Текст книги "Предназначение. Книга 1. Часть 1"

Автор книги: Юрий Мюн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Андрей Сидоров, Юрий Мюн
Предназначение. Книга 1. Часть 1

Пролог

– Вина, барон?

Вопрос задал высокий, крепкий мужчина средних лет, одетый в простой кожаный колет поверх белоснежной рубашки. У него было простоватое лицо с крупными чертами, зеленые глаза, излучавшие сейчас заботу и участие, широкие кисти, по-видимому, очень сильных рук и черные волосы до плеч, слегка тронутые сединой.

Но его собеседник ни на мгновение не обманулся простоватым видом рубахи-парня хозяина замка. Более того, он был твердо уверен, что перед ним один из самых умных, хитрых и жестоких людей, которых он видел в своей, совсем не короткой жизни.

– Благодарю, барон, – вежливо поклонился он, – может, позже. Мне бы хотелось обсудить с вами несколько вопросов наедине. Именно поэтому я и попросил вас принять меня именно в кабинете. Насколько я знаю, подслушать нас здесь практически невозможно!

Собеседник, в противоположность хозяину замка, был невысоким толстячком пятидесяти лет, с круглым, румяным, добрым лицом. Черты его лица не были крупными, однако же, и мелкими их нельзя было назвать.

У него были карие глаза, чуть навыкате, поэтому у собеседника возникало ощущение, что он сейчас воскликнет, что-нибудь типа: «Да ты что?!» или «Ну надо же!». Глядя на него, казалось, что он вот-вот пошутит, и сам же добродушно рассмеется своей шутке.

Это впечатление исчезало, как крысы во время пожара, стоило только повнимательнее вглядеться в эти карие глаза чуть навыкате. Холодный, оценивающий взгляд, больше подошел бы какой-нибудь хладнокровной рептилии, нежели человеку.

Короткие, когда-то рыжие, а теперь непонятно какого цвета, редкие волосы, были похожи на нимб над его головой. Одет был барон в неброскую дорожную одежду, но при взгляде на нее все понимали, что эта неброская одежда стоила больших денег.

Все это вместе производило впечатление жесткого, неуступчивого человека, не лишенного, однако, чувства юмора, в основном, черного.

И вот сейчас эти два человека собрались, чтобы решить судьбу третьего.

– Барон, раз уж разговор у нас будет насквозь деловой, – начал хозяин замка, наливая в свой бокал вино, – предлагаю, для упрощения общения, уйти от официоза, перейти на простой разговорный язык и обращаться друг к другу по именам.

– Отлично! – поддержал его предложение собеседник, – я сам хотел это же предложить! Итак, Лон, мне кажется, что ты уже представляешь, о чем я хотел поговорить с тобой.

Хозяин замка усмехнулся и согласно кивнул.

– Естественно, Клом, естественно! Для этого не нужно быть провидцем! Ты ведь хочешь выдать свою младшую дочь за моего среднего сына, я прав?

Клом склонил голову, подтверждая правильность этого предположения.

– Тогда, если мы решили, что этот вопрос решен, перед нами встает другой вопрос – где они будут жить? Есть какие-нибудь идеи? – хозяин замка точно знал, чего он хочет и железной рукой вел разговор к нужному ему решению.

– Знаешь, Лон, – ненадолго задумавшись, произнес Клом, – я мог бы выделить им деревеньку на жизнь, но, думаю, у тебя есть предложение получше. Я прав?

Теперь пришло время хозяину замка согласно склонять голову.

– Ну, а раз я прав, – продолжал Клом, – то предлагаю тебе оставить всю эту дипломатическую фигню женщинам, и прямо сказать, что ты такого придумал.

Барон Лон Дрекст немного подумал, а потом произнес:

– Ну, собственно, почему бы и нет?! Я предлагаю нашим детям подарить баронство Смел.

Какое-то время в комнате висела тишина. Лон, не услышав слов поддержки своему, как он считал, удачному плану, нахмурился и начал быстренько соображать, что необходимо сделать, чтобы это намерение не стало известно барону Смелу.

