Текст книги "Войска спецназначения во второй мировой войне"

Автор книги: Юрий Ненахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

Единственным плюсом было наличие в рядах этих частей довольно большого процента ветеранов Североафриканской и Итальянской кампаний. Их задача была очень сложной – захватить прибрежные высоты, на вершинах которых немцы оборудовали опорные пункты, основу которых составили бетонированные доты, в изобилии насыщенные средствами поражения. Вся огневая мощь была сосредоточена против пяти узких дефиле, наиболее доступных (с учетом довольно сложного рельефа берега) для десантных сил: именно в них и планировались действия американцев. Даже если бы, как это предусматривалось планом, корабельная артиллерия подавила оборону противника, прикрыв свои войска, все равно на позициях остались бы уцелевшие немецкие орудия и пулеметы, до которых нужно было еще добраться. Поэтому рейнджеров оснастили специальным штурмовым снаряжением: альпинистскими крючьями и удлиненными шестовыми зарядами. Четырехзубые крючья с прикрепленным к ним фалом могли выстреливаться с помощью пиропатрона на значительную высоту, облегчая подъем по отвесным скальным склонам. Удлиненные заряды использовались для быстрого разминирования противопехотных минных полей: наращивая их с одного конца, солдаты могли просовывать заряд на всю ширину заминированного участка, после чего с помощью бикфордова шнура подрывали его. Мощный взрыв вызывал детонацию мин, проделывая в заграждении узкий проход; попутно ударная волна разрывала и разбрасывала в стороны колючую проволоку, не исключая и «спираль Бруно». В решении этих задач рейнджерам должны были оказывать непоредственную поддержку 6000 солдат и офицеров из десяти штурмовых саперных батальонов.

Однако на практике вышло еще хуже: немецкая береговая артиллерия вначале мало пострадала от огня кораблей, а задержка с высадкой десанта (в ряде секторов из-за сильного волнения штурмовые баржи задержались на 40 – 50 минут) привела к тому, что артобстрел в соответствии с графиком был перенесен в глубь французской территории. Немцы получили передышку, чтобы оглядеться, привести в порядок оружие и изготовиться к отражению нападения.

Кроме всего прочего, американцы пересадили пехоту с транспортов на десантные баржи не в 7, как англичане, а в 12 милях от берега. Пока маленькие суденышки в условиях сильной зыби ползли 15-узловым ходом до линии прибоя, большая часть солдат невероятно укачалась.

Так, например, отделение роты С 5-го батальона рейнджеров из 11 человек, высаженное в первой волне десанта в секторе «Dog Green», потеряло двоих убитыми и троих ранеными на первой же сотне метров от берега моря. Оставшиеся в живых под шквальным огнем немецких пулеметов[21]21
  Один из оставшихся в живых немецких пулеметчиков впоследствии вспоминал, что до полудня 6 июня он расстрелял из своего MG 42 около 12 000 патронов, после чего был вынужден вести огонь трассирующими пулями.


[Закрыть] рассеялись и перемешались с десятками солдат из пехотных подразделений, прячась за стальными «ежами» противодесантного заграждения. Под этой ненадежной защитой американцы лежали несколько часов.

