Текст книги ""Эль Гуахиро" - шахматист"

Автор книги: Юрий Папоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Флавио Баррето, открывая совещание, заметил, что сахарный тростник в экономике Кубы занимает среди других сельскохозяйственных культур первое место и что под эту культуру отведена треть всех угодий страны.

– Однако всем вам хорошо известно, что сахарный тростник в условиях Кубы в связи с особенностями климата подвержен воздействию многих вредителей в течение всего года. Наиболее опасный среди них – огневка. Вредоносность ее проявляется в снижении веса стеблей и в потере содержания сахара в соке тростника. Повсеместное распространение огневки, следующие одна за другой генерации и характер вреда затрудняют защиту от нее. Огневка обирает нас ежегодно на сотни тысяч тонн сахара.

Флавио Баррето посмотрел в сторону Педро Родригеса, а тот и без взгляда уже догадался, что последние слова ведущего сотрудника минсельхоза были обращены именно к нему. Только вот что-то насторожило Родригеса, когда Флавио Баррето говорил о трудностях борьбы с вредителем.

– Итак, огневка сама по себе ежегодно доставляет нам много хлопот. А сейчас мы опасаемся, что у нас на острове искусственным и тайным путем ловкий противник может распространить этого вредителя сахарного тростника. Да, компаньерос, есть все основания полагать, что правительство США задумало новую диверсию против нас. Нам следует принять меры, чтобы оградить сафру этого года от потерь. Их огневка может оказаться совершенно новым явлением для нас. И это мы обязаны предвидеть. Поэтому прошу каждого высказать свое мнение и, может быть, сразу конкретные предложения.

Когда главный энтомолог, заканчивая свое выступление, произнес: «Таким образом, мы встретим возникшую проблему во всеоружии и решим ее своими собственными силами», – и агроном Баррето согласно закивал, молодой человек в спортивной куртке, до этого скромно сидевший в дальнем углу, вскочил на ноги.

– Невозможно! Нужно обратиться за помощью к советским товарищам! – Глаза его блестели.

– Не горячись, Альберто! Погоди. Получишь слово. – Баррето поднял руку.

Полковник Родригес уже знал, что этот Альберто, молодой ученый, к которому, однако, все обращались просто по имени, уже несколько лет изучает методы борьбы с огневкой на Кубе и что у него есть свои публикации, а о результатах его исследований говорилось еще в 1975 году на VIII Международном конгрессе по защите растений, проходившем в Москве.

– Кто еще желает высказаться? – спросил Баррето. Все повернули головы в сторону Альберто. – Ну вот, теперь давай начинай про свою осу.

Альберто не обратил внимания на слова Баррето: он был слишком обеспокоен нависшей угрозой, размеры которой никто не мог себе даже представить.

– Да, огневка в условиях Кубы – серьезный вредитель сахарного тростника. Опаснее ее ничего нет. Причиняемый огневкой ущерб ежегодно исчисляется сотнями тысяч тонн сахара. В прошлую сафру мы провели исследование в провинции Матансас и обнаружили там после повреждения огневкой чистой потери семь тысяч шестьсот восемьдесят четыре тонны сахара. Самый эффективный и дешевый метод борьбы с огневкой на сегодня у нас – это использование естественных ее врагов – энтомофагов. Они уничтожают и отложенные яйца и гусениц. Мы в Институте сахарного тростника установили на Кубе около двадцати видов энтомофагов, но самым опасным следует признать «трихограмму фасциатум», которая на отдельных участках плантаций поражает до девяноста процентов яиц огневки. Мое предложение: уже сейчас создать все необходимое для разведения культуры «трихограммы» в лабораторных условиях. Я бы мог сказать, конечно, и об устойчивых к огневке образцах сахарного тростника, но вижу, что это к моменту не относится, хотя к общей проблеме борьбы с огневкой – да! И еще раз призываю руководство, не теряя ни часа, обратиться к ученым Советского Союза, например, в Ленинград, в Институт защиты растений. Там подскажут нам и другие методы борьбы.

– А почему вы так настаиваете на этом? – спросил с места Родригес.

Альберто с удивлением посмотрел на незнакомого человека, одетого в штатский опрятный костюм, но не смутился и уверенно продолжил:

– Дело в том, что у нас иногда встречаются настроения, подчиняясь которым люди принимают неверные решения. А проблема, возникающая в связи с огневкой в эту сафру, очень серьезная. – Альберто произнес это твердым голосом и сел.

