8 высотных компрессоров АЦН-2 по бортам кабины установили сиденья для еще 8 парашютистов. Был проведен ряд дополнительных доработок винтомоторной группы: самолеты были оборудованы системой заполнения топливных баков выхлопными газами моторов и антиобледенителями на воздушные винты. Нижняя люковая стрелковая установка (7,62-мм пулемет ШКАС) была снята. Несмотря на значительный объем переделок, была сохранена возможность подвески в бомбоотсек наиболее тяжелой отечественной авиабомбы ФАБ-2000 (2 тонны). В связи с этим на ТБ-7 сохранены бомбовые прицелы и электросбрасыватель.

Вооружение самолета включало в себя носовую турель со спаренными пулеметами ШКАС, кормовую с 20-мм пушкой ШВАК и две шассийные (установлены в кормовой части внутренних моторных гондол для обстрела нижней полусферы) с 12,7-мм пулеметами УБ. Испытания этого варианта ТБ-7 прошли со 2 марта по 5 июня 1941 года. На вооружение самолет принят так и не был.

Практически все транспортно-десантные самолеты ВВС РККА, переделанные из бомбардировщиков, обладали одним существенным недостатком: затрудненным выходом десанта из машины. Для совершения прыжка парашютисту было необходимо вначале выбраться на крыло самолета или фюзеляж самолета. Это производилось после приближения к району выброски, о чем штурман ТБ-3 извещал поднятым белым флажком. По цепочке быстро передавалась команда «Приготовиться!», после чего десантники начинали выбираться наружу для прыжка. Проще всего было занять правую плоскость – туда вел люк из грузовой кабины. На левое крыло было необходимо вылезать через кабину командира экипажа (при этом последний рисковал получить увесистый удар прикладом винтовки или каблуком сапога). Самым же сложным был выход через пулеметные фюзеляжные турели – десантники осторожно выбирались наверх через узкие лазы, после чего садилиеь верхом на обшивку фюзеляжа. Для турельного десантирования назначали только самых сильных и ловких бойцов. Кроме того, по два человека становилось у раскрытых бомболюков, а у посадочной дверки экипажа – десантники, находившиеся в рубке радиста и грузовом отсеке. Каждый парашютист надевал на кисть правой руки страховочную резинку, неофициально именовавшуюся «соской», после чего, ухватившись за скобы, борясь с сильными порывами ветра и потоками воздуха от двигателей, ожидал команды выпускающего. Последний находился в носовой турели, высунувшись из нее по пояс (чтобы быть на виду у всех), и держал поднятый вверх флажок. При выходе в точку десантирования штурман самолета взмахивал своим флажком, выпускающий повторял этот жест и немедленно начиналась выброска со всех точек. Последними машину покидали выпускающий и командир взвода – сверху они наблюдали за своими людьми. Такая методика десантирования объяснялась тем, что весь десант внутри тесного и набитого разным оборудованием фюзеляжа даже такого крупного, как ТБ-3, бомбардировщика не удавалось сконцентрировать в одном месте, чтобы обеспечить возможность оставления самолета через удобную грузовую дверь (которой, впрочем, и не было), – личный состав по нескольку человек размещался в различных отсеках ТБ. Выброска грузов с использованием бомболюков сильно ограничивала их габариты и общее количество. Поэтому военное руководство СССР настоятельно потребовало создать на замену бомбардировщикам машину с достаточно большими грузовой кабиной и люком в борту, через который можно быстро осуществлять десантирование людей и контейнеров с грузами. Долго искать не пришлось – с 1940 года гражданскими авиалиниями эксплуатировался пассажирский самолет ПС-84. Эта машина представляла собой не что иное, как лицензионный вариант знаменитого американского транспортного Douglas DC-3 («дакота»). Во второй половине 30-х годов Советский Союз купил у фирмы «Дуглас» около 20 DC-3, представлявших собой дальнейшее развитие довольно удачного транспортника DC-2 (эти машины тоже были приобретены СССР). Использовались они как Гражданским воздушным флотом (ГВФ), так и авиацией Красной Армии, приняв участие в перевозке войск и грузов во время боев на Халхин-Голе и в «зимней войне» на Карельском перешейке. Одновременно с закупкой самолетов СССР в 1938 году приобрел лицензию на производство модификации DC-3-196, которое в следующем году , было развернуто на авиационном заводе № 84 в подмосковных Химках. Лицензионный вариант получил обозначение ПС-84 (пассажирский самолет, 84-й завод), с началом войны выпуск несколько измененных машин был перенесен в Ташкент, где они переименованы в Ли-2 (в честь инженера Б. П. Лисунова, первоначально руководившего наладкой их производства). Новое обозначение официально принято 17 сентября 1942 года. Всего до 1945 года выпущено около 3000 Ли-2.

