Текст книги "Здравствуйте, братья!"

Автор книги: Юрий Шпаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Ужас какой-то... За что же его так?

– Да, это не сразу уложится в сознании. Насколько нам удалось потом выяснить, у них существует поверье: если съешь сильного и храброго, сам станешь таким же. И они, видимо, решили уподобиться могучему и справедливому богу. Так что мы должны были сделать? Устроить карательную экспедицию во вкусе земных колонизаторов прошлого? Или послать к ним нового проповедника? Нет, это очень не просто – пытаться ускорить поступь истории... Есть и еще одно обстоятельство, которое вынуждает нас медлить. Вам Рей ничего не говорил о том племени, которое захватило вашего товарища?

– Сказал лишь, что оно для вас – сплошная загадка.

– Правильно. Такая загадка, что уже три года ломаем головы и все напрасно... Представьте, они кое в чем превосходят нас.

– Любопытно.

– Вы не смейтесь. Например, они могут синтезировать высокопитательную пищу. Не знают никаких болезней. Могут жить, очевидно, по сто и больше лет, в то время как у всех остальных народностей этот период не больше тридцати. Наконец, обладают каким-то могучим оружием. Возможно, есть у них и другие особенности, о которых мы пока ничего не знаем. Откуда все это?

– Может быть, на планете когда-то существовала развитая цивилизация, и потомки одного народа сумели сберечь...

– Нет, мы уже проверяли такое предположение самым тщательным образом. Ни малейших следов! Тут никогда не строились города, нет подземных сооружений, нет развалин. Да и геологический анализ не подтверждает – планета совсем молодая.

– Переселенцы из иного мира?

– Не похоже. Во-первых, они одной расы со всеми остальными аборигенами, а во-вторых, у них нет никакой культуры. Отсутствует письменность, наука, нравы самые дикие. Правда, ни один из наших не провел среди них и дня. К себе пускают, позволяют ходить, смотреть, делать съемки. Но стоит переступить какую-то невидимую границу – набрасываются и гонят копьями. Вот и приходится каждый раз отступать. Два года назад трое смельчаков попытались пробраться к ним ночью. Включили гипы, поддерживали постоянную связь, – словом, приняли все меры предосторожности. Мы были уверены, что все живое в радиусе километра крепко спит. Но на следующий день все трое были найдены мертвыми. Лежали в колючих зарослях, без одежды, со страшными почерневшими лицами. Врачи определили: погибли от какого-то сильного яда. И опять нас душила злоба бессилия и отчаяния – ведь не могли же мы опуститься до того, чтобы мстить за товарищей! Но после этой загадочной трагедии пришлось оставить все попытки проникнуть в тайну племени аммов...

– Это они себя так называют?

– Нет, на их языке название племени звучит несколько иначе: «йаммм». Такой жадный гортанный возглас. А мы для благозвучия смягчили это слово.

– И все-таки – что у них за секрет? Неужели нет никаких убедительных предположений?

– Пожалуй, логичнее всего такая гипотеза. На Авpope в давние времена уже побывали посланцы чужой звездной системы. Они решили помочь темным, невежественным дикарям, и те по сегодняшний день пользуются чудесными дарами пришельцев. Но от всех зорко их оберегают, убивают каждого, кто переступит какой-то определенный запрет...

– И Рей все-таки полетел к ним!

– Он правильно сделал. От этого места до границы зоны около двухсот километров. И до города еще пятьдесят. Но дело не только в расстоянии. Совет все равно не согласится посылать к аммам большую группу. Если один не справится, то и десяток ничего не сделает.

– Может быть, стоит еще раз связаться с ним? Уже столько времени прошло...

– Не надо. Он просил не беспокоить. А пока все в порядке – огонек, как видите, зеленый. Нет, не сомневайтесь, устройство очень надежное. Если Рей даже внезапно потеряет сознание, и то прибор сразу прореагирует. Это как в старой сказке, когда богатырь уходит в дальнюю дорогу и дома втыкает нож в стену: лезвие чистое, – значит, все хорошо, а покажется кровь – беда случилась...

На этом окончился мой разговор с Адой Штерн, черноглазой подругой Рея. По-шмелиному запел крошечный приемник на ее запястье, и мы услышали негромкий голос Ланина. Он сказал, что задержится и, очевидно, надолго. Добавил, что ему не грозит никакая опасность и у него есть надежда раскрыть тайну аммов. Смита он все еще не встретил, но тот жив и где-то поблизости. А нас он просил не ждать больше и лететь в город.

