Текст книги "Европа судит Россию"

Автор книги: Юрий Емельянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

Один из вождей Германской социал-демократической партии, которая после многих лет борьбы и немалых достижений так и не сумела прийти к власти, теперь педантично осуждал большевиков за нарушения демократических процедур после их прихода к власти в условиях острой политической борьбы. Привыкнув к мирной политической борьбе, Каутский полностью игнорировал законы революции, особенности России и ее исторического периода развития.

Ленин в своей работе «Пролетарская революция и ренегат Каутский» с возмущением и иронией отвечал на эту критику: «Революционный пролетариат должен… одеть ночной колпак и рассматривать буржуазию, которая организует дутовские, красновские и чешские контрреволюционные восстания, которая платит миллионы саботажникам, – рассматривать ее как легальную «оппозицию»… Прислужники буржуазии все так рассуждают в России: дайте-ка, дескать, через 9 месяцев всеобщее благосостояние – после четырехлетней разорительной войны, при всесторонней помощи иностранного капитала саботажу и восстаниям буржуазии в России. Решительно нет никакой разницы, ни тени разницы между Каутским и контрреволюционным буржуа на деле не осталось. Сладенькие речи, подделанные «под социализм», повторяют то, что грубо, без обиняков, без прикрас, говорят корниловцы и дутовцы и красновцы в России».

В этой работе Ленин доказывал, что «чистой демократии» быть не может. Он подчеркивал: «Буржуазная демократия, будучи великим историческим прогрессом по сравнению с средневековьем, всегда остается – и при капитализме не может не оставаться – узкой, урезанной, фальшивой, лицемерной, раем для богатых, ловушкой и обманом для эксплуатируемых, для бедных… Участие в буржуазном парламенте (который никогда не решает серьезнейших вопросов в буржуазной демократии: их решает биржа, банки) загорожено от трудящихся масс тысячами загородок…»

Ленин противопоставлял буржуазной демократии пролетарскую, социалистическую. Ленин подчеркивал, что, несмотря на Гражданскую войну, в Советской стране уже созданы такие условия для подлинного народовластия, какие никогда не существовали при капитализме. Он писал: «Советы – непосредственная организация самих трудящихся и эксплуатируемых масс, облегчающая им возможность самим устраивать государство и управлять им всячески, как только можно… Свобода печати перестает быть лицемерием, ибо типографии и бумага отбирается у буржуазии. То же самое с лучшими зданиями, дворцами, особняками, помещичьими домами. Советская власть многие и многие тысячи этих лучших зданий отняла сразу у эксплуататоров и таким образом сделала в миллион раз более «демократичным» право собраний для масс, – без которых демократия есть обман… Пролетарская демократия в миллион раз демократичнее всякой буржуазной демократии; Советская власть в миллион раз демократичнее самой демократической буржуазной республики».

Победа советской власти в Гражданской войне после того, как она временно утратила контроль над большей частью территории России, ее природных богатств и населения, доказала, что она являлась наиболее боеспособной и наиболее организованной силой. Источником этой силы было то, что советская власть сумела предложить большинству населения страны более привлекательную альтернативу, чем Белое движение и национал-сепаратистские силы. Большевики демонстрировали свою приверженность принципам социальной справедливости, лозунгам «Земля – крестьянам! Фабрики – рабочим!», хотя и проводя суровую политику военного коммунизма. Их оппоненты также прибегали к жестким методам управления, но они до последних дней Гражданской войны не смогли предложить никакой убедительной программы для преодоления социального неравенства и решения других отчаянных проблем России. Лозунг белых «Россия – великая, единая, неделимая» на практике оборачивался лишь восстановлением дореволюционных порядков, которые были решительно отвергнуты большинством населения в 1917 году.

Впоследствии, объясняя поражение контрреволюции, В.В. Шульгин писал, что помимо белых, в которых он видел самоотверженных борцов за «великую Россию», в антисоветском движении было множество «серых», которые нередко задавали тон в руководстве. «Серость» проявлялась прежде всего в неспособности белогвардейских сил подняться над узко корыстными классовыми интересами. А.И. Деникин писал: «Классовый эгоизм процветал пышно повсюду, не склонный не только к жертвам, но и к уступкам… Особенно странной была эта черта в отношениях большинства буржуазии к той власти, которая восстанавливала буржуазный строй. Материальная помощь армии и правительству со стороны имущих классов выражалась ничтожными в полном смысле слова цифрами. И в то же время претензии этих классов были весьма велики».