Ли-2 изначально предполагалось использовать в качестве дальнего ночного бомбардировщика. С .этой целью он оборудовался узлами подвески авиабомб, бомбовыми прицелами и электросбрасывателями. Устанавливалось и оборонительное вооружен ние: верхняя турель УТК-1 с крупнокалиберным пулеметом УБТ и пулемет ШКАС, установленный в носовой части самолета. Имелись и машины с дополнительной парой ШКАСов в задних окнах грузовой кабины.

Несмотря на планы командования ВВС, в основном Ли-2 применялись в качестве военно-транспортных самолетов. Причем одной из их главных функций стало снабжение за линией фронта партизанских отрядов. При наличии подходящих площадок люди и грузы доставлялись в немецкий тыл посадочным способом, при их отсутствии все это сбрасывалось на парашютах. Вариант Ли-2, приспособленный для выброски воздушных десантов, назван Ли-2Д. Колесное шасси могло в случае необходимости заменяться на лыжное.

Наравне с Ли-2 после вступления СССР в антигитлеровскую коалицию и развертывания программы ленд-лиза в советской военно-транспортной авиации стали использоваться их американские прародители, получившие военное обозначение С-47. Первые шесть машин этого типа прибыли с Аляски по «Алсибу» (воздушной трассе Фэрбенкс – Красноярск) в октябре 1942 года. В результате различных проволочек Советский Союз получил до марта 1943-го только 30 С-47, но впоследствии масштабы их поставок постоянно увеличивались. Всего ВВС РККА получили 704 «Дугласа» (только С-47 модификаций А и В; вопреки первоначальным намерениям, вариант С 53 в СССР не поставлялся), последний из которых прибыл в Красноярск через Берингов пролив 8 сентября 1945 года.

Поскольку Ли-2, как ночной бомбардировщик, состоял на вооружении преимущественно частей дальнебомбардировочной авиации, С 47 направлялся в транспортные авиаполки. Как лицензионные, так и американские «дугласы» составляли ядро советской ВТА. На их долю приходится более половины всех авиационных перевозок в 1941 – 1945 годах.

Американские самолеты в специальной советской литературе того времени обозначались как Си-47, а неофициально (как и Ли-2, и ПС-84) – «дуглас». Борис Полевой в своей книге «Эти четыре года» упоминает о том, что Ли-2, резко отличавшиеся в худшую сторону по качеству исполнения и техническому оборудованию, летчики называли «дугласятами».

Действительно, самолеты отечественного производства сильно уступали однотипным американским. Двигатели М-62ИР, обладавшие худшими тяговыми характеристиками, были более сложными в обслуживании. Например, на замену одного мотора на Ли-2 затрачивалось 62 человеко-часа (на С-47 при съеме вместе с моторамой – 10). Кроме того, моторы Ли-2 перед взлетом приходилось прогревать 40 – 45 минут (американские двигатели развивали необходимую мощность практически сразу после запуска). Более высокая культура производства в США обеспечивала и более высокое качество изготовления планера самолета. С-47 был надежнее, его наружные поверхности обладали меньшим аэродинамическим сопротивлением. Максимальная скорость американских машин несколько снижалась даже при перекрашивании в СССР (иностранная эмаль была более гладкой). Значительно более совершенной были топливная и гидравлическая системы ленд-лизовских машин. Последняя значительно надежнее функционировала в условиях русских морозов, так как заполнялась морозостойкой смесью. Лучше работали и антиобледенители (гидравлические вместо тепловых), и калориферное отопление кабины (отечественное паровоздушное с водяным котлом требовало больших усилий в обслуживании, чтобы пилотскую кабину не заполняло* облако горячего пара).