И тут Аде изменило ее спокойствие, которому я так удивлялся. Она жалко, по-бабьи, всхлипнула и стала несвязно упрашивать Рея немедленно возвращаться. Мне показалось, что в мою сторону был брошен не очень-то благожелательный взгляд: принесла, мол, вас нелегкая на наши головы! И, поскольку мое присутствие при дальнейшем разговоре было явно излишним, я выключил диктофон и деликатно ретировался. Возвратился минут через десять. Ада сидела в кресле, и лицо ее было опять милым и спокойным, разве что под глазами легли тени. Увидев меня, она виновато улыбнулась.

– Простите, пожалуйста.

– За что? – удивился я.

– Я вела себя, как глупая девчонка. Совсем потеряла голову. Сказала Рею, чтобы он бросил вашего товарища на произвол судьбы. А потом сама захотела к нему. Спасибо, слушать не стал. Вам, наверное, очень стыдно за меня?

Я покачал головой:

– Не имею права судить о ваших поступках.

Что еще мог я ответить на прямой, обезоруживающий вопрос? Мы очень мало знакомы, между нами легла целая эпоха. И можно ли осуждать человека за то, что его тревожит судьба любимого? Люди всегда останутся людьми, во все времена, и никогда не постареет древнее, словно мир, чувство.

– Мы сейчас направимся в город, – объявила Ада. – О том, как им помочь, решать будет Совет.

Но я запротестовал. Казалось невозможным вот так просто сесть в ее вертолет, покинуть корабль, с которым связано все мое прошлое. И Ада неожиданно согласилась. Она сказала, что полетит пока одна, а за мной будет выслана более просторная машина.

Она распрощалась, и через несколько минут ажурная серебристая птица легко выпорхнула прямо из двери камеры. Я остался обдумывать случившееся, подводить итоги перегруженного событиями дня...

Но нет, анализом придется заняться в другой раз. Только что «Ульма» известила, что с юго-запада приближаются два больших вертолета, что мне надо готовиться к отъезду. Почему-то вдруг стало жаль умную машину с голосом погибшей женщины. Она успела проанализировать – в отличие от меня – содержание разговора с Адой и теперь делала очередной логический вывод. Что ж, прощай, старушка! Вряд ли тебе найдется место в этом мире, от которого мы так успели отстать...

8. Снова Черный Шар

Он проснулся мгновенно, словно от внезапного окрика. Но вокруг было темно и тихо. Рука привычно согнулась в локте, светящийся циферблат остановился перед глазами.

Половина третьего. Много это или мало? Он долго не мог сообразить, что обозначают в действительности часовые стрелки. На Авроре, где время идет так непривычно, трудно отказаться от земного ритма. И обычное дело – взгляд на часы каждый раз превращалось для него в арифметическую задачу...

Борис вспомнил, что сигнал общего подъема раздается здесь в четыре часа. Значит, можно не торопиться. Правда, он никогда не любил долго лежать по утрам, а после гибели Вали каждая минута, проведенная в постели после пробуждения, была для него мучительной. Но на этот раз он изменил привычке. Хотелось побыть немного наедине со своими мыслями.

Вот уже трое суток жил он в Светлом, единственном пока городе на планете. Трое долгих суток, каждые из которых были в два раза больше земных. И все это время Ковалева не покидало сложное чувство. Чем ближе знакомился он с гостеприимными хозяевами Светлого, тем больше восхищался своими далекими земляками, стремительным взлетом человеческого гения. Одновременно испытывал и робость: за три десятилетия, промелькнувшие мимо него, наука Земли ушла так далеко, что казалось: все его знания безнадежно устарели. Оставалась гнетущая тревога за судьбу Роберта, который все еще находился в плену. Сообщения Рея приходили регулярно, но были лаконичны и мало понятны. Просил не волноваться, никого к нему не посылать, повторял, что ни ему, ни Смиту пока ничто не грозит. Но в чем причины такой долгой задержки – ни слова. Эта недосказанность беспокоила больше всего.

