Текст книги "Вечный Злодей (СИ)"

Автор книги: Юрий Винокуров

Соавторы: Станислав Кемпф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Он мне не друг, – возразил я. – И что-то я не помню, чтобы тебя жизнь ломал. Я вообще не помню кто ты. Вот имя откуда-то помню, а кто ты не помню.

– А вот это ты не помнишь? – яростно заорал лысый кот и сорвал с груди какой-то амулет, потрясая им у себя над головой.

Раздалось мелодичное дилиньканье.

– Похоже на два яйца, золотых или позолоченных, – прищурился Фриц. – Отсюда трудно разглядеть.

– Это мои, это мои яйца, залитые золотом, чтобы не пропали! – истерично заорал кот.

– Фу, – скривился я.

– Фу-у-у! – сказала Ла Виста.

И все остальные выразили примерно такое же мнение.

– Ты зачем это сделал? – уточнил я.

– А что я мог сделать? При перерождении они не восстанавливаются. – Видишь?

Он кивнул себе в промежность, где было подозрительно пусто.

– Как мне теперь продлевать род Чгуков?!

– Да я что-то и самок тут особо не вижу, – огляделся я. – Ты сам с собой продлевать собрался?

– У меня были самки, они были похоронены со мной в гробнице, но что-то пошло не так.

– Слышь, дружище, – тихо шепнул я Алексу. – Кажется, мы его невест тогда выкопали.

– Похоже на то, – сказал Алекс. – Не волнуйся, с кошкодевками все в порядке. Я их регулярно трахаю!

– АХ ТЫ…

– Чо ты гонишь? – шепотом осведомился я у Фрица. – Ты же их забыл в том городишке.

– Мой дорогой друг, это как в том анекдота про старика, который может три раза за ночь – главное говорить, что ты тоже можешь.

Но было уже поздно – разъяренный котяра бросился в атаку. Его тело изменилось, покрывшись какой-то блестящей хренью. Пальцы удлинились, превратившись в клинки.

Первый же удар снял с Кучерявого скальп.

– Сука, – заорал временно не кучерявый друг и отвесил коту пинка и что характерно – попал.

Тот пролетел далеко, шмякнулся об стену, сполз и снова бросился в атаку.

Ну, и мы вступили в бой. Это был ОЧЕНЬ вёрткий противник. Он был похож на каплю воды, которая реально изменялась, вытягивала в нужную сторону руки и невероятным образом изгибалась, уходя от наших атак.

– Сраный кастрат! – заорал Алекс, когда очередной выпад распорол ему кожу и броню на груди так, что из-под неё показались ребра.

– Волк, не тупи, долбани его Пузырём!

– Да я уже как-то попробовал, – сказал я. – Но у меня тоже не получилось.

Эта чёрная прослойка неведомого вещества, которая растеклась по всему телу Бингуса, не давала моему Пузырю отрубить его от сил, то есть был полностью бесполезен, даже близко не ослабляя или как-либо замедляя его.

– И что нам делать? – расстроился Алекс.

– Очевидно же, превозмогать! – крикнул я. – Забыли, что это такое? Всё слишком просто в последнее время даётся.

– Слабоумие и отвага! – заорал Бобби и громко крикнул: – Фас!

Демон бодро заскакал к Бингусу. схватил его лапой, поднёс ко рту и откусил тому голову.

– Ёба… – только и сказал я, опустив меч. – Это чё за херня?

Тело Бингуса, пошло волнами и исчезло. За троном послышалось какое-то шевеление, и он выскочил оттуда живой и невредимый.

– Читеры! – заорал он. – Нельзя использовать против меня моё же творение.

– Читер – это моё второе имя, – хмыкнул я. – Ну-ка, Бобби…

Тело Бингуса ещё не успело пойти разводами, как Демон схватил его ещё раз и откусил голову во второй раз.

На этот раз из-за трона сначала показалась какая-то белая тряпка.

– Переговоры!

– Переговоры? – я улыбнулся. – Я люблю переговоры.

Кот осторожно вышел из-за трона, и я шепнул Бобби:

– Ну-ка, ещё разок.

– Фас! – заорал Бобби и Демон откусил Бингусу голову в третий раз.

– Эй, чё начинается? – раздалось из-за трона. – Я же парламентёр, так нельзя!

– А бросаться на гостей можно? – парировал я. – Считай, это был воспитательный момент. Вылазь уже, на этот раз не тронем.