Люк с поднимавшейся вверх створкой, которым оборудовался Ли-2, был гораздо уже, чем грузовая дверь С-47 ,раскрывавшаяся в стороны. «Лисуновы» получили его только в 1945 году. Традиционно богаче было приборное и радиооборудование американских машин, причем их радиостанции имели в 5 – 6 раз большую мощность и прочие показатели (при меньших габаритах и массе). Правда, на экспорт С-47 шли с неполным комплектом оборудования. Уровень комфортности, продуманность конструкции и тщательность изготовления «дугласов» долгое время (вплоть до начала 50-х годов) не были превзойдены отечественной авиапромышленностью.

Штатного оборонительного вооружения С-47 не имели, как и прочие американские транспортные самолеты. На Западном фронте и Тихоокеанском ТВД (где союзники уже с 1943-го пользовались практически полным господством в воздухе, а военно-транспортная авиация летала преимущественно над своей территорией или с мощным истребительным сопровождением) такое положение дел в целом удовлетворяло запросы ВВС, но в СССР, при ведении активных действий в прифронтовой полосе и над вражеской территорией, отсутствие стрелкового вооружения стало существенным недостатком. Поэтому иногда на ленд-лизовских машинах устанавливалась турель с пулеметом УБ (по образцу Ли-2) и пулеметы, ведущие огонь из окон грузовой кабины. Кроме крупных самолетов, для заброски в тыл противника небольших десантно-диверсионных групп применялись машины поменьше. Например, Ще-2 – двухмоторный самолет, созданный под руководством конструктора Щербакова в 1942 году и вначале получивший обозначение ТС-1. В грузовой кабине могли разместиться 9 стрелков-парашютистов с полным снаряжением. Самолет широко применялся для осуществления связи с партизанами и высадки групп диверсантов. Существовала и его санитарная версия. Штатное вооружение на Ще-2 не устанавливалось, но в процессе эксплуатации многие машины оборудовались 7,62-мм пулеметом ШКАС на шкворне. В производстве Ще-2 находился с октября 1943 по 1946 год. Всего выпущено 550 экземпляров.

* * *

Первенство в разработке буксируемых десантных планеров, как и во многих иных аспектах, связанных с ВДВ, принадлежит Советскому Союзу. Первым из них стал образец, получивший название «Яков Алкснис» (в честь тогдашнего командующего ВВС РККА командарма 2-го ранга Я. И. Алксниса, репрессированного в 1938 году). Планер разрабатывался конструктором Б. Д. Урлаповым по личной инициативе заместителя наркома обороны Маршала Советского Союза М. Н. Тухачевского, обосновавшего в одной из своих работ, датированной 1934 годом, необходимость массового строительства воздушно-десантных и транспортных планеров (сам автор идеи, как известно, тоже был репрессирован – в 1937-м).

Опытный образец построен и испытан в 1932 году. Он имел цельнодеревянную конструкцию, внутри крыла «Якова Алксниса» размахом 28 метров и с толстым профилем размещались шестнадцать индивидуальных продольных отсеков для размещения парашютистов. Последние лежали на животе, головой вперед, с парашютами, укрепленными сзади (каждый в отдельной камере). Буксировал планер одномоторный разведывательный самолет Р-5. После выхода к точке выброски десанта под парашютистами одновременно открывался длинный люк, после чего они могли свободно падать. На практике «Яков Алкснис» применялся во время общевойсковых учений Красной Армии осенью 1933 года, но надобность в столь сложном способе высадки парашютного десанта отпала после появления в достаточном количестве транспортных самолетов.

После этого планеры разрабатывались только для высадки людей и грузов посадочным способом. И этот тип планера был впервые создан в СССР. Речь идет о конструкции Грошева «Г. № 4», предназначенной для перевозки четырех пассажиров или 450 килограммов груза. Г. N 4 пилотировался одним человеком, к цели его доставлял уже упоминавшийся биплан Р-5. Планер Грошева существовал только в нескольких экземплярах.

Мода на десантные планеры привела к чрезвычайному разнообразию их образцов. В. К. Грибовский предложил образец, названный им Г-29. Последний в 1932 году совершил первый в мире дальний перелет в «планерном поезде» (на буксире) по маршруту Москва – Коктебель (вскоре переименованный в честь этого перелета в Планерское). Пилот В. А. Степанчонок за 16 часов 30 минут покрыл расстояние в 1600 километров. Планеры, как и многие другие новые образцы авиационной техники, породили в СССР очередную волну рекордомании. Наиболее впечатляющим и довольно бесполезным стал рекорд количества буксируемых одним самолетом планеров: в 1940 году ТБ-3 поднял в воздух 11 аппаратов Г-29!