И наконец, где-то в подсознании упрямо пряталась мысль, которую Борис всячески гнал от себя. Понимал, что она вздорна, нелепа, что просто не имеет права так думать. И все же крошечный червячок шевелился, точил...

Да, его встретили хорошо. Сам Председатель Совета Морис Дюбуа вылетел ему навстречу, хотя день его, как доверительно сообщили потом Борису, расписан чуть ли не до секунд. Люди бросали самые неотложные дела, чтобы хоть немного поговорить с космонавтом такой необычной судьбы. А когда волнение первых встреч немного улеглось, к нему прикрепили одного из местных немногочисленных журналистов, вихрастого и смешливого паренька по имени Игорь Новиков, который с величайшим энтузиазмом взялся исполнять роль гида. Словом, все было сделано для того, чтобы Борис сразу же почувствовал себя легко и непринужденно. Но легкости-то как раз и не было.

За приветливыми взглядами и улыбками чудилось ему снисходительное сочувствие. И он порой казался себе Колумбом, попавшим в давно открытую страну, Плыл, мотался по бурным волнам, блуждал в потемках, а оказалось – все напрасно. И для этих озабоченных, по горло загруженных работой людей он просто любопытный гость, замешкавшийся в дебрях Пространства и Времени. Не герой – смешной неудачник...

«Вздор, – подумал Борис, – не в том дело. Уж перед собой не надо хитрить. Тебе хочется славы первооткрывателя, красивого венца. Чтобы всюду восторженно ахали при твоем появлении, чтобы жизнь ложилась под ноги алой ковровой дорожкой. Ты никому не признаешься в этом, но скажи честно: больше всего тебя задело то, что не встретил здесь ни одного взгляда снизу вверх. Только равный, нет, даже уступающий всем остальным. И это падение в собственных глазах труднее всего пережить. Уж лучше бы оставался на Земле!»

Комната осветилась нежным сиреневым сиянием. Зазвучала тончайшая воркующая мелодия, стала нарастать, крепнуть: заработала автоматика пробуждения. В одной из стен медленно проявилось широкое окно, сделалось хрустально-прозрачным. На все предметы сразу легли багровые отблески. За стенами дома сочными красками переливалось яркое утро планеты.

Борис толчком поднялся на ноги, с хрустом потянулся. Подошел к окну, прищурился.

– Аврора луч солнца встречала, – громко запел он, удивляясь, до чего точны оказались здесь слова старой песни. Потом нажал кнопку на боковой панели, и невидимая пленка исчезла. В комнату ворвались густые, терпкие запахи, жаркий ветер. Борис закрыл глаза, подставив лицо пряной горячей струе воздуха. Около корабля они не могли позволить себе такую роскошь. В рассветные часы там всюду летали крошечные ядовитые существа вроде летучих мышей – явные упыри. Зато тут никакой погани – дыши, наслаждайся!

Едва Борис кончил умываться, в дверь деликатно постучали. Показалась взъерошенная, как всегда, голова Игоря. Он расплылся в широченной улыбке, заговорщически подмигнул.

– Доброе утро. Могу обрадовать: есть хорошие новости.

От недавних унылых мыслей Бориса не осталось и следа. Он шагнул к двери, с двух сторон сжал руки Новикова.

– Ну?

– Не так сильно, – отбивался Игорь. – А то ничего не буду рассказывать...

Но Борис уже отпустил его. Он почувствовал, что речь пойдет про Рея и Роберта.

– Они уже здесь? – спросил он, и сердце забилось быстрыми толчками.

– Еще нет. Но скоро будут. Рей только что передал, что нашел, наконец, твоего товарища. А что у него есть какие-то совершенно сенсационные новости. Так и сказал: это все равно что второе нуль-пространство. Представляешь, какой переполох у наших ученых? А подробностей – никаких. Этого Ланина убить мало. Никогда не расскажет заранее, все сюрпризы готовит. Наш брат на него давно зубы точит... Но ничего не поделаешь, придется потерпеть.

Борис вспомнил, как разыграл его Рей при первой встрече, засмеялся. Настроение сделалось прекрасным.

– Так какая у нас сегодня программа? – спросил он.

– Сейчас – завтрак. Потом поедем на Станцию дальней связи. Потом – встреча со школьниками. У нас их, правда, немного, всего около сорока человек, и то вместе с пятилетними приготовишками. Зато – самые благодарные слушатели...

