Текст книги "Перу: от инков до наших дней"

Автор книги: Юрий Гавриков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Политика президента Прадо привела к столь печальным результатам, что любая политическая партия, желавшая одержать победу на очередных выборах, должна была не просто от нее отречься, но и начертать на своем знамени по крайней мере два обещания: добиваться ускоренного социально-экономического развития страны и достижения ею подлинного суверенитета.

Предвыборный «пасьянс» 1962 г. в Перу «раскладывался» следующим образом. Был сформирован так называемый демократический альянс в составе АПРА, Перуанского демократического движения (партия Прадо), одной из фракций Революционного союза (основанного Санчесом Серро) и Социал-демократического движения. Это объединение выдвинуло кандидатуру апристского лидера Айя де ла Торре, Национальный союз одристов – экс-президента Мануэля Одриа, новая партия – Народного действия – своего лидера Фернандо Белаунде Терри. Появившаяся незадолго до выборов Революционно-рабочая партия (троцкисты) и отколовшаяся от основной так называемая «мятежная» АПРА объявили выборам бойкот.

Верх одержал априст, хотя на этот раз за него проголосовало лишь 34 % избирателей (в 1956 г., как мы помним – почти половина).

Однако плодами победы АПРА наслаждалась недолго. Вечером 17 июля к зданию, в котором находилась Национальная избирательная комиссия, подкатил мотоцикл с офицером связи. Объединенное командование вооруженных сил Перу предлагало аннулировать результаты выборов, признав их недействительными.

Поскольку ни один кандидат не получил абсолютного большинства голосов, назвать президента предстояло конгрессу. И здесь Айя де ла Торре пошел на сделку с Мануэлем Одриа, предложив ему голоса своих сторонников. Генерал, не дожидаясь окончательного подсчета голосов, объявил о своей победе по телевидению.

Но спустя несколько часов танки окружили президентский дворец, и находившийся в нем президент Прадо под стражей был отправлен на военный корабль. Власть взяла в свои руки военная хунта, возглавляемая генералом Рикардо Пересом Годоем.

Внешне это все выглядело как традиционный военный переворот, по существу же ничего традиционного в нем не было [108]108
  Неверно было бы объяснять только антиапризмом военных их выступление 1962 г., хотя это и сыграло свою роль: военные хорошо помнили расправы с офицерами, учинявшиеся апристскими активистами, кроме того, АПРА постоянно выступала за изоляцию армии от политики (что не мешало ей привлекать на свою сторону часть военных), ее скатывание к открытому соглашательству с империализмом ранило национальные чувства значительной части офицерства. На наш взгляд, выступление военных было продиктовано нежеланием армии, по крайней мере, ее передовой части, дальше мириться с любым антинациональным правительством, будь то Айя, Одриа или кто-либо другой.


[Закрыть]. На сей раз военные ставили своей целью не просто захват государственной власти, а захват ее с целью защиты и поддержки национальных интересов. Поэтому события 1962 г. можно рассматривать как прелюдию к выступлению перуанских военных в октябре 1968 г. По словам самих офицеров, – они уже тогда обдумывали план проведения многих мероприятий, осуществленных ими после прихода к власти в 1968 г., например аграрной реформы. Впервые за всю историю страны предполагалось установить принудительное, хотя и с компенсацией за счет государства, отчуждение земли у частных землевладельцев (если собственники их не обрабатывали), корпораций и банков для последующего распределения среди безземельных и малоземельных крестьян. Хунта нанесла серьезный удар по иностранным компаниям, латифундистам и крупным промышленникам введением прямых налогов на прибыль свыше 100 тыс. солей, провела мероприятия по созданию национальной системы планирования, а также приняла меры в целях укрепления позиций государства в экономике, например реорганизовала государственную нефтяную компанию ЭПФ, в дела которой запретила вмешиваться иностранному капиталу. Ряд позитивных шагов предприняла хунта и в социальной области. Специальным декретом она гарантировала рабочим и служащим страны минимум заработной платы, для определения прожиточного минимума в стране решила создать комиссию с равным представительством от рабочих и предпринимателей. В известной мере соблюдались в этот период и демократические свободы. С разрешения властей прошли национальная профсоюзная конференция, Второй общеперуанский съезд крестьян, Конгресс университетской молодежи.

Но военный режим, установленный в Перу в 1962 г., во-первых, испытывал на себе давление реакции, которому не всегда мог противостоять, во-вторых, не опирался на широкие народные массы. Кроме того, военные, пришедшие к власти, не имели четко сформулированной программы, что делало их политику непоследовательной, а на заключительном этапе (январь-июль 1963 г.) придало ей даже несколько консервативный оттенок.

Глава 8. Крах реформистских иллюзий

В выборах 1963 г. в Перу приняли участие немногим более 10 % населения. Около 40 % опустивших бюллетени проголосовали за лидера партии Народного действия – архитектора Белаунде Терри (Еще во время предвыборной кампании 1956 г. военные, занимавшиеся поисками альтернатив для развития страны, обратили внимание на новую партию Народного действия, программа которой по многим вопросам перекликалась с взглядами передовых офицеров. Поэтому уже на выборах 1963 г. лидеру этой партии Белаунде Терри практически была обеспечена молчаливая поддержка армии, возлагавшей на него большие надежды и считавшей, что он способен вывести страну из тупика дорогой реформ. К тому же военные не хотели допустить прихода к власти коалиции АПРА и УНО). Первые реформистские шаги нового президента, сделанные при лояльном отношении армии и поддержке правящих кругов США (благодаря созвучию реформ Белаунде американской программе «Союз ради прогресса»), создали определенную популярность его партии, особенно в средних городских слоях, среди мелкой городской и сельской буржуазии. В результате на муниципальных выборах партия Народного действия получила почти половину всех поданных голосов.

Внешне программа Белаунде Терри имела вполне приглядный вид, она выдвигала довольно радикальные меры: индустриализацию, аграрную реформу, национализацию нефтяных ресурсов, улучшение социального обеспечения, а также широкое строительство дорог, школ, больниц и т. п.

Президент Белаунде пришел к власти, когда предпринимательская деятельность в стране благодаря поощрительному режиму для иностранных инвестиций, существовавшему в предшествующие годы, переживала заметный подъем. В целом же развитие экономики, однако, находилось на невысоком уровне. Природные и трудовые ресурсы использовались недостаточно, показатель национального дохода на душу населения был ниже, чем во многих других странах Латинской Америки. Прогресс наметился далеко не во всех отраслях промышленности: во многих из них преобладали мелкие и полукустарные предприятия, медленно двигалось вперед производство средств производства.

Сельское хозяйство не справлялось со своей первостепенной задачей – снабжением населения продовольствием. Рост валовой сельскохозяйственной продукции сильно отставал от прироста населения. Страна продолжала тратить значительные валютные средства на импорт продуктов питания. Такое положение обусловливалось существованием полуфеодальной системы землепользования, латифундизмом. 4 % землевладельцев имели в своем распоряжении почти три четверти всех земельных площадей, в то время как почти 90 % перуанских крестьян были безземельными. Это, в свою очередь, предопределяло узость внутреннего рынка, без которого не может развиваться современная промышленность.

Интересы земельной олигархии тесно переплетались с интересами экспортно-импортных фирм. Способствуя в угоду иностранным монополиям импорту, в том числе и промышленных товаров, олигархия тормозила развитие национальной промышленности, являлась силой, противостоявшей местной, особенно мелкой и средней, буржуазии. Местная буржуазия в Перу в середине 60-х годов уже не представляла собой, по образному выражению Мариатеги, «чахлого растения на феодальной почве». Но она и не располагала накоплениями, необходимыми для создания современных промышленных предприятий. В этом ей по-прежнему, помимо всего прочего, препятствовало засилье иностранного капитала.

Монополии США, как и раньше, занимали доминирующее положение в перуанской горнодобывающей и нефтяной промышленности. Предприятия только двух гигантов – «Сазерн Перу коппер корпорейшн» и «Маркона майнинг» – давали 78 % всей продукции горнодобывающей промышленности страны. В руках рокфеллеровской «Интернэшнл петролеум компани» было сосредоточено 80 % добычи нефти и свыше 90 % ее переработки в Перу [109]109
  См.: Panorama economico latinoamericano. La Habana, 1969, p. 41.


[Закрыть]. На долю США в 1968 г. приходилось свыше трети перуанского экспорта и импорта.

Какие же шаги предприняло правительство Белаунде Терри? Как и его предшественники, оно ни в чем не ущемило интересов иностранных компаний. Наоборот, стало проводить политику «равных возможностей» для перуанского и иностранного капитала. Эта политика при низкой конкурентной способности перуанской промышленности означала постепенное удушение последней. В интересах иностранных фирм был значительно модифицирован Горнорудный кодекс, действовавший в стране. Перуанские банки получили разрешение передавать до 33 % своего капитала иностранным организациям и физическим лицам. Существовавшие между Перу и США торговые отношения вели к росту дефицита внешнеторгового баланса. Покрывая дефицит из своих валютных запасов, государственный Центральный банк Перу ежедневно расходовал 1 млн. долл.

Финансовые трудности увеличились после того, как Международный валютный фонд вырвал у правительства Белаунде обещание не препятствовать процессу девальвации соля. Повышение курса доллара на 44 % вызвало общее повышение цен, хотя они и без того достигли рекордной цифры за последние 30 лет. Около 6 млн. жителей либо вовсе не имели работы, либо были заняты неполный рабочий день. Трудящиеся не были уверены в завтрашнем дне, крестьяне так и не получили землю, даже после принятия правительством в 1964 г. закона об аграрной реформе, содержавшего большое количество оговорок, сводивших на нет его позитивные положения [110]110
  Прежде всего оговаривалось, что реформа будет проводиться не по всей стране, а выборочно, в отдельных департаментах, определяемых декретами президента. Предельно допустимые (кстати, значительные) размеры частных земельных владений, излишки которых подлежали конфискации, устанавливались практически лишь для района Косты. Но и там за агропромышленными местными и иностранными комплексами по производству сахарного тростника и хлопка – а они доминировали в этом районе – земли сохранялись полностью, так как статья 38-я закона гласила, что на латифундии, продукция которых идет в промышленную переработку, положения аграрной реформы не распространяются. Выборочное наделение землей преследовало определенную цель – создание кулацкой прослойки, противостоящей основной массе крестьянства. Кроме того, правительство не располагало необходимыми средствами для выкупа у латифундистов достаточного количества земли для крестьян, что было предусмотрено реформой).


[Закрыть]. Началось массовое переселение сельских жителей в города, где они оседали в «поселках нищеты», как бы в насмешку названных «молодыми». Нагромождения мазанок без окон, полов и каких-либо признаков удобств – вот что представляли собой эти поселки, население которых пополняло армию люмпен-пролетариев, усугубляя том самым и без того сложные проблемы городских трудящихся. Чтобы завоевать дешевую популярность у деклассированных элементов, правительство стало выделять средства «молодым поселениям». Однако подсчитано, что с помощью отпускавшихся денег жилье в этих поселках нельзя было превратить в более или менее сносное даже через несколько десятилетий.

Провал реформистской политики Белаунде и его партии означал также провал широко разрекламированной программы «Союз ради прогресса». Глава американской миссии экспертов при Национальном институте планирования в Лиме Теодор Андерсен указывал, что вместо 100 млн. долл., которые Перу могла бы получить по упомянутой программе, она получила лишь 27 млн. А если к этому добавить, что одновременно компании США вывезли из страны в виде дивидендов и отчислений от прибылей 146 млн. долл. [111]111
  См.: Anales cientificos. Universidad agraria t. II. Lima, 1966, p. 13.


[Закрыть], то о какой помощи может идти речь? Правда, это не помешало главе белаундистского кабинета Фернандо Швальбу патетически призывать в перуанском конгрессе не терять надежд в отношении «Союза ради прогресса».

Соединенные Штаты превратили Перу за годы правления Белаунде в полигон по обкатке различных доктрин и методов своего идеологического проникновения на континент. С помощью так называемых добровольцев из «Корпуса мира», различных программ и планов, а также многочисленной армии преподавателей вузов, экспертов, миссионеров американский империализм пытался соорудить непреодолимую стену, призванную защитить Перу от распространения революционных идей, заглушить рост антиимпериалистического и демократического движения.

Эти попытки оказались тщетными. В 1966–1968 гг. ширятся антиправительственные выступления, в которых с каждым днем принимает участие все большее число трудящихся. Бастуют крестьяне, рыбаки, металлурги, текстильщики, десятки тысяч учителей, горняки. Студенты университета города Ламбайеке совершают 800-километровый переход в Лиму, чтобы там выразить протест против политики правительства. Грандиозные митинги трудящихся проходят в столице и в других городах страны. Видную роль в объединении всех левых сил, ведущих борьбу против антинародной политики правительства Белаунде, играет Перуанская коммунистическая партия. По ее инициативе создается организация Левое единство, в которую входят, помимо самой партии, Фронт национального освобождения, Левое революционное движение и др. Рост политического веса левых сил и их консолидация проявились в кампании по освобождению из заключения Генерального секретаря ЦК ПКП Хорхе дель Прадо, в защите печатного органа Компартии газеты «Унидад», на редакцию которой в январе 1968 г. полиция совершила нападение.

Этих успехов партия достигла несмотря на то, что ей приходилось тратить силы на внутрипартийную дискуссию, навязанную левацкими группировками. Последние, действуя в союзе с упомянутым Левым революционным движением, утверждали, что важные и принципиальные задачи, решавшиеся в тот период перуанскими коммунистами по созданию широкого и массового антиолигархического и антиимпериалистического фронта, по привнесению в работу профсоюзов классовой направленности, не были достойны внимания подлинно революционной организации. Главной ошибкой этих групп являлось абсолютизирование вооруженной борьбы [112]112
  В августе 1965 г. XXI пленум ЦК ПКП, проанализировав сложившееся положение, отмечал, что широкие слои народа, особенно крестьянство, не убедились пока на собственном опыте в капитулянтстве и демагогии буржуазно-реформистского правительства, что в стране отсутствовала революционная ситуация. Таким образом, момент для выступления партизан был выбран неудачно. Хотя партия и заявила о своей солидарности с партизанами, с крестьянством, недовольным куцей аграрной реформой, она подчеркнула, что для развертывания вооруженной борьбы мало мужества и революционной решимости руководителей – необходима подготовленность масс и правильная оценка обстановки в стране.


[Закрыть].

Ультрареволюционеры игнорировали тот факт, что в 1966–1967 гг. 58 % всех рабочих были ремесленниками, из каждых 100 рабочих 47 не имели никакого образования, а это, естественно, снижало уровень политической подготовленности перуанского пролетариата [113]113
  См.: Martinez J. Una nueva etapa en el proceso revolueionario. Lima, 1970, p. 8.


[Закрыть]. Сказывалось на рабочем движении и отсутствие единства в его рядах.

Однако, несмотря на это, организация Левое революционное движение поставила на очередь дня вопрос о вооруженной, главным образом партизанской, борьбе. Летом 1965 г. она выпустила манифест, в котором призвала перуанцев встать в ряды революции. В том же году в стране были организованы три партизанских фронта, которые правительственные войска очень скоро ликвидировали.

Слабо связанные с массами, еще не готовыми к вооруженной борьбе, ультралевые группировки потерпели поражение. Почти все руководители и большинство рядовых партизан погибли. Правительство постаралось физически уничтожить не только партизан, но и крестьян, принимавших участие в движении. В ходе военных действий 8 тыс. крестьян было убито, 3600 – арестовано, сгорело 14 тыс. га посевов, подверглось разрушению 93 населенных пункта с общим количеством жителей 19 тыс. человек, которых затем согнали в специальные лагеря [114]114
  См.: Леонова В. И. Революционные аграрные преобразования в Перу. М., 1973, с. 132–133.


[Закрыть].

Надо сказать, что, толкая вооруженные силы на выполнение карательных функций, правительство Белаунде (опираясь на соответствующие доктрины Пентагона) объективно способствовало соприкосновению армии и ее командного состава с широкими слоями населения. Один из организаторов выступления военных в 1968 г. дивизионный генерал Хуан Веласко Альварадо говорил: «Мы, армейские офицеры, во время скитаний по стране… попадали в самые отдаленные уголки родины и в каждом населенном пункте сталкивались… с протестом против несправедливости, злоупотреблениями, отсталостью и эксплуатацией» [115]115
  Ceresole N. Peru. Una revolucion nacionalista. Buenos Aires, 1969, p. 107.


[Закрыть].

Политика Белаунде вызывала протест не только трудящихся. Она не могла не разочаровать и те патриотически настроенные круги национальной буржуазии, при поддержке которых он занял президентское кресло. Дело в том, что во время предвыборной кампании белаундисты обещали в течение 90 дней после прихода к власти провести национализацию нефтепромыслов «Ла-Бреа» и «Париньяс», незаконно эксплуатировавшихся «Интернэшнл петролеум компани». Правительство не только не выполнило этого обещания, но подписало с упомянутой компанией Таларский акт, явившийся апогеем национального предательства. Перуанское государство практически «прощало» «Интернэшнл петролеум компани» ее огромные долги. Правда, компания передавала Перу буровые установки и прочее имущество, но они были настолько устаревшими, что никак не могли компенсировать и части накопившейся за компанией задолженности. Кроме того, администрация «Интернэшнл петролеум компани» незадолго до утверждения Таларского акта незаконно провела ряд своих нефтедобывающих предприятий, оснащенных новейшим оборудованием, по статье «нефтепереработка». Поэтому после таларской «национализации», вопреки духу и букве самого документа, они не перешли к перуанской государственной нефтяной компании ЭПФ.

Печать отмечала в те дни, что Таларский акт противоречит многим законам Перу, в том числе и конституции, статья 8-я которой только конгрессу предоставляет право освобождать кого-либо от уплаты налогов (или списывать невыплаченные) путем принятия специального закона.

Нефтяные махинации с подписанием Таларского акта, однако, не закончились. Вечером 10 сентября 1968 г., выступая по телевидению, экс-президент ЭПФ Карлос Лорет де Мола сообщил о таинственном исчезновении одиннадцатой страницы контракта о купле-продаже сырой нефти, составлявшего часть Таларского акта. Именно на этой странице Лорет, завизировавший документ, оговорил вопрос о цене за каждый баррель [116]116
  Нефтяной баррель (США) равен примерно 159 л.


[Закрыть]нефти. Она отличалась от цены, предложенной «Интернэшнл петролеум компани», всего на несколько центов, но в итоге выходила солидная сумма в 2,5 млн. долл., которую «гости» пытались отхватить у хозяина. Существование упомянутой страницы упорно отрицали не только представители компании, но и ряд министров перуанского правительства. Позднее выяснилось, что подобные старания им были «компенсированы» со стороны «Интернэшнл петролеум компани».

Разразился неслыханный политический скандал, потрясший всю страну [117]117
  Впоследствии офицеры, придя к власти в октябре 1968 г., иронизировали, что история их движения началась с «одиннадцатой страницы». Армейское командование крайне настороженно встретило шаги Белаунде в отношении рокфеллеровской компании, и для этого у него были веские основания. Один из руководителей военной разведки заполучил фотокопию анонимного секретного меморандума, датированного 25 июля 1968 г., за три дня до объявления президентом Белаунде в конгрессе о намерении подписать Таларский акт. Один из пунктов меморандума – инструкции гласил, что правительство Перу объявит об отсутствии какого-либо долга со стороны «Интернэшнл петролеум компани» в связи с эксплуатацией промыслов «Ла-Бреа» и «Париньяс». После детального изучения вопроса начальник Объединенного командования вооруженных сил и главнокомандующий армии Веласко Альварадо созвал совещание, на котором из 36 присутствовавших генералов 29 высказались против Таларского акта.


[Закрыть].

Сделка с «Интернэшнл петролеум компани» привела к новому подъему антиимпериалистического движения. Борьба за нефть в условиях Перу всегда обнажала истинные намерения той или иной политической группировки. Теперь она показала, что в стране назревает глубокий политический кризис [118]118
  В частности, кризис выразился в так называемых свиданиях в верхах, проводившихся с участием руководителей партий апристов и одристов. Белаунде даже пошел на секретное соглашение с АПРА, согласно которому, уступив ей бразды правления на выборах 1969 г., во время следующих выборов при поддержке апристов он получал не только президентский пост, но и парламентское большинство в конгрессе, чего в 1963–1968 гг. не имел. О политическом кризисе свидетельствовала и внутрипартийная жизнь Народного действия. Таларский акт привел к расколу в ее рядах. Председатель исполкома партии и вице-президент страны Эдгардо Сеоане образовал левоцентристскую фракцию, которая потребовала отменить сделку с «Интернэшнл петролеум компани». Незадолго до этого Народное действие потерпела серьезное поражение на дополнительных выборах в конгресс. Кризис в ней в известной степени был связан с обюрокрачиванием партийной верхушки. Среди функционеров партии процветала коррупция. Люди, находившиеся у власти, в погоне за собственной выгодой утратили способность не только отстаивать интересы страны, но и понимать их. В Перу имелись и другие крупные политические партии буржуазии. Но все они – АПРА, Союз одристов и др. – успели дискредитировать себя еще раньше.


[Закрыть], свидетельствующий о неспособности перуанских буржуазных политических партий руководить государством.

Глава 9. Слово берут военные

В обстановке разброда и шатания в верхах группа старших офицеров, не видя серьезных конкурентов среди политических партий, взялась за разработку плана мероприятий на тот случай, если ей удастся прийти к власти. План этот содержал разделы, посвященные военным, экономическим и политическим проблемам.

Каждый вечер четыре полковника – Хорхе Фернандес Мальдонадо, Леонидас Родригес Фигероа, Энрике Гальегос Венеро и Рафаэль Ойос – собирались в небольшой квартире на окраине города. К концу сентября 1968 г. они закончили работу над планом под кодовым названием «Инка». План получил одобрение генерала Веласко Альварадо и еще нескольких его коллег, которым начальник Объединенного командования вооруженных сил доверял.

Этот документ представлял собой «программу действий, главной целью которых являлось построение нового, справедливого общества». В нем рассматривались основные задачи, на решении которых должно было сосредоточить внимание правительство в случае победы перуанской революции, возглавленной военными. Задачи эти сводились к следующему:

Проблема нефти.Нефтяная промышленность переходит в руки государства, Таларский акт аннулируется, имущество «Интернэшнл петролеум компани» экспроприируется.

Планирование.Осуществляется не только с целью экономического прогресса, но и в интересах социально-экономического развития страны.

Международная политика.В соответствии с национальными интересами устанавливаются отношения со всеми странами, и Перу активно участвует в деятельности групп стран «третьего мира», отвергая иностранное вмешательство в свои внутренние дела.

Аграрная реформа.Проводится реформа на всей территории страны, без каких бы то ни было исключений. Незамедлительно экспроприируются агропромышленные комплексы на побережье, передаются трудящимся, организованным в кооперативы.

Преобразование частных предприятий.Создаются промышленные общины, которым оказывается всяческое содействие.

Горнодобывающая промышленность.Передается в руки государства эксплуатация крупных месторождений, переработка и реализация продукции.

Рыбная промышленность.Создаются государственные ведомства для организации лова и переработки значительной части всей добываемой в стране рыбы и других продуктов моря, а также их экспорта.

Торговля.Внешняя торговля сосредоточивается в руках государства, импорт сводится до минимума, максимально расширяется торговля товарами нетрадиционного экспорта.

Транспорт.Постепенно передается государству воздушный, морской и железнодорожный транспорт. Внешнеторговые перевозки в основном осуществляются на судах перуанского флота.

Связь.Создается единая, общенациональная система связи, принадлежащая государству. Радио и телесеть служат просвещению, культуре и дают правдивую информацию.

Кредитно-денежная система.Постепенно передаются государству учреждения, ведающие кредитом и страхованием.

Просвещение.Создается система просвещения, которая функционирует в интересах всего населения и может «гарантировать формирование человека нового общества».

Жилищная проблема.Ликвидируются трущобы, снижается стоимость жилья, выделяются кредиты на жилищное строительство, в котором нуждается большинство населения.

Здравоохранение.Вводится бесплатное и обязательное медицинское обслуживание в сельской местности, куда направляются выпускники медицинских вузов.

Труд и социальное обеспечение.Система социального обеспечения распространяется на все население, предпочтение оказывается трудящимся и членам их семей.

Положение женщины.Устанавливается подлинное равенство женщины с мужчиной в правах и обязанностях.

Печать.Органы печати передаются в руки организаций, «представляющих новое общество».

Государственная администрация.Упрощается административная система.

Судопроизводство.Судебное законодательство «приводится в соответствие с законами справедливости».

Конституция.Новая конституция закрепляет существенные и необратимые преобразования, проведенные революцией.

В заключение указывалось, что армия, выступив инициатором и главной движущей силой перуанской революции, будет осуществлять руководство процессом преобразований до тех пор, пока последние станут необратимыми.

1 октября 1968 г. в связи с очередной сменой кабинета, показавшей, что администрация Белаунде Терри агонизирует, революционное ядро армии решило действовать.

…Поздним вечером 2 октября в доме полковника Фернандеса Мальдонадо были гости. За ужином говорили обо всем, кроме, естественно, революции. Когда гости разошлись, хозяин, сославшись на усталость, отправился «спать» (в багажнике автомобиля, стоявшего у крыльца дома, были спрятаны его форма и оружие).

^{Площадь Пласа-де-Армас в Лиме}

В 2 часа ночи 3 октября танки бронетанковой дивизии подошли к президентскому дворцу на Пласа-де-Армас в Лиме. Группа офицеров под командованием полковника Гальегоса Венеро арестовала президента Белаунде Терри. Операция закончилась мгновенно и без единого выстрела.

Спустя несколько часов к восставшим армейским частям присоединились подразделения ВВС и морская эскадра, стоявшая в Кальяо. Экс-президент уже находился на борту военного самолета, взявшего курс на Аргентину, куда он был выслан.

Утром по радио прозвучал голос Фернандеса Мальдонадо. Он прочел текст Революционного манифеста, принятого новым, военным правительством.

Подготовка к выступлению велась в обстановке такой секретности, что даже обычно неплохо информированный американский посол в Перу Джон Джонс узнал обо всем только утром 3 октября, да и то из шифровки госдепартамента США.

В 6 часов вечера 3 октября во дворе президентского дворца приземлился вертолет. На нем прибыли из пригорода Чоррильос, где находился штаб восстания, новый президент генерал Веласко Альварадо и военные министры. Революционное правительство опубликовало манифест, в котором заявило о намерении покончить с иностранной экономической зависимостью, трансформировать социальные, экономические, государственные и культурные структуры, взять курс на четко определенную независимость и решительную защиту суверенитета и национального достоинства, восстановить авторитет власти, уважение к закону, добиться торжества справедливости во всех областях жизни страны [119]119
  См.: La revolution nacional peruana. Manifiesto, estatuto, plan del Gobierno Revolucionario de la Fuerza Armada. Lima, 1974, p. 23–24).


[Закрыть].

В Перу начались преобразования, отличные от обыкновенных реформ, причем осуществлявшиеся в интересах не отдельных классов или групп, а эксплуатируемого большинства общества.

Одним из декретов нового правительства был декрет об аннулировании Таларского акта. События развивались с молниеносной быстротой. Пока в Буэнос-Айресе свергнутый глава перуанского государства уточнял дату очередных президентских выборов в Перу, генерал Веласко Альварадо обратился 9 октября с посланием к нации, в котором сообщил, что войска Первого военного округа заняли в Таларе весь промышленный и промысловый комплекс, принадлежавший «Интернэшнл петролеум компани», и подняли здесь красно-белый перуанский флаг. Этот день в Перу был объявлен Днем национального достоинства.

Впервые на Американском континенте (не считая мер, принятых на Кубе) были ущемлены интересы могущественного консорциума Рокфеллеров. Представители всех слоев населения, стоявшие на патриотических позициях, одобрили действия военных, которые продемонстрировали принципиальное отличие своей политики от политики предшественников. Вскоре правительство приняло декрет об экспроприации 230 тыс. га неиспользуемых земель, принадлежавших американскому горнорудному концерну «Серро-де-Паско корпорейшн», который путем афер и махинаций отнял их у индейских общий.

Разумеется, все это не понравилось Вашингтону. Уже в начале ноября американский посол в Лиме вручил министру иностранных дел Перу ноту [120]120
  См.: El Peru у su politica exterior. Lima, 1971, p. 14.


[Закрыть]. В ней выражалась надежда на то, что проблема «Интернэшнл петролеум компани» будет решена к обоюдному удовлетворению, и одновременно звучала угроза, что в случае, если этого не произойдет, США прекратят предоставление «помощи» Перу как государству, которое не выплатило в срок полную компенсацию за экспроприированную им собственность американской фирмы. Игнорируя положение перуанской конституции о том, что в вопросах собственности иностранцы находятся в одинаковых условиях с гражданами страны и не могут прибегать к дипломатическому воздействию, правительство США предприняло дипломатический демарш в защиту частной компании, которая, кстати сказать, юридически была зарегистрирована в Канаде, а не в Соединенных Штатах, т. е. формально могла рассматриваться как канадская фирма.

Вашингтон угрожал «поправкой Хикенлупера», предусматривающей в подобных случаях не только прекращение «помощи» и выдачи кредитов, но и закрытие рынка США для традиционного экспортного товара той или иной страны (в перуанском случае – сахара). Американская пресса начала кампанию травли Перу и клеветы против нее.

Президент Никсон в одном из своих выступлений назвал срок последней выплаты компенсации перуанцами «Интернэшнл петролеум компани». Правительство вооруженных сил не уступало.

Боясь окончательно развенчать свою политику в глазах латиноамериканских правительств, многие из которых с сочувствием следили за происходившими в Перу событиями, Никсон решил смягчить тон. По согласованию с перуанской стороной он направил в Лиму для ведения переговоров своего личного представителя – адвоката Джона Ирвина. Ирвин не только был личным другом американского президента, но и представлял адвокатскую фирму «Паттерсон Белкнеп Вебб», одним из клиентов которой является семья Рокфеллеров.

Уже во время первой встречи с ним, состоявшейся 17 марта 1969 г., перуанские руководители четко дали понять, что для них вопрос об «Интернэшнл петролеум компани» пересмотру не подлежит. В последний день переговоров они заявили личному представителю президента Соединенных Штатов, что, если Перу вынудят защищаться, она готова к этому. Одновременно все ведомства страны получили распоряжение подготовиться на случай «крайней ситуации».

В апреле 1969 г. в Комиссии по иностранным делам сената США обсуждался вопрос об «Интернэшнл петролеум компани», которую на заседаниях представлял ее президент Джеймс Дин. Он, сенатор Джевитс и ряд других выступавших требовали от правительства решительных мер в отношении Перу. И такие меры были приняты. Несмотря на заявление госдепартамента об отсрочке применения «поправки Хикенлупера» до решения вопроса в перуанском суде, международные финансовые организации, находящиеся под контролем США, прекратили предоставление кредитов Перу. Вашингтон пошел в том же году на применение другой санкции – «поправки Пелли», отказав Перу в продаже оружия и военной техники. В ответ на это правительство республики предложило американской военной миссии покинуть перуанскую территорию и одновременно заявило о нежелательности визита в Перу представителя президента США миллионера Нельсона Рокфеллера, совершавшего поездку «доброй воли» по странам континента.

Антиперуанскую кампанию развернула американская печать. Газета «Крисчен сайенс монитор» в редакционной статье, озаглавленной «Америка и Перу», писала в те дни: «Нужно подождать и посмотреть, будет ли выполнено данное президентом Хуаном Веласко Альварадо обещание о «справедливой компенсации»… Нужно надеяться, что Лима действительно поступит по справедливости с теми, чьи капиталовложения сейчас экспроприируются. От того, как Перу будет решать этот вопрос, зависят судьба, внутреннее и международное положение этой страны в течение долгого времени» (« Christian Science Monitor», 1969, 17 May).

Но Революционное правительство вооруженных сил, наперекор угрозам и давлению, инсинуациям и шантажу, шло своим путем. В середине июня 1969 г. оно приняло Закон об аграрной реформе, ознаменовавший важный рубеж во всей его политике. В ходе осуществления реформы предстояло экспроприировать 90 % земли, находившейся в руках 2 % населения. Закон определял максимальные размеры земельной собственности, которые могли быть увеличены лишь в том случае, если землевладелец гарантировал повышение на 10 % минимума зарплаты рабочим, установленного трудовым законодательством, выплату им десятой части прибылей, предоставление жилья, медицинской помощи, возможности их детям получить образование.

Реформа не только явилась вызовом перуанским латифундистам, но и ударила по империалистической собственности, по интересам иностранных сахарных и других предприятий. Впоследствии правительство пошло еще дальше в области аграрного законодательства: оно разработало целый ряд дополнений. Например, одно из них предусматривало участие сельскохозяйственных рабочих в управлении поместьями.

Аграрная реформа для Перу была поистине исторической необходимостью. О ней в течение многих десятилетий мечтали лучшие представители перуанского народа. Поэтому открыто выступить против реформы не посмели даже правые силы. Ее одобрили все основные политические организации, за исключением АПРА. Однако проведению реформы в жизнь реакционные силы стали препятствовать. Саботаж шел по многим линиям. В некоторых районах помещики захватывали земли у индейских общин, провоцировали антиправительственные выступления. Многие банки приостановили финансирование экспроприированных хозяйств, отказывались выдавать те деньги, которые шли на заработную плату рабочим (правительство было вынуждено принять суровые меры: в феврале 1970 г. оно издало декрет, предусматривавший для саботажников тюремное заключение). И все же вылазки правых не приостановили хода проведения реформы. Ее поддержали не только профсоюзы, но и интеллигенция, церковь, студенчество. Правда, находившиеся в руководстве Студенческой федерации Перу (СФП) левоэкстремистские элементы первоначально добились бойкотирования студентами аграрной реформы, однако после их изгнания студенческая масса выступила в защиту этого, равно как и многих других начинаний военных. Ректоры 33 перуанских университетов подписали декларацию, в которой призывали сочетать осуществление реформы с кампанией по ликвидации неграмотности в стране.