Текст книги "2034. Война на костях"

Автор книги: Юрий Бурносов

Соавторы: Сергей Чекмаев,Александр Бачило,Татьяна Томах,Иван Наумов,Яна Дубинянская,Дмитрий Градинар,Лора Андронова,Александр Сальников,Павел Герасимов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

4

Синее полотнище с изображением Большой Медведицы и Полярной звезды – флаг почившей ныне в бозе Республики Аляска – билось на ветру. Лейтенант Херрин – коммандер про это не знал – прекрасно был осведомлен насчет погибшей экспедиции в Барроу, потому что там погиб его отец. Среди местных оказался престарелый ветеран Вьетнама, который организовал оборону по всем правилам и заманил прибывших в ловушку. Впрочем, Херрину и самому приходилось участвовать в подобных акциях, когда они нападали на деревеньки алеутов с целью «правительственной экспроприации» – так назывался беззастенчивый грабеж.

Берег приближался, и лейтенант уже понял, что субмарина давно покинута и вряд ли боеспособна. А вот что случилось с экипажем, ему еще предстояло узнать. Если за прибрежными камнями притаились русские моряки с пулеметами и автоматами, команде катера не поздоровится.

– Я думаю, все пройдет гладко, лейтенант, – сказал главстаршина Брин. Он, наверное, чувствовал беспокойство своего чернокожего командира.

– Эскимоски бывают даже очень ничего в постели, – добавил один из морских пехотинцев, Каупервуд. – Правда, воняют рыбой, но к этому быстро привыкаешь.

– Прекратить разговоры! – велел Брин. Каупервуд с ухмылкой пожал плечами.

Херрин поднес к глазам бинокль.

Туземцы толпились на берегу, и среди них не было видно людей с оружием. Впрочем, нет – вот бежит один с автоматом Калашникова в руках…

– Кажется, все в порядке, – пробормотал лейтенант.

– Да, сэр, – согласился с ним Брин. – Нас ожидает торжественная встреча. На засаду непохоже, там даже негде толком спрятаться.

Катер снизил скорость, Херрин пробрался на нос и приветственно замахал руками в воздухе. С берега несмело ответил сначала один туземец, потом второй…

– Они рады, – констатировал Бродски.

Катер скрежетнул днищем о камни и остановился. Из рубки вылез Девлин, инженер из технической обслуги станции, который знал русский язык.

– Девлин, Бродски, Джеллико – со мной, Брин, вы остаетесь за старшего, если что – действуйте по обстановке, – приказал лейтенант и спрыгнул в холодную воду. За ним последовали остальные. На самой линии прибоя Херрин поскользнулся, и кто-то из туземцев услужливо подхватил его за локоть.

– Спасибо, – поблагодарил лейтенант.

Местные встали полукругом. Херрин оглядел их лоснящиеся лица с узкими глазами, одежды из шкур и понял, что никакого экипажа русской субмарины здесь нет.

– Мы – представители военно-морских сил Республики Аляска, – начал он не спеша, чтобы Девлину было удобнее переводить. Никакой Республики Аляска уже не существовало, но лейтенант надеялся, что господь простит ему эту ложь. – Мы пришли к вам с миром. Можно ли нам высадиться на этом берегу? Мы готовы покупать у вас продукты и оказывать вам различную помощь, в том числе медицинскую.

Туземец с автоматом выступил вперед и что-то спросил.

– Он интересуется, сколько вас, – перевел Девлин.

– Скажите, что нас много. Корабль большой, и мы хотели бы основать свое поселение здесь, неподалеку.

– Это не ваша земля. Почему вы уплыли с вашей земли?

– Наш корабль – научная станция, – пояснил лейтенант, понимая, что радиофизика здесь неуместна. – Ученые люди, изучают море, небо…

– Изучайте у себя дома, – безучастно сказал туземец с автоматом. – Мы хорошо живем на нашей земле, а вы живите на своей.

Судя по виду местных, жили они не так уж и замечательно, как говорил их вождь, если это был именно вождь. На уродливого ребенка, явно ставшего жертвой мутаций, лейтенант Херрин старался не смотреть. Кстати, подумал он, не забыть доложить коммандеру – видимо, здесь не такая уж чистая территория, как они предполагали.