Бингус осторожно вышел и неторопливо пошёл к нам. Бобби глянул на меня весело.

– Ну что, Волк, «Фас» ещё раз?

– Одобряю, но нет, мой маленький кровожадный друг, – сказал я. – Нам с этого лысого ещё информация нужна.

Когда кот подошёл ближе, я продолжил:

– Лыска, да не обижайся, я правда не помню. И честно говоря, отсутствие у тебя яиц доставляет мне чисто мужскую и очень солидарную боль. Поверь, я бы так с тобой никогда не поступил. Скорее всего это этот… Бульдог во всём виноват, вот!

– Не, он тоже не виноват, – покачал головой Бингус.

– Почему это?

– Да потому что он такой же солидарный, как и ты. Вы вообще, как два брата-близнеца. Надеюсь, ты это уже заметил?

– Заметил, – сказал я. – И меня это немножко пугает.

– Чего припёрлись-то? – уже абсолютно беззлобно спросил Бингус. – Всю мою шоблу раскидали, выращивать теперь их заново. Это ж сколько столетий потратить придётся…

– Слушай, уважаемый лысый кот, – хмыкнул я. – Собственно, мы чё пришли? Хоть ты и так думаешь, что Бульдог не виноват в твоём кастрировании, но есть у меня мнение, что он просто прикидывается добряком. Всё это не просто так. И мне надо его найти. Поможешь?

Бингус посмотрел на меня просто так.

– Может и помогу. А вы мне что?

– Фриц отдаст тебе твой кошко-гарем.

– Э, ты чё, хорошо же сидели! – возмутился Фриц.

– Отдаст, отдаст, он всё равно их не трахает.

– Я хотел, честно! – сказал Фриц.

– Ой, замолкни, – сказал я и повернулся к Бингусу. – пойдёт?

– Не, ну дело-то хорошее. Массаж они хорошо умеют делать. Вот только… – он многозначительно посмотрел себе между ног на отсутствующие причиндалы.

– Ла Виста, – я повернулся к своему ангелу.

– Чего сразу Ла Виста? – скривилась она. – Он мне вообще не нравится. Да и смысла от него…

– Не части! – устало сказал я. – Ты можешь подправить его, чтобы при воскрешении у него отрос его отросток.

Ла Виста на секунду задумалась.

– Ну, в принципе могу.

– Что она может? – настороженно, с большой надеждой спросил лысый кот.

– Да хер она тебе отрастить сможет, вот что.

– Да ладно? – спросил он.

– Прохладно, – вырвалось у меня. – Ну что, сделка? Мы тебе хер, а ты нам информацию.

– Договорились!

– Действуй, – сказал я ангелу.

Она начала проводить какие-то манипуляции, невидимый нам воздух перед ней засветился, и она хлопнула в ладоши.

– Всё!!!

– Что, всё?

Мы синхронно посмотрели Чгуку между ног, там ничего не появилось.

– Всё готово, – она закатила глаза, – Ну, блять, он же не сразу вырастет. Его убить надо и при воскрешении появится.

– Можно я, – сказал Кучерявый, который напялил свой скальп себе обратно на голову, а Гадя залила какой-то заживляющей жидкость. – Он мне причёску испортил.

– Да ради бога, – кивнул я.

Удар! И за троном раздалось копошение.

– Ну что там? – нетерпеливо крикнул Фриц. – Большой вырос?

– Нормальный, – раздался радостный голос из-за трона, после показался сначала хер, а потом уже сам лысый кот.

– Ух ты ж бля, – не выдержал я. – Надень трусы, козёл.

– У меня нет, – заорал Бингус. – До этого не нужно было.

– Хм, кажется, я немного перестаралась, – сказала Ла Виста.

– Немного? – заржал Фриц. – Как он теперь ходить будет?

– Нормально буду! – сказал Бингус. – Я его к ноге примотаю.

– А когда он у тебя встанет, ты на одной ноге прыгать будешь? – заржал Фриц.

– Не знаю, – задумался Бингус. – Придумаю что-нибудь. Но поверьте, это приятные хлопоты.

Я порылся у себя в рюкзаке и бросил ему плащ.

– Слышь ты, эксгибиционист недоделанный, завернись.

Бингус завернулся. Это не сильно помогло, впереди у него плащ выпирал большим бугорком.

– Давай я по нему тресну или отрежу. При следующем возрождении снова возникнет, – скривился Фриц.