Конструкторы Колесников и Цыбин разработали планер КЦ-20. Известный своими экстравагантными проектами инженер П. И. Гроховский перед самой войной создал проект надувного резинового десантного планера, впрочем, оставшийся нереализованным, как и большинство других его идей.

Олег Антонов, впоследствии ставший лидером в разработке военно-транспортных самолетов и десантных планеров, в эти годы работал над проектом мотопланера Лем-2, не принятым на вооружение. Единственный двигатель Лем-2 должен был обеспечить подъем в воздух полезного груза весом до тонны. В начале Великой Отечественной несколько КБ получили срочный заказ Наркомата авиационной промышленности на создание десантно-транспортных планеров для нужд ВДВ и партизанских формирований. Забегая вперед, скажу, что наши конструкторы не преуспели в решении поставленной задачи, однако наибольших успехов на этом поприще добился Олег Антонов. Основным советским десантным планером во время войны стал А-7, разработанный в его КБ. Опыты по созданию и испытанию многочисленных образцов планерной техники в 30-е годы показали, что войскам требуется средство доставки с единым вместительным грузовым отсеком для перевозки солдат, оружия, легких транспортных средств и грузов для снабжения. Работа над «транспортным планером А-7», как официально называлось детище Антонова, началась в 1938 году, опытный образец прошел испытания в 1940 году, а к зиме 1942-го их было выпущено 50 единиц. Аппарат широко применялся для высадки десантов и снабжения партизан. В качестве буксировщика использовались двухмоторные бомбардировщики ДБ-ЗФ, СБ-2, а также ТБ-3 (длина связки-"поезда" СБ и А-7 достигала 310 метров).

Фюзеляж цилиндрического сечения опирался на двухколесное шасси и хвостовой костыль. В пилотской кабине размещался летчик, в грузовой – десант из семи человек. Большая грузовая дверь в правом борту планера позволяла осуществлять перевозку различных военных грузов, что было особенно актуально в свете использования А-7 для снабжения партизанских отрядов за линией фронта. Правда, планер не удалось приспособить под переброску по воздуху легких транспортных средств (например, «виллисов» или ГАЗ-67), а также тяжеловесных грузов. Да и перевозимый десант был невелик, что сделало А-7 ограниченно пригодным для использования в ВДВ (в частности, на них перевозили минометы и громоздкие станковые пулеметы «максим» или СГ-43 со щитами). Все же опыт, накопленный при его создании, впоследствии широко использовался в СССР (и прежде всего самим Антоновым) при разработке нового поколения послевоенных планеров с повышенной грузоподъемностью.

Подводя итог сказанному, нужно отметить, что такого широкого распространения, как в армиях Великобритании и Германии, десантные планерные части у нас не получили. Основная ставка делалась на высадку личного состава с использованием парашютов, а техники – посадочным способом с самолетов ВТА. До войны артиллерийские системы и легкие танки нередко (в частности, на показательных Киевских учениях) сбрасывали с ТБ на бреющем полете (с «высоты крон деревьев») без парашютов. Отработка этих приемов осуществлялась на случай невозможности приземления тяжелых самолетов для доставки техники, но особенного распространения этот способ не получил ввиду большого количества поломок материальной части.

Вооружение и боевая техника

Специализированного стрелкового вооружения для воздушно-десантных войск в годы войны в СССР не существовало. Стрелковые подразделения ВДВ вооружались обычными драгунскими винтовками Мосина образца 1891/1930 годов – «драгунками». В 40-е годы, после появления в больших количествах на вооружении Красной Армии пистолетов-пулеметов ППД и ППШ, было принято решение о практически полном перевооружении имевшихся формирований ВДВ автоматическим оружием. Эти планы были достаточно успешно реализованы – даже фотографии первых лет войны показывают очень высокую степень насыщения десантных подразделений пистолетами-пулеметами. Правда, основным стрелковым оружием «спешенных» воздушно-десантных дивизий, пришедших на смену корпусам в 1942 году, вплоть до конца войны оставались трехлинейки.