– Мы пришли с миром, – повторил лейтенант. – Война давно кончилась.

– У тебя черное лицо, – сказал старик с обвислыми усами, выбравшийся вперед. Вернее, он сказал это по-своему, а Девлин, несколько стесняясь, перевел. – Почему у тебя черное лицо?

– Таков мой народ, – развел руками Херрин. – В Америке… в Аляске много людей, у которых черные лица.

Оборот, который приняла беседа, ему совсем не нравился. Черт знает, какие предрассудки могут быть у этих людей, судя по всему, недалеко ушедших от первобытно-общинного строя?

– Человек с черным лицом не может быть хорошим, – убежденно сказал старик. Лейтенант собирался ответить, что-то разъяснить, но в этот момент со стороны стойбища раздались истошные вопли. Все повернулись туда – по берегу бежал пожилой человек в странных одеждах, увешанный амулетами на ремешках, и кричал, не переставая.

– Что он кричит?! – нервно спросил Херрин.

– Это не по-русски. Видимо, местный язык, – так же нервно ответил Девлин.

Лейтенант положил руку на кобуру, но больше ничего сделать или сказать не успел, потому что туземец с автоматом выпустил длинную очередь от живота. Тут же за спиной загрохотали пулеметы с катера, и это оказалось последнее, что слышал в своей жизни лейтенант несуществующих ВМС несуществующей Республики Аляска.

5

Маленький корабль с синим флагом быстро уходил в сторону большого шестиногого корабля. Старый Ваамчо поднялся из-за валуна, на котором он не так давно сидел, покуривая трубку, а сейчас прятался от пуль. Вокруг лежали мертвые – Еыргын, и Нутенкеу, и Анкалкан, и несколько женщин, и Эчавто, которому совсем оторвало его страшную голову. Те, кто был живой, плакали.

Американы тоже лежали мертвые – и человек с черным лицом, и тот, который говорил по-русски, и еще двое, которые сошли на берег. Пятого схватил келюч, когда выпрыгнул из воды. Наверное, это был командир американов, потому что после его потери те сразу перестали стрелять и уплыли.

Ярак отломил от автомата кривую рукоятку и приделал на ее место другую.

– Однако я хорошо стреляю, – сказал он с удивлением.

– Смотри, сколько людей убили, – показал Ваамчо, дернув его за рукав кукашки.

– Надо собрать оружие, – отмахнулся Ярак. – Они могут вернуться, чтобы убить остальных.

Подойдя к человеку с черным лицом, он вытащил из чехла на поясе пистолет, потом поднял длинный автомат другого. Запыхавшись, к Ваамчо наконец-то подбежал шаман.

– Хорошо, что ты позвал келючей.

– Не я позвал, – возразил шаман. – Я просил Кэрэткуна, морского хозяина, а уже он велел келючам прийти и забрать таньги.

– Остальные таньги шибко испугались, – закивал старик. – Но почему ты называешь их таньги, Эттыне? У этого черное лицо.

– Они таньги, потому что их лица бледные, даже если они черные. Такие бледные лица могут быть только у кэле.

– Стало быть, это кэле-таньги.

– Стало быть, так, – сказал шаман и тоже подобрал длинный автомат. – Они приплыли, чтобы забрать и съесть наши души.

– Иди сюда, Манэ, и ты, Амос.

Ярак дал Манэ и Амосу по автомату.

– Они убили мою жену Алек, – жалобно сказал Амос. – Надо ее везти в тундру.

– Потом отвезешь свою Алек, – шаман внимательно рассматривал длинный американский автомат. – Надо убить кэле-таньги, тогда и станем всех хоронить.

– Однако я хорошо стреляю, – с гордостью снова произнес Ярак. Он снял с головы мертвого американа с черным лицом шапку, похожую на котел, и надел на себя. Манэ засмеялся, засмеялись и несколько женщин, и даже Амос засмеялся, хотя совсем рядом лежала его убитая жена.

Внезапно один из мертвых американов застонал.

– Смотрите, он живой, – удивился Ярак. – Сейчас я его убью.

– Постой, – остановил его Ваамчо. – Это тот, который умеет разговаривать по-русски. Мы можем его спросить, зачем кэле-таньги пришли на нашу землю. А потом можно его убить, он никуда не денется.