– Не надо ни бить, ни отрезать! Всё нормально, – Бингус зашуршал под плащем, и по моим представлениям заправил свой хобот себе в рукав. Короче, слушайте сюда, – сказал он. – Пока вся Семья не будет в сборе, вы не встретитесь с вашими извечными противниками, – глубокомысленно высказался лысый кот.

– Ты не умничай, – скривился Фриц. – А то Виста как перепрограммировала, так и обратно перепрограммирует. Ты точно скажи, что делать.

– Вас не хватает, – ткнул в нас рукой лысый кот.

– Кого не хватает? – уточнил я.

– Ну, во-первых, твоей жены.

– Фух, я точно знал, что она есть, – сказал я и повернулся к Ла Висте. – Слышала? Я не просто отмазываюсь, я по делу.

Та надула губы и скрестила руки на груди презрительно буравя меня взглядом.

– А ещё, – Бингус на секунду задумался, – три пиздюка. Да, точно. Три малолетних дегенерата, точнее два дегенерата и одна дегенератка. Вот их точно не хватает, чтобы джекпот вышел.

– Джек что? – уточнил Куча.

– Пот, дурень, – скривился Бингус. – Жена и три юных человека. А тогда вы сами уже поймёте что делать.

Я повернулся к Ла Висте.

– Ты понимаешь, о чём он?

– Я все ещё на тебя злюсь, – сказала Ла Виста, – но ради дела отвечу. Да, понимаю. Сейчас, когда он говорит, я начала разбираться и увидела «трояна», который рассосётся как раз, когда при нашем слиянии он дезактивируется.

– А дальше что?

– Хрен его знает, – сказала Ла Виста. – Но, по крайней мере, кот дело говорит. Как только мы все соберёмся вместе, то мне уже станет понятно что делать.

– Ну и где искать, – я покосился на Висту, – для начала этих пиздюков, а потом ещё жену?

– Ну, так и быть уж, – сказал кот, – я вам помогу.

И щёлкнул пальцами. Перед нами загорелся портал.

– Это куда?

– Это куда вам надо, – ответил он.

– А жена где?

– А жена только после моего гарема, – сказал кот.

– Слышишь, лысый, не бузи, – сказал я. – Отправим мы тебе твой гарем. Опять пилить сюда и с этим странным шаолинем драться мне совсем не хочется.

– Так и не нужно, – Бингус подбежал к своему трону, критично его осмотрел и вырвал из него один из черепов, который метнул мне. – Вот, разломаете его и портал ко мне откроется. Но он одноразовый. Придёте без гарема, не выйдете отсюда! – угрожающе сказал Бингус.

– Да-да, скажи этому нашему другу Демону, кивнул я на усевшегося рядом с Бобби и высунувшего язык на бок половинке демона.

– Ээээ, так нечестно! – сказал Бингус.

– Жизнь – боль, котяра, жизнь – боль. Если бы я сражался честно, я бы давно уже сдох, – сказал я и повернулся к друзьям. – Ладно, погнали посмотрим, что там за пиздюки такие?

Глава 24

– Вспышка слева! – заорал кто-то, как только мы появились из портала.

Я привычно упал на землю и развернулся спиной к предполагаемому ядерному взрыву, спрятав под собой меч, ну очевидно, чтобы капли расплавленного металла не испортили мне одежду. Рядом бухнулись остальные, сзади что-то прогремело.

– И всё? – удивился я, развернувшись.

Это был просто взрыв какого-то обычного снаряда.

– Что тут у вас происходит?

– Бу-бу-бу, – послышалось сбоку.

– Что? – спросил я, немного осмотревшись.

Передо мной лежало перепаханное снарядами поле, перемотанное колючей проволокой. Там и сям стояла разбитая техника, лежали кучи трупов. А мы как раз находились на бровке окопа. Поэтому я потянулся вперёд на голос, протянул руку и достал оттуда говорившего.

– Бу-бу-бу, – сказал мне чувак в огромном зелёном противогазе.

– Нихера не понимаю, – сказал я, протянул вторую руку и сдёрнул противогаз. Для этого мне сначала пришлось снять с него каску, очень знакомую каску, похожую на корыто, сверху которого была маленькая шишечка.

– Вы что, бодаетесь? – уточнил я.

– Верни противогаз, сука! – завопил молодой человек. – Это был взрыв газа. Мы все умрём!

И он ткнул пальцем в сторону того небольшого хлопка, который я слышал.

