355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Ампилов » Четвертая экспедиция (сборник) » Текст книги (страница 4)
Четвертая экспедиция (сборник)
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 22:20

Текст книги "Четвертая экспедиция (сборник)"


Автор книги: Юрий Ампилов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Да что Вы, Андрей Михайлович! Неужто так плохо? – забеспокоился и без того озадаченный и весь нервный Малинин, который должен был по должности руководить всеми действиями.

– Хорошего мало. Не сработала система пожаротушения в центральной аккумуляторной. Посылали туда кого-нибудь?

– Не успели еще, ситуация была неясна.

– Теперь и нельзя посылать. Людей погубим. Надо искать другой выход и срочно! И хотя бы один резервный генератор запустить, иначе очень быстро ситуация может выйти из под контроля!

«Впрочем, она и так не то, что под контролем, а близка к катастрофе, – думал Андрей. – Аккумуляторная, если быстро не потушить, может рвануть в любой момент. Странно, что это до сих пор не произошло: ведь выделяющиеся при зарядке из электролита газы взрывоопасны».

Андрей лихорадочно соображал дальше. Как ликвидировать пожар при полностью обесточенной платформе, когда система пенного пожаротушения не сработала? Не посылать же людей с ручными углекислотными огнетушителями, которые все равно, что «слону дробина».

– Думай, башка, думай, – сам себя подгонял Андрей.

Итак, на Штокмане сейчас три платформы, расположенные примерно по треугольнику в 10 километрах одна от другой. И на все три всего один вертолет, который сейчас у соседей на платформе № 1. У всех пожарные расчеты по два человека, исключительно для грамотного управления противопожарной автоматикой в случае нештатных ситуаций с ней. Но что они сделают здесь, если даже их быстро собрать сейчас вертолетом сюда? Собирать все равно надо и как можно быстрее. Все эти мысли пронеслись в голове Андрея в одно мгновение, так что собеседники в диспетчерской даже не заметили паузы.

– Свяжитесь быстро со старшими пожарными на платформах, – сказал Андрей, обращаясь к Малинину.

– Связывались уже, – ответил Малинин, – они сейчас тоже пытаются что-то придумать.

– Думать надо быстро и всем вместе, – парировал Андрей, – давайте всех в эфир немедленно.

– Минуту, – ответил Малинин, – они должны быть на своих центральных пультах на платформах.

– «Штокман-1» и «Штокман-3», я «Штокман-2». Дайте своих МЧС-ников на связь срочно! – скороговоркой «оттарабанил» Малинин.

– Старший лейтенант МЧС Барков на связи, – ответили с первой платформы.

– Лейтенант МЧС Николаев на связи, ответили с третьей.

– Внимание! Я главный технический эксперт Компании, – ответил в эфир Андрей, – считаю ситуацию критической и в соответствии с моими чрезвычайными полномочиями беру координацию на себя. Прошу доложить об имеющихся в распоряжении средствах.

– Я «Штокман-1». Есть универсальное пожарное судно с тремя мощными насосами, можно попробовать забортной водой, – ответил Барков с первой, – но по всем правилам при пожарах с электричеством водой тушить категорически запрещается.

– Электричества, считай, уже нет, – отрезал Андрей, – готовьте судно и быстро к нам с обученным расчетом. Сколько времени все это займет?

– Полчаса на запуск и полчаса ходу до вас, итого час, – отрапортовал Барков.

– Час слишком много, можем взлететь на воздух, но все равно посылайте немедленно, – распорядился Андрей.

– Есть! Уже приступили.

– У кого и в каком виде и количестве есть углекислота или реактивы для ее получения? – продолжал Андрей диалог в эфире.

– У нас есть, – ответил Николаев с третьей. – К нам на той неделе доставили три комплекта больших емкостей для заправки новой дублирующей противопожарной системы, но специалисты еще не прибыли.