– Ты говоришь мудро, – признал Ярак. – Несите его в ярангу, а ты, Амос, оставайся здесь и смотри, что станет делать большой корабль. Если он поплывет сюда или случится еще что-то, скорее беги ко мне и расскажи.

– Хорошо, – пообещал Амос и принялся плакать по своей убитой жене, сидя на камне и внимательно наблюдая за шестиногим кораблем.

Раненого принесли в дом Ярака и положили на пол. Жена Ярака спросила:

– Ярак, зачем ты надел на голову котел?

Ярак прикрикнул на нее и велел дать американу попить. Она дала, а Ваамчо, шаман и Ярак тем временем жевали твердое китовое сало и дикий щавель, потому что всем сразу захотелось есть. Раненый закашлялся, и Ярак сказал:

– Хватит ему пить, пора спрашивать. Как тебя зовут?

– Джон Девлин, – пробормотал американ. – Я не военный, я инженер… Не убивайте меня.

– Зачем вы приплыли сюда? Что за страшный корабль на шести ногах?

Американ попытался объяснить, но слова были незнакомые, и никто ничего не понял.

– Он, наверное, врет, – предположил Ваамчо. Тогда Ярак прогнал из дома жену, взял нож и стал отрезать кусочки мяса американа. Мясо было такое же, как у оленя или человека, и кровь лилась с виду самая обыкновенная – наверное, кэле-таньги хорошо умеют притворяться людьми, решил Ваамчо. И действительно, украсть душу, чтобы потом съесть, не так просто.

Американ кричал, потому что ему было больно.

– Говори правду, – велел Ярак.

– Я говорю правду, – поклялся американ. – Мы сбежали с Алеутских островов, потому что там произошел переворот… поменялась власть. Мы искали, где можно остановиться, чтобы жить дальше.

– Так вас выгнали? Значит, вы очень плохие люди, даже если и не кэле. Сколько вас на корабле?

– Семьдесят четыре человека. Было…

– Мы убили четверых, и одного забрал келюч, – посчитал Ярак. – Осталось шестьдесят девять. Их можно убить или прогнать.

– У них много оружия и маленький корабль с пушкой, – усомнился Ваамчо.

– Зато у нас есть келючи, – улыбнулся Ярак и на всякий случай отрезал от американа еще один кусочек мяса.

6

– Бродски отправить под арест, – распорядился коммандер. Здоровяка увели, а номинальный командир вернувшегося катера Броуди остался стоять посередине каюты, глядя в пластиковое покрытие пола.

– Еще раз: что на вас напало? – спросил Бэнгс.

– Я не успел понять, – тусклым голосом сказал Броуди. – Что-то огромное, какое-то морское животное. Оно выскочило из воды со стороны кормы и схватило главстаршину Брина. Очень большое, сэр, почти с катер размером.

– И Бродски запаниковал?

– Не только Бродски, сэр. Он просто крикнул: «Уходим!», потому что… Мы все испугались, сэр.

– Кучки дикарей с одним автоматом?! – презрительно скривился Уиллетс.

– Я не о дикарях, сэр, – кротко сказал Броуди. – Я о чудовище, которое схватило главстаршину Брина.

– Тем не менее именно этот чертов автоматчик уложил лейтенанта и остальных!

– Мы тоже убили нескольких, и если бы не чудовище… – начал было Броуди, но коммандер прервал его взмахом руки:

– Заткнитесь! Я не верю в ваше морское животное размером с катер.

– Возможно, это была касатка, – предположил Бэнгс.

– У берега? – хмыкнул коммандер. – Ерунда.

– Но не могут же врать все члены команды катера?

– Могут. Покрывают друг друга, – сказал Уиллетс без особенной, впрочем, уверенности. Помолчав, он велел Броуди убираться, что тот и сделал с явным облегчением, после чего предложил капитану выпить. Бэнгс согласился.

– Что будем делать, кэптен? – спросил Уиллетс, ополовинив стакан с водкой. Он с печалью вспомнил виски «Тичерс» старого, довоенного производства, которое пил в последний раз восемь лет назад в Номе. Картофельная водка не годилась ему в подметки, хотя иногда коммандер подозревал, что вкус виски уже и не помнит.