Борис уже знал, что на Авроре живет почти сотня детей, воспитанием которых заняты двадцать четыре опытнейших педагога. Сначала эти цифры поразили его. Казалось, что на планете, где всего 167 человек взрослого населения, детям вообще не место. Он в первый же день напрямик спросил Новикова, имеет ли смысл превращать неосвоенную еще планету в детский сад. Но тот резонно возразил:

– Насколько мне известно, вы не случайно полетели вместе с женами. Был предусмотрен и самый крайний вариант: если возвращение на Землю окажется невозможным, оставаться на подходящей планете и положить там начало новой ветви человечества. Так? Ну, а мы проводим эксперимент большего масштаба. Хотим выяснить,. как будет чувствовать себя новая космическая раса, выросшая под чужим солнцем. Ученые утверждают, что здешние условия исключительно благоприятны для людей. И пока все их прогнозы подтверждаются...

Ковалев видел детей, которые никогда не знали земного неба. Они были удивительно крепкими, здоровыми. Двухлетние малыши казались вдвое старше. Кто знает, может быть, и вправду человеческий род получит здесь новый могучий толчок?

Завтракали они внизу, в общей столовой – просторной, щедро залитой светом. Борис уже освоился с местными порядками. Он отметил на перфокарте несколько блюд, опустил ее в узкую щель. Минуты через две в центре стола раскрылось круглое отверстие: автоматическая кухня выдавала готовый заказ. Ковалев с аппетитом принялся за еду – мастерство электронного повара было выше всяких похвал!

За ближним столом вдруг вспыхнул горячий спор. Полный, высокий человек, очень бледный по сравнению с коричневыми от загара окружающими, сердито отчитывал соседа-низкорослого крепыша с седым ежиком волос. Ковалев удивился. Он узнал седого – Артура Луби, заместителя самого Дюбуа, который был дежурным по городу в день его встречи с Реем и Адой. Интересно, что за начальство этот высокий, если так бесцеремонно с ним разговаривает?

– Карел Тучек, главный инспектор Управления, – прошептал Игорь, близко наклонившись к уху Бориса. – Всего неделю как прилетел. Ходил, молчал, присматривался, а теперь вот поймал беднягу Луби и высказывает ему...

– А я вам повторяю, что вы занимаетесь авантюризмом, – резким фальцетом говорил высокий. – Удивляюсь, как на Земле до сих пор этого не раскусили...

– Мы проделали огромную работу, – обиженно рокотал Луби. – И зачеркивать трехлетний труд коллектива, извините, не позволим.

– Речь идет не о вашей работе. Я поражен, как вы могли утаивать от Высшего Совета такую важнейшую информацию! Ничего не сообщать про этих... как их там?

– Аммов.

– Вот именно: аммов! На планете существует племя, о котором вы ровно ничего не знаете, которое несет в себе потенциальную угрозу всей колонии – и вы молчите. Уверяю: если бы мы своевременно были поставлены в известность, могло быть принято решение о полной ликвидации колонии...

– За свои поступки мы ответим перед Советом. Но мне непонятно ваше волнение. О какой угрозе можно сейчас говорить?

– А гибель шести человек, по-вашему, пустяк?

– Во-первых, не шести, а трех – там были совсем иные причины. А во-вторых, мы сообщали о каждом несчастном случае.

– Нечего сказать – сообщали! А о подлинных причинах ни слова. Нет, такое самоуправство даром не пройдет...

– Может быть, мы продолжим разговор после завтрака? На нас обращают внимание.

– Я повторю эти слова где угодно и перед кем угодно. Но сейчас вы правы – не надо портить друг другу аппетит. Отложим дискуссию до общего собрания. Но предупреждаю честно: ни вам, ни вашему уважаемому Дюбуа не поздоровится...

Они замолчали, склонились над столом. Игорь сокрушенно покрутил головой.

– Ну, заварилась каша! Мы тут, признаться, далеко не про все сообщали на Землю. Да и что передавать, если сами не можем разобраться? А там перестраховщики не вывелись. Окопались по разным Комитетам и Комиссиям, в космос арканом не затянешь. За три года – первый инспектор прилетел. А тоже вершители судеб. Понимаешь, на Земле давно ведется схоластический спор: имеем мы право вмешиваться в жизнь аборигенов или нет? А если должны вмешиваться, то до какой степени? Словом, голая философия. А разве жизнь можно разложить по полочкам?