«Эврика!», – подумал Андрей про себя. Надо теперь сообразить, как их доставить в эпицентр пожара и чем-то распылить на большой площади. Потребуется соорудить что-то вроде углекислотного фугаса, чтобы уже в огне рвануло и разрушило металлическую оболочку емкостей. Дальше углекислота, которая тяжелее воздуха, сама как-то «расползется» по площади пожара и хотя бы притушит пламя. Потом, вероятно, можно будет подойти поближе пожарному судну и мощными струями забортной воды завершать дело вместе с пожарными расчетами здесь на борту. Варианты решения созревали на ходу.

Андрей снова вышел в эфир:

– «Штокман-3»! Возьмите все имеющиеся в НЗ тротиловые шашки, крепите их к емкостям и приварите немедленно какие-то проушины для захвата емкостей тросом к вертолету.

– Поняли, приступаем, – ответил Николаев с третьей.

– «Штокман-1», готовьте вертолет и летите на третью платформу за углекислотными комплектами. Продумайте систему их метания в эпицентр огня.

Замысел Андрея стал всем ясен без лишних слов. Другим нужно было только хладнокровно исполнять его распоряжения, несмотря на то, что по официальному статусу он не был их начальником. При жестком организующем начале у людей пропадает растерянность, появляются силы, и они четко выполняют предписанные действия. На это и был весь расчет. Даже Малинина покинула неуверенность, он весь мобилизовался и взял на себя хотя бы все контакты и переговоры с базой в Мурманске, откуда начальство постоянно требовало отчеты о развитии ситуации и давало не очень уместные советы. Однако по их распоряжению с базы на Новой земле вылетел специальный вертолет, снаряженный какими-то средствами пожаротушения. Это была относительно рискованная операция, поскольку по запасу топлива вертолет мог долететь лишь в один конец и обязательно дозаправиться на платформе. А прогноз погоды на ближайшее время был неблагоприятным, да и вообще сентябрь на Баренцевом море не самый спокойный месяц. Ветер действительно начал усиливаться, и вместо недавнего штиля на море уже стали появляться «барашки». Гигантская платформа, прикрепленная с помощью четырех мощных длинных тросов ко дну, начала заметно раскачиваться, поскольку система стабилизации из-за отсутствия электропитания не работала.

Тем временем огонь продолжал распространяться, и сдерживался лишь тщательно задраенными металлическими переборками между отсеками. Надо было торопиться. Если бы удалось запустить хотя бы один генератор, задача была бы существенно облегчена: сразу можно задействовать бортовые насосы и пожарные гидранты. Но группа электриков не могла подобраться к центральной распределительной. Температура в соседнем с ней отсеке доходила почти до 100 градусов при значительном задымлении. Но дело было даже не в температуре. В современных противопожарных костюмах-скафандрах с системой термоизоляции и запасом воздуха в небольших внутренних баллонах можно было кратковременно заходить в помещение с открытым пламенем. Но из-за дыма ничего не было видно. И открывать переборку, не имея значительного запаса средств пожаротушения, было опасно: пожар легко перекинулся бы в новый отсек.

– «Штокман-3», я «Штокман-2». Доложите обстановку, – вновь обратился Андрей по радиосвязи.

– «Штокман-3» на связи, – ответил Николаев, – вертолет с первой платформы прибыл. Уже крепим первую емкость тросом, проушины приварили.

– Поторапливайтесь.

– Делаем все возможное.

– Хорошо. Всем оставаться на связи: отработаем порядок действий, – распорядился Андрей.

План Андрей рассчитал довольно тщательно. Если не будет «проколов», они должны сбить основное пламя, чтобы потом пожарные расчеты со всех трех платформ вошли в очаг и работали в непосредственном контакте с огнем. К тому времени военные спецы с Новой земли должны подоспеть на своем вертолете.

– Внимание, старшим пожарных расчетов и экипажу вертолета, – продолжал Андрей, – слушайте план взаимодействия.

– «Штокман-1» на связи.

– «Штокман-3» на связи.

– Командир экипажа вертолета Максимов на связи.

– Максимов, – скомандовал Андрей, – делаете три рейса вертолета с углекислотными емкостями один за другим без перерыва и метаете как можно точнее в эпицентр пожара. С последним рейсом забираете пожарный расчет Николаева с их платформы со всеми доступными ручными средства пожаротушения и высаживаете к нам. Задание понял?