Л ишь в декабре 1919 года в руководстве Добровольческой армии стали рассматривать записку Н.И. Астрова, в которой предлагалось взять курс на реформы и установление связи белых властей «с разными слоями населения, по преимуществу с крестьянством, связанным с землей, со всеми элементами, занятыми производительным трудом в области промышленности и торговли, со служилым элементом, с городским населением, с его мещанством и мелким ремесленничеством. Опора на одну какую-либо часть населения и отбрасывание всего остального населения было бы непоправимой ошибкой, которую использовали бы враги новой власти». Однако даже робкие предложения Астрова были отвергнуты, так как, по словам председателя Особого совещания генерала Лукомского, в них усмотрели недопустимые выпады против буржуазии.

Белые армии не вызвали доверия у широких масс и своим моральным обликом. Помимо классово ограниченных, недалеких людей, или «серых», по мнению Шульгина, Белое движение губили и «грязные», то есть морально деградировавшие люди, озабоченные жаждой наживы вне зависимости от применявшихся ими средств. Характеризуя уровень спекуляции и разложения в белом стане, А.И. Деникин писал: «Спекуляция достигла размеров необычайных, захватывая в свой порочный круг людей самых разнообразных кругов, партий и профессий: кооператора, социал-демократа, офицера, даму общества, художника и лидера политических организаций… Казнокрадство, хищения, взяточничество стали явлениями обычными, целые корпорации страдали этим недугом».

Хотя многие белые офицеры самоотверженно сражались на фронтах, значительная часть офицерства предпочитала отсиживаться в тылу. «Чувство долга в отношении государственных повинностей отправлялось очень слабо, – писал А.И. Деникин. – В частности, дезертирство приняло широкое, повальное распространение. Если много было «зеленых» в плавнях Кубани, в лесах Черноморья, то не меньше «зеленых» – в пиджаках и френчах – наполняло улицы, собрания, кабаки городов и даже правительственные учреждения. Борьба с ними не имела никакого успеха». Хотя военно-полевые суды белых армий время от времени выносили смертные приговоры дезертирам, но, по словам Деникина, обычно «каким-нибудь заброшенным в Екатеринодар ярославским, тамбовским крестьянам… Несмотря на грозные приказы о равенстве классов в несении государственных тягот… ни одно лицо интеллигентно-буржуазной среды под суд не попадало. Изворотливость, беспринципность, вплоть до таких приемов, как принятие персидского подданства, кумовство, легкое покровительственное отношение к уклоняющимся, служили им надежным щитом». Неспособность верхов белой армии заразить энтузиазмом даже своих офицеров и добиться дисциплины в ее рядах губило белое дело.

Наконец, полагаясь на иностранную помощь и интервентов, Белое движение стало восприниматься русскими людьми как извечно чуждое и враждебное народу и стране. Вековые классовые барьеры, разделявшие «верхи» и «низы», сохранялись в белом стане и зачастую подчеркивались представителями верхов своим подражанием западным образцам поведения. Зависимость же белых от иностранной помощи, присутствие различных иностранных советников, хозяйничанье и насилия интервентов лишь усиливали в народе представления о чужеродности и враждебности белого дела интересам России.

Объясняя причины, почему крестьяне российского Дальнего Востока поднялись на борьбу против иностранных интервентов, прибывших туда весной 1918 году на помощь антисоветским силам, историк Федор Нестеров указывал, что сначала крестьяне не имели ничего против пришельцев, так как их доходы даже несколько выросли при оккупантах. Однако поведение иностранных войск настолько задевало человеческое достоинство крестьян, что они пошли в партизанские отряды, возглавлявшиеся большевиками. Свидетельства о том, «что на прошлой неделе американский матрос в порту застрелил русского мальчика, что несколько японцев на глазах у всех среди бела дня забили прикладами до смерти дряхлого старика корейца, что местные жители должны теперь, когда в трамвай входит иностранный военный, вставать и уступать ему место, что по селам, где располагаются японские гарнизоны, расклеены распоряжения комендатуры, предписывающие русским при встрече с японцем остановиться, снять шапку, поклониться и сказать: "здравствуйте!", что в Хабаровске ежедневно расстреливают десятками пленных красногвардейцев, что по ночам желтый поезд Калмыкова останавливается на мосту через Амур и там личная охрана атамана кавказскими кинжалами и шашками рубит и сбрасывает в реку заключенных, которых устала пытать», все это перевешивало соображения о том, что интервенты, не торгуясь, неплохо платят за шкурку соболя. Подобные же соображения заставляли крестьян европейского Севера России, Украины, Белоруссии подниматься против англо-американских, германских, польских интервентов и принимать сторону советской власти.