Хорошей иллюстрацией к описываемым событиям служит цитата из книги Хастингса. Роты А, В и С 2-го батальона рейнджеров (впоследствии, кстати, ставшие персонажами знаменитого фильма «Спасая рядового Райана») в момент начала высадки еще находились в море, ожидая от своего командира полковника Раддера радиосигнала о проходе через позиции, занятые парашютным десантом в районе мыса О, «если только парашютисты выполнили свою задачу. Однако роты, болтавшиеся на волне в десантных баржах, прождали на целых 15 минут дольше установленного времени передачи радиосигнала, но так его и не услышали. Пришлось считать, что выброска десанта в район мыса О не удалась. Ротам приказали высадиться на западном фланге участка „Омаха“. При подходе к берегу одна десантно-штурмовая баржа наскочила на мину. Взрывом сорвало входной люк баржи, убило матроса, управлявшего открытием и закрытием люка, и контузило командира взвода рейнджеров. 34 солдата сумели выскочить из тонувшей баржи и стали вброд добираться до берега. Командир другого взвода лейтенант Брайс спрыгнул в воду и направился к берегу. Затем он обернулся и скомандовал „За мной!“ – но через мгновение упал замертво, сраженный пулей на глазах у своих солдат. В это время одна баржа роты А села на мель примерно в 75 ярдах от берега, и многие солдаты погибли в воде под пулеметным огнем, не сумев добраться до суши». Множество людей утонуло, несмотря на наличие спасательных жилетов. Дело в том, что каждый рейнджер, как и сапер, участвовавший в первой волне высадки, нес на себе тяжелый груз, чей вес доходил до 30 килограммов: противогаз, ручные гранаты, полуфунтовые толовые шашки, шестовые саперные подрывные заряды, два патронташа с патронами, сухой паек и фляга с водой.

Таким образом, из 130 человек, пересевших перед рассветом 6 июня в десантные баржи, только 35 солдатам из роты А и 27 из роты В 2-го батальона в 7.45 утра удалось добраться до длинной береговой дамбы, частично прикрывавшей срез воды от огня пулеметов. Сразу же после этого остатки обеих рот начали штурм высот. Штаб-сержант Уильям Кортни и рядовой первого класса Уильям Брэер из 1-го взвода роты А оказались первыми американскими солдатами, которые около 8.30 забрались на гребень берегового утеса. Однако рейнджеров было слишком мало для подавления огневых точек немцев, поэтому на их сигнал небольшими группами стали подходить подразделения 116-го полка 29-й дивизии.

В это же время произошел следующий случай: в 7.30 на берег вместе со своим штабом высадился командир дивизии бригадный генерал Норман Кота по прозвищу Голландец. Увидев рядом с собой залегших под огнем противника солдат, он немедленно начал гнать их в атаку. Подбежав к лежащим у воды в течение двух часов рейнджеров 5-го батальона, «Кота грозно спросил, что это за войско. „Мы рейнджеры“, – ответили ему. – „Так какого же черта вы тут разлеглись, если вы рейнджеры?! Встать и немедленно заняться проходами!“ – взорвался Кота. Солдаты испуганно вскочили и принялись проталкивать под проволочные заграждения четырехфутовые удлиненные заряды, наращивая их с одного конца, пока они не перекрывали заграждение на всю ширину. Впереди стояла плотная стена дыма от горевшего по всему склону кустарника. Кашляя и задыхаясь, рейнджеры поняли, что им не пробиться через эту полосу огня и дыма, пока не догадались надеть противогазы и в них броситься вперед. Примерно 35 рейнджеров достигли вершины холма, где проходила дорога с гравийным покрытием. Под прикрытием огня легких 60-мм минометов, чьи стволы смотрели вверх почти вертикально, рейнджеры медленно пробивались в западном направлении. Теперь американцы находились уже за некоторыми из самых опасных позиций, прикрывавших побережье» (16, стр. 156). Генерал Кота не успокоился на этом: без устали бегая вдоль берегового откоса, он встретил еще одну группу рейнджеров, которые сообщили ему, что не могут продвигаться вперед, поскольку противник прижал их огнем к земле у деревушки Вьервиль (западный фланг участка «Омаха»). В ответ Кота лично повел цепи в атаку. Хотя многие солдаты вокруг него были убиты, генерал остался цел и рейнджеры понемногу пошли вперед.

Рота С 2-го батальона потеряла только при десантировании на берег около двух третей личного состава. Однако главное было еще впереди. Как уже говорилось, немецкие позиции на этом отрезке побережья находились на отвесных скальных высотах, возвышавшихся над побережьем и дополненных земляными насыпями. Хотя этот участок в принципе можно было охватить с флангов, американский план не предусматривал таких действии, поэтому рейнджерам пришлось карабкаться по склонам по-альпинистски под шквальным пулеметным огнем и разрывами ручных гранат.