– Так точно.

– «Штокман-1», где пожарное судно с расчетом? – спросил Андрей.

– Только что отошло к вам. Старший расчета Барков на борту судна.

– Барков, слышите меня? Доложите обстановку.

– Барков на связи. Максимум через полчаса будем у вас и приступим к тушению. Насосы у нас мощные до четвертого уровня без проблем достанут. Усиливающаяся качка только: может помешать.

– Хорошо, ждем, – ответил Андрей. Тушение производите в перерывах между метаниями емкостей. На время «метаний» Максимова отходите на безопасное расстояние.

– Поняли!

– Максимов, готов?

– Готов.

– Пошел на первое метание.

– Есть!

Расстояние от третьей до второй платформы составляло около 10 километров, и Максимов покрыл его за пять минут. Вскоре Андрей услышал его голос в эфире:

– Внимание, захожу на первое метание. Ветер сильный и болтанка – трудно хорошо прицелиться.

– Давай, родной, постарайся, – не сдержал Андрей своих эмоций.

– Не подведем, Андрей Михайлович, – ответил Максимов, почувствовав волнение в голосе молодого инженера, взвалившего на себя непомерный груз ответственности.

Пилот первого класса Владимир Максимов, проработавший в полярной авиации всю свою сознательную жизнь, сосредоточенно всматривался в серую предштормовую пелену волн, держа машину на высоте примерно 50 метров над водой. Налетавшие отдельные порывы ветра бросали вертолет из стороны в сторону. Надо было так рассчитать высоту, скорость и момент сбрасывания груза, чтобы он попал как можно ближе к центру очага. Максимов закончил вираж, и вот уже в сотне метров по прямой показался густой столб дыма над горящим отсеком.

– Приготовиться, – скомандовал Максимов своему помощнику, сидящему рядом, и начал обратный счет. – Три, два, один, отпускай!

Огромная металлическая емкость полетела вниз. В то же мгновение вертолет, пролетев по инерции дальше, оказался на миг в густом дыму над платформой. Выйдя из него на открытое пространство, Максимов заложил новый вираж, чтобы осмотреть результаты «бомбометания». Но черный дым продолжал валить из всех окон отсека, как ни в чем не бывало.

– Неужели промахнулись? – подумал Максимов. – Не должно быть такого, вроде все рассчитали правильно.

И через секунду над клубами густого черного дыма взметнулись огромные и быстро разрастающиеся белые облака углекислого газа вместе с паром.

«Фу, попали, слава богу. – Отлегло у Максимова. – Понятно, почему не сразу рвануло: видимо детонаторы в тротиловых шашках не сразу нагрелись до высокой температуры. Сработало все это лишь тогда, когда до них дошел открытый огонь, а не стелящийся дым. Теперь углекислый газ должен был выйти из емкости. Значит на крыше температура не очень высокая, а весь огонь внутри отсека. Видать толку будет немного, раз весь наш углекислый газ лишь по крыше «размажется», а внутрь не попадет».

И словно в подтверждение своих мыслей он, завершая вираж, увидел, что черные клубы дыма с новой силой охватили горящий блок.

– Максимов, почему молчишь? Доложить результаты, – услышал он в наушниках голос Андрея.

– Андрей Михайлович, в цель попали, но эффективность нулевая, – ответил Максимов.

– Понятно, – раздосадовано ответил Андрей. – Максимов, давайте быстро за второй емкостью! Барков, приступайте к тушению водой с судна.

– Есть, ответил Барков по радиосвязи.

Андрей продолжал напряженно искать новое решение. Ясно, что Барков своими навесными струями будет только крышу водой поливать, а внутрь блока через небольшие окна они никак не попадут, тем более что струя воды на таком расстоянии уже будет рассредоточенная. Что же делать?

К тому же возникло новое беспокойство. Волнение уже было явно больше 5 баллов, но гигантскую 100-метровую платформу массой многие сотни тысяч тонн болтало так, будто на море было все 10 баллов. «Что-то тут не так, – подумал Андрей, – не может быть, чтобы так качало только из-за неработающих компенсаторов волнения».