Не сумев привлечь на свою сторону значительную часть крестьянства и рабочих, допустив упадок дисциплины в своих рядах и массовые проявления морального разложения, вступив в союз с иностранными интервентами, белые обрекли себя на поражение в борьбе против красных. Последние сумели выдвинуть программу решения вековых проблем страны, подобную которой даже не попытались разработать их враги. Советская власть сумела своевременно проявить гибкость в своей политике (например, в деревне), а подобной гибкости не сумели проявить их враги. В отличие от белых сторонники советской власти демонстрировали беззаветную преданность революционному делу, готовность подчиняться жесткому порядку в своих рядах и самоотверженно сражаться во имя защиты социалистических завоеваний и своего Отечества от нашествия иностранных интервентов и их белых союзников.

Выступая на торжественном заседании пленума Моссовета 6 ноября 1920 года с докладом, посвященном 3-й годовщине Октябрьской революции, В.И. Ленин заявил: «Сегодня мы можем праздновать победу. При неслыханных трудностях жизни, при неслыханных усилиях наших врагов, мы все же победили… Главная же причина того, что нам сейчас дало победу, главный источник – это героизм, самопожертвование, неслыханная выдержка в борьбе, проявленная красноармейцами, которые умирали на фронте, проявленная рабочими и крестьянами, которые страдали… Они шли на голод, холод, на мучения, чтобы только удержать власть. И этой выдержкой, этим героизмом они создали тыл, который оказался единственно крепким тылом, который существует между борющимися силами в этот момент».

Победы Красной армии над белыми армиями и войсками интервентов стали источником веры в свои силы и способности выстоять в новых испытаниях. Эти успехи доказали Коммунистической партии и всем сторонникам советской власти правоту их дела, правильность выбранной ими политики, а также справедливость учения Маркса – Энгельса и их продолжателя – Ленина. Гражданская война дала яркие примеры героизма и мужества советских людей, их самоотверженной борьбы за процветание страны или счастливого будущего для всего человечества. На многие десятилетия рассказ о том, как «голодные и разутые» красноармейцы под руководством большевистской партии Ленина победили царских генералов и иностранных интервентов, вдохновлял правящую партию и ее многочисленных сторонников как в стране, так и во всем мире, производил неизгладимое впечатление на колеблющихся и сомневающихся и даже на врагов советской власти.

Несмотря на жестокость действий советской власти, нет сомнений в том, что ее победа в Гражданской войне 1918-1920 годов была обусловлена тем, что на ее стороне оказалось большинство народа. Победа была достигнута по причинам, схожим с теми, по которым победили революции в других странах и в другие времена. Попытки перечеркнуть это событие и присудить с почти 90-летним опозданием победу белым и их иностранным союзникам или вручить им компенсацию за поражение, так же абсурдны, как и попытки пересмотреть победы революций XVI—XVIII веков в Нидерландах, Англии, Франции, США, или итоги Гражданской войны в США XIX века.

Глава 15
Третья Гражданская война 1920-1922 годов и переход к мирному строительству

Победа Советской республики в Гражданской войне 1918-1920 годов особенно впечатляла тем, что она была одержана страной, оказавшейся в экономической блокаде и находившейся в состоянии полного истощения своих сил. Вторая Гражданская война сопровождалась огромными человеческими жертвами (даже по осторожным подсчетам, число погибших в ходе военных действий, репрессий, а также от голода и болезней, вызванных ими, составило около 8 миллионов человек).

Экономика страны была отброшена назад на уровень далекого прошлого. Если в 1913 году промышленность России производила по сравнению с Францией на 10 процентов больше электроэнергии, на 1 процент больше цемента и на 30 процентов меньше стали, то в 1922 году уровень производства России от французского составлял: по электроэнергии 13 процентов, по стали – 7 процентов, по цементу – 6 процентов. Если в 1913 году по сравнению с США Россия производила в 12,5 раза меньше электроэнергии, в 7,5 раза меньше цемента, в 6,5 раза меньше стали и в 3,7 раза меньше нефти, то в 1922 году Россия произвела в 16,5 раза меньше нефти, в 100 раз меньше стали и электроэнергии и в 142 раза меньше цемента, чем США.