Я повернулся. Действительно, подозрительно зелёное облако, что несло порывами ветра, мягко стелилось по поверхности, с удовольствием заныривая в окоп. Из окопа послышались маты, хрипы и кашель. То ли не у всех были противогазы, то ли не все они были рабочие.

– Да забирай, не жалко, – сказал я парнишке, вернув противогаз, который тот тут же напялил обратно.

Бум-бум! Один за другим два взрыва раздались рядом.

И ещё два зелёных облака поползло в нашу сторону.

– Это что за хрень такая? – уточнил я, повернувшись к Фрицу. – Похоже, твои соплеменники шалят.

– Почему сразу мои?

– Так всегда во всём виноваты немцы, не? – уточнил я.

– Вообще не всегда. И я не немец. Я только временно оказался в теле немца, а в душе я совсем не он, – протестовал Фриц.

– Ладно-ладно, шучу я. Итак, – я посмотрел на облака, которые всё ещё лезли в нашу сторону. – Что нам тут нужно?

С другой стороны поля боя застучал пулемёт. Фриц невозмутимо увеличил свой щит и прикрыл нас от пуль, которые с весёлым «вжиком» начали от него отскакивать.

– Да вроде трёх пиздюков должны найти.

Я заглянул в окоп, по нему волной бежала куча сине-серых людей в сине-серых шинелях, кто в противогазах, кто нет. Они как крысы пытались убежать от преследующего их газа.

– А тут их что-то слишком дохрена, – увидел я, когда споткнулся один из них, упал, противогаз слез, под ним тоже было лицо молодого парня. – Они же реально все почти дети, – скривился я. – Это что за война-то такая дебильная!

Кажется, я сказал это вслух.

– Вечная, вечная война! – завопил один из молодых, пытаясь подняться. – Во имя Императора, присоединяйтесь к правому делу!

– Это ты мне что ли? – уточнил я у него.

– Да, это говорю я вам, полковник Пупкин!

– Слышь, полковник, тебе сигареты в магазине уже без паспорта дают? – уточнил Фриц.

А я утвердительно кивнул.

– Что-то ты слишком молодой для полковника.

– Империя требует жертв! Каждый подданный Императора должен выполнить свой долг!

– И умереть? – уточнил я.

– Если придётся, то да, – ударил себя в грудь молодой вербовщик.

– Слышь, а ты случаем не комиссар? – уточнил у него Фриц.

– Нет, комиссара убили, – сказал он. – От него методички остались. Я вот, что успел, выучил.

Он осторожно посмотрел на моего друга.

– А хотите, будете у нас комиссаром. Я вижу, что вы очень начитаны, – он обернулся, увидев подползающее облако. – Только поторопитесь! Иначе мы все умрём и у полка не будет ни полковника, ни комиссара.

Я почесал затылок.

– Ла Виста, сделай что-нибудь.

– Как трахать, так я женат, – пробурчала Ла Виста. – А как сделать что-то, так Ла Виста.

– Давай не бурчи, тебе зачтётся, – хмыкнул я.

– Когда это? – навострила уши Ла Виста.

– Когда-нибудь, – сказал я. – Может в следующей жизни, – увидев её неудовлетворение, я добавил: – А может и раньше.

– Ладно, – Ла Виста взлетела и часто-часто заработала крыльями, создавая поток воздуха, который собрал все эти облака ядовитого газа, и они плавно потекли через короткую нейтральную полосу, заполнив окопы вероятного противника.

Теперь кашель и маты понеслись оттуда.

– Ого! – сказал полковник Пупкин, высунувшись за бруствер. – Вот это нам повезло! Неужели свершилось пророчество, и с неба спустились боги? Вас как зовут? – посмотрел он на меня с такой собачьей преданностью и надеждой, что я не сдержался.

– Ну, Волк меня зовут.

– Не знаю такого бога, – сказал Пупкин и повернулся к моему товарищу. – А вас?

– А меня Фриц.

– Хенде-хох! – заорал Пупкин, пытаясь достать из кобуры пистолет, но он там застрял.

Фриц среагировал быстрее, протянул руку и выдернул у него пистолет.

– Пушка детям не игрушка, – назидательно сказала он и я заржал.

– Во, видишь, не только я тебя за врага принял. А сами-то вы кто?

– А мы имперцы, – сказал Пупкин, надул губы и посмотрел на Фрица. – Отдай пистолет, пожалуйста. Он за мной закреплён и у меня проблемы будут.

– Отдам, – сказал Фриц, – но потом.

– А Империя у вас какая?