В конце совещания – последним выступал Роберто Веласкес, который поддержал Альберто, – было решено обратиться за советом и помощью в Академию наук СССР.

Ровно через неделю пришел положительный ответ. Педро Родригес вместе с Роберто Велаекесом побывал в Москве и Ленинграде. И возвратились они, уверенные в том, что «диатраею сакхаралис» ждет та же участь, что и «тохсоптеру ауранти».

Кубинские биологи и энтомологи подготовились встретить «чужую» огневку и начать с ней немедленную борьбу по трем направлениям.

Первое – разведение осы-паразита «трихограммы». Второе – генетический метод, заключающийся в искусственном размножении в условиях лаборатории самцов бабочки огневки, которых затем стерилизуют и выпускают на природу. Они вступают в соперничество с детоспособными самцами, вытесняют их и оплодотворяют самку. Та откладывает яйца, из которых не появляется гусениц. Третье направление – химический метод, или использование синтетического полового феромона самки. Этот атрактант помещают в картонные Ловушки. Самцы летят, привлекаемые атрактантом, и попадают на липкие стенки ловушек.

…В день, когда все страны Америки отмечают свое открытие,[81]81
  12 октября 1492 года Колумб открыл Америку.


[Закрыть] Педро Родригес подвез Рамиро Фернандеса домой и по пути рассказал о том, какой сюрприз готовят им Соединенные Штаты. Уже попрощавшись, Родригес сказал:

– Так вот, Рамиро, играй мы с тобой в шахматы, можно было бы сказать, что на доске сложилась корректная комбинация – правильная во всех вариантах, в которой все зависит от хода противника. Для нас очень важно знать этот ход, поскольку в действительности комбинация далеко ведь не корректная.

Глава III

БЕССМЕРТНАЯ ПАРТИЯ

Удар громыхнул за окном так внезапно, что Педро Родригес вздрогнул. За делами он не заметил, как уже давно все кругом затихло, притаилось. Даже телефонные звонки угомонились. «Уголовник вздрагивает при стуке двери, клептоман – от шороха за спиной, а я стал бояться грома. У типографа – туберкулез, у шахтера – антракоз, у официанта – варикозное расширение вен, а у человека моей профессии?» – подумал полковник.

Дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась Эсперанса, нарядно одетая, с цветком орхидеи на блузке.

– Полковник, я хочу затворить окна.

– Рановато, однако, в этом году меняется сезон.[82]82
  На Кубе принято делить год на два сезона: зимний – с ноября по март, и летний – с апреля по октябрь.


[Закрыть]

– В районе Малых Антильских формируется первый циклон. Отсюда ранний дождь.

– А у тебя светло на душе… Встал на ноги отец?

– Поправляется, спасибо. Но светло, полковник Родригес, оттого, что майор Павон сделал мне предложение.

– Этого надо было ожидать, и я рад за тебя.

– А ваш друг Фернандес в проошлый раз так и сказал: «Если Павон решится, то гром ударит среди ясного неба».

– Вот и ударил. Впрочем, оно не такое уж ясное. – И про себя добавил: «В прямом и переносном смысле».

– Не знаю, смогу ли я соответствовать…

– Лучшей подруги ему не найти! Только дай слово, Эсперанса, что не оставишь работу. Ну, уж если очень прижмет, когда появится потомство. – Родригес поднялся. – Будь счастлива. Дай пожму твою руну. – И, взяв со стола томик Лермонтова, открыл нужную страницу, прочитал:

Дай бог, чтоб вечно вы не знали,

Что значат толки дураков,

И чтоб вам не было печали

От шпор, мундира и усов;

Дай бог, чтоб вас не огорчали

Соперниц ложные красы,

Чтобы у ног вы увидали

Мундир, и шпоры, и усы!

– Это, видно по всему, означает напутствие. Любить, хранить верность, быть другом, – улыбнулась Эсперанса – она не знала русского языка.

– Примерно. – И полковник перевел стихи на испанский. – Там уже есть кто?

– Да!

– Пусть заходят. А тебя от души поздравляю, Эсперанса. В добрый путь!

Деловая встреча с флавио Баррето, Роберто Веласкесом и еще тремя специалистами из минсельхоза прошла удачно. Служба прогнозов и сигнализации болезней, увеличив втрое количество проб, не нашла отклонений в поведении гусениц огневки. Единственным тревожным фактором была обнаруженная в ряде мест головня – грибковое заболевание сахарного тростника. Однако флавио Баррето успокоил:

– У наших «чистых» ученых есть своя болезнь, которую тоже не мешало бы изучить. Чуть что – срыть, уничтожить, а у нас задача – борьба за урожай! В районе Пилона заражен головней сорт В42231. Он неприхотлив и только там, на каменистых, засоленных почвах, и может расти. Перепахать? Значит, надо три раза перепахать, а затем 25 месяцев ждать урожая. В провинции Матансас, под Лимонаром, как-то возник очаг. Подозрительный? Да! На поле частного владельца было неприятно глядеть. Каждое второе растение поражено. Поле не попе, какая-то свалка ржавого железного прута. А вокруг другие сорта и ни одного больного! Мы установили, что тому гуахиро привозил полный чемодан черенков какой-то «специалист» из Гаваны. Условно сорт из чемодана назван Матансас-22, или М22. Он оказался чрезвычайно приспособленным к черным, тяжелым почвам района, но и исключительно восприимчивым к головне. И этот очаг ликвидировали, а все остальные пока не проблема.

– Да, Флавио, но почему ты не желаешь прислушаться к нашему голосу? – спросил Веласкес. – Мы с тобой так можем недооценить опасность. Два года назад, полковник Родригес, головня почти полностью уничтожила посевы сахарного тростника на Ямайке. И все ученые заговорили, особенно в США, что споры головни с высотными потоками воздуха прибыли в наш регион с африканского континента. Ты же знаешь, головня плохо летает. Ну, пусть долетела, но с чего это она села лишь на Ямайке, не зацепив никакой другой страны и нас? Вот это меня и настораживает! Сельское хозяйство Ямайки тут же поддержали американские компании. А головня-то уже рядом! Я продолжаю опасаться ее вспышки на Кубе.

– Ну, хорошо, Веласкес, решено: в понедельник подготовленную Госстанцией брошюру, предостерегающую наших земледельцев от возможной вспышки головни, мы утвердим у министра и через неделю распространим по всей стране. Заодно доложим о головне на заседании коллегии министерства. Это все! – подытожил Баррето, и одновременно в динамике послышался голос Эсперансы:

– Компаньеро полковник, прошу прощения, но к вам комендант по очень срочному делу.

– Пригласи! – Полковник извинился и прошел с комендантом и бойцом, одежда которого была заляпана краской и испачкана известкой, в другую комнату.

Через минуту из-за плотно закрытой двери послышался резкий голос полковника, но слов разобрать было нельзя.

В комнате между тем происходило следующее.

Лицо Родригеса побелело, затем залилось краской. На ладони его лежал вытянутый металлический предмет не более трех сантиметров в длину с заостренным концом.

– Невероятно! Какой кретин сказал, что тебе надобно работать в Госбезопасности? Еще доверили красить стены! Иди и доложи своему старшему, что полковник Родригес отправил тебя на пять суток под арест. На гауптвахте будет время поразмыслить. Ступай!

Боец вытянулся и ушел, а комендант, чувствуя и свою вину, пытался исправить дело:

– Компаньеро полковник!..

Родригес приложил палец к губам и подошел к дверце несгораемого шкафа, вделанного в стену, набрал несколько номеров, отворил ее, извлек коробку, в которой были обложенные ватой ампулы, устроил рядом металлический предмет, тщательно закрыл коробку, а затем и тяжелую дверь сейфа.

– Слушаю!

– Я говорю: может быть, мы немедленно водворим эту вещицу обратно?

– Какого черта теперь? Скажите лучше, как это его угораздило ее снять?

– Увидел с наружной стороны стены этой самой комнаты, хотел, как лучше. Но я считаю, если водворить на прежнее место, то будет все нормально.

– Плохо вы их знаете. Но разве только для того, чтобы наши техники попытались установить волну. А сообрази он, доложи, мы смогли бы прежде всего определить, как давно укреплен этот микрофон, выдать им такую «информацию», что они бы там почесались, а то и обнаружить адрес, где находится приемник, и тех, кто у нас под носом занимается радиолюбительством. А теперь – ЧП! И, надо полагать, этот аппарат помощнее микрофона-пистолета 902.

– Тот похож на шляпку гвоздя, его выстреливают из пистолета на расстоянии до ста пятидесяти метров, он влетает, в окно, впивается а стену и тут же начинает работать, – торопливо добавил комендант.

Педро Родригес сдвинул брови.

– Немедленно осмотрите все стены здания. Сделайте вид, что идет ремонт. Без паники! Поставьте в известность дежурного по министерству. Надо же! Знали, где устанавливать микрофон. Если судить по внешнему виду, он появился здесь недавно. Пусть боец составит рапорт и точно укажет техникам, где именно он нашел микрофон. И пусть они немедленно заберут его у меня. Исполняйте и готовьтесь рапортовать министру.

– В районе Малых Антильских формируется циклон. – Мистер Браун зажег сигарету. – Это может способствовать, но может и помешать нашим планам на субботу и воскресенье.

– Сделаем так, чтобы способствовало, – заявил старший офицер Мартин. – Людей вы всех видели и одобрили, Сродства доставки надежные. И первым сегодня же полетит Рой Коллингз. Вы напрасно в последнюю минуту изволите сомневаться. Рой – отличный пилот и так же отлично «собьется» с пути. Непогода ему только на руку. В самые сумерки, ориентируясь по маяку островка Боррачо, он на бреющем проскочит залив Буэнависта, а там сразу три посадочные полосы: сентрали «Симон Боливар», «Араселио Иглесиас» и аэродром в Маяхагуа.

– А ну как собьется в действительности?

– Не получит свои пятнадцать тысяч зелененькими. Погода его не беспокоит. Он уверен. Рой любит острые ощущения, да и Кубу поглядит своими глазами. Вот только надо, чтобы вы правильно дело повели по дипломатическим каналам и вернули бы его вместе с самолетом. Агент, которого он выбросит, – смертельный враг кастровцев, с парашютом прыгает с высоты ста метров. Сам он из Сулуэты, район Ягуахая знает прекрасно, там его встретят на машине. Втроем они обработают северное побережье двух провинций. В субботу, то есть завтра, перед рассветом мы на новой лодочке выбросим с катера FV-28 к островку Травиесо вашего любимого «Латосо».[83]83
  Латосо – говорун (исп.).


[Закрыть]

– Почему моего?

– Он вам больше других понравился.

– У него там брат, рыбак, он и встретит.

– Вот и превосходно! Примет на своей лодке, укроет, и они обработают треугольник Сьенфуэгос – Матансас – Санта-Клара.

– Меня беспокоят групповые высадки. – Мистер Браун загасил сигарету, набрал номер телефона. – Хай, Майкл! Ты меня ждешь? Буду через час. Представь мне ту лаборантку. Помнишь, я тебе говорил? И вечером придумай, куда нам с ней закатиться. Надо расслабить нервы. Бай-бай!

– Вы же сами, мистер Браун, решили, что дважды на одном месте прокола не бывает.

– Что это? – Намек на какое-то обстоятельство не понравился мистеру Брауну.

– На пляже Эль-Кахон, неподалеку от Гуантанамо, вы сами наметили высадку трех опытных агентов. Но там в шестьдесят девятом знаменитый «Ярей»[84]84
  Ярей – дикая пальма (исп.).


[Закрыть] – Москеда Фернандес и девять наших, можно сказать, лучших людей сложили головы.

– Возможно, скоро им поставят памятник. Но вы не находите, Мартин, что этот их Андрес Насарио Сархен[85]85
  Андрее Насарио Сархен – генеральный секретарь «Альфы-66».


[Закрыть] способен послать на верную гибель родного брата, лишь бы прославиться, заработать куш?

– И превосходно! Нам как раз такие и нужны.

– Нет, Мартин, нужны такие, которые бы не за деньги, а за совесть доводили наше дело до конца! Я почему-то верю, что на сей раз Эль-Кахон не подведет. Там рядом горы. Эта троица отвечает за богатый район Гуантанамо – Баямо.

– А я все же больше верю в успех группы, идущей к заливу Охо-дель-Торо. В ней проверенные люди Боша. «Арголья», «Калавера», «Гуинче»[86]86
  Арголья – металлическое кольцо, ошейник: калавера – череп, на Кубе так называют легкомысленного человека; гуинче – ворот, лебедка (исп.).


[Закрыть] – все прошли школу «командос». Их будут ждать закаленные в деле и хорошо осевшие в Баямо два наших агента. Всего семеро. В горах у них надежные тайники, оружие, мощный передатчик АТ-13. Бош дал согласие, и все они подписали контракты о том, что после исполнения этого задания останутся на Кубе. Сейчас – вчера я разговаривал с Лэнгли – срочно готовятся документы, а пока они посидят в горах. Питание там есть. И можно хорошо укрыться в пещерах.

– Ладно, толчем воду в ступе! Вы, Мартин, очень хотите, чтобы получилось все так, как вам хочется, или просто ласкаете мой слух приятными словами?

– Я ведь и сам несу ответственность. Зачем же вы так, мистер Браун?

– Действуйте, Мартин, а меня ждут более важные дела.

Мистер Браун хлопнул Мартина по плечу и вышел из комнаты на седьмом этаже «Мьюнити».

Через минуту после знакомства у молоденькой лаборантки заблестели глаза. И было в этом блеске нечто большее, чем просто радость от того, что такая важная персона, как мистер Браун, обратила внимание на нее и что ее впервые пригласили в столь шикарный ресторан, каким в Майами считается «Хилтон».

В очках, с волосами, на затылке забранными в пучок, в белом халате, в школьных гетрах и таких же белых сабо, хрупкая лаборантка казалась старшеклассницей.

На этот раз выбор мистера Брауна был более удачен. Он проводил лаборантку до двери кабинета, обнял ее, и она прижалась к его плотной груди.

… – Ну, Майк, теперь давай разыгрывать самое главное, – серьезно произнес мистер Браун, затворив дверь. – Ты включил звуковую защиту? Да? Ну, я слушаю! Когда будут готовы твои упаковки?

– Генри! – У Академика Майкла мучительно ныл зуб, крупинка кокаина, положенная в дупло, сняла боль лишь наполовину. – За меня ты не беспокойся. Только бы не изменили сроки и туристская группа выехала вовремя. С женой француза-специалиста в Никеро, у которой больной мочевой пузырь, ты придумал талантливо. Значит, и этот «второй» вариант, если она не заболеет и в срок вылетит в Гавану, – верная десятка!

– Ха, ха! Конечно, даже асу из «Х-2» в голову не придет выскакивать из машины и шпионить за дамой, убегающей в сахарный тростник по маленькой нужде.

– Да, но надо, чтобы и на участке Камагуэй – Ольгин, где по сторонам Центрального шоссе мало плантаций, она продолжала бы морочить им голову.

– О'кей! Меня интересует «третий» вариант.

– Здесь ты должен обеспечить к десятому числу в наше распоряжение «Черную птицу». Пилот станет исполнять наши указания, не зная, что он делает. Загрузим дополнительный бак самолета специальной жидкостью и начиним тучи спорами. Будут учтены все метеоусловия, изучены досконально направления ветров и все инверсионные и конвекционные потоки воздуха. Пилот пройдет туда и обратно Наветренным проливом и оставит после себя аэрозольные облака, полные спор. Они, впитав влагу, станут тяжелыми. Капли дождя унесут их с собой на землю. Там влажно и еще тепло. Что и необходимо! Пусть попадет на остров пятая, десятая часть из того, что он выбросит, пусть двадцатая! Черт возьми, – Академик Майкл схватился за щеку, – этого одного варианта будет достаточно.

– Переоцениваешь!

– Кудесник не зря старался. Нужно всего три дня, чтобы одна осевшая на плантацию спора дала обильный урожай – до ста тридцати тысяч спор в каждом сорусе. Еще пару часов при малейшем ветре, и поле радиусом в тридцать километров, а то и все шестьдесят заражено. Бакстон[87]87
  Бакстон – учёный США, фитопатолог, занимавшийся впятидесятые годы изучением мутанотов и выведением новых штаммов различных болезнетворных грибов.


[Закрыть] удивился бы чудесам нашего Кудесника. Ко Дню Ветеранов еще нет, а вот ко Дню Благодарения[88]88
  В США последний четверг ноября.


[Закрыть] сможешь заказывать себе фрак с дырочкой для еще одной награды.

– Полковник Родригес?

– Я слушаю. Говорите!

– Докладывает дежурный по Центральному управлению госбезопасности подполковник Салас. Приказано довести до вашего сведения. Два часа назад в районе Ягуахая одноместный спортивный самолет нарушил границу. В непогоду сбился с пути, совершил вынужденную посадку на взлетной полосе сентраля «Араселио Иглесиас». Пилот-владелец Рой Коллингз, гражданин США, член клуба любителей-авиаторов Майами. Говорит, следовал курсом на Джорджтаун. При себе имеет телеграмму от некоей Мэри, высланную два дня назад, с приглашением провести с ней уикенд. Просит помощи. На руках имеется удостоверение клуба, в котором даются международные гарантии покрытия расходов, вызванных аварией или непредвиденными обстоятельствами, вплоть до штрафов.

– В какой конкретно помощи нуждается? – Родригес почувствовал, что устал, и принялся собирать со стола дела и бумаги.

– Номер с ванной в гостинице до прояснения погоды, возможность отправить телеграммы в Джорджтаун и Майами, охрана самолета и горючее.

– Какие соображения у руководства отделением в Ягуахае?

– Ничто не вызывает особых подозрений. Личное оружие – кольт, боеприпасы к нему, коробки с подарками, перевязанные ленточками, и документы он передал нам сам. Местные оперативные работники обратили внимание лишь на чересчур мощный мотор.

– Какие приняты меры?

– Удвоили внимание всех служб по району. Вызвали группу из провинциального управления.

– Немедленно, в присутствии нарушителя, вскрыть коробки с подарками и составить акт. Завтра утром самолетом или машиной доставить задержанного к нам в Управление, Мы же, в свою очередь, направим к самолету наших специалистов.

Молодой боец был в укрытии, где его оставил ефрейтор, потом подался чуть вперед, чтобы взять нарушителя. Окликнул его – автомат на изготовку, – потребовал назвать пароль, приказал бросить оружие и ощутил резкую, колющую боль в спине. Второй нарушитель, скрытый от бойца скалой, сзади ударил его ножом. Но прежде чем вздохнуть в последний раз, боец нажал на гашетку. Оглушительная в ночной тишине очередь прошила человека, которого он задержал. И горы, вплотную подступавшие к пляжу, ответили эхом.

Несколько раньше боец и ефрейтор зафиксировали в неспокойном море отплывавшую от берега неопознанную моторную лодку. Затем через мгновение они заметили двух неизвестных, которые высаживались на песчаный пляж с другой лодки, окрашенной в темный цвет. Один в форме вооруженных сил Кубы, другой в одежде гуахиро. Оба были вооружены и несли по объемистой сумке.

Высадившись, они разошлись, и ефрейтор заспешил наперерез тому, кто был в форме. В полусотне метров от намывной полосы прибоя начинались каменистые обнажения, густо поросшие испанским дроком и колючим марабу. Немного выше было шоссе Гуантанамо-Баракоа.

Ефрейтор, старший по дозору, спрятался за утесом, ожидая нарушителя в форме на тропе, ведущей к шоссе. То, что произошло за его спиной, казалось яснее ясного. Его товарищ дал предупредительную очередь и задержал непрошеного гостя. Сейчас он его разоружит, свяжет и посигналит криком разбуженной чайки. И если так, то скоро на шоссе обязательно должен выйти и второй, привлеченный выстрелами, но он притаился.

Вдруг за спиной посыпалась галька, треснул сучок. Ефрейтор оглянулся и увидел вспышки огня. Одновременно о камень утеса зацокали пули. Он ответил, и тогда каленым железом обожгло ногу. Ефрейтор метнулся в сторону, опустился на здоровое колено, продолжал стрелять. Противник замолчал, и ефрейтор сквозь низкий гул накатывающих на пляж волн услышал шорох. Потом он исчез. Судорогой свело все тело. Ефрейтор с трудом сел, из разбитого колена бежала кровь. Он вскинул голову, посмотрел на тропу, через силу перевалился на живот и начал стрелять короткими очередями по удалявшейся тени. Вскоре он сообразил, что следует беречь патроны, еще раз попытался подняться, но неимоверная боль при малейшем движении усиливалась, пока не наступил шок. Он затих, зная, что с минуты на минуту к нему подоспеют на помощь.

Днем в воскресенье полковник Родригес докладывал министру. В кабинет были приглашены заместитель министра и генерал Карденас.

– В субботу, за час до рассвета, в районе севернее острова Ларго, в территориальные воды вторгся катер типа FV-28. С него на воду была спущена-быстроходная двухместная лодка неизвестного нам типа. Противник, по всей вероятности, пытался установить контакт с задержанным нами рыбаком Немесио Феликсом Менендесом. Последний утверждает, будто его хотели похитить. Вместе с тем капитан сторожевого катера в рапорте указывает, что ясно видел в ночной бинокль, как в критический момент один из тех, кто находился в неопознанной лодке, разрывал какие-то пакеты и бросал их за борт.

– Ваш вывод? – Министр был не в настроении. Общие результаты последних событий не радовали. Они складывались в пользу противника.

– Наши действия помешали высадке агента ЦРУ с партией яиц гусеницы огневки. Задержанный Менендес может об этом и не знать. Состава его преступления нам не доказать. Подержим и выпустим, если не признается сам, но установим строгое негласное наблюдение.

– Правильно! – Министр раскрыл лежавшую у него на столе папку, в которой были бланки телеграмм. – Сейчас познакомишься. Докладывай дальше. Только вот агента-то надо было взять!

– Слишком тихоходны наши сторожевики, компаньеро министр.

– Авиация! Поздно был дан сигнал тревоги.

– Вы правы. Далее. В четыре пятнадцать утра сегодня двумя заходами на пляж Эль-Кахон провинции Гуантанамо высадились три агента. С первым заходом – один и следом еще двое. Дозор погранслужбы пытался их задержать, вступил в бой. Однако боец был убит ударом ножа в спину. Скорее всего это сделал тот, кто высадился первым и кого не зафиксировал дозор. Об этом говорят. следы. Вместе с тем боец успел уложить другого нарушителя. Ударивший ножом бойца подобрался с тыла к ефрейтору, который ушел вперед и должен был задержать третьего, открыл огонь и нанес старшему по дозору тяжелое ранение в коленный сустав. Из-за этого ефрейтор не смог вести преследование. Когда подоспела тревожная группа, на груди убитого нарушителя еще работал передатчик: ушедшим в горы необходимо было знать, убит он или ранен. Полагаю, компаньеро министр, нам следует сделать все, чтобы у противника не было больше этого преимущества. Радиосвязь бойцов погранвойск между собой и с дежурным по заставе значительно облегчила бы и усилила охрану госграницы.

Министр перевернул обложку настольного блокнота, сделал пометку.

– Конечные результаты?

– Группы преследования с собаками идут по следу. Весь район приведен в состояние повышенной готовности. Однако поиск затрудняется тем, что нарушители, идя на некотором расстоянии друг от друга, то и дело покрывают свои следы желтым составом, который сбивает с толку служебных собак. Пробы состава отправлены на исследование. Провинциальное управление рапортует о продвижении дела каждые два часа. Мы примем все необходимые меры, чтобы перекрыть им выход на трассу Гуантанамо – Баямо. В карманах убитого нарушителя – личность его пока не опознана – обнаружены документы, изготовленные в ЦРУ с безупречной точностью. В сумке, помимо боеприпасов, провианта, бытовой мелочи, найдены пять целлофановых пакетов, полных яиц гусеницы огневки. Яйца также переданы на исследование.

– Это все? – Министр пощипывал бородку – мало отрадного сообщил полковник.

– Пока да, компаньеро министр. Но, по всему видно, противник этим не ограничится.

– Мыслишь ты, Педро Родригес, хорошо, но вот действуешь пока не очень складно. Читай. – И министр, сделавший ударение на слове «пока», протянул полковнику два телеграфных бланка.

Родригес прочитал:

ДОНЕСЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ТЧК БРАУН ЗАКАНЧИВАЕТ ОПЕРАЦИЮ УСПЕШНО ЗПТ РАДУЕТСЯ ЗПТ ПОЗВОЛЯЕТ СЕБЕ РАЗВЛЕКАТЬСЯ ТЧК УСТАНОВИЛА СОВЕРШЕННО ТОЧНО УДАР НАНОСИТСЯ ОГНЕВКОЙ ПУТЕМ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ЯИЦ ЕЕ ГУСЕНИЦ ТЧК КОНЕЦ ИНКУБАЦИОННОГО ПЕРИОДА ЯИЦ ПЯТЬ ТР СЕМЬ ДНЕЙ ТЧК Р 16

Более важным сообщением была депеша от Хоты-9.

ДОНЕСЕНИЕ СОРОК ПЕРВОЕ ТЧК НАЧАЛО ТЧК ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ ПУНКТЫ ВЫСАДКИ АГЕНТУРЫ НАЦЕЛЕННОЙ НАНЕСТИ УЩЕРБ ПЛАНТАЦИЯМ САХАРНОГО ТРОСТНИКА НЕ УСТАНОВЛЕННЫМ МНОЮ СПОСОБОМ ДВОЕТОЧИЕ ЛЮДИ АЛЬФЫ РАЙОН ГУАНТАНАМО ТР БАРАКОА ЗПТ ЛЮДИ БОША ЗАЛИВ 0Х0

ТР ДЕЛЬ ТР ТОРО ПЯТЬ ЧЕЛОВЕК ЗПТ ОДИН ПОЛУОСТРОВ САПАТА ЗПТ ОДИН НА ПАРАШЮТЕ РАЙОН ЯГУАХАЯ ТЧК ЖДУ КОНТАКТНОЙ СВЯЗИ ЗПТ ЕСТЬ ДОКУМЕНТЫ ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ ТЧК ХОТА 9 ТЧК КОНЕЦ

Родригес закусил верхнюю губу, затем прошептал: «Кто не идет вперед, тот движется назад». Министр молчал. Он словно давал полковнику время собраться с мыслями… Родригес тряхнул головой.

– Крепко шахуют! Я тут недавно говорил, что все будет зависеть от хода противника. Он захватывает инициативу, но мы ее сведем на нет. Мы ждали! В конечном счете огневка нам большого вреда не принесет. Что же касается залива Охо-дель-Торо, то у нас есть пока единственное подтверждение высадки там столь значительной группы – перехваченная радиосвязь, запеленгованная в семь утра в районе Никеро. Скорее всего мощный передатчик находится в горах Сьерра-Маэстры. Отдел дешифровки управления радиоперехвата пытается прочесть текст. Сейчас мы немедленно свяжемся с отделом в Мансанильо и уполномоченным в Пилоне. Могу доложить вам в любое время?

Министр кивнул.

– Далее…

В кабинет вошла Дигна, и полковник замолчал. Секретарша министра передала ему записку.

– Пусть войдет!

Старший лейтенант из шифровального отдела положил, перед министром раскрытую папку.

– Вот! В самый раз! Хота-9 вышел по срочному каналу. Познакомься и продолжай. – Министр протянул бланк Родригесу.

Старший лейтенант и Дигна покинули кабинет. Полковник прочел – всего шесть строк – и передал телеграмму заместителю министра.

– Это меняет положение и расстановку сил. – И Родригес вновь, в который уже раз за последние дни, с благодарностью подумал о том, как бесстрашны бойцы невидимого фронта. – На Ар-голью – он, значит, главарь этой группы, растет парень, – у нас несколько томов досье. Мы знаем его как облупленного. Все его родственники и возможные связи нам известны и в Баямо и в Пилоне. Но Арголью скорее всего придется искать в горах. Он не решится выйти на люди.

– Это ты предполагаешь. – Министр ждал более конкретных соображений.

– Что же касается Гуинче, то о нем у нас сведений маловато, однако Рамиро Фернандес Гарсиа – вы все его хорошо помните – действительно был с ним некогда близко знаком. Хота-9 прав. О! – По лицу полковника было видно, что ему пришла удачная мысль. – В Пилоне местный приход последние годы возглавляет падре Селестино. Он не с нами, но как раз Рамиро Фернандес с детских лет знает падре, и тот всегда к нему благоволил. Полагаю, можно направить… Разрешите командировать майора Павона и Рамиро Фернандеса в Баямо и Пилон? Для связи выделить им вертолет. Задание – использовать все возможности и силы местных отделов и провести разработку группы Боша до полной ее ликвидации. Захватить живыми одного-двух диверсантов не позднее середины ноября!

– Вот это другой разговор! – Министр согласно закивал. – А что ты молчишь о парашютисте? Хитрее не придумаешь. Обошли нас!

– Где он только помещался в одноместном самолете, да в такую погоду? ЦРУ денег не жалеет. – Педро Родригес уже загорелся, обрел уверенность. – Местные крестьяне обнаружили золу, показавшуюся им странной. Да какой-то там инженер с сентраля «Араселио Иглесиас» сказал, что это, мол, они жгли упаковку из-под удобрений. Проверим и примем необходимые меры.