– Второй десант?

– У них теперь есть три трофейных автоматических винтовки, пистолеты и гранаты. Это будет не так просто.

– Вряд ли туземцы сумеют ими правильно воспользоваться. В лучшем случае у них остались охотничьи ружья с довоенных времен, да и к тем давно уже нет патронов. А «М16А2» – это не двустволка…

– Тем не менее дикарь уложил четверых наших парней. Может быть, это все-таки остатки экипажа подлодки? Или они их научили пользоваться автоматическим оружием. Но более всего меня беспокоит этот морской зверь.

– То есть вы в него поверили? – удивился Бэнгс, делая маленький глоток из стакана. – Почему же вы…

– …не сказал этого Броуди? Не вижу смысла. Я готов согласиться, что эти дикари приручили какую-то морскую тварь – черномазые ведь приручают слонов, а чем та же касатка хуже слона? Но команда не должна в это верить. Вы знаете, как суеверны люди.

– Еще бы, после того, что им приходилось видеть на зараженных территориях.

– Я полагаю, мы должны подойти ближе, – сказал коммандер, пропустив реплику Бэнгса мимо ушей. – У нас осадка всего десять метров, это вполне реально. Ах, черт, если бы у меня был хотя бы эсминец, а не этот неповоротливый увалень! Итак, мы подойдем ближе, высадим десант на катере и разнесем там все к чертовой матери.

– Может быть, имеет смысл попросту двигаться дальше?

– Куда? Дальше – более-менее крупные города, и мы не знаем, что там творится. Русские вряд ли обрадуются нашему появлению. Точно так же мы не можем идти через Берингов пролив на юг – да у нас и не хватит горючего, не говоря уж о настрое команды… А здесь место наиболее подходящее: пресная вода, низкий радиационный фон… Да я могу привести целый ряд причин, по которым нам нет смысла плыть дальше. И первая из них – на борту нашего гребаного Sea-based X-band Radar семьдесят человек, среди которых морпехи и военные моряки, и потому мы не должны бояться горстки эскимосов!!! Даже если у них имеются дрессированные касатки.

– Помнится, до войны всерьез занимались дрессировкой дельфинов, – заметил Бэнгс, вертя в пальцах стакан. – Они помимо прочего доставляли взрывчатку к кораблям.

– Да откуда у них взрывчатка…

Уиллетс налил себе еще водки, убедившись предварительно, что капитан не осилил еще и половины своей порции.

– Итак, вы за высадку, – сказал Бэнгс.

– Разумеется. Жаль, что у нас нет второго катера. Мы могли бы зайти с двух сторон, а теперь они будут настороже и наблюдают за морем. Эх, нужно было мне самому возглавить десант!

– Что же не возглавили? – поинтересовался Бэнгс. Коммандер покосился на него, но промолчал.

– Хорошо. Давайте сделаем это ночью, когда стемнеет, – сказал Бэнгс и одним глотком допил водку. – Но старшим пойдете вы.

7

Как только солнце собралось садиться, стали готовить байдары. Ярак, который по-всякому выходил главным, распорядился плыть всем мужчинам стойбища и даже жене, а теперь вдове Нутенкеу, которая очень хорошо умела бить лахтака и нерпу гарпуном. Гарпуном, правда, бить сейчас никого не собирались, но с Яраком все согласились, а еще пожалели, что Экетамын и его братья не вернулись пока с охоты – они бы очень пригодились.

Байдар было шесть – пять поменьше и одна большая, самого Ярака. В нее сели Ярак, шаман Эттыне и старый Ваамчо, которому дали пистолет чернолицего и показали, как из него стрелять. Но старик не верил в оружие, которое у кэле-таньги было куда лучше и его имелось куда больше. Чего стоили хотя бы скорострельные ружья на катере. Поэтому Ваамчо надеялся на шамана и его разговоры с Кэрэткуном, морским хозяином. Хорошо, что келючи слушают шамана и Кэрэткуна. А ведь Ваамчо помнил, как моржи были совсем обычные, как их били и ели, и только со временем они стали большие и принялись сами есть людей, и потому люди перестали на них охотиться. Последний, кто пошел в море бить моржа, был дурак Папыле, и его келючи забрали вместе с байдарой.