– Дерзко, нагло, неожиданно, – осторожно выразил Клом свои мысли после недолгого раздумья, – поэтому имеет шансы на реализацию. Я готов предоставить своих воинов!

Лон Дрекст, в ответ, покачал головой.

– Не так быстро, уважаемый Клом, не так быстро! Сначала нужно подготовить почву. Я не хочу несколько месяцев осаждать сначала город, потом замок, и, в результате, нашим детям достанутся разграбленные деревни и разрушенный город!

– Так у Смела два города и шесть деревень! Дадут боги-заступники, все не разорим! – рассудительно сказал Клом. – Чего тянуть-то?

Хозяин замка пригубил вина, не спеша поставил кубок на стол и вдруг спросил:

– Может, все-таки, вина, а, Клом?

Гость растерялся от такой неожиданной смены темы разговора, а потом вдруг согласился:

– А давай! По главным вопросам у нас с тобой полное взаимопонимание, так что вполне могу себе позволить выпить! Наливай!

И он подвинул свой кубок поближе к хозяину замка. В ответ Лон рассмеялся и погрозил Клому пальцем.

– Ну, уж нет! Слуг здесь нет, поэтому каждый обслуживает себя сам! – со смехом заявил он.

Гость скривился, но возражать хозяину не стал, а, пододвинув к себе кубок, дотянулся до кувшина с вином и щедро налил себе.

– Кстати, – начал он, чуть пригубив из кубка, – отличное вино, где взял?

– Мне привозит один купец, но всего пару бочонков в год, к сожалению, вино действительно хорошее, – поддержал гостя Лон.

Клом еще посмаковал вино, восхищенно закатив глаза, и вернулся к разговору:

– Так все же, Лон, что ты задумал и почему не надо спешить? Мы так можем до зимы прождать! Я считаю, пока барон Смел не прознал, нужно ударить со всей силы! А, кстати, ты знаешь, как его зовут, а то привыкли все – Смел да Смел, а по имени, я и не припомню, чтобы кто-нибудь его звал!

Хозяин замка осуждающе мотнул головой, но все же ответил:

– Ему не очень нравится его имя – Юрис, поэтому он предпочитает, чтобы его звали Смел. А, насчет «прождать до зимы», то, Клом, ты куда-то торопишься?

Гость скривился, как будто съел что-то кислое, отхлебнул еще вина, погонял его по рту и ответил:

– Мы, вроде, детей поженить собирались, помнишь? А это лучше сделать до осени, пока мы относительно свободны, а то сам знаешь, осенью с этими налогами пока разберешься, там, глядишь, уже и зима! А если мы их поженим в ближайшее время, то домен уже должен быть готов их принять, так?

Лон поднял глаза к потолку и с неприкрытой снисходительностью начал объяснять очевидные, на его взгляд, вещи:

– Клом, поженить мы их можем, в конце концов, и зимой, но мне нужен еще примерно месяц или полтора, и баронство упадет в наши руки, как перезревший плод! Я отправил троих моих доверенных людей в баронство. Они тайно проникнут в город Смел, и там уже посмотрят, что можно сделать – либо по-тихому вырежут барона и его семью, свалят все на чернь, а мы придем, чтобы восстановить справедливость и закон в этом несчастном, залитом кровью баронстве.

Если убить барона и его семью не получится, то они подкупят кого-нибудь и когда придет наше войско и встанет в осаду, они тайно пустят нас в город. Ну, а дальше, ты сам все понимаешь!

Барон Клом согласно покивал головой, а потом, словно спохватившись, задал вопрос:

– А если у них не получится убить барона с семьей или кого-нибудь подкупить?

Хозяин криво улыбнулся.

– Тогда они придумают еще что-нибудь, они в этом деле мастера! Вообще-то они лучшие у меня в деле тайных проникновений и различных диверсий. Так что, им нужно просто немного времени. Они уже должны быть в городе, а поэтому, я дам им еще полтора месяца. Через это время мы вместе с войском должны появиться у города Смел.

– Не возражаю, – подтвердил барон Клом, – тогда, сбор у меня через месяц? Неделя на утрясание различных нестыковок и неделя на дорогу. Как, принимается?