Ожидалась поддержка со стороны танков, оборудованных плавсредствами, однако половина машин была уничтожена, а остальные, как правило, не сумели пробиться через нерасчищенную от заграждений и мин линию прибоя. План операции в секторе «Dog Green» предусматривал высадку в первой волне 270 специально обученных саперов, которые немедленно должны были приступить к расчистке пляжа от немецких заграждений, чтобы освободить дорогу для танков и войск второго эшелона до того, как прилив скроет вражеские мины под водой. Однако огонь противника немедленно вывел из строя более 40 % подрывников, а прочие не смогли выполнить свою задачу, поскольку, как уже говорилось выше, «ежи» заграждения стали единственной защитой для залегших у самого прибоя сотен американских солдат, в том числе и для самих саперов.

«К чести рейнджеров, – пишет Хастингс, – следует отметить, что, несмотря на такие потери, которые в то утро на участке „Омаха“ остановили не одно пехотное подразделение, уцелевшие солдаты роты С продолжали упорно карабкаться на скалы в заданном секторе участка высадки, прокладывая себе путь с помощью крючьев и альпийских тросов, и в ходе бесконечных рукопашных схваток очищали одну позицию за другой, орудуя автоматами и зажигательными ручными гранатами. Впоследствии выяснилось, чтр 6 июня рейнджеры роты С уничтожили в своей полосе до 60 немецких солдат. И все же у них оказалось слишком мало сил и совсем не было тяжелого оружия, чтобы в том же темпе продолжать свой натиск дальше на запад в направлении на мыс О».

Авангарды необстрелянной 29-й дивизии, в полосе которой действовал 2-й батальон, увязнув на берегу, безнадежно отстали. Поэтому американцы закрепились среди сожженных дотов на захваченной гряде в ожидании подхода резервов и контратак противника. Если бы немцы предприняли ряд быстрых контратак против удерживаемых горсткой рейнджеров прибрежных высот, последние неизбежно были бы сброшены обратно к воде и потом добиты огнем. Однако немецкие войска, имевшие слабое представление о силах противника, на первых порах ограничились пассивной обороной.

Тем не менее положение оставалось сложным: поскольку удерживаемый остатками рот 2-го батальона крошечный плацдарм у мыса О был в стороне от сектора «Омаха», рейнджеры оставались изолированными от находившегося к востоку от них правого фланга 29-й дивизии. Последняя медленно пробивалась к ним через инженерные заграждения и шквальный огонь уцелевших немецких огневых точек…

Всего 6 июня на участке «Омаха» американцы потеряли убитыми свыше 2 тысяч человек, войска первого эшелона, высаживавшиеся на западном фланге союзных плацдармов, были почти полностью истреблены. Многие участники высадки, наблюдая страшную картину десятков сгрудившихся у самой воды подбитых и горящих танков, тягачей, десантных барж, между которыми валялись сотни трупов, пребывали в полной уверенности, что вторжение провалилось. На самом же деле успех постепенно обозначался, и вскоре на захваченные плацдармы потоком хлынули подкрепления.

После завершения операции в США раздавалось множество голосов, говоривших о том, что высадку первого эшелона было необходимо проводить в темное время суток. В этом было рациональное зерно: «если бы отборная пехота вроде рейнджеров проложила путь войскам на берегу еще до рассвета, то весьма вероятно, что она смогла бы преодолеть прибрежную полосу и развернуть действия против немецких позиций как при поддержке с моря и воздуха, так и без нее» (16, стр. 160). Вообще упомянутая авиационная и артиллерийская поддержка высаженных частей (на трудности с ее осуществлением ночью все время упирали летчики и моряки) в этом случае вряд ли была бы хуже, чем оказалась на самом деле. Как бы то ни было, факт остается фактом: хотя вторжение в Европу американцы могли осуществить с меньшими потерями, даже в сложившихся неблагоприятных условиях действия рейнджеров были выше всякой похвалы. 2-й и 5-й батальоны затем участвовали в качестве ударной пехоты в заключительных боях в Германии до мая 1945-го.

6-й батальон рейнджеров был сформирован и сражался на Тихом океане. В августе 1944 года его подразделения штурмовали японские береговые позиции на Новой Гвинее, затем воевали на Филиппинах, а в декабре 1945 года, уже после окончания войны, одними из первых высадились в Японии.

Вооружение и экипировка

В 1942 году части рейнджеров, находившиеся в Великобритании и действовавшие совместно с английскими коммандос, за неимением собственного спецснаряжения оснащались британскими аналогами. В основном это касалось британских спасательных поясов, пеньковых линей и некоторых мелочей (например, маскировочной сетки английского образца на стальной шлем М-1917, почти идентичный британскому «тазику для бритья»).

Кроме английских спасательных поясов, американские штурмовые десантные части использовали и запасы собственного флота. Уже при проведении десантных операций в Северной Африке и Италии все рейнджеры были снабжены поясом М-1926 фирмы «Firestone Tire & Rubber Со» (г. Акрон, Огайо). Изготовленный из прорезиненного полотна серого цвета, он состоял из двух колбасообразных надувных камер. Пояс автоматически надувался сжатым СО2 из небольшого баллона (после того, как его владелец выдергивал чеку с помощью специального шнура) либо силой легких – через две резиновые трубки, каждая из которых питала воздухом одну из камер. Свободные концы трубок завинчивались пробками. Была предусмотрена и система быстрого спуска воздуха (инструкция к пользованию поясом печаталась на его поверхности). Плечевых лямок не было – М-1926 оборачивался вокруг талии, застегивался впереди пряжкой и опирался на патронные подсумки.

Во время десанта на севере Франции рейнджеры и саперы были вооружены и увешаны снаряжением буквально с ног до головы. Кроме запаса патронов и провианта на несколько дней, они несли на себе большое количество взрывчатых веществ и специального инженерно-саперного оборудования. Все это было необходимо для «прогрызания» сильных немецких заграждений, построенных на направлении главного удара союзников. Поэтому бойцы передовых отрядов получили соответствующую экипировку. Ее основу составлял так называемый штурмовой жилет (прообраз современных разгрузочных жилетов).

Жилет представлял собой застегивающуюся на груди безрукавку из прочного хлопчатобумажного полотна с восемью вместительными карманами. Жилет оказался исключительно практичным: до самого конца войны многие солдаты предпочитали носить боеприпасы и прочие необходимые вещи в его карманах, а не в стандартном пехотном снаряжении. Приталенный покрой жилета позволял владельцу бегать и ползать значительно свободнее, чем с «гирляндами» множества подсумков и сумок. Выпускался он в трех размерах: малый, средний и большой – и застегивался на две пряжки; аналогичные лямки и пряжки были на всех карманах (использование такой застежки давало упавшему в воду бойцу шанс быстро сбросить жилет). В карманы укладывался разнообразный саперный инвентарь: полукилограммовые шашки тринитротолуола, двухсотграммовые заряды пластита с часовым механизмом, запалы в специальном непромокаемом «патронташе», бухты детонационного и запального шнура (различались соответственно белой и черной окраской), электрическая подрывная машинка и многое другое. Два дополнительных маленьких кармашка внизу застегивались на кнопки и служили для переноски двух-четырех шашек ВВ или ручных гранат. Нагрудные карманы снабжались длинными вытяжными лямками для крепления каких-либо нужных предметов.

На спине жилета размещался большой карман, равный по объему пехотному ранцу М1928; нижний карман на уровне талии соответствовал пехотной «сухарной» сумке M1936. На клапане спинного кармана была предусмотрена матерчатая накладка с двумя гнездами: в нее продевали крючки чехла малой саперной лопатки. Деревянную рукоять лопатки фиксировала специальная расстегивающаяся петля на лицевой части кармана. На плечах имелись особые петли с карабинами, к которым можно было прикреплять дополнительную навеску либо ремни нагрудной противогазной сумки. На изнаночной стороне верхней части жилета были устроены гнезда для ношения штыка либо другого длинного предмета.

Далее шли боеприпасы: кроме поясных подсумков от снаряжения образца 1923 года (10 штук), вооруженный самозарядной винтовкой М1 солдат надевал на плечи крест-накрест полотняные «бандольеры» с 6 патронными пачками каждый. Все карманы до отказа набивались коробками с сухим пайком, патронами и осколочными гранатами из расчета на двое-трое суток. Вооружены были и офицеры: кроме автоматического пистолета Colt М1911А1, все командиры имели 7,62-мм самозарядный карабин Garand Ml либо 11,43-мм пистолет-пулемет Thompson М1. Поверх снаряжения надевался спасательный пояс.

На груди все военнослужащие носили «штурмовую» противогазную сумку М7. Этот предмет снаряжения был изготовлен специально для частей, шедших в авангарде вторжения в Северную Францию (пока высаживающиеся солдаты плескались в воде, последняя могла забить фильтры противогаза и вывести его из строя). По этой причине сумка изготовлялась из черной прорезиненной с обеих сторон материи. Для обеспечения герметичности ее широкая горловина сворачивалась в спираль и застегивалась на четыре кнопки – после этого воздух, «запечатанный» внутри сумки, поддерживал ее и плечи солдата на плаву, являясь неплохим дополнением к спасательному поясу. На некоторых образцах даже имелись небольшие вентили, служащие для облегчения впуска-выпуска воздуха. Сумка подвешивалась к плечам с помощью двух перекрещивающихся за спиной лямок, на ее лицевой части черной или желтой краской изображались: сверху вниз – литеры «US», эмблема химической службы армии США, код предмета снаряжения ("U" или «UL»), а также надпись «ASSAULT GAS MASK». Противогаз М5 впервые в практике американцев получил фильтр, привинчивающийся к правой стороне маски (без длинного соединительного шланга). Маска выполнялась из черной резины.

Довершали экипировку «штурмовика» лопатка (прицеплялась к двум гнездам на спинном кармане), индивидуальный пакет, фляга, штык для винтовки и обязательно штурмовой нож М3: все это подвешивалось к поясному ремню. Сержанты и младшие офицеры, как правило, получали ножницы для резки колючей проволоки (подвешивались к поясу в специальных подсумках). Многие рейнджеры вдобавок к этому несли одну-две секции удлиненных подрывных зарядов или альпинистское снаряжение. Экипированные таким образом солдаты на рассвете 6 июня 1944 года пошли в лобовую атаку на немецкие пулеметы в секторе «Dog Green». Рейнджеры носили на касках такую же систему обозначения званий, как и десантники (широкая вертикальная белая полоса на тыльной части шлема у офицеров, горизонтальная – у сержантов). На лобной поверхности шлема наносили маленькие знаки различия офицеров. Для полной ясности в рейнджерских батальонах поверх полосы рисовали еще и тактический знак части: желтый ромб с номером батальона внутри. Благодаря такой системе все рейнджеры, залегшие под огнем и перемешавшиеся с солдатами других частей, теоретически могли постепенно сбиваться в кучки и приступать к выполнению боевой задачи.

Высадочные офицеры береговой охраны также получали разнообразное снаряжение. Поскольку в их задачи входило управление подходом десантных барж с берега, каждый офицер был снабжен множеством сигнальных средств: коротковолновым передатчиком «уоки-токи» (ВС-611), сигнальными 40-мм пистолетом A/N M8, фонарем, свистком и т. д. Кроме того, «бичмастеры» имели полный набор необходимых на плацдарме вещей,таких, как карабин, пистолет, противогаз, патронные подсумки, компас, бинокль, планшет с картами, сухой паек, фляга, каска и многое другое. Стальной шлем USM1 окрашивался в серо-зеленый «морской» цвет, на нем желтовато-коричневой краской изображались небольшой щит береговой охраны и офицерские знаки различия.