– Как какая? Империя может быть только одна! – сказал Пупкин.

Мне внезапно стало смешно, и рядом со мной начал хихикать и Фриц.

– Слышишь? Говорит, Империя может только быть одна. А ты сколько помнишь?

– Хер его знает, – покачал головой я. – Вообще я уже больше их забыл, чем запомнил. Так что молодой человек заблуждается. Итак, – повернулся я к нему, – нам надо три маленьких пиздюка.

– Чего? – спросил Пупкин.

Я внезапно понял, что понятия не имею, кто мне нужен. Что там лысый кот говорил?

– Два мальчика и одна девочка. Молодые, скорее всего борзые. А ещё подозреваю, что немного посильнее, чем вы. Нет у вас никакой сладкой троицы, что постоянно ходят вместе неразлучные и создают всем неприятности.

– Есть, – внезапно посмурнел Пупкин. – Вот только не у нас.

– В смысле не у вас?

Он кивнул на другую сторону, где все ещё продолжали кашлять и матюгаться.

– Три камрада, три вечных камрада, скорее всего вы про них говорите.

– Вечных камрада? – тут уже удивился я. – Это ты о чем?

– Ну так мы с повстанцами сражаемся, которые против гнёта Империи и вот этого всего, – внезапно оглянулся Пупкин настороженно. Потом лицо его просветлело, и он выдохнул. – А, комиссар-то сдох, – он замялся. – Ну, в смысле погиб смертью храбрых. А то за ересь могут и расстрелять. Ну так вот, была у нас империя, а тут появились три камрада, которые взбаламутили умы и начали войну. Вот она длится уже 1000 лет.

– Прям 1000 лет? – уточнил я, на что Пупкин немножко смутился.

– Не, ну так говорят. Но, подозреваю, поменьше, потому что человечество погрязло в разрухе и когда она на самом деле началась никто не знает. Просто электричества уже нет. Вот порох и только газ остался. Так и воюем. И конца, и края этому не видно, – сокрушённо покачал головой он.

– Ясно, – сказал я. – Так а где этих трёх камрадов-то искать?

– Ну, где-то там, – кивнул Пупкин в сторону. – Должно быть у них там, в окопах сидят.

– В окопах сидят? Так они что ещё сами и в бой ходят? – уточнил я.

– Да, у повстанцев же девиз: «слабоумие и отвага». Они всегда на передовой.

– Точно, наши пиздюки, – одобрительно сказал я. – Пошли, Пупкин, покажешь.

– Куда это пошли? У меня полк, мне нельзя, – начал канючить молодой полковник.

– Да не ссы, – сказал я, – будешь парламентёром. Ты же хочешь войну закончить и стать героем?

– Хочу, – сказал он.

– Ну тебя ещё Император чем-то наградит.

– О, это было бы круто! Я бы у него тушёнки попросил, – мечтательно закатил глаза Пупкин.

– Тушёнки… Капец! – покачал головой я. – Ладно. У тебя есть что-то белое?

– Да, мои подштанники, – достал из рюкзака он.

Я скривился.

– Какие-то они не очень белые и пахнут странно.

– Ну-у-у, – протянул Пупкин, – какие есть. Вы думаете, так просто артиллеристский обстрел пережить, когда тебе на голову снаряды валятся?

– Теперь понимаю, почему они такие жёлтые.

Я нагнулся и поднял винтовку, к которой был прикручен штык.

– Надевай вот на штык, – сказал я. – Я к этому… гхм… флагу и близко руками не прикоснусь.

Пупкин сделал. Я высоко задрал парламентёрский флаг и пошёл вперёд.

– Куча, прикрой малыша.

– Сделаю, – сказал тот и просто задвинул юного полковника за спину.

Ну и мы пошли вперёд, не скрываясь. Первым в нас прилетел артиллерийский снаряд, который ловко был отбит щитом Фрица. Потом ударили одиночные винтовочные выстрелы. За ними щедро полились пулемётные. Я также превратил свой меч в щит и сошёлся бок с боком с Фрицем, и мы продолжали своё движение. Какие-то недружелюбные козлы!

– Эй, ушлёпки! – заорал я, повыше подняв «флаг». – Переговоры! Мы требуем переговоры!

Раздался характерный свист и навесиком к нам полетели мины. Ну, с этим было просто. Шутник ловил их на лету и запихивал себе в рот. Глухие бум-бум-бум внутри него вызывали у него лишь лёгкую улыбку.