Кстати, в СССР с самого начала отказались от идеи сбрасывания индивидуального стрелкового оружия в грузовых контейнерах – винтовки и автоматы (последние – обязательно с отомкнутыми магазинами) во время прыжка с парашютом находились при бойце, будучи зафиксированными на левом боку.

Полностью экипированный парашютист нес на себе два парашюта (основной на спине, запасной, поменьше размером – на груди), вещмешок и личное оружие (автоматы – обязательно с вынутым магазином). Оружие не упаковывалось в чехлы, как это делали почти во всем мире, а просто закреплялось за левым плечом в вертикальном положении стволом вниз.

Полевое снаряжение бойцов и командиров – общеармейского образца, специализированных десантных предметов экипировки у нас так и не разработали. Исключение составлял «финский» нож, который носили все военнослужащие воздушно-десантных войск. В случае нужды ножи применялись для обрезки парашютных строп, хотя не имели выступов стропореза на лезвии.

После переформирования корпусов в дивизии личный состав ВДВ продолжал носить финки; их простые деревянные рукоятки переделывали, украшая цветным оргстеклом. Прочее снаряжение былообычным для всей пехоты: саперная лопатка, противогаз, вещевой мешок. По свидетельству многих ветеранов, каски (обычные армейские образца 1940 года), которые впервые стали поступать в воздушно-десантные части зимой 1943-го на Северо-Западном фронте, популярностью у солдат не пользовались. Иногда их носили на переднем крае, но в основном предпочитали идти в бой в пилотках. Виной этому была неудачная конструкция амортизатора и подбородочного ремня – шлем все время сползал. Использовать эти каски в воздушно-десантных операциях было вообще невозможно по той же самой причине (недаром во всех ВДВ прочих стран были приняты специальные образцы стальных шлемов, при разработке которых основное внимание обращалось именно на их прочную фиксацию на голове парашютиста – болтающаяся каска от сильного сотрясения при приземлении могла даже череп разбить). Офицеры-десантники, «даже лейтенанты в первой траншее, тем более ротные или комбаты» (13, стр. 100) не носили их практически никогда. Вряд ли стоит говорить, какие лишние потери вызывались этим пренебрежением к средствам индивидуальной защиты.

За неимением лучшего десантники использовали и весьма неприспособленные для этого рода войск станковые пулеметы «максим». Часть личного оружия и другие малоразмерные грузы сбрасывались в ПДММ – парашютно-десантных мягких мешках: громоздкие, но надежные жесткие десантные контейнеры, широко применявшиеся в иностранных армиях, в СССР не прижились.

* * *

В СССР давно изучали возможность переброски по воздуху танков и другой бронированной боевой техники. Наступательная доктрина РККА предусматривала высокую степень насыщения танками соединений всех родов войск, не обошли вниманием и ВДВ. Танковые подразделения в их составе должны были значительно увеличить ударную мощь и мобильность десанта после высадки. Находившиеся в то время на вооружении военно-воздушных сил тяжелые бомбардировщики ТБ-3 обеспечивали подъем в воздух достаточно тяжелых и крупноразмерных грузов и их перевозку на значительные расстояния. Высота стоек шасси этих самолетов делала возможной подвеску под их фюзеляжи артиллерийских орудий, некоторых типов бронеавтомобилей и даже танков.

Созданный в Ленинградском ВО в 1930 году внештатный авиамотодесантный отряд (первое тактическое воздушно-десантное подразделение) располагал несколькими легкими танками МС-1. Поскольку последние не могли перебрасываться по воздуху, вскоре их заменили на танкетки Т-27 – маленькие компактные машины, лишенные вращающейся башни и вооруженные одним пулеметом винтовочного калибра. Т-27 представляли собой несколько переделанные английские танкетки Garden Loyd Mk VI, широко поставлявшиеся в конце 20-х годов на экспорт и с незначительными изменениями принятые на вооружение во многих странах мира. Выпускались они с 1931 по 1933 год и вначале предназначались для сопровождения пехоты (впоследствии – для ведения разведки). В 1933 году в каждом из четырех воздушно-десантных батальонов специального назначения Красной Армии числилось по роте Т-27, а реально техника их десантирования была отработана уже к 1935 году. Автором устройства, с помощью которого осуществлялась выброска, был А. Ф. Кравцов. С помощью этой системы танкетки могли не только десантироваться посадочным способом, но и сбрасываться на землю с малой высоты.