И хорошо, что шаман Эттыне умел говорить с Кэрэткуном, морским хозяином, и его слугами келючами. Однажды вечером Ваамчо сам случайно видел, как шаман говорит с моржами, и они слушают его, пыхтя и сопя в прибое. Старик тогда очень испугался и убежал в свою ярангу, потому что Кэрэткун мог его наказать за любопытство.

В байдару Ярака положили и полумертвого американа, хорошенько его связав ремешками из тюленьей кожи. Ярак собирался его зарезать, но шаман сказал, что американ может пригодиться, если придется разговаривать с остальными, и все с ним согласились. Чтобы американ не слишком радовался, Ярак отрезал от него еще несколько кусочков мяса и отдал собакам. Собаки его радостно съели, и старый Ваамчо еще раз понял, что американ все-таки простой человек, пусть и плохой, а совсем не кэле-таньги, потому что мясо кэле ни одна собака не станет жрать.

Поплыли тихо-тихо. Сделалось почти совсем темно, но на шестиногом большом корабле светились огоньки, поэтому править к нему оказалось очень легко. Ваамчо внимательно смотрел, как эти огоньки приближаются, и слушал, как шаман бормочет свои тайные слова, наклонившись через борт байдары к самой воде, льет туда кровь и бросает кусочки печени американов, которых храбрый и меткий Ярак убил на берегу.

Байдара шла очень ходко по спокойному морю, но тут впереди послышался шум мотора.

– Кажется, американы тоже плывут нас убивать, – спокойно сказал Ярак. – Эттыне, что говорит тебе морской хозяин Кэрэткун?

– Не волнуйся, Ярак, – так же спокойно отвечал шаман. – Кэрэткун нам поможет.

– У них пушка, – напомнил старик Ваамчо.

Катер, стуча мотором где-то впереди, не зажигал огней – наверное, американы собирались подкрасться к стойбищу незаметно.

– Они проплывут мимо, – заволновался Ярак.

– Не проплывут, – пообещал шаман и снова нагнулся к воде, продолжая бормотать. Внезапно море вокруг вспенилось, и Ваамчо увидел фосфоресцирующие в темноте огромные тела, взметнувшиеся вокруг, раскачав байдары. Кто-то испуганно вскрикнул, вдова Нутенкеу громко принялась стыдить мужчин, а Ярак закричал:

– Келючи! Келючи пришли!

Он вскочил на ноги и выпустил в небо очередь из своего автомата. Ваамчо подумал и выстрелил из пистолета, который больно ударил его между большим и указательным пальцами. Выстрелы услыхали на катере: оживший прожектор заметался по черному небу и уперся в одну из байдар. Оказалось, что американы уже совсем близко, и старик отчетливо слышал, как они кричат на своем языке, а может, зовут на помощь кэле. Потом затрещал пулемет, но тут же смолк, потому что катер резко накренился влево, а потом нырнул глубоко в воду. Прожектор уперся лучом в палубу, и Ваамчо, да и все остальные, видели, как келючи трясут катер, вцепившись своими длинными клыками в железо. По палубе сновали фигуры американов, раздавались автоматные очереди, и келючи на мгновение отпустили свою добычу, выскочившую из моря, словно поплавок. Старик поустойчивее встал на колени на дно байдары, гулявшей от волн, поднятых келючами, и прицелился. Пистолет еще раз больно ударил его между большим и указательным пальцами, кто-то принялся стрелять с соседней байдары. Но стрелять уже не нужно было, потому что келючи снова схватили катер и потянули его вниз, в холодную воду, пока другие моржи, поменьше и помоложе, взобравшись на палубу, терзали американов. Байдара оказалась совсем рядом, и Ваамчо видел, как взлетела в воздух оторванная голова, как хлестали фонтаны крови, и слышал, как довольно урчали келючи.

А потом прожектор неожиданно погас.

8

Док Шелби потрясенно покачал головой.

– Я такого никогда не видел. Конечно, я не биолог, но…

Бэнгс тоже не был биологом, но этого и не требовалось. Пришвартованный к станции катер словно побывал под гигантским прессом – измятый, исковерканный, залитый кровью… Ствол автоматической пушки был согнут, словно пластмассовая трубочка для коктейля, а в обшивке рубки завяз клыками огромный мертвый морж. Но Бэнгс не был уверен, что перед ним именно морж – слишком огромным казалось чудовище, а из жуткой пасти его свешивалась верхняя половина туловища морпеха Стефенсона.

Коммандер Уиллетс сидел на корточках, прислонившись спиной к большому кнехту, и мелко дрожал. В руке он сжимал уже опустевшую бутылку водки. Коммандеру посчастливилось – он вернулся и привел катер, чего нельзя было сказать об остальных членах второго десанта на побережье.

– Касатка, – громко сказал Бэнгс. – Ну-ну.

Док Шелби пнул ногой складчатое туловище чудовищного моржа, потом нагнулся и принялся рассматривать застрявшие клыки.

– Видимо, мутант, – сообщил он. – Собственно, о моржах-хищниках я и раньше слыхал, но это какой-то потрясающий образец…

– Он маленький, – неожиданно сказал Уиллетс.

– Что?!

– Маленький. Этот морж – маленький. Посмотрите на нос.

Док Шелби осторожно пробрался мимо моржа и прошествовал к носу, в котором зияли пробоины диаметром с мяч для соккера.

– Неужели это следы от клыков?! – потрясенно спросил он.

Уиллетс кивнул и бросил бутылку в воду.

– Но главное… – произнес он и замолчал. Бэнгс и доктор ждали.

– Главное, – повторил коммандер, – главное, главное… А главное – они их слушались.

9

Сжигать мертвых не стали – отвезли в тундру. Ярак не поехал – учил других из американских автоматов стрелять, а Ваамчо следил, как шестиногий корабль медленно исчезает за горизонтом.

Возле любимого стариком валуна опять лежала дохлая евражка, теперь с двумя головами, одна меньше другой. Поднимать ее Ваамчо не стал, отпинал ногой в сторону, потом сел на камень и принялся набивать в трубку табак. Табака оставалось еще меньше, чем прежде, а тот, что Ярак забрал у мертвых американов, сразу и покурили – он горел быстро, слабый был.

Добыв огонь, Ваамчо закурил и покачал головой. Совсем худо стало жить. Шестнадцать яранг было, а останется теперь еще меньше – американы, кэле-таньги, поубивали. И Еыргына, и Нутенкеу, и Анкалкана, и несколько женщин, и Эчавто тоже убили. Кстати, подумал Ваамчо, а что бы мне жениться на вдове Нутенкеу? Она лахтака хорошо бьет, да и я совсем не старый… Надо жениться, пока Экетамын не приехал с охоты, а то приедет, да и женится.

Ваамчо вздохнул. Вокруг ничего не напоминало о недавних событиях: мертвая подводная лодка так же ржавела на камнях, из яранг поднимался дымок, Айвам чинил свои плохие нарты, шибко худые, уж сделал бы новые, что ли, чем эти все время чинить. Старик хотел было пойти и дать Айваму такой совет, но поленился.

Он сидел и курил, пока возле байдары, вытащенной на берег, не появился шаман Эттыне.

– Эй, Ваамчо! – крикнул он старику. – Иди мне помогать!

– А что ты будешь делать? – спросил Ваамчо.

– У меня подарок Кэрэткуну.

Старик, не выпуская трубки изо рта, поднялся с валуна и поспешил к байдаре. На дне ее с ночи еще лежал американ. Живой, он смотрел жалобно и что-то хотел говорить, но Ярак завязал ему рот, и говорить американ не мог.

– Идем, Эттыне. С радостью тебе помогу, – сказал старик, сталкивая байдару в набегающие волны.

Они отплыли подальше от берега, и шаман зашептал над водою, бросая в нее куски печени и мозга. Ваамчо посматривал на американа, все еще силящегося что-то сказать. Наконец вода вскипела, из нее высунулась голова келюча и внимательно уставилась на шамана, топорща жесткие усы.

– Давай, – велел Эттыне.

Они со стариком взяли кэле-таньги и бросили его через борт байдары в море. Келюч благодарно кивнул и исчез.

– Хорошо сделали, – сказал шаман.

– Хорошо, – согласился старый Ваамчо и поправил кобуру с пистолетом лейтенанта Херрина, подвешенную на ремешке из тюленьей кожи.