Российская промышленность оказалась на грани исчезновения, производя крайне мало и лишь самую примитивную продукцию. Металлургия могла обеспечить каждое крестьянское хозяйство России лишь 64 граммами гвоздей ежегодно. Если бы уровень развития промышленности сохранился и впредь на таком уровне и в будущем, то крестьянин, купив плуг и борону в 1920 году, мог бы рассчитывать приобрести себе эти предметы еще раз только в 2045 году. Новая зерноочистительная машина могла быть приобретена лишь через 500 лет. Грандиозный крах промышленности усугубил традиционные трудности российского сельского хозяйства. Неурожай, обычный для России и постигший ее в 1921 году, был усугублен общей хозяйственной катастрофой. Начался голод среди 30-миллионного населения Поволжья. Многие скончались от дистрофии и болезней, спровоцированных длительным недоеданием.

В то же время завершение трехлетней Гражданской войны не принесло окончательного мира на земли, находившиеся в составе России к 1914 году. Дальний Восток все еще находился в руках иностранных интервентов и их белых союзников. Хотя правительство РСФСР установило дипломатические отношения с новыми государствами, образованными в Прибалтике, Финляндии, Польше, Грузии и Армении, отношения с ними были напряженными, так как они при поддержке западных держав проводили антисоветскую политику, а некоторые из них предоставляли свою территорию для белых отрядов, совершавших набеги на Советскую страну.

В центральной части Европейской России, на Тамбовской земле, с августа 1920 года бушевало крестьянское восстание, возглавлявшееся эсером А.С. Антоновым. В марте 1921 года начался умело спровоцированный и хорошо организованный мятеж на базе Балтийского военно-морского флота в Кронштадте.

Кронштадтский мятеж и восстание крестьян в Тамбовской области были жестоко подавлены, в Грузию и Армению вошли части Красной армии, установившие там советскую власть, белые отряды, атаковавшие приграничные земли из Финляндии и Польши, были разбиты, а 25 октября 1922 года советские войска вступили во Владивосток, завершив освобождение Дальнего Востока от японских интервентов и их белых союзников. (Лишь Северный Сахалин до 1925 года находился в руках Японии, а вплоть до 1923 года по Якутии бродили белые отряды Пепеляева.)

Однако, пожалуй, самым широким и тяжелым фронтом третьей Гражданской войны 1920-1922 годов стала сельская местность всей страны, в которой крестьяне перешли к активному вооруженному сопротивлению советским властям, проводившим продразверстку. Выступая на X съезде РКП(б), ответственный за продразверстку в масштабах России нарком продовольствия А.Д. Цюрупа говорил: «Везде деморализация, дезорганизация и прямое истребление нашего аппарата… Только на украинском продовольственном фронте погибло 1700 заготовителей». В Сибири «благодаря полной деморализации аппарата, арестам ревтрибунала, убийствам и бандам потерян всякий темп работы… Ответственные и технические работники окончательно растерялись, местами бегут с работы, и никакими угрозами вплоть до немедленного расстрела не удержать на месте… С одной стороны, повстанцы убивают, а с другой стороны – расстреливают в порядке советском». Цюрупа так объяснял отчаянное сопротивление заготовителям: «Из-за резкого уменьшения производства хлеба всё, что мы должны получить для нужд и для удовлетворения потребностей пролетарских центров и голодающей России, всё должно быть взято из обычной нормы потребления крестьян… Отсюда проистекает такой вывод, что никто не позволит без сопротивления, активного или пассивного, вырвать у себя кусок изо рта».

К этому времени в РКП(б) проявились острые разногласия относительно того, как найти выход из отчаянного положения. Победа в предыдущих гражданских войнах убедила многих коммунистов во всесилии военных методов управления. Считая, что эпоха мировой революции займет немалое время, многие большевики, которые сформировались как государственные руководители в годы гражданских войн, рассматривали военное состояние общества как нормальное. Выступая на IX съезде партии (1920 г.), Н.И. Бухарин призывал: «Мы так построим свою собственную партию, что мы являемся самой милитаризованной организацией, которая когда-либо существовала; ведь наша партия есть военная организация почти в буквальном смысле слова».

Такие же взгляды разделял и Троцкий. В своем выступлении на IX съезде партии он предупреждал: «Мы не можем дожидаться, пока каждый крестьянин и каждая крестьянка поймет! Мы должны сегодня заставить каждого стать на то место, на котором он должен быть». Что же касается «буржуазных специалистов», то Троцкий предлагал использовать их как механизмы: «Как в мертвые машины, так и в этих техников, инженеров, врачей, учителей, вчерашних бывших офицеров, в них вложен известный наш народный национальный капитал, который мы обязаны эксплуатировать, использовать, если мы хотим вообще разрешить основные задачи, которые стоят перед нами».