И тут сильный взрыв потряс всю платформу...

* * *

Все последние месяцы после размолвки с Андреем Оксана жила, как ей казалось, какой-то не своей жизнью. Она действительно любила этого недотепу, который был равнодушен ко всему окружающему миру, и ничего не хотел видеть и слышать кроме своих безумных идей и прожектов. Она уже тысячу раз пожалела о своей настойчивости по поводу создания семьи, и готова была идти на попятную и ждать дальше своего возлюбленного. Оксана окончательно поняла, что не сможет без Андрея в этой жизни. Но женская гордость не давала ей смириться с этой мыслью. Однако девушка искала повода или случая для восстановления отношений и возвращения ситуации хотя бы в прежнее русло. Но Андрей, получив должность старшего эксперта, постоянно был в дальних командировках на морских промыслах Компании, которые были разбросаны чуть ли не по всему миру. А по телефону за тысячи километров не получится вернуть любимого. Надо смотреть глаза в глаза, только так может что-то получиться. В коротких телефонных разговорах, случавшихся за это время, Андрей был крайне сдержан, и непохоже, чтобы он жаждал встречи.

Зато давний приятель Андрея – Вадим без конца приглашал Оксану то в театр, то на выставку, а то и просто поужинать в ресторан. Оксана поначалу отнекивалась. Потом поняла, что в тоске и «самоедстве» успокоения мятущейся душе не найти. И чтобы не оставаться наедине со своими невеселыми мыслями, она стала иногда проводить некоторые вечера с Вадимом. Тот буквально не отходил ни на шаг от нее. Вздыхал, подолгу смотрел своими печальными глазами, но она, испытывая неловкость, отводила взгляд. Вадим совершенно не волновал ее, и после таких вечеров ей не хотелось повторения этих встреч. Разве что иногда хорошая игра актеров в театре отвлекала Оксану от грустных мыслей.

Но Вадим был очень настойчив. В один из вечеров, провожая ее до дома, он взял ее ладонь в свою руку, посмотрел в глаза, покраснел, а потом побледнел и произнес:

– Выходи за меня замуж. Никто так тебя никогда не полюбит, как я, потому что это просто невозможно. Жизнь без тебя кажется мне бессмысленной.

Оксана поначалу растерялась. В один миг в ее голове пронесся целый ворох мыслей, но потом возник образ Андрея с его одухотворенным и мечтательным взглядом. Она поняла, что никогда не сможет его забыть.

– Извини, Вадик, но я люблю другого и ничего не могу с собой поделать.

– Да, я знаю, – ответил Вадим, – Андрей ведь мой друг со студенческих времен. Но, поверь, он совсем другой человек и у него другое предназначение в этом мире. То, что дорого обычному человеку, ему зачастую кажется скучным и неинтересным. Он действительно не от мира сего.

– Я знаю это. Может быть, поэтому и люблю его. Я вижу, что другие его не понимают, и он очень одинок, несмотря на то, что вокруг него всегда очень много людей.

– Оксана, милая, но он никогда не станет твоим, потому что любовь для него не существует, и он никогда не поймет, что это такое. Все же подумай о моем предложении. Я не тороплю тебя и не требую твоей любви немедленно. Моего чувства хватит на нас двоих на первых порах. А потом посмотрим. Пожалуйста, не говори «нет». Ты всегда успеешь сделать это.

И Оксана не сказала «нет», сама не зная почему. Наверное, потому, чтобы не сделать больно этому человеку, который, похоже, действительно ее любит. А что такое боль неразделенной любви она уже поняла.

Шли недели. Андрей не звонил, и, видимо, даже не собирался этого делать. А что же она? Ну сколько можно названивать ему и слышать холодное и равнодушное: «Привет, слушаю тебя. Что-то случилось? Если нет, перезвони позже, у нас тут проблемы». Да, случилось! Влюбилась, дура, в парня-робота, который на самом деле любит только свои железки в голове собирать как детский конструктор. При первой же размолвке сразу забыл про нее. А виноват-то кто, разве она? Впрочем, он все равно не поймет. Мозги у него совсем по-другому устроены. Так обидно стало, что слезы сами собой покатились из глаз.