Барон Лон медленно наклонил голову, словно все еще над чем-то раздумывал и в чем-то сомневался.

– Да, так и поступим! – поставил он точку в разговоре.

– И все же, барон, – гость отсалютовал хозяину кубком, – отличное вино! Не могли бы вы заказать у этого купца и мне хотя бы пару бочонков?

Глава первая

Что бы кто ни говорил, но я свою семью люблю. Кого-то больше, как маму Адель и самого старшего брата Грана, кого-то меньше, как старшую сестренку Биру, тринадцатилетнюю воображалу и задаваку, но все равно, в случае нужды, я несся на помощь любому из них, не раздумывая.

Вот и сейчас, ну кто просил эту несносную Биру идти из лавки короткой дорогой? Ведь уже начало темнеть, а около городской стены, возле которой отец, в свое время, получил от барона в дар, за спасение его жизни, довольно большой двухэтажный дом, в это время пошаливали разные шайки и хулиганские ватаги. Не нужно было ей идти вдоль стены, нужно было пройти переулком! Да, это дольше, но безопасней!

И вот сейчас меня нашел Грос и передал, что пацаны из ватаги «Топоров» перехватили старшую сестру около корчмы «Приют нищих», а он, как это увидел, сразу побежал за мной, ибо в одиночку ничего бы не смог. Как будто вдвоем мы о-го-го! Два десятилетних пацана против десятка пятнадцатилетних уродов!

Отправил Гроса поднимать наших ребят, а сам бегу, отчаянно пыхтя и тихо ругаясь, на помощь сестре. Велика вероятность, что я успею, но вот в то, что успеют мои друзья-товарищи, мне не верится, а потому нужно что-то срочно придумывать. Что может придумать десятилетний шкет?

Нет, вы не подумайте, придумать-то я много чего могу, не раз получал ремнем по заднице от отца за свои шкоды, но вот только это были именно шкоды, или мелкое озорство, а вот сейчас – все серьезно.

«Топоры» – это плохо. Кодла пятнадцатилетних идиотов, детишек мясников-разделочников и примкнувших к ним беспризорников, отличалась каким-то изощренным издевательски-глумливым отношением к своим жертвам. Им мало было отобрать у жертвы деньги, продукты или какие-либо предметы гардероба, они измывались над своей жертвой, что называется, по полной. Материальный ущерб, кстати, не всегда был большим, но вот моральное состояние их жертв всегда было очень тяжелым.

Уж сколько раз стражникам, патрулирующим этот район, жители жаловались на «Топоров», но тем пока все сходило с рук – заступались довольно зажиточные родители. У «Топоров» в этом районе конкурентов не было. Район не слишком богатый, даже, откровенно говоря, скорее бедный, а потому, уважающие себя шайки и ватаги тут старались не работать – выручка невелика, а проблем себе можно найти много, ведь живущие здесь, отставные солдаты, бывшие наемники, спившиеся бывшие стражники, вполне могли дать жесткий отпор любым шайкам.

«Топоров» пока спасало то, что на взрослых они не нападали, девчонок не насиловали и никого не убивали. Просто отбирали мелочь, продукты, да издевались. Потому и были пока живы и здоровы, и местные жители пытались найти на них управу через законные организации.

Занятый всеми этими размышлениями, я не заметил, что уже некоторое время никуда не бегу, а просто стою на месте, отчаянно перебирая ногами. В чувство меня привел знакомый голос, раздавшийся у самого уха:

– Куда летишь, малек? С таким лицом, как у тебя, тебе нужно воровские шайки кошмарить, а не по улицам с честными гражданами бегать!

Очнувшись от невеселых мыслей, я увидел дядьку Зага, отца Гроса и сослуживца моего папа́ньки Брокса.

Когда-то, для меня давным-давно, еще до моего рождения, они вместе служили в баронской дружине, только батя мой был лейтенантом, а Заг – сержантом. Но сдружились они на почве ревности и любви. Не, не друг к другу. Как-то мой папаня, тогда еще не женатый, но уже вовсю ухлестывающий за моей матушкой, обнаружил, что у него появился соперник, да не кто-нибудь, а рядовой дружинник, некто Заг.

Недолго думая, батя, улучив момент, затащил тушку Зага в непопулярное у слуг барона место, и, быстренько приведя того в чувство, так как после удара в челюсть, тот был несколько не в себе, приступил к воспитательной беседе на тему «как нехорошо отбивать чужих почти жен» и какие кары могут за этим воспоследовать!

К его огромному удивлению, на протяжении всей его экспрессивной речи, Заг делался все веселее и веселее, а к концу монолога даже стал похохатывать.

– Может, ты мне еще и похлопаешь?

Удивлению моего родителя не было границ.

– Могу и похлопать, а могу и постучать! Хошь по спинке, а лучше по голове, чтобы сначала думал, а уже потом свои грабки в ход пускал! У меня, между прочим, вон, зуб теперь качается, – Заг залез пятерней себе в рот, и с сосредоточенным видом что-то там перебирал пальцами, – а лекарь – это расходы! Ты со своей неуемной любовью к Адели уже всех достал! Хорошая она, хорошая, только не начинай снова! Ты в курсе, что у нее есть сестра-близнец? Зовут Бель.

Батя растерянно почесал затылок.

– Ну да, есть такая, – задумчиво протянул Брокс, потом встрепенулся, – только Адель – лучше! Адель, она…

Сержант в немой мольбе поднял глаза к небу.

– Э-э-э! Притормози! Как говорят на мудром Юге – придержи скакунов своей велеречивости, и открой конюшню с жеребцами своего разума! Мне очень нравится Бель, но я же тебе про нее в уши не дую, а ты мне зуб чуть не выбил! И за что?! За то, что я встречаюсь с сестрой твоей Адель?! Это не слишком? Ты за всех ее родственников будешь так биться? – Заг опять хохотнул. – Так, может, и ее папашке наваляешь за то, что он в детстве ее наказывал? Ежели что, я тебя не поддержу, лейтенант, тут ты сам справляйся, но посмотреть на это представление хочу!

Мой отец, наконец, осознал, что, действительно, у его Адели есть сестра-близнец, которая вполне может заинтересовать Зага, и он, поторопившись, наехал вообще не по делу.

– Слышь, Заг, прости, погорячился, – Брокс почесал голову, немного подумал и изрек: – Готов компенсировать ущерб в харчевне старого Гро. Посидим, пропустим по стаканчику, другому, третьему, а?

– Ну, почему бы и нет, особенно, если за твой счет, лейтенант.

Вот с этого и началась их дружба, а точнее не с этого, а с потасовки, которой завершились их первые совместные посиделки. Им так понравилось, что они старались каждый свой совместный поход в харчевню старого Гро завершить традиционным мордобоем. Причем, не всегда побеждали они, частенько прилетало и им, но все это как-то без злобы, в качестве развлечения.

И вот теперь, друг отца крепко держал меня за руку и не давал продолжить мой путь, а время было так дорого! Я должен был успеть на помощь сестренке!

– Биру около «Приюта нищих» поймали «Топоры», я спешу! – выкрикнул я и попытался, резко дернувшись, освободиться.

Куда там! Ноги опять замельтешили, пытаясь сделать шаг, а тело осталось на месте. Я так скоро здесь ямку вытопчу!

– Твою пехоту! – выругался дядька Заг. – Стой здесь, жди меня, я сейчас, быстро. Помогу тебе выручить сестренку. Стой и жди!

С этими словами, дядька Заг метнулся к забору, около которого были свалены жерди, видимо хозяин прикупил для ремонта, схватил одну из них, длиной метра два-два с половиной, ловко крутанул в руке и задумчиво произнес:

– Эх, легковата, да и коротка чутка! Ладно, сгодится! Вперед!

И он припустил с такой скоростью, что мне пришлось сильно напрячься, чтобы его догнать.

* * *

Бира спешила домой. Она задержалась после занятий, потому что сегодня им показали новое заклинание, довольно сложное для запоминания, а потому освоить его за время урока не получилось, и они уговорили учителя задержаться, чтобы он еще раз показал им как правильно его кастовать и проконтролировал процесс запоминания. Заклинание она усвоила, и даже смогла правильно его скастовать, заслужив похвалу учителя, но уж очень задержалась и теперь, забежав в лавку и купив продуктов, которые просила матушка, она быстрым шагом шла к дому короткой дорогой.