– С ума бы не сойти. Это что вкусно? – осторожно уточнил я.

– Это смешно, – категорично сказал шутник.

– Ну да, точно обхохочешься!

Мы шли и шли. А в нас стреляли и стреляли. И, конечно же, ничего не могли сделать. Я не знаю кто затеял эту дебильную войну и для чего, но она была какой-то чрезвычайно… не эпичной.

Где веселые файрболлы летящие с обеих сторон? Где удары молний, испепеляющие целые армии врага? Где, в конце концов, снежная буря, что уносит вражеский штаб вместе с полководцем? К хренам… Где всё веселье, я вас спрашиваю?!

– Хмм… Кажется им не весело, потому что они не воскрешаются, – на удивление, это был Куча. И да, я что, сказал всё это вслух?

– Да ну нахер! – засмеялся я. – Как это не воскрешаются?

– Мелкий, – выдернул полковника Кучерявый из-за спины. – Скажи ему!

– Да-да! Только наши религиозные наставники говорят, что есть жизнь после смерти, но это не доказано! А комиссары говорят, что умереть ради Императора – это значит служить ему и после смерти в этом как его… Багарте… Плацкарте… Анапе? Забыл…

– Асгарде, блин! – скривился Фриц. – И это все враки!

Он протянул вперед Мьёльнир.

– Видишь? У Тора отобрал! Врут все ваши комиссары. Никакой жизни после смерти в других мирах. Нужно погибать, воскрешаться и снова погибать! Прямо здесь и сейчас!

– Времья памирать, смертнички! Времья памирать! – выдал довольный некромант.

– Видишь? – ткнул в гоблина Фриц. – Мелкий шарит!

– Но… Как нам это сделать? – ошарашенно спросил полковник.

– А вот с этим мы сейчас разберемся! – скривился я. – Подержите мое пиво… В смысле щит!

Я отдал щит-меч Куче а сам начал тужится. Нет, не так, как на белом троне, а по настоящему!

Мир вокруг нас начал как будто переливаться и волна осязаемо уплотнившегося воздуха разошлась во все стороны. Наступила тишина…

– И что это было? – прислушался Фриц.

– Это был МЕГА-ПУЗЫРЬ! – довольно сказал я.

– А нахрена? – мой ответ не удовлетворил арийца.

– Да чтобы прекратили, – я помахал рукой. – Всё это!

Фриц выглянул из-за щита. Тишину разорвало множеством матов. С одной и с другой сражающейся стороны. Оружие заклинило, рассыпалось, поломалось, испарилось… в общем, на этот раз Пузырь действовал странно, но неотвратимо. На этой планете не осталось работоспособной приблуды для убийства.

– Слабоумие!!!

– И отвага!!!

– Всем сасать!!!

Из окопа впереди выскочили три фигуры. Два мальчика и одна девочка. Броня на них осыпалась прахом, оружие отсутствовало, у одного мальчика даже железная пряжка ремня поломалась и он бежал в атаку, поддерживая штаны одной рукой.

Были они грязные, немытые/нечесаные, но их глаза ярко горели фанатичным огнем. Кажется, они решили схлестнуться с нами в рукопашную.

– Три камрада! – то ли восторженно, то ли испуганно сказал полковник и спрятался за Кучей.

– Наши пиздюки? – прищурился Фриц.

– Да похоже да, – я хмыкнул и сделал два шага вперед.

– СТОЯТЬ БОЯТЬСЯ, ДЕНЕГ НЕ ПРЯТАТЬ!!!

Троица очень резко затормозила, у парня всё-таки слетели штаны, он в них запутался, поэтому тормозил об землю уже своим лицом.

– Привет, голожопый! – хмыкнул я, поднимая его за шкирку, как обгадившегося щенка.

Он яростно затрепыхался и начал махать кулаками, надеясь попасть мне в лицо. Его товарищ и подруга настороженно на это смотрели.

– Когда же вы повзрослеете? – вздохнул я. – Стоит вас ненадолго оставит, так вы херней маяться начинаете. Нам надо строить Империи, а не разрушать! Всё наоборот!

– Империя – вселенское зло! – пискнула девушка.

– Кто сказал? – тут же вскинулся я.

Девчуля ойкнула и спряталась за своим камрадом.

– Кажется, я один не справлюсь, – сокрушенно покачал головой я. – Бабуля, дедуля, вправьте мозги уже этой молодой поросли!

– Сделаю! – улыбнулся Куча и шагнул вперед.

– Бедные детишки, – неожиданно абсолютно по-женски всплеснула руками Гадя.

Я улыбнулся. Ну, теперь можно быть спокойным. Недокамрады будут отмыты, накормлены и немного отрындюлены в самое ближайшее время. Уверен, у них встанут мозги на место.

А то, ишь ты! Собрались Империи разрушать! Разрушалки еще не выросли!

* * *

Нам понадобилось совсем немного времени, чтобы мотнуться за гаремом, раздавить череп и снова оказаться в мрачной пещере демонического Кота.

– Бингус, падла! Ты что, дрочишь?! – вознегодовал я, увидев картину. – Фу таким быть!

Кот вздрогнул и быстро замотался в плащ. Не помогло. Он попробовал заправить прибор в рукав, но тоже не получилось. Поэтому он просто вскочил на ноги и спрятался за трон.

– Ну, дрочу! И что?! – с вызовом спросил он, выглядывая из укрытия. – Сам же говорил, что «каждый дрочит, как он хочет!»

– Хмм… Я такое говорил? – удивился я.

– Ну, не ты… Но типа ты… – смутился кот. – Ну, короче, не важно!

– А я говорил, что от онанизма волосы на ладонях растут? – уточнил я.

Бингус испуганно посмотрел на свои гладкие ладони.

Фриц заржал и продолжил шутку.

– И зрение портится! Ты ослепнешь скоро!

Кот поднял глаза и ужас в них сменился подозрением.

– Дураки вы! И шутки ваши дурацкие!

Но нам было смешно. Поржали мы знатно.

– На, закончилась твоё воздержание, – я подтолкнул вперед гарем кошкодевочек, не удержался и пожмакал на прощанье грудь одной из них. – Что вылупились! Это на удачу!

– Можешь и мою? – выступила вперед Ла Виста.

– Ой все! – отвернулся я к коту. – Давай портал уже! Где там моя жена? Мочи больше нет!!! А то я за себя не отвечаю!

– Да пж-ж-жалуста! – хмыкнул кот, глаза его засветились и перед нами возник портал. Подозрительно багрового цвета.

– Снова в ад? – грустно уточнил Фриц.

– Так мы вроде уже в нем? – почесал голову я.

– Мы думали, что достигли дна, но снизу постучали! – заржал ариец.

– Похоже так и есть, – согласился я. – Ладно, моё славное воинство! Погнали! Нас ждут великие дела!

– И Великие Сиськи!

Кажется, это сказал Фриц, но это не точно…

Интерлюдия Четвертая

Легенды гласили, что, когда она родилась, в небе зажглась багровая звезда, все существующие на тот момент пророки получили видение о рождении нового Императора, что то ли приведет Империю к краху, то ли ознаменует новый век владычества Империи над Галактикой.

Кажется, кто-то особо впечатлительный даже словил инфаркт. Был большой кипиш, Хаос начал внеочередное вторжение в реальность, Инквизиция рвала и метала, в общем, было много шума и пыли, и поэтому, когда к дверям Имперского приюта подбросили маленький сверток, это событие все дружно проигнорировали.

Тем более, это была девочка.

* * *

Ей снился сон.

Огромные космические корабли, названные в Её честь, покоряли галактику, неся Её волю диким цивилизациям, погрязшим в хаосе, не ведающим мира и порядка Империи.

Легионы космодесанта с Её именем на устах уничтожали орды ксеносов и еретиков, что поддались развращающему влиянию Хаоса.

Её кланялись короли и герцоги планет, послы солнечных альянсов и звездных содружеств заверяли в преданности имперским идеалам, главы корпораций и торговых гильдий присылали роскошные подарки.

Мужчины, женщины, старики и дети, все без исключения ловили каждое Её слово, восхищаясь мудрости правителя галактики.

– Всё это будет твоим… – вкрадчиво шептал ей голос. – Всё, что только пожелаешь…

– Я хочу кашу! – заявила маленькая Эрис, которой только-только исполнилось шесть лет.

Картинка сна изменилась. Ей подавали самые изысканные яства со всей Галактики, редчайшие ингредиенты, почитаемые самыми изысканными гурманами, и приготовленные лучшими шеф-поварами, что посменно трудились на кухне императорского дворца.

– Но что может быть вкуснее плоти и крови твоих поверженных врагов…

– Тьфу, гадость! – выплюнула девочка оливку и скривилась от одного только взгляда на брокколи. – Я хочу кашу!