Эти суровые заявления воплощались в практику. Троцкий стал проводником идей милитаризации Советской страны. По его инициативе создавались «трудовые армии», а профсоюз транспортных рабочих (Цектран) был превращен в организацию с военной дисциплиной, предусматривавшей наказания за ее нарушения в виде арестов и принудительных работ до 6 месяцев. «Трудовые армии» активно использовались на восстановительных работах, а заявления о милитаризации жизни поддерживались как дань создавшейся обстановке.

Однако милитаризация труда была подвергнута острой критике Лениным и его сторонниками в ходе так называемой дискуссии о профсоюзах, состоявшейся накануне X съезда РКП(б). Съезд отверг милитаризацию труда, а Троцкий, Бухарин и их сторонники потерпели на съезде поражение. Одновременно Ленин выступил за отказ от проводившейся до сих пор политики «военного коммунизма». В своем выступлении на X съезде Ленин заявил: «Мы слишком далеко зашли по пути национализации торговли и промышленности, по пути закрытия местного оборота. Было ли это ошибкой? Несомненно». Ленин объявил о замене продразверстки продналогом. Он говорил: «Удовлетворить мелкого земледельца… можно двумя вещами. Во-первых, нужна известная свобода оборота, свобода для частного мелкого хозяина, а во-вторых, нужно достать товары и продукты». Так началась новая экономическая политика, или нэп.

В соответствии с решениями X съезда партии 17 мая 1921 года декретом Совнаркома была частично денационализирована мелкая промышленность и сохранены в частной собственности предприятия, которые не были еще национализированы. Декретом от 24 мая 1921 года была разрешена частная торговля, а также различные формы государственного капитализма в виде концессий, аренды и смешанных обществ. Частичное восстановление рыночных отношений дало мощный стимул для развития экономики страны.

Нэп не только способствовал оживлению хозяйственной деятельности страны, но и прекращению вооруженного сопротивления советской власти в деревне. Последняя Гражданская война была завершена. Однако, несмотря на это, напряжение в отношениях между советской властью и богатой частью крестьянства сохранялось. В течение 20-х годов не прекращались вооруженные нападения на представителей советской власти.

Оживление товарообмена между городом и деревней и производства мелкой и средней промышленности не могли сами по себе дать старт для строительства социализма. Поэтому еще в 1920 году Советское государство выдвинуло план развития мощной крупной промышленности на основе широкой электрификации страны (ГОЭЛРО), рассчитанный на 10-15 лет. План предусматривал опережающие темпы развития тяжелой промышленности и энергетики, рациональное размещение производственных сил. При общем росте промышленного производства в 1,8-2 раза по сравнению с 1913 годом, намечалось довести общую годовую выработку до 8,8 миллиарда киловатт-часов (против 2 миллиардов киловатт-часов в 1913 году и 0,5 миллиарда киловатт-часов в 1920 году). Доклад о ГОЭЛРО был оглашен на VIII Всероссийском съезде Советов (22-29 декабря 1920 года). В резолюции по докладу говорилось: «Съезд выражает непреклонную уверенность в том, все советские учреждения, все Советы, все рабочие и трудящиеся крестьяне напрягут все свои силы и не остановятся ни перед какими жертвами для осуществления плана электрификации России во что бы то ни стало и вопреки всем препятствиям».

В своем выступлении на съезде по докладу о ГОЭЛРО В.И.Ленин заявлял: «Только тогда, когда страна будет электрифицирована, когда под промышленность, сельское хозяйство и транспорт будет подведена техническая база современной крупной промышленности, только тогда мы победим окончательно…

Я уверен, что Советская власть догонит и обгонит капитализм, и что выигрыш окажется у нас не только чисто экономический… Если Россия покроется густой сетью электрических станций и мощных технических оборудований, то наше коммунистическое строительство станет образцом для грядущей социалистической Европы и Азии».

Нэп и ГОЭЛРО свидетельствовали о том, что советская власть способна не только одерживать военные победы и прибегать к военным методам управления страной, но также готова осуществить широкомасштабные политические действия, направленные на оживление хозяйства, и выдвинуть перспективные планы мирного хозяйственного строительства.