Уже стемнело, хотя вечер только наступил, но у них, на юге, темнеет быстро. Бира спешила домой, а потому шла короткой дорогой, в надежде, что ей повезет и она разминется с хулиганами. Ведь необязательно они будут именно на дороге вдоль стены – район большой и в нем много злачных мест, а у нее дома еще много дел. Кроме домашнего задания, нужно еще помочь матушке по дому, а вот потом…

Потом настанет самое любимое ею время – время, когда она превращалась в учителя и делилась полученными в школе знаниями с младшим братом Растом, десятилетним сорванцом и непоседой, вечно попадающим в какие-то переделки, а потому частенько получающего по попе ремнем от строгого отца, и младшей сестренкой Сорой, любимицей всей семьи, восьмилетней девочкой с лицом озадаченного ангела. Это выражение на лице восьмилетней девочки выглядело настолько умилительно, что не было ни одного взрослого, который при виде ее не улыбнулся бы. Сора настолько серьезно и внимательно слушала ее уроки, что она и впрямь чувствовала себя настоящим учителем.

А вот десятилетний Раст, наоборот, был непоседлив, нетерпелив, невнимателен. Казалось, что он вообще не слушает, что рассказывает Бира, но, к ее удивлению, когда она решила проверить его знания, оказалось, что он все прекрасно запомнил. Но все равно, ей с ним было тяжело. А чего вы хотите – мальчишка!

Он еще в восемь лет, после первой проверки, когда выяснилось, что магического дара у него нет, заявил всем, что ему это не нужно, и он, как отец, станет воином, а так как у него есть такой умный, храбрый и умелый родитель, то он точно станет маршалом! Все похихикали, но теперь, время от времени, так и кличут его в шутку маршалом.

Ох! Что же за невезуха такая! Проходя мимо «Приюта нищих» она заметила Грова с компанией своих ватажников. Этот парень был главным из «Топоров» и не давал ей прохода, все время подстраивая какие-нибудь каверзы – то, будто невзначай, проходя мимо, толкнет ее в грязь или лужу, а то, вообще, дернет за косу! Он был старше ее на пару лет, и считал себя взрослым и жутко крутым, потому что его папа, огромный полуорк, был богатым и уважаемым хозяином нескольких мясных лавок в городе, и не раз спасал своего сына от последствий его выходок.

Бира прямо пятой точкой почувствовала приближение неприятностей, но не побежала, а, как учил отец, подошла к стене, повернулась к ней спиной, чтобы никто не мог напасть сзади, и приготовилась встретить нападавших. Боевых заклинаний они еще не изучали, поэтому у нее была надежда на простой светляк и на то, что магов все-таки боялись.

Гров со своими подручными подходил не спеша, растягивая удовольствие, видя, что жертва бежать не собирается.

– Ну что, нищенка, попалась?! Чего там у тебя в руках, объедки с помойки?

Компания малолетних придурков радостно заржала. Бира молчала, понимая, что время играет на нее. Хоть кто-нибудь, но должен был пройти по этой дороге, а это возможная помощь. Сама она с ними не справится, оставалось только надеяться…

* * *

Мы с дядькой Загом вылетели из-за поворота, как стадо разъяренных буйволов. Во всяком случае, топали мы громко, а я еще, чтобы себя подбодрить, а хулиганов напугать, громко заорал. Лучше бы я смотрел под ноги!

Мой яростный рев быстро превратился в невнятный клекот, а потом вообще ушел в неслышимый людьми частотный диапазон. Ну, какой придурок вырыл такую яму и прямо на моем пути?! Естественно, торопясь сестре на помощь, я ее не заметил, и теперь быстро хромал в сторону группы хулиганов, тихо под нос бурча слова, подслушанные у взрослых в подобных ситуациях.

К тому времени как я доковылял до сестренки, все уже закончилось. Собственно, она – молодец! Зажигая перед собой светляки, она не подпустила «Топоров», те явно не стремились сокращать дистанцию, а только глумились и грозились издалека, так, на всякий случай, а то мало ли что!

Может, будь у них побольше времени, они что-нибудь и придумали бы, но то ли грозный топот и вытаращенные от гнева глаза на обветренном, усатом лице дядьки Зага, то ли двухметровая дубинка, которой он описывал круги и восьмерки, явно стремясь побыстрей пустить ее в ход, заставили их задуматься о том, что назревающая форма общения будет болезненной, а визит к лекарю – дорогостоящим.

Короче, ватага бросилась врассыпную, и, буквально через несколько мгновений, о них напоминал только легкий удаляющийся топот.

– Ты как, дочка? – выдохнув, дядька внимательно осмотрел Биру. – Они тебя не тронули?

У сестренки задрожали губы.

– Не, – шмыгнув носом, твердо ответила она, – напугали только.

– А зачем по этой дороге в это время пошла, ведь знаешь, что здесь озоруют?

Все еще волнуясь, задал вопрос старый вояка.

– Потому что дура! – пропыхтел я, подходя поближе. – Дура и торопыга, вот!

Не то, чтобы я не любил Бирку, хоть она и задавака и воображала, я все равно за нее сильно волновался.

Ну как можно настолько не думать головой?! А еще в школе учится и меня с Соркой учить пытается! Нет, так-то, она учит хорошо, все понятно, все доходчиво объясняет, я не жалуюсь, но включать мозги и применять свои знания ей никто не запрещает! Так чего она их не включает?!

– Дел дома много, мамке помочь нужно, а я в школе задержалась, вот и спешила, – спокойно объяснила сестренка, проигнорировав мою реплику. – Кстати, – заметила она ехидно, поворачиваясь ко мне, – за «дуру» – получишь!

Интересно, это только мне кажется, что у меня проблемы?

Только собрался по-тихому улизнуть, пока Бирка домой не потащила, как налетела толпа наших молодых отморозков с Гросом во главе. Началась толкотня, поднялся шум, гам, «Да мы…», «Да вы…», «А где…». Все говорили одновременно, часть спрашивала, часть отвечала, часть что-то кому-то рассказывала, но никто никого не слушал. Я первый раз видел такой бедлам и даже слегка растерялся от настолько мощного эмоционального фона, окутавшего эту гомонящую толпу.

Пока я чесал в затылке и ковырял в ухе, пытаясь вновь наладить нормальный мыслительный процесс, я почувствовал, как кто-то тронул меня за рукав. Обернувшись, увидел Биру, которая, просительно заглядывая мне в глаза, сказала:

– Растик, отведи меня домой, а то мне что-то нехорошо, да и затолкали меня твои малолетки.

Вот же, ё! Придется вести, а потом из дома фиг выпустят – пристегнут к какому-нибудь делу, дома дела всегда есть, или вообще зашлют бате помогать! А мне его скорняжное дело не по душе. Не нравится мне работать с кожей. Не то, чтобы не умею, просто не нравится.

Надо что-то придумать! Тут до дома недалеко, минут пятнадцать неспешным шагом, вот за это время и нужно придумать, а то потом уже будет поздно.

Наскоро поблагодарив пацанов, сказал, что не забуду, попрощался с ними и с дядькой Загом, которого приглашал заходить в гости.

Ага, я – крут! А то он без моего приглашения никак! И так частенько заходит, и они с отцом либо в харчевню намыливаются, либо дома сидят, квасят. А важные становятся при этом – вообще «не подходи – забрыжжю!». Чуть что – «отойди, не мешай, у нас тут серьезный разговор!». А сами уже слова́ выговаривают в два-три приема, а какие и не выговаривают вовсе. Но странно, похоже, при этом друг друга понимают. Чудеса!

Ладно, чудеса, не чудеса, но дом все ближе и ближе, а я еще ничего не придумал. Что-то у меня сегодня голова плохо работает, надо ее чем-то подбодрить, подстегнуть, так сказать, мыслительный процесс!

О, а это, кажется, идея!

Я поворачиваю голову к Бирке, молча идущей рядом со мной, и с затаенной надеждой спрашиваю:

– Бир, а, Бир, а сегодня занятия будут?

Дело в том, что учеба – дело довольно дорогое, во всяком случае, для нашей семьи – неподъемное, но если у ребенка открываются магические способности, а в нашей семье, после всех проверок, пока они оказались только у Бирки и у Соры, то учебу и все попутные расходы на форму, еду и все, что необходимо для учебы, оплачивает барон. Он же платит родителям будущего мага каждый месяц, аж две золотые монеты. Только Сора мала еще – в школу зачисляют только по достижении десятилетнего возраста, поэтому она пока учится дома, но золотые за ее дар барон уже платит.

Каждый житель баронства проходит проверку на магические способности три раза. Первый раз – в восемь лет, второй – в десять, и третий раз – в двенадцать лет.

Обычно к магии предрасположены именно девочки, но бывает, что магические способности оказываются у мальчика. Мальчики с даром попадаются сильно реже, чем девочки, примерно, на шесть магинь приходится только один маг. Кстати, как маги, они сильнее девочек, их дар сильнее, чем у девочек и более универсален и они чаще достигают ранга архимага. К сожалению, этого высшего магического ранга достигают совсем немногие из тех, кто отмечен даром. Во всех Вольных баронствах, например, нет ни одного архимага, и, в ближайшем будущем, не предвидится, да и среди девчонок будущие магессы встречаются очень нечасто.

Если верить тем сведениям, которые мне поведала Бира, а ей рассказал учитель, то соотношение примерно один к десяти тысячам. Нам повезло вдвойне – у Биры, в десять лет, обнаружили магический дар, а у младшенькой Соры – вообще при первой проверке в восемь лет, и с тех пор барон платит нам четыре золотые монеты каждый месяц. Их хватает, чтобы, не шикуя, но и не бедствуя, наша семья из восьми человек прожила целый месяц.

Но мама складывает эти деньги в кубышку, на приданое самой старшей сестре Люте, которой уже пора замуж, да и кандидат имеется, и знакомство с родителями состоялось, так что это дело ближайшего будущего. После того, как Люта выйдет замуж, матушка начнет складывать золотые на приданое Бирке, так что семья живет на то, что заработает отец, ну и я, отпущенный пока на свободный промысел, заработаю или отыщу.

Да-да, не смейтесь, в хороший месяц я зарабатываю даже поболе золотого, а это совсем неплохо! И это только на охоте на мелких зверей и птиц и сборе трав по заказу алхимиков. Плюс то, что с ребятами найдем. Люди вечно что-то теряют, а мы находим и обращаем в денежку.

Вот сегодня день был не очень удачный, нашли одну женскую серьгу да две серебряных монетки, на всех вышло по пятьдесят медных монет или полсеребряной. Сейчас придем домой – отдам маме, она у нас ведет хозяйство, а мне пока деньги без надобности.

– Не знаю, Раст, вроде же завтра собирались заниматься? Можно конечно и сегодня, – задумчиво проговорила Бира, прикидывая, что если они сегодня позанимаются, то завтрашний день ей можно будет освободить и встретиться с подружками, нагуляться и наговориться вволю. – Если только мама не загрузит домашней работой.

– А ты ей скажи, что мы будем заниматься, как раз и мелкая уже дома, и я буду – все в сборе! Давай, а? – предложил я.

– Хорошо, попробую, а вот за то, что дурой меня назвал, ты один день будешь выполнять работы по дому вместо меня!

Это серьезный вопрос и я задумался.

– Согласен, или переносим учебу назавтра?

Я скривился, еще бы, помогать матушке по дому – это, считай, день пропал! Ни с друзьями, ни в лес. Тоска! Одна надежда, что отрабатывать по дому этот день будет не сразу, а там, глядишь, Бирка и забудет.

– Хорошо, но, чур, говорить заранее!

По-моему это логично, но, на всякий случай, это нужно обговорить сразу.

– Слово? – спросила Бирка, протягивая мне ладошку.

– Слово! – нехотя подтвердил я, несильно пожимая ее.

Как же вовремя, а то мы уже и пришли!

* * *

Бирка, в общем-то, не вредная и я ее люблю, как, впрочем, и остальных сестер, поэтому я ворвался домой первым, чтобы отвлечь внимание родителей от сестры и ее несколько растрепанного вида, а то ей здорово влетит от матушки. Та очень болезненно реагировала на любую возможную угрозу своим детям, даже если это возможность порезать палец, и никакие замечания, что мы уже взрослые, и сами прекрасно справляемся со всеми возможными трудностями, ее не убеждали.

– Вот будут у тебя свои дети, вот тогда ты меня поймешь, а пока с тобой и говорить не о чем, ты еще в этом ничего не понимаешь.

Это была её коронная фраза, после которой спорить с ней пропадала всякая охота – все равно проиграешь. Вы находитесь в разных весовых категориях.

Кстати, смысл этой фразы мне объяснил отец. Объяснил очень наглядно, прямо на мне, предложив сдвинуть с места здоровенный камень, уже давно валяющийся недалеко от нашего дома. Естественно, у меня это не получилось. Я пыхтел, напрягая все свои мышцы и собирая свои невеликие пока силенки, но камень оставался на месте, что нельзя было сказать о моих ногах, которые, сделав шаг, прямо по пыли возвращались на исходную позицию, как будто я и не делал это шаг!

– Вот видишь, – сказал отец, откатывая камень сантиметров на десять, – тебе не хватило не силы, а массы, то есть веса. Мы с тобой в разных весовых категориях – я могу сделать то, что ты, со своим легким весом сделать не можешь. Вот так, сынок.

Так что я первым появился дома, чуть опередив Биру.

– Мам, ты где? Мам, пап, мы с Биркой пришли! – громко кричу я с порога.

– Сынок, я на кухне, вы, поди, голодные? – прокричала мне мама с кухни. – Давайте, мойте руки, сейчас кушать будем!

Но у меня был свой взгляд на последовательность действий. Мне нужно было несколько минут, чтобы наверняка прикрыть сестру. Пусть она первая моет руки, заодно и приведет себя в нормальный вид.

– Мам, – сказал я, влетая на кухню, – слушай, сегодня не повезло, был не очень удачный день, и я принес тебе только пятьдесят медных монет, но я постараюсь завтра добыть больше. Вот они, мам, возьми.

– Ах, ты, мой работник, – мама ласково взъерошила мне волосы, – оставил бы себе, купил бы что-нибудь вкусненького, а то все носишься, незнамо где, поди, и поесть нормально забываешь?

Мне немного неловко, все-таки я считаю себя взрослым, но и, в тоже время, приятна такая забота.

– Да не, мам, все нормально, как говорит Грос – все пучком! Кушаем хорошо и регулярно, не беспокойся! А деньги мне сейчас без надобности – тебе нужней, а, если вдруг понадобятся, я заработаю! Ты, мам не волнуйся, правда.

– Ладно, сынок, беги, мой руки, да и кушать будем, все уже собрались.

– Угу, уже бегу!

Давно пора, а то из комнаты, где обычно мы кушали, до моего носа доносились такие запахи, что я, несмотря на тренируемую силу воли, начал захлебываться слюной.

Бирка, вроде, уже все свои дела сделала и снова выглядит пай-девочкой, а значит, мне уже можно идти мыть руки.

* * *

Ужин в кругу семьи. Мне нравится, когда по вечерам вся семья собирается за столом. Мне кажется, что ужин для нас – это не только совместный прием пищи. Нет, мы, конечно, едим, но это не главное! Главное – это общение.

Все делятся впечатлениями от прошедшего дня, что нового узнали, или что видели, слышали, или сделали. Какие проблемы встали перед семьей или её отдельными членами. Но все это проходит в какой-то очень теплой, доброжелательной атмосфере. Даже строгий в остальное время отец и тот как-то добреет, что ли.

Обычно разговор за столом начинала либо мама, либо отец, как бы задавая основную тематику будущей беседы. Вот и сегодня, когда основной голод был уже утолен, но все равно, активно орудуя вилкой и ножом, с аппетитом доедая остатки картошки с мясом, отец, как бы невзначай бросил:

– Сегодня приходил барон Смел… – он сделал паузу, рассчитывая на неизбежный вопрос.