– Какую еще кашу? – растерялся голос.

– Вкусную! Как тетя Глаша готовила!

Тетя Глаша была бывшим гвардейским кашеваром. Древние предания гласили, что она готовила даже ксеносов, размножающихся спорованием – это была грибная каша, а каша из забитого Солдата Улья называлась просто «каша с белком. Хрустит? Жри и не выделывайся». Белка было много, каждый гвардеец стал выглядеть как Мистер Олимпия, следующим кулинарным шедевром стал демон, очищенный от порчи Хаоса и запеченный в собственной соку (и вроде даже еще живой, но это не точно).

Тут вмешалась Инквизиция, следов ереси не обнаружила (ибо даже демонопоклонники не были настолько отбиты, что жрать на завтрак, обед, полдник и ужин тех, кому они должны поклоняться), но настоятельно порекомендовала капитану Глафире фон Штайн, кавалеру ордена Почета второй степени, перестать пускать еретиков-гедонистов на холодец и вообще подумать о давно заслуженной пенсии, которая ее ждет уже пятьдесят лет.

Боевая тетка погоревала, тоскуя по армейскому напалму, на котором замечательно жарились демонические бегемоты, но закаленная в самых жарких боях на кухне стальная воля не дала пасть в пучину апатии и Глаша взяла себя в руки. На сэкономленное жалованье прошла процедуру омоложения, стала «горячей мамочкой» и, заодно, стала заместителем директора приюта по воспитательной работе. А что она еще готовит так, что пальчики оближешь – так это и кнут и пряник воспитания и мотивации стаи маленьких порождений Хаоса, по ошибке называемых детьми.

Вот только разум ребенка всего этого не знал и поэтому змей-искуситель растерялся, гадая, какую именно кашу готовит тетя Глаша.

Как сказал один мудрец: «Зло не способно сотворить ничего нового, оно может лишь искажать и разрушать то, что было изобретено или сделано силами добра.» И поэтому голос сделал одну ошибку и она оказалась смертельной.

– Эта не та каша! – заявила Эрис, попробовав ложку.

– Невкусная?

– Тетя Глаша готовила по другому! – с забитым кашей ртом, не переставая работать ложкой, продолжила возмущение ребенок.

– Так, погоди… – обладатель голоса вот прямо печенкой чувствовал, что его сейчас обувают по полной программе, но не мог понять в чем.

– Я! – с каждым словом голос девочки, хотевшей добавки, набирал мощи. – ХОЧУ! – потоки взбесившейся энергии подняли маленькое тельце в воздух. – КАШУ!

Вопль пробудившейся Одаренной взорвал иллюзорное пространство и душу излишне самоуверенного демона Хаоса, что думал обмануть маленького наивного ребенка, в которой спал такой вкусный Дар.

* * *

– Зря-зря-зря, говорит уточка, – произнесла малышка, оторвала игрушке голову и залилась дьявольским смехом в окружении адского пламени.

Поседевшие воспитатели, вопреки их собственным ожиданиям, не отошли на тот свет от внепланового прорыва реальности – у маленького ребенка просто прорезался Дар. Огонь, что мгновенно сжигал всё вокруг до состояния пепла, но оставлял невредимым самого ребенка.

«Теперь она ваша проблема», – на прощание сказали воспитатели прибывшему сотруднику Инквизиции и на полученную премию за нахождение Оодаренного ребенка напились.

С милой девочкой у Инквизитора состоялся следующий разговор.

– Здравствуй, дорогая.

– Я вам не дорогая, – возмущенно ответила Эрис, которой уже давно надоело подобное обращение.

Сопровождавшая девочку тетя Глаша едва заметно улыбнулась, радуясь, что ее маленькая подопечная не теряет присутствия духа в присутствии инквизитора, о которых ходили самые разнообразные слухи.

– Но и не дешевая, верно?

Девочка обиженно насупилась, не понимая, как реагировать на такую странную подколку от не менее странного взрослого, что почти целиком был закутан в мешковатый красный балахон.

– Итак, дитя, меня зовут Григорий Вайтхолл, – из глубин одежды показалась инквизиторская инсигния, замдиректора внимательно изучила медальон и кивнула. – Я старший инквизитор отдела тайн. Я уполномочен решить твою дальнейшую судьбу.

– Ты поможешь мне стать Императрицей? – радостно распахнула глаза Эрис.

– Кхм… – поперхнулся Григорий от неожиданности. – Давай не будем с этим торопиться…