Униформа

Солдаты и офицеры рейнджерских батальонов, в отличие от британских коллег, носили скромную стандартную пехотную униформу без каких-либо специфических деталей наподобие беретов и прочей мишуры. Правда, многие рейнджеры как на Тихом океане, так и в Европе предпочитали носить штаны тропического фасона «herringbone twill» («рыбья кость») из-за их чрезвычайно вместительных набедренных карманов. В общем, на этом различия в обмундировании с остальной армией исчерпывались, зато для нужд элитных частей было разработано множество описанных выше специальных предметов снаряжения.

Рейнджеры, принимавшие участие в дьеппских событиях 1942 года, еще не имели никакой специальной экипировки, кроме некоторых британских образцов. Униформа могла быть как старой общеармейской, так и фасона «рыбья кость». В то время рейнджеры отличались значительными отступлениями от предписанных образцов одежды: не носили гетры, вместо пилоток надевали вязаные английские «рыбацкие» шапочки (для лучшей идентификации союзниками на поле боя). Впоследствии их роты приобрели вполне «регулярный» вид в соответствии с порядками, заведенными в сухопутных войсках: расхлябанные и одетые «с бору по сосенке» английские коммандос неприятно поражали американских офицеров, привыкших к единообразию военной формы (как известно, еще в 1942 году в душных джунглях тихоокеанских островов солдат армии США пытались заставить носить форменные галстуки, а генерал Паттон в 1943-м требовал от всего тылового персонала обязательного ношения предписанных стальных шлемов).

Как и все другие соединения и части армии, батальоны рейнджеров имели собственные эмблемы. Последние носили у плечевого шва левого рукава (служебный китель или полевая куртка) либо на левой стороне груди (короткая танковая куртка Ml941). 2-й батальон рейнджеров отличался синей ромбической нашивкой с желтыми окантовкой и надписью «RANGERS». 4-й батальон в качестве эмблемы имел темно-синюю витую ленту с красной каймой и желтой надписью «4th RANGER Bn».

Были и другие отличия: например, солдаты того же 4-го батальона покрывали стальные шлемы вместо сетки темно-зеленым матерчатым чехлом, носили укороченные гетры, а лица его ветеранов часто украшали усы.

Саперы штурмовых подразделений тоже имели собственную символику, в которой угадывалось влияние эмблематики британских коммандос. Так, армейские саперные части, привлекаемые к морским десантам, на левом рукаве либо над карманом полевой формы носили синюю нашивку с вышитыми золотой нитью орлом, автоматом «Thompson» и адмиралтейским якорем: почти точная копия эмблемы Штаба объединенных десантных операций. Солдаты амфибийных частей сухопутных войск таким же образом носили овальную белую нашивку с синей каймой и красным силуэтом морского конька. Обе эмблемы предназначались исключительно для ношения с полевым обмундированием.

Высадочные офицеры носили защитное обмундирование военно-морского флота со знаками различия береговой охраны. Униформа имела зеленоватый цвет и включала в себя штормовку с двойной застежкой: на «молнии» и пуговицах, а также брюки с расстегивающимся нагрудником и помочами, похожие на спецодежду рабочих. Подо всем этим офицеры носили горчично-оливковую рубашку с черным галстуком и золотистыми знаками различия на вороте (аналогичны сухопутным). В качестве головного убора применялась такого же цвета пилотка: с левой стороны к ней прикалывался золотистый орел береговой охраны, с правой – обозначение звания. Часто носили и офицерскую фуражку с черным околышем, оливковой тульей, золотистым ремешком и вышитой кокардой. На левом рукаве высадочные офицеры и их помощники имели синюю повязку с желтой надписью «BEACHMASTER» либо «BEACHMASTER ASSISTANT», а прочие чины – черную повязку с серебристой вышитой шифровкой «U.S.C.G.».