– Ничего, вернется Рей – сразу многое прояснится.

– Кстати, этот Тучек еще ничего не знает про вылазку Ланина. У нас ребята умеют держать язык за зубами. Вот взовьется, когда услышит! Старику Морису не миновать еще одного выговора. Хотя он абсолютно ни при чем, сам знаешь.

Они вышли из столовой на площадь, густо заросшую красной «зеленью», остановились, поджидая попутный автокар. Мимо, громко смеясь, пробежала шумная стайка девушек. Одна из них вдруг до боли напомнила Валю – такая же гибкая фигура, короткие густые пряди русых волос, брови вразлет и большие блестящие глаза. Словно уколовшись о неподвижный взгляд Бориса, она было потупилась, но тут же вскинула голову, с вызовом глянула на него, улыбнулась. Потом приветливо взмахнула рукой и скрылась в дверях. Его уже все здесь знали...

Город – такое название звучало, пожалуй, слишком громко. Вся его жилая, административная и хозяйственная часть размещалась в единственном здании, которое протянулось на два с лишним километра. В плане дом напоминал латинскую «S». Борис в первый же день просмотрел снимки, сделанные перед посадкой «Мирного» – неужели они могли не заметить такое внушительное сооружение? И оказалось, что заснятый ими участок заканчивался как раз на границе зоны. Слона-то и не приметили!

Игорь уверял, что уже сейчас в городе может поселиться еще добрая тысяча человек, и только упрямство некоторых кабинетных деятелей с Земли мешает начать массовое переселение. Он был глубоко убежден, что никакой проблемы отношений с туземцами не существует. На Авроре всем места хватит, и осваивать ее надо как можно быстрее.

Борис заметил, что его новый знакомый не всегда последователен в своих суждениях. Он то иронизировал над неведомыми оппонентами с Земли, то восхищался ими. Пожалуй, журналисту надо мыслить более категорично. Но когда он сказал об этом Новикову, тот простодушно рассмеялся.

– А я всего начинающий в журналистике! Сам вообще-то физик, а газета – лишь увлечение. Меня к тебе потому и прикрепили, чтобы дать возможность отличиться...

И тут же Борис получил еще одно подтверждение, что Игорь – только новичок в газетных делах и информирован далеко не обо всем. Из столовой вышли Тучек и Луби, и инспектор, проходя мимо, сказал:

– Вы, товарищ Ковалев, не обижайтесь, что до сих пор я не встретился с вами. Хотел, чтобы вы осмотрелись, привыкли здесь немного. А вечерком посидим, побеседуем обо всем. Кстати, и товарищ ваш должен появиться. Договорились?

Потом Борис не раз усмехался, вспоминая, как вытянулось при этих словах лицо у Игоря. Оказывается, гость не так уж плохо осведомлен!

Подошел автокар. Это была четырехместная машина, и ее пришлось галантно уступить девушкам, которые такой же шумной группой вышли из здания.

– Плохо еще у нас с внутренним транспортом, – обиженно сказал Новиков. – Когда надо, никак не уедешь. Не понимает наше начальство, что позади то время, когда всю зону за пять минут можно было обойти.

– Мы могли бы и пешком, – заметил Борис. – Не так уж далеко...

Над небольшой рощицей возвышался сверкающий на солнце купол массивной башни. Вчера они были неподалеку от нее, когда осматривали автоматический завод и парк роботов. Казалось просто невероятным, что отсюда можно свободно поговорить с бесконечно далекой Землей. Правда, сеансы устраивались не часто – каждый отнимал годовой запас энергии планеты. Но ради такого события, как прилет «Мирного», передачу решено было ускорить – об этом вчера сообщил Дюбуа.

Но Борис так и не попал в этот день на Станцию дальней связи. Он уже садился в автокар, когда позади раздались громкие тревожные голоса. Ковалев обернулся. В глаза бросилось растерянное лицо девушки – той, с бровями вразлет. Но тут же он перевел взгляд на небо, куда смотрели все. И сразу же забылась Станция, отодвинулось в сторону все окружающее. Прямо над площадью висел в знойной вышине большой Черный Шар. Не умом – сердцем понял Борис, что в его жизнь снова вошло Неожиданное...