Вадим меж тем был почти всегда рядом. Кому было поплакаться как не ему? Он гладил Оксану по голове, приговаривая:

– Ну что ты, родная, успокойся. Я же так люблю тебя. Вот увидишь, я сделаю тебя счастливой.

И Оксана решилась:

– Ну давай попробуем, Вадик, может у нас что получится. Я все равно больше не могу так жить. Только прошу, не торопи меня. Мне очень плохо, поверь.

– Что ты, милая. Я же все понимаю, – ответил он.

Вадим сам позвонил Андрею, который находился тогда на одной из норвежских морских платформ, и пригласил его на свадьбу, которую назначили через три месяца. Когда он сообщил об этом своей невесте, Оксана разволновалась, но виду не подала и спросила Вадима:

– И что он ответил?

– Да ничего, поздравил и поблагодарил за приглашение.

– И что же на свадьбе обещал быть?

– Сказал, что постарается. Но ты же знаешь его график. Вряд ли он будет. Скорее пообещал из приличия.

– Ну и пусть, – ответила раздосадованная Оксана.

– Что пусть?

– Да ничего. Давай готовиться к свадьбе скорее.

– Ну конечно...

* * *

Оксана вновь и вновь вспоминала этот день, когда фактически дала согласие Вадиму, и никак не могла найти покоя. «Ну что же я делаю? – повторяла она, – я же в постель не смогу с ним лечь, мне неприятны его прикосновения». Потом Оксана в очередной раз себя успокаивала тем, что еще есть время все отменить.

Но сейчас, когда не было рядом ни Вадима, ни Андрея, она чувствовала необъяснимую тревогу. Может быть это следствие бесконечных грустных мыслей, порожденных той безвыходной ситуацией, в которую она сама себя поставила? Да, вполне вероятно, но все же что-то было не так. Определенно происходило что-то серьезное. И именно в этот момент.

* * *

– Барков, что там случилось? – крикнул в эфир Андрей сразу после мощного взрыва, сотрясшего платформу.

Радиосвязь молчала. Хладнокровие покинуло Андрея, державшего до этого, как ему казалось, ситуацию под контролем. Он попросту растерялся и на миг стал похож на Малинина, которого он сам застал в такой же растерянности всего-то около часа назад. Не зная обстановки, Андрей не мог принять никакого решения.

– Барков, отвечай!

Ответа не было. Напряжение возрастало. Андрей попытался что-нибудь увидеть в иллюминатор, но с этой позиции не было видно горящего блока.

– Максимов, ты где? – послал Андрей вопрос в эфир. – Тебе не видно, что там произошло?

И Максимов тоже молчал. Холодный пот «прошиб» Андрея: «Почему молчит Максимов? Он же в воздухе, и взрыв не должен его никак достать». Но эфир был безмолвным лишь мгновение, которое показалось Андрею бесконечно долгим.

– Мне отсюда не видно, – последовал ответ Максимова. – Мы уже направляемся на третью платформу за следующим грузом. Но лету назад нам всего пару минут.

– Давай, Максимов, вернись и посмотри. Мы не можем работать совсем вслепую.

– Хорошо, возвращаюсь, Андрей Михалыч.

В воздухе повисла напряженная тишина. Андрей ждал информации от Максимова и вновь взглянул на центральный пульт. В отсутствии штатного электропитания светились только единичные контрольные лампочки, информирующие о состоянии лишь самых жизненно важных узлов платформы. Уровень зарядки аварийного аккумулятора стоял на отметке 20%. А это значит, что через 30-40 минут пульт совсем отключится, и даже связи не будет. И тогда точно, конец. Придется бросать платформу и всему составу срочно эвакуироваться на спасательных шлюпках и плотах. Тогда платформа сгорит полностью со всем оборудованием. А все тянущиеся к ней с трехсотметровой глубины от ПДК (прим. ПДК – подводные добычные комплексы) трубопроводы, шланги, кабели управления так и останутся болтаться в воде? Слава богу, запорная арматура на добывающих скважинах на дне вроде бы сработала безотказно в аварийном порядке, и задвижки все закрыты. А все ли? В любом случае это будет серьезная экологическая катастрофа, масштаб которой трудно пока оценить. Не понятно как потом ликвидировать последствия такой аварии. А чтобы построить новую платформу и полностью восстановить промысел потребуется не меньше 5-6 лет и огромные затраты. Сорвутся поставки по договорам, четверть Европы останется без газа, встанут десятки предприятий, пойдут миллиардные неустойки. Все это, в конечном счете, почувствуют на своем кармане даже те жители России, которые далеки от этой проблемы. Короче, последствия ужасны. Лучше об этом сейчас не думать.

Взгляд Андрея упал на мигающую лампочку в нижнем правом углу пульта. Раньше этого сигнала не было. Вероятно какие-то неполадки с системой удержания с западной стороны платформы, скорее всего за очагом возгорания. Может поэтому так болтает? Точнее не определить, когда центральный пульт работает от аварийного питания.

Нет, невозможно всем управлять одному в такой ситуации, надо Малинина подключать. В конце концов, это его прямые должностные обязанности. А с мурманским начальством надо прервать пустые переговоры, которыми он занимается. От этого толку никакого, а мешают сильно. Все равно через полчаса никакой связи не будет, если ничего не предпринять. Или пусть начальника смены Малахова на переговорах оставит.

– Валентин Петрович! – обратился Андрей к Малинину, находившемуся поодаль с телефонной трубкой в руке. – Ситуация совсем аховая. Я не справляюсь, помогите срочно.

– Да, Андрей Михайлович, конечно.

– Если ничего не придумаем, через полчаса придется начать эвакуацию. Думаю, тогда всей Европе мало не покажется, – продолжал Андрей.

– А какие варианты у нас еще остались? – спросил Малинин.

– Надо срочно сделать три основных дела. Первое – организуйте резервную радиосвязь с автономным питанием, а то минут через двадцать у нас аккумулятор ЦП разрядится и не будет ни пульта, ни связи. Если ничего не придумаете, возьмите, в конце концов, радиостанцию с батарейками из спасательной шлюпки, и натяните временную антенну из какого-нибудь провода рядом с диспетчерской.

– Понял, сделаем безотлагательно.

– Второе – поручите энергетику Лаврову с электриками проложить отдельную временную линию к одному из генераторов напрямую, минуя распределительный блок. Надо попытаться запи-тать хотя бы часть оборудования. Все генераторы должны быть в рабочем состоянии. Распределительная подстанция, видать, сгорела, и мы никаких переключений в ней уже сделать не сможем. А без электропитания мы однозначно с ситуацией не справимся. Думаю, что задача подключения генератора напрямую вполне решаема.

– Да, ясно, попробуем.

– И третье. По-моему что-то неладное с одним из крепежных тросов платформы. На пульте не видно в чем дело. Пошлите людей проверить.

– Да, выясним немедленно.

Андрей сразу переключился на проблему с «замолчавшим» пожарным судном и вызвал на связь экипаж вертолета.

– Максимов, ну что не докладываешь? Видишь нашего пожарника?

– Так точно, вижу. Качаются на волне.

– Почему они молчат?

– Там почти половину горящего блока взрывом разнесло и возможно на них обломки полетели и антенну повредили.

– Понятно, значит аккумуляторная все же рванула. А с пожаром что?

– Из блока теперь напрямую дым валит, и открытый огонь просматривается местами.

– Зато теперь тушить через открытую дыру эффективнее. Давай мигом за второй емкостью.

– Да, летим уже. Минут за двадцать уложимся.

– Эх, если бы Барков сейчас из трех насосов ударил, глядишь, дело бы пошло. Но видать, их крепко зацепило, – обеспокоено произнес Андрей.

– Вижу: одна струя от них пошла, – доложил Максимов, – и вторая тоже. Третьей нет.

– Слава богу, – вздохнул Андрей, – может, попридержат пламя до твоего «метания». Давай мигом!

– Есть!

Вскоре, пробиваясь сквозь осеннюю хмарь и сильный ветер, вновь появился вертолет Максимова над штормовым Баренцевым морем, и его уже уверенный голос произнес:

– «Штокман-2»! Второе метание прошло успешно, большое пламя сбили, Барков продолжает работать водой, – доложил Максимов.

– Спасибо, Владимир Игнатьич, – сказал в эфир Андрей, – Вы прямо герои. Как там с погодой? Сможете последнее метание выполнить?

– Штормит уже здорово, риск большой, но постараемся. Баркову там совсем тяжело: бросает их как скорлупку. Надо бы им отходить, а то перевернуться недолго.

– Да связи с ними нет, – ответил Андрей. – После метания дай им какой-то знак на отход, а пожарный расчет Николаева с первой платформы к нам забрасывай со всем реквизитом. Попробуем с борта как-то завершать. Мы тут людей в помощь тоже подготовим.

– Понял, выполняю.

Шторм действительно разыгрался не на шутку. Удары волн сотрясали платформу. Но при этом она очень нехарактерно и несимметрично «переваливалась». Что там Малинин? Выяснил, наконец, в чем дело? И что делать дальше с пожаром? Похоже, перелом в борьбе с огнем вот-вот наступит. И, может быть, не только благодаря умелым и самоотверженным действиям Максимова и Баркова, а еще и потому, что блок полностью выгорел. И огонь при этом не перекинулся на соседние отсеки, которые были надежно задраены и изолированы. Спасла надежность конструкции. Но успокаиваться пока рано. К тому же электрики во главе с Лавровым пока ничем не радуют, и электропитания как не было, так и нет. Буквально через несколько минут они окажутся «слепыми и глухими»: без «пульта и связи. Но где же Малинин, почему его нет? И где военные спецы с Новой Земли? Пора бы им появиться.

Наконец эфир ожил:

– «Штокман», я «Кедр-1», ответьте. Прием.

– «Кедр-1», я «Штокман-2», слышу вас нормально. Прием.

– «Штокман-2», с Вами говорит командир спецподразделения майор Пашин. Со мной пожарная спецгруппа из семи человек. Мы в пяти милях от вас. Видимость менее 200 метров. Готовьте вертолетную площадку.

– «Кедр-1», ждем вас. У нас нет электропитания, площадку подсветить не можем. Северный ветер порывами до 30 метров в секунду, сильная качка. Действуйте по обстановке. Будьте осторожны, наш вертолет тоже в воздухе. Принимайте на себя координацию действиями по тушению пожара.

– Вас понял, действуем по обстановке.

В этот момент в эфире вновь возник голос Максимова:

– Третье метание выполнил прицельно. Результат есть, но горение продолжается. Какие будут указания? Лететь за группой Николаева?

– Всем внимание! – произнес Андрей, – я «Штокман-2». С этого момента командует тушением пожара «Кедр-1».

–Я «Кедр-1». Сесть на вашу площадку не можем. Продолжайте действовать по своему плану, пока мы не найдем решения.

Действительно, резкие порывы ветра, сильная качка и отсутствие сигнальных огней делали задачу посадки вертолета на платформу практически невыполнимой.

Андрей уже не мог полноценно координировать действия людей. Весь расчет был на профессионалов-пожарных, прибывших на вертолете. Но они пока бессильны. К тому же, насколько понимал Андрей, баки с топливом после такого перелета у них были почти пустыми и совсем скоро это станет главной проблемой. Да, на платформе достаточно топлива для заправки вертолета, но как это сделать? Только все обрадовались, что помощь пришла, но теперь прибывшие помощники сами нуждались в помощи, причем очень срочной. Их собственная жизнь оказалась под угрозой.

Размышления Андрея прервал резкий толчок от неимоверно сильной качки, от которого он сам едва устоял на ногах. Платформа размером больше футбольного поля качнулась так, словно это был маленький рыбацкий сейнер. «Да что же это происходит, черт возьми! Такого просто не может быть. И где же Малинин?» – пронеслось в голове у Андрея.

Тут, наконец, он увидел Малинина, ворвавшегося в центральную диспетчерскую, и по выражению его лица понял, что хороших новостей тот не принес.

* * *

Виктор Лавров двадцать лет назад окончил Московский энергетический институт совсем по другой специальности, и не предполагал, что когда-то окажется на морском промысле. Да и такой специализации в МЭИ попросту не было в то время. Он получил одну из специальностей в гидроэнергетике, и после окончания института поехал с молодой женой, своей сокурсницей, на Братскую ГЭС, куда снова звали молодежь в связи с предстоящей реконструкцией и заменой нескольких агрегатов. Поначалу Виктор работал сменным инженером в генераторном цехе, и все вроде бы складывалось хорошо. Да и перспективы профессионального роста открывались очень неплохие. Но, его супруга, коренная москвичка, привыкшая к столице, не смогла приспособиться к сибирской жизни, и на этой почве в молодой семье начались частые размолвки. Она предлагала Лаврову вернуться в Москву, где, по ее мнению, можно было найти работу с приличным заработком в любой конторе по энергоснабжению. Лаврову так не казалось. Здесь в Братске было живое дело и перспектива самостоятельной работы. А там пришлось бы быть мальчиком «на побегушках» у управленцев от энергетики с сомнительной квалификацией и интеллектом. Возвращаться в Москву если и имело смысл, то лет через десять, уже с большим производственным опытом и совсем на другую должность и с другим заработком.

Тем не менее, пока суд да дело, у молодоженов родился сын. Тут уж супруга никак не могла справиться без мамы и засобиралась в Москву явочным порядком, не слушая возражений мужа. Виктор Лавров, чтобы сохранить семью, все бросил в Братске и через месяц вернулся в Москву вслед за женой. Но, как он и предполагал, с работой ничего путного не получилось. За ту же примерно зарплату, что и в Братске, приходилось без конца носить бумажки начальству, вести всевозможные базы данных потребителей электроэнергии и с каждым днем терять профессиональную квалификацию. Перспектива к концу своей карьеры стать каким-нибудь начальником среднего звена в Управлении энергоснабжения Виктора Лаврова не привлекала. Он считал всех этих полуграмотных менеджеров людьми, не заслуживающими уважения, а тем более подражания. С его точки зрения они боялись любого конкретного дела и своим стремлением в карьерном продвижении от одного начальственного поста к другому прикрывали собственный «махровый» комплекс неполноценности. Пост начальника любого ранга позволял им поднимать себя в своих глазах и скрывать свою профессиональную «ущербность» от окружающих. Поэтому Лавров на первых порах закрыл для себя административную карьеру и стремился реализовать себя как специалист-профессионал.

Однако вся эта жизненная максималистская философия ему никак не помогла. С женой все равно не наладилось, и через год они все же расстались. Работать в Управлении было невмоготу, и когда объявили набор на курсы по газотурбинным генераторам для последующей работы на морских газовых промыслах, он, ни минуты не сомневаясь, сделал этот выбор. Обзаводиться новой семьей он больше не собирался, и решил впредь женщинам особо не доверять и не заводить с ними серьезных длительных отношений. А потому работа вахтовым методом с частыми выездами на промысел была ему в самый раз. Он даже старался отбывать подряд по две вахты на платформе, когда надо было кого-то подменить по разным причинам.

И вот теперь перед ним стояла самая, что ни на есть серьезная задача: восстановить хотя бы частично энергоснабжение платформы в условиях, когда весь распределительный блок сгорел. Задача для такого крупного и сложного энергохозяйства абсолютно невыполнимая. Поэтому ее надо попытаться решить хотя бы частично. Во-первых, подать напряжение на насосы пожарных гидрантов и центральный пульт. А дальше как получится. Надо будет искать выходы электрических цепей отдельных отсеков и агрегатов практически «на ощупь» или, как говорят в таких случаях, методом «тыка».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю