Текст книги "Вовка Грушин и другие (сборник)"

Автор книги: Юрий Сотник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Учитель плавания

Мы с Витей Гребневым и еще пятнадцать ребят из школьного туристического кружка собирались в большой лодочный поход по речке Синей. Нам предстояло подняться вверх по течению на семьдесят километров, а потом спуститься обратно.

Грести против течения – дело нелегкое, особенно без тренировки. Но тут-то нам с Витей и повезло. За две недели до начала похода муж моей сестры купил двухвесельную лодку. Он позволил нам кататься на ней, пока у него не начался отпуск. И вот мы с Витей уже несколько дней тренировались в гребле.

Правда, тренировался больше я один. Витя – малый упитанный, грузный и не то чтобы ленивый, а какой-то флегматичный. Он предпочитал быть за рулевого. В одних трусах, в огромной соломенной шляпе, привезенной его мамой из Крыма, он сидел на корме, правил и командовал:

– Вдох, выдох! Вдох, выдох!

Я размеренно греб, стараясь правильно дышать и не зарывать весел в воду.

Хорошо было в тот день на речке! Слева медленно полз назад высокий, обрывистый берег, на котором среди зелени белели домики городской окраины. Справа берег был низкий, заболоченный. Там у самой воды, словно тысячи зеленых штыков, торчали листья осоки; за осокой тянулся луг, а за лугом виднелись ржаные поля. Иногда к нам на борт садилась отдохнуть стрекоза или бабочка, иногда из воды выскакивала рыба, словно для того, чтобы взглянуть, кто это плывет на лодке.

Мы проплыли под небольшим пешеходным мостиком. Здесь город кончался. Дальше на левом берегу зеленели огороды, а внизу, под обрывом, тянулся узкий пляж с чистым песком. По выходным дням на этом пляже собиралось много купающихся, но сейчас тут были только два человека: Сережа Ольховников и Женя Груздев.

Мы причалили недалеко от них, вытащили лодку носом на берег и сели на песок, но ни Сережа, ни Женя нас не заметили. Они стояли метрах в трех от берега. Долговязому Сергею вода была по грудь, а коротенькому Женьке – по горло. Оба они отплевывались, тяжело дышали, и лица у них были совсем измученные.

– Ты… ты, главное, спокойней! – говорила торчащая из воды круглая Женькина голова. – Ты не колоти по воде, а под себя подгребай, под себя подгребай!

Сергей ничего не отвечал. Он смотрел на Женьку злым левым глазом. Правый глаз его был закрыт длинным мокрым чубом, прилипшим к лицу.

– Давай! – сказала Женькина голова. – Еще разочек. Главное, спокойно!

Сергей лег на воду и с такой силой заколотил по ней длинными руками и ногами, что брызги полетели во все стороны метров на пять, а Женькина голова совсем исчезла в белой пене. Но он продолжал выкрикивать:

– Спокойно!.. Подгребай! Не торопись, под себя подгребай!

Сергей быстро пошел ко дну. Женька хотел его поддержать, но по ошибке схватил не за руку, а за ногу.

Наконец они вылезли на берег. У обоих кожа была синяя и покрыта пупырышками. Они теперь заметили нас, но даже не поздоровались. Сергей сел на песок рядом с Витей, обхватив ноги руками и положив подбородок на колени. Женька остался на ногах. Оба они стучали зубами.

– Не па-па-па-падай духом! – сказал Женька. – Постепе-пе-пе-пенно научишься.

– По-по-подохнешь от та-такой науки!

Мы с Витей переглянулись. Витя лег на спину и стал пригоршнями сыпать песок себе на грудь.

– Да, Сереженька, – сказал он, – хорошую шуточку с тобой твой друг устроил!

– Убить его ма-ма-мало, та-та-такого друга!

Мы с Витей опять переглянулись, и я подумал про себя: «Кому-кому, а Витьке повезло в дружбе. Кто-кто, а я-то уж никогда не подведу его, как Женька подвел Сергея».

Сергей и Женька тоже собирались в лодочный поход. Пеших экскурсий и походов в нашей школе всегда проводилось очень много, а лодочный устраивался впервые. Нечего и говорить, с каким увлечением мы все к нему готовились, с каким нетерпением ждали первого июля, на которое был назначен старт. Сергей был одним из самых заядлых наших туристов, а тут он прямо помешался на лодках, на рыболовных снастях, на всяких фарватерах, ватерлиниях и кильватерных колоннах.

Дней за десять до начала похода все собрались в пионерской комнате. Начальник похода – учитель географии Трофим Иванович распределил обязанности и сказал, какие вещи нужно взять. Вдруг он приложил ладонь ко лбу:

– Да, товарищи, о самом главном я и забыл! Поднимите руку, кто не умеет плавать!

Никто не поднял руку. Я знал, что Витя плавать не умеет, но, конечно, не стал его выдавать. А Женька вдруг повернулся к Сергею и громко сказал:

– Сережка! Ну, чего ты прячешься? Ты же не умеешь плавать!

Сергей страшно покраснел. Он так посмотрел на Женьку, что у другого язык отнялся бы, но Женька продолжал:

– Чего ты злишься, Сережка? Ну, чего ты злишься? Скажешь, конечно, что я плохой товарищ, раз тебя выдаю! А я тебе отвечу: ведь до похода не два дня, а целых десять – значит, ты можешь научиться плавать. Ты вот все говоришь, что уже учился, что у тебя ничего не получается, потому что ты худой, но тяжелый, и что у тебя удельный вес слишком большой для плаванья. А я тебе скажу: враки все это. Просто у тебя настойчивости нет. Ну и вот! Случится с тобой что-нибудь, на чьей совести это будет? На моей.

– Евгений прав, – сказал Трофим Иванович. – Делу помочь нетрудно, я уже договорился с Василием Васильевичем. Ты завтра, Сергей, зайди к нему домой в десять утра. Отправитесь на речку заниматься плаваньем. Но предупреждаю, друг: если ты к двадцать восьмому числу не научишься хотя бы держаться на воде, тогда уж извини. На реке всякое может случиться.

Когда окончилось собрание, Сергей ушел из школы, даже не взглянув на Евгения.

На следующее утро он отправился к преподавателю физкультуры, но оказалось, что Василий Васильевич заболел ангиной и лежит в постели. Тогда Женька сказал Сергею, что он сам научит его плавать. Сергей сначала и разговаривать с Женькой не захотел, но потом согласился. Как-никак, а Женька был одним из лучших наших пловцов.

С тех пор во время наших тренировок мы с Витей каждый день видели, как они мучаются. Вот и теперь мы смотрели на них и очень сочувствовали Сергею. До начала похода осталась только неделя, а он все еще плавал, как топор.

Вите было хорошо! Он поступил в нашу школу этой осенью, и никто, кроме меня, не знал, что он не умеет плавать.

Женька прилег на песок, подперев голову рукой. Сергей по-прежнему сидел, положив подбородок на острые колени.

Он сказал, ни к кому не обращаясь:

– Я все свои деньги истратил на этот поход… Литературу купил, удочки… А теперь… теперь все прахом пошло!

– Ничего не прахом. Научишься, – ответил Женька.

Сергей повернулся к нему и вдруг закричал тонким, почти плачущим голосом:

– «Научишься, научишься»! Уже три дня из реки не вылезаем, а чему я научился? Чему? Воду литрами глотать – вот чему я у тебя научился!

Женька спокойно разглядывал на ладони какую-то песчинку.

– Ты, главное, духом не падай. Еще неделя впереди.

– «Неделя впереди, неделя впереди»! – опять закричал Сергей. – Говорят тебе, что у меня организм такой! Не приспособлен я к плаванью.

– Выдумываешь ты все. «Организм»! – проворчал Женька.

Тон у него был такой спокойный и уверенный, что я не выдержал:

– А откуда ты знаешь, что он выдумывает? Может, и правда у него удельный вес слишком большой!

– Тебе хорошо говорить: «Не падай духом»! – проворчал Виктор. – Ты-то в поход пойдешь. Подвел товарища, чтобы принципиальность свою показать, а теперь утешает: «Не падай духом»!

Женька встал, отряхнул песок с трусов, натянул на ноги старые черные брюки, закатанные до колен, и, не надев рубашки, стал подниматься по тропинке, ведущей с пляжа наверх.

– Обиделся! – усмехнулся Виктор.

– Женя! Куда ты? – окликнул я.

– Домой. Сейчас приду.

Женькин дом был совсем недалеко.

Минут через десять он вернулся. Он нес длинную толстую веревку, свернутую в кольцо. Он остановился над Сергеем и сказал усталым голосом:

– Вставай! Пошли.

Сергей только голову приподнял:

– Куда еще?

– По новому способу учиться.

– По какому еще способу?

– У тебя на мелком месте ничего не получается: ты, чуть что, ногами на дно становишься. Теперь давай на глубоком месте попробуем. Я тебя спущу на веревке с моста, а ты старайся плавать. Как пойдешь ко дну, я тебя вытащу.

– Ничего не выйдет, – сказал Сергей и отвернулся.

Женька подождал немного, потом повысил голос:

– Идем! Слышишь? Долго я над тобой буду стоять?

Тут уж мы с Виктором поддержали Женьку.

– В самом деле, Сергей, почему не попробовать! – сказал я. – Мне говорили, что такой способ помогает.

– Чудак человек! – сказал Виктор. – Последнюю надежду теряешь. А вдруг все-таки научишься да пойдешь в поход?

Как видно, Сергей не захотел терять последнюю надежду. Он поднялся, и Женька обмотал его грудь веревкой, завязав тройной узел на спине.

– Идем! А вы, ребята, стойте на всякий случай поближе к воде.

Дойдя с Сергеем до середины моста, Женька остановился:

– Тут будем. Здесь глубоко. Полезай!

Я знал, что под мостом Сергею было не больше чем по шею, да и вообще в нашей речке возле города трудно найти место, где было бы глубже. Сергей с опаской посмотрел вниз, и я подумал, что он сейчас увидит дно. Однако вода была довольно мутная. Сергей потоптался некоторое время на месте и, вздохнув так громко, что даже мы с Виктором услышали с берега, перенес через перила сначала одну ногу, потом другую. Стоя за перилами, он снова посмотрел на воду, потом на Женьку.

– Полезай, полезай! – сказал тот.

Сергей обхватил руками сваю и пополз вниз, а Женька начал постепенно вытравливать веревку, но так, чтобы она оставалась все время натянутой.

Вот Сергей погрузился в воду по плечи. Перегнувшись через перила, Женька наблюдал за ним.

– Плыви! – скомандовал он.

Сергей забарахтался было, но как только Женька ослабил веревку, он снова обнял сваю и повис на ней.

– Отпусти сваю! – сказал Женька.

Сергей молчал и отплевывался.

– Отпусти, говорю! Что ты вцепился?

Сергей отпустил сваю и со страшной силой заколотил руками и ногами по воде. Женька быстро оттащил его подальше от сваи и закричал:

– Спокойно! Спокойно! Плавно под себя подгребай, плавно!

Но Сергей уже не слышал его – он исчез под водой, только круги пошли от веревки. Женька подождал секунды две, надеясь, что он выплывет, затем вытащил своего ученика на поверхность.

– Отдохни немного, – сказал он.

Сергей отдохнул, а потом Женька снова скомандовал ему: «Плыви!» – и снова тот начал барахтаться, а его учитель кричать: «Спокойно! Под себя подгребай!» И снова Сергей исчез под водой, и снова Женька вытащил его, перепуганного и задыхающегося. Так повторялось много раз.

Минут через пятнадцать Сергей таким голосом крикнул: «К черту! Не могу больше!», что Евгений тут же подтащил его к свае и помог взобраться на мост.

– К че-че-черту все это плаванье! К че-че-черту весь этот по-по-ход! – сказал Сергей и стал быстро ходить по пляжу, чтобы согреться.

Женька сел на песок. Он весь блестел от пота, и вид у него был такой усталый, что ни я, ни Витя больше не решались его ругать.

– Не надо мне никакого похода! – повторил Сергей, проходя мимо.

Мы посмотрели ему вслед. Витя негромко сказал:

– Сейчас говорит «не надо», а как будет старт, заболеет с горя.

– Конечно, – ответил я. – Во всех наших путешествиях он самый активный был. А тут все пойдут, а он один будет дома сидеть.

Женька машинально сгребал руками песок, строил из него пирамиду.

– А я, думаете, пойду, если Сергея не возьмут? – сказал он, не поднимая головы. – Думаете, у меня совести нет?

Скоро Витя отошел от нас и принялся вычерпывать консервной банкой воду из лодки. Женька о чем-то думал, поглядывая то на лодку, то на ушедшего в другой конец пляжа Сергея. Вдруг он, понизив голос, обратился ко мне:

– Отдохнем чуток и еще один способ попробуем. Только вы мне помогите.

Я присел перед ним на корточки:

– А что за способ?

– Мне Юрка Поспелов рассказывал. Говорит, его так отец научил. Посадил в лодку, отплыл от берега и выбросил его за борт. Юрка подумал, что там глубоко, стал изо всех сил барахтаться, чтобы жизнь свою спасти, и поплыл. Поможете?

– Помочь, конечно, поможем. Только где ты найдешь глубокое место?

– А глубокого как раз и не нужно искать. Нужно только сказать Сергею, что там с ручками.

– Против ивовых кустов есть такое место, – сказал я. – Там вода какая-то зеленая, темная, кажется, что и дна нет, а на самом деле совсем неглубоко.

Договорившись обо всем, мы окликнули Сергея и предложили ему покататься. Сергей ответил, что для него «плавать на лодке – значит только растравлять себя», но тут же стал помогать Виктору вычерпывать воду. Покончив с водой, они столкнули лодку и забрались в нее. Нам так и не удалось предупредить Витю о том, что мы задумали. Мы усадили Сергея править, я примостился рядом с ним на корме, Женька сел на весла, чтобы быть поближе к нам, а Витя расположился на носу.

До ивовых кустов было метров пятьсот. Наша лодочка, тяжело нагруженная, сильно осевшая, медленно подвигалась против течения. Песчаный пляж кончился. Справа потянулся почти отвесный глиняный обрыв со множеством крошечных пещерок. Десятки ласточек носились в этом месте над рекой, то пикируя к самой воде, то высоко взлетая. Временами какая-нибудь из них исчезала в одной из пещерок и через несколько секунд выпархивала оттуда снова.

Наконец мы добрались до места, где под обрывом росли кусты ивы, окунувшие нижние ветки в воду. Я мигнул Женьке и, как было условлено, громко спросил:

– Женька! А что, здесь глубоко?

– У-у!.. – протянул он. – Тут даже я не доныриваю.

Сергей посмотрел на темную воду.

Мы с Женькой перемигнулись. Я обеими руками уперся Сергею в плечо и толкнул его.

– Ой, что ты делаешь! – вскрикнул он и вцепился в борта.

Лодка сильно качнулась.

– Хватит дурить, вы! Перевернемся! – сказал Витя, но Женька вскочил и бросился ко мне на помощь.

Я отклонился в сторону и всем корпусом что было силы толкнул Сергея в бок…

Раздался крик, я почувствовал, что куда-то лечу, потом вокруг меня зашумела вода.

Окунувшись, я стал на дно. Вода была мне по грудь. Через секунду в метре от меня показалась Женькина голова.

– Где Сережка? Сережки нет! – сказал он и нырнул.

Я оглянулся и не увидел ни Виктора, ни Сергея. Только лодка плыла кверху килем да Витина соломенная шляпа. Я тоже нырнул и увидел илистое дно, редкие кустики каких-то водорослей да Женьку, проплывшего мимо меня, словно огромная лягушка. И больше ничего и никого!

Мы вынырнули одновременно друг против друга. Лицо у Женьки было серое.

– Сережки нет… Сережка утонул! – сказал он хрипло.

– И Витьки нет! – ответил я, глотая воздух.

Мы снова нырнули.

Чего я только не передумал за эти несколько секунд, пока был под водой! Иной раз за целый день столько не передумаешь. И о том, что́ я скажу Витькиным родителям, и о том, что, если бы я выучил его вовремя плавать, все обошлось бы благополучно, и о том, что мы с ним не доделали фотоаппарата под кинопленку, и о том, что же теперь будет с Женькой и с Сережиной мамой, и о том, каким образом все-таки могли утонуть два здоровенных малых в таком мелком месте.

Почувствовав, что вот-вот открою рот и вздохну, я снова стал ногами на дно и оглянулся. Берег был пуст. Не увидел я никого и на воде. Но из-за перевернутой лодки, которая шла боком к течению и которую отнесло уже метров на двадцать, доносились два испуганных, сердитых голоса:

– Женька! Володька! Сюда!

– Женька, где ты там?

Женькина голова на секунду появилась над водой:

– Нету их!

Голова снова исчезла.

Женька, наверно, сам умер бы под водой от разрыва сердца, если бы я насильно не вытащил его. Только теперь он услышал крики и все понял. Быстрыми саженками мы догнали лодку, поймав по дороге плывшее отдельно весло и Витькину соломенную шляпу. Обогнув лодку, мы увидели возле кормы – Сергея, а возле носа – Виктора. Уцепившись за борт, они били по воде ногами.

– Становитесь на дно. Здесь мелко, – сказал Евгений.

Мы с Женькой страшно переволновались, пробыли под водой, наверно, в общей сложности минуту, потом гнались за лодкой и теперь тащили ее к берегу из последних сил.

Я только и думал о том, как бы преодолеть эти пять-шесть метров, отделявших нас от берега, и лечь на узкой, поросшей травой полоске земли под обрывом. Наконец мы добрались, но и тут нам не сразу удалось отдохнуть. Едва мы вышли на берег, как Сергей начал наступать на нас, приговаривая:

– Я вам покажу, как такие шуточки шутить! Я вам покажу, как такие шуточки шутить!

Он даже шлепнул меня ладонью по затылку. Витя вытряхивал из своей шляпы воду и громко одобрял Сережку:

– Так им!.. Дай им еще! Знают, что люди плавать не умеют, и такие штуки выкидывают!

Потом они вскарабкались на обрыв и ушли. В другой раз ни я, ни Женька не спустили бы Сергею такого обращения, но теперь нам было все равно. Мы не окликнули их: мы рады были, что они ушли. Сели на траву и стали отдыхать.

…На следующий день я зашел к Вите, чтобы объяснить ему вчерашнее происшествие и позвать тренироваться в гребле. Его не оказалось дома – мать послала в магазин. Я оставил записку, в которой сообщал, что буду ждать его возле мостика, и, взяв лодку, отправился туда.

На пляже я увидел такую же картину, что и вчера: по грудь в воде стоял Сергей, а возле него торчала Женькина голова.

– Ты не волнуйся. Ты вот так делай. Вот так! Смотри!

Женька медленно проплыл около Сергея.

– Ну, а я не так, что ли, делаю?.. Я же так и делаю!

– Значит, не так. Ну давай! Еще раз!

Через несколько минут сверху спустился Витя. Я стал рассказывать ему, почему мы вчера перевернули лодку и как мы искали его и Сергея на дне реки. Рассказывал я долго, подробно и вдруг остановился.

Все время мы слышали, как Женька выкрикивает свое обычное: «Не волнуйся!», «Подгребай!», «Держи руки под водой!», а тут он вдруг закричал:

– Ну-ну-ну-ну! Ну еще… Ну так! Ну-ну-ну-ну!

Мы оглянулись на речку, но Сергея не увидели. Однако через секунду он высунулся из воды.

– Что? Проплыл? – спросил он почему-то испуганным тоном.

А Женька так же испуганно ответил:

– Сережка, честное пионерское! Метра полтора!

Сергей ничего не сказал. Он откинул чуб со лба, лег на воду и, взбивая ногами пену, страшно вытаращив глаза, то открывая рот, то надувая щеки, двинулся к берегу.

– Сережка! Хочешь – верь, хочешь – не верь! Два метра!

Похоже было, что Сергей и в самом деле не поверил. Стоя уже по колени в воде, он с улыбкой посмотрел на нас и спросил:

– Проплыл? Да?

– Чудак! Конечно, проплыл!

Женька вышел на берег и бросился на песок.

– Всё! – сказал он. – Теперь он и сам из воды не вылезет.

Женька не ошибся. Мы уже начали кричать Сергею, что он весь посинел, что он зря так переутомляется, но Сергей все барахтался, все барахтался и с каждым разом, несмотря на утомление, держался на воде все дольше.

– Женька! Друг! – закричал он неожиданно, выскочил на берег, обнял Женьку и стал кататься с ним по песку.

Когда Женька кое-как от него отбился, Сергей стал один прыгать и кувыркаться. Наконец он уселся, улыбаясь, весь облепленный песком.

– С девяти лет не мог научиться! – выкрикивал он. – Теперь посмотрим, Трофим Иванович!.. Отдохну немного – на боку попробую! Женька! Женечка! Друг! – И он снова бросился обнимать Женьку и катать его по песку.

Согревшись, Сергей опять бросился в речку. Женька лежал, подперев голову рукой, улыбался, помалкивал и, как видно, был очень доволен, что ему не надо лезть в воду.

Переговариваясь с Сергеем, давая ему всякие советы, я не сразу заметил, что Витю что-то не слышно. Я оглянулся на него. Витя сидел грустный, притихший и покусывал поля своей огромной шляпы.

Я догадался, о чем он думает. О том, что теперь он один из всего нашего туристического кружка не умеет плавать, и, может быть, о том, что, будь у него такой друг, как Женька, он бы уже плавал.

Я мигнул Женьке и сказал:

– Виктор, а тебе Женя говорил о проверке?

– О какой еще проверке? – спросил он нехотя.

– Ну, о том, что Трофим Иванович собирается перед походом всех по плаванью проверить.

– Врешь!

– Не веришь? Спроси Женьку.

– Ну да, – отозвался тот. – Двадцать восьмого в двенадцать ноль-ноль будет проверка! Я вчера Трофима Ивановича встретил, и он мне сказал.

Витя посмотрел на меня, на Евгения, помолчал…

– Женька! Поможешь, а? А то меня Володька пробовал учить, да ничего как-то не вышло.

Женя не сразу ответил. Он поковырял пальцем в песке, извлек оттуда половинку ракушки, осмотрел ее, отбросил и, вздохнув, медленно поднялся.

– Давай! Иди, – сказал он усталым голосом. – Ты, главное, не волнуйся. Дыши спокойно и подгребай под себя.

Витя научился быстрее Сергея: он поплыл на следующий